Я тебе конечно, верю
На втором этаже, на посту дежурили двое медицинских сёстер. Скоро одна из них, по имени Надя, согласно договоренности должна была уйти в комнату отдыха.
Однако Надя решила перед этим еще раз наведаться в палату№23, чтобы удостовериться, всё ли там в порядке.
Эта палата стала беспокоить медсестру, как только в ней разместили очередного пациента, молодого парня, который согласно своей истории болезни, впал в состояние комы, после того как перенёс инсульт.
Пациент находился в палате один. Но каждый раз, проходя мимо палаты, Надя ощущала какое-то беспокоящее её, необъяснимое чувство тревоги.
Зайдя в палату, проверив в который раз состояние пациента, проверив работу медицинской аппаратуры, и даже оглядевшись вокруг, Надя в который раз не нашла ничего необычного. Но было ощущение, что в палате есть еще кто-то.
Пациент, рослый, атлетично сложенный, светловолосый парень лет 25, лежал без движений, с закрытыми глазами. Впрочем, состояние его не изменилось с момента доставления в клинику. Надя была в курсе, что если бы, не исправно работающая система, поддерживающая его организм, он бы умер.
В остальном, в жизни клиники всё шло своим чередом и согласно установленного распорядка. А клиника была частной и одной из лучших в регионе.
Надя вернулась на пост к своей напарнице, та оторвалась от планшетника, внимательно посмотрев на Надю, сказала:
-И как? Всё в порядке?
Надя наконец решилась высказаться:
-Ты знаешь, там действительно, что-то не так. Я иногда даже находясь здесь, почему-то начинаю думать, что там кто есть еще, кроме парня. Хотя бред. У нас кругом, всё запирается. В здании сейчас два охранника.
Напарницу звали Мария. Она молча кивнула Наде, никак желая комментировать услышанное.
Надя между тем, добавила и другие свои мысли по поводу пациента из 23-й палаты:
-Не наш клиент он всё таки, Маша, согласись. Наш зам Иван Петрович, опять начудил. То есть в своем репертуаре. В частную клинику, за свои средства привозит из какого-то медвежьего угла совершенно безнадёжного пациента. Который, ему никем не приходится. Что он себе позволяет? Мы же все видим, что парень, вот-вот умрёт.
И так это ж, не первый раз, Иван Петрович, так делает? Правда, раньше эти пациенты без рода и племени-как-то выживали хоть. Ну а этот, -конкретно нам подпортит теперь наверняка показатели и репутацию среди клиентов. И все Ивану Петровичу сходит с рук. Главная, во всем потакает ему. Да и акционер, тоже, все ему позволяет. Не понимаю я, что происходит! -Надя в сердцах развела руками, округлив, и без того большие синие глаза.
Мария, задумчиво подпёрла нежную щечку ладонью:
-Но надо отдать должное, Иван Петрович спец от Бога! И богатых клиентов, в клинику нашу, притягивает в основном только его фамилия и репутация. Но насчёт, парнишки в 23-ей, ты права. Не жилец он, мы же с тобой не первый день работаем. Это уже видно, что парня надолго не хватит. Через два дня, в среду, будет окончательное совещание по нему. И нет ни одного шанса, что парень выкарабкается. Как Медынцев теперь будет расхлебывать всё это? Жаль будет, если Ивана Петровича попрут отсюда.-
Все знали Марию, как необыкновенно проницательную, умелую в житейских делах девушку. Её старались не задевать, так как каким-то, иногда непонятным образом она всегда выходила победительницей в конфликтах и ссорах.
О том, что Мария обладала необыкновенными для обычных людей способностями, в клинике никто почти не знал. А сама она тщательно скрывала эти свои способности.
Она знала, не зная откуда к ней приходит информация, что сейчас в клинике из числа пациентов, трое, двое мужчин и одна женщина, уже перешли тонкую грань, из за которой нет возврата.
Один из этих троих, молодой парень из 23-й палаты, всё так-же пребывал, в транзитном состоянии, между миром земным и миром нездешним, куда в итоге прибывают все души, завершив очередной урок жизни.
В эти дни, пациент из 23-й палаты, как видела Мария, исчерпал по всей видимости, все шансы на своё возвращение в земную жизнь.
*****
Следующим утром, после короткого утреннего совещания у шефа, заместитель главного врача клиники, Иван Петрович Медынцев, находясь в своём кабинете беседовал с очередной посетительницей, предварительно заперев изнутри, дверь кабинета.
Женщина средних лет, с тонкими чертами лица, одетая строго, в темные тона, располагалась слева от врача.
По всей видимости Иван Петрович завершал беседу с ней:
-У меня на все про все, осталось только два дня. Если бы не мои усилия и Ваши старания, по всем признакам, Ваш сын давно бы умер.
Между прочим, я видел этот исход для него, едва взглянув на него, еще в первый раз. Вы меня извините, но на нем уже лежит печать смерти. Впрочем, Вы и сами это видите, не хуже меня!
Поймите и моё положение. На меня давят. Руководство, владельцы клиники заявили мне, что я уже достал их своей благотворительностью. Никому из этих господ трупы из числа пациентов нашей клиники-категорически не нужны. Если честно, то я тоже не заинтересован в таком факте. Что поделать, всем в клинике нужны чудесные исцеления, и хорошие показатели. Речь всегда идёт о репутации клиники. Речь ещё о доходах клиники и заработной плате персонала. Так что, даже моё пребывание в этой клинике сейчас под вопросом.
Я ничего обещать не могу. Все на волоске и если честно я не вижу шансов на успех. Я сделал для Вас главное. Согласно Вашей просьбе, я сделал невозможное-вытащил Вашего сына из той клиники. Организовал его доставление сюда, и сейчас делаю все, что могу.
А могу я многое. Там наверху, видно еще не решили, забирать душу Вашего сына или нет. Я вижу пока, что он еще не прошел здесь все свои уроки, которые он должен был пройти. Но надежды на его выздоровление все меньше и меньше.
Мы здесь несколько человек, молимся за Вашего сына. Вы я знаю, тоже молитесь, просите за него у Бога. Вы всегда с ним. То есть с его телом. С ним самим, с его душой, ни я, ни Вы, -контактировать не можем. Душа его в карантине, в срединных, пустынных местах там наверху.
В общем, еще раз вспомните, что могло бы его заставить проснуться. Мы уже все перепробовали, но он просыпаться, что-то не собирается. Нужно чтобы, он услышал именно то, что вернет его сюда в земную жизнь. Позвало бы за собой. Вы то его мама, -должны что-то мне подсказать. Это последний его шанс! -
Женщина несколько минут молчит, потом строгое, грустное её лицо озаряет улыбка.
-Я вспомнила. Нужно попытаться, прошу Вас доктор- говорит она.
*****
Настал день, а точнее вечер, когда нужно было принимать окончательное решение в отношении пациента из 23-й палаты.
Собственно решение было всем понятно, все предпринятые, возможные меры результатов не дали.
Однако заместитель главного врача Иван Петрович, уговорил начальство дать ему последнюю возможность.
К концу рабочего времени первой, дневной смены, в палате№23 находились сам Иван Петрович, его ассистенты, двое заведующих из других отделений клиники, являющиеся членами комиссии, и две знакомые нам медицинские сестры Надя и Мария из текущей смены.
Сразу после них в палату вошли главный врач и главный акционер Аркадий Сергеевич, то есть владелец клиники. Все официальные лица таким образом, были в сборе.
Но чуть позже в палату вошла мама пациента, с которой на днях Иван Петрович беседовал у себя в кабинете. На её появление отреагировали только двое из присутствующих-Иван Петрович и медсестра Мария, остальные будто и не заметили её.
Один из ассистентов, толково изложил положение дел с пациентом, доложил какие меры были приняты и огласил предварительные выводы, печальные для пациента. После краткого обсуждения, комиссия пришла к выводу, что пациент безнадёжен. Иван Петрович разумеется воздержался от какого либо вывода.
Затем, после некоторой паузы, возникшей в общей беседе, Иван Петрович объявил:
-А сейчас, я прошу присутствующих набраться терпения, так как я проведу некоторые действия, неформального характера, о которых я уже докладывал руководству, и которые возможно воздействуют на пациента и надеюсь дадут толчок к его выздоровлению. Существует, пусть маленький но шанс, и следует его использовать.-
Его слова были выслушаны в полном молчании и безучастно. Было очевидно, что многие из присутствующих просто не верят и даже осуждают Иван Петровича за его очевидные странности и только из уважения к его авторитету успешного, результативного в своей деятельности врача и из уважения к присутствующему здесь начальству, не показывают виду.
Иван Петрович, ничуть не смутившись отсутствию какой-либо поддержки, подойдя к ноутбуку, находившемуся у журнального столика слева от изголовья пациента, включил в нём аудио-плейер в режим бесконечного проигрывания.
В палате, довольно громко зазвучала приятная песня с красивым романтичным текстом. Эта песня была знакома большинству присутствующих, хотя относилась к прошедшей, советской эпохе.
По знаку Ивана Петровича, видно по предварительной договоренности медсестра по имени Надя, взяла в руки, уже приготовленные Иваном Петровичем пару детских погремушек и в такт песне стала трясти их, создавая дополнительный аккомпанент звучащей в палате песне.
Иван Петрович, же начал свою привычную, незримую для большинства присутствующих свою работу.
Он привычно погрузился в особое состояние сознания, отключив мысли и сосредоточившись на моменте-«здесь и сейчас». И из этого состояния, он начал сосредотачиваться на образе личности пациента, плавно переходя на более высшие слои бытия. У каждого видящего тонкие планы человека, все происходит индивидуально. Как всегда в итоге, Иван Петрович на какие-то секунды, смог увидеть картинку, в который раз восхитившую его своей красотой. Он видел, в палате находились физические тела присутствующих, от них в высшие слои Сущего, расширяясь уходили, образуя цветовые гаммы энергетические оболочки. Там уже не было верха и низа. И еще дальше, все личные, индивидуальные поля людей, сливались в одно живое, дышащее Божественным поле.
Этот образ долго он не мог удержать в осознании. Поэтому Иван Петрович, установив таким образом максимально возможную энергетическую связь с Высшим, перешел снова к энергетической оболочке пациента. Наблюдая за лежащим пациентом, его аурой, двигаясь одному ему известным маршрутом, он каким-то образом непостижимым выхватил одну живую картинку. Вот оно, искомое!
Он увидел пациента еще в возрасте младенца, лежащего на спине, на полу, на ковре в какой-то небольшой, скудно обставленной мебелью светлой комнате. Ребенок одет в байковую, синюю с желтыми цветочками рубашку, в светло-серые ползунки. Малыш был румян и полон жизни. Слушая свою любимую песенку, звучащую из динамиков ноутбука, малыш звонко засмеялся, тряс пластмассовой разноцветной погремушкой, и удивительное дело, всегда попадая в такт музыке.
В палате, кроме Ивана Петровича, и мамы пациента, еще один человек увидел образ младенца с погремушкой. Медсестра Мария невольно улыбнулась, видимо вспомнив своего сыночка, в пору младенчества.
Иногда Иван Петрович, прерывая свою молитву во спасение жизни пациента, усилием воли удерживая, вызванный им образ из жизни пациента, внимательно осматривает пациента находящегося здесь и сейчас в палате. Песня уже была проиграна несколько раз. Но нет никаких признаков того, что пациент хоть как-то реагирует на музыку, на погремушки в руках медсестры, и на манипуляции врача с пространством и временем.
Выражение лиц у присутствующих, явно стало приобретать отстраненно-холодный вид.
Иван Петрович решительно подходит к ноутбуку и хочет выключить проигрыватель, но замерев, прислушивается к себе и снова близко подходит к пациенту, продолжая транслировать «картинку с младенцем» из прошлой жизни пациента. Медсестра Мария, наблюдая усилия врача, в очередной раз исполняется уважения к Ивану Петровичу, за его волю и настойчивость. Но она снова решает, что не будет вмешиваться в происходящее.
Песня продолжает проигрываться заново. Мама пациента, плачущая, начинает подпевать в унисон песне.
Ей вторит сам Иван Петрович, к нему постепенно присоединяются все присутствующие.
И даже не замечая сами этого, подпевают главный врач и акционер. Палату наполняет громкий хор голосов.
А песня действительно «заводная», задевает людей за живое, заставляет «проснуться» и ощутить какое-то родство друг с другом.
И эти совершенно разноплановые по житейским меркам мужчины и женщины, и сами смотрятся со стороны трогательно, когда забыв о привычных, мирских своих масках, старательно повторяют припев песни:
Я тебе, конечно, верю,
Разве могут быть сомненья?
Я и сам всё это видел –
Это наш с тобой секрет,
Наш с тобою секрет!
Это происходит, возможно и потому, что эта старомодная песня, снова и снова возвращает их к самой счастливой поре их детства, когда мы беззаботны и беспричинно счастливы.
Но пациент недвижим по прежнему. На лице Ивана Петровича, обычно непроницаемом, отражается сейчас целая гамма переживаний, в которой начинают доминировать усталость и безверие в результаты своего труда.
По лицу мамы пациента, текут крупные слёзы, она громко плачет и все равно продолжает подпевать. Но кроме Ивана Петровича и медсестры Марии кажется ее никто в палате не слышит и не видит.
Мария, находящаяся в состоянии сильного волнения, первое время сдерживает себя от чего-то, от какого-то решения, известного только ей самой.
И вот уже когда, все готовы были кажется, разочарованные замолчать, Мария начинает что-то горячо шептать себе в ладоши, прижатые «лодочкой», перед лицом, затем разворачивает ладоши наружу, выпуская незаметно, какой-то горячий сгусток воздуха в сторону груди пациента.
Иногда, самая последняя в затяжном снегопаде, из снежинок, своим пушистым прикосновением приводит в мир очередное чудо.
Пациента пронзает дрожь, и все присутствующие увидев это, от радости удваивают свои усилия и энтузиазм.
И не сразу они замечают, как тонко начали подрагивать пальцы на правой руке пациента. Первая замечает это мама и припадает к нему и шепчет ему в ухо:
-Сына просыпайся. Сына, ну-же, просыпайся. Я прошу тебя, -она шепчет и шепчет ему, уже другие ласковые и нежные слова, которые она бессонными ночами говорила сыночку раньше, когда он был грудничком, и только начал узнавать ее, свою маму.
И вот, случилось очень важное. В этот момент, некая большая косматая сущность все это время находившаяся здесь в углу, оставаясь при этом для всех невидимой, стремительно и грозно, чуть косолапя, проходит к изголовью постели, где лежит пациент и сбрасывает что-то темное похожее на паутинку с его лица и так же быстро выходит из палаты.
Лишь трое в палате: Иван Петрович, медсестра Мария и мама пациента ощущают, как что-то холодное, давящее на сознание, убралось из палаты окончательно.
*****
В этом момент, а возможно и чуть позже, в какой-то части времени и пространства, медленно рассеивается толстая ватная, свинцово-серая завеса, и тонкий лучик утреннего солнца озаряет долину утопающую в свежей зелени.
Там по лугу, на берегу тихой речки взад и вперед беззаботно бегает пациент из палаты№23, в образе мальчугана. А вернее, это его вечно живая душа находится там. К нему подходят строгие люди, в светлых одеяниях.
И самый главная среди них, высокая женщина с серыми глазами, наклонившись к мальчугану, улыбнувшись говорит ему мягко:
- Ну что собирайся, тебя возвращают обратно. Заждались тебя уже дела, которые ты должен был совершить.
*****
Предварительный осмотр показал, что с пациентом происходят обнадеживающие явления. Все присутствующие бурно радуются, обнимаются от избытка чувств. Потому что, пациент хотя и не в состоянии пошевелиться, но все же активно шевелит пальцами обеих рук в такт песне.
Потом он открывает глаза и осмысленным взглядом обводит вокруг. Видит с собой рядом маму, и сильно удивленный этим обстоятельством, не отводит уже взгляда от нее.
Он еще не может говорить. Через несколько минут в палате стало тихо. Все уходят из палаты, окрыленные и воодушевленные, посчитав, что они сделали все необходимое для этого пациента.
В помещении остаются только пациент и его мама. Что вообще-то является грубейшим нарушением существующих в клинике строгих правил режима.
Но никто не возражает на это. Даже Иван Петрович и медсестра Мария, которые оглянувшись на маму пациента, заговорщицки подмигивают друг другу, и выходят последними из палаты.
Мария придерживает за локоть врача и говорит ему строго и требовательно:
-Теперь Вы знаете всё про меня. Прошу Вас, ни слова никому. И не лезьте ко мне с этой темой. Я давно уже запретила себе даже думать об этом. А тут, не знаю, как сорвалась.-
Иван Петрович с серьезным выражением лица отвечает ей:
-Такое не запретишь, доченька. Это врожденное, и у меня и у тебя. Просто нужно знать, как правильно ЭТО делать. Может поработаем сообща над этим. Я уже один не справляюсь. Мы же с тобой рождены, чтобы помогать людям, ты разве еще поняла этого? -
Мария качает головой, в знак несогласия.
Уже в коридоре, догоняя своих коллег, Иван Петрович, который в глазах общественности, является образцом сдержанности и целомудрия, незаметно пожимает ладошку Марии. Та, будто превратившись на миг в девочку-подростка, зардевшись, мягко, но решительно высвобождает руку из сильных пальцев врача.
*****
Спустя примерно полтора часа, кабинете главного врача клиники, разговаривают трое.
Владелец клиники и главный врач высказав в очередной раз Ивану Петровичу свои упреки в создании ситуации риска для репутации клиники, все таки поздравляют его с удачей, так как еще одно, только что проведенное обследование пациента из 23-й палаты внушает им устойчивый оптимизм.
В связи с этим, руководство клиники не скрывает, что уже планирует проведение пиар-акции, с приглашением в палату№23 журналиста и съемочной группы.
Они посвящены в тайну Ивана Петровича, его мистических способностях, и все таки просят его больше не рисковать подобным образом, беря в клинику заведомо безнадёжных пациентов.
Затем, как и всегда владелец и главный врач клиники пытаются выведать у Ивана Петровича информацию имеющую для них самих личный характер и похоже делают это не в первый раз.
Владелец:
-Иван Петрович, в прошлый раз Вы обещали мне прояснить, посоветовать ехать ли моему сыну в зарубежный университет, или же поступать в наш местный? -
Иван Петрович нетерпеливо и с досадой отнекивается:
-Во первых, я не обещал Вам этого. Ну хорошо, передайте своей супруге, что я вижу сейчас оба варианта приемлемыми, каких-либо опасностей не ощущаю для парня Вашего, лишь бы он сам дурака не валял.-
Главный врач, близко подходит к Ивану Петровичу и заглядывая ему в глаза, спрашивает:
-Вы вот всегда твердите, что болезнь тела-это в первую очередь болезнь души. И если мы лечим пациента, а он не изменяется внутренне, то мы совершаем греховное деяние.
Так вот Вы сейчас, как всегда непонятным способом, вернули очередного грешника к жизни. И что дальше? Получается Вы и мы все с Вами, раз позволили взять его к нам в клинику-участвуем в грехе? И как вообще-то всё это соотносится с верой и религией? -
Иван Петрович улыбается:
-Ну вот, загрузили меня, как всегда. В общих принципах я подтверждаю все, что говорил Вам. Все это соотносится и с верой и с Божественным. А вот в конкретностях, я не всегда могу увидеть причинные связи. Я не святой и не ясновидящий. У меня есть небольшой дар, я вижу некие скрытые от обычных людей явления, могу видеть немного развитие событий в будущем, и всего лишь.
И что-то меня заставляет иногда совершать какие-то действия, для Вас выглядящие странными и нелепыми. Но я не могу объяснить, почему мне ко мне приходят такие вот решения. И пока что, -я знаю откуда-то, что поступаю правильно.
Теперь насчет грехов пациента, из за которых, он возможно внезапно после обычного инсульта, впал в такое состояние и тихо умирал. Я вижу причину этого. Эту информацию открыть Вам я-не могу. История и все её участники легко узнаваемы и может произойти трагедия еще большего масштаба. В этой истории, все участники проявили себя не лучшим образом. Просто он, как и другие, начал мстить, вмешавшись в дела Бога. Только Бог решает, кого и как наказывать за их ошибки. А ведь на дворе-21-й век, пора бы начать правильно разбираться в вопросах своих судеб.
Хотя в любом случае, всегда можно решить любые сложные вопросы-только лишь мирным путем.
Когда я вижу конкретные причины проблем пациентов-я говорю Вам о них. Здесь, в случае с этим пациентом-не могу, мне с самого начала показывают знак запрета на разглашение. Но для нас важно, -что мы вытащили его из беды. И я просто знаю сердцем, -что мы не совершали греха, сделав это.
И Вы знаете, что я с каждым своим пациентом всегда разговариваю о причинах, которые вызывают проблемы у этих людей, в том числе-причины болезней каждого. Даю им литературу духовного характера. И разъясняю им их право, принимать на веру мою информацию или нет.
И если они отвергли мои слова, -значит тогда, с меня ответственность снимается. И я всегда рекомендую им найти себе духовного наставника. Я не гожусь на эту роль. Но результаты нашей общей деятельности уже есть, вы знаете. Вам они тоже звонят, спасенные нами пациенты.
Этого пациента, попросила меня забрать сюда его мама. Когда-то она училась с моей женой в институте. Отказать ей- я не смог. И раз нам удалось вернуть к жизни её сына, значит там наверху, с нами согласились. Большего сказать не могу, итак уже многое сказал.
Главный врач удивленно воскликнула:
-Как мама? Она же умерла, согласно истории его болезни? -
Иван Петрович проигнорировал этот вопрос и продолжил свою мысль:
-Я уверен, что всё, что мы делаем здесь у себя в клинике, пока что делается правильно, согласно высших заповедей.
Господь может подсказать нам свою волю, любым путем-через информацию приходящую в сознание во время молитвы, и даже через слова случайного прохожего, и даже через общение с душами ушедшими отсюда. Через всё.
Мы все ошибаемся, работает над ошибками. В том числе и я.
Главное- не стоит унывать и отчаиваться, в этом наш главный долг перед Богом. И не нужно бояться наших страхов и тревог, смерти. Смерть-это лишь завершение очередного урока. Будут обязательно и следующие уроки.
И я смотрю, Вы оба опять, ушли в сомнения, не спятил ли я окончательно? Поэтому, опять вынужден Вам доказывать, что есть фантастические для Вас вещи, которые на самом деле реально существуют в земной жизни.
Вот к примеру, меня одолевают Ваши умершие родственники, с просьбами.-
Иван Петрович обращается к владельцу клиники:
-Вам Ваша покойная бабушка, которая очень мило Вас называла в младенчестве Аркашечкой, каждый раз передает, чтобы приносили с собой, когда посещаете её могилку, её любимый томик со стихами Ахматовой, который она всегда ложила при жизни себе под подушку. Вы прекрасно знаете эту книжку, и держите сейчас, ее не в самом почетном месте. На что она обижается-
Затем Иван Петрович, оборачивается к главному врачу:
-Татьяна Романовна, мне ли Вам говорить, что Ваш покойный старший брат, последние годы упрекал Вас за излишества в виде курения. От меня и подчиненных Вы можете это скрывать, разными методами. Но они там, Ваши ушедшие родственники, -всё видят! И он вновь и вновь, просит Вас-прекратить это безобразие. Иначе –в ближайшие полгода, Вас ожидает нерадостный диагноз.-
В кабинете воцаряется на некоторое время молчание...
*****
В одну из следующих смен, медсестра по имени Надя, ближе к полуночи заглядывает в палату№23, проверяет состояние пациента, находит его удовлетворительным, и возвращается на пост в твердом убеждении, что Иван Петрович волшебник, скрывающий свои необыкновенные возможности.
Мария встречает свою коллегу, немного ироничной улыбкой, услышав хвалебную фразу Нади, которой она озвучила свою мысль о врачебных способностях Ивана Петровича.
*****
Почему-то никто в этой клинике, кроме Ивана Петровича и Марии, не видит маму пациента. Для всех остальных она остается будто бы всегда незримой.
Но с того самого счастливого дня, её видит еще один человек-ее сын. Он всё еще не говорит и просто смотрит на маму, находящуюся рядом с ним. Им и не нужно говорить. Сын еще пока не полностью адаптировался в земной проекции жизни, и пока еще слышит, то, что ему говорит мама. А мама, хоть и много лет назад покинула этот мир, говорит как и все мамы, что именно сыну нужно еще сделать, чтобы исправить допущенные им ошибки.
Слабые пока еще пальцы пациента, отбивают ритм той старой, доброй полюбившейся многим когда-то, в большой стране песни, которая пробудила его к жизни, буквально два дня назад.
Для сына и его мамочки, звучит все еще дуэт голосов, исполняя эту песню, разбудившую в них снова людей.
Свидетельство о публикации №213042701656
С уважением,
Радиомир Уткин 21.10.2019 14:56 Заявить о нарушении
Пусть будут благословенны, все мамы в мире.
С взаимным уважением.
Жан Сеит 21.10.2019 19:45 Заявить о нарушении