Никто. Никогда... Гл. 14 Гость и хозяин

Летние осадки, даже мелкие – редкое явление в странах Ближнего Востока. А едва начавшийся дождь, чуть моросящий и еще не успевший пропитать асфальтовое покрытие – коварный враг автомобилистов, он делает проезжую часть гладкой, словно стекло. Шины не только проскальзывают на поворотах, но и на прямом пути слабо реагируют на тормоза. Первые минуты дождя местные водители называют «ледниковым периодом», даром, что по обочинам высятся развесистые пальмы и громоздятся банановые заросли…

…Серебристый «Форд-Мондео» остановился около автоматических ворот. Система видеонаблюдения отсканировала номер машины и лицо водителя.

Проверка документов. Личный досмотр и обыск автомобиля на предмет оружия, взрывных устройств и подозрительной клади. И, наконец – мягкое кресло без подлокотников, настолько низкое и глубокое, что из него быстро не вскочишь, даже если очень захотеть, так как колени едва не упираются в подбородок. Очевидно, этот предмет мебели был продуман специально для гостей…

Человек, занявший неудобное кресло, был не стар, но глубокие морщины на лице и густая седина свидетельствовали о приобретенном жизненном опыте, а молодой задорный взгляд – о нерастраченном на жизненном пути оптимизме. Беседа не обещала быть легкой и приятной, но хозяин не спешил раскрывать его сути. Чашечка горячего кофе, стакан холодного апельсинового сока, блюдце с рахат-лукумом и шербетом остались нетронутыми, гость демонстративно сложил кисти рук на своих коленях и, казалось, ничуть не был смущен своим «приземленным» положением. Он хорошо знал, зачем его пригласили сюда, и уже заранее разработал несколько вариантов ведения переговоров в зависимости от их направления и интенсивности.

-- Мы не вполне довольны сотрудничеством с вами, -- проговорил хозяин, после того, как вежливо ознакомился с состоянием здоровья гостя, состоянием здоровья родственников и друзей гостя, с погодными условиями в стране, откуда прибыл гость, и извинившись за сложные метеорологические условия, не позволившие местному аэропорту своевременно принять самолет компании «Аэросвит», которым прибыл гость. – Вы получаете от нас немалые средства для разработки проекта. Ваша компания выиграла тендер, так как предложила свой перспективный план, который нас заинтересовал. И мы утвердили этот план. Однако вы дважды переносили сроки, и мы шли навстречу, хотя это выходило за рамки договора. И мы продолжали субсидировать ваш проект. Но всему, извините, есть предел. Предел есть, а результата нет. Что вы можете мне ответить? Вот прямо сейчас, не сходя с места?

С этого места еще попробуй, встань. Не то, что сойди, -- подумал гость и вытянул перед собой затекшие ноги, пошевелив ступнями. Хозяин не заметил этого движения. Поняв, что гость не спешит с ответом, сокрушенно покачал головой, словно ребенок, случайно раздавивший красивого жучка.

-- Вы обещали, что ваш профессор представит то ли формулу, -- продолжал он после паузы, -- то ли технологию изготовления состава или как вы это называете. Миллионы людей во всем мире ждут результата. И что этот ваш русский? Он хоть отрабатывает свое питание? Я вижу, что вы свое питание не отрабатываете. Что вы мне ответите?

-- Дорогой Анвар, -- медленно и глядя в глаза собеседнику, проговорил гость. – Вы умный человек. Вы прекрасно понимаете, что многие славянские нации вырождаются. Вот, к примеру, Украина, откуда мы взяли нашего «русского», как вы его называете, -- нищая держава, неспособная достойно прокормить и одеть свой народ. Скажу более, этот свой народ грабят все – от дворника и до президента. Не грабит только ленивый. А вы помните, Анвар, старую английскую пословицу: «Если ты украл кошелек с двумя фунтами – сядешь в тюрьму. Если ты украл целый город – сядешь в кресло сенатора»… Все зависит лишь от объема и масштаба. И я бы очень хотел, чтобы вы поняли один важный момент, а именно: то, что мы сейчас с вами делаем, в ближайшее десятилетие может существенно перекроить политическую карту мира. Ливан, Сирия, Египет, Иордания и другие страны могут стать единым государством, сильным и свободным. Об Израиле речи нет, он к тому времени будет стерт с лица земли, как единственная немусульманская страна на Ближнем Востоке. И тогда Америка подожмет хвост и уберет свои лапы с нашего континента… Или даже полушария. Пакистан, Афганистан и другие страны освободятся от американского военного контроля и прочих миротворческих миссий, которые не приносят ничего, кроме разброда и развала. Наша с вами цель – ускорить производство стратегического сырья в Иране для наведения порядка сначала в группе ближневосточных государств, затем в странах СНГ, в Европе, а потом – во всем мире. Наша с вами цель оправдывает любые средства, а для этого…

-- А для этого, -- перебил хозяин, -- мне не нужны ваши словоблудия об овладении миром. Уже было достаточно умников, но все разбились о ваш нищий и бесправный славянский народ, который, как вы говорите, грабят все, от дворника до президента. Все ваши противники разбились о ваш народ, который никогда не жил по правилам, не работал по правилам и ни единой войны не вел по правилам. Который закрывал своим телом пулеметы, шел на воздушный таран, не выдавал своих тайн под пытками в гестапо. Который умирал в подвалах НКВД с именем своего убийцы на устах. Который уничтожил своих пророков и превознес глупейшие идеи, несовместимые с нормальным человеческим обществом. Но который, тем не менее, остается сильным и самолюбивым народом. Что это – парадокс? Нет. Это особенность вашего славянского народа, и вам ли этого не знать. И мы не хотим повторять ошибок Чингисхана, Бонапарта и Адольфа Шикльгрубера. На этом мы закончим вступительную часть, с вашего позволения.

Гость молчал. После короткой паузы Анвар заговорил снова:

-- Сирия со дня на день может открыть воздушный коридор для израильских бомбардировщиков в сторону Ирана. Азербайджан не сегодня-завтра будет готов предоставить им свой аэродром для дозаправки на обратном пути. Вам известна судьба иракского ядерного реактора? Не говорите «нет». Нам необходим катализатор. Срочно. Повторяю: вы дважды переносили сроки. У меня складывается впечатление, что вы сознательно оттягиваете выполнение договора, ссылаясь на непредвиденные трудности, чтобы выкачать побольше средств. Ну, хорошо, допустим, дам я вам денег. Так вы же через неделю-две снова заявите, что у вас возникли новые проблемы, и будете просить еще. И до каких же пор? Или же ваш «русский» профессор просто водит вас за нос?

-- Анвар, послушайте…

-- Не буду слушать. Если он не может или не хочет работать – замените его, найдите другого.

-- Это еще дороже выйдет, -- вздохнул гость. – Придется все начинать сначала. Это потребует новых расходов и составления нового договора. Хотя, -- осторожно улыбнулся он, -- ваши финансовые вливания – ничто перед тем, чего вы хотите добиться. Извините на слове.

Анвар пропустил этот укол мимо ушей и задумчиво спросил:

-- А если активизировать работу? Психологическими или физическими методами?

Гость хотел было напомнить, что с минуту назад хозяин рассуждал о непостижимости и непредсказуемости славянской души, но промолчал. Во-первых, не хотел снова обидеть хозяина, а во-вторых… Во-вторых этот старый профессор был не славянином, а евреем.

-- Ему нечего терять, -- проговорил он. – Наш «русский» и так работает от зари до зари. И я уверен, что он искренне старается восстановить в памяти свою формулу, чтобы позже проверить ее экспериментальным путем. Кроме того, открылась возможность воздействовать на него через его сына. Его сын живет в Израиле…

-- А почему я узнаю об этом только сейчас? Может быть, он бездействует лишь ради того, чтобы не навредить Израилю, потому что там живет его сын?

-- Насколько мне известно, со своим сыном он давно перестал общаться. Еще с тех пор, как тот собрался эмигрировать. Не смог простить…

-- И как вы намерены воздействовать на профессора через сына, если они стали чужими?

-- Ну, может быть, когда он узнает, что сыну грозит реальная опасность, если работы по катализатору не ускорятся… Отцовские чувства…

-- Очередная авантюра с целью получения очередных субсидий, -- усмехнулся Анвар.

-- Ну, почему вы так, -- смущенно сказал гость. – Мы попробуем это сделать не за ваш счет, а в частном, так сказать, порядке. Можно продумать несколько способов…

-- Мне не важен способ, мне важен конечный итог! – резко перебил Анвар. -- Насколько я понял, вы желаете снова продлить договор? И какой же ваш новый срок?

-- Лишь на две недели, до тридцатого.

-- И вы готовы подписать новые условия? А если они будут не вполне выгодны для вас?

Гость замялся.

Он чувствовал себя весьма неуютно, и не только физически, вынужденный едва ли не подпирать коленями собственный подбородок. Лишь сейчас он начал понимать, что его подставили, используя в качестве буферной пружины, живого амортизатора. Поручение «продлить договор» оказалось не таким уж безобидным, как обещал хозяин, ранее дважды лично прилетавший к Анвару с этой же миссией. Видимо, господин В.В.Сухинин догадывался, что третья попытка уже вызовет не только новые вопросы, но и справедливое возмущение заказчика. Вот и решил пожертвовать пешкой, чтобы обеспечить тайм-аут и на какой-то срок отвести удар от себя. Если так, то очень выгодную позицию занял Владимир Васильевич: буде его посланник решит проблему самостоятельно и без лишних сложностей, то лавры пожнет, естественно, Сухинин. Он же, Сухинин, будет в двойном выигрыше. А коль уж возникнет конфуз – то виноватым станет сам посланник: не смог, не сумел спасти положение… Такая позиция стара как мир.

Но о том, что придется что-то подписывать и брать на себя ответственность, Сухинин ничего не говорил!..

-- Видите ли, я могу согласиться со всеми вашими требованиями и подписать все, что вы предложите. Однако моя подпись не будет иметь юридической силы. В нашем случае я выступаю лишь агентом. Позвольте, я свяжусь с Владимиром Васильевичем, и если он даст добро…

-- В нашем случае ваша подпись будет иметь юридическую силу, -- заверил Анвар. – Ведь рисковать придется не вам, а нам, конкретнее – мне лично. Именно мне придется объяснять… -- он медленно и многозначительно поднял верх указательный палец. – А пока ваш Владимир будет размышлять, пройдут все мыслимые и немыслимые сроки. Хвала Аллаху, знаю я ваше русское тугодумие... 

-- Русские долго запрягают, да быстро едут, -- с улыбкой ввернул гость.

-- Пока вы будете запрягать, уже и ехать поздно будет. Так что новый договор подпишете лично вы, меня это вполне устроит. А лично вас, поскольку вы являетесь простым агентом, ваша подпись ни к чему не обяжет.

Тихо загудел принтер, на свет выползли страницы, которые Анвар тут же скрепил степлером и заполнил пустые графы золотым пером.

-- Ваша подпись, -- он придвинул бумаги к краю стола, поближе к гостю.

-- Но я не могу… не имею права!..

-- Вы не поняли. Мне не нужно ни ваших прав, ни вашего согласия. Мне нужна только ваша подпись.

Ни настойчивости, ни раздражения, ни, тем более, угрозы не прозвучало в голосе Анвара. Но взгляд, который он лишь мельком поднял на гостя, заставил того съежиться и еще глубже вжаться в низкое кресло.

-- Вам неудобно? – участливо спросил Анвар. – Вам помочь?

Не дожидаясь ответа, он, несмотря на грузную комплекцию, легко поднялся из-за стола, подошел к гостю и вложил в его ладонь перламутровый «паркер». Через секунду на колене у гостя оказался текст договора, под который для плотности была подложена капроновая папка.

-- Пожалуйста, ваш автограф. Вот здесь, над моим пальцем… И вот здесь… Прекрасно. И последний – вот здесь.

-- А мне? – недоуменно спросил гость.

-- Что – вам?

-- Мой экземпляр договора…

В ответ Анвар весело рассмеялся:

-- А вам не нужно никакого экземпляра. Ведь вы же отвечаете за свои слова? Значит, тридцатого августа я получаю окончательные результаты вашей работы, и тут же уничтожаю этот документ. И никто никогда не узнает. Так и договоримся... Вы курите кальян?

-- Я курю сигареты, -- отчужденно ответил гость, пытаясь представить себе масштаб катастрофы, к которой может привести его подпись под новым договором.

-- Напрасно. Кальян безвреднее. А за здоровьем нужно следить. Особенно, в нашем возрасте и положении…

Анвар коснулся сигнальной кнопки на столе и приказал вмиг появившейся девушке-секретарше, глубоко закутанной в паранджу:

-- Кальян, и замени кофе. Для гостя, Зара, -- уточнил он.

-- Я не хочу кофе, -- отозвался тот.

-- Дорогой друг, -- грустно покачал головой Анвар. – У нас на Востоке существует древний такой обычай. Если ты уважаешь хозяина, то обязан отведать его угощений. А коль уж отказался, то… -- он пожал плечами. -- Я вижу, вы даже к сладостям не притронулись.

-- Извините, не знал такого порядка, -- смутился гость.

-- Ничего, сейчас принесут, вот и получите возможность доказать свое, так сказать, расположение. У вас, русских, тоже есть правило: в каждой избушке – свои погремушки. Когда в юности я поступил на химический факультет Московского университета, то первые полгода был шокирован видом ваших девушек. Никак привыкнуть не мог, поверьте! Не то, что колени, а и ползадницы видно, груди едва ли не наружу... Молодежь старших не уважает, пьет-курит со школьной скамьи, грязными словами разговаривает…

-- Так вы учились в Москве? То-то я думаю, откуда вы так хорошо знаете русский язык…

-- И историей вашей страны я интересовался, как вы успели заметить. Тогда она еще называлась СССР. Славная история, ни у какого другого народа такой нет. Вы гордиться должны своей страной…

Девушка принесла Анвару дымящийся кальян, а через минуту на столе у гостя оказались и горячий кофе, и свежие сладости.

-- Вот если бы вам еще и руководство толковое, -- продолжал хозяин, наблюдая, как гость пригубливает из маленькой чашечки. – Нормальные дороги-то вы  уже строить научились, а вот с дураками в разных сферах у вас  очень большой перебор. Очень. Нам со стороны виднее… Ну да ладно.

Анвар затянулся дымом, несколько секунд подержал его в легких, блаженно прикрыв глаза, и медленно выдохнул. По помещению поплыл запах лимонного табака.

-- Лично к вам у меня претензий нет: вы хорошо справились с основной акцией, -- Анвар улыбнулся, то ли для того, чтобы смягчить свои последние слова, то ли запоздало выказывая симпатию к визитеру. – Ликвидировать журналиста как исполнителя и свидетеля, сунуть его, словно мешок, в автомобиль вашего профессора, взорвать этот автомобиль, заснять на камеру, принадлежащую тому же журналисту, и подать в  средства массовой информации, чтобы профессора никто не хватился… Чья идея была – ваша или Владимира?

-- Откуда вы это знаете?..

-- Что именно?

-- Ну, про автомобиль, про видеоролик…

-- С вашего позволения, я не отвечу на этот вопрос. Не обессудьте. Так вот: то, что вы сумели проделать – это весьма разумно и грамотно. Ведь правда, мало кто мог бы исполнить все так филигранно. Даже если идея была не ваша, а Владимира, то лично вы осуществили ее очень и очень качественно. Вы достойны самой высокой похвалы. Но это – ваш потолок. А дипломатия, переговоры и принятие сложных решений – не ваш профиль. И Владимир прекрасно это знает. Он просто сдал вас мне на съедение. Ему стыдно передо мной, и вы в этом не виноваты. Наш восточный поэт Омар Хайям сказал так: «Предавший раз – предаст неоднократно». Но вы должны простить Владимира хотя бы за то, что он вас больше никогда не предаст. И очень прошу, простите меня тоже.

-- Вас-то за что?

-- За будущее, -- грустно улыбнулся Анвар. – Я вовсе не зол на вас, клянусь пророком…

Анвар мельком глянул на часы, и гость правильно понял намек. Допил кофе, положил в рот кусочек шербета (уж теперь-то хозяин не сочтет его невежей или хамом), и с трудом поднялся на ноги. Какое плохое кресло! После него тело непослушное, словно чужое…

-- Извините, Анвар, -- произнес гость, и с удивлением обнаружил, что с языком тоже происходит нечто странное: он словно прилип к нёбу и шевелился с трудом. – Я могу быть уверен, что этот договор… никто не увидит… до тридцатого?

Анвар поднял на гостя усталый взгляд. Так учитель смотрит на нерадивого ученика, которому смертельно надоел предмет, но он вынужден хоть что-нибудь да ответить, чтобы не быть наказанным.   

-- Я мужчина, -- медленно проговорил Анвар. – И мое слово твердое. Вы сможете в этом убедиться, пока живы. -- И добавил мысленно: «Живым – жизнь, покойникам – покой. Так сказано в Коране». – Вы еще что-то хотели сказать?

-- Я хотел лишь засвидетельствовать свое почтение к вам и вашему дому.

-- Удачи вам. И да хранит вас Аллах.

Гость уже не интересовал Анвара.

Анвар знал, что никакая экспертиза не определит истинной причины исхода. Тромб, закупорка сосуда, обширный инфаркт, остановка сердца – именно это обнаружат врачи. И внезапная смерть будет объяснена естественными факторами: стресс, продолжительное волнение, нервное напряжение… да много ли нужно человеческому организму, дабы ослабить самое себя и довести до логического завершения.

А Зара – умница. И слова «…для гостя» -- прекрасный код, шифр, пароль, как его ни называй. И древнее снадобье, известное еще фараону Тутанхамону --  великолепный способ избавиться от недруга или такового, коим скоро может стать недавний друг…

Менее чем через полчаса Анвар получил короткое сообщение на свой мобильный телефон, щелкнул пальцами и прошептал: «На все воля Аллаха…»

Спустя еще несколько минут в городское управление полиции поступил сигнал о том, что в автомобиле «Форд-Мондео» цвета «металлик», принадлежащем лизинговой фирме «Шраф», находится труп мужчины европейского типа. Автомобиль запаркован на частной автостоянке «Абу-Сдар», квадрат 5, ячейка 12. Случайный гражданин, обнаруживший труп и позвонивший в полицию из таксофона, предоставить свои данные отказался.

В тот же день крупный пластиковый пакет пересек границы нескольких государств. Скорбный груз покоился в багажном отделении аэробуса украинской компании «Аэросвит» -- между контейнерами, чемоданами и сумками пассажиров рейса. Груз имел бирку с надписью на английском, где, в частности, значилось имя, скопированное с загранпаспорта покойника: «KONSTANTIN KRUGLOV».