Вершина. Часть 5. Глава 2

   Во время ужина, на который прибыли многие важные гости из здешних мест, в том числе и родители Адрианы, я не мог оторвать очарованных глаз от великой и великого, которые странным образом ассоциировались в моём сознании с чем-то неразделимым, хотя, по сути, являлись антиподами, плотно сросшимися друг с другом.
   Элеонору выдали замуж в семнадцать лет за очень молодого, но перспективного мужа, который за несколько лет до этого принял герцогство. В свои двадцать лет Козимо уже успел проявить себя самодостаточным правителем Флоренции, потеснив патрициев, которые его избрали, малодушно надеясь легко манипулировать семнадцатилетним юношей. Он был не по годам хитёр и ловок, тесно сблизился с послом императора Карла Пятого и нашёл в его лице мощную поддержку.
   Императорские войска, размещённые в Италии, помогли ему упразднить Совет сорока восьми и покончить с влиянием и могуществом патрициев. После сокрушительной битвы при Монтемурло, близ Флоренции, они потерпели поражение, попали в плен и были казнены.
   Вовремя заключённый брак с Элеонорой только способствовал укреплению положения Козимо и раскрывал для него новые перспективы в плотном сотрудничестве с Испанией, контролировавшей большую часть Италии. Приданое Элеоноры также играло немаловажную роль в блестящем карьерном росте молодого супруга. 
   Но поражала не их политическая дальновидность, проявленная в такой опасной  обстановке, а то, как супруги взаимодействовали между собой. Будто с рождения росли вместе и с материнским молоком пропитались уважением и доверием друг к другу. Что-то большее, чем любовь, объединяло их. А бывает ли что-либо больше? Беззаветная преданность? Но свет был прослышан о пылкости Козимо не только по отношению к своей супруге. Как принимала это она? Почему так дорожила каждым движением мужа, каждым взглядом его и словом?
   Это не умещалось в моей голове. И, после долгих размышлений, я понял, чем была поражена моя душа. В Элеоноре я увидел то, чем была наделена моя Патриция, которую с детства готовили к замужеству со мной. Я был для неё и царь, и Бог, муж, которого она приняла бы любым, - эта особенная чистота и вызвала во мне столь глубокие чувства. Подобные же черты я обрёл в герцогине. Во мне она тоже, видимо, нечто разглядела, поэтому и проявила благосклонность такой глубины и понимание.
   Раны в моей душе и на теле разболелись с новой силой. Я сделал ещё один глоток волшебного снадобья, дающего мне возможность передвигаться, не проявляя своего недомогания.
   "Я должен увидеть и отблагодарить Роха! Знахарь, способный создать подобное зелье, заслуживает особенного внимания и благодарности!" - подумал я, когда боль отпустила.
   Но на этот раз действие анестезии было короче, под благовидным предлогом мне пришлось покинуть застолье ещё задолго до его конца. Амато, поддерживая меня, помог преодолеть лестницу, чтобы я мог дойти до своей комнаты.
   Там нас ждала семья: Маркела, Валентино, Амелия. Я лёг на кровать, холодный пот выступил на лбу и мороз пробежал по коже. Маркела позвала врача, который сделал мне перевязку, прежняя пропиталась кровью насквозь.
-  Вам нельзя так переутомляться, синьор! Иначе завтрашнего дня не вынести!
-  Не беспокойтесь, я больше не встану и буду соблюдать все Ваши рекомендации.
   Детские глаза, полные сострадания, смотрели на меня. Амато стоял у окна, потупив взгляд. Я прислушался к его мыслям и понял: он мучается, считая, что это ранение мною получено из-за него. Ядовитый укус Федерико упорно не желал исцеляться.
-  Слишком рано вы встали на ноги!.. - сокрушался доктор.
-  Вы не хуже меня знаете, что другого выхода у меня нет. Я должен... - слёзы невольно навернулись на глаза, когда он поправлял несколько швов. Единственное, что я обязан был по-настоящему сделать, это сберечь свою любовь! Завтра на эту постель рядом со мною ляжет другая женщина. Холод пробежал по телу от затылка до кончиков пальцев.
-  Оставьте меня все! Прошу! Мне необходимо побыть одному.
   Последним, опустив голову, уходил Амато.
   Всего пару глотков, и я избавлюсь от всех ужасов, от обещаний и клятв, от обязанности консуммировать* брак с той, которую я не люблю, от Деметрио и от этих мук! Всего пару глотков... и вечность откроет объятья Эделины, которая утолит мои печали!
-  Не надо, любимый! - её огненная ладонь легла на мою руку. - Не испив чашу страданий до дна, тебе придётся вернуться и пройти подобный путь заново! Неужели ты напрасно столько выдержал и перенёс? Осталась самая малость. Потерпи. Что стоит тебе зажечь дыхание жизни в своих детях? Они должны появиться на свет...
-  Помоги мне! Твоя любовь уже не раз спасала меня, Эделина.
   Я ничего не мог с собою поделать, дал слабину и расклеился.
-  Поплачь, любимый, выпусти свою печаль, дай волю слезам. Это враньё, что мужчины не плачут. У вас такое же живое и чувствующее сердце!..
   Думаю, не стоит говорить о том, что я испытывал к этой Душе. Ради неё я готов был родиться вновь с единственной целью вымолить ей прощение, снять проклятье, искупить свою вину перед нею. Мне впервые представилось это всё возможным, именно в ту ночь, накануне свадьбы с Адрианой.

*Консуммация (лат. consummatio, «довершение») — термин, употребляемый иногда для одной из составляющих брака, а именно первого осуществления брачных отношений (полового акта). Во многих культурах сопровождается специальными обрядами, с ней в ряде традиций тесно связана демонстрация доказательств девственности невесты.(из Википедии)

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/06/27/697