8 мая 1915 г

К утру стрельба утихла, стреляла только одна батарея. Утром нас сменили, и мы свободно и радостно вздохнули, очутившись в лесу в полной безопасности.
Тут мы узнали, что в эту ночь по нашим окопам немцы выпустили более 1000 снарядов разных калибров, и тут я услышал, что куском шрапнели в голову ранило моего хорошего товарища, с которым мы читали и немного не дочитали "Анну Каренину". Этот мой добрый товарищ вскоре умер в госпитале...
Но оказывается, не все существа занимаются тем, чем в ту ночь были заняты самые разумные существа - люди. Здесь, рядом с нами в лесу над речкой всю ночь заливался трелью соловей. Никакой грохот орудий, изобретение человеческого ума, не прерывал его пения... В речных заводях кричали лягушки, и их тоже, видимо, не беспокоило людское безумие. Днём над враждующими позициями, выше летящих снарядов, пролетали и пронзительно кричали чибисы. Все эти низшие существа, наверное, не понимали, что делают друг с другом эти разумнейшие существа - люди.
Так чем же мы можем похвастаться  перед нашими низшими братьями - животными и прочими тварями? Своим умом, который мы извратили и превратили в оружие зла и страданий? Нет! Не гордиться, а стыдиться нам надо перед ними!

8 мая меня назначили наблюдателем с дерева. К толстой и высокой сосне была преставлена лестница, а наверху, в ветвях была устроена площадка из досок. Взобрался я на эти палати и стал смотреть в бинокль на немецкие окопы и дальше. Простояв час, я не заметил ничего подозрительного, но вдруг вблизи меня стали повизгивать пули. Я решил слезть с сосны и перебраться на дуб, у которого тоже стояла лестница и так же наверху была площадка. Но дуб был ниже сосны и с него видно было хуже, и я снова вернулся на сосну.
Верстах в восьми от позиций, на немецкой стороне был виден город Скорневицы; из фабричной трубы там валил дым. Верстах в з-ёх я увидел немца... Вот наша артиллерия сделала выстрел, мне необходимо узнать, где разорвался снаряд. Вот уже 2-ой, 3-тий выстрелы, но мне не видно, куда они падают. Вдруг затрещал немецкий пулемёт, пули завизжали близко от меня. Я догадался, что пулемёт направлен на меня, и стал быстро спускаться по лестнице. На секунду пулемёт затих, но тут же опять затрещал, и пули засвистели над моей головой; ещё секунда перерыва и пули завизжали ниже меня. Я понимал, что пули искали и ловили меня, и я не знал, что мне делать. Снова поднялся чуть выше, но пули рядом срезали сучья и впивались в ствол сосны возле меня. Я замер и ожидал, что ещё мгновенье и я полечу вниз с огромной высоты. Пулемёт умолк, наводя на меня точную цель, и в этот момент я пулей сбежал вниз по лестнице. Опять затрещал пулемёт, пули завизжали уже внизу и долго ещё визжали, ища меня, но я был уже за сосной, в полной безопасности.
Люди выстреливают тысячи патронов на одного человека, лишь бы попасть в него и лишить жизни. Для чего это нужно, думал я.
2 июня нас сменили и мы ушли на отдых, вёрст 10 от позиций.

Из воспоминаний Якова Драгуновского