Отойди! Тебя здесь не стояло

Я всегда относился к собакам и кошкам как к людям. Но никогда мне не приходилось ощущать такого родства с животными на чисто человеческом уровне, как с ныне живущими в нашей семье сестричками породы йоркипу Люлей и Лилей. Будучи человеком бывалым, я редко сильно удивляюсь, но в данном случае не проходит дня, чтобы я не ощущал душещипательного чувства необычности, не поражался тому, как ведут себя мои дочки-жучки, как я их иногда называю. Они прекрасно понимают человеческую речь и на русском, и на английском. С ними можно запросто разговаривать. Они излучают столько любви, что просто невозможно понять, как бесконечные количества этой эманации любви могут получать энергетическую подпитку от конечного количества продуктов питания, которые они потребляют. 

Общаясь со своими дочками-собачками, я постоянно возношусь к высоким материям философского идеализма, вспоминаю Платона и Плотина, которые использовали  термин "эманация" для обозначения энергетической и творческой избыточности Единого, являющегося по их представлениям первоосновой мира, проявляющейся в непроизвольно-естественном и имеющей креационный потенциал излияния Блага. Это Благо не убывает, поскольку творческие потенции эманации возвращаются обратно к Благу.  У Плотина это положение зафиксировано постулатом "восхождения к Единому" и передается термином "экстаз". Я намеренно вскарабкался здесь на философскую возвышенность, чтобы убедиться в том, что с этой интеллектуальной высоты мои постоянно прыгающие на задних лапках собачки не обрастают примитивной материальностью и сохраняют удивительные свойства духовного.

Эту чушь собачью предыдущего абзаца я написал с конкретной целью. Я хотел сказать, что при том, что Люля и Лиля изливают любовь с совершенно невероятной, но одинаковой силой, делают это одинаково, одинаково пытаются прыгнуть на невероятную высоту, чтобы лизнуть хозяев в губы или в нос, эти две единоутробные девушки-сестрички отличаются друг от друга, можно сказать показательно невероятным образом. Порода йоркипу представляет собой смесь пуделя с йоркшир-терьером. В данном случае одним из родителей наших собачек была самая маленькая по размеру разновидность пуделей - той-пудель - удивительно милое и умное существо. Я написал несколько рассказов о нашем той-пуделе Фусе.

Профессор психологии Университета Британской Колумбии в Ванкувере Stanley Coren опубликовал в 1994 году книгу под названием "Интеллект собак" (The Intelligence of Dogs). В этом одном из двух капитальных исследований интеллекта собак Стэнли Корен судит о различиях в поведении, дрессуре и интеллекте 80 пород собак. Я не согласен со многими положениями теории и методологии С. Корена, не учитывающего такие генетические особенности интеллекта собак, как изобретательность, творческие способности и понимание общей ситуации.  По этой причине некоторые породы собак находятся на более низких местах в списке С. Корена из-за их упрямого или независимого характера, что вовсе не делает их слабо интеллектуальными или непригодными к обучению. Кроме того, мне вообще претит любой способ обобщения, когда говорят об интеллектуальных способностях любого вида животных, включая вид Homo sapiens.

Но в отношении умственных способностей пуделей я полностью согласен с С. Кореном, который ставит их на второе место после бордер-колли. Они входят в первую из шести кореновских групп (Собаки с превосходными способностями к обучению,  Brightest Dogs). Йоркширские же терьеры в списке С. Корена занимают 27-е место, располагаясь выше ризеншнауцеров и эрдельтерьеров, которые входят в третью группу (Собаки со способностями к обучению выше среднего, Above Average Working Dogs). Я привел эти данные для того, чтобы сказать, что Люля, которая анатомически и интеллектуально больше похожа на пуделя, сильно отличается от Лили, в которой больше йоркшир-терьерского.

Люля выраженно умнее Лили. Она делает вид, что не замечает многое из того, что её явно раздражает. Но когда Лиля начинает перебарщивать со своими потугами к первенствованию и командованию, Люля отвешивает Лиле дисциплинирующие оплеухи. Лиля и Люля обладают отличными психотипами. Если Люля явно умнее Лили, то Лиля намного хитрее Люли. И в этом смысле Лиля намного ближе к среднему психотипу человека, нежели Люля. В отличие от Люли-философа, Лилю можно определить как типичную мещанку. Под понятием "мещанство" от польского "горожане" принято понимать людей, крайне серьёзно относящихся к вещам, как таковым, ставящих вещи выше других ценностей и стремящихся к обладанию ими.

Обе сестрички любят поесть и могут заниматься этим любимым делом непрерывно. Они всегда знают, что именно лежит на столе, активно выпрашивают еду, а если игнорировать их просьбы, начинают громко петь песни очень звонкими голосами на мелодичный нищенский мотив. Но Лиля постоянно следит за тем, сколько дают Люле, и этот свой особый калькулятор она не выключает никогда. Это видно по её завистливому взгляду, по горящим глазам, выражение которых описать невозможно. Первое время, когда я давал каждой сестричке по мозговой кости, через короткое время Лиля умудрялась своровать косточку у сестры и непрерывно рычала, сидя рядом с двумя косточками. Ей доставляло намного больше удовольствия охранять своё имущество от сестры, нежели его потреблять. Со временем Люля решительно прекратила эту практику и сама начала периодически воровать косточки у Лили, однако, своровав, не занималась художественным рычанием, а быстро-быстро доводила их до состояния полной отполированности.

В то время как Люля с самого начала относилась к коту Леопольду, как существу иной биологической природы и демонстрировала своё над ним физическое превосходство, Лиля вбила себе в голову, что мы охраняем кота от собачьего назойливого внимания и приставания только потому, что кот является более ценным для нас существом. По этой причине Лиля влюбилась в кота, постоянно лезет к нему целоваться, от чего кот в первое время активно защищался и прятался, а кошачью еду Лиля стала считать деликатесом, который нам жалко давать собакам из-за его повышенной ценности. Люля в принципе может облизать миску после кота, особенно если давно не ела. Но делает она это как-то механически, без особого интереса. А Лиля просто помешалась на кошачьей еде. Где бы она ни находилась в доме, стоит коту начать есть на кухне, как она в тот же момент появляется и садится рядом.

В первое время нам казалось, что Лиля даже в состоянии сна воспринимает стук кошачьего ошейника о фарфоровую миску. Но абсолютно ничего не изменилось, когда с кота сняли ошейник. Каким-то совершенно невообразимым образом Люля слышит, как кот ест, хотя делает он это совершенно беззвучно. Можно было бы вообразить, что она слышит хруст пережевывания сухого кошачьего питания. Но Лиля мгновенно прибегает, где бы она ни находилась, даже тогда, когда кот вылизывает полужидкие кошачьи консервы. Появившись на кухне в тот момент, когда кот питается, Лиля не отрывает от меня глаз. Она знает, что я не разрешаю ей воровать еду у кота. Когда она пытается это сделать, я громко говорю: "Не трогай кота! Кота тоже человек!" Но стоит мне на секунду отвести глаза от питающегося кота, Лиля в мгновение ока уплетает содержимое кошачьей миски. Если я успеваю заорать "Низзззя!", она отскакивает и ложится рядышком.

Как бы Лиля ни была сыта, если у неё есть возможность съесть престижную и ценную с её точки зрения кошачью еду, она всегда это сделает. Когда кот просит меня дать ему еды, я иду вместе с ним на кухню и вынужден, как дурак, стоять рядом, пока он ест. В отличие от Лили у кота есть чувство меры, хотя он просит покормить его довольно часто. Когда кот насыщается, он поднимает голову, вальяжно расправляет плечи и начинает облизываться, проводя языком то вправо, то влево. Этот момент и является ключевым для Лили, она его с нетерпением ждёт. Облизывание кота по принятым у нас правилам означает, что наступил момент, когда я не буду иметь возражения  против того, чтобы Лиля доела остатки кошачьей еды. Она одинаково выглядит удовлетворённой и счастливой , когда после кота осталось существенное количество еды и когда она может довольствоваться лишь тем, чтобы облизать очищенную котом миску с едой. Это прерогатива доедания за котом закреплена сугубо за Лилей. Люля совершенно не претендует на права Лили быть терминаторшей кошачьего питательного процесса.

Но вот в нашем доме появилась кошка Зулейха. Из десятка кошачьих магазинных питаний ей нравятся 2-3. Обычно я кладу еду коту и кошке в разные миски. Но поскольку кошка много не ест и еда быстро засыхает, я стал давать еду кошачьим в одной миске и, если Зулейха согласна поесть положенное в миску, то она подходит и начинает есть вместе с котом из одной миски. Эту ситуацию Лиля восприняла как наглое покушение на её права подбирать за котом. Теперь она отгоняет Зулейху, делая агрессивные пассы и рыча. Она садится невдалеке от кушающего кота и плечом и лапами довольно сильно отталкивает Зулейху, пытающуюся подойти к миске с едой, всей своей мимикой говоря: "Отойди! Тебя здесь не стояло!".