Дохлый номер. Гл. 1

1


Да, именно. Самым банальным и пошлым образом. Мало того -- на глазах у всей группы ТСО. Более того -- в присутствии дамы. Хотя дама эта по роду службы и не такое видывала, но это уже мелочи. Обсуждению, так сказать, не подлежит...

Короче -- Сильвер, электромонтер отдела охраны при Дзержинском РОВД города Слобожанска, откровенно и от души начистил физиономию старшему инспектору вышеназванного подразделения лейтенанту милиции Паленому. Правда, в миру у Сильвера и Паленого совершенно другие фамилии, но это дела не меняет. Факт остается фактом: мордобой в курилке «имел место» -- так, во всяком случае, данный инцидент был освещен при расследовании умышленного убийства, совершенного совсем в другом месте и в другое время.

За несколько минут до конфликта Паленый вошел в кабинет начальника отдела охраны.

-- Олег Анатольевич... У меня пропало служебное удостоверение.

Кравцов щелкнул языком, подпер щеку ладонью и лишь после этого медленно поднял взгляд на Паленого:

-- Не понял.

-- Удостоверение пропало, -- тихо повторил Паленый.

-- Пропало, говоришь? Оно у тебя что, волшебное? Бац -- и нету?

Паленый молчал, изучая ножку стола с блестящим инвентарным номером.

-- И где же ты его мог посеять?

-- Да если бы знать, Олег Анатольевич...

-- Если бы, -- вздохнул Кравцов. -- Если бы у папы была менструация, то он уже был бы не папой, а мамой. Когда в последний раз видел? Давай вспоминать.

-- Вечером вчера, -- Паленый невольно коснулся ладонью кармана форменной безрукавки, словно все еще не веря, что он пуст. Пошевелил затекшей от волнения шеей. -- Мы за хозорганом ездили, магазин «Янтарь» сработал. Корочка была на месте.

-- Двадцать один тридцать семь, -- начальник глянул в журнал рапортов. -- И тогда еще была, точно помнишь? А, Жичигин?

-- Точно. У меня там календарик лежал, я доставал его... На месте была.

-- В машине искал?

-- Еще бы.

-- Понятно, -- Кравцов, постукивая пальцами по столу, с напускным равнодушием рассматривал Паленого.

-- Из электриков кто дежурил?

-- Коля Сильвер... то есть Бреславцев. А...

-- Да нет, ничего. И что же было с «Янтарем»?

-- Датчик на фасаде.

-- Что -- датчик на фасаде?

-- Окислился.

-- Датчик окислился? -- переспросил Кравцов. -- Или приржавел?

-- Может, приржавел...

-- Интересное кино... Ну, и?

-- Бреславцев почистил контакты. Там же, сами знаете, давно капремонт требуется. Сработка за сработкой, -- довольный, что разговор хоть на минуту уходит в сторону, оживился Паленый. -- И группа выезжает чуть ли не каждую ночь. Сигнализация старая...

-- Старая, знаю. А в «Янтарь» звонил? Может, там вытряхнул?

Паленый покачал головой.

-- Как же так, слушай? Это ведь первое, что нужно было сделать, -- Кравцов поднял трубку и набрал номер. -- Пульт? Здравствуй, Светонька. Соедини-ка с «Янтарем». Ага. Спасибо. Ну, -- обратился он к Паленому, -- если там не найдется, пиши докладную и объяснение. Воспитывать тебя никто не будет, сам знаешь, что может статься, если ксива твоя к сявкам попадет. Пистолет-то хоть не потерял? Рацию? Автомобиль?..

-- Шутите, Олег Анатольевич.

-- Н-да, шуточки. Алло! «Янтарь»? Отдел охраны беспокоит, Кравцов. Да-да... У вас там сработка ночью была. Та-ак. Что? -- начальник снова глянул на Паленого. -- Вот, значит, дело какое...

Паленый сжался, на виске запульсировала еле заметная жилка.

-- А кто вас, Елена Павловна, привозил на перезакрытие? Понял, понял. Больше никого не было?.. Ну, в следующий раз плотнее закрывайте. И на задвижку. Чтобы снова не подводили ни себя, ни нас.

Кравцов медленно положил трубку на аппарат и распрямил спину.

-- Так что, лейтенант? Ничего не хочешь уточнить?

Охватив ладонями колено, Паленый молчал.

-- Датчик на фасаде, говоришь? И какой же датчик? -- проникновенно спросил Кравцов.

-- Ударный, «ДИМК-1»...

-- Причина сработки, -- медленно произнес Кравцов, -- форточка в кабинете директора. От сквознячка распахнулась. Ты бы хоть у ребят поинтересовался, прежде чем грузить меня.

-- Видите ли...

-- Терпеть не могу, когда начинают с «видите ли» да «понимаете ли»... Сразу чувствую себя дураком. А директора магазина Елену Павловну Курцеву, -- продолжал Кравцов, -- привозили двое сержантов и электромонтер. Тебя на объекте не было. Возражения?

-- Олег Анатольевич...

-- Не было! «Датчик на фасаде, «ДИМК-1»... А ты знаешь, что это такое -- «ударка» на герконе? И что он не может окислиться, как бы сам этого не захотел?.. Так что, -- Кравцов щелкнул пальцами, -- все ты, милый, перепутал. И не ври, если техники не знаешь.

-- Олег Анатольевич, я...

-- Головка от пробойника! Садись, дорогой, вот, за стол, и пиши. Пиши все, что считаешь нужным. Вот бумага. Не хватит -- еще дам.

-- А на чье имя? На ваше, или...

-- Пока, -- с нажимом сказал Кравцов, -- пока на мое. Дальше видно будет.



***


Сильверу опять не повезло: выходя из троллейбуса, ударился больной ногой о бордюр. Снова заныло колено, и, чтобы не упасть и унять боль, несколько раз присел и поднялся посреди тротуара под недоуменными взглядами прохожих. Пусть их смотрят, пусть думают, что у парня крыша поехала.

Наплевать.

Прихрамывая, он добрался до скамейки, сел и достал сигареты. Плотная капроновая пачка, скромный, но броский рисунок. «Филипп Моррис» с факсимиле самого основателя фирмы, не подделка московской фабрики «Дукат», таких Сильвер еще не видел -- вчерашний презент Елены Павловны из «Янтаря». Хороший объект этот «Янтарь» -- всегда что-нибудь да и перепадет. То американская жвачка с порнушкой внутри, то голландская шоколадка с лотерейкой, то фляжечка фирменного «Камю»... Еще бы -- единственный в районе валютный магазин, недаром на пульте значится под грифом «особо важный»!

Сильвер ногтем подковырнул прозрачную ленточку и безжалостно отогнул крышку. Всё, теперь пачка уже не новая. Хотел сберечь до Светкиного дня рождения, понтануться перед ребятами, швырнув на стол, угостить всех, но...

Объяснение не было бурным. Даже странно, что так легко все решилось. Непонятно и другое -- как быстро смирился Сильвер со своим новым положением. Да, Светка возвращается в общагу УВД. Да, завтра же после дежурства. Так что, пожалуйста, дорогой, ты у нас после смены, у тебя выходной, вот и собери-ка мои шмотки, их не так уж много. И счастье великое, что нас с тобой не угораздило расписаться.

Сильвер бросил окурок под скамейку. Быстро же сгорают эти американские сигареты, не то что наш суррогат -- тянешь его, сосешь, вся смола никотиновая из фильтра лезет в рот, а оно все не докуривается...

Опергруппу Сильвер заметил издалека. Дождавшись, пока машина свернет в арку, он поднялся и, слегка напрягая «нехорошую» правую ногу, не спеша поплелся следом.


***


-- Ка-акое явление! -- воскликнул Мамочка, расплываясь в улыбке. -- Героям труда отдыхать некогда!

-- Не надо оваций -- это наша работа, -- в тон ему ответил Демин.

-- Не-е, просто Сильвер свой костыль потерял, -- подначил Сармак. -- Ищет давно и не может найти... А ну, архаровцы, кто сныкал Сильверов костыль? Или уже продали за сто пиастр-ров?

-- Заглохни, -- миролюбиво бросил Сильвер, оглядывая курилку. -- Где Паленый?

-- У Кравы, -- ответил кто-то из электриков.

-- Тем хуже.

Сильвер присел на край подоконника, доставая сигареты.

-- Ну ни фига себе, при нашем-то счастье! -- Сармак решительно отбросил свою едва прикуренную «Приму» и, завороженный, потянулся к «Филипп Моррису». -- Что Ленин сказал: делиться, не жмотиться!

Через минуту полупустая капроновая пачка валялась на подоконнике, а группа технических средств дружно чадила заокеанским дымом. Наступила тишина, электрики вдумчиво дегустировали невиданное доселе курево.

-- Что вчера? -- спросил Демин, сбивая пепел на пол.

Думая о своем, Сильвер вздрогнул и резко обернулся. Несколько секунд смотрел непонимающим взглядом.

-- Ты дежурил?

-- А, -- наконец сообразил Сильвер, тряхнув головой. -- Семьдесят второй продмаг, пункт обмена валют...

 -- Мой, -- вздохнул Мамочка.

-- Зайдешь, пропаяешь «сухарь» на входной двери. Я там коробку открыл, сразу увидишь. Потом, значит, Сармакова пятьдесят восьмая «галантерея» -- обрыв провода на тылу. Идти не надо. Я там заменил «Днепр» -- бутылка с тебя. Старый у меня дома, заберешь.

-- Да сегодня бы не помешало, -- мечтательно протянул Сармак. -- Халтурка подвернулась, гаражик...

-- И где ты их откапываешь? -- с завистью спросил Демин, зная, что ответа не дождется. Каждый ищет для себя...

-- Ну, и «Янтарь» мой, -- продолжал Сильвер, -- очередная сработка, сам разберусь.

-- Ты там скоро получишь постоянную прописку и поставишь раскладушку...

-- Да форточку у директора, блин, забью гвоздями, чтобы вообще не открывалась, зараза.

-- Можно приякориться? -- кладовщица Дарья Матвеевна протиснулась между электриками, словно крейсер среди мелких сторожевых катеров.

-- Даме -- шоколадную сигарету! -- Сармак схватил с подоконника заветную пачку, но Дарья Матвеевна помотала головой, разминая «беломорину»:

-- Нет, мальчики, я буржуйских не курю, слабенькая у них травка...

-- Табачные ванны, -- Паленый появился в курилке тихо, словно стараясь всех застать врасплох. -- Кто угостит меня спичкой, тому ничего не будет...

-- Ага, сейчас, -- с готовностью кивнул Сильвер.

Он осторожно, чтобы не подвернулась «нехорошая» нога, слез с подоконника и, отодвинув Демина, вплотную подошел к Паленому. Тот растерянно глядел на Сильвера, продолжая улыбаться:

-- Мужики, че эт-т с ним, а?..

Размахнувшись, Сильвер крякнул и смачно засадил Паленого в лоб. Тот попытался ухватиться за трубу отопления, но не удержался на ногах и со звонким грохотом провалился сквозь остекленную дверь курилки. Все замерли, остолбенело глядя на милиционера, сидящего среди осколков стекла.

-- Ну, сука... -- Паленый отвел в сторону ладонь и внимательно, с наслаждением оглядел окровавленные пальцы. Глаза его наливались яростью.

В тот же момент Сильвер сунул руку в тесный карман джинсов, стараясь что-то вытащить. Паленый заметил этот жест и понял его по-своему. Вскочив на ноги и поскользнувшись, рванул клапан кобуры.

-- Шпаги в ножны, господа, шпаги в ножны! -- вдруг закричал Мамочка, бросаясь между Сильвером и Паленым.

Сармак и Демин схватили было Паленого за руки, пытаясь удержать и не дать выхватить пистолет, но тут же обмякли и отошли в сторону – в дверях стоял начальник отдела Кравцов.

Сплюнув, Паленый в сердцах захлопнул кобуру и начал тщательно, с деланным усердием отряхивать брюки, стараясь не измазать их кровью.

-- Попомнишь, падла, -- прошипел он, зыркнув на Сильвера, и, кивая головой, повторил: -- Попомнишь.

-- Жичигин и Бреславцев, -- тихо сказал Кравцов. -- Оба ко мне. А вы, Дарья Матвеевна, приберите это, -- он указал на пол. -- Чтобы никто больше не поранился.

В своем кабинете Кравцов сел в кресло, положив руки на подлокотники. Паленый снова занял тот же стул, оставленный несколько минут назад. Сильвер присел подальше от него.

-- Я слушаю, Жичигин. Что произошло?

-- А я не понял, -- криво усмехнулся Паленый и качнул головой в сторону Сильвера. -- Вот у него спросите, мне самому интересно. С удовольствием послушаю.

-- Бреславцев!

Сильвер, глядя в угол, судорожно сглотнул. Плечи его дернулись и он, опустив голову, вдруг заплакал.

-- Ну, знаешь... -- начал было Кравцов, но тут же осекся и повернулся к Паленому: -- Выдь!

Дождавшись, пока за Паленым закрылась дверь, Кравцов щелкнул замком, подошел к Сильверу и сел рядом.

-- Хорош, хватит. Иногда полезно. Выкладывай.

Вместо ответа Сильвер затрясся еще сильнее. Все наболевшее, все подозрения и догадки, мучившие его уже несколько недель, сейчас выходили со слезами. Плакал он тяжело и неуклюже, задыхаясь и вытирая глаза большими кулаками. Кравцов понимал, что для парня сейчас наступит облегчение, распрямится туго сжатая пружина, что через пару минут, продолжая подвывать уже не от внутренней боли, а от стыда и бессилия, от неловкости за свою слабость, мальчишка почувствует себя намного свободнее.

Кравцов подошел к окну, открыл раму и задернул прозрачную занавеску, чтобы тополиный пух не летел в кабинет. Не владея особой проницательностью, он давно догадывался, что этот двадцатипятилетний пацан переживает какую-то драму -- эх, надо было раньше поговорить по душам с Бреславцевым, может, и не дошло бы до сегодняшнего побоища. По молодому-то делу тормозные инстинкты еще не развиты, это приходит лишь с годами. Кроме того, у каждого свой предел прочности, после которого происходит надлом. И не всегда сам человек в этом виноват. И знал теперь Кравцов, зачем Сильвер хватался за карман. Не нож, не кастет доставал Сильвер. Совсем не то хотел он вытащить, вернее, выбросить в лицо Паленому при всех, чтобы все это видели... Сидя рядом, Кравцов рассмотрел плоский прямоугольник, оттягивающий ткань джинсов Сильвера, и уже понял, что это такое.

-- Отдохнуть не желаешь? -- вдруг спросил Кравцов.

-- Что?

-- Отдохнуть тебе надо, ясно?

-- У меня и так выходной...

-- Нет, я о более существенном отдыхе. Много дать не могу, -- людей не хватает, но... недельки, думаю, в самый раз.

-- Не...

-- Ах, «не...»! Тогда считай, что это тебе мой приказ: не появляться раньше следующего четверга. Увижу -- к работе не допущу, -- полушутя, Кравцов хлопнул ладонью по столу. -- А вон то, что у тебя в правом кармане, немедленно отдай Жичигину. Сейчас же и без эмоций.

Сильвер удивленно поднял голову.

-- Да-да, вот так. Страсти страстями, но... Понять можно. Мы же не звери в лесу. Все, отваливай. Мне работать надо.

Прихрамывая и хлюпая носом, Сильвер вышел из кабинета.

Кравцов надавил на кнопку селектора и объявил:

-- Демин или Карпенко, срочно ко мне.

Когда в кабинете появился Демин, Кравцов быстро сказал:

-- В общем, так. Бреславцев подустал, я отправил его домой. Найди любой повод – любой! -- проводи его. Черт с вами, можете выпить по полбанки. Но чтобы он не оставался один, ясно? Особо не расспрашивай. Если будет что-то рассказывать -- только кивай и поддакивай. Понял? Вперед.

-- Понял, Олег Анатольевич.

Демин догнал Сильвера уже на улице, у табачного киоска. Сильвер купил дешевые сигареты и теперь, закуривая, прикрывал огонек от ветра. Увидев Демина, вынул из кармана красную гербовую книжку.

-- На вот, отдай Паленому. Только в темпе, пока он из отдела не слинял.

-- Откуда у тебя? -- удивился Демин, раскрыв удостоверение. 

-- Сильно умным будешь. Топай, давай, и бегом. А провожать меня не надо, -- Сильвер снисходительно потрепал Демина по плечу.

«Откуда», -- горько усмехнулся, наблюдая, как Демин бежит к арке...

...Пришел вчера после дежурства. Светка уже спит. Покурил, выпил чаю, разделся, лег рядом. Протянул руку к выключателю торшера и вдруг заметил под столом непонятный предмет, которого вчера там не было. Встал, нагнулся и... вспомнил, что, прощаясь полчаса тому назад с Жичигиным, невольно обратил внимание на расстегнутый карман его форменной безрукавки...

Сильвер был рад неожиданному отпуску. Стараясь не думать о Светке, он шел по Сумской и рисовал в воображении варианты будущей недели: кино, дискотека, пляж... Ну, почитать чего-нибудь... Может, девочку снять, все-таки живая душа рядом будет, и этим наставить той же Светке рога. Она-то ведь, небось, полагает, что бедный Коля сейчас с горя напьется и побежит топиться в Гидропарке, ан нет, и без тебя, милая ты наша,жизнь идет, куранты бьют!

Дома он включил телевизор и, не разуваясь, повалился на диван. Передавали последние известия. В детстве Сильвер возмущался: как же это взрослые дяди и тети могут так бесстыдно говорить? Утром -- «последние известия», днем тоже, а вечером -- снова «последние»?! Нет, уж, если один раз сказали, что последние, то больше никаких известий быть не должно. Некрасиво обманывать, а тем более по телевизору.

...И хрен с ней. Пусть сваливает. Хоть в общагу УВД, хоть к матери в Зачепиловку, хоть куда угодно. Вон, чемодан уже готов, стоит в коридоре у двери. Придет вечером -- и адью. Пишите письма. Ах ты ж!.. Сильвер изо всех сил старался вызвать в себе злость, но увы, все было напрасно. Кроме горечи, пустоты и усталого чувства потерянности не оставалось ничего. Может, разойдись они по-иному -- все было бы совсем не так. Оба вздохнули бы и остались друзьями. А почему нет? «Салют, как дела?» -- «Лучше всех! А у тебя?» -- «Превосходно!» -- «Пока!» -- «Чао!» А так... В его квартире, на его же диване... Черт подери, не забыть бы простынь выбросить.

Хотя, с другой стороны, может, так и лучше. Старая истина: не можешь изменить ситуацию – измени свое отношение к ней. Во всяком случае, Сильвер не чувствует себя виноватым. Не он обманул: его обманули. «Последние известия»... Ну, значит, не любит она его, не любит, если трахается с другим, втихаря, по-воровски, пока он, Сильвер, на дежурстве... А если не любит – то рано или поздно все и должно было закончиться. Так пусть лучше рано, пока ни ребенка нет, ни общего имущества, ни штампа в паспорте... чтобы ничего не пришлось делить. Это ведь самый прекрасный расклад!

Но все-таки, все-таки как паскудно на душе. Паскудно до сволочизма.

...Звонок прозвучал робко и неуверенно, словно кто-то коснулся кнопки и тут же отдернул руку. Светка так не звонит, да она сейчас на пульте, и, кроме того, у нее пока еще есть свой ключ...



***


-- Халтура, милый Мамочка, требует чего? -- назидательно спросил Сармак и сам же себе ответил: -- Умения и старательности. Старательности и умения – того, чего у тебя еще нет, но скоро появится. Объекты на участке можно, в принципе, слепить «как оно выйдет», лишь бы под охрану бралось. А вот халтура... Клиент за что кидает сармак, то бишь бабки? Ась? За скорость и качество, -- снисходительно, словно воспитывая младенца, перечислял Сармак, загибая пальцы. -- За надежность. И, самое главное, за вежливость.

-- Ну, вежливость -- понятно, -- кивнул Мамочка.

-- Э, не скажи. На участке иногда можно хозоргана и послать подальше, и дверью хлопнуть. Для профилактики, чтобы умнее был впредь. Уважать будет сильнее, ведь здесь он от тебя зависит. Захочешь -- придешь к нему первому, если он добрый и не жадный; а нет -- оставишь его на последнюю очередь, пусть посидит, подумает о жизни да покукарекает, ведь бросить объект с неисправной сигнализацией и уйти домой он не имеет права...

Сармак был в ударе: сегодня ему светит работенка, за которую обещали хорошо заплатить. А дела-то всего в гараже -- аппарат «Днепр» прицепить, блок-контакт на ворота приклепать да сирену-ревун подвесить.

-- А клиент любит, -- продолжал Сармак, -- чтобы ты перед ним на задних лапках, чтобы ты все его капризы удовлетворял. Почему? А потому, что у него сармак-денежка. Захочет -- заплатит, не захочет -- сам понимаешь... И жаловаться тебе некому. Не скажешь же ты Краве, что, мол, шарился на стороне, а клиент тебя кинул?..

-- И такое бывает? А договор?

-- Салага! Ему твой договор знаешь, до какого места?

-- Примерно догадываюсь.

-- Умница. Но и в таком случае тоже нельзя гнать волну. Лучше плюнь и уйди. Ведь он может и настучать. Ему-то что -- на пульт все равно подключат: ведь не снимать же блокировку только потому, что она монтировалась диким способом? Вот и выходит: ты вкалывал на него по вечерам-ночам, тешил себя надеждами, а в результате -- он с сигнализацией, да еще без очереди, а ты -- без калыма, зато с выговором.

-- Ну а этот хмырь не нажухает?

-- Здесь будь спокойничек, -- засмеялся Сармак. -- Я ему в хате сигналку ставил -- так каждый день обед с коньяком. И отвалил больше, чем я просил. Ему это – тьфу, он кабак держит. Теперь умоляет: сделай в гараже. Да в момент! Мне хоть гараж блокировать, хоть сарай, хоть курятник... Но тут и смелость надо иметь. Чтобы если залетишь -- бывает! -- то клиента не сдавать. Дороже обойдется. Да тут с тобой в порядке, видел...

-- Что видел? -- не понял Мамочка.

-- Как ты вон сегодня на Паленого кинулся, и пушки не испугался. Честно говоря, все мы пересрали, а ты -- молодец...

-- Брось, -- Мамочка махнул рукой, хотя видно было, что ему приятна похвала Сармака. -- А материалы для халтур откуда? Ну, все эти датчики, аппараты, блок-контакты...

-- Вопрос, конечно, интересный, -- Сармак хохотнул. -- Умно поставленный вопрос. Начинаешь соображать. Слыхал, что Сильвер утром говаривал?

-- Он много чего говаривал...

-- Что в «галантерее» моей снял старый «Днепр» и поставил новый. А хозоргану сказал, что старый неисправен. Но на самом деле... -- интригующе протянул Сармак. -- Учись, пока я жив!

-- Значит, заменил... Исправный на исправный, что ли?

-- Ну! В этом-то и весь фокус! А завтра я на его объекте «Днепр» или «Сигнал» заменю, а старый ему отдам. И Сильвер, выходит, с аппаратом, и я с аппаратом... Круговорот и взаимовыручка! И вообще: не знаешь закона Ома – сиди дома. А мил тебе Фарадей – работай, а не балдей. У тебя шнурок развязался, скопытишься...

Они остановились у высотного дома, балконы которого были застеклены, превратившись едва ли не в отдельные комнаты. Когда-то здесь был частный сектор, поэтому в новом микрорайоне получили квартиры почти все «аборигены» -- те, кто не пожелал менять привычный тихий район на престижный, но шумный Центр. Единственное, что осталось от старых построек, было небольшое помещение школы, теперь в нем располагались почта и детский технический клуб. Новая же школа, трехэтажный стеклобетонный монстр, возведенный по последним проектам, стояла в отдалении. Несмотря на летние каникулы, оттуда доносились детские голоса.

-- Кстати, вон тоже твой объект, -- кивнул Сармак.

-- Мы и школы охраняем? Парты с досками?..

-- И школы. Кабинет электроники, компьютерный класс и комната оружия. Но там ничего не наваришь, сармак может подрулить только в магазинах. Ну, иногда и на квартирах.

-- А начальство наше знает?

-- О чем?

-- О халтурах.

-- Ну! -- снова засмеялся Сармак. -- Но не пристегивается. Все понимают, что торгаши нас за всю жизнь настолько накололи, что... -- Сармак скривился. -- Вот и выходит: они нас обдирают, а мы -- их. Закон сохранения энергии и массы, вечное движение, иначе не бывает... Ну, давай, жми к Сильверу, пока молодой. А я посижу, на солнышке погреюсь. Ты хоть и герой сегодня, но еще салага...

-- Квартира какая? -- с готовностью спросил Мамочка.

Назвав номер квартиры, Сармак развалился на лавочке у подъезда и, раскрыв блокнот, принялся обдумывать рациональный маршрут по району, чтобы урвать хоть пару часов для «нештатной» работы -- оборудовать звуковой сигнализацией гараж своего нового приятеля, директора ресторана «Театральный». Вдвоем с Мамочкой они бы управились за час-два: гараж -- не квартира, где нужно вылизывать всю блокировку перед подключением на пульт; гараж -- дело легкое, но и более опасное, ведь подобные объекты не обслуживаются отделом охраны. И мало гарантии, что не придет к ханыге в один прекрасный день участковый инспектор, или того хуже – работник ОБЭП, то ли с ордером на арест, то ли за очередной взяткой, и не задаст вопрос: «А откуда у вас, гражданин Иванов-Петров, сигнализация в гараже? Откуда аппарат милицейский, датчики из «оборонки», звуковая сирена от военно-промышленного комплекса? Предъявите-ка документацию...» А нету ее, и быть не может, потому как «нештатное оборудование», самомонтаж, да и материалы неучтенные, а проще говоря -- украденные на других объектах и там же списанные...

Но этот, вроде, мужик солидный. На мелочи не сыпанется. А если и влетит по-крупному -- то запросто откупится и никого не сдаст. Вот подольше бы Мамочку продержать у себя в учениках -- с учеником делиться не приходится, он лишь «за харч и науку» вкалывает, а как начнет работать самостоятельно -- то сам и будет халтуры клепать, и на фиг ему какой-то Сармак...

Из подъезда донесся топот.

Мамочка вылетел с перекошенным лицом. Глубоко дыша, остановился и, держась за грудь, выдавил:

-- Милицию и «скорую», быстро...

-- Что? -- вскочил Сармак.

-- Сильвер!..