Поступок, ставший судьбой. 2. Ребёнок под дождём..

                ГЛАВА 2.
                РЕБЁНОК ПОД ДОЖДЁМ.

      …Она домывала подоконники в игровой комнате тряпкой, смоченной в хлорамине. Нечаянно бросила взгляд вниз, на прогулочную площадку на северной стороне и замерла.

      До предела удивилась: «Где дети? Недавно вывели! Почему уже загнали обратно? – подняла глаза на небо. – Понятно – дождь! Кажется, усиливается. Хорошо, что всех загнали. Хотя, не всех! Кто на скамейке возле веранды?..»

      – Надюш, посмотри-ка, кто там, на дальней площадке? Наш ребёнок? Или с улицы?

      Обернулась вглубь комнаты, говорила, стараясь не разбудить малышей – ранний сон.

      – Не вижу родителя рядом.

      Надя подошла к огромному окну, прищурилась близорукими глазами.

      – Ёпрст! Да это Мишаня Стрельников! – воскликнула, забыв, что ещё спят младшие дети. – Из Ларискиной группы. Погоди, Мариш, не волнуйся зря… Может, за ним ещё придут?.. Вспомнит…

      Больше не слышала подругу.

      Ринулась, как была, в белом халате и в кожаных тапочках, на улицу, по лестницам и этажам корпуса с единственной мыслью: «Ребёнок сидит под холодным сентябрьским дождём!»

      Выбежав, поняла, что дождь перерос в ливень!

      «Бедное дитя…»


      Мальчик сидел на лавочке возле веранды и уже был мокрым насквозь! С него стекала вода, но ни словом, ни звуком, ни движением тела дитя-потеряшка не выразил протеста или страха перед обстоятельствами – сидел молча.

      Мари подхватила ребёнка на руки и ринулась обратно в свою группу, ни секунды не подумав о том, что правильнее было б вернуть Валовой.

      «Нет, только не ей! Как можно возвращать малыша той, которая давно потеряла воспитанника, да так и не кинулась пропажи?»

      Принесла Мишутку к себе.


      Занеся в туалетную комнату и посадив на пеленальный столик, стала вытирать маленькими «вафельными» полотенцами тельце, быстро стащив мокрую холодную одежду с крошки.

      – Ну вот, теперь ты сухой. А на дождик не обижайся – он хотел тебе помочь вырасти…

      Заговаривала зубы, отвлекала от ужасного случая, старалась увести память дитя подальше от неприятных минут в жизни.

      – Теперь мы с тобой пойдём пить чай, хорошо? Меня зовут Марина. Будем знакомы? Ты Миша? – пожала тоненькую ручку-веточку, едва сжав паутинки-пальчики. – Так?

      – Да, – произнёс тихо.

      Почти не поняла, показалось, что ослышалась.

      – Надь, быстро сгоняй к медсестре за спиртом – растереть надо обязательно! Срочно!

      Сдержанно выкрикнула, словно она сейчас была старшей, а не наставница.

      Крикнув в ответ, чтоб присмотрела за детьми, Надежда опрометью кинулась на первый этаж.

      – Мы пойдём в игровую, усажу тебя в наше любимое тёплое креслице…

      Продолжая ласково и негромко говорить, осмотрела находку: синий, худой, с огромными серыми глазами и голубыми подглазниками, с запавшими щёчками. Тайком вздохнула: «Тощий такой! Ещё и замёрз сильно. Не простыл бы, маленький! Дрожит, как осиновый листик».

      Обняла, внесла в группу, закутала в байковое одеяльце, усадила в кресло.

      – Здесь теплее и веселее – ребята проснулись уже.

      – Дождь… Холодный… Не вырасту? – медленно заговорил.

      Этим неимоверно удивил. Знала от Нади: вне дома мальчик не разговаривает. Вообще.

      – Дождик хороший, – опомнившись, включилась в беседу. – Всё поливает, поит, питает, моет. Не переживай, обязательно вырастешь! Солнышко просто не смогло его тебе подогреть, – шутя, отвлекала от грусти. – Тучки помешали, они это сделали нечаянно, понимаешь? Ветер пригнал.

      – Вода… Чайник… – улыбнувшись, продолжил рассуждения.

      – Точно, как в чайнике воду греют, – рассмеявшись, приобняла, опустившись на колени.

      – Улица… К тебе… – по-особенному и совсем по-взрослому заглянул ей в глаза. – Тут…

      Поняла, что хочет остаться у них в группе. Погрустнела: «Наши желания совпадают. Согласятся ли его родители? А начальство? Старше остальных, здесь козявки».

      – Я тоже хочу, чтобы ты остался у меня. Только не расстраивайся, если не разрешат, ладно?

      Долго смотрел, потом глазки наполнились слезами, покорно кивнул.

      – Умница, Мишка. Буду навещать. Обещаю…

      Прибежали Надежда и медсестра Ольга Голубева.

      Медик, странно зыркнув на Марину, подхватила Мишу, ринулась в спальню, где возились малыши, одеваясь и мешаясь друг другу.

      Быстро всех одев, воспитатели вывели их из спаленки.

      Оля быстро обтёрла пострадавшего ребёнка спиртом и завернула в несколько одеялец.

      – Ну, и делов ты натворила, Маринка! – Надя хохотала, косясь на окна спальни. – Ты хоть понимаешь, что разворотила осинник? Сейчас такой лай, вой и гул поднимется, только держись!.. Комиссии забодают!

      – Плевать! Даже в РОНО скажу: «Ничто не важно, кроме здоровья ребёнка». А таких, как Валова, в шею гнать надо из садика. Не место подобным рядом с детьми, коль не умеют с ними работать, – понесло не на шутку. – Не можешь любить детей, как мать, – найди другую работу.

      – Это ты хватила лишку! – захохотала. – У Лариски-то образование как раз дошкольное, а вот ты с улицы пришла сюда.

      – Плохо, значит, её там учили, раз она так и не научилась слышать, любить и оберегать детей. Безответственная, равнодушная! – рассаживая малышей за маленькие столики, продолжала беседовать. – Разве «корочка» заменит душу и сердце? Нет их – уступи место другому.

      – …Марин! – вклинилась в разговор Ольга. – Иди к Мише – зовёт тебя.

      – Что?.. – Надя выпалила, глядя на медсестру.

      Прекрасно знала, что ребёнок проблемный и не говорит ни с кем, кроме домашних.

      Не медля ни минуты, Мари прошла в спальню.

      Присела на краешек кроватки, где лежал укутанный мальчик.

      – Согрелся, наш смелый гость? У тебя щёчки покраснели, – погладив худую детскую щеку, улыбнулась в серые глаза. – Тепло становится, Мишутка? Или жарко? Что чувствуешь? Расскажи.

      – Тепло… Пахнет… – смотрел огромными глазёнками и что-то пытался сказать.

      – Запах быстро уйдёт. Останется только тепло. Спирт прогреет, прогонит простуду, и ты скоро сможешь гулять, – успокаивая, гладила тонкие ручки. – Полежишь ещё немного, потом попьёшь тёплого чая, настоящего, целебного, – оглянулась. – А вот и он.

      Надя принесла полную чашку, подала коллеге и спешно удалилась, удивляясь до немоты.

      Мальчик послушно выпил с помощью Марины, поморщился.

      – Это медсестра положила витаминку для роста, – подала льняную салфетку, дождалась, когда вытрет рот, с тёплой улыбкой взяла обратно. – Вот теперь точно вырастешь. Станешь большим, как папа! – приподняла, когда попытался привстать, поправила одеяльце. – Кто за тобой придёт: папа, мама или дедушка с бабушкой?

      – Папа… – взволнованно, распахнув тревожные глазки в редких длинных ресничках.

      – Не волнуйся. Придёт за тобой обязательно. Ему скажут, где ты. Найдёт!

      Погладив тыльной стороной ладони по щеке мальчика, ощутила острую жалость и пронзительную любовь. Поразилась остроте чувств, отчего-то порадовавшись им.

      – Заберёт тебя, и вы пойдёте домой. Гулять сегодня не стоит, пожалуй, – задумалась, хитро посмотрела. – А что, если не домой пойти, а в кафе-мороженое? – увидев, как засияли детские глазёнки, ласково улыбнулась. – Только уговор: мороженое нельзя. Попроси папу взять тебе сок и пирожное.

      Мишутка согласился и развеселился. Решил встать с постели – скоро родитель должен прийти.

                Май 2013 г.                Продолжение следует.

                http://www.proza.ru/2013/05/13/1702