Грани мира

 Ночью время
 утрачивает равномерность,
 один час длиннее, другой короче,
 разрежение, сгусток – течение ночи
 толчкообразно, как сердцебиение.
      Б.Херсонский


 Ночь надвинулась на город спокойно и величаво, темнота разливалась и вдавливала мир в тишину  и покорность. Весь мир терял очертания и зябко ежился в порывах  прохлады. Холод ночи  по хозяйски приотворял плохо прикрытые окна, вкрадчиво, на цыпочках проникал  в жилища людей  и  уже через несколько минут обмякал сыростью в каждом углу дома. 
Холодные апрельские ночи сияют в небе  высокими звездами, а земля вторит им цветущими вишнями, разливая сладкий аромат, за которым прячется обманное жаркое лето. Городок выдыхал суматоху дня, кутался под одеяло и ровно дышал погасшими окнами. В темноте тревогой светило окно. Мужской силуэт..,  окно, словно разинув пасть лизнуло языком света темноту, глухо ударилось створкой о стену и всхлипнув несмазанными петлями замерло в хрупком равновесии.  Сброшенный пепел угасал в воздухе медленно паря в ритуальном танце. Тишина. Время  в ночной тишине растягивается в бесконечность или скачеи голопом. Искуренная память переживает очередной наплыв тоски прошлого. Ужасно хочется пить, тревога проступает растрескавшейся сухостью и пульсирующей веной у виска. Шорох колес крадущегося автомобиля, как отступающие принципы, глухой стук двери, как брошенный в море камень, шелест туфелек сдерживает эхо ночных подъездов, как тихий приговор будушему. Ключ мягко проворачивается в замке. Глаза в глаза.

 Я бегу, пролетая ступеньки, задыхаясь через предательство, через тысячи несказанных слов, через тысячи прожитых минут тишины, перепрыгивая последнюю четверть нисходящей Луны, врываясь в темноту себя. Отяжелевшие  от страха ноги изменяют мне, я падаю на колени ударяясь  в  свои мысли, разбрызгивая их во все стороны  калейдоскопными картинками жизни. Гул поднимающейся волны из страха и одиночества слизывает берег реальности и выбрасывает его к самому краю тишины. 
 Воспаленные глаза дрожат влажными ресницами, взгляд ощупывает мир. Я убираю залипшие волосы со лба и  пытаюсь найти себя,разбудить,вытащить. Сердце стучит в глухие  ворота, они отдают жаром. Языки пламени  хищно облизывают густую предрассветную темноту.  Я вижу, как мужчины и женщины упираются в раскаленные ворота лбами, красные пузыри обоженного тела прикипают и  немедленно сростаются с  раскаленым железо навсегда, становясь их неотъемлемой частью.
Куда очередь?
В Ад...

Ночь, поглотив мою душу, расступается перед рассветом.