Л. Ф. Баум. Герцогиня Бреденбутта в Верхногамии

   Десятая глава (“The Duchess Bredenbutta's Visit to Turvyland”) сказки «Волшебный Правитель Страны Мо» (“The Magical Monarch of Mo”), 1903 г., американского писателя Лаймена Фрэнка Баума (Lyman Frank Baum).
   Перевод: Олег Александрович ©, 2013
   Иллюстрация: Фрэнк Вер Бек (Frank Ver Beck), 1903г.
***
К первой главе - http://www.proza.ru/2014/09/10/1124

   Герцогиня Бреденбутта приходилась сорокасемиюродной кузиной Правителю Страны Мо и правнучатой племянницей Королеве; следовательно, кровь в ее жилах текла, как видите, самого что ни на есть аристократического разлива. Жила девушка в красивом домике на берегу Компотной Реки, и любимым развлечением для нее было катание по этой реке на своей маленькой лодочке, легкой, как поплавок.

   Однажды, накатавшись и утомившись от гребли, она, надеясь, что течение далеко ее не унесет, прилегла на дно лодочки и уснула.

   Разбудила ее сильная качка. Встревоженная Бреденбутта огляделась и увидела, что лодка ее несется, подскакивая, по стремнине, ведущей прямо к Большой Воронке — таинственной яме на самой окраине Страны Мо, в которую Компотная Река, впадая, уходит с поверхности земли. Девушка сильно перепугалась: она поняла, что спастись сможет, если только успеет в самый короткий срок догрести до берега. И не нашла в лодке весел: от резких встрясок их выбросило за борт.

   Бедная герцогиня стала кричать о помощи, но берега реки были в этих местах безлюдны. Лодка то билась уже дном о каменистые пороги, то стремительно закручивалась в водоворотах; и когда поднесло ее к самому краю провала, девушка крепко вцепилась руками в бортики — и канула в пучину Большой Воронки.

   Падение, к счастью для герцогини, закончилось вовсе не такими уж тяжкими последствиями, каких стоило ожидать: лодочка вывалилась вдруг из компотного потока и шлепнулась на траву. Бреденбутта отжала из волос влагу, протерла глаза и огляделась.

   Страна, куда она попала, была, наверное, самым необычным местом на свете. Пораженная герцогиня стояла на месте и осматривала окрестности. Деревья все стояли тут верхушками в земле, вздымая ввысь свои могучие корни; дома покоились на печных трубах и гребнях крыш. В вышине парил кролик, невдалеке в траве бегали жаворонки.

   Бреденбутта еще раз и потщательнее протерла глаза, поскольку подумала она, что ей все это грезится — оттого, быть может, что не пришла она в себя еще после падения; но когда открыла их вновь, удостоверилась совершенно, что мир вокруг нее действительно словно вывернут весь наизнанку и поставлен вверх ногами.

   И в довершение всего, она увидела, что к ней приближается удивительнейшее существо. Пожалуй, она назвала бы его молодым человеком, но с основательно перелицованной наружностью. Стоял и ходил он на руках, обутых в ботинки, а ногами — с проворными пальцами на стопах — орудовал, как мы руками. Зубастыми ушами он ел, пил и разговаривал, слушал он ртом, нюхал глазами, а смотрел носом. Когда он шел, то бежал, а когда бежал — застывал на месте. Разговаривал он молча, и всегда немел, когда хотел что-то сказать. Наконец, он лил слезы, когда был весел, а от горя хохотал.

   Бреденбутта глядела на него раскрыв рот от изумления, а тот таращился на нее круглыми ноздрями задранного носа.

   — Человой молодек… извините — молодой человек, представьтесь, пожалуйста! — проговорила, наконец, герцогиня.

   — Нутревереп.

   — Это ваше имя?

   — Да.

   Хотя говорили они на одном языке, имя нового знакомца прозвучало полной бессмыслицей; но Бреденбутта была девушкой сообразительной:

   — «Пе-ре-вер…» Я вижу!

   Она рассмеялась.

   — Что ты видишь?! «Перевертун», — точнее, «Перевертунья» — это, пожалуй, ты! — весело брызнув из глаз слезами, заметил Нутревереп. — Лучше расскажи-ка, откуда это ты к нам сюда взмылась!

   — Не… взмылась, а свалилась, вы хотели сказать? — поправила его Бреденбутта.

   — Ничего подобного, — его ноздри весело поблескивали. — В нашу страну можно только взмыться, но никак не свалиться.

   — В какую страну?

   — Как, в какую?! — в Верхногамию, конечно!

   — О-о!.. — только и могла молвить Бреденбутта.

   — И уж коли мы теперь знакомы, приглашаю тебя ко мне в дом пообедать!

   — Буду премного благодарна, — сказала девушка, которая успела уже порядком проголодаться. — А где вы живете?

   — Вон там, — Нутревереп указал рукой на юг. — Поэтому стой, где стоишь и следуй за мной.

   И потопал на своих руках к северу.

   Бреденбутта последовала за ним, и вскоре они столкнулись с целой толпой таких же причудливых созданий, что и ее провожатый. Соплеменники Нутреверепа с любопытством и удивлением оглядели герцогиню своими носами, и спросили, кто это такая.

   — Герцогиня Бреденбутта, — ответил Нутревереп. — Я нашел ее возле встока Компотной Реки. Чудн`о сложена, не правда ли?!

   — Ты прав, ты прав! Действительно чудно, — согласились все хором, и последовали по пятам герцогини и ладошам Нутреверепа словно ребятишки за бродячим артистом с танцующим медведем.

   Матушка молодого человека встретила девушку с радушием и поцеловала ее в левое ухо своим правым — что в Верхногамии принято считать знаком особого благорасположения.

   — Можете пристать и отдохнуть, дорогая, пока готовится обед, — сказала Бреденбутте хозяйка, проведя ее в гостиную через окно — внутри дома они заменяли собой двери между комнатами.

   — Пристать?! Это как?.. и к чему?.. к кому?

   — Постоять немного, я имею в виду. Вы, я вижу, утомились, поэтому сидеть вам вовсе незачем. Располагайтесь со всеми удобствами! Обед будет весьма не скоро.

   Она извинилась за необходимость удалиться и вылезла из гостиной.

   «Да, понять этот народец и приноровиться к его жизненному укладу — задачка не из простых! — подумала Бреденбутта, когда осталась в гостиной одна. — Но лучше я, наперекор любезной хозяйке, посижу; тем более, ждать обеда придется, как я поняла, долго».

   Но не прошло и пяти минут, как леди показалась в окне и приглашающе махнула ей ногой:

   — Обед готов! Идите прочь!

   — Прочь? — герцогиня растерялась. — От вас?

   — В столовую, дорогая! — В ноздрях матушки Нутреверепа сквозило недоумение; она решительно не понимала, как ей надлежит разговаривать с такой странной гостьей.

   Оставаясь все же в некотором замешательстве, Бреденбутта перелезла, однако, через подоконник и последовала за хозяйкой. В столовой ее ждало шокирующее зрелище: все домочадцы сидели головами на стульях, держа ножи и вилки пальцами ног. Еще пуще удивилась Бреденбутта, когда они, вопреки привычному для нее обеденному этикету, принялись вкладывать еду себе в уши; впрочем, догадавшись, что такое здесь общепринято, от каких-либо замечаний она воздержалась.

   Герцогиня села на стул так, как садилась всегда, после чего взяла в руку вилку и принялась отправлять ею пищу себе в рот, — и тут уж верхногамцы никак не смогли удержаться от веселого рева со слезами!

   Вдруг рассмеялся самый младший сынишка, и встревоженная мать спешно бросилась к нему; к счастью, он всего лишь засунул ножонку себе в карман и не мог теперь извлечь ее оттуда. Мать быстро ее высвободила, и он опять весело завсхлипывал.

   Озадаченная Бреденбутта тем не менее с аппетитом продолжала обедать; посоветовав ей пару раз сесть на стул головою, члены семейства оставили девушку в покое и продолжили свою трапезу, обмениваясь, впрочем, время от времени замечаниями насчет того, как ловко получается у их гостьи орудовать своими руками. После обеда сестра Нутреверепа заиграла на пианино — ногами, конечно, — веселую мелодию, а остальные, вскочив на руки, пустились в пляс. По завываниям их и всхлипам нетрудно было догадаться, что настроение у всех превосходное!

   В гостиную на ушах своих и хвосте вбежал котенок, — и герцогиня так расхохоталась, что участливые хозяева уже подумали отправить кого-нибудь за доктором.

   Бреденбутта прервала смех и поинтересовалась, есть ли у нее надежда на возвращение каким-либо образом отсюда к себе домой. Нутревереп ответил, что один, наверное, способ она могла бы, пожалуй, испробовать: провалиться вверх по встоку Компотной Реки; однако дело это рискованное, и никто из обитателей их страны на такое ни разу не отваживался.

   — Я готова пойти навстречу любой опасности ради того, чтобы вернуться в мой привычный мир, — сказала герцогиня. — Вы, конечно, славные и добрые люди, но, боюсь, к вашей жизни приспособиться я никогда не сумею; да и скучаю я по родной моей Стране Мо! Поэтому, прошу я вас, проводите меня, пожалуйста, к реке, и я попробую… провалиться вверх, как вы говорите.

   Вся семья любезно откликнулась на ее просьбу, и вскоре герцогиня уже стояла возле «встока» Компотной Реки; поток компота действительно устремлялся от этого места ВВЕРХ, подобно гигантскому фонтану, что весьма озадачило Бреденбутту — ведь из Страны Мо она в этом потоке низверглась, а не «взмылась»!

   Но девушка не стала ломать голову над еще одной загадкой этой удивительной страны; она нашла свою лодочку, подтащила ее поближе к «встоку» и стала прощаться с гостеприимными верхногамцами.

   — Рад, что ты нас покидаешь, — сказал ей Нутревереп, — потому что ты очень мне понравилась. Но в нашей стране ты вряд ли, думаю, освоишься; и если решила, что лучше тебе вернуться — значит, так тому и быть! Вот, возьми весла — свои, я вижу, ты потеряла, — они понадобятся тебе, когда окажешься наверху.

   Бреденбутта сердечно поблагодарила своего друга за такое ценное для нее одолжение и уложила весла в лодку. Верхногамцы расцеловали ей левое ухо и помахали ногами на прощанье; девушка села в лодку, оттолкнулась от берега веслом и соскользнула в реку.

   Лодочку с герцогиней тут же захватил мощнейший компотоворот; от брызг, пены и сильного шума она ничего не видела и не слышала. Девушка сделала глубокий вдох и уперлась руками в бортики.

   В считанные секунды лодочку, словно пробку, вытолкнуло наверх; Бреденбутта открыла глаза и увидела, что она уже в Стране Мо — невдалеке от края Большой Воронки. Изо всех сил, чтобы опять в нее не провалиться, налегла она на весла, миновала стремнину и затем, по спокойной уже реке благополучно доплыла до своего домика.

   После этого приключения кататься на своей лодочке Бреденбутта стала с куда большей осмотрительностью и никогда не заплывала теперь в низовье, к Большой Воронке. И хотя часто она — и с теплотой — вспоминала Нутреверепа и его радушную семью, желания великого вновь навестить их несуразную страну и еще раз подвергнуть свои нервы нелегкому испытанию она, честно говоря, не испытывала.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ