В соавторстве с Виктором Хорошулиным
ЧАСТЬ II. ОПЕРАЦИЯ «БАЙКАЛ»
Размышление свободной души – 8
Я чувствую, что они где-то рядом. Они просто ждут, когда я «спущусь» на «нижний» уровень для общения с земными обитателями. Они пытаются меня сканировать, то есть, определить внутренний потенциал и решить, в какой ипостаси использовать меня в дальнейшем…
«Перехватчики» не шутят…
Никогда…
Глава 8. «Бродяга Байкал переехал…»
Больной ужасно страдал… Он понял, что жестокость болезни даже не в сумасшествии, как таковом, а в минутах просветления, когда ясно понимаешь, что с тобой случилась непоправимая беда и ты – погибаешь... Но эти минуты все реже, а безумие все глубже... И вот уже мир заполнился отвратительными чудовищами - тварями, которые глумятся над тобой, преследуют и настигают везде, даже в больничной палате. Они раздирают и пожирают твою плоть, мучают и причиняют ужасные страдания, но никто, кроме тебя, их не слышит и не видит...
Наталья Орлова с удовольствием возилась на кухне. В её дом опять пришли гости и муж закрылся с ними в комнате. Обсуждают что-то… Ей нравилось, когда к ним заходят знакомые, когда они отрывают Андрея от пассивного созерцания и пустого мудрствования с бутылкой коньяка и заставляют смотреть на мир живо, с интересом, когда в его глазах зажигаются огоньки азарта, того самого, знакомого ей и любимого ею со времён их молодости. Сегодня у Андрея Кирилл, частый гость Орловых, и седой мужчина, строгий на вид, с военной выправкой (уж её-то никуда не спрятать). Он нечасто заходил к ним, про него она знала только то, что его жена года на три старше самой Натальи, а их взрослый сын - тоже офицер, который служит в военно-космических войсках. И, пожалуй, главное: этот бодрый пенсионер – полноправный член их, как она называет всю эту компанию, «медицинского братства». Да, именно «братства». Вместе с Кириллом пришла и Лена. Сразу заметно – окрылённая. Если согласиться с тем, что вид и поведение женщины о многом может рассказать, то сегодня её внешность «говорила стихами»!
Наталья улыбнулась. Накануне адвокат сообщил, что ему, наконец, удалось добиться рассмотрения дела в более высокой инстанции. И, возможно, уже сегодня её сын и племянник будут отпущены на свободу. В крайнем случае – завтра.
Она испекла румяный пирог, водрузила его на широкое блюдо, прикрыла салфеткой и, деликатно постучавшись, вошла в комнату.
- А вот вам к чаю!..
Но на неё не сразу обратили внимание. Шла оживлённая дискуссия.
- …Только через тур! – доказывал Кириллу Андрей. – Закажем, приедем, а там, уж на месте и попросим изменить маршрут. Я думаю, за хорошие деньги они куда угодно отвезут, хоть на Северный полюс!
- Может быть, может быть, - вяло соглашался с ним Ильин. – А если… арендовать катер?
- Никак, пирог готов! – бывший военный оказался «на высоте», вовремя «обнаружив» присутствие хозяйки. – Как кстати! Кое-кому надо передохнуть от споров...
- Давайте разливать чай! – подхватила Лена. – Присаживайтесь и вы к нам!
- Нет-нет, у меня ещё дела на кухне, - поспешила отказаться Наталья. «Неужели собрались куда-то ехать? – с тревогой подумала она. – А мой-то снова расхорохорился… Орлом хочет выглядеть… Ох, не к добру это…»
«Орёл» между тем вскочил со своего места, подлетел к супруге, одной рукой подставил стул, другой мягко усадил её со словами:
- Присаживайся, хозяюшка, присаживайся, хлопотунья моя… У тебя чашки нет? Сейчас я принесу!
- Побудь намного с нами, - улыбнулся Кирилл. – А то у нас опять спор возник…
- Да уж вы – спорщики знатные, - улыбнулась Наталья. – Никак, ехать куда-то задумали?
Андрей прошмыгнул на кухню, достал с полки чашку и блюдце, поставил на столик, рядом с ними словно по волшебству возникла чистенькая рюмка… Затем Орлов открыл холодильник и достал из него бутылку коньяку. Секунду он оценивал полноту содержимого стеклянной посудины и, видимо, остался доволен. Со словами: «благослови, господи», наполнил хрустальную ёмкость тёмно-вишнёвой жидкостью и неспешно её «освоил». Спрятал бутылку в холодильник, подхватил чашку и блюдце, и со словами: «а то ты совсем от коллектива отбилась» поставил их перед довольной хозяйкой.
- На Байкал? В такую даль?.. И ты тоже собрался? – Наталья озабоченно взглянула на мужа.
- А как же, он у нас особенный: отмечен, так сказать, доверием свыше! – ответил Борисов.
- Надо ехать, мать, - пожал плечами Орлов. – Не бойся, это ненадолго! За неделю управимся!
- Один, что ли? Ребята, не отпускайте его одного!..
- Не волнуйся, - успокоил Наталью Кирилл, наливая ей чай. – Я еду с ним. И Виктор Анатольевич…
- А я? – спросила Лена.
- А ты - жди Диму. Чтобы к нашему приезду всё было готово к свадьбе! – они рассмеялись.
- Виктор Анатольевич, вы же сами говорили, что данные о «проклятии» не подтверждаются… - Лена по-детски капризно поджала губки.
- Не подтверждались, - поправил тот. – До двадцатых годов на мыс Рытый было направлено несколько экспедиций… Ничего особенного они не обнаружили. Да, судя по всему, там был древний город, от которого сохранились… лишь остатки стены длиной около трёхсот метров… и пирамидальные каменные «туры»…
- Следовательно, раньше там жили люди…
- Никто не уверен, что это - городская стена. Она вполне могла служить… забором, мощной оградой, закрывающей проход на… нечто запретное. Но я не договорил... В 2021-м году очередная экспедиция в страхе убежала с мыса. До сих пор уцелевшие люди не могут дать вразумительного объяснения… А в следующем, 2022-м году – другая экспедиция, состоящая из десяти опытных таёжников, бесследно исчезла и с тех пор, вот уже пятнадцать лет, ни у кого нет желания испытывать там свою судьбу… В 30-м и 33-м годах были замечены огненные шары, вылетающие из ущелья, что возле мыса…
- К тому же, - заметил Кирилл, - на мыс Рытый не допускаются особи женского пола… Не положено-с…
- Господи, а вам-то что там понадобилось? – рука Натальи так и застыла с кусочком пирога. – Это же опасно…
- Вот поэтому мы едем туда «узким», так сказать, кругом ограниченных людей, - улыбнулся Борисов. – Мы постараемся провернуть наше дело быстро и успешно. Но для этого нужна тщательная подготовка… Видимо, на мысе Рытом что-то спрятано… или захоронено… Не нами, а ими, внеземными цивилизациями, - он усмехнулся. – Но, возможно, они и сейчас… продолжают пользоваться этим… хранилищем…
На пару минут все замолчали, пробуя и оценивая угощение, причмокивая и нахваливая мастерство хозяйки, приготовившей такой замечательный пирог. Однако в комнате по-прежнему ощущалось какое-то беспокойство.
- Ох, чует моё сердце,… - только и успела проговорить Наталья, как вспыхнул экран монитора, на котором высветилась чрезвычайно довольное лицо адвоката.
- Приветствую всю собравшуюся публику в очередной раз, - объявил он. – Можете готовиться к встрече долгожданных гостей…
Перед тем, как сказать что-то приятное или, напротив, горькое, адвокат всегда отводил свой взгляд вниз или в сторону, а на его губах появлялась слабая улыбка. Первые слова так и произносились с опущенны¬ми глазами, как бы в раздумье. На важном слове взгляд резко вскидывался и «держал» лицо собеседника.
- Из Генпрокуратуры прибыла комиссия, Сулейманова отстранили от ведения дела… Короче, завтра или даже сегодня наших подопечных выпустят! Ждите моих сообщений!
- Спасибо, - ответил Андрей. – Нам это уже известно… - а, когда монитор погас, добавил:
- Поцелуй тебя кирпич!
Борисов, Кирилл и Лена захлопали в ладоши.
- Браво! – воскликнул Ильин. – Сейчас бы отметить это событие, но боюсь, праздник придётся отложить на недельку, пока мы не возвратимся… Вот тогда, надеюсь, будет двойной, или даже тройной повод!
- Ну, а пока… вернёмся к нашим делам… - Виктор Анатольевич снова стал серьёзным. – Напомню, что мыс Рытый входит в состав Байкало-Ленского заповедника. Следовательно, необходимо заручиться соответствующим разрешением…
- Вот, у меня несколько лиц, с которыми полезно поддерживать связь… - и Лена предъявила распечатку, сделанную ею накануне.
Борисов кивнул и продолжил:
- Не следует также забывать, что то место, куда мы едем… это не просто таинственный и загадочный объект, но и священный… Поэтому, предлагаю запланировать встречу и… желательно, заручиться помощью одного из местных шаманов.
Прошло всего два дня. И вот наши путешественники уже выходят из аэропорта города Иркутска, где их встречает весьма примечательный человек. Он был, без преувеличения, огромен: высокий рост и широкие плечи, на голове – жёсткая щетина чёрных волос. Глаза тоже, чёрные, цыганские, но взгляд не бегает, а напротив – приветлив и открыт. Такому парню в руки хоть соху, хоть гармонь – со всем справится. На вид ему было лет тридцать пять.
- Константин Петрович Гришин, - представился он, зорко оглядывая прибывшую команду. – Я – ваш инструктор.
Друзья тоже назвали себя. Пожав всем руки, Гришин достал из дипломата файл с документами.
- Прошу просмотреть наши договорённости. Если что-то не так, лучше разобраться с этим и исправить сразу…
Наш маршрут будет проходить, большей частью, по воде. Однако, по суше - тоже. Поэтому, я должен предупредить: возможна встреча с дикими зверями, включая медведя, возможны различные форс-мажорные ситуации… Настоятельно прошу выполнять все мои требования и соблюдать меры безопасности. В предстоящем пути мы — одна команда, где нет «клиентов и обслуживающего персонала», а есть её равноправные члены, от каждого из которых зависит успех всей группы… Впрочем, мы это уже обсуждали. Люди вы, как я вижу, серьёзные и задача у вас – не пустое времяпровождение, а, насколько я понял, достаточно важное исследование. А если возражений нет, то прошу садиться в машину. Мы убываем в Листвянку. Там нас ждёт катер.
- С одного корабля на другой, - заметил Орлов.
- Да, с воздушного судна на морское. Путь от Иркутска до Рытого – более трёхсот километров. Но мы сразу туда не поедем. Наша дорога, как вы знаете, лежит сначала в Онгурёны, а оттуда - на мыс Рытый.
- Итак, - продолжал Гришин уже в машине, - прибыв в Листвянку, мы грузимся на катер и проверяем экипировку. А затем хороший завтрак и лёгкая прогулка по морю. Ольхон мы обогнём с западной стороны, то есть, пройдём по мелкому Малому морю… До Онгурён…
Вообще, для искателей приключений и любителей экстрима экспедиция в Байкало-Ленский заповедник – серьёзная и интересная «прогулка», - он усмехнулся. – Конечно, необходима физическая подготовка и моральная готовность к нештатным ситуациям. На суше можно повстречаться с крупным хищником, на море – испытать настоящие шторма… А мыс Рытый — самое таинственное место на Байкале, оно окутано мрачными легендами. Там нельзя находиться женщинам и детям...
- Это нам известно, - ответил Борисов. – Как и то, что там до сих пор не могут найти следы экспедиции, пропавшей пятнадцать лет назад…
- Да, - несколько помрачнел Константин. – Было дело… С тех пор туда ещё меньше народу ходит… А места очень интересные… На мысе сохранились остатки древней стены и каменные «туры» … Это такие столбы, ориентированные по сторонам света, до сих пор бытует версия, что когда-то там был город…
- Надеюсь, разрешение на проведение исследований... – начал было Виктор Анатольевич…
- Всё есть, всё оформлено, оно у меня, я его предъявлю на границе с заповедником… Вы знаете, я даже рад, что удалось «пробить» вашу группу на Рытый. Глядишь, другие потянутся… Только, вот…
- Что «только»? – спросил Кирилл.
- Говорят, народ повадился расхищать культурные ценности: разные артефакты, включая осколки древней стены, камни с сакральными рисунками… Вот духи и…
- Отомстили? – Орлов, похоже, обрадовался.
- Да, наказали… Надеюсь, у вас нет желания унести с собой что-то с мыса Рытого?
- Нет, будьте спокойны. Мы не нарушим восстановившегося… равновесия.
Немного позже группа кёнигсбергских врачей погрузилась на катер, познакомилась с его командой, а именно: капитаном Юрой, коком Николаевной (Надеждой Николаевной), матросами Ильёй и Павлом. Гришин, осматривая экипировку «туристов», был весьма удивлён их снаряжению: Виктору Анатольевичу удалось раздобыть три комплекта лёгких костюмов «Атом», применяющихся при выполнении различных видов экстремальных работ. Они были термостойки, защищали от радиации и «активной химии», но легки и удобны. Кроме обычного инструмента, необходимого в подобных походах, у группы оказались миниатюрные универсальные приборы, фиксирующие уровни радиации, напряжённости электрического и магнитных полей, а также некоторых других полей, как объяснил старший из исследователей, «товарищ Борисов», - «… и для обнаружения «тонких материй…»
Отчалили и пошли вдоль западной береговой линии Байкала. А тут и кок порадовала: завтрак готов. Вскоре накрыли стол…
- До вечера можно расслабиться, отдыхать и любоваться байкальскими видами, - объявил Гришин. – Шторма пока не предвидится, но на всякий случай… В общем, не забывайте, что мы идём морем!
Исследователи угостили Константина коньячком и пригубили сами. Как, всё-таки, здорово! Ещё ночью они были в Кёнигсберге, в самом западном городе России, а сейчас, в разгар утра – уже в сердце Сибири, в водах священного Байкала!
- Прекрасно, - с удовольствием смотрел в сторону берега Борисов. – Какая красота!
Тем временем, они проплывали мимо скалистых берегов, поросших лиственницами и кедрами. Леса перемежались участками со степной растительностью, иногда на берегах виднелись убогие деревеньки и пастбища, теснились могучие утёсы, вдали синели вершины гор.
С моря дул свежий ветер, настоящий баргузин, дышалось легко, отчего во всём теле ощущалась необычная лёгкость и бодрость. Мерно постукивало сердце двигателя, плескалась за бортом вода, а катер, словно маятник, покачивался на упругих волнах.
- Вы всю ночь не спали, так что, пожалуйте, в каюту, там можете вздремнуть, - предложил путешественникам Гришин. Но они отказались.
- Попозже. Дай полюбоваться этим чудным видом…
- Да уж, у нас есть на что посмотреть! Такая красота!.. Ольхонские ворота! Идти нам ещё прилично. До самого вечера… - и поднялся в рубку побеседовать с капитаном.
- «Бродяга Байкал переехал…» - вдруг запел Кирилл. – А правда, что существует мнение, будто захоронение на мысе Рытом – это дело рук марсиан?
- Не исключаю, что так оно и есть, - промолвил Борисов. – Хотя, кто же может знать наверняка?.. Возможно, миллионы лет назад, когда у них началась страшная эпидемия… они стали искать спасение на Земле… Что тут произошло в действительности, мы уже никогда не узнаем… А вдруг здесь спрятан их космический корабль?… Или его останки? Но, вероятнее всего, хранилище каких-нибудь ядовитых, радиоактивных или биологически заражённых отходов…
- Ну, за миллионы лет всё должно было распасться, - с надеждой произнёс Ильин.
- Или покрыться надёжным слоем осадочных пород…
- А вот я абсолютно уверен, что жизнь занесена на Землю из Космоса, - заявил Орлов. И тут же принялся развивать свою теорию: - Наша планета насыщена живыми организмами в таком изобилии и разнообразии, что это потрясает воображение!
Он пригубил рюмку и продолжил рассуждение:
- Ни один современный ученый не может нам толком объяснить, как же возникла жизнь из неживой материи. Химикам ни разу не удалось воспроизвести это экспериментально. И вот почему. Известно, что даже одноклеточные организмы непостижимо сложны, поэтому... цитирую: «вероятность случайного зарождения жизни в первичном «бульоне» сравнима с вероятностью, что энциклопедический словарь является результатом взрыва в типографии». А что, если случайностей в природе вовсе не бывает?..
Его не перебивали. Борисов и Ильин иногда посматривали друг на друга, а, порой, кивали головой, мол, продолжай, коллега, мы тебя внимательно слушаем, мы согласны с твоей теорией, только дай в неё «въехать». Но на фоне благостной природы этого так не хочется…
- О том, что миром правят не случайности, а «разумные силы», недоступные человеческому пониманию, писали еще Циолковский, Вернадский, и «отец» кибернетики Винер…
К столу подошла Николаевна.. Видимо, она хотела предложить блюдо, которое, несомненно, украсило бы стол, но, услышав разглагольствования учёного мужа, не отважилась его отвлекать и удалилась, под нахмуренные взоры других членов команды.
Павел сменил капитана за штурвалом, Юра с Константином тоже сели за столик. Орлов, заметив их, повысил голос, пытаясь объяснить уж вовсе вразумительно:
- Идём дальше: синтез белков, из которых построено все живое, как известно, зависит от ДНК, но вот незадача: ДНК не может образоваться без уже существующего белка. Видимо, как в загадке про «курицу и яйцо», они появились одновременно, а не эволюционировали… Археологические находки также свидетельствуют о том, что различные виды живых организмов появлялись на земле внезапно, существовали на протяжении долгих периодов, не испытывая значительных изменений, пока некоторые из них не вымирали. Причем потомки нередко были менее приспособлены к условиям окружающей среды, чем их предки. Какая же это эволюция?
Окружающие пожали плечами. Действительно, эволюцией здесь и не пахнет.
- Согласен, что наиболее адаптированные виды животных имеют гораздо больше шансов выжить, но это совершенно не объясняет то, как они появились.
Наконец, невозможно признать эволюцию удивительного человеческого интеллекта, как результат беспорядочных изменений в клетках мозга низших животных. А наше самосознание, осмеливающееся иногда утверждать, что чудес не бывает, не является ли оно само по себе чудом?
- И поэтому существует равноправная версия – это теория привнесения жизни на нашу планету из космического пространства… - подхватил, наконец, Кирилл.
- Да, конечно, коллега! Хоть она вовсе не отвечает на главные вопросы происхождения жизни, а лишь отодвигает проблему её появления на окраины Вселенной. Нам же она может быть интересна в ином аспекте… Опираясь на имеющиеся сегодня научные данные, можно смело утверждать, что человек произошел не от обезьяны. Все обезьяноподобные существа, жившие в прошлом, были не кем иным, как вымершими видами человекообразных приматов...
- А неандертальцы? – Ильин вновь наполнил рюмки коньяком.
- Древние люди – неандертальцы, как ни странно, существенно отличались от нас с вами, потомков кроманьонцев…. Изучение ДНК неандертальца показало очень большую разницу с нашим генетическим кодом. Хотите вы этого или нет, но такое открытие свело на нет теорию Дарвина, согласно которой мы произошли от неандертальца, в процессе его постепенной эволюции от обезьяны к человекоподобному существу. Но опять же, кроманьонцы появились на Земле совершенно неожиданно и это трудно объяснить. Откуда они взялись? Как так случилось, что сорок тысяч лет назад вместо звероподобного неандертальца планету заселили высокие, стройные и красивые люди? Вы не знаете? Я уверен, что они прибыли именно с Марса.
- Ну, за марсиан!.. За наших далёких предков! – приятели чокнулись.
- Господа учёные, - провозгласил Константин. – Предлагаю немного поспать. Вечером мы прибудем в Онгурёны, где нас ожидает шаман пятого посвящения… Короче, один из самых настоящих шаманов современной Бурятии… Вот ему будет очень интересно послушать новую теорию происхождения жизни на Земле!
Размышления свободной души – 9
Иногда люди вызывают духов… Они серьёзно полагают, что им откликаются души тех, к кому они взывают… Убогие, наивные людишки… Вы разговариваете с «перехватчиками»…
Души никогда не откликаются. С «Земли» до них невозможно достучаться. Зато эти попытки хорошо видны «перехватчикам» и они выходят с вами «на связь».
И вы никогда не поймёте, что охота началась уже на вас…
Глава 9. «Спасибо, доктор!»
Страшно осознавать, что тебе конец. Он ещё не пришёл, но неизбежен, близок… Странная болезнь, от которой нет спасения… Утром, выходя из кошмарных сновидений проверяешь, на месте ли твои конечности… Ведь их всю ночь грызли страшные крысы…
И все чаще убеждаешься в том, что это был не сон…
- Надеюсь, с рыбалкой тут всё в порядке? – Андрей и Кирилл стояли в компании с Константином, расспрашивая его о местных обычаях и одновременно любуясь красотами природы.
- И с рыбалкой порядок, и с охотой, - ответил инструктор. – На обратном пути будет возможность в этом убедиться. Мы сейчас идём по Малому морю, самой мелкой части Байкала. Глубина здесь – примерно двести метров…
- Ничего себе… - присвистнул Ильин.
- Вот тут, в основном, и ловят: омуля и другой рыбы - полно.
- А змей на берегу много? – спросил Орлов. – Я их не очень-то уважаю. Кроме, пожалуй, одного… зелёного…
- Из ядовитых пресмыкающихся на Байкале распространён щитомордник. Есть полоз, но он безобиден… Так что, со змеями у нас полный порядок… На берегу вполне безопасно…
Вечерело. Плавание проходило спокойно. Пассажиры успели отдохнуть после бессонной ночи и вдоволь налюбоваться байкальскими пейзажами. Неоднократно наблюдали на берегу озера красавцев изюбрей, выходивших из зелёных лесных массивов, лосей и даже медвежью семью, чьё появление вызвало целую массу радостных эмоций. Не менее восторженно встречали каждую особь байкальской нерпы.
Чайки и бакланы подлетали к судёнышку совсем близко, с любопытством и опаской оглядывая незваных гостей своей славной обители. Мимо проплывали большие и маленькие островки, эта часть Байкала изобиловала ими. Справа был хорошо виден Ольхон.
- Красота! – только и могли вымолвить впечатлённые кёнигсбержцы.
- Да, это – действительно красота…
- Я слышал, что байкальская вода оттого такая чистая, - сказал подошедший Борисов, - что здесь водится особый вид креветки, этакий малюсенький монстр, который здорово фильтрует воду…
- Да, говорят, - подтвердил Гришин. – Но куда бы эта чистота подевалась, если бы здесь стояли целлюлозно-бумажные комбинаты, вокруг озера курсировали бы товарные поезда, а берега Байкала распродавались бы нуворишам и предпринимателям? Наш народ любит своё озеро и следит за его чистотой… Вы же сами видите, мы ни одного окурка не бросили за борт, всё складываем в специальный бачок, который потом отправим на утилизацию… - Он посмотрел на часы. – Скоро прибываем. Пора понемногу собираться...
Уже начинало темнеть, когда катер причалил к берегу. Вот и Онгурёны, как говорят буряты, - «конец пути». Действительно, дальше дорог нет. Конец цивилизации.
Выгрузились на берег. Впрочем, решили ничего из вещей с собой не брать. Планировали отдохнуть и переночевать, сходить в баньку да побеседовать с местным шаманом. Некоторое время пришлось привыкать к суше, ведь после катера на земле слегка «штормило».
Пока осваивались, подъехала машина из посёлка. Из кабины вышли два человека, судя по внешности – буряты. Поздоровались с Константином, о чём-то поговорили. Потом направились в сторону наших путешественников. Поздоровались и с ними. При этом местные жители вели себя как-то напряжённо и беспокойно.
- Беда пришла в Онгурёны, - наконец, произнёс Гришин. – Местного охотника медведь заломал. Еле добрался до посёлка, упал почти замертво: рваные раны, много крови потерял… А помощи всё нет. Обещали вертолёт из Иркутска, но у нас подобные дела так быстро не делаются… Кинулись было к местному шаману, а он туман напускает, говорит, помощь придёт оттуда, откуда не ждёте…
- Где раненый? – деловито спросил Кирилл. – Мы поможем.
- Среди вас есть врач? – с надеждой спросил инструктор.
- Дружище, - ответил Орлов. – Мы все трое – очень знатные шаманы. Двое из которых могут оказать помощь прямо сейчас, а третий… очень пригодится если эти двое окажутся бессильны… - и покосился на Виктора Анатольевича. - Да-да, не волнуйтесь! Мы все – врачи. Кирилл, где наша медицинская укладка?
- Сейчас принесу! – Ильин поспешил на борт катера. – Как же доброму доктору без инструментов и перевязочного материала?
- Так что, успокойтесь, ребята, - обратился к приехавшим из посёлка людям Борисов. – Сейчас мы осмотрим больного и сделаем всё, чтобы он дождался вертолёта.
- Сам бог вас к нам послал! Я – Роман, а это – Петя… - ответил, широко улыбнувшись, один из прибывших посельчан.
- Ну, поехали! – Кирилл сошёл на берег. В руках он держал медицинскую сумку. – Вот уж не ожидал, что так скоро она пригодится...
В течение часа, пока солнце продолжало свой неспешный поход на ночёвку за ближайшие сопки, был проведён осмотр и лечение. Руководил процессом, да, в основном, и действовал, Борисов. Андрей ассистировал ему, а Кирилл готовил шовный и перевязочный материал, обеспечивал покой и порядок в помещении. И, как мог, поддерживал близких. Его голос, негромкий, но очень уверенный, казалось, отводил всякую тревогу, успокаивал и обнадёживал. Операцию проводили в доме охотника. Виктор Анатольевич остановил кровь, наложил десятка два аккуратных швов на лице и волосистой части головы пострадавшего, вставил дренажи, ввёл противостолбнячную сыворотку. Переломы плеча и голени были надёжно иммобилизированы с помощью тонких дощечек и импровизированного «сапожка».
- Теперь – полный покой, - сказал врач-пенсионер. – Опасности для жизни больше нет. Даже если вертолёт прилетит завтра утром, не беда…
- Ай-ай-ай… Старый охотник, а так нарвался… – причитали местные жители. – У медведей сейчас свадьбы! Попадаются злющие… Как допустил такую промашку?
- Скажите, а он будет жить? – приставали с вопросами иные.
- Будьте уверены, братцы! Операцию сделал не какой-нибудь знахарь, а врач-профессионал. Причём, очень высокой категории! – успокаивал людей Ильин.
- Ладно, Андреич, совсем захвалил, - отмахнулся Борисов.
- Я тоже не ожидал такого проворства от ветерана-прозектора… - вполголоса произнес Орлов, но Виктор Анатольевич его всё же услышал.
- Ты, дружище, верно, забыл, что я два десятка лет был корабельным хирургом? – улыбнулся он. – В моих походах случались ситуации и посложней... Приходилось ставить диагноз без какого-нибудь оборудования.. Такая методика называется: «палец – пол – потолок»… и оперировать в одиночку… А тут мне такой отличный ассистент подвернулся… Вот мы шутя и справились.
В течение короткого промежутка времени прибывшие в деревню путешественники и местные жители перезнакомились и почти сдружились. Теперь, когда дело было сделано, и опасность миновала, все вывалили на улицу и закурили. Виктора Анатольевича обступили люди и стали горячо благодарить.
- Однако, ловко вы этим… ножичком своим и иголкой кривенькой тоже… Да-а-а…
- Не впервой, - устало отвечал Борисов, отгоняя комаров от своего лица.
Появился Гришин. Узнав, что всё обошлось благополучно, сообщил:
- Вертолёт будет завтра. А сейчас – в баню! Она уже натоплена и ждёт! А потом – ужин!
Орлов стоял в сторонке, тоже дымил сигаретой и поглядывал на домики, в которых уже зажглись окна. На первый взгляд, посёлок был небольшой, не более трёхсот жителей. Никаких достопримечательностей, кроме старого паровоза в центре селения. «Интересная, наверное, история у этого памятника старины»… - подумал Андрей. Услышав про баню, он словно очнулся. - Да, в баньку бы не мешало...
- Спасибо, доктор, - вдруг произнёс подошедший к нему Пётр, родственник раненого охотника, и крепко пожал Орлову руку. – Вы спасли моего брата…
- Как ты сказал? – переспросил Андрей…
«Спасибо, доктор»… Боже мой, как же давно я не слышал этих слов…» В горле тотчас образовался горький комок… Что-то забытое, но родное шевельнулось в его душе… «Спасибо, доктор»… Ведь всё это уже было! И слёзы радости, и искрящиеся счастьем глаза… И чувство гордости за своё искусство… И благодарные слова Учителю… «Спасибо, доктор»… Ведь он же действительно – врач! Был врачом и остался им! А всё остальное – библиотекарь, переводчик и философ-наблюдатель – это наносное, неправильное, преходящее. Его истинное призвание – лечить людей, возвращать их к жизни и как знак высшей благодарности – слышать от людей: «Спасибо, доктор»!.. Ведь из всей его 55-летней жизни самым ярким и важным был лишь тот маленький период, правда, канувший уже в прошлое, когда он… работал врачом.
- Дружище, - обратился Орлов к Петру, сглотнув слюну. – У вас тут коньячком затариться можно? Или уже поздно?
- Для вас – легко, - ответил тот. – Только коньяком мы не балуемся.
- А что у вас в наличии?
- Кедровка. Настойка такая. Сорок пять градусов…
- А она нервную систему успокаивает?
- Ещё как, - хмыкнул тот.
- А работу желудочно-кишечного тракта улучшает?
- А то! Для того и пьём!
- Артериальное давление нормализует?
- Не жалуемся…
- Ладно. Сойдёт.
- Сбегать, что ли?
- Да, пожалуйста, как тебя?.. Петя... Двести рублей хватит на литрушку?
- Для вас - бесплатно. Я сейчас, пулей… А вы проходите в баню!
Валентин Чомгаев внешне не походил на шамана. Он появился в доме Петра в самый разгар ужина и вызвал соответствующую его статусу суматоху. Только вошёл, как сразу стал объектом всеобщего внимания.
- Прошу любить и жаловать, - объявил Константин кёнигсбергским врачам. - Наш шаман, один из немногих, настоящих… - сказал он уже более спокойным тоном. Чувствовалось, что уважением к этой категории людей, по прошествии веков и тысячелетий, нисколько не угасло и в эпоху Интернета.
Валентин одевался просто, но по-современному, даже со вкусом. С виду и не скажешь, что это представитель таинственного клана людей, умеющих общаться с духами… Просто улыбчивый человек с монголоидным типом лица и умными глазами, глядящими через узенькие щёлочки век, которому и до старости ещё далеко, чего уж тут говорить о посвящении в древнее и таинственное искусство камлания…
Хозяйка, жена Петра, поставила перед шаманом чашку, налила в него молока. Тот кивком поблагодарил. Прерванная трапеза возобновилась. Собравшиеся за столом люди с интересом наблюдали за шаманом, полагая, что прямо сейчас, за столом, он начнёт свои хитрые манипуляции…
- Значит, на Рытый собрались? – как бы между прочим спросил он. Его взгляд был как об¬лако: он есть… и его нет, он рядом, но не здесь.
- Да, - тут же ответил Борисов. – Хотелось бы в общих чертах узнать об этом месте… Из ваших, так сказать, авторитетных источников…
Собеседник не спешил с ответом. Задумался. Придвинул к себе тарелку с картошкой, взял в руки вилку… После чего недобро сверкнул глазами, словно пустил изучающий импульс в сторону незнакомцев.
- Наши посельчане, - наконец, ответил Чомгаев, - мыс Рытый побаиваются. Так уж издавна повелось …
Он рассказал о том, что мыс носит и другое название: Хыр Хушун. По-бурятски это означает «гневный». Мыс является излюбленным местом древних шаманских обрядов. Женщинам запрещается появляться на нём, а в нескольких километрах севернее мыса даже есть место, которое на картах отмечено как «Анютка». Название заимствовано из бурятского «анюурхла», что означает «моргнуть» или «закрыть женщине глаза перед святым местом».
- В шаманских гимнах говорится, что только верующим мужчинам разрешается приближаться к распадку… К тому месту, где река Рита уходит в «подземный мир»… То есть, она течёт и вдруг… пропадает под землёй… Здесь они молятся и приносят свои жертвы духам Ухэр... Шаману же разрешено одному идти по реке Рита вдоль ущелья, но только до голой скалы, из которой растёт кедр. А уж далее… даже ему идти нельзя… Рядом со скалой стоит Ухыл-Шулуун – «мёртвый камень»… Проклятое место… Я бы, честно говоря, не советовал вам соваться туда без особой на то надобности…
- Так что вы подумайте, - закончил шаман, доставая и прикуривая трубку, - так ли уж нужен вам Хыр Хушун… Мест для приятных прогулок много. И все они гораздо безопасней, чем «гневный мыс». Да и на самом мысу надо чётко понимать, куда вам можно, а куда – нельзя.
Голос у него был хрипловатый и какой-то «тяжёлый», если уместно такое сравнение. Сказалось ли на его голосовых связках влияние громких певческих упражнений, иногда довольно продолжительных, которые, как известно, необходимы в шаманских ритуалах, или же это – результат постоянного курения табака, но что-то превратило этот речевой инструмент в жёсткие, хлёсткие ремни.
- Мы не на прогулку собрались и не на экскурсию, - проговорил Борисов. – Этот вопрос уже обсуждался. Если на мысу есть самое опасное место, то нам надо попасть именно туда.
Шаман понимающе кивнул.
- Прежде чем идти с вами на мыс и проводить обряд, - объяснил он, - я должен был… составить о вас впечатление… Чтобы уговорить духов не препятствовать вам… Вы – люди дела, - он выпустил изо рта клубы дыма, - духи благоволят к таким. И вы не ведёте за собой бхуту и «верхнего демона»…
- Это злые духи, - подсказал на ухо Борисову Гришин. – Очень древние и очень злые…
- Вы уважаемые люди и настоящие целители... Врачи… Это очень хорошо, - продолжал рассуждать Чомгаев.
- Помыслы наши чисты, - добавил Орлов, - аки слёзы младенца. С мыса мы не заберём ни единого камушка, ни самой маленькой пылинки…
- Наши важные исследования имеют под собой строго медицинскую основу, - подтвердил Кирилл.
- Хотелось бы узнать, хотя бы в общих чертах,… - повторил Борисов, - как сами шаманы объясняют те странности, что происходят на Рытом… или Хыр Хушуне…
- Вы кушайте, кушайте, - суетилась хозяйка у стола, пододвигая к беседующим мужчинам яства, разложенные по мискам, чашкам и горшочкам. – Вот мясо, вот грибочки… вот яблочки мочёные…
- Старики рассказывают то, что слышали от своих далёких предков, - помедлив, начал говорить шаман…
Оказывается, очень давно, целые тысячелетия назад, здесь был захоронен Ухэр-нойон, владыка Северного Байкала, «отец семи ветров», хозяин земель, что протянулись от мыса Рытый до северной оконечности Байкала. Ухэр-нойон вместе с сыновьями жил в том ущелье.
- Ещё с тех незапамятных времён это место было всегда особо почитаемо, - говорил шаман. – Духи могли прогневаться в любой момент… Очень страшное и опасное место. Давно люди стали замечать, что пастухи и охотники неожиданно умирают после посещения этого места. Тогда шаманы объявили запрет на вход в ущелье. И этот запрет действует по сей день.
Валентин рассказал, что ни один бурят не войдёт в это ущелье по собственной воле, несмотря на обилие белки и соболя. Те охотники, которые нарушают запрет, долго не живут.
- Пятнадцать лет назад группа чужаков осмелилась проникнуть в ущелье, - продолжал он. – Много было людей. Сейчас там, среди унылых скал, бродят их духи, - он пыхнул дымом и зажмурился. – Ущелье забрало их…
На некоторое время в избе воцарилось молчание. Все думали о том страшном происшествии, которому до сих пор не найдено разумного объяснения.
- Мой отец говорил, - текла скрипучая речь шамана, - будто бы ольхонские старики рассказывали ему, что в этом месте сходилась граница охотничьих, пахотных и пастбищных земель. За владение землями мыса разгорелся жаркий спор между эвенкийским, якутским и бурятским родами. Однажды решено было провести сражение. От каждого народа вышли по великому шаману и богатырю… И началась великая битва, продолжавшаяся не один день и не одну ночь…
Сражение, проводившееся шаманами и богатырями, по словам Валентина, не принесло никаких результатов. Но именно с тех пор это место и стало проклятым. Великая битва разбудила дух захороненного здесь Ухэр-нойона, и на плодородную равнину обрушился ужасный сель, засыпав всю землю огромными камнями.
- Раньше, посередине мыса росло священное дерево, - продолжал он свой рассказ, - а перед входом в ущелье было святилище. Сюда могли добраться только шаманы. Они молились чёрной ночью, на перевернутом чёрном котле… Но, с тех пор всё нарушилось, и теперь дух Ухэр-нойона мстит людям, приходящим в то место, где захоронено его тело...
После ужина все вышли на воздух. На дворе стояла ночь, тихая, прохладная и звёздная. Гришин распоряжался насчёт ночлега команды, а шаман подозвал Петра и троих кёнигсбергских медиков.
- Идите за мной…
Они зашли за дом и приблизились к сараю. Пётр отворил дверь, которая громко скрипнула, недовольная тем, что её побеспокоили. Вошли. Резко пахнуло сеном и потом животных.
- Приготовил? – тихо спросил Валентин.
- Да, - ответил Пётр и включил свет. Почуяв людей, замотала головой корова, ягнята протянули свои мордочки к вошедшим. В дальнем загоне одиноко ютился молодой барашек.
- Купите у хозяина этого барана, - сказал шаман. – Завтра на мысу мы принесём его в жертву…
Размышления свободной души – 10
Вы спрашиваете, кто такие «перехватчики»?
Мне трудно объяснить, но попробую… Это - «ловцы» душ. Издавна известно, что за душами людей идёт настоящая охота. Про то немало сказано в человеческих легендах и преданиях… Но саму природу «ловцов душ», их истинную силу и возможности, ум, вероломство и беспощадность не знает никто…
Из ныне живущих…
Глава 10. Тайны Хыр Хушуна
Выписка из истории болезни больного N:
«Контакт с пациентом затруднён. Больной полностью дезориентирован в обстановке, времени и происходящих событиях. Критика к своим поступкам отсутствует.
Попеременно возникают недоумение, отчаяние, удивление, но наиболее частым и постоянным остается страх. Он беспокоен и возбуждён, видит себя то птицей, то деревом, то камнем. Пытается описывать странных существ, неземные пейзажи, слышит голоса и приказы своего «марсианского хозяина», за невыполнение которых его должны покарать смертью…
Фрагменты реальности смешаны с фантастическими представлениями. Окружающих людей он считает участниками переживаемой ситуации, бреда и галлюцинаций, своими преследователями или двойниками… Галлюцинаторные образы изменяются, движутся, переходят один в другой, иногда становятся сценоподобными, изображая целые действия, могут калейдоскопически сменять друг друга.
Ночью проявления болезни усиливаются.
Проводимая терапия эффекта не имеет…»
- Что-то есть в этих шаманских байках, - промолвил Орлов. – Много занятного и поучительного… Ведь, если разобраться, то на большинство наших вопросов был дан ответ… А на первый взгляд – сказка сказкой…
- Ты прав, - согласился с ним Кирилл. – Но что именно произошло, мы так и не узнали. Хотя, есть некоторые догадки.
Борисов тоже не смог промолчать:
- Я скажу только одно. Речь идёт действительно о древнем… марсианском захоронении… Может, и не марсианском… Но то, что инопланетяне «похоронили» здесь какую-то тайну и надёжно её спрятали – это факт… А некоторое время назад, сейчас нам трудно сказать, какое именно, кто-то «вскрыл» этот могильник…
Все замолчали, глядя в сторону приближающейся суши. Впереди, покрытый дымкой тумана, тихо «вырастал» мыс Рытый, цель их путешествия.
По пути члены экспедиции отметились на кордоне Байкало-Ленского заповедника. Константин предъявил человеку в форме, которого сопровождала немецкая овчарка, необходимые документы и перекинулся с ним парой слов. Затем группа двинулась дальше.
А сейчас Гришин коротко произнёс:
- Прибыли. – И исчез в каюте.
Словно по команде, друзья начали экипироваться. Надели чудо-костюмы «Атом», достали и проверили свои приборы, вытащили на палубу сумки и рюкзаки.
- Матрицы не забыли? – осведомился на всякий случай Борисов.
- Ни в коем случае, - ответили Кирилл и Андрей. У обоих были пробирки с растёртым в пыль янтарём - проверенное средство для изготовления матрицы. Оставалась самая малость – зарядить её «энергией смерти» в самом опасном месте мыса Рытого. И – можно возвращаться домой. Если, конечно, с ними ничего не случится…
Подошёл Константин, бегло оглядел троих докторов, одобрительно кивнул. А вот на корме появился и шаман. Поверх свитера он накинул что-то типа плаща, какую-то светлую накидку, всю увешанную мелкими металлическими предметами, отчего она издавала странный, завораживающий звон. Среди «подвесок» различались маленькие колокольчики, миниатюрные луки, наконечники копий и стрел, металлические фигурки коней, птиц и людей в ромбовидных рамках.
- Это - оргой. Все талисманы необходимы для борьбы со злыми духами, - шёпотом объяснил Гришин, увидев, что одеяние шамана вызвало интерес и удивление кёнигсбержцев.
- Ну, теперь нам нечего бояться, - улыбнулся Андрей. Заодно он проверил наличие заветной фляги, без которой путешествие в «мир демонов», как он подозревал, было бы скучным и тяжким.
На свою голову Валентин водрузил что-то вроде древнего скандинавского шлема или короны. Своеобразная «шапка» состояла из железного обруча, к которому были приделаны ещё два полуобруча - крест-накрест; вершину одного из них венчала железная пластина с отогнутыми концами в виде рогов или лучей. К горизонтальному обручу были прикреплены две дополнительные конические подвески.
- Это холбохо, - добавил Гришин.
- Как всё серьёзно, - покачал головой Кирилл, одновременно проверяя содержимое медицинской укладки. – Но мы тоже подготовились на всякий случай…
Матросы Паша и Илья также собирались в поход в качестве «группы обеспечения». Капитан Юра с ухмылкой следил за сборами, как он называл, «турыстов» и попыхивал трубочкой. Он и кок, Николаевна, оставались на борту. Капитану не полагалось покидать своё судно, а дамам, как известно, путь на мыс Рытый был заказан.
- Надолго собрались? – спросил Юра, оглядывая небо, сплошь покрытое набежавшими тучами.
- За день, максимум – два, думаю, управимся, - ответил Константин.
Шаман взял в руки две металлические палочки, одну подлиннее, другую покороче. Предвидя вопрос Орлова, Гришин пояснил:
- Это морин хорьбо. Конные трости. Они имеются у всех шаманов прибайкальских бурят... Конных тростей у шамана бывает две, и делаются они из дерева или железа. Железные трости вместе с шапкой поступают в распоряжение шамана только после «пятого омовения тела». Правая трость делается несколько длиннее левой...
- А зачем они?
- Затем же, - хитро улыбнулся инструктор. – Для борьбы со злыми духами. А ещё имеется хур. Такая трещотка, видели, наверное?
- Да, что-то музыкальное, - вспомнил Кирилл. – И где он?
- В серебряном футляре… Ну вот, наш шаман готов. Теперь слушайтесь его и ни в чём не прекословьте. На некоторое время он тут – главный…
- А где же у него бубен? – поинтересовался Борисов.
- Наши шаманы уже давно ими не пользуются, - пояснил Гришин. – Вместо бубна используется хэсэ – такой небольшой колокольчик.
Катер тихо подошел к берегу, матросы бросили швартовы.
Едва сошли на сушу, Валентин сразу же распределил обязанности между участниками экспедиции. Илья пошёл за дровами, видимо, не впервой тут был и знал, где их раздобыть. Паша отправился готовить площадку для обряда. Докторам был доверен баран и котёл. Бедное животное, видно, догадалось, что его взяли с собой не для того, чтобы выгулять на зелёной лужайке, и заметно приуныло.
- Пошли, брат, на заклание… - Орлов взялся за конец верёвки.
Заодно и огляделись. Поначалу мыс Рытый на участников похода особого впечатления не произвёл. Каменистая почва, очень неровная, как будто кем-то перепаханная, взрытая (оттого и название). Редкие деревья, колючие кусты и клочки стелющейся травы. Чуть поодаль начиналась возвышенность, поросшая кедрами, за ними – небольшие горы. Где-то там и должно находиться знаменитое ущелье.
Между тем, над мысом собрались тучи - чёрные, тяжёлые, мохнатые создания.
Вскоре шаман приступил к делу. Пока длился обряд камлания и жертвоприношения, лил дождь. Гришин сказал, что это – обычное явление: духи беседуют с шаманом и присматриваются к людям. Сейчас они объявят свою волю.
Как оказалось, шаман постарался на славу. Свершилось ли чудо, или это так пошутила матушка Природа, но едва закончился «обряд на вхождение», важное и ответственное мероприятие, включающее в себя приветствие духам и просьбу посетить священное место, как дождь прекратился. Причём, внезапно. Выглянуло солнце и, радостно осветив путешественников, словно сказало: «Айда, братцы, на прогулку! Духи не возражают!»
Валентин объявил, что дорога на Священную землю открыта. Но обряд ещё не завершён. Требовалось сварить барана в котле и обязательно вкусить его мяса.
- Ну, это мы с превеликим удовольствием, - пробормотал Орлов, почувствовав, что на Хыр Хушуне ему начинает нравиться.
Через пару часов, отведав «священной баранины», шаман достал заготовленные заранее кусочки белой и синей материи, на некоторых написал имена участников экспедиции, причём писал он замысловатыми тибетскими буквами. Позже лоскуты ткани были развешаны на деревьях.
- Это хадаки, - пояснил Гришин. – Символы чистоты помыслов, доброты и дружелюбия.
- Однако, пора! – шаман поднялся. – Солнце уже высоко. До ночи можем не поспеть.
Остальные члены команды тоже встали, привели в порядок снаряжение, убрали остатки еды, мусор сожгли в костре, огонь залили водой.
- Идём так, - Валентин указал направление. – Солнце должно светить преимущественно слева. Я – впереди, за мной – учёные, за ними – инструктор. Павел и Илья идут справа и слева метрах в тридцати. Не растягиваться!
И – тронулись в путь.
Вот тут и началось. Буквально с первых шагов почувствовалось, что место это действительно непростое. Словно живёт здесь кто-то могущественный и страшный, а люди идут по его владениям, опасаясь разбудить и разгневать хозяина. Весь воздух был пропитан тревогой. Казалось, что раздаётся откуда-то тихий, но настойчивый звон. Словно туча комаров непрерывно следует за людьми, оставаясь невидимыми. Казалось, что сейчас они облепят своими телами путников и начнут беспощадно кусать…
Кирилл проверил показания прибора. Отмечалась «неопасная» аномальность.
- Ну, как ощущения? – спросил инструктор. – Немного неуютно, не правда ли?
- Да что-то «эдакое» действительно витает в воздухе, - согласился с ним Борисов. – И это не только пчёлки… Такое впечатление, что мы вошли в какую-то зону… Пока трудно передать словами, но что-то тут не так…
- Какой-то тоскливый пейзаж, - подтвердил Кирилл. – Видно, что здесь сошёл обильный сель, который всё засыпал камнями, даже реку… Ощущается мощь природных сил… Пардон, конечно, духов… И эти камни… словно они и нас придавили…
- Всё вам не так, - отозвался Орлов. – И воздух не тот, и ощущения странные. На вас не угодишь. Сидели бы у себя дома на диване, на худой конец, на бережку тихого пруда с удилищем и клевали носом. Эх вы, романтики! Мы отправились в бесподобное путешествие! Кто бы мог подумать, что на старости лет нам удастся такой великолепный поход! А вы уже нюни распустили!
Друзья рассмеялись.
- Ох, уж Андрей Валерьевич! – воскликнул Борисов. – И что бы мы делали без твоего энтузиазма!..
По каменистой почве идти было нелегко. Ступали не торопясь, осторожно ощупывая подошвами ног поверхность и балансируя руками, словно шли по натянутому канату, стараясь бодрыми словами и взглядами прогнать тревогу, которая всё больше овладевала их душами.
- Тут с путешественниками странные случаи происходят, - продолжил рассказ Гришин. – Идёт, например, человек и вдруг падает…
- Замертво? – недоверчиво пробурчал Кирилл.
- Нет, он словно засыпает… Хотя не совсем так... Просто, чувствует неодолимую усталость, слабость и какое-то блаженство… силы его покидают и он внезапно валится с ног. Лежит, словно во сне, но снов не видит. Подойдёшь, бывало, приведёшь его в чувство… и… порядок. А он и сам объяснить не может, что с ним произошло. Вырубило... и всё!
- С вами подобное случалось? – спросил Виктор Анатольевич.
- Нет, со мной не случалось…
- Эй! – воскликнул Паша, шедший справа, и взмахнул рукой. – Стена!
Чуть поодаль возвышалось строение, уходящее вглубь мыса. Группа остановилась, рассматривая издали массивное сооружение, воздвигнутое руками неизвестных строителей. Затем все направились к стене, решив произвести короткий осмотр этой достопримечательности. Но только весьма беглый, чтобы не терять дорогого времени. Приблизились.
- Вот она, древняя реликвия мыса Рытый, - произнёс Борисов. – С какой же целью тебя тут возвели?
Но каменная кладка хранила молчание. Она снисходительно взирала на очередную группу туристов и не собиралась им отвечать. От неё исходила неведомая сила, казалось, готовая в любой момент материализоваться… По крайней мере, таковы были ощущения.
- Науке это неизвестно, - пожал плечами Гришин. – Она выглядит, скорее как забор, чем крепостная стена…
- Валентин, - обратился Кирилл к шаману. – А что по поводу этого сооружения говорят духи?
- Оно ограждает окружающий мир от сил Зла, - послышался ответ. – Для того здесь поставлено и этой цели служит до сих пор.
- По ту сторону стены, - сказал Константин, - исследователи не раз находили расписные глиняные изделия… Точнее, черепки… Выходит, что когда-то тут жили люди…
- Чисто по-соседски отгородились друг от друга, - добавил Орлов. – А мы теперь ломаем голову…
Продолжив свой путь, члены экспедиции заметили и другие следы пребывания на Хыр Хушуне древних людей.
- Вот они, знаменитые каменные туры! – воскликнул Кирилл, обнаружив неподалёку пирамидальное сооружение, высотой метра в полтора. Подошли поближе.
- Там, чуть в стороне, ещё один, - заметил Илья.
- Их тут много…
- Тоже загадка, - пробормотал Кирилл. – Ведь они выстроены здесь в определённом порядке… Интересно, какую роль выполняли? Что это - древняя обсерватория?
- Я заметил, что и на шаманской одежде, да, в общем, много ещё где… встречаются именно пирамиды… или конусы… Наверное, это не случайно?
Вопрос Борисовым был задан, видимо, Валентину.
- Всякая гора, - ответил шаман, - будь это курган, пирамида, конус… как половинка песочных часов - это всего одна часть Целого. А вторая часть - Космос. В основании любой пирамиды могут происходить странные и необъяснимые вещи. Она может придать вам сил, а может забрать всю вашу энергию. Она способна переместить в иную реальность – прошлое или будущее... Всё зависит от того, как сегодня перевернуты эти чаши...
- А с какой целью здесь выстроены эти каменные курганчики? – спросил Кирилл. – Ведь есть же в них какой-то смысл… Учёные строят гипотезы, что-то доказывают. А что об этом думают шаманы?
- Моряки в открытом море ориентируются по звёздам, - задумчиво вымолвил Валентин. - Звёздное небо – это одна половинка песочных часов. А здесь – другая…
- Ну, посмотрели? – Константин взглянул на хронометр. – Можно двигаться? Как самочувствие команды?
Оказалось, что все чувствуют себя вполне нормально.
- Мы приближаемся к конечному пункту нашего пути, - отметил инструктор. – На самой крайней точке, дальше которой нам уже нельзя, мы остановимся. Шаман проведёт камлание, чтобы испросить у духов разрешение пройти… нашим дорогим врачам-исследователям в запретную зону. Похоже, придётся провести здесь всю ночь… А наутро, если будет дано «добро», вы, господа учёные, отправитесь туда, куда вам надо. А мы по мере возможности будем вас прикрывать и оберегать…
- А сегодня уже не успеем? – спросил Орлов.
- Нет. Камлание займёт… длительное время. И потребует много сил. Это со стороны кажется, что всё просто… Пожалуй, самое время пожелать нашему шаману удачи…
Размышления свободной души – 11
Не всегда души после пребывания в человеческом теле возвращаются в свою обитель целыми и невредимыми. Некоторым необходимо обновление. Очень уж блёклыми и какими-то «сдутыми» они становятся… Отчего это? Неужели жизненные невзгоды так ранят тела и калечат души людей?..
А самые страшные раны душа получает от самых-самых… близких людей…
Глава 11. Ночь на границе с ужасом
Больному становилось всё хуже.
Приходя днём в сознание, он был вынужден повторно сходить с ума каждую ночь…
Недавние приятные сновидения и увлекательные грезы... из доброй, захватывающей, музыкальной сказки превратились теперь в кошмары, наполненные животным страхом и мучительной болью.
А наутро, пытаясь понять происходящее и оценить своё положение, он задумывался только об одном...
О добровольном уходе из жизни…
О самоубийстве или эвтаназии...
- Вот тут и остановимся, - объявил Константин.
Шаман осмотрелся и кивнул головой. Его спутники тоже огляделись. Пейзаж практически не изменился. Каменистая земля, редкие деревья, высокие кусты… Неподалёку журчит речка Рита, которая примерно через километр должна уйти под землю… Впереди же, прячась среди высоких горных отрогов, затаилось таинственное ущелье. Нередко, бросая взгляды в его сторону, у людей возникала мысль, что они видят широко разинутую пасть…
Путники сложили свою поклажу в одну кучу.
- Деревья для костра не рубить, - сказал Валентин. – Собирайте хворост. Я с Пашей и Ильёй буду недалече… Мой костёр вам будет хорошо виден…
- Скажите, а обряд проводить обязательно? – спросил запыхавшийся Орлов. – Мы, вроде, уже рядом с ущельем. Нам бы отыскать местечко, зайти в него и… сразу вернуться обратно… На всё про всё… максимум – полчаса-час… И ещё до темноты вернулись бы на катер…
- Не вернётесь, - глухо процедил шаман. – Похоже, вы так и не поняли, куда пришли…
- Нет-нет, - вступились за Андрея товарищи. – Мы вас поняли… Мы выполним всё, что необходимо…
- От вас требуется только ждать восхода и… быть мудрыми…
- Мудрыми? – не поняли врачи. – Это как?
- Мудрость - это гармония человека с остальным миром... – ответил Валентин. – Проведите эту ночь в беседах с Хыр Хушуном… И с самими собою тоже. Я же попрошу духов оградить вас от сил Зла. Завтра вам предстоят тяжкие испытания. Без поддержки добрых сил нечего и думать лезть в ущелье… И не забывайте, что жизнь - это страдание и дорога к просветлению... А просветление может быть внезапным или постепенным…
Он махнул рукой Илье и Павлу, и отправился дальше. Долго глядели вслед удаляющимся спутникам Константин и врачи. Примерно в пятистах метрах от них шаман оставил двух своих помощников, а сам отправился дальше.
- Гляди-ка ты, - обронил Орлов. – Тоже служитель культа, а каков! Куда до него нашим попам…
- Я вот о чём подумал, - пробормотал Борисов. – Мы привыкли считать, что шаман – личность, конечно, незаурядная, но он… должен быть как-то проще, что ли… У нашего же Валентина речь уж больно грамотная, даже заумная…. Короче, высшее образование у него на лбу написано…
- Вы правы, - ответил Гришин. – Он в своё время закончил Байкальский государственный университет экономики и права. В Иркутске. Собирался работать по специальности. Но, как-то вызвал его к себе умирающий дед. А он был известным байкальским шаманом… Передал ему все свои премудрости... И вот, дипломированный специалист пошёл по стопам своих предков…
- Интересно…
- Конечно. Позже он даже в Тибет ездил, учился у тамошних мудрецов… Ну что же, давайте готовиться к ночному времяпровождению. Тут у подножья каменной гряды должно быть предостаточно валежника. Я – за дровами. А вы пока располагайтесь…
- Погоди, я с тобой! – сказал Кирилл. – Дров потребуется много…
- Ну, а мы с Андреем установим палатку… - Борисов расстегнул ворот куртки, подставляя шею и грудь свежему дыханию байкальского ветерка, затем взглянул на прибор. – Да, показания изменились… Уровень опасности 0,5…
- Это ещё не страшно, - Орлов потянулся за фляжкой. – Самое страшное, видимо, ждёт нас впереди…
После ужина стали готовиться к ночлегу, однако, было видно, что спать никто не собирался. Звёздная ночь накрыла своим куполом маленький мыс Рытый и находящуюся на нём компанию… Один костёр трещал поленьями и сыпал в ночное небо искры здесь, возле Константина и трёх неугомонных врачей, другой - яркой светящейся точкой давал знать, где шаман производит свой таинственный обряд.
Над костром растопырилась металлическая тренога. На ней тонко гудел закипающий чайник.
- Вот приходят к нам люди, - начал разговор Гришин. – Приезжают издалека, как вы, например… И говорят: «Хорошо тут у вас. Природа, тишь да благодать. Завидуем мы вам. У нас, в городе – дым и грязь, шум и суета, а вы постоянно на воздухе, на природе, среди всей этой красоты…»
- И правильно говорят, - поддержал беседу Кирилл. – В городах сейчас нелегко…
- Всё так, но я не про это… Я вот завидую вам… Не поймите превратно, я просто, по-человечески. У вас есть какая-то цель, которая не даёт вам спокойно сидеть дома да греть ноги у камина… Вас тянет к чёрту на кулички да ещё, не побоюсь этого слова, в настоящую опасность! Вот это – и есть жизнь!
Неподалёку послышалось заунывное завывание. Сначала тоскливое, но затем – усиливающееся и явно угрожающее.
- Волки пришли, - невозмутимо произнёс инструктор. – Я должен включить «Барьер».
- Что-то отпугивающее зверя? – поинтересовался Борисов.
- Да, вещь весьма полезная, - он полез в рюкзак и вытащил из него металлическую коробку. Нажав несколько кнопок, сунул её обратно. – Незаменимая в походах вещь. Так-то волки не подходят к костру и людям, особенно летом. Они в основном выманивают собак… Но, на всякий случай… Ближе ста метров они к нам теперь не приблизятся…
- Выманивают собак… - повторил Кирилл.
- Да, не знаю, что они «говорят» собакам этим своим воем, но те реагируют очень живо. Нередко собаки выходят к ним, а те их раздирают… Поэтому мы не берём в такие походы собак, а используем «Барьер».
Новый всплеск жутких звуков послышался чуть поодаль.
- Не волнуйтесь, – произнёс Гришин. – Сейчас они уйдут. Волки – это далеко не самое страшное, что можно здесь встретить…
- Да, - произнёс Орлов, вытягивая ноги. - Отдых на полную катушку…
- Приятно ощущать себя в безопасности, - добавил Кирилл.
- А как там наш Валерий Васильевич? - воскликнул Борисов. - Вот бы его сюда! Ох, и послушали бы мы его рассказы!
- Они с Пилюлькиным сейчас отдуваются за троих, - произнёс Кирилл. – Приближается лето, самая жаркая пора… Не знаю как вы, ребята, а я уже соскучился по нашему Кёнигу…
- А медведей нам следует остерегаться? – спросил Андрей.
- Здесь – нет. А вот если свернуть в тайгу, то – непременно. Мы рекомендуем ходить по двое, разговаривать громко и соблюдать осторожность. А уж если кто почуял неприятный запах… знаете, медведь обычно прячет добычу на время, приваливает хворостом, чтобы она полежала и дала душок... то тут уж нужно сразу уходить.
- Вот она, романтика таёжной жизни! – хохотнул Орлов. – Ну, а как здесь на счёт снежного человека?
Ответ был неожиданным.
- Здесь его зовут «йети», - спокойно молвил инструктор. – И встречи с ним не так уж редки, особенно, в последнее время. Но в здешних местах он замечен не был. Видимо, тоже остерегается местной «природной аномалии»…
- А тебе он встречался? Видел ли ты его сам? – спросил Ильин.
- Видел. И неоднократно. Последний раз – на Среднем Кедровом мысу. Это совсем недалеко отсюда…
- И – как?..
- В основном его видишь с катера, когда он резвится на берегу… Просто так, в тайге к нему не приблизишься… Не подпустит…
…На огне костра булькал закипающий чайник и, подобно ему, постепенно накалялись страсти собеседников.
- Кто-то привык бросать в огонь по прутику, чтобы он дольше не гас, - рассуждал, помешивая уголья костра, Андрей Орлов, - но я предпочитаю большой, горячий костер. Пусть это короткое зрелище, но зато яркое и весёлое, а всем присутствующим на нём становится тепло и интересно. К такому огоньку тянутся уставшие и озябшие путники… Возле него люди оттаивают и отдыхают душой, мирятся, а порой даже влюбляются…
Свет и тени от пламени костра бегали по лицам людей, преображая их, порой, до неузнаваемости.
- А вот мне, - оживился Кирилл Ильин, - жизнь прежде представлялась нескончаемым сериалом, а теперь кажется обычной короткометражкой. Только здесь, по-настоящему соприкоснувшись с природой, понимаешь, что всё, что мы делаем – это сплошная беготня и толкотня. И порой гвоздь, на котором висит картина, может оказаться ценнее самой картины…
Внезапно по верхушкам деревьев промчался то ли ветер, то ли проснулась и шарахнулась прочь большая ночная птица... Наши герои замолчали, невольно вслушиваясь в ночные звуки. Стволы деревьев жалобно скрипнули, а из густых кустов послышался какой-то невнятный шёпот, затем чьи-то вздохи… Освещённые отблесками костра ветви качнулись, наподобие того, как разводят в недоумении руками люди, когда не знают, как же им поступить…
Константин поднялся, сделал насколько шагов от огня и долго всматривался в темноту. Затем вернулся к товарищам и сел на прежнее место.
- Да, ребята, - поддержал неторопливый разговор Борисов. - К сожалению, большинство наших современников почти утратило способность ощущать, что за величественными картинами природы есть ещё некая невидимая реальность, изначальная и вечная, находящаяся вне диапазона наших пяти чувств. Пожалуй, многие законы Природы, о которых мы сегодня лишь догадываемся, реально существуют, хотя пока ещё и не открыты… Может, поэтому мы и столкнулись с невозможностью познать мыслительные процессы, протекающие в нашем мозге, о чём еще в двадцатом веке неоднократно заявляла академик Бехтерева?
- Да, не всё происходящее с нами поддается объяснению с научной точки зрения, - продолжал развивать тему Орлов, сняв чайник и наполняя кружку кипятком. - Я имею в виду спиритические сеансы, телекинез и телепортацию, ясновидение и вещие сны, шаровые молнии, случаи чудесного исцеления и многое-многое другое. Пытаясь постичь сокровенные тайны природы, мы нередко словно упираемся в глухую «стену», а, всматриваясь в бесконечную бездну звёздного неба, невольно переходим на шёпот и признаемся в своей полной ничтожности и никчемности, то есть – капитулируем. Кстати, собираясь в эту экспедицию, я просмотрел все брошюры и вырезки из газет о паранормальных явлениях, которые собрал лет двадцать назад. Был в моей жизни один период, когда я этим серьёзно увлекался… Так вот, заметок много, да толку от них маловато: они ничего не проясняют. А вопросов накопилось масса… Даже Эйнштейн считал, что человечество познало менее одного процента окружающего его мира. Сколько же удивительных открытий ждут нас в остальных 99? Нам давно твердят об информационной памяти воды и о том, что наша мысль материальна. Если с этим согласиться, то можно предположить, что есть особая память у нашего озера, этого камня, деревьев и других неодушевлённых предметов…
- И у каменной стены Хыр Хушуна, - с улыбкой добавил Гришин, закуривая сигарету.
Минуту помолчали, созерцая то пламя костра, то мерцающие в высоте звёзды… Как бы ненароком, пытаясь прощупать взглядом притаившуюся за их спинами тьму.
- Во время военной службы мне не раз приходилось бывать в городе Приморске, - припомнил случай задумчивый Борисов, - там находится здание-памятник, в котором долгое время размещалось туберкулёзное отделение военно-морского госпиталя. Изумительной красоты особняк был построен более двухсот лет назад. Прекрасно сохранившееся живописное здание окружал дендропарк с редчайшими растениями, а в его просторном холле стояло массивное старинное зеркало... Так вот, в этом необычном доме обитало обыкновенное приведение. Во всяком случае, мне поведали о нём, как о самом рядовом событии, как-то слишком даже буднично… Туманный, полупрозрачный женский силуэт в балахоне и одеждах до пола, периодически наблюдали по ночам сотрудники и пациенты отделения. Чаще всего он возникал на широкой лестнице, ведущей на второй этаж, причём лучше всего его было видно через то самое большое зеркало, расположенное напротив входа. О похожих призраках мне не раз рассказывали и в других медицинских учреждениях.
Итак, уважаемые любители ночных разговоров и прогулок в потусторонние миры… как вы считаете, что или кого на самом деле видели мои рассказчики? Проще всего переложить всю ответственность на потусторонние сверхъестественные силы, но хорошо бы найти и научное объяснение этим фактам…
По кронам деревьев вновь пробежала какая-то дрожь, и они взмахнули своими лапами, как бы делая запрещающий знак или перечёркивая всё сказанное Виктором Анатольевичем.
- Физики утверждают, - решил пояснить Кирилл, - что призраки – это ничто иное, как голограммы, порождённые человеческими полями на термочувствительных материалах. Например, излучения в микроволновом диапазоне даже при чрезвычайно малых мощностях способны вызывать сильнейший биоэффект. Я читал, что когда эти лучи становятся согласованными, человека можно рассматривать, как своеобразный лазер, способный создавать зримые картины.
- Считается, что приведения вызывают страх, - оживился Константин. - Но, скорее всего, происходит обратное – сам страх порождает привидение. Чем сильнее люди волнуются, тем выше вероятность порождения собственного призрака!
- И, стало быть, тем отчётливее будет его изображение, - подхватил Ильин. - Поскольку голограмма – это объективная реальность, а не обман зрения или игра воображения, увидеть её способен… конечно же, находясь в соответствующей компании, даже абсолютно уравновешенный и спокойный человек. Определённые жизненные ситуации и обстановка: полумрак, пламя свечи, тлеющий камин, тоже тому способствуют. Видимо, поэтому приведений чаще всего наблюдают в одних и тех же местах, при сходных внешних условиях…
- А я вам напомню, что, наряду с «тихими» приведениями, попадаются и «шумные», бьющие посуду, поджигающие обои и именуемые полтергейстом, - перехватил слово Андрей Орлов, слегка отодвинувшись в тень и незаметно приложившись к фляге. - Вероятно, что и они также являются продуктом нашей жизнедеятельности.
Тут, в самый разгар беседы, со стороны горного массива послышался отдаленный гул, затем под ногами задрожала земля… И вновь послышался отдалённый вой. Только уже не волчий, что звучал недавно, а какой-то иной… Орлов оглянулся, его не оставляло странное ощущение, что за собеседниками наблюдает кто-то незримый, но вполне осязаемый… Андрей поднялся и стал пристально всматриваться в темноту ночи. Потом он обернулся к своим приятелям. В какой-то миг ему померещилось нечто ужасное: у костра сидят не его друзья, а некие существа, напоминающие черепах: шеи собеседников внезапно стали короче, головы «ушли» в плечи, а спины округлились… и задышали друзья осторожно, бесшумно, почти незаметно...
- Если это - зверьё, - сказал Андрей, помотав головой, прогоняя наваждение, - то близко к костру не подойдет… А если что иное… то, думаю, тоже… Спать сегодня будем по очереди. Дров, надеюсь, до утра хватит…
Некоторое время пили чай. Каждый был погружён в собственные мысли. Пламя костра завораживало, а его тепло успокаивало. И всё же, оставалось чувство, что они здесь не одни. Вот-вот послышатся чьи-то шаги, кто-то глухо кашлянёт и произнесёт: «Доброй ночи, путники. Не меня ли заждались?»
Неожиданно среди ночной тиши послышался новый звук. Словно кто-то с приличной высоты бросил горсть камней. Они ударились о другие, разбросанные по берегу, и разлетелись в стороны. Стук камня о камень словно повис в неподвижном воздухе…
- Что это было? – еле слышно произнёс Кирилл.
- Не обращай внимания, - ответил Орлов. – Ночные духи резвятся… Точнее, их голограммы…
- А я, друзья, вот о чём подумал, - произнёс Борисов, ставя на камень кружку. – Вот, живём мы на свете… А зачем живём? Как оценить, насколько правильно мы живём? Где то мерило, каким можно произвести эту оценку? Наша жизнь редко течет ровно и плавно, - продолжил он, закуривая. - Обычно она – зубчатая, как кардиограмма… Порой думаешь: отчего ещё вчера все было так хорошо, а сегодня вдруг внезапно нагрянула беда... Где теперь искать убежища и спасения? Это в сказках к герою в нужную минуту обязательно является кто-то совершенно невзрачный - маленький и смешной, например, Ца¬ревна-Лягушка, Сверчок или Щелкунчик, которые подсказывают ему выход из неимоверно сложной и запутанной ситуации или произносят самые важные, ключевые слова...
- Теперь нас приглашают в мир сказок, - чуть слышно пробормотал Андрей.
- Да, так бывает только в сказках, а в жизни нам необходимы верные и надёжные друзья. Только на них и можно положиться, лишь они никогда не солгут, не подведут, а протянут руку помощи или подставят свое плечо, если ты оступился…
Дружба, дорогие мои путешественники, – самое великое… явление нашего бытия. Она облагораживает человека, призывает его не брать, а отдавать, думать и заботиться о ком-то другом, порой даже жертвуя собой.
Нередко жизнь разлучает людей, только для настоящей мужской дружбы нет преград и непреодолимых препятствий, а после проверки временем и невзгодами, она становится лишь крепче. Приходит пора и друзья, подобно перелётным птицам по весне, вновь возвращаются в твой дом. И вашей радости нет предела! Друзья - наше главное богатство. Разве можно быть счастливым без них? Особенно, если они прошагали рядом с тобой большую часть жизни…
Вот мы собрались здесь… для чего? Разве не для того, чтобы помочь нашим друзьям? По-моему, это величайшая ценность – иметь возможность прийти на выручку тем, кто тебе дорог… И вот, когда видишь эти родные лица и слышишь знакомые голоса, то понимаешь, что жизнь прожита не зря, более того - она прожита правильно, коль бог наградил тебя такой великой радостью! Уж извините за сумбурное изложение мысли…
- Ничего, всё доходчиво и верно, - ответил Кирилл. – Если, на исходе дней, ты осознаёшь, что у тебя были или есть настоящие друзья, то значит, жизнь прожита не зря.
- Хорошо с вами, - отхлёбывая из чашки, произнёс Константин. – Много повидал я разных людей, но с такими интересными собеседниками веду разговор впервые … Только рано вы заговорили о конце жизни, - он улыбнулся.
- Кто знает, - ответил Борисов. – Завтра у нас нелёгкая прогулка. Конечно, я надеюсь, что всё обойдётся, только на душе всё равно как-то неспокойно…
- Всё будет хорошо, - попытался обнадёжить его инструктор. – За вашу безопасность отвечаю я, а я – человек бывалый.
- В ущелье мы полезем одни. Или один из нас. Всю ответственность на происшедшее мы берём на себя. Будем надеяться на лучшее, но и готовиться к самым серьёзным последствиям.
Гришин умолк. Задумался. Он понимал, что ничего уже не может изменить…
- А по-моему, смерти как таковой не существует, - сказал Орлов. – Есть череда перерождений… реинкарнация… Мы на земле – гости. Вот, проживём своё и вернёмся в наш дом… Воссоединимся с общей биоэнергетической системой Вселенной…
- Я тоже склонен к этой мысли, - подхватил разговор Кирилл. - Взять того же Майбаха… То есть, взять, к примеру, давно умерших людей. Много описано случаев, когда они приходят к нам во сне и вмешиваются в нашу жизнь. Спасают, например, от разных напастей…
- Да-да, - подтвердил Константин. – У моего друга был подобный случай … Именно во сне пришёл к нему умерший отец и строго-настрого наказал: не лети самолётом. Езжай поездом! Тот и поехал… Произошла страшная авиакатастрофа…
- Да, во всём этом что-то определённо есть, - вздохнул Борисов. - Согласитесь, что наше бытие во многом теряет свой смысл и значение, если знаешь, что после нас остается только «ничто». Чем же на самом деле является смерть и ждёт ли нас что-нибудь после её прихода? Не является ли она простой метаморфозой и сменой оболочки, как в случае превращения: гусеница – куколка – бабочка? В Смоленске живет один профессор – Владимир Глотов, ему уже под восемьдесят… Так вот, он первым доказал, что у большинства умерших в ближайшие три дня после смерти значительно повышается амплитуда сигналов с биологически активных точек на поверхности тела. И это еще не всё. «Активность» точек дает парадоксальные «всплески», после любого вмешательства или манипуляции над трупом. Из чего следует, что умерший человек непостижимым образом продолжает реагировать на внешние раздражители, а другими словами – «чувствовать»! Его наблюдения говорят о том, что даже тогда, когда нет жизненных функций организма, какие-то уровни сознания продолжают воспринимать окружающее, то есть человеческая жизнь не прекращается со смертью тела…
- Я так и думал, - отозвался Орлов.
- Вот, Андрей Валерьевич, а почему бы вам не достать свою фляжку, я уверен, что там ещё что-то осталось, несмотря на некоторые попытки опустошения оной с вашей стороны…
- А как же! Она у меня только наполовину опустошена. А наполовину – полнёхонька!
Раздался дружный смех.
- …Вот мы и отметим наше бессмертие! А также морально подготовимся к встрече с ним!
Неподалёку послышалось хлопанье крыльев совы. А может, это была не сова, а некий ночной демон? Мало ли подобных существ обитает в аномальных зонах?..
Размышления свободной души – 12
Тяжело пребывать в человеческом теле. Здесь мы как бы заточены в строго определённые рамки. Мы чувствуем холод и жару, испытываем телесные и душевные страдания, болезни и старение… К тому же, там для нас течёт Время. Постоянно, неумолимо, в одном направлении… И нам отмерян ничтожный Его промежуток.
Человеческая жизнь – это своего рода испытание для свободной души. Относительно кратковременное… Возможно, таким образом, нас доводят до совершенства. Кто и зачем?..
Отвечу так: чтобы стать достойными частицами Вселенной.
Ведь для того, чтобы целое осталось целым, от него постоянно приходится что-то «отсекать», многое менять, отчего-то отказываться…
Глава 12. Путешествие в «преисподнюю»
- Доктор, - голос больного был слаб и прерывист, казалось, его грудь сдавил тяжёлый груз. – В нашей стране разрешена эвтаназия?
- Эк, куда вы хватили, молодой человек… - Врач присел рядом с больным. – Вопрос этот не раз обсуждался, но… до сих пор однозначно не решён. Лично я считаю, что эвтаназия в определённых случаях возможна, но применять этот метод на практике мы пока не имеем права… У нас нет регламентирующих эту процедуру и исключающих любую возможность злоупотреблений законов, для неё не готовят профессионалов, её технология научно не разработана, и самое главное – не подготовлено сознание самих граждан… А почему вы заговорили об эвтаназии?
- Доктор, у меня нет больше сил терпеть… Я измучился сам, измучил родных и вас… Если бы была возможность доползти до трамвайных путей, чтобы покончить со всем этим, то я был бы счастлив! Но я не могу… Спасите меня! Пожалейте и помогите… умереть!
- Успокойтесь, вы ещё так молоды, вам рано об этом думать…
- Но ведь не существует действенных методов лечения моей болезни! Не придумали ещё!.. Поэтому мне… всё равно - конец…
- Вот и подождите, пока придумают. Не нужно терять надежды! Терпите, насколько это возможно… А мы постараемся облегчить ваши страдания…
- Доктор, - по щёкам больного потекли слёзы. – Я прошу вас! Мне так больно и страшно! Я готов письменно изложить свою просьбу… и отдать все свои деньги и всё имущество за эвтаназию…
- Ещё раз повторяю: успокойтесь. И выбросьте это из головы! Всё будет хорошо...
Андрея разбудил странный шум. Он и прикорнул-то всего на пару часов – ночной разговор затянулся почти до утра, во всяком случае, небо на востоке уже начало светлеть. Близость костра и специальная ткань костюма «Атом» не допускали холод к телу, зато дышалось в нем легко и свободно.
А разбудил его, как ни удивительно, цокот копыт. «По-моему, это уже было… - подумал Орлов. – Так стучали копыта по мостовой старого Кёнигсберга… В далёком сне…» Но сейчас он находится на каменистом мысу вблизи озера Байкал и к тому же не спит. Что же его разбудило?
Он лежал и прислушивался, не открывая глаз. Судя по звукам, приближались всадники. Отчётливо различалось фырканье и шумное дыхание коней, звон сбруи… без сомнений, копыта коней были подкованы. И идут они со стороны моря… прямо на них.
Орлов поднял голову, оторвал тело от земли и сел, тревожно озираясь. Ничего, кроме серых очертаний ближайших деревьев и россыпи камней он не увидел. Зато отчётливо слышал, что конный отряд вплотную подъезжает к месту их стоянки!
Разинув от удивления рот, Андрей хотел что-то произнести или крикнуть, но не смог выдавить из себя ни звука. Между тем, невидимые всадники уже поравнялись с группой исследователей. Вот проснулись Кирилл и Виктор Анатольевич, последним вскочил Константин… У всех на лицах – недоумение. Все ясно слышат проходящий мимо них отряд, но никто не видит таинственных всадников! Мало того, явственно ощущается запах конского пота, чувствуется тепло от разгорячённых тел животных! Тихонько поскрипывают седла, устало понукают коней и негромко переговариваются меж собой невидимые седоки… А сзади, похоже, громыхают колёса повозки…
- Иэ-э-эй! Аррава коль хон! – послышался резкий крик, от которого наши путешественники вздрогнули и едва не лишились чувств.
- Аррава, аррава хон ли чу! – тотчас послышалось в ответ с противоположного конца невидимой кавалькады.
Ехавший впереди человек что-то довольно пробормотал. А опешившие наблюдатели словно провожали взглядами невидимых наездников. Они казались реальными, просто скрытыми какой-то дымкой. Вот-вот дунет ветер, отгонит утренний туман и перед глазами предстанет грозный отряд, возглавляемый опытным предводителем и насчитывающий не менее двадцати воинов! Копыта звенели подковами в каких-то двух шагах от притихших путешественников, казалось: протяни руку, и схватишь коня за уздечку...
Всадники, судя по всему, ехали парами, плечом к плечу. По тихим голосам становилось ясно, что среди них есть как взрослые мужчины, так и совсем молодые юноши… Кто-то произнёс короткую фразу на незнакомом гортанном языке и раздался дружный смех. Скрипели ремни упряжи, слышалось, как постукивают ножны мечей о бока лошадей и древки копий о гладкие камни… А в повозке кто-то тяжко стонал. Возможно, раненый воин или пленный враг.
И вот кто-то затянул заунывную песню. Тотчас разговоры смолкли. Казалось, что и кони сбавили шаг… Голос певца был высок и звонок, но чувствовалось, что лет ему немало… И ещё – мелодия показалась Андрею знакомой. Чем-то далёким и очень родным повеяло от песни невидимого исполнителя… Сердце Орлова внезапно защемило от невыразимой грусти, как будто оно вспомнило давно забытый материнский напев... Порой, Андрей чувствовал, что сам может продолжить мелодию, вот только слова… слова были чужими… «Где, где я мог слышать эту песню?» - крутилась навязчивая мысль в мозгу взволнованного врача. Действительно, где? Может быть, она тоже приходила ему во сне? Или её пели в далёком детстве Андрея сидящие за столом взрослые, гости его родителей? Или она – память его далёких предков, накрепко засевшая в генах, как нестирающийся след от всех прежних жизней?
Кавалькада постепенно удалялась в сторону ущелья…
Обсуждение увиденного, а точнее, услышанного закончилось с появлением Валентина. Шаман был хмур, узкие щёлочки его глаз таили что-то важное, видимо, бессонная ночь и неистовое камлание дали ощутимые результаты. И ещё было заметно, что он от бессилия едва держится на ногах. Если бы не помогавшие ему Илья и Павел, «бурятский волшебник» мог свалиться на камни в любой момент. Его посадили на раскладной стульчик, Кирилл быстро раздул угли и согрел чайник.
- Можно идти, - произнёс шаман, сделав несколько глотков обжигающего напитка. – Я провожу вас до Ухыл-Шулууна... Дальше пойдёте сами. За камнем найдёте вход в пещеру… Самое опасное место – там… Но не забывайте: путь по камням скользок…
- Ухыл-Шулуун – Мёртвый камень – напомнил Константин.
- Мёртвый камень – мёртвая энергия, - еле слышно пробормотал Кирилл. – Это то, что нам нужно…
- Всякий человек является зеркалом какого-нибудь камня, а камень – отражением человека… - продолжал шаман. - Идите смело, и сделайте своё дело… Многие всю жизнь ждут, чтобы совершить что-то действительно стоящее… И помните: после нас, кроме земных свершений, всегда остается наше сознание. А это - не так уж мало…
…Когда солнце поднялось над вершинами раскидистых кедров, друзья простились с шаманом и шагнули в пещеру. Неизвестно, как бы чувствовала себя команда кёнигсбергских врачей, если бы услышала тихо брошенную им вдогонку фразу Валентина: «Ступайте… Духи требуют взамен только одного из вас…».
Включили фонари, сверились с показаниями приборов.
- Уровень опасности ноль семьдесят три!
«Уровень опасности» определялся из соотношения величин разного рода «агрессивных» полей (включая СВЧ-излучение, радиацию и некоторые виды биологических полей), влияющих на организм человека. Костюм защищал их до уровня «ноль девяносто восемь». Далее испытывать судьбу было чрезвычайно опасно.
Уровень 0.73 требовал выполнения дополнительных мер защиты. Исследователи подняли капюшоны и опустили на лица маски из прозрачного защитного материала, надели перчатки и включили переговорные устройства. Убедились, что слышат друг друга хорошо.
- Ну что, друзья, в путь? – бодрым голосом объявил Борисов. – Кёнигсбергское время 2 часа 45 минут!
«В путь» означало движение вглубь пещеры по длинному сводчатому тоннелю, явно не природного происхождения, а прорубленному чьими-то руками. Заблудиться они не боялись – миниатюрный аппарат «Метка» «наносил» на стены невидимые «точки», по которым потом определял обратный маршрут. Одновременно он выводил на экран карту с обозначением местонахождения путешественника и возможные варианты возврата в исходный пункт.
- Вперёд, - произнёс Андрей.
- С богом, - добавил Кирилл.
Все надеялись, что путешествие в опасную зону не займёт много времени.
- Активируем костюмы, - скомандовал Борисов.
Активация костюма «Атом» означала включение и перевод в рабочий режим вшитых в него датчиков, аудио- и видеотехники. Всё, что видит, слышит и говорит исследователь, тщательно записывается на карту памяти, также внедрённую в костюм. Все параметры окружающей обстановки, равно как и самочувствие носителя костюма, тоже фиксируются и вносятся в память. Однажды такой костюм сняли с погибшего человека (кстати, благодаря «Атому», который посылал сигналы бедствия, несчастного и удалось отыскать). Обстоятельства гибели удалось определить досконально. Сам же костюм, определив максимальную степень риска, выдавал исследователю звуковой сигнал, чтобы тот не увлекался поисками, а позаботился о собственной безопасности. На вопрос, где ему удалось раздобыть «Атом», Виктор Анатольевич обычно загадочно улыбался и переводил разговор на другую тему.
Вскоре друзья обнаружили, что коридор напоминает скорее извилистую нору. Словно здесь старательно потрудился огромный червь, оставив после себя практически ровный, круглой формы тоннель в огромном монолите скалы. Диаметр «норы» составлял примерно два с половиной метра. Стены были если не отшлифованные, то достаточно ровные и гладкие.
- Хорошая техника поработала, - заметил Кирилл. – Не похоже, чтобы здесь трудились работяги каменного века…
На жилище пещерных людей туннель явно не смахивал. Было ясно, что это – часть какой-то коммуникационной системы, созданной мощным и суперсовременным оборудованием.
И это было удивительней всего! Здесь разом переплелись научные гипотезы о высокотехнологичных строениях древности и о посещении Земли инопланетными пришельцами, а также мифы, легенды и предания… Ещё вчера всё увиденное казалось сказкой, затерянной где-то «во глубине сибирских руд», а сейчас вот оно – перед глазами и под ногами, протяни руку и коснёшься!
Первые полчаса пути исследователи взахлёб делились впечатлениями. Они не чувствовали ни времени, ни усталости, ни страха перед неведомым. Глаза привыкали к темноте и лучам фонарей, тела – к костюмам, которые со включённым оборудованием и активированной защитой стали напоминать… нет, не рыцарские доспехи, а что-то живое, тёплое и очень надёжное.
На некоторых участках стены исследователи находили рисунки. Но это были не изображения оленей, лошадей и медведей, а, странные знаки, напоминающие иероглифы и непонятные чертежи. Нанесены на стены они были отнюдь не краской. И даже не выбиты, а, скорее всего, чем-то вдавлены. Как будто поставлен штамп в когда-то мягкую скальную поверхность.
Остановившись у очередного рисунка (Борисов отметил время - 3 часа 23 минуты), друзья не удержались от нахлынувших фантазий.
- А вот и их автографы, - тихо добавил Орлов. – «Здесь были мы, марсиане»…
- Ну что ж, очень может быть, - согласился с ним Борисов. – Пусть наши костюмы зафиксируют эти письмена, глядишь, потом специалисты разберутся…
- Некоторые из этих знаков чем-то напоминают возникающие на фермерских полях таинственные рисунки, - высказал догадку Кирилл.
- Вот мы и познакомились с народным творчеством наших предков-инопланетян, - произнёс Андрей. В его мозгу всё ещё звучала мелодия услышанной час назад песни…
- А вдруг это предупреждение? – предположил Кирилл. – Мол, остерегайтесь гоблинов-мутантов…
- Всё может быть, - пробормотал Борисов. И вдруг воскликнул: - А это что такое?
Луч света вырвал из тьмы бесформенную серую фигуру, которая бесшумно метнулась вглубь тоннеля.
- Вы видели? – в голосе Виктора Анатольевича проявилась тревога.
Исследователи остановились.
- Похоже, мы тут не одни, - произнёс Кирилл. – Если это животное, то наверняка не выносит света…
- А если нет? – спросил Андрей. – Если это не животное?
- Какая разница? – пожал плечами Борисов. – Ну, спугнули какое-то существо… Вреда оно нам вряд ли причинит – костюмы включены на самозащиту… Зубы обломает и получит удар электрошокера … Похоже, оно само здорово напугано…
- Уровень аномальности - ноль восемь, - объявил Кирилл. – Вроде, правильно идём. Двигаемся дальше, посмотрим, что там. Я думаю, немного осталось…
- А вообще, это даже здорово, - хмыкнул Андрей. – Представители подземной фауны… или одичавшие особи некогда жившей цивилизации… Давайте его поймаем?
Они тронулись в путь, но уже с гораздо большей осторожностью. При этом, особой опаски в их движениях не было: они знали, что мягкий чудо-костюм при необходимости мог превратиться в жёсткий, стальной панцирь.
Чувствовался сильный уклон вниз. Борисов взглянул на прибор: они прошли около семисот метров и одновременно спустились вниз метров на пятьдесят. Проходя мимо того места, где друзья заметили странного обитателя (очень похожего на животное, но никак не на голограмму), они обратили внимание на рисунок, украшавший стену. Одновременно отметили показания датчиков, зафиксировавших изменение температуры. Стало ясно: минуту назад здесь находилось существо, несомненно, состоящее из плоти, но с очень низкой температурой тела.
- Есть ли какие-нибудь предположения? – спросил Виктор Анатольевич, освещая стену.
- Низкотемпературный фантом, - шутливо определил Кирилл. – Весьма характерное явление для привидений.
- К тому же, весьма посредственный художник, - заметил Андрей, прикоснувшись к стене. – Эти каракули появились здесь только что…
На стене, примерно на высоте полутора метров от пола отчётливо виднелись три треугольника. Один из них был обведён кружком. Нарисовано было чёрной краской неизвестного состава…
- Это не каракули, - сказал Борисов. – Но и не чертёж… Возможно, они что-то означают.
- Они и означают… Только вот что? – произнёс Кирилл.
- Зря спугнули гоблина, - ухмыльнулся Андрей. – Надо было дать ему дорисовать до конца. Глядишь, стало бы понятней…
- Как вы думаете, друзья, вдруг эта информация предназначена именно для нас? – предположил Виктор Анатольевич, глядя на странный рисунок. – Как бы узнать, с кем мы имеем дело?
- Существо, несомненно, разумное, если умеет рисовать такие чёткие и ровные фигуры…
- Конечно, разумное, раз не захотело с нами встречаться, - вздохнул Андрей. – Я думаю, ответы на эти и другие вопросы ждут нас впереди.
- И то верно, - согласились с ним остальные члены экспедиции.
- Уровень 0,83. Это уже серьёзная опасность. Не думаете ли вы, граждане, что где-то здесь пора заряжать матрицы?
- Не думаю… Точнее, не уверен, - ответил Кирилл. - Чтобы наверняка подействовало, надо достичь максимально возможного уровня и уже там заряжать… Хотя, вполне возможно, что будет достаточно и этого…
- Пойдём дальше, - проговорил Орлов. - Нам уже недолго осталось…
Некоторое время шли молча, только постоянно сверялись с показаниями приборов. Становилось понятно, что их путь пролегает по винтовой траектории, постепенно опускаясь вглубь земли.
Ничего особенного в течение следующего получаса не произошло. Иногда на стенах появлялись рисунки, но были они сделаны много веков назад и имели уже знакомый стиль изображения.
- Мы опускаемся всё ниже, - заметил Борисов. – И идём по спирали. Сейчас уже четвёртый виток… Любопытно, что их диаметр одинаков – около ста метров… А спустились мы уже метров на 200. Но кислород здесь есть, а вот скопления метана, что так характерно для подземелий, я не наблюдаю. Между тем, из-за метана даже неглубокий колодец может оказаться смертельной ловушкой…
- Это не простой колодец, – уверенно заявил Кирилл. – Это ход, который ведёт к определённому объекту. Там, в глубине, наверняка, что-то спрятано…
- Хотя местные обитатели, полагаю, вполне могут дышать и метаном, - добавил Орлов. – А если мы будем и дальше приближаться к охраняемому объекту, нас непременно попытаются остановить…
- Странно, что до сих пор никто ещё всерьёз не попытался, - пробормотал Борисов. – Думаю, скоро упрёмся мы в глухую стену… В лучшем случае…
- Да, такое впечатление, что мы забрались на запретную территорию и бредём в ожидании оклика: «Halt»! – не удержался от реплики Орлов.
Дальше ход начал выпрямляться. И вот они уже идут по ровному тоннелю, освещая пространство впереди себя на расстояние порядка тридцати метров. Уклон всё ещё ощущается. Показания прибора тоже растут, приближаясь к уровню 0, 85.
И вот, впереди забрезжил свет.
- Очень похоже, что пришли, - проговорил Борисов, останавливаясь.
- Это и есть наша «Плутония»? - вздохнул Кирилл. – Ну, что же, здравствуйте, гоблины!
- Чем будете угощать? – спросил Орлов, пристально вглядываясь вперёд и пытаясь рассмотреть источник света.
Они сделали ещё несколько шагов вперёд и увидели, что свечение распространяет шар, размером с футбольный мяч. Шар висел в воздухе, не касаясь сводов, излучал бледно-голубое сияние и был похож на маленькую луну.
Исследователи подошли поближе. И тут навстречу к ним от шара полетели маленькие светлячки. Казалось, посыпались снежинки или крошечные мыльные пузыри, святящиеся во тьме. Только не сверху вниз, а по горизонтали. Закружились, словно в вальсе, и в полной тишине помчались в сторону непрошенных гостей. Они переливались всеми цветами радуги, а их чистые и про¬зрачные тона, несомненно, обрадовали бы маленьких детишек и растрогали их родителей…
Внешне они не вызывали никакой тревоги – ни дать, ни взять – обычные снежинки… Вот только приборы у всей группы зафиксировали резкий подъём «агрессии».
- Становимся все вместе, рядом! – скомандовал Борисов. – Пусть наши защитные поля соединятся и усилятся…
На расстоянии двух метров от людей снежинки начали «таять»… Было ясно: защита костюмов «гасит» смертельно опасную энергию.
- Уровень ноль девяносто два! Это уже слишком! – проговорил Кирилл. – Не будь на нас костюмов, нас бы уже испепелили!
- Мы бы вообще не дошли до этого места, - заметил Орлов. – Интересно, не та ли это собака, рисовавшая треугольники, включила нам свою «светомузыку»?..
- Самый малый вперёд, - по-флотски дал команду Виктор Анатольевич. – Отслеживаем уровень…
Друзья медленно, ступая будто по гвоздям, пошли к шару. Но сделали всего несколько шагов, как источник «шаровых молний», как его назвал Кирилл, внезапно погас. А вместе с ним – и излучаемые снежинки-убийцы. «Уровень опасности» медленно «пополз» вниз и остановился на отметке 0,86.
- Что бы это значило? – прошептал Борисов. – Решили, что с нас довольно? Или нам приготовлено очередное «острое блюдо»?
Размышления свободной души – 13
Случается, что душу, покинувшую очередное тело, наша энергоинформационная система не может принять в себя тотчас. По тем или иным причинам её могут отправить обратно, и тогда человек неожиданно оживает… А бывает, что она бесконечно долго скитается между двумя мирами… Отчего-то не всегда эти души интересны даже «перехватчикам»…
Глава 13. В логове «матушки» Смерти
- Это вы просили об эвтаназии? – обратился к больному один из врачей. Он стоял в окружении своих коллег и внимательно наблюдал за пациентом.
Этого доктора со строгим лицом тот видел впервые.
- Неужели… можно? – затеплилась робкая надежда у несчастного.
- Об эвтаназии даже не думайте. Но есть другой вариант: мы создали нанопрепарат для борьбы с болезнью Гофмана.
- Наконец-то, появилось… лекарство… от моей… болезни? – каждое слово приходилось мучительно выдавливать из себя, словно зубную пасту из пустого тюбика.
- Пока ещё рано судить об её эффективности. Мы лишь проводим испытание. И предлагаем вам принять в нём участие… Если эксперимент пройдёт успешно, то вы непременно выздоровеете. Если же нет, то… всё останется, как есть…
- И… какова вероятность моего исцеления?
- Пятьдесят на пятьдесят… Согласитесь, это не так уж плохо…
Как и предполагалось ранее, тоннель закончился тупиком. Точнее, стеной.
- Ну, вот и пришли, - вздохнул Борисов. – Неужели это – конец пути?
Он ещё раз тщательно осветил скальную породу, и тут все заметили, что в стене имеется закамуфлированная дверь. Или люк, поскольку сооружение имело круглую форму диаметром около двух метров. На его поверхности, на высоте полутора метров был замечен свежий рисунок: три треугольника, один из которых был обведён кружком и заштрихован.
- Наш художник проявляет поразительную фантазию, - заметил с усмешкой Кирилл. – Теперь я уверен, что он хочет нам что-то сказать…
- Ну что, будем пытаться проникнуть внутрь? – спросил Борисов. – Видимо, за этой дверью и находится цель нашего путешествия. Зайдём, зарядим матрицу и – в обратную дорогу.
- Если удастся её отпереть… - с сомнением произнёс Кирилл. – Что-то я не вижу здесь ни ручек, ни кнопок… Видимо, открывается она автоматически, по сигналу…
- Уровень опасности ноль девять, - отметил Андрей. – Поддеть бы её чем, да больно уж щёлочки узенькие… Даже нож не просунешь…
Он в сердцах толкнул дверь рукой… и та неожиданно подалась…
Медленно повернулся двухметровый круг, открывая вход в тёмную пропасть, внутри которого порой что-то вспыхивало, словно лопались пузыри в неком огромном вареве, выбрасывая облака пара розового и жёлтого цветов.
Не решаясь пройти внутрь, группа остановилась и стала совещаться.
- Прежде чем войти, нужно подумать, как будем выходить, - сказал Андрей. – Если дверь за нами захлопнется, то мы окажемся в ловушке…
- Да, один из нас должен идти, а двое прикрывать его с тыла. И подстраховывать на всякий случай, - согласился с ним Кирилл.
Дверь оставалась открытой.
- Подпереть бы её чем… - пробормотал Борисов. – Но мне только одно приходит на ум…
- Что именно?
- Костюм. Если кто-то из нас ляжет, перекрывая проход, то люк так просто не закроется. Костюм будет препятствовать сжатию и кому-то придётся сильно постараться, чтобы сломить его сопротивление. Во всяком случае, один из нас может подстраховать других на случай, если люк вздумают захлопнуть…
- Отлично, - произнёс Кирилл, внимательно осматривая дверь в поисках поворотного механизма, а также возможных замков.
- К тому же, если предположить, что «гоблин» даёт нам подсказку, - продолжал рассуждать Виктор Анатольевич, - то рисунок должен означать: из нас троих только кто-то один может проникнуть внутрь… На это указывают и кружок, и штриховка треугольника… Есть иные соображения?
- В принципе, то, что увидит один, то увидят и остальные. Костюм всю информацию сохранит…
- Если исследователь вернётся назад…
- А куда он денется! Значит так: двое держат люк, а один заряжает матрицы. Остаётся распределить обязанности. Времени у нас не так уж много. Мы в подземелье уже около двух часов, а возвращаться придётся, поднимаясь вверх, на что уйдет значительно больше сил и времени. К тому же, неизвестно, что нас ожидает на обратном пути! – Борисов взглянул в лица участников экспедиции, насколько это было возможно, учитывая полумрак и наличие масок. – Давайте решим, кто идёт заряжать, а кто страхует!
- Тут и думать нечего, – сказал Андрей. – Пойду я. Дело мне знакомо. Я с «энергией смерти» давно на «ты», - он заглянул в проём люка. Дорога тут обрывалась, а у подножия люка виднелась лёгкая металлическая конструкция, похожая на подвесной мостик, весьма хрупкий на вид. Благодаря скудному освещению, которое давали лишь разноцветные вспышки, удалось различить, что мост перекинут над огромным провалом, в котором находилось что-то чёрное, весьма впечатляющих размеров. – Я думаю, это дело нескольких минут...
- Может, всё-таки я? – Борисов коснулся рукой люка, словно хотел его покачать. – Я из вас самый старый, а риск тут… очевиден...
- Ты у нас не старый, а старший, - заметил Кирилл. – Твоё дело командовать, а уж исполнять будем мы. Андрей, пойти должен я…
- Давай сюда матрицу, - Орлов был непреклонен. – Некогда объясняться, только время теряем!
И вот уже Андрей стоит перед хлипким мостиком с одним поручнем на уровне пояса. Создавалось впечатление, что он – воздушный гимнаст в цирке. На огромной высоте над ареной он должен выполнить свои кульбиты без страховки и вернуться назад.
Без сомнений и страха Андрей ступил на узенькую металлическую дорожку, которая сразу же заколыхалась под его ногами. «Спокойно, - сам себе сказал Орлов, - должно выдержать»… - И сделал второй шаг… затем третий.
Конструкция, хоть и не совсем устойчиво, но держала. Сколько ещё следует сделать шагов? Пока уровень опасности - 0, 94. Пожалуй, нужно пройти ещё немного…
Он старался не смотреть вниз и по сторонам. Основное внимание – под ноги и на показания прибора. Но Андрей всё же заметил что там, внизу расположилось нечто огромное, напоминающее гигантский котёл, прикрытый крышкой, вокруг которой сквозь щели вырываются клубы цветного пара. Действительно, что-то словно варится внизу или там происходит какая-то химическая реакция. Некоторые всплески этого варева поднимались настолько высоко, что достигали ног Андрея. Костюм реагировал на эти «касания» резким звуком и сжатием, затрудняющим движение.
«Так это же потерпевшая крушение летающая тарелка!» – осенило Орлова, когда он всё же разглядел очертания загадочного объекта.
- Ради бога, Андрей! Соблюдай предельную осторожность!.. – послышались голоса друзей.
- Я осторожен, ребята…
«Конечно, я буду внимателен, - думал он, ощущая дрожь и низкий, утробный звон костюма, сигнализировавшего об уровне крайней опасности, - я вернусь и принесу вам заряженные матрицы. Я же не самоубийца и собираюсь ещё пожить!.. Случись это, скажем, лет тридцать-сорок назад, на рубеже веков и тысячелетий, когда в стране царил кризис и хаос, а жизнь человека была совершенно обесценена, тогда – другое дело …. А сейчас я хочу принести пользу моей стране, родному Кёнигсбергу, милому Янтарному краю… – звон усиливался и становился тоньше. Костюм сжимался, затрудняя движения. – Я ещё потружусь! Нет, мне не надо материальных благ, у меня всё есть… Мне нужны только любимая работа и мои близкие! Ради этого я способен отдать всего себя… Как отдал свою жизнь великому делу мой Учитель…»
Андрей выпрямился, затем глубоко вдохнул и протяжно выдохнул, демонстрируя свою готовность к любым испытаниям и полную сосредоточенность…
«Истина, как известно, одна, но для каждого она своя… Раньше я искал ее, как холостяк, выбирающий наиболее чистую рубашку в ворохе грязного белья… Но все изменилось, а время многому меня научило. Прежде всего, тому, что за правду нужно драться! За нее приходится страдать!»…
Прибор указывал уровень опасности 0,95. Андрей продолжал движение, одной рукой держась за поручень, другой - нащупывая футляр с пробирками, спрятанный в кармане костюма.
«В прошлом у меня никогда не возникало ни малейшего желания серьёзно заняться спортом и устанавливать какие-либо рекорды, - размышлял он, вынимая из кармана пробирки с матрицей. - Напротив, я долгие годы старался не высовываться и держаться в тени. Но теперь мне кажется, что жизнь – это спортивное многоборье, соревнование, в котором каждая посредственность стремится стать быстрее, выше и значимее остальных. В ней много дисциплин, и в каждой есть свои лидеры и аутсайдеры. Вот мы и бежим, толкаемся, боремся… Поскольку очень хочется стать первыми. Но побеждает кто-то один – сильнейший… Только не всегда он самый умный и добрый»...
Уровень 0.96. Костюм словно ощетинился. Его звон стал похож на вой, который словно вонзался в тело множеством острых игл. Выполняя защитные функции, он непроизвольно нагрелся. Орлов ощущал жар, исходящий от своей необычной одежды, и сухость во рту. Затем появилось чувство сильной жажды…
И вдруг Андрей вновь услышал ту самую мелодию. Она зазвучала в нём, заглушая сигналы, издаваемые защитной системой костюма. Да, да! Он много раз слышал её, он прекрасно знает эту песню! Знает, но не может вспомнить…
Зато он хорошо помнит другие эпизоды из своей жизни… Вот он, маленький мальчик, сидит на коленях у мамы и она ласково гладит его по голове… Вот он азартно натирает горбушку хлеба кусочком чеснока, макая его в соль… Вот они с отцом на рыбалке, вот первый пойманный Андреем карасик!.. Вот школьная парта, испачканная и исписанная его предшественниками… Вот конспекты студенческих лекций, которые внезапно превратились в листы таинственной книги Иоганна Майбаха и рецепты выписываемых им лекарств…
«…Сойти с дистанции нельзя, - продолжил прерванные размышления Андрей. – Остановиться – означает: умереть. В этой сумасшедшей гонке приходится забывать о боли и страхе, отдавать последние силы и жертвовать здоровьем. Чем ближе к финишу, тем трудней… Но победа, победа над самим собой и своими слабостями стоит того, чтобы за нее так дорого платить!
Итак, господа, состязание продолжается, и я сейчас выхожу на финишную прямую… Я должен всем показать, на что способен. А я способен на многое!
Ради своего сына, моих друзей и памяти Учителя я сделаю это...».
Уровень 0.99… Руки почти не слушаются. Костюм предпринял последнюю попытку для спасения своего хозяина. «Спокойно, - обратился к нему Андрей. – Я уже на месте. Дай мне немножко свободы, чтобы я выполнил свою миссию».
- Ребята, я в нужной точке! Достаю матрицы. Ещё 120 секунд и возвращаюсь!
Матрицу следовало заряжать в течение двух минут.
- Аккуратней, Андрей. Всё будет хорошо! – крикнул Кирилл.
- Главное – спокойней, дружище! Мы – рядом! – ободрительно вторил ему Борисов. – Мы держим дверь, всё нормально. Делай своё дело и возвращайся!
Орлов вынул пробирки из футляра.
- Время пошло! – у него получилось произнести это почти весело… Он даже попытался улыбнуться, однако со стороны это было больше похоже на оскал: ведь улыбаться – это всегда немного показывать свои зубы…
- Отлично!
А воспоминания продолжали мелькать в его сознании. Вот пронеслись события, предшествующие его заточению в спецлечебницу с интенсивным наблюдением, вот нервная беседа с Виктором Анатольевичем, вот его камера-больничная палата… первая встреча с Кириллом…
- Сто секунд осталось!.. – друзья отслеживали время.
А внизу «пыхтел» громадный чёрный котёл, творение внеземной цивилизации, источающий столько злобы, ненависти и ужаса, что мощная защита современного костюма едва справлялась с ними.
- Шестьдесят секунд…
Вот и другие картинки... Он уже дома, растёт его сын, взрослеет племянник, хорошеет жена… Вот их врачебное «братство», застолья и рыбалки, споры, поиски и взаимовыручка… А вот и долгожданное «спасибо, доктор»!...
- Всё, достаточно! Андрей, возвращайся!
- Иду, ребята…
Он спрятал пробирки в футляр, бережно сунул его в карман, застегнул «молнию» и уже собрался уходить… Только лестница под его ногами странно завибрировала и слегка закачалась. Было похоже, что с другого конца мостика кто-то начал движение в его сторону. Явственно ощущались чьи-то торопливые шаги… Вот к первому шедшему присоединился второй… Затем – третий… Топот нарастал…
Андрей поспешил к ожидавшим его друзьям.
- Ребята, кажется, мы здесь не одни…
Те попытались осветить пространство своими гелиевыми фонарями с дистанционной подзарядкой. Им в этом помогали вспышки и сполохи, исходящие от зловещего «котла».
- Успокойся, никого не видно…
- Не беги, ступай аккуратнее… Так, давай руку…
Протискиваясь сквозь узкое отверстие входа, он обратил внимание, что люк всё-таки пытался закрыться. Но эта попытка была остановлена его друзьями. Следовательно, меры предосторожности, предпринятые ими, оказались совсем нелишними. Навалившись на дверь, он помог Ильину и Борисову освободиться.
- Все живы-здоровы? – спросил Виктор Анатольевич, поднимаясь с пола.
- Все…
- Тогда наша миссия закончена. Пора уходить!
- Там, - задыхаясь, кивнул на захлопнувшийся люк Орлов, - кто-то есть. Я ощущал их шаги по мостику…
- Вот и мы о том же, - восстанавливая дыхание, произнёс Кирилл. – Пора уносить отсюда ноги! Ты всё сделал, как надо?
- Да, конечно. Как положено.
- Молодчина.
Путь обратно не занял много времени. Если вглубь скалы друзья шли медленно, осторожно, то обратно – почти бежали. Слава богу, никаких помех на их пути не возникло. Выбрались из пещеры, сбросили маски, жадно хватая воздух пересохшими ртами.
Словно ниоткуда, возник шаман.
- Все живы? – казалось, он был сильно удивлён этим обстоятельством. – Пора уходить.
Их ожидал марш-бросок до берега. Лишь на катере они могли чувствовать себя в относительной безопасности. Встретивший их Константин и Илья с Павлом предложили немного отдохнуть, но врачи напрочь отказались.
- Нас преследовали, - с трудом переводя дыхание, сказал шаману Борисов. – Не знаю кто, но нам с трудом удалось оторваться.
- Лучше поскорее отсюда убраться, - добавил Андрей, тяжело дыша. – Не хотелось бы затевать свару с гоблинами…
- Тем более что мы получили то, что хотели! – Кирилл вытер мокрое от пота лицо. – Отдохнём на корабле…
Группа торопливо, насколько это было возможно, отправилась к катеру.
И вот, катер отчалил от берега. Бравый капитан Юра дал прощальный гудок.
- До новой встречи, Рытый! Жди нас, Хыр Хушун! – и в сторону путешественников: - Что, запыхались, «турысты»? Сейчас вам Николаевна накроет шикарный стол! Полечитесь байкальскими настойками и мясными изысками! Эх, и я бы с вами с удовольствием, да не могу. За рулём… То есть, за штурвалом…
Вечерело. Немного отдохнув и сложив экипировку, друзья полностью успокоились и заняли места за столом.
- Хорошее получилось путешествие! Славное местечко! – провозгласил Андрей.
- Путешествие ещё не закончилось, - заметил Борисов. – Но вылазка завершилась и ответственное задание выполнено!
- Теперь – домой! – жмурясь от солнца, счастливо вздохнул Кирилл. – Ну, и что нас ждёт на ужин?
Илья и Павел, приступив к своим «флотским» обязанностям, отправились на отдых. Одному из них скоро предстояло встать вахтенным за штурвал. Шаман спустился в каюту и, предварительно выкурив трубку, тоже лёг спать. А кёнигсбергские врачи ужасно хотели есть. И только после еды – спать.
Катер, покачиваясь на волнах, бодро набирал ход.
Солнце клонилось за сопки западного побережья. Дул свежий ветерок, дышалось легко и свободно.
Борисов склонился над «Ванькой». Он заказывал билеты на ближайший рейс до Кёнигсберга.
- Сразу домой? – подсел к нему Константин. – А порыбачить?.. Здесь столько ещё прекрасных мест для отдыха имеется! А вы сразу уезжать…
- Спасибо, Костя, - ответил Виктор Анатольевич. – Вот выберемся специально на отдых – и сходим! Хочешь, лично к тебе в гости приедем? – он улыбнулся.
- Конечно, приглашаю от души! Только дайте знать заранее! Мы поедем в Онгурёны, там у вас уже есть добрые друзья. Организуем охоту, рыбалку… попытаемся увидеть йети…
- А что? – Орлов с видимым восхищением смотрел на ловкие руки Николаевны, которые водрузили на стол бутылку кедровой настойки, и расставили тарелки с жареным мясом. – Заманчивое предложение! Пусть я не охотник, но побродить по тайге… да ещё в надежде побрататься со снежным человеком… Всегда рад. А ты? – спросил он у Кирилла.
- Только не сейчас… Дайте дочку выдать замуж!
- Хорошая у вас настоечка, - отметил Андрей, наполняя рюмки. – Вот у нас есть товарищ… некто доктор Пилюлькин… Он тоже любитель разных настоек… Экспериментирует на разных травах…
- Ох, не говорите мне об этих любителях, - отмахнулся Гришин. – Знавал я одного такого… Рассказать?
- Расскажи, - попросили врачи, принимаясь за еду.
- Однажды, накануне ноябрьского праздника, - начал Константин, деловито «освоив» первую рюмку, - заглянул я к своему коллеге… Надо было группу «на охоту» организовать… Всё быстро сладилось, и давний приятель предложил: «Давай выпьем по пять капель моей целебной настойки?». А я что? Русскому человеку два раза предлагать не нужно. Тем более что я знаю толк в подобного рода напитках. Быстро собрав на стол, приятель выставил бутыль подозрительно мутной жидкости.
« Это что еще за бурда?» – испугался я.
«Потом расскажу, а сначала выпьем», – заторопил хозяин. - Ты только нос пальчиками зажми»…
После первого же глотка у меня перехватило дыхание, а из глаз градом потекли слезы.
«Что, забористо? – засмеялся коллега. – Эта штука, брат, лечит все болячки: ужасно повышает иммунитет и потенцию! Закуси грибочком и давай повторим, – раскомандовался он. – Сам я уже месяц пью «это» по рюмочке на ночь, результат – просто фантастический! Хоть у жены спроси»…
Выпили еще и закурили.
«Ну, теперь слушай, – приосанился мой приятель. – Этот старинный рецепт я вычитал в одном журнале… – и он протянул мне оригинал. – Рекомендует его известная целительница, а средство называется – «настойка на дождевых червях»…
После такого «просвещения» я поперхнулся и долго кашлял... Помнится, что не только кашлял… Не стану повторять слова, которыми я «благодарил» коллегу, но после того случая, мы с ним уже второй год не здороваемся.
Дружный хохот пронёсся над Малым морем, спугнув любопытных чаек, круживших над катером.
Андрей вышел из-за стола, достал сигарету.
- На червях? – пробормотал он. – Надо будет попробовать…
- А что вы там говорили о гоблинах? – спросил Константин Борисова. – Действительно, что-то видели? Страшно интересно. Нет, только без шуток, если ничего не видели, то и не говорите! Но уж если что-то такое было…
- Тебе, как местному краеведу, интересно, что мы обнаружили в пещере?
- Ну, конечно…
- А шаман позволит рассказать? – усмехнулся Кирилл.
- Ну, если нет, то и не надо…
- Эй, ребята, – послышался голос заступающего на вахту Ильи. – Там с вашим приятелем плохо! Лежит на палубе и, кажется, не дышит…
Размышления свободной души – 14
Мы всегда чувствуем, когда там, в людском мире о нас вспоминают. Бывает, вспоминают с теплом и благодарностью, а случается – с ненавистью… От сказанных там слов и промелькнувших мыслей, от их эмоциональной окраски и энергетики зависит и то место, которое мы занимаем здесь, в своем измерении…
Особенно приятно, когда с твоим именем, словно флагом, идут на самопожертвование ради благополучия других людей…
Как тут удержаться и не помочь такому человеку?
Как его не простить?..
Глава 14. «Впереди много жизни»
Из истории болезни пациента N: «…В 20.00 больному внутривенно был введён экспериментальный образец препарата «Амадин»… 9.30. Впервые за весь период лечения сон у больного был спокойным и глубоким, без сновидений. Выглядит бодрым и отдохнувшим, настроение хорошее. Жалоб на состояние здоровья не предъявляет. Бред и галлюцинации отсутствуют»…
Лето в Кёнигсберге – удивительная пора. Преображается древний город, молодеет душой, с удовольствием впитывает в себя щедрое солнечное тепло… Открываются летние кафе, из которых доносится густой кофейный армат и звучит лёгкая музыка. Приморские города-курорты принимают тысячи гостей из областного центра, пляжи заполняются отдыхающими… Из Пионерского, где не так давно открылся новый порт, отправляются в круизы по Атлантике пассажирские суда: большие и маленькие, гордые и скромные, теплоходы, паромы и парусники.
В самом городе разморенные жители то прячутся в тень от палящего солнца, то укрываются зонтами от хлёстких струй тёплого ливня. Служба управления погодой по мере сил старается обеспечить комфорт горожанам, но не всегда капризная кёнигсбергская погода поддаётся такому «управлению».
На зелёных улицах, в парках, на стадионах, в специально открытых комплексах и водоёмах проводится множество культурно-развлекательных и спортивных мероприятий.
Здорово летом в Янтарном крае!
Прошёл всего один день после возвращения наших героев с далёкого озера Байкал. Спешим заметить: Андрея Орлова удалось привести в чувство после неожиданного обморока на катере. Он довольно быстро пришёл в себя, и вся компания благополучно добралась до Листвянки, где пересела на сухопутный транспорт и затем убыла в аэропорт. Вскоре троица совершила посадку в славном городе Кёнигсберге, где все разъехались по своим домам.
Встреча Андрея с сыном, племянником и его невестой, а также с обожаемой супругой произошла просто триумфально. После завершения торжественной части и обсуждения семейных проблем, когда веселье и чудное настроение всё ещё витало в воздухе и совсем не хотелось говорить о чём-то сверхсерьёзном, Дима всё-таки задал главный вопрос: а зачем, собственно, была совершена поездка на Байкал? На что Орлов ответил:
- Для «оживления» вашего экспериментального катализатора, батенька! Ты уже в курсе, что образец Ц-113 был обнаружен нашим вездесущим коллегой Валерием Васильевичем при весьма пикантных обстоятельствах… Так вот, мы предприняли «мозговой штурм»… Успокойся, у нас были возможности и время… и пришли к выводу, что для того, чтобы катализатор начал «работать», в него должен быть внедрён самый важный компонент. Вот за ним мы и ездили в те дальние края. Завтра в образце Ц-113 будет растворена привезённая нами заряженная матрица, после чего можете считать, что ваш эксперимент удался!
- Спасибо, отец! – обрадовано произнёс Саша. - Вот уж не думал, что ты так интересуешься нашими проблемами и способен на такие, не побоюсь этого слова, подвиги!
- Не только я, но и мои друзья… - скромно заметил старший Орлов. - Да что там говорить, вот соберёмся все вместе, и тогда вы узнаете, на что способны «старики-разбойники»!
- Да какие вы старики?! – воскликнула находящаяся рядом с Димой Елена. – Я просто поражаюсь, откуда у вас столько идей, энергии и сил! Вы и ребят из тюрьмы вытащили, и нашли способ, как реализовать их научную идею, и даже… достали недостающий для препарата компонент, хотя для этого, насколько я понимаю, пришлось очень много потрудиться и претерпеть!
- Всё это здорово, но… возможно ли такое? – сомневался Дмитрий. – Хотелось бы узнать всю… «подноготную» вашего удивительного вещества… Что это за «заряженная матрица»?
- Всё в своё время, Дима. Механизм её действия я тебе вскоре объясню. Для подтверждения всех моих слов недостает всего лишь одной мелочи – добавить в катализатор то, что мы привезли. И – проверить его на деле! Заметь – испытаем уже готовое лекарство!
- Это просто чудо, - только и смог пробормотать младший Орлов. – Я не могу поверить…
- Знаешь, сынок, - ответил на это Андрей, - твой отец уже в молодости совершал немалые чудеса. А сейчас он стал гораздо мудрее и от этого чудеса у него стали получаться ещё более значительными!
Наталья отметила, что её муж всё больше напоминает ей прежнего Андрея, такого, каким он был лет тридцать назад…
На следующий день было запланировано соединение матрицы с опытным образцом катализатора и дальнейший комплекс работ, связанный с созданием препарата «Амадин». Но, неожиданно Андрей вновь почувствовал себя плохо. Надев на руку домашний медицинский прибор «Валеотест» и подключив его к «Ваньке», куда должны были сбрасываться развернутые показатели функционирования его организма, Орлов дождался, когда данные отразились на экране. Взглянув на них, он поморщился от досады: прибор не ставил никакого диагноза, однако настаивал на немедленной госпитализации. Результаты анализов были приведены довольно скупо: гемоглобин и лейкоциты, уровень гормонов, оксигенация крови (4) и даже пикфлоуметрия (5)… все показатели оказались в «красной зоне» - заметно ниже границы нормы… Полное истощение резервных возможностей организма…
- Может немножко коньячку? – озабоченно склонилась над мужем Наталья.
- Позвони Кириллу, - еле слышно прошептал Андрей и опустил голову на подушку: его беспокоили ужасная слабость и одышка.
Выглядел он также совершенно больным: бледное лицо и губы, темные круги под глазами, на лбу холодный пот…
Не на шутку перепуганная жена тотчас выполнила просьбу супруга. Глядя на мужа, она не смогла сдержать слёзы.
- Андрюша, что с тобой происходит?..
- Что у вас случилось? – немедленно отозвался Ильин. – Что с Андреем? – он взглянул на показания, выданные прибором, и присвистнул: - В чём дело, дружище?
- Сам не понимаю… - еле шевелил языком Орлов. – Какой-то холод внутри, нет сил пошевелить даже пальцем …
- Потерпи, я сейчас буду…
- Приезжай, хоть простимся по-человечески, - хрипел Андрей. – Ты знаешь, я, кажется, разгадал ту надпись, - он с трудом находил силы для продолжения разговора, - в пещере…
- Ты о чём? В какой пещере? – не сразу понял его Кирилл.
- Ту, что написал… гоблин. Три треугольника – это мы… Один из нас… должен был остаться там, внутри… И это, видимо, - я…
- Не раскисай, Андрюха! Постарайся продержаться хотя бы полчаса. Я сейчас доставлю тебе универсальное лекарство…
- Что с ним? – растерянно взглянула на экран «Ваньки» Наталья.
- Успокойся, Наташа. Я мигом... Вылечим…
Андрей вновь в пещере… Он опять на шатающемся мостике, перекинутым над гигантской ямой, в глубине которой – разлагающийся и смердящий труп инопланетного звездолёта. Но сейчас Орлов - совершенно один. И прибыл он не за «энергией смерти». Он ищет возможность спуститься в «бездну», с этого моста к чёрному «пыхтящему котлу», который сейчас отнюдь не кажется безжизненным…
Вот винтовая лестница (как он её не заметил раньше?), ведущая круто вниз. Там, в полутьме, озаряемой выбросами святящихся облаков, таится нечто завораживающее и манящее. Кажется, сейчас откроется люк в корпусе корабля, и чья-то рука поманит исследователя в недра летательного аппарата…
А в сознании, словно слайды, проплывают виденные недавно наскальные изображения… Теперь они ему понятны. Как же он раньше не догадался, что означают эти замысловатые рисунки на стенах подземелья? Ведь это так просто… Вот, первая картинка… Это же изображение живой клетки! Следующая колонка замысловатых знаков – расшифровка кода ДНК… А тут – схема аппарата искусственного кровообращения для проведения операции на сердце! Как ясно и толково! Все рисунки, зафиксированные костюмами путешественников, носят медицинский характер и являются, по сути, энциклопедией, настоящей кладезью ценнейших знаний! Вот – человеческий мозг и перечисление возможностей, которые можно открыть при несложных манипуляциях над «серым веществом»!.. Аж дух захватывает!..
А вот другая картинка: метеорит… Нет, комета… Да нет же, это – космический аппарат, прорвав небесный купол и неся за собой хвост пара, дыма и огня, врезается в землю!.. Следующий эпизод – возле упавшего небесного странника столпились люди. Они высоки и статны, у них светлые волосы… Вот, один из них повернулся к Андрею:
- Здравствуй, брат, - голубые глаза светятся мудростью и печалью. – Готов ли ты отправиться к нам, в мир твоих предков? Хочешь ли вновь встретиться со своим Учителем?
И опять звучит эта мелодия…
Андрей не против: он пытается кивнуть и с радостью собирается сказать «да», но… вдруг появляется запах… Густой, пряный запах мёда, завораживающий и обволакивающий аромат полевых цветов и свежескошенной травы… Запах дождя и дух горячего хлеба, натруженных отцовских рук, речной воды, лопнувшей берёзовой почки и ещё… чего-то такого родного и близкого…
Андрей открыл глаза и увидел перед собой раскрывшийся в улыбке бутон незнакомого цветка.
- Очнулся, - услышал он. – Слава богу…
Это был голос Натальи.
- Вовремя мы… Теперь дело пойдёт на поправку, - с облегчением подтвердил Кирилл.
Он бережно поставил горшок с цветком на подоконник и повернулся к Андрею.
- Ну, знаешь, ты своими шуточками нас когда-нибудь до инфаркта доведешь!
- Да брось ты… от смеха ещё никто не умирал,... кроме тех, кто неудачно пошутил… - тихо ответил ему Орлов.
Болезнь Андрея Орлова, такая странная и страшная, для всех, кроме Натальи, в его семье прошла незаметно. Как неожиданно началась, так же внезапно и закончилась, хотя женщине пришлось изрядно переволноваться. Но, самым удивительным было то, что приехавший Кирилл не стал делать уколы или проводить другие манипуляции, соответствующие своей высшей врачебной категории, а вместо этого притащил горшок с каким-то пахучим цветком и первым делом сунул раскрывшийся бутон под нос её мужу.
Однако же результат поразил супругу немолодого эскулапа.
Позже, уже сидя за столом с чашкой чая (Саша и Дима были в университете, а Андрей мирно дремал на диване), Кирилл поведал Наталье удивительную, буквально сказочную историю, непосредственным участником которой он сам и был. Разумеется, некоторые подробности он тактично опустил.
- Так вот, Наташа, - закончил рассказ Ильин, - такова поразительная сила этого цветка… Я уверен, что вместе со своим ароматом он источает важные компоненты удивительного бальзама Иоганна Майбаха. Иначе чем объяснить его чудесное воздействие на наши организмы? Берегите его, он принесёт в ваш дом то, чего не купишь ни за какие деньги… Я бы и раньше подарил его Андрею, но… его «подвиги» в молодости… словом, что-то меня удерживало. И вот сейчас, после нашего путешествия, где он рисковал своей жизнью ради… науки и своих близких… я понял, что совсем не знал Орлова… Представляешь, там, в пещере, он находился над источником смертельной энергии… мы позже сняли информацию с его костюма… Так уж случилось, что он получил излишек смертельных излучений, от которых его костюм был уже не в силах защитить… А Андрей держал над всем этим адом пробирки с матрицами совершенно спокойно… я не знаю, смог бы так же поступить Борисов, но вот за себя почему-то не уверен… Ровно 120 секунд и ни секундой меньше! Да это настоящий подвиг! Извини, я волнуюсь… - Он отхлебнул из чашки чай, задумчиво посмотрел в окно и продолжил: - Вот это стойкость! Уверен, его Учитель был бы сейчас горд за него…
- Ты, Кирилл, говоришь об этом… Майбахе, словно он жив и разгуливает где-то рядом…
- Это трудно объяснить, Наташа. Порой, именно так мне и кажется. И не только мне… В мире много необъяснимых вещей…
Женщина вновь бросила взгляд на цветок. Но уже не сомневающийся, как прежде, а, скорее, восхищённый.
- Какой-то особый уход за ним нужен?
- Нет, - ответил Кирилл. – Поливай два раза в неделю. Держи на свету… Если будет разрастаться, отсаживай побеги… и дари близким людям… Нам он помогает уже четверть века. И я уверен, будет ещё долго цвести и дарить здоровье, силу и радость… И омолаживать…
- Удивительно…
Кирилл взглянул на экран «Ваньки».
- Вот, смотри, Наташа, «Валеотест», подключённый к нашему больному, выдал новые данные… Всё возвращается к норме… Думаю, завтра-послезавтра наш герой будет вполне здоров.
Прошла неделя. Андрей «встал на ноги», отдал должное удивительному цветку и чуткости друга, повстречался с остальными членами «медицинского братства», принял участие в создании лекарства от болезни Гофмана – нанопрепарата «Амадин» и стал свидетелем довольно большого количества самых разных событий.
Этим утром он поднялся в каком-то необычном настроении. Минут пять рассматривал себя в зеркало. Потом четверть часа простоял на балконе, любуясь городскими кварталами, обласканными нежарким утренним солнышком. Затем побрился и умылся, ласково поцеловал супругу, накрывающую стол для завтрака.
А после этого закрылся в своей комнате, достал «Ваньку» и развернул клавиатуру…
- Что-то последний месяц я сам себя не узнаю, - он почесал подбородок. - Уж не знаю, к добру ли всё это?..
Только через час он закончил свою работу и отправился на кухню просить у жены прощения за сорванный семейный завтрак и попытаться наверстать упущенное.
И всё-таки, страшно интересно, что же он написал? Вот, бы заглянуть …
Словом, мы и заглянули, пользуясь занятостью семейной пары и отсутствием других домочадцев, а стало быть, безопасностью и безнаказанностью. А чтобы вы не выдали нас, то мы и вас ознакомим с тем, что обнаружили.
Итак, вот и сам текст.
«Что ни говорите, а все же наша жизнь – великий пир, праздничное застолье, на котором все мы желанные и дорогие гости!
Молодость – словно сладкое игристое вино: веселит и кружит голову, вызывает самые смелые желания и мечты, создает иллюзию беззаботности и неограниченных возможностей. Она переполняет нас любовью, от которой до ненависти всего «один шаг», ощущением того, что ты – центр вселенной, способный и даже обязанный изменить свою судьбу и окружающий мир.
Мы с жадностью пьём эти годы… Верим и надеемся, кого-то боготворим, в чем-то разочаровываемся, обижаемся и тут же прощаем. Торопливо транжирим бурлящие силы на совершение опрометчивых поступков. В эту пору всем кажется, что веселью не будет конца…
Зрелость – это уже рябина на коньяке. Её пикантная горчинка располагает к созерцанию и размышлению, расслабляет и успокаивает, вызывает светлую грусть, а порой - искреннюю слезу… Наслаждайтесь терпким букетом этого возраста. Цените его удивительный и сдержанный вкус. Дорожите теми, с кем делите свою трапезу - хлеб и вино, печаль и радость. Не унывайте – праздник продолжается!
Только знайте меру выпитому…
Старость – неизбежное похмелье, желание все перечеркнуть и начать сызнова, не повторяя прежних ошибок. Это пора воспоминаний и раздумий, прозрений и усталости… подведения итогов, угрызений совести за то, что совершил, и сожаления о том, чего не сумел или не успел сделать…
Переосмыслить былое не сложно, вот только исправить уже ничегошеньки нельзя. Потому что время, увы, ушло… Как говорится, кончен бал… и гостям пора расходиться.
Каждый хочет, чтобы вечер его жизни был спокойным, мудрым, светлым. Чтобы рядом оказались люди, способные выслушать, понять и простить.
Только… пусть каждому воздастся по делам его».
- Андрей, смотри, началась прямая трансляция из университета Канта! Наших показывают! – Наталья схватила пульт, усиливая звук. На экране монитора возникло серьёзное лицо Дмитрия.
- …Объясняя простыми словами, - говорил молодой докладчик, делая паузы и подыскивая эти самые «простые слова», - действующее начало препарата «Амадин», созданного нами для лечения «чумы 21 века» - болезни Гофмана, это - заряженная матрица, заключённая в контейнер — наночастицу. Последняя делает её «невидимой» для здоровых клеток организма, но обеспечивает доставку лекарства непосредственно к больным участкам мозга.
Таким образом, удается избежать побочных эффектов, а также повысить дозу лекарства, добившись накопления препарата в поражённых клетках и тканях…
Когда был дан более общий план, Наталья и подоспевший к ней Андрей увидели, что идёт пресс-конференция. За столом сидят светила медицинской науки, среди которых - их сын и племянник.
- Поверхностный слой наночастиц, - продолжал Дима, - позволяет распознать болезнетворные «техновирусы», а также притягивать и блокировать их на клеточной мембране. Именно такое «узнавание» позволяет препарату накапливаться в поражённой области, не попадая и не разрушая своей энергией здоровые клетки.
Было видно, что выступление молодого учёного вызвало не просто интерес, а настоящий фурор в научных кругах.
- Видишь, дорогая, – произнёс Орлов. – И мы кое-что умеем…
Но тут микрофон был передан их Саше, а точнее – Александру Орлову.
- Внутри частицы, - отвечал на чей-то вопрос их сын, - находится непосредственно терапевтический препарат - матрица. А сам контейнер образован биоразлагаемыми и биосовместимыми полимерами, которые «раскрываются» и высвобождают «энергию смерти» лишь в области, поражённой заболеванием…
- Это наш сын, - всхлипнула от радости Наталья, крепко сжимая руку Андрея.
- Да… - прошептал Орлов.
- …Сохраняя изолирующую упаковку, обеспечивающую направленную доставку к целевому органу, - продолжал убедительно говорить их наследник, - можно создать и сотни других лекарств, лишь меняя действующее вещество в наночастице...
Когда трансляция закончилась, Наталья утёрла слёзы, открыла холодильник и достала оттуда непочатую бутылку коньяку.
- Хочешь, Андрюша?
- Спасибо, дорогая, - ответил тот, принимая стеклянную посудину и разглядывая красочную этикетку. Затем поставил ёмкость обратно и закрыл дверцу. – Скоро свадьба. На праздничном столе пригодится. А я, Наташа, с этим делом завязал… Полностью…
- Неужели?.. – удивилась супруга.
- Да… Недавно я взглянул на мир по-новому, свежим взглядом, как бы перемыв все свои «окна»… Внутри меня проснулись… дремавшие доселе силы… Мне теперь нужна исключительно свежая голова и трезвые мысли… Впереди ещё так много дел…
Впереди ещё много жизни…
Эпилог
- Включай скорее! Новости начинаются!
На широкой софе уселись три дамы. Все они находились в родственных отношениях. Племянник хозяйки дома Натальи, Дмитрий, наконец, женился на давней своей возлюбленной Елене Кирилловне. Сама Лена, её матушка Вера и Наталья – вот об этих трёх дамах и идёт речь.
Перед ними вспыхнул виртуальный экран.
Главной новостью Кёнигсберга на этот час оказалось переименование улицы Больничной в улицу Иоганна Майбаха. Пока шли городские зарисовки и на экране мелькали зелёные деревья, дома и люди, голос диктора вещал о том, что для современной истории и мировой культуры вновь открыто имя кёнигсбергского врача, в прошлом – профессора кёнигсбергской Альбертины. Оказывается, недавно обнаружено хорошо сохранившееся захоронение этого замечательного человека.
- «Сегодня, благодаря нашим краеведам и увлечённым последователям учения великого врача, его имя стало известно во всём мире»…
Подруги подвинулись поближе друг к дружке. Они и не подозревали, насколько тесно их собственные судьбы переплетены с именем немецкого учёного.
- «А теперь перенесёмся в район, который в старом Кёнигсберге носил название «Фиалковая гора». Здесь, на месте захоронения знаменитого доктора сегодня открывается его монумент. Это событие превратилось в настоящее народное торжество»…
Замелькали другие планы: постамент, покрытый белой материей, большое скопление людей.
- «Сегодня на этом месте открывается памятник Иоганну Майбаху»…
- Гляди-ка, а вот и наши стоят! – Вера заметила мелькнувшие на экране знакомые лица.
- Действительно! Ну, давайте за наших мужчин!.. – Всё-таки они – молодцы!
Наталья поставила на стол бокалы, достала бутылку французского вина.
- Придут, а мы уже навеселе, – усмехнулась Лена.
- Ничего, сегодня можно!
- «Дорогие друзья, - вещал чиновник из администрации города, - стараясь описать словами гамму наших чувств и переживаний, мы обычно сильно их упрощаем, обедняем или искажаем. Как бы не был «богат и могуч» наш язык, но все же палитра человеческих эмоций намного богаче и ярче»…
- Давайте, девчонки, за наших парней!..
- «… 18-й век был столетием просвещения и культуры»…
- А народу и впрямь собралось… Полгорода, не меньше…
- Почему же мы не пошли?
- А что там в такой толпе увидишь? Зато здесь – комфортно и уютно!
- «…Перед началом эпидемии чумы 1709 года в Кенигсберге проживало сорок тысяч человек, - выступал седоватый мужчина, по-видимому, историк. - А это - в два раза больше, чем в самом Берлине. Но с середины осени до начала весны от страшной болезни умерло более четверти жителей нашего города. В ту страшную зиму уцелело всего несколько врачей, которые не покладая рук и презирая смерть, сражались за жизнь простых людей…
Имя одного из них нам недавно стало известно. Это – Иоганн Майбах, сын обыкновенного каменщика, который, благодаря своему трудолюбию и таланту, смог стать выдающимся учёным своего времени и уважаемым гражданином Кенигсберга»…
Бокалы со звоном столкнулись…
И тут камера вновь «выхватила» из всей многотысячной толпы группу мужчин, стоящих обособленно, в непосредственной близости к памятнику.
- Вот они, наши родные…
Крупным планом – серьёзное и сосредоточенное лицо Дмитрия Веряскина, положившего руку на плечо улыбающегося Александра Орлова. Слева от сына стоял Андрей, он платком вытирал глаза. Тут же находился Кирилл Ильин. Вот он бросил короткую фразу Валерию Васильевичу, стоящему рядом, чем вызвал улыбку на его лице. Доктор Пилюлькин, Сергей Иванович Пелюгин, внимательно слушал выступление учёного и, казалось, старался разглядеть кого-то в стоящей напротив людской толпе. А вот и худощавая фигура Борисова. Виктор Анатольевич повернул голову, продемонстрировав свой «классический профиль». Лёгкий ветерок колыхнул седые волосы пожилого доктора…
- ..За заслуги перед жителями старого Кенигсберга в период массовых заболеваний опасными инфекциями, - вновь взял слово представитель власти, - за проявленное мужество и самоотверженность, милосердие и преданность врачебному искусству, а также учитывая огромный вклад в развитие мировой медицинской науки…
Ещё раз со звоном встретились бокалы.
- …«постановляем»….
Крупным планом – памятник Иоганну Майбаху. Сброшено покрывало и публике открылось само произведение искусства. Невысокий суховатый старик в треуголке, одной рукой опирающийся на трость, другой – держащий сумку с медицинскими принадлежностями, казалось, спешит к кому-то на помощь.
- А вот и сам виновник торжества!..
- Какой приятный человек… веет от него каким-то благородством…
Внезапно… то ли качнулась камера, то ли возникли помехи в эфире, но трём женщинам явственно показалось, что каменный доктор на одно мгновенье лёгким учтивым поклоном поприветствовал стоящее рядом с ним «медицинское братство».
КОНЕЦ
Калининград – Москва
Март – май 2013 г.
СНОСКИ:
1 – уважаемый (узб.).
2 – За всю историю отечественной адвокатуры не было в ней человека более популярного, чем Фёдор Никифорович Плевако (1842 – 1908). И специалисты, и правовая элита, и обыватели, простонародье ценили его выше всех адвокатов как «великого оратора», «гения слова», «старшого богатыря» и даже «митрополита адвокатуры». Сама фамилия его стала нарицательной как синоним адвоката экстра-класса: «Найду другого «Плеваку», - говорили и писали без всякой иронии». Письма же к нему адресовали так: «Москва. Новинский бульвар, собственный дом. Главному защитнику Плеваке». Или просто: «Москва. Федору Никифоровичу» (из Интернета).
3 – Дезоксирибонуклеиновая кислота; (ДНК) — макромолекула (одна из трёх основных, две другие — РНК и белки), обеспечивающая хранение, передачу из поколения в поколение и реализацию генетической программы развития и функционирования живых организмов. ДНК содержит информацию о структуре различных видов РНК и белков (из Википедии).
4 – содержание кислорода в крови.
5 – функция внешнего дыхания: пиковая, или максимальная скорость выдоха. Этот показатель по-английски называется пикфлоу (peak flow), то есть, «максимальный поток». Максимальная скорость выдоха зависит от многого, но самое главное - она показывает, насколько сужены бронхи.
Книга 3. Новая улица Кенигсберга. Часть 2. Гл 8-14
© Copyright: Валерий Сергеев Орловский, 2013
Свидетельство о публикации №213061400599
Свидетельство о публикации №213061400599
Рецензии
Хочу продублировать отзыв, который оставила у Вашего соавтора, так как дочитывала у него. Все же, небольшими главами идет легче, особенно при постоянном дефиците времени. :)
Хочу поблагодарить соавторов за то, что написали такую умную и добрую книгу! И если обратиться к эпилогу, то я глубоко уверена, что если бы памятники врачам ставили бы чаще, чем полководцам, то жизнь человеческого сообщества была бы совсем другой. Памяти потомков заслуживают не те, кто разрушают города и убивают людей, а те, кто спасает человеческие жизни. И ваша трилогия может служить гимном таким людям.
А еще в ней много живых и ярких образов вашего родного Кенигсберга. И Прибайкалье описано замечательно, включая обычаи местных народностей и их мифология. Фантастической составляющей достаточно, чтобы поверить в то, что создание "эликсира бессмертия", ну, или хотя бы долголетия, совсем не за горами. Хорошая придумка на счет чудесного цветка, выросшего на остатках эликсира. Такой подарок надо заслужить, а в плохих руках он может и завянуть. Иоганн Майбах постарается!:)
Трилогия написана в лучших традициях качественной советской фантастики, призывает верить в людей, их возможности и гуманизм, что в современной литературе большая редкость. С уважением к талантливым соавторам, Инга.
Инга Риис 20.03.2017 18:43 • Заявить о нарушении
Хочу поблагодарить соавторов за то, что написали такую умную и добрую книгу! И если обратиться к эпилогу, то я глубоко уверена, что если бы памятники врачам ставили бы чаще, чем полководцам, то жизнь человеческого сообщества была бы совсем другой. Памяти потомков заслуживают не те, кто разрушают города и убивают людей, а те, кто спасает человеческие жизни. И ваша трилогия может служить гимном таким людям.
А еще в ней много живых и ярких образов вашего родного Кенигсберга. И Прибайкалье описано замечательно, включая обычаи местных народностей и их мифология. Фантастической составляющей достаточно, чтобы поверить в то, что создание "эликсира бессмертия", ну, или хотя бы долголетия, совсем не за горами. Хорошая придумка на счет чудесного цветка, выросшего на остатках эликсира. Такой подарок надо заслужить, а в плохих руках он может и завянуть. Иоганн Майбах постарается!:)
Трилогия написана в лучших традициях качественной советской фантастики, призывает верить в людей, их возможности и гуманизм, что в современной литературе большая редкость. С уважением к талантливым соавторам, Инга.
Инга Риис 20.03.2017 18:43 • Заявить о нарушении
Большое-пребольшое спасибо!
Вы - замечательная находка и как вдумчивый читатель,
и как доброжелательный критик!
Валерий Сергеев Орловский 21.03.2017 10:02 Заявить о нарушении
Вы - замечательная находка и как вдумчивый читатель,
и как доброжелательный критик!
Валерий Сергеев Орловский 21.03.2017 10:02 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.