Деда

Перед Вовкой, на плоской фарфоровой тарелке с синим ободком по окружности, лежала огромных размеров котлета, она была явно больше его ладони и облитая подливом, на основе томатной пасты, прибочанясь одним боком на горку горохового гарнира, источала вкуснейший аромат жареной говядины. Аромат тонкой вьющейся струйкой подымался с поверхности котлеты и, чуть колыхнувшись в воздухе, проникал к Вовке в нос. Вовка, ерзая, сидел на стуле, от нетерпения болтал ногами, которые явно не дотягивались до пола. Стул на железных трубчатых ножках, приводимый в движение болтанием Вовкиных ног, скользил по плиточному полу, издавая неприятный скрип…
    
Помещение с плиточным полом было колхозной столовой, довольно просторное в своих размерах. Вдоль больших окон стояли рядами столики квадратной формы, возле каждого столика по четыре стула. Часть стульев была занята посетителями, часть пустовала. На подоконниках больших окон в горшках росло много различных зеленых насаждений, а в огромных больших кадках у стены вольготно расположились две монстеры и фикус. Весь комплекс зелени образовывал собой зимний сад, любоваться которым было особенно приятно, когда на улице правила сибирская зима. Зал для посетителей невысокой стенкой, примерно с метр вышиной, отделялся от кухни. В кухне на больших квадратных электрических плитах стояли внушительных размеров алюминиевые   кастрюли, над которыми поднимался пар от кипящей в них воды, а на квадратных протвенях, выполняющих роль сковороды, лежа рядами - жарились котлеты, точно такие, как та, которая была перед Вовкой на тарелке. От входной уличной двери зал для посетителей отделяла стена из рам, застекленных - декоративным стеклом, образуя прихожую, выполняющую роль перепускного шлюза, что не давало холоду с улицы проникать напрямую в саму столовую.

- Вот тебе вилка, компот, хлеб,- сказал Вовкин отец и подал ему алюминиевую вилку с не совсем прямыми зубьями, а на стол поставил стакан с компотом и хлеб в пластмассовой хлебнице.
- А котлетка вкусная? – спросил Вовка отца, вонзая вилку в мясистое тело котлеты и пытаясь отломить от нее кусок, чтобы потом его направить себе в рот.
- Попробуй и тогда поймешь, - отвечает ему отец, расправляясь со своей порцией еды.
- А компот холодный? – не унимается Вовка, - такой, какой я люблю, - продолжает донимать он отца.
- Если ты не прекратишь задавать глупые вопросы и не начнешь есть, то к тебе придет деда и съест твою котлетку, и выпьет твой компот, - «пугает» отец Вовку, показывая ему взглядом на стеклянную стену, за которой маячит высокая фигура человека, очертания его расплываются благодаря декоративному остеклению. Вовка напуганный начинает по детски, торопливо есть котлету, его рот набит перемолотым жареным мясом, хлебом, так, что он не может даже прожевать. На выручку приходит холодный сладкий компот и от этого очень вкусный, которым смачивается вся эта сухая масса из мяса и хлеба и благополучно через горло проваливается к Вовке в желудок…
    
За соседним столиком дядька с большим животом заканчивает есть, встает и уходит, а на его тарелке остается примерно третья часть недоеденной котлеты. Тут же из - за стеклянной стены появляется высокий худощавый старик с блестящими черными глазами. С длинной седой и засаленной бородой, такой же грязной как его седые волосы на голове, торчащие из -  под  шапки ушанки, сделанной из кролика, мех которого скатался и пожелтел, а когда - то был серо – серебристым. Пальто на нем, когда - то черное драповое, теперь лоснящееся от грязи, приобрело серо – мышиный цвет, да еще украшенное желтоватым пятном от сожжения на рукаве, явно было мало, и старик в нем выглядел комично. И без того  длинные руки старика казались еще длиннее, благодаря коротким рукавам пальто. Тонкие длинные и костлявые пальцы рук старика были увенчаны длинными грязными ногтями, которые по причине своей ненормальной длинны уже загнулись  и походили на когти хищной птицы. Сами руки, в прочем, как и лицо старика, были перемазаны сажей.  Из - под грязных пол пальто выглядывали не менее грязные армейские брюки от парадной солдатской формы. Брюки небрежно были заправлены  в старые стоптанные валенки черного цвета с подшитыми пятками.
      
Старик быстрым шагом прошел мимо стола, за которым сидел Вовка со своим отцом, и остановился у столика, где в тарелке осталась недоеденная котлета. Без каких либо раздумий, он прямо руками взял недоеденную котлету, при этом его ногти впились в ее тело, и направил ее себе в рот, стал судорожно пережевывать ее мякоть. Зубов у старика видимо было мало, и скорее всего не было коренных, поэтому он жевал передними зубами, которых тоже не хватало, мясные крошки вываливались изо рта и прилипали к бороде. Запить старику было нечем, поперхнувшись, он кашлял, что усугубляло положение, перемазавшись подливом, старик, наконец - то расправился  с остатками котлеты и также быстро, как только что пришел, удалился за стеклянную перегородку, оставив после себя неприятный запах немытого потного тела и грязного нестиранного белья. Если быть откровенным до самого конца, то к вышеописанному запаху примешивались запахи мочи и кала.
    
Вовка от удивления не мог оторвать взгляд от странного и для него очень страшного старика, а отец его поторапливал:
- Не вертись, а быстрее доедай, видел какой страшный деда, - продолжал стращать отец Вовку. Вовка поднапрягся и уже почти доел свою котлету, как вдруг еще один из посетителей столовой закончил свою трапезу и на его тарелке остался недоеденный гарнир. Тут же, как джин из бутылки снова появился деда и, не садясь – стоя, прямо руками стал брать гарнир с тарелки и направлять себе в рот, глотая его как пеликан…
    
За все время, пока Вовка ел, странный старик проделывал такой номер с поеданием объедков три раза, и каждый раз прятался за стеклянной стеной, откуда наблюдал за посетителями. Если кто – то, что – то не доедал, то старик не мешкая, пока уборщица не соберет грязную посуду, следовал к столу, где и поедал объедки. А за стеклянную стенку ему приходилось прятаться из этических соображений, посетители жаловались на запах старика, да и внешний его вид к аппетиту не располагал.
    
Откуда взялся этот странный старик, никто не знал, он был в селе недолго, примерно с месяц. Кормился объедками в столовой, а жил в колхозной котельной за котлами, там хоть и было тепло, но зато было очень пыльно, от этого он был грязнее кочегара. Куда исчез этот странный старик, тоже никто не знал, только непослушных детей ещё долго пугали дедой.