О хороших людях

                Дорожные записи
               

В пути

Как будто кадры из кино-
Платформы и вокзалы
И города видны в окно,
Заря в них отражалась.

В вагоне говорок и смех,
Рассказы очевидцев.
А я всё слушала их всех
И вглядывалась в лица.

Такие разные они,
Душой своей богаты.
Со мною едут – ты взгляни,
На вид то простоваты.

А поезд мчится сквозь ветра,
Развозит всех куда-то,
За жизнью мчимся – жизнь мудра,
Мы верим в это свято.



« О хороших людях»

            1.               

Вера Петровна  была  не из молчаливых - активная в разговоре. За сутки, пока едешь в поезде, поговоришь о жизни и  о людях. Для себя  выяснили, что народ наш стал злой, недоверчивый; стали  эгоистами -  думает каждый только о себе, о своём благополучии. Помогает другим с трудом. Может быть, время на это не хватает?  В общем - люди стали современными.

Конечно, нельзя так всех - под одну гребёнку, как говорят.  Были и есть люди хорошие. Надо находить в человеческих качествах хорошие черты характера, тогда не надо будет смотреть на окружающий мир с пессимизмом.

Слово за слово и вспомнила Вера Петровна своего отца, о людях, которые жили, не так то  давно, в прошлом веке, ХХ, и был  тогда  человек  добрее, внимательнее  и незамедлительно приходил на  помощь. Народ жил будто бы одной семьёй. Знали каждого, кто жил в доме, тем более на лестничной площадке.
 Да не было дикого капитализма, какой в нашей стране сейчас. Разобщены все, а  в одиночку ничего не  сделать, вот, и живут каждый по себе.
         ... «Моя хата с  краю, я ничего не знаю»


      **********

      Об отце
       Поздно вечером  готовились ко сну. Младшие брат и сестра давно спали. Мне не спалось, лежала с открытыми глазами, думая о  чём то о своём. О своём прошедшем школьном дне. На уроке русского языка учительница Елена Семёновна похвалила моё сочинение и показала всему классу мою работу. Мне было очень приятно. Думы мои были нарушены стуком. Послышался тихий стук в дверь. Я подумала, что мне показалось, но потом ещё твёрже, резче раздался стук. Отец вопросительно посмотрел на маму, сказал: «Кто бы это мог быть? Направился к  двери. Мама шёпотом ему говорит: «Возьми  пистолет, неизвестно ведь кто».
         Шёл тогда 1953 год. Амнистия. Рецидивисты на свободе. Пока они доберутся до своих мест, пройдёт несколько месяцев, а у кого и годы. Надо найти работу, деньги на дорогу. А какая может быть работа в Якутии? То-то и оно. Вот и  был полнейший разгул. Обстановка была напряженная в сёлах, городах.
Жители с опаской смотрели на вновь появившегося незнакомого человека в посёлке, городе, Каждого подозревали в нём вора, насильника, убийцу.
     Вот и этот вечер мне запомнился на всю жизнь, о чём  я  и рассказываю Вам сейчас.
      Отец мой, Пётр Григорьевич Слепцов, был активным комсомольцем, окончил Рабфак. За свою активность его направили на юридические курсы. Когда окончил курсы, его направили работать прокурором в посёлок Токко, районный центр.
Посёлок находился на берегу  быстрой, с обрывистыми берегами реке Чара, которая впадает в р. Витим - приток Лены
            Эти живописные места описал в своей книге «Угрюм река» В.Я.Шишков. В
советское время Чаро-Токкинская геологическая экспедиция нашла в этих
местах - нефть, газ.
            Да, я за воспоминанием живописного края детства – отвлеклась, продолжаю.

         Отец работал в посёлке Токко с 1941 г. до лета 1943 г, затем до 1948 г в п. Покровске. Покровск  находился от г. Якутска  в 80-ти км южнее. На правом берегу р. Лены. Покровск был  потом. Чтобы не засиживались на одном месте, прокурора, заседателя переводили на другие места. Так всей семьёй и ездили с отцом.
        Чурапчинский район  находился на правом берегу р. Лены, далеко от реки  на восток километров за 200.   эти места более засушливые, чем остальная  территория.
      Чурапча.   Теперь я вспомнила случай, который имел место в практике отца,  я сама даже помню.
 
     О Великой Отечественной войне   (1941-1945гг) жители далёкой Якутии знали понаслышке, из информации, что передавали из уст в уста. Почта приходила через два месяца только. Войны боялись, знали, что на войне убивают, вот и начали от призыва уклоняться – прятаться в лесах, менять место своего жилья. Но закон  есть закон. Где бы  ни находился, в каком глухом краю ты не жил бы – встать на защиту своей Родины, - обязан.


 Пётр Григорьевич  Слепцов исполнял прямые прокурорские обязанности – судил, давал срок в соответствии  закона.
    И одному из таких беглецов пришлось расплачиваться пятью годами тюрьмы. После суда молодой якут дал себе обещание, по возвращении из тюрьмы « рассчитаться» с прокурором.


     ******
     Отец открыл дверь и в комнату вошёл якут. Одежда на нём была старая, рваная телогрейка. Вид у него был ужасный.
             Как вошёл незваный гость, так и сказал отцу: «Пришёл с тобой рассчитаться». Отец повернулся в нашу сторону, и взмахом руки показал, чтобы не волновались, и вышел с парнем за дверь.
             Какое время он отсутствовал, я не помню, я только смотрела на маму. Она съёжилась в ожидании, завернувшись  в  пуховый платок, руки  прижала к груди и прислушивалась к таинственной тишине за дверью.  Вскоре открылась дверь.  Вошёл парень, вид у него был какой то растерянный, и за ним отец. Якута посадили за стол. Мама принесла им что-то поесть, так за разговором они сидели долго. Парень остался на
ночь, потом ещё на ночь, потом на неделю. Видно, отец  помогал ему в оформлении  документов. Потом  страдалец  возвратился к своим родственникам в Чурапчу.

       После этого случая, я не раз слышала о честном, справедливом отношении отца-прокурора к законам, к осуждённым. Прежде всего, он видел перед собой человека и старался  судить по справедливости.



               

          ********

          Другой случай для меня был подтверждением его справедливости по отношению к расследованию дела.
          Это было 1943 г, время военное, голодное. Люди жили на подножном корму, как говорится, собирали съедобные травы, ходили в поле собирать колоски, за которые расплачивались тюрьмой.  Так один «сердобольный» сосед  настучал (донёс) на женщину, у которой пять  детей, муж погиб на фронте. Прокормить пятерых  -
не шуточное дело. И в это тяжёлое время находились же вот такие злые люди. В общем,   открыли судебное дело, чтобы дать срок.  Пока шло разбирательство, можно подать в течении10 дней на апелляцию. Пётр Григорьевич-прокурор помог женщине написать заявление, и буквально с нарочным отправили в Москву в Верховный Суд Российской Федерации. Вскоре пришёл оправдательный документ о прекращении уголовного дела.  Сосед не успокоился, пришёл снова в суд, чтобы узнать –  почему  она еще не в тюрьме. Для проверки ведения дела  пришла комиссия к прокурору.  Пётр Григорьевич показал все документы и  Решение из Москвы, и все успокоились, кроме, наверно, соседа. Но, после этого случая отца перевели в посёлок Покровск, который находился от г. Якутска на расстоянии 80–ти км южнее, на правом берегу р. Лены. Так мы с отцом и переезжали с места на место.
      
       
         

      П.
 
      Поезд мчался, было время на  размышление. После рассказа Веры Петровны об отце, о хороших людях, я открыла книгу, которую взяла с собой в дорогу В.Г.Короленко  «История моего современника». Было  интересно читать названия городов, уже знакомые мне по рассказу В.П.Тягушевой -  Якутск, Чурапча,  Чара, р. Лена.  Это так подходило к нашему разговору о хороших людях, что невольно стала  рассказывать Вере  о В.Г. Короленко. Он упомянал несколько случаев встречи со следователем  в тех сибирских местах. Его фамилия была Слепцов, так же, как и отца Веры Петровны
И следователя Слепцова, с кем судьба сводила, он охарактеризовал,  как справедливого, честного.   
           В Якутии Владимир Галактионович Короленко был, как политический ссыльный, который отказался  принести присягу новому царю, после убийства Александра П.  При разговоре с губернатором  категорично ответил, что присяги на верность царю, он не примет, так как сам потерпел «бессудное насилие» и «видел слишком много такого насилия над другими».


По правде  сказать, я  обрадовалась этой находке в  рассказах  писателя - о Слепцове.  Веру Петровну спросила: «Кто был  Ваш дедушка, не о нём ли пишет Короленко?»   Домашнее задание принято, стала она перебирать в памяти родственников. Я продолжала изучать Короленко дальше.
Через час или два,   Вера сказала, что трудно вспомнить  древо жизни семьи. Конечно, найти своих корней теперь невозможно, вряд ли из родственников что-то знает. Это  было давно. Потом, Вы знаете, в Якутии распространённая фамилия  - Слепцовы,  как и  в России - Петровы, Ивановы.  Тоже верно.
        Я успокоила своё любопытство, но чуть расстроилась. Так хотелось, чтобы все   Слепцовы состояли в родстве и18-х и 19-х веков.  Не повезло!
 Продолжила своё  знакомство  с хорошими людьми,  теперь то из воспоминаний В.Г.Короленко.




           Ш
   
          Владимир Галактионович Короленко, вспоминая своего отца и людей того времени, 1860-80е годы -  расскажет , что -
       
          Отец всю жизнь прослужил надворным советником и был по службе очевидный неудачник. Каждый раз на новом месте отцовской службы неизменно повторялись одни и те же сцены: к отцу являлись « по освящённому веками обычаю» представители разных городских сословий с приношениями. Отец отказывался сначала довольно спокойно. На другой день депутации являлись с приношениями в усиленном размере, но отец встречал их уже грубо, а на третий  бесцеремонно гнал «представителей» палкой, а те толпились в дверях с выражением изумления и испуга…


Впоследствии, ознакомившись с деятельностью отца, все проникались к нему глубоким уважением. Все признавали, от мелкого торговца до губернского начальства, что нет такой силы, которая бы заставила судью покривить душою против совести и закона, но… и при этом находили, если бы судья вдобавок принимал умеренные «благодарности», то было бы понятнее, проще и вообще по-людски…
  Но, отец оставался, непреклонен к взяточничеству. Бог, царь и закон стояли для него на высоте.
     И таких случаев было не мало.
 Отец приходил из суда домой глубоко огорчённый. 
 Однажды, когда мать,  с тревожным участием глядя в его расстроенное лицо, подала ему тарелку супа,- он попробовал есть, съел две-три ложки и – отодвинул тарелку.
-Не могу… - сказал он.
-Дело кончилось? – спросила мать тихо.
-Да…каторга…
-А я что мог сделать? Закон ясен.
    Отец не обедал в этот день и не лёг, по обыкновению, спать после обеда, а долго ходил по кабинету, постукивая на ходу своей палкой. Когда часа через два мать послала меня в кабинет посмотреть, не заснул ли он, и, если не спит, позвать к чаю,- то я застал его перед кроватью на коленях. Он горячо  молился на образ, и всё несколько тучное  тело его вздрагивало…он горько плакал.

       « У людей того времени « устойчивое равновесие совести» было определено социальным фатализмом. Мир общественных явлений воспринимался ими как раз навсегда данный и неизменный, не зависящий от воли людей в такой же степени, как законы природы. Следовательно, нравственные вопросы у людей этого поколения могли ставиться, обсуждаться и решаться только в сфере частной жизни. Зато в сфере жизни общественной никаких проблем возникать не могло – человек должен исполнять долг, а
честное исполнение долга определяется теми правилами и законами, которые даны свыше и потому не подлежат обсуждению».
Так определил поведение этих добрых, милых людей В.Короленко.



         Читая  В.Короленко «История моего современника», невольно сопоставляешь жизнь людей, живущих  в разное время. Хороших людей больше и даже задумываться не стоит над этим. Мы не замечаем иной раз это, хорошее, потому что к нему  привыкает человек быстро, плохое же надолго остаётся в памяти.

Январь-апрель 2013 г