Звезда Майя. Часть 3

      Талой водой, бурными ручьями промчался следующий месяц. События заторопились.  Майя со смехом ощущала их столкновения - вздыбившиеся торосы из случайностей: институтский преподаватель, увидев ее на «Прозе», забросал стихами; приняла участие в интернет-викторине и выиграла путевку в Японию; в письме из Флоренции оказалась квитанция для уплаты налога за парковку в неположенном месте.

Кот стал облазить раньше времени, а Майя похорошела! Несмотря на серьезные травмы и стрессы!  Небесные силы кружили рядом. И это неспроста. Возбуждение порой переходило в эйфорию. Тогда откуда-то с периферии сознания приходили сигналы, напоминая о взлетах и падениях...

Ежедневное ожидание знаков внимания от Вадима держало влюбленную в постоянном напряжении. Мысли как стать для него главной фигурой не отпускали. Однажды, задержав взгляд на своем фото на страничке,  -  точь в точь изображение с паспорта, недоумевала - зачем его поставила.  И  выбрала новое, где была привлекательной. Ее внешность мало кого оставляла равнодушным. Отзовется ли Вадим?

Природа наградила героиню особенной наружностью. Видимо желание отца, назвавшего её именем бело-голубой звезды и любившим больше жизни, подарило ей черты экзотического характера.  Невысокого роста, смуглая, с шапкой афро-азиатских кудрей на аккуратной головке. Такая неожиданность в славянском гнезде.

Пристрастившаяся к сочинениям, она сделалась почти зависимой. Мало и плохо спала по ночам.  Мешанина слов, воспоминаний, фигур речи - проходил  сквозь неё как вода - только выбирай! На страничке выстроились тридцать публикаций. Они обрастали читателями и рецензиями.

Большинство - коротенькие, из одной-двух фраз. Некоторые  оставляли критические замечания в форме советов - предписаний.
Майя всем старательно отвечала и благодарила. В глубине души очень радовалась, что участвует в процессе, который называется дорогим для неё словом «Творчество».

Еще один шаг должен был приблизить к избранному автору - участие в полемиках. Она заметила: нередко после интересной рецензии на произведение возникал разговор вокруг комментария и самого произведения. В нем участвовал писатель, критики и желающие - обычно почитатели автора.

Однажды включившись  в такое обсуждение, она испытала неловкость.  На ее высказывание никто не отреагировал. Вторая попытка закончилась также безрезультатно. Обескураженная Майя недоумевала. Ее суждение неинтересно?  Или сложившийся круг  собеседников так решил дать понять, что никто им не нужен?

В этот момент Майя была под впечатлением  эссе Марины Стрельной  "Мне нравится писать рецензии".

Запомнилась выразительная метафора: "Вникая в слова, сказанные
другим, хотя бы на краткий миг, мы смотрим на мир из другого сознания, другими глазами.  Но сколько глаз - столько окон в иные миры. Каждый читатель может для автора стать таким
окном.  ...Я откликнусь, и вот мы уже ближе, ближе друг к другу".

Оказалось  -  не всегда так.

Обида подтолкнула написать миниатюру. Конечно сочиненная по горячим следам, она не отличалось художественными достоинствами, но вышла искренней. Отозвались читатели, которым эта ситуация показалась проявлением высокомерия.

Критики, поддержанные Вадимом, безжалостно высмеяли "Плач Ярославны" вместо того, чтобы помочь начинающему автору разобраться в простой ситуации. Ее  кололи несправедливыми словами, а в завершении в категорической форме запретили удалять комментарий, объяснив: " Будем  читать, когда нападет уныние".

Так, несоблюдение  некоторых неписаных правил, например, не называть имен, а рассуждать в таких случаях, применяя безличные формы, преподнесло ей  жесткий урок. Текст поэтому пришлось убрать, а Майя долго еще вздрагивала, хоть и не робкого десятка. Интерес к Вадиму затушевался поношением.
 
Среди бурьяна новых переживаний  ревность к мужу прошла сама собой. Он, сменившись с вахты, уехал на учебу в южный город на четыре месяца. Теперь все мысли Майи вращались вокруг айпада - её виртуального сокровища.

Нога благополучно срослась, не без сопутствующих зуда, распирания и прочих прелестей, но гипс сняли даже раньше времени, и можно и надо было гулять, восстанавливать движения.

Гулять - время терять. Находчивая Майя спускалась раз в день в соседний магазин, а дома писала и читала, расхаживая по квартире. Не без пользы - Кот пристроился ходить рядом как собака.
Утро начинался у Майи теперь с молитвы Сергея Паршина, дающей силы и настроение:

Услышь меня убогого и грешного.
Услышь хоть ты,
Никто не хочет слушать.
Им все равно, -
И затыкают уши,
И закрывают веки, -
Рот -
чтобы кушать.
Поговори,
Я расскажу так много.
Я много знаю,
Я умею слушать.
Я все пойму.

Непонятным образом  молитва настраивала сходу на работу. Полюбившиеся "Арабески ", будь на то её воля, печатала бы каждый день на Главной страничке «Прозы» вместо лепета одних и тех же авторов Рейтинга, сплотившихся и чередовавшихся в этом списке как нерасторжимые выпивохи на троих.

По стихам Сергея Паршина, как температуру по термометру, можно сверять свое психическое и нравственное здоровье.

Большую часть времени Майя продолжала изучать Ярмарку, как она её называла. А что? Ярмарка и есть. Каждый продает своё произведение-изделие и старается не продешевить - увеличить цену шутками-прибаутками - картинками - завлекалочками.

Перескакивая через бурелом кровожадной критики, где примитивная ржачка и мат считался доблестью - в нем топили противника, иногда исследовательница натыкалась на свежие, искренние, красивые вещи!

Вот, например, у  Натальи Ладневой, “Книга - роза. Поза кошки … или иллюзия покоя". Долго выбирала, что процитировать друзьям: хотелось показать чудо каждой главы.

«Они так близки – эти два мира. Мир женщин и Мир кошек. Они так похожи. Кто у кого заимствует царственные манеры и грацию – женщина у кошки или кошка у женщины? Это стоит обдумать. Женщина. Кошка. У кошки великая жаркая аура. Всё плохое, соприкоснувшись с её аурой, сгорает в ней без следа. Женщина. Кошка. Кошка гармонизирует пространство вокруг себя. Она убирает весь негатив. Она его стряхивает. Она его уничтожает. Так же и женщина. Красота, уют, дизайн, комфорт – её стезя. Женщина, как и кошка, нейтрализует любой дискомфорт. Только планы женщины шире, чем планы кошки. Её творческий замах распространяется на всю планету. Женщина – это великая созидательница. Сделать весь Мир чистым, светлым и пригодным для жилья – её стезя, её призвание, её великая задача. И она вполне по силам женщине».

Знакомство с Инной Машенко стало вхождением в сакральную атмосферу, где легко дышится и отсутствует фальшь.
Стихи погружали в изысканный мир чувств. Хотелось жить с достоинством, какое они несут в себе.

Омут неназванных страхов пугает и манит.
Есть ли порог у безумия, чёткие грани?..
Кто сумасшедший, а кто, может быть, просто странный,
Видящий то, что не видят другие в тумане,
Боль не свою осязающий органом пятым...
Рыбкой беспомощной брошенный в мир, что снаружи
Отчего дома, он выплывет в море, а в лужах
Ветры житейские лишь искажают распятье.
Рыбой огромной он станет, но в серых туманах
Спрячут его те, кто с болью чужою играют,
Зная, к какому вести обезумевших краю
Или боящихся истины больше обмана...

Произведения, изумляющие  воображение, попадались не так уж часто. Иначе пришлось бы забросить домашние дела. Понравившееся сразу же копировала, чтобы поделиться с друзьями и держать под рукой.

Своими открытиями Майя дорожила настолько, что не вполне доверяя айпаду- записывала дорогие находки в личный блокнот. На страничках вскоре значился целый список Избранных. Каждый день открытый блокнот привлекал ее наподобие шкатулки с драгоценностями. Как камушки, перебирала фамилии:
 
Александр Козловцев, Сергей Паршин, Инна Машенко, Анатолий Бешенцев, Игорь Иванов 7, Ксана Дюкс, Наталья Ладнева, Игорь Гергенредер, Эдуард Бернгард, Валентин Ирхин, Майя Уздина.

Отдельной строкой значились литературные критики.  Это люди, читающие её избранных авторов. А иначе как бы она их узнала за короткое время! Юрий Фукс, Марина Стрельная, Анюта Лиходеева, Сергей Дерябин, Светлана Твердохлебова - вот они - специалисты холистического подхода к произведению. Кое - кто внушил ей не самые приятные чувства. Не хотелось бы попадаться на зуб, пока не набила руку.

Майя скопировала для себя фрагмент критики Светланы Твердохлебовой.

"У Харлей-Дэвидсон текст не художественный, а антихудожественный.
Такое впечатление, что автор, готовя это "бдюдо", подбирал первое, что под руку подвернётся. Отсюда столько избитых идиоматических выражений. Буквально с первых строк - "спустил бы жениха с лестницы". Одно это невыносимо и способно мне испортить настроение.
    Но дальше - всё в том же духе, всё самое избитое. Почему если "пижон", то непременно "жёлтые ботинки"? "Ах, этижёлтые ботинки..." Ясное дело, первое попавшееся, что в голову пришло! Зачем голову ломать, выдумывать какого-то особенного пижона? Всё, готов не живой образ, а тряпичная кукла.
    А сестрица как соблазняет этого "болванчика"? Наливает лимонаду и "строит глазки"! С ума сойти, как оригинально. Тупее не найдёшь словосочетаний. Ещё одна тряпичная кукла!
Письмо "всё грустнее и грустнее". Хи-хи-хи. Просто мастер слова! "Чернила расплываются от слёз".
       До чего замшелые образы. Господи, дай мне терпения."

Больше всего угнетало Майю чтение так называемых полемик. Вот уж где писательская братия демонстрировала, на что способна! И цветистая ругань и унижение оппонента. Женщины и мужчины сражались без различия пола, без жалости. А уж если доходило до выяснения преимущества какой-либо нации,  дикость и невежество зашкаливали.

Тут терпеливая Майя срывалась:

- А может ли называться писателем и существовать на профессиональном сайте человек настолько  дремучий, навсегда застрявший в 19 веке, когда формировались национальные государства. Признающий  приоритет только той нации, к которой он принадлежит,  и с пеной у рта ее одну превозносящий? Оказывается, может. Да еще и объединяется с себе подобными. Что это как не фобии, пережитки порожденные навязчивым страхом. Слава Богу, рядом таких нет!

Между тем, ее отношения с Интеллектуалами - так уважительно назвала она Вадима и его окружение, понемногу  развивались. Прошло почти три месяца с начала знакомства. Майя успела прочитать большинство публикаций этих палачей и врачей в одном лице.

Поняла, что  они народ серьезный. Глубокие знания литературы, философии и жизненный опыт позволяли разгрызать очень трудные орешки. Вызывала уважение также способность к
ясному глубокому мышлению. С помощью  опытных поводырей она продолжила знакомство с произведениями Вадима Ветрова.

Чтение было не из легких, приходилось делать паузы, смотреть словари, задумываться. Но некоторые эпизоды производили не нее непонятное завораживающее действие: словно она существовала в двух, а то и нескольких реальностях одновременно. Сразу после прочтения Майя описывала  свое впечатление, и, не перечитывая, и не раздумывая, отправляла Вадиму.

Немного оглушенная, она расхаживала по комнате,  и ажиотаж, который время от времени улавливала в рецензиях и пространных беседах Интеллектуалов, стал ей понятен. На этих женщин, впрочем, мужчины тоже писали не совсем обычные отзывы, несомненно влиял стиль писателя, как его называли некоторые - «магический».

Проявлялась еще одна вещь, заметная по рецензиям:  женщины-критики конкурировали, и было видно, по некоторым репликам личного характера, рассчитывали на особое внимание автора.
Как впрочем,  и она сама. Новая волна сердечного волнения  вновь и вновь приводила ее к произведениям непредсказуемого автора. Жадный интерес побуждал к внимательному чтению.

Звонок телефона заставил ее вздрогнуть, настолько удалилась Майя от окружающего мира. Родной мягкий, полный доброты голос был самым узнаваемым! Майя рассмеялась.
- Папка! Ты в самый раз!
- Я знаю, Майя! Ты влюбилась?!
- Папка, откуда ты знаешь?
- Роднуля! Тридцать лет я служу одной звезде. Сегодня на ней произошел такой взрыв, какого не было за все время наблюдения! Поверь, дочка, Звезды такой величины салютуют своим фаворитам, тем кто им служит и любит. Я счастлив, Майя, быть причастным к этому явлению.
Твой голос, я слышу, полон нежности. Осознаешь или нет, но ты влюблена, и сегодняшний протуберанец подарок тебе и твоему любимому. Отныне  ты под охраной моего солнца. Помни об этом!

Размягченная разговором,  Майя  невидяще смотрела поверх экрана, и вдруг ее внимание привлекло изменение на страничке. На планшете ниже её отзыва появился текст:

«Преклоняюсь перед Вашей проницательностью! Благодарю! Улыбаюсь Вам такой улыбкой, какая, надеюсь, согреет  Вашу жизнь! С теплом - Ваш Вадим»!!!

Отчего-то действительно стало тепло весело и сумасшедше радостно. Майя схватила Кота и стала кружить его и повторять:

- Мы влюблены! Мы влюблены!  Он увидел мое фото!

Кот вырвался и устроился в "обидном" углу подоконника.

- Да ты ревнуешь, - тормошила его Майя не в силах справиться с накрывшим ее настроением.

Оставив Кота в покое, она устроилась писать письмо подруге.

«Душа моя! Полина!
Мое новое состояние называется влюбленностью. Прими его без комментариев, как всегда все принимаешь от меня.
Да, мне известно - виртуальная пропасть бездонна, и нет еще службы спасения,  что несмотря на недолгую жизнь этой реальности, уйма народу пропала навеки, а коварные люди так и ждут очередную жертву, убедиться какие они предусмотрительные сами.

Наконец, мне кажется, мой случай - это возможность пройти все испытания, даже самые непредсказуемые и понять  кое- что про любовь, которая не требует взамен ничего, даже ответа.
Не проходит дня, чтобы я не придумывала свой мир - мою реальность. Теперь появился настоящий  стимул ежедневно взращивать "Райский сад души".  Дорогая, это метафора. Высокий стиль.

 А попросту во мне ожило разом множество желаний: хочется  задобрить природу. Чем? - Да хоть своим восторженным отношением  к ее красотам. Сегодня я нарисовала один дендрологический проект - вот прямо сейчас бы взялась за него!

С любовью к тебе, Майя».

Продолжение следует…
-------------------------------
Картинка из интернета