Вершина. Часть 3. Глава 8

   Утром очнулся, потому что почувствовал чей-то взгляд и ощутил близкое дыхание. Чёрные глаза Амато обожгли мне душу. 
-  Прости, мой господин! - мучительно выдавил он из себя и отступил на пару шагов. - Я всего лишь хотел разбудить, пора собираться.
   Странные, непонятные мне чувства, на которые я никак не могу ответить, ведь неприятна даже сама мысль о таких отношениях. А он с этим живёт и, наверное, страдает от неразделённой любви. Чисто по-человечески мне его жаль. Но Амато и жалость несовместимы. Поэтому лучше всего сделать вид, что я ничего не заметил.
   Дом оживал, наполняясь звуками, люди спешили поесть, утолить жажду, перекинуться парой слов. Прибыли те, о ком вчера упоминал крестьянин. Синьор из знатной семьи, вырядился, как на королевскую охоту.
   "Он бы ещё легавых взял!" - подумал я и, приглядевшись, увидел, что недалёк от истины, собак было много и все породистые, холёные, так сказать, на один клык тем монстрам, с которыми нам предстояло встретиться. Но как отвлекающий манёвр вполне могут сойти!   
   День предстоял "весёлый". Подкрепившись, мы отправились к падре. Я хотел его проведать. Амато, как тень, неотступно следовал за мной, молчаливый и погруженный в свои переживания. Открыла дверь, утирая слёзы, всё та же женщина.
-  Что-то случилось? 
-  Господин священник умирает, - ответила она и пригласила нас жестом войти.
   Венченце и на самом деле выглядел скверно: пылающее лицо, покрытое испариной, тёмные круги под глазами, потрескавшиеся до крови губы. Его терзала тяжёлая лихорадка, но он находился в сознании.
-  Это Вы, Эрнесто, - простонал он, - видите, Господь всё же решил меня призвать на службу в миры иные.
-  Не говорите так, святой отец! - я посмотрел в его глаза ещё раз, но и при дневном свете они были тёмно-карими, никакой таинственной синевы.
-  Люди захотят сжечь моё тело. Не препятствуйте им. Они побоятся, что я обращусь в волка, если этого не сделать.
-  Чушь и суеверие!
-  Пусть, но так им будет спокойнее. Скажите своей жене, что я был тронут её подарком, так же, как и встречей с ангелоподобной донной. Берегите её! Душа Патриции прекрасна, и она искренне любит вас, - он закатил глаза, и его лицо исказилось от боли.
   Я взял его за руку, потому что не знал, как ещё выразить моё сочувствие.
-  Общение с вами с самого начала показалось мне судьбоносным... - продолжил падре, - я погружался в необычное состояние и меня переполняли странные чувства. 
   Цвет его глаз снова начал меняться, приобретая синий оттенок.
   "Эделина, ты?" - спросил я чуть слышно.
   "Нет", - ответил бархатный голос в моих мыслях, вызвав дрожь, пробежавшую по телу.
   "Кто бы ты ни был, помоги ему!"
   "Я за этим и пришёл".
   Отец Венченце преобразился в лице, словно благодать сошла на него свыше и прекратила страдания.
-  Благословляю вас на этот бой! "Не убий" - не значит "не защити"! Господи, помилуй! - падре поднял руку и благословил нас.
   С макушки головы до пят прошла теплая волна.
-  Спасибо, отче.
   Глаза у него были столь глубокого и насыщенного цвета, что стало не по себе.
   Последний выдох. Погас свет жизни. Рука беспомощно упала...
   Меня душили подступившие к горлу слёзы, но я не выпустил их наружу. Сложив руки отцу Венченце на груди, закрыл ему веки. Тело, ещё теплое и такое молодое, покинуто душой, храм опустел. Лицо покойного выражало умиротворение. Страдания закончились, путь земной завершён. Но скольким людям будет его не хватать! Мир осиротел и уже никогда не будет прежним.
   Амато обнял меня за плечи:
-  Он своё отмучился. Пойдём!
   Целая толпа народу с оружием в руках ворвалась в помещение. Агрессивно настроенные мужики остолбенели.
-  В самом деле преставился?!
-  Похоже, что так...
-  Может для надёжности пронзить осиной?
-  Оставьте умершего! - я с трудом сдерживался.
-  Эрнесто, вспомни его слова, - тихо шепнул Амато, вытаскивая меня за руку. - Он уже свободен, а им так будет лучше.
   Крестьяне расступились и дали нам пройти. Уже через несколько минут во дворе был сооружён костёр, на который взвалили ещё не остывшее тело священника, пронзённое деревянным колом в сердце, и подожгли.
-  Господи, в каком мире мы живём!.. Чем мы лучше зверей? Этот человек умер, потому что спасал их жизни... Чтобы они потом с кольями и мечами пришли его убивать, а после сожгли на костре останки?! Дикий тёмный народ, плебеи!
-  Не убивайся ты так, он выполнил свой долг и с честью отправился к Творцу.  Прекрасная смерть! Не всем так повезёт, - Амато посмотрел на меня с любовью, - а нам пора в бой, чтобы истребить это поганое волчье племя! Нет ничего лучше для воина, чем сражение с достойным противником! Нам некогда горевать. Все уже в сборе...

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/06/02/1488