Брыся

Клавдия, худенькая, с девичьей фигурой  и пышной копной волос, возвращалась домой с работы. Возле калитки заметила что-то шевелящееся. Время было позднее, но она всё же   рассмотрела  грязный  маленький клубочек. Она присела и увидела серого дрожащего котёнка. Он  был совсем маленький, недели две отроду. Клавдия в сердцах заругалась:
– Ах, паршивцы! Кто же это выбросил живое существо на мучительную смерть?! Он же с  голоду умрёт! Но не сразу, когда утопляют, а будет страдать. Ну, иди ко мне. Видать тебе живому суждено быть.
Клавдия взяла котёнка на руки. Он был мокрый, дрожащий.
– Ты откуда взялся-то, из какой воды выскочил? Неужто из ведра, в котором кто-то топил котят? Вот оказия...
Клавдия прошла в дом, посадила котёнка в таз, приказала строго:
– Сиди! Купаться будем.
Она быстро разделась, набрала в ковш тёплой воды, взяла шампунь. Посмотрела на котёнка недоумённо:
– Толи купают вас, толи нет, кто знает… Но ты же грязный, значит, надо купать.
Она решительно плеснула на него тёплой водой,
намылила и быстро смыла пену. Завернула в махровое полотенце и вытерла осторожно, как ребёнка.
– Смотри-ка, а ты красавец у нас! Ну-ка, ну-ка, покажись во всей красе. – Она вертела его на ладони и улыбалась. – Ты глянь-ка, и звёздочка на лбу, и ушки с чёрными кисточками. А лапочки, лапочки! Да они все в чёрных сапожках!. Ой, на хвосте-то тоже кисточка.
Ой, да что это я?! Хозяин скоро придёт! Он же предупреждал меня, что с первой живностью в доме выгонит нас обоих.  А ну-ка, открывай рот, молочка тебе волью. И пошли в постельку.
Клавдия в пустую обувную коробку постелила старый шерстяной платок, закутала в него котёнка и поставила в угол под  вешалкой.  Посмотрела – коробку не видно. Она спокойно стала готовить ужин. В какой-то момент почувствовала прикосновение к ноге чего-то тёплого. Она глянула и  обомлела – котёнок тёрся об ногу.
– Брыся! Ах ты, паршивец! Ты зачем выполз из коробки?! Вот хозяин зайдёт, что будет тогда мне? Брыся в коробку!
В этот момент в сенцах послышался стук закрываемой двери и в комнату вошёл хозяин. Он был грузный, высокий, плечистый и напоминал обрубок скалы. Подозрительно посмотрев на жену, строго спросил?
– Ты с кем это разговаривала? Опять дверь не на запорке была?
– А с кем я могу говорить кроме как не с собой?  Хотя бы какое живое существо в доме было.
– А кто сейчас перед глазами мелькнул? Мыши завелись?
– Какие мыши?! Они боятся тебя.
– Ладно, Клавдя, не шуми. Я не буду есть. Пойду, лягу. Желудок ножами режет. Ты мне дай твой старый платок, от него тепло исходит. – Хозяин прошёл в спальню, лёг на диван.
Клавдия поспешно взяла платок из коробки, уверенная в том, что котёнка там нет, и прошла вслед за  мужем. Она подняла рубашку и положила платок на голое тело. Когда стала расправлять, то с ужасом поняла, что котёнок сидит в платке! Она хотела незаметно его вытащить, а он под платком прополз и улёгся на самое больное место. А Фёдора начинало корёжить, он извивался, всё тело покрыла испарина.
– Федя! Я за медичкой побегу! – испуганно крикнула  Клавдия, вставая со стула.
– Не надо, видно отмучился я. Что-то шевелится на животе  и тепло так. И в сон клонит. Видать, болезнь прорвалась наружу.
Ты прости меня за грубость мю. Боялся потерять тебя. Думал, что строгостью удержу. Прости, непутёвого. – Он громко захрапел.
Клавдия сбегал на кухню, выключила плиту и опять уселась на стул рядом с диваном. Муж спал. Котёнок  лежал, не шевелясь, прильнув животом к больному желудку Фёдора. Он был такой крохотный, что занимал мало места. Клавдия улыбнулась: «Надо же, меньше ладошки, а сила какая в нём – боль снял!» Она знала, что кошка у соседки особая, и котята такие же. Поэтому их и разбирают. Как же так получилось, что они оказались в ведре? Ну да, Верка же в город к дочери уехала, а кошка без неё окотилась, вот Семён и шарахнул их в ведро. Но это же надо умеючи делать.
Незаметно Клавдия задремала. За окном уже брезжил рассвет, когда она почувствовала  прикосновение руки и очнулась. Федор гладил её плечо. Это было так неожиданно. Она тихо спросила:
– Как желудок, Фёдор? Сильно болит?
– Утих. Боюсь пошевелиться. А кто это у меня на животе-то лежит? Дышит, ворочается.
– Котёнок.
– Веркин,  пропащий?
– А ты откуда знаешь?
      – Да зашёл я к ней. Зазвала она меня полечится. А там переполох – кошка вместе с котятами пропала. Семён сознался, что котят побросал в ведро с водой, а кошка их вытащила и двоих куда-то спрятала, а третий пропал.
– А третий к нашей калитке приполз. Вот я его и подобрала, жалко стало, замёрз бы он.
– Хорошо, что взяла. Не верил я в эти сказки, что животные могут лечить. Думал, что Верка просто обирает людей. А оно вон как получается. Ты его лучше корми, а то, наверное, съёмное молоко даёшь.
–Ой, да что ты такое говоришь?! Я только и успела одну ложечку молока дать.
– А что же ты сидишь?! Иди, подогрей сливки и принеси в мисочке.
Клавдия выбежала в кухню и бычтро вернулась, неся в руках  чайную чашку и тарелку с кашей рисовой со сливками. Фёдор привстал, одной рукой придерживая котёнка под пледом. Он заглянул в чашку со сливками, посмотрел сурово на жену и сердито произнёс:
– Клавдя!
Клавдия  быстро поставила тарелку с кашей на стул и отошла в сторону.
– Федя, а ты выпусти котёночка и покорми его с ладошки. Он же не знает как самостоятельно есть. А мало будет, я ещё добавлю. Я целую кружку подогрела.
Фёдор недоверчиво посмотрел, осторожно вынул котёнка, посадил на колено.
– Да что ж он  маленький такой, взять в руки страшно.. Давай с тобой завтракать………..– Он несколько капель налил на ладошку и котёнок сам слизнул сливки. Фёдор ещё капнул, но уже  больше. Котёнок слизал всё и полез по рукаву Фёдора вверх. Клавдия погладила его:
– Брысенька, что же ты мал поел?
Котёнок посмотрел на неё, как будто поблагодарил, и полез дальше до плеча. Там он нырнул под лохматые волосы Фёдора и улёгся на шее. По телу Фёдора пробежала дрожь.
– Ты что, Федя? Тебе плохо? – испуганно спросила Клавдия.
– Ты мне скажи, как эта козявка может чувствовать, где у меня болит? Вот что, мать, поеду я  за Мишуткой. У него такие головные боли, что он орёт по-звериному. А дочка наша непутёвая лекарствами да разными аппаратами до психушки доведёт его. А ты коробку с котёнком поставь в комнату Мишуткину, и следи за ним. Да дверь держи на запоре. Поняла?!
– Всё я поняла, Федя. Поезжай спокойно. – Клавдия любила внука и радовалась, что он приедет в деревню. А то уж пять лет по разным заграницам его  возят, а толку мало. Да это же подумать только - в четыре школы бегает, да ещё в два кружка!  Да какая голова такое выдержать может! Но не докажешь его матери. Вот муж её, отец внука, не выдержал, сбежал к себе в Сибирь. А Мишутка  здоровьем расплачивается.
БРЫСЯ
Клавдия, худенькая, с девичьей фигурой  и пышной копной волос, возвращалась домой с работы. Возле калитки заметила что-то шевелящееся. Время было позднее, но она всё же   рассмотрела  грязный  маленький клубочек. Она присела и увидела серого дрожащего котёнка. Он  был совсем маленький, недели две отроду. Клавдия в сердцах заругалась:
– Ах, паршивцы! Кто же это выбросил живое существо на мучительную смерть?! Он же с  голоду умрёт! Но не сразу, когда утопляют, а будет страдать. Ну, иди ко мне. Видать тебе живому суждено быть.
Клавдия взяла котёнка на руки. Он был мокрый, дрожащий.
– Ты откуда взялся-то, из какой воды выскочил? Неужто из ведра, в котором кто-то топил котят? Вот оказия...
Клавдия прошла в дом, посадила котёнка в таз, приказала строго:
– Сиди! Купаться будем.
Она быстро разделась, набрала в ковш тёплой воды, взяла шампунь. Посмотрела на котёнка недоумённо:
– Толи купают вас, толи нет, кто знает… Но ты же грязный, значит, надо купать.
Она решительно плеснула на него тёплой водой,
намылила и быстро смыла пену. Завернула в махровое полотенце и вытерла осторожно, как ребёнка.
– Смотри-ка, а ты красавец у нас! Ну-ка, ну-ка, покажись во всей красе. – Она вертела его на ладони и улыбалась. – Ты глянь-ка, и звёздочка на лбу, и ушки с чёрными кисточками. А лапочки, лапочки! Да они все в чёрных сапожках!. Ой, на хвосте-то тоже кисточка.
Ой, да что это я?! Хозяин скоро придёт! Он же предупреждал меня, что с первой живностью в доме выгонит нас обоих.  А ну-ка, открывай рот, молочка тебе волью. И пошли в постельку.
Клавдия в пустую обувную коробку постелила старый шерстяной платок, закутала в него котёнка и поставила в угол под  вешалкой.  Посмотрела – коробку не видно. Она спокойно стала готовить ужин. В какой-то момент почувствовала прикосновение к ноге чего-то тёплого. Она глянула и  обомлела – котёнок тёрся об ногу.
– Брыся! Ах ты, паршивец! Ты зачем выполз из коробки?! Вот хозяин зайдёт, что будет тогда мне? Брыся в коробку!
В этот момент в сенцах послышался стук закрываемой двери и в комнату вошёл хозяин. Он был грузный, высокий, плечистый и напоминал обрубок скалы. Подозрительно посмотрев на жену, строго спросил?
– Ты с кем это разговаривала? Опять дверь не на запорке была?
– А с кем я могу говорить кроме как не с собой?  Хотя бы какое живое существо в доме было.
– А кто сейчас перед глазами мелькнул? Мыши завелись?
– Какие мыши?! Они боятся тебя.
– Ладно, Клавдя, не шуми. Я не буду есть. Пойду, лягу. Желудок ножами режет. Ты мне дай твой старый платок, от него тепло исходит. – Хозяин прошёл в спальню, лёг на диван.
Клавдия поспешно взяла платок из коробки, уверенная в том, что котёнка там нет, и прошла вслед за  мужем. Она подняла рубашку и положила платок на голое тело. Когда стала расправлять, то с ужасом поняла, что котёнок сидит в платке! Она хотела незаметно его вытащить, а он под платком прополз и улёгся на самое больное место. А Фёдора начинало корёжить, он извивался, всё тело покрыла испарина.
– Федя! Я за медичкой побегу! – испуганно крикнула  Клавдия, вставая со стула.
– Не надо, видно отмучился я. Что-то шевелится на животе  и тепло так. И в сон клонит. Видать, болезнь прорвалась наружу.
Ты прости меня за грубость мю. Боялся потерять тебя. Думал, что строгостью удержу. Прости, непутёвого. – Он громко захрапел.
Клавдия сбегал на кухню, выключила плиту и опять уселась на стул рядом с диваном. Муж спал. Котёнок  лежал, не шевелясь, прильнув животом к больному желудку Фёдора. Он был такой крохотный, что занимал мало места. Клавдия улыбнулась: «Надо же, меньше ладошки, а сила какая в нём – боль снял!» Она знала, что кошка у соседки особая, и котята такие же. Поэтому их и разбирают. Как же так получилось, что они оказались в ведре? Ну да, Верка же в город к дочери уехала, а кошка без неё окотилась, вот Семён и шарахнул их в ведро. Но это же надо умеючи делать.
Незаметно Клавдия задремала. За окном уже брезжил рассвет, когда она почувствовала  прикосновение руки и очнулась. Федор гладил её плечо. Это было так неожиданно. Она тихо спросила:
– Как желудок, Фёдор? Сильно болит?
– Утих. Боюсь пошевелиться. А кто это у меня на животе-то лежит? Дышит, ворочается.
– Котёнок.
– Веркин,  пропащий?
– А ты откуда знаешь?
      – Да зашёл я к ней. Зазвала она меня полечится. А там переполох – кошка вместе с котятами пропала. Семён сознался, что котят побросал в ведро с водой, а кошка их вытащила и двоих куда-то спрятала, а третий пропал.
– А третий к нашей калитке приполз. Вот я его и подобрала, жалко стало, замёрз бы он.
– Хорошо, что взяла. Не верил я в эти сказки, что животные могут лечить. Думал, что Верка просто обирает людей. А оно вон как получается. Ты его лучше корми, а то, наверное, съёмное молоко даёшь.
–Ой, да что ты такое говоришь?! Я только и успела одну ложечку молока дать.
– А что же ты сидишь?! Иди, подогрей сливки и принеси в мисочке.
Клавдия выбежала в кухню и бычтро вернулась, неся в руках  чайную чашку и тарелку с кашей рисовой со сливками. Фёдор привстал, одной рукой придерживая котёнка под пледом. Он заглянул в чашку со сливками, посмотрел сурово на жену и сердито произнёс:
– Клавдя!
Клавдия  быстро поставила тарелку с кашей на стул и отошла в сторону.
– Федя, а ты выпусти котёночка и покорми его с ладошки. Он же не знает как самостоятельно есть. А мало будет, я ещё добавлю. Я целую кружку подогрела.
Фёдор недоверчиво посмотрел, осторожно вынул котёнка, посадил на колено.
– Да что ж он  маленький такой, взять в руки страшно.. Давай с тобой завтракать………..– Он несколько капель налил на ладошку и котёнок сам слизнул сливки. Фёдор ещё капнул, но уже  больше. Котёнок слизал всё и полез по рукаву Фёдора вверх. Клавдия погладила его:
– Брысенька, что же ты мал поел?
Котёнок посмотрел на неё, как будто поблагодарил, и полез дальше до плеча. Там он нырнул под лохматые волосы Фёдора и улёгся на шее. По телу Фёдора пробежала дрожь.
– Ты что, Федя? Тебе плохо? – испуганно спросила Клавдия.
– Ты мне скажи, как эта козявка может чувствовать, где у меня болит? Вот что, мать, поеду я  за Мишуткой. У него такие головные боли, что он орёт по-звериному. А дочка наша непутёвая лекарствами да разными аппаратами до психушки доведёт его. А ты коробку с котёнком поставь в комнату Мишуткину, и следи за ним. Да дверь держи на запоре. Поняла?!
– Всё я поняла, Федя. Поезжай спокойно. – Клавдия любила внука и радовалась, что он приедет в деревню. А то уж пять лет по разным заграницам его  возят, а толку мало. Да это же подумать только - в четыре школы бегает, да ещё в два кружка!  Да какая голова такое выдержать может! Но не докажешь его матери. Вот муж её, отец внука, не выдержал, сбежал к себе в Сибирь. А Мишутка  здоровьем расплачивается.