Кабул 2003 го. Воспоминания. Третья часть

Вторая часть  http://www.proza.ru/2013/06/02/669


  Однажды, получили приказ тянуть колючку. Уже почти закончили, когда приехали сапёры и очумели. Мы тянули спираль по минному полю, на котором позднее подорвалась лиса. Её тельце выкинуло взрывом на кольца, которые мы протянули.
Постепенно, но неумолимо приближался день нашей отправки домой. За эти месяцы лета и осени, мы загорели, как негры. За две недели до отправки домой, латвийцы прислали на смену новый медицинский персонал. Три женщины и трое мужиков. По английски говорил только врач, да и то, с горем пополам. По латвийски говорить там было не с кем, и они были очень счастливы, когда мы с Дэном заговорили с ними по русски.  Они были своего рода скорой помощью и работали на выезде. Мы оставались последними из нашего контингента, кто говорил на русском. Нас сменяли бельгийцы, а среди них русскоязычных нет.
Мы с Дэном показали им, где можно достать спиртное, с кем договариваться, по каким вопросам, и вообще рассказали о тонкостях жизни части. В свободное время гоняли бильярд, или просто сидели вечерком с бутылкой алкогольного коктейля в дружеской компании. В среднем, на двести парней, приходилась одна девушка, а с нами за столом были три. Это вызывало немало толков и зависти со стороны сослуживцев и парней вообще.
   Время отлёта неумолимо приближалось, и это было для нас самым главным. За неделю до отправки в Кабул, Дэн успел смотаться в Питер, жениться на невесте и вернутся назад. Поэтому, по возвращении из Афганистана, она уже ждала его дома.
  Я просто радовался возвращению и мечтал о отпуске, который я хотел провести в Новокузнецке. На моё счастье, меня дома никто не ждал. Подавляющая часть моих товарищей осталась без подруг. Один из наших прапоров остался без жены, детей и дома, и начал пить.
  В день нашего отлёта, пришли все латвийцы. Мужики крепко пожав нам руки, пожелали хорошо добраться домой. Женщины стояли, плакали и махали нам на прощанье руками. Командир базы, зашедший на борт, поблагодарить наш отряд, за примерное выполнение поставленной задачи, сказал нам с Дэном,  что за всю свою долгую жизнь, он ничего подобного не видел. Они, мол - до сих пор стоят, плачут, и машут на прощанье.
  Вскоре самолёт закрыв погрузочную рампу и вырулив на взлётку, стал набирать скорость. Едва оторвавшись от земли, он задрал нос в верх и стал на форсаже набирать высоту, отстреливая гроздями светящиеся тепловые ловушки. Как то, увидев это зрелище со стороны, кто то из нас назвал это – ангелом. Вскоре самолёт вышел из вероятного участка атаки ракетами и сбавил обороты. Взобравшись над горами, мы легли на северный курс, в сторону узбекской границы. Сутки мы ждали попутный транспорт на Германию. В Кёльне ждал транспортник – транс аль,  подбросивший нас до родного аэродрома нашей части, на севере. Выйдя из самолёта, прохладной летней ночью, я почуял отсутствие пыли в воздухе. Дышалось свободно и легко. Нос с удовольствием вдыхал соль северного моря лежавшего пару километров выше. Многих ждали родные. Начальство отпустило всех желающих по домам, сказав, что заявления будут подписаны задним числом по возвращении.
  Мне пришлось всю неделю провести в казарме в ожидании оформления русской визы и оформления билетов. Остатки нашего отряда, не попавшие в Афганистан, приняли новое пополнение, и поехали с ними на недельные учения. Нас на этаже оставалось только трое. Мы расхаживали по территории части в пустынке, засунув руки в карманы и забывая отдавать честь чужому начальству. Многих из них это бесило.
  -Смирно!
Стоим, не вынимая рук из карманов.
  - вы чего, охренели? Я же приказал – смирно!
  - Ах смирно. Принимаем неуклюже положение смирно.
  - Почему не отдаёте честь начальству?
  - Так, отучили нас товарищ майор. Сами видите, от куда прибыли.
  Отдавать честь в полевых условиях нельзя. Снайпер завалить может.
  Офицер недовольно ворчит.
  - Почему не переоделись в зелёнку?
  - Так мы б рады, да только она ещё в пути, а носим то, что в ручной клади было.
  Офицер недовольный, но ничего не поделаешь.
  Неделю спустя, повидав родных, пакую вещи в отпуск. Телефонный звонок отрывает от укладывания чемодана. Звонит мой прапор из части.
  - Ты в курсе, про Яна?
  - Нет, а что с ним, он вроде как хотел с палаткой по Франции  проехаться, да к знакомым морпехам заехать.
  - Два дня назад, возвращаясь с дискотеки домой, он не справился с управление, и врезался в большой дуб.
  Он не доехал до дома триста метров. Пожарные, приехавшие на вызов, узнали своего. Ян до армии занимался с деревенскими детьми, обучая их основам пожарного дела. Спасти его не смогли.
  Три недели спустя, повесился один из наших прапоров, оставшийся без дома, жены и детей. Мы должны были ехать на учения. Все сидели в автобусе, а его не было. Послали за ним. Дежурный нашёл его уже остывшим в комнате.
  Я несколько раз был на могиле Яна и разговаривал с его родителями. Мы с ним отслужили вместе полтора года. Были в одной комнате, ещё с учебки.  Он был химиком лаборантом, и лучшим из нас.
  Память, странная вещь. Реальность отодвинулась назад, уступая место тёплому южному ветру. Тихая Кабульская ночь окутала меня одеялом. Ясное ночное небо, звёзды ярко мерцают в небе. В вышине, подобно падающей звезде, ползёт беспилотник. Кухня и мирно спящая семья растворились в тишине. Осенью будет десять лет, как я вернулся из Афганистана домой. Но Кабул всё ещё держит меня, снясь по ночам. Я давно уже не ищу рукой автомат, вставая со стула, и не напрягаюсь при звуке сирены. Не чувствую себя голым и беззащитным, если не чувствую тяжесть оттягивающую ремень на плече, но я навсегда стал другим человеком, для которого шкала ценностей прокрутилась подобно барабану револьвера. И лучшим пожеланием, которое я могу дать читателю, это – мир вашему дому.