Тулонский гость

Товарищи! Сей текст публиковался в 2010 году. Решил выложить и здесь. Возможно, бьдет интересно)Особено в свете того, что первый (и скорее всего последний корабль этого типа для ВМФ РФ) активно строится...

Если не кормить собственную армию,
придется кормить армию завоевателей.
Старая истина

«Мистраль» ушел, вопросы остались
Вот уже более года не утихают страсти вокруг темы приобретения для российского флота универсального десантного корабля типа Mistral (голов-ной корабль проекта BPC 160) ВМС Франции. Впервые широкая публика ус-лышала о возможности этого после посещения главкомом ВМФ РФ Влади-миром Высоцким в октябре 2008 года выставки EURONAVAL в Париже. Там он вроде как случайно зашел на стенд военно-морского концерна Франции Direction des Constructions Navales Services (DCNS) с моделью «Мистраля» на самом видном месте, где заявил: «Нас интересует возможность как проведе-ния совместных разработок, так и прямые закупки некоторых типов француз-ского оборудования».
Затем целый год шел таинственный процесс переговоров между рос-сийской и французской стороной. Правда, практически никаких конкретных комментариев на эту тему не обнародовалось, но в дискуссиях на означен-ную тему не отметился, что называется, лишь ленивый. И когда в конце но-ября в Санкт-Петербург с дружественным визитом пришел военный корабль ВМС Франции, то, как нетрудно догадаться, им оказался именно «Мист-раль». Французы - народ практичный, и дизтопливо зря жечь не будут. Сле-довательно, переговоры вступают в решающую фазу. Чем же чревато такое приобретение для России?
Катастрофическое состояние, в которое были ввергнуты наш флот и армия в 90-е годы прошлого века, сегодня имеет некоторые шансы изменить-ся к лучшему. На первый взгляд, сейчас на возрождение Вооруженных Сил направляются немалые силы и средства. Так, на недавнем съезде «Единой России» премьер-министр Владимир Путин пообещал: «В 2010 году государ-ственный оборонный заказ будет увеличен еще на 8,5%, составит 1 трлн 175 млрд рублей…». Но в свете последних событий вокруг «Мистраля», откро-венно говоря, появляются опасения, что эти огромные средства могут быть направлены совсем не в то русло, и делу восстановления отечественного ВМФ и судостроения пользы от этого будет немного.
Корабли не строятся без судостроительных заводов и конструкторских бюро, без их квалифицированных инженерных и рабочих кадров. И именно для восстановления полнокровного потенциала промышленности необходи-ма сегодня каждая ГОЗовская копейка! Как же понимать тогда слова Предсе-дателя Правительства, прозвучавшие в его ответе на вопрос о покупке «Ми-страля» во время общения с гражданами в прямом телеэфире: «Наша про-мышленность должна помнить, что у нее есть конкуренты»?!
Владимир Владимирович! У этих конкурентов было 15 лет «форы» и немалые средства, вложенные за эти годы в новые технологии, оборудование и т.п. Вам ли об этом не знать? Может быть, сначала переоснастим наши КБ, верфи и их кооперированных поставщиков хотя бы двух уровней в рамках, допустим, нацпроекта, а потом будем с чистой совестью требовать от про-мышленности конкурентных цен!
Одними оргмероприятиями и реорганизациями судостроения сегодня уже не обойтись. Тем более, что это оборонная отрасль, и здесь недопустимо приглашать «из-за бугра» доброго и милого соинвестора по принципу: ну, отказались немцы – позовем французов! Это не автомобилестроение, не бы-товка какая-нибудь, не футбол, когда иностранный тренер, пожав плечами, может заявить: «Плохо ваши ребята играют», и свалить, оставив страну «с пролетом мимо чемпионата мира». Цена вопроса другая. Проигрыш здесь недопустим в принципе! Во флот и кораблестроение нужно вкладывать пря-мые государственные инвестиции. И контроль за ними должен быть стро-жайшим. Вот почему давно назрел вопрос Закона о Флоте...
Если сухопутные войска, авиацию можно перевооружить за относи-тельно короткий срок, то с флотом ситуация много сложнее. Строительство кораблей – не конвейер. Оно штучное, длительное и затратное. Боевой ко-рабль или подводную лодку сначала нужно спроектировать. Принимая во внимание сроки проектирования, постройки и службы корабля, следует пом-нить, что за это время его вооружение неизбежно морально устаревает, т.е. еще с самого начала следует закладывать в будущий проект самые современ-ные образцы вооружения, часто еще находящиеся в стадии разработки. По-сле постройки необходимо укомплектовать корабль экипажем (который дол-жен быть обучен оперированию сложнейшей техникой), обеспечить его ме-стом базирования и ремонта, т.е. всей необходимой инфраструктурой, без ко-торой флот перестает быть флотом.
Некогда один из самых мощных флотов мира - советский флот (что бы ни говорили о его несбалансированности, низкой эффективности и т.д.) на пике своего расцвета успешно противостоял объединенному флоту стран НАТО. Он эффективно выполнял задачи во всех точках Мирового океана, в критических случаях одним своим присутствием не позволяя американцам экспортировать ценности демократии «на штыках».
Сегодня от того флота остались жалкие крохи. Старые единицы посте-пенно выводятся из списков плавсостава, а новые строятся с пугающей мед-лительностью. Надводные корабли, вошедшие в состав ВМФ России за по-следние несколько лет, можно пересчитать по пальцам одной руки: корвет «Стерегущий», малый артиллерийский корабль «Буян», на стапелях «Север-ной верфи» стоят новые фрегаты, но когда еще они будут спущены и войдут в состав флота? А корабли-ветераны ржавеют, морально устаревают, и про-сто чудо, что нашим морякам еще удается их эксплуатировать и решать по-ставленные задачи.
Таким образом, факт необходимости обновления корабельного состава ВМФ РФ уже не может ставиться под сомнение, поскольку если не начнем строить корабли, то лет через 10 вообще останемся без флота!
Но проектирование и постройка новых боевых единиц океанской зоны - дело долгое и многотрудное. На него у нас уйдут годы, пот и… кровь (когда разваливали флот, об этом не думали). Поэтому сегодня отдельным должно-стным лицам на первый взгляд может показаться вполне естественным куда более простой выход – покупка готовых кораблей «на стороне». И не надо тогда вкладываться в промышленность, влезать во все эти проблемы оздо-ровления, санаций и модернизаций! Не надо думать о восстановлении кадро-вых школ конструкторов, о профессиональном уровне руководителей, при-ходящих на смену великим директорам советской закалки, об ответственно-сти за возможные жертвы при испытаниях новой техники. Прикупим пока готовых корабликов, а промышленность… Ну, кто выживет, тот выживет. Разгребать последствия такого подхода будут те, кто придет после нас. Если будет кому разгребать!
Но поскольку пока это все коробит слух простого россиянина – как это, русский корабль и вдруг построен за границей! Нужно как-то обосновать для электората подобный разворот событий, подготовить общественное мнение. Для начала в ход идет первый аргумент сторонников закупок по импорту - обращение к собственной же истории.

Аргумент 1: Российский флот исстари комплектовался «иномар-ками»
Конечно же, в первую очередь вспоминают Петра Первого, учившегося строить корабли в Голландии и сумевшего создать в России «с нуля» мощ-нейший военный флот с широким привлечением иностранных инженеров и «военспецов».
Российская Империя в период броненосного флота, а потом и Совет-ский Союз также приобретали корабли за границей. Знаменитые и гордые имена флота российского:
- «Цесаревич», «Баян» и «Светлана», построенные в уже знакомой нам Франции;
- «Варяг» и «Ретвизан», сошедшие на воду с американских верфей;
- «Кореец» - истинный викинг, созданный в Швеции;
- «Богатырь», «Новик» и «Аскольд», имеющие германские корни;
- итальянский «Ташкент»;
- подводные лодки типа «С», ведущие свою родословную от одно-классниц «немок»…
Но вот что забывают озвучить сторонники концепции пополнения фло-та «из магазина» - «при царском режиме» корабли покупались с возможно-стью последующей постройки «по образцу» уже на российских верфях, что с успехом тогда и практиковалось. И характеристики в задания на проектиро-вание этих кораблей закладывались очень высокие, для того чтобы подтянуть уровень российского кораблестроения к самым высоким мировым стандар-там.
До войны в СССР такие закупки снизились до единичных прецедентов, предпочитали закупать и добывать технологии и проекты иными способами. В годы же холодной войны покупка кораблей у вероятного противника по вполне понятным причинам стала и вовсе невозможна, в эту эпоху на первый план выступил промышленный шпионаж. Правда, на верфях стран соцлагеря, Польши и ГДР, для ВМФ СССР достаточно крупными сериями строились десантные и малые противолодочные корабли – но то ведь у тогдашних дру-зей.
В чем же тут дело, почему постепенно сошли «на нет» закупки военно-морской техники за рубежом? Патриотизм? Колоссальное развитие отечест-венной науки и техники или что-то иное? А дело, пожалуй, вот в чем. До 1917 года на кораблях как Российского Императорского, так и большинства иностранных флотов, очень упрощенно говоря, в качестве основного воору-жения стояли орудия системы Канэ, в качестве средств наведения - дально-меры Барра и Струда, а в качестве ГЭУ - примерно одинаковые по конструк-ции паровые машины английского типа и котлы Бельвиля. В случае необхо-димости изменение состава вооружения и оборудования кораблей не было сопряжено с серьезными трудностями. В период между двумя мировыми войнами сохранялось примерно аналогичное положение вещей.
После Второй мировой войны ситуация кардинально изменилась. Век ракетно-ядерного оружия привнес колоссальное изменение в развитие средств нападения и обороны, радиолокационных средств обнаружения, на-блюдения, наведения. Изменилась сама идеология войны на море и морского боя (как ее компонента). Противника теперь стало возможно «достать» раке-тами из-за горизонта, не вступая с ним в непосредственное боестолкновение. Страны – участницы двух противоборствующих блоков – НАТО и ОВД тща-тельно оберегали друг от друга технологии и устройство своих высокотехно-логичных «кибернетических» устройств. Ведь, говоря простым языком, зная, к примеру, принцип наведения вражеской ракеты, можно создать постанов-щики помех и не допустить ее попадания в цель. Эта ситуация сохраняется и по сей день – «электронные» секреты остаются главными, особенно в свете того, что ведение современной войны невозможно без наличия высокоточно-го оружия, радиолокации, средств связи, разведки и т.д.
Странно, что эти, в принципе, прописные истины не желают замечать сторонники закупок вооружения и военной техники за рубежом. Вот, напри-мер, сентябрьский номер газеты «Военно-промышленный курьер», статья «Вертолетоносный «Варяг»: «Ситуацию не стоит драматизировать. Совре-менная военная техника столь сложна, что даже самые развитые страны не всегда в состоянии в одиночку обеспечить все запросы своих вооружённых сил…». И далее: «Причины закупки иностранного оружия в большинстве случаев одинаковы: отечественные конструкторы не смогли в сжатые сроки создать отвечающие требованиям военных и подходящие для массового про-изводства образцы», - поясняет там же автор статьи.
Здесь нелишне напомнить, что Россия (и это закреплено законодатель-но) может покупать образцы ВиВТ или их ключевые компоненты только в том случае, если сама их производить по каким-либо причинам (прежде всего из-за отсутствия необходимых соответствующих технологий) не может. А это означает, что для того, чтобы вести подобные дебаты в принципе, высшее руководство наших промышленных корпораций – ОСК и ОПК, а также руко-водство входящих в их состав конструкторских бюро и заводов в соответст-вии с этим законом должны попросту расписаться перед государством и фло-том в собственном бессилии. В неспособности создать корабль, подобный, в нашем случае, «Мистралю»! Ничего подобного из уст «генералов от судо-строения» не прозвучало. А то, что было сказано, свидетельствует о совер-шенно обратном. Но об этом чуть ниже.
Тем временем ситуация стала конкретизироваться, когда 2 ноября пер-вый заместитель начальника главного штаба Военно-Морского Флота России вице-адмирал Олег Бурцев заявил следующее: «Мы намерены приобрести во Франции один корабль типа Mistral, а также построить четыре корабля этого класса вертолетоносцев при технической поддержке и лицензии французской стороны». Это означает, что, вероятно, есть желание купить голый корпус, «железо» as is, коробку без «начинки» и вооружения. При этом называется ориентировочная сумма сделки - 400-500 млн евро. Кроме того, РФ при этом должна получить лицензию на строительство четырех кораблей, что увели-чивает стоимость контракта до 1-1,2 млрд евро…
Да, плохи наши дела… Похоже, что сомалийские пираты собираются объявить России тотальную войну на уничтожение. Ведь скоропалительную покупку французских вертолетоносцев за сногсшибательную сумму, невзи-рая ни на законодательство, ни на необходимость поддержки своего корабле-строения, можно оправдать лишь одним обстоятельством: такой корабль просто необходим России для обеспечения ее стратегических интересов, причем архисрочно. Значит, пришло время разобрать вторую причину, по ко-торой нам следует покупать именно Mistral.

Аргумент 2: Mistral – уникальный корабль управления силами флота
Mistral - не просто вертолетоносец, а еще и корабль управления, осна-щенный средствами получения, обработки и передачи данных во время де-сантных операций и ведения боя на море. Именно этой своей функциональ-ной возможностью он не в последнюю очередь и привлекает некоторых на-ших адмиралов.
Для того чтобы выполнять функции корабля управления силами флота Mistral оборудован ситуационно-командным центром площадью 850 м2, предназначенным для работы 150 операторов. Рабочие места организованы по принципу Plug and play - под настилом палубы проложены сетевые раз-водки с блоками выходов, с возможностью подключения ноутбуков. Рабочие зоны в Центре организуются путем установки легкосъемных модульных пе-регородок из матового стекла (сильно напоминает офисное помещение в ка-ком-нибудь небоскребе), что позволяет гибко конфигурировать его возмож-ности и выполняемые задачи. В отдельных помещениях рядом находятся стандартный БИЦ (боевой информационный центр), оперативный центр и узел связи.
Это позволяет получать «интегрированную» картинку о «забортной» обстановке от всех источников информации, включая внешние, и осуществ-лять управление не только соединениями кораблей, но и войсками, дейст-вующими на берегу (при этом не следует забывать, что размещение штаба на борту корабля возможно только за счет соответствующего сокращения со-става десанта).
Правда, сразу возникает вопрос – а блок НАТО, членом которого явля-ется Франция, согласится передать России свои сокровенные секреты? Ну, допустим, НАТО «расщедрилось» до такой степени, что вместе с кораблем передало нам и все свои хитрые технологии «электронного поля боя», управ-ления сухопутными, морскими и воздушными силами в рамках сетецентри-ческой войны.
Но где гарантия того, что с началом конфликта, локального или гло-бального, у этого корабля не «отрубится» связь, система обмена информаци-ей и т.п. - нынешние технологии позволяют многое, в том числе и управле-ние сложными системами без участия человека, скажем, по сигналу со спут-ника. Одна электронная посылка - и флот останется вообще без управления! В 30-е годы прошлого века подобный подход к закупке, образно выражаясь, заведомо сырого пороха был бы квалифицирован минимум как диверсия и подрыв обороноспособности Родины. Со всеми вытекающими…
Наверное, даже неспециалисту понятно, что иностранный корабль, на-чиненный иностранными же системами, комплексами, вооружением, нельзя просто так вписать в систему отечественного ВМФ. Это примерно то же, как в автобазу, десятки лет отработавшую с надежными неприхотливыми грузо-вичками «ГАЗами», взять да и купить гламурный «Порш Кайен». Ни запча-стей для него, ни топлива, ни навыков обслуживания… Да и зачем он там - только директора автобазы возить?
Так получается и с «Мистралем» – весьма похоже, что важные люди в золотых погонах очень хотят купить эдакую большую мега-яхту, которая «в случае чего» (а может это «чего» еще и не наступит!) может выступить еще и в роли корабля управления. Вот только чем управлять? Где те самые соеди-нения? Неужели для того, чтобы водить по морям «непобедимую армаду» из «Петра Великого», «Адмирала Чабаненко» и пары судов сопровождения не-обходимо покупать целый плавучий штаб!
Согласитесь, представляется разумным сначала попытаться направить усилия государства на создание флота, а не на покупку отдельных его ком-понентов, которые, кроме того, еще и покупать/создавать нужно не в самую первую очередь? А то наблюдается печальный подход, схожий с образом мыслей богатой блондинки - подбирать цвет машины к цвету сумочки, а не наоборот. Кстати, в свете модного сегодня «нановопроса» - не пора ли отой-ти от идеи строить корабль-штаб таким, чтобы он был самым большим и за-метным в ордере? Ведь, как известно, большому кораблю – большая торпе-да… Как мы помним, в советское время плавучим штабом флота, готовивше-гося к реальной и большой войне, должен был стать относительно неболь-шой, но мощно вооруженный подводный атомоход с километровой глубиной погружения и всеми мыслимыми системами связи.

Аргумент 3: Mistral идеально подходит для миротворческих опера-ций и обеспечения безопасности судоходства от пиратов
Заявляется, что корабль способен обеспечить длительное присутствие группировки морской пехоты с авиационной поддержкой на удаленном ТВД и может использоваться в качестве базы и плавучего госпиталя в зонах чрез-вычайных ситуаций.
В определенных кругах подогревается мнение, что именно эти его функции сейчас особенно важны для ВМФ России. Действительно, россий-ский флот в настоящее время повышает свою активность в открытом океане, проводит операции по обеспечению безопасности судоходства у побережья Сомали. Но, по правде говоря, для того чтобы пугать сомалийских пиратов, десантный корабль пригоден примерно так же как большие противолодочные корабли или ракетные крейсера – 16 вертолетов и 450 морпехов для этого из-быточны.
Для этой цели гораздо больше подходят многоцелевые корабли класса эсминец - достаточно крупные по водоизмещению, а значит автономные, об-ладающие хорошей мореходностью и вместе с тем способные нести на борту как вертолет, так и десантно-высадочную партию бойцов спецназа. Однако корабли класса эсминец для российского флота не строятся давно. Его по ка-ким-то таинственным (или не таким уж и таинственным) причинам посте-пенно переориентируют на практически литоральные задачи, упорно про-должая строить корветы, выдавливая тем самым отечественный флот из Ми-рового океана.
Вторая функция могла бы оказаться полезной, возникни у России необ-ходимость постоянного оказания помощи жертвам катастроф на океанских побережьях. Пока же подавляющее большинство чрезвычайных ситуаций в России происходит на территориях, достаточно удаленных от морей и океа-нов. Покупать же корабль специально «для помощи иностранцам», с тем чтобы гонять его по наиболее подверженным различным природным катак-лизмам регионам мира, вряд ли целесообразно. Да и приобретать его тогда нужно для МЧС, а не для ВМФ. Только вот платить за него из своего бюдже-та Сергей Шойгу вряд ли согласится, так как все задачи подобного плана его авиация с мобильными госпиталями на борту выполнит несравнимо быстрее, а значит и эффективнее.
Перечисленные специфично «миротворческие» и «гуманитарные» за-дачи исходят из современной роли ВМС европейских стран НАТО, вторич-ной по отношению к ВМС США. Роль «ударного кулака» альянса на море, впрочем, как и на суше, и в воздухе закреплена за американцами, и они к УДК предъявляют совсем другие требования. Россия, коль скоро она не име-ет союзников, которые воевали бы за нее, обязана готовить свой флот не к миротворческим и гуманитарным операциям, а к возможной реальной войне. И здесь встает вопрос: насколько Mistral отвечает своим задачам в случае вооруженного конфликта?

Аргумент 4: Mistral – перспективный многофункциональный бое-вой корабль XXI века необходимого для российского флота типа
Давайте разбираться, на что реально способно этот чудо техники в бое-вых условиях, и так ли уж оно необходимо нашему флоту. Как следует из рекламных проспектов производителя и утверждений моряков «Мистраля», основными боевыми задачами корабля во французских ВМС определены:
- перевозка и высадка на необорудованное побережье морского десанта при помощи десантных барж, катеров на воздушной подушке и вертолетов;
- прием с оборудованного и необорудованного берега автобронетанко-вой техники и пехотных подразделений десанта;
- участие посредством ударных вертолетов, базирующихся на борту, в огневой поддержке десанта на берегу;
- выполнение функций командного пункта;
- доставка вооружения и материально-технических средств подразде-лениям морского десанта, действующим на берегу, с помощью корабельных вертолетов и десантно-высадочных средств.
Корабль способен перевозить 450 (в перегрузе - до 900) десантников и 40 танков или 70 автомашин. На первый взгляд – очень неплохо. Но так пи-шут в рекламных брошюрах. В реальности же «40 танков» на корабль не по-мещаются в принципе. Дело в том, что ОБТ перевозятся в док-камере (10 единиц) и на первом ярусе ангара для техники (3 единицы). При этом ника-ких десантно-высадочных средств в док-камере не размещается! Таким обра-зом, выгрузка тяжелой техники может осуществляться только через борто-вую аппарель.
Но в таком случае она возможна исключительно на подготовленный пирс определённой высоты. На втором ярусе ангара размещение ОБТ не до-пускается де-факто, что связано как с остойчивостью, так и с прочностью па-луб. Да и размеры пандуса, ведущего на второй ярус ангара, не позволяют этого сделать.
Транспортировка автобронетехники на берег осуществляется с помо-щью 4 самоходных плашкоутов типа LCM (практически аналогичных тем, что высаживали десант на побережье Нормандии в знаменитый «День-Д»), либо двух судов на воздушной подушке типа LCAC, или же двух десантных катамаранов типа L-CAT.
LCM способен за один заход перебросить на необорудованный берег 1 ОБТ типа Leclerc (масса танка порядка 55 т) или 60 десантников (с макси-мальной скоростью около 9 узлов).
LCAC также принимает на борт 1 ОБТ, но зато 180 морпехов и «бега-ет» побыстрее – его максимальная скорость (с полной загрузкой) - свыше 40 узлов. Но LCAC у французов пока нет - с ним корабль только проходил ис-пытания.
L-CAT тоже пока что имеется только в одном опытном экземпляре. Судя по рекламным данным, он может поднимать 100 т груза, скорость (с полной загрузкой) – около 20 узлов.
В соответствии с открытыми данными оборудование и вооружение ко-рабля позволяют проводить взлетно-посадочные операции вертолетов при морском волнении до 5 баллов, а высадку десанта десантными катерами из док-камеры - до 3 баллов (при более интенсивном волнении десантный катер может попросту зацепиться за верхнюю кромку проема док-камеры).
Не совсем понятно, какие десантно-высадочные средства будут базиро-ваться на корабле, появись он в составе ВМФ РФ. Четыре «Серны» (десант-ный катер проекта 11770, может перевозить 1 основной боевой танк Т-80, или 2 БМП (или БТР), или 92 человека десанта, скорость 27 узлов при волне-нии 3 балла) в док-камеру не поместятся (максимум две). «Серна» чуть коро-че, чем LCAC, но при этом более чем в два раза уже, поэтому объем док-камеры будет использован крайне неоптимально. Подходящих КВП у нас также нет – ни «Кальмары», ни «Мурены» не зайдут в док по габаритной вы-соте. А значит, остается лишь следующее – кардинально перерабатывать про-ект под возможность базирования отечественных десантно-высадочных средств (ДВС), проектировать новые ДВС или покупать таковые, созданные по технологиям прошлого века вместе с кораблем.
Личный состав также можно доставлять на берег с помощью базирую-щихся на борту «Мистраля» вертолетов. Стандартная авиагруппа состоит из 8 ударных вертолетов Tiger и 8 транспортных NH90 (в транспортном вариан-те в грузовом отсеке обеспечивается перевозка до 20 десантников с оружием) и может варьироваться в зависимости от решаемой кораблем задачи. Наш Ка-29 способен перевозить 16 бойцов, неся при этом на внешней подвеске удар-ное вооружение для работы по береговым целям.
Размеры ангара позволяют базировать там до 10 винтокрылых машин. На взлетно-посадочной палубе размещено 6 взлетно-посадочных площадок. При этом парковка вертолетов на верхней палубе вне шести штатных ВПП не практикуется, за исключением небольшого пространства за бортовым подъ-емником за островом (на 1-2 вертолета). Таким образом, если корабль несет 16 вертолетов, то он может производить полеты только путем предваритель-ного освобождения вылетом вертолетов с ВПП, то есть его возможности больше по транспортировке авиатехники, чем оперативные.
Вертолеты на полетную палубу доставляются двумя лифтами грузо-подъемностью по 13 т – одним по правому борту и одним кормовым, распо-ложенным в ДП корабля. Система подъемников – тросовая. Ангар располо-жен непосредственно под полетной палубой, подъем вертолетов осуществля-ется лифтами на одно беспалубное пространство. Высота вертолетного анга-ра - 6,45 м, что вполне соответствует нормам по базированию отечественных палубных вертолетов. Но вот по поводу палубного вертолетоподъемника есть определенные сомнения - Ка-29 и Ка-52 туда вряд ли войдут по ширине внешних подвесок. То есть их подача без серьезных переделок подъемника возможна будет только через кормовой «широкий» подъемник.
В ангарах расположены зоны обслуживания и ремонта вертолетов и боевой техники, на подволоке расположены тельферы для перемещения крупных грузов. В ангарах же хранятся тягачи для перемещения техники и пожарные машины. Две цистерны основного запаса авиационного топлива расположены в кормовой части корабля, в его подводной части. Цистерны выполнены корпусными, что обусловлено иными, нежели в российском фло-те, параметрами вертолетного топлива, в частности, меньшей пожароопасно-стью из-за более высокой температуры вспышки. А это означает, что при ус-ловии базирования на корабле отечественных вертолетов придется переде-лывать под наши требования и всю систему хранения-подачи авиатоплива.
Таким образом, получается, что необходимо либо закупать корабль вместе со всей его «десантной составляющей», либо серьезно перерабатывать проект под базирование российских ДВС – уж наверняка французская сторо-на не упустит шанс провести контракт на авиационную и десантно-высадочную составляющую корабля. Так что если эта сделка будет заключе-на, Российская Федерация окажет весьма серьезную услугу оборонно-промышленному комплексу Франции. В условиях мирового финансового кризиса, особенно затронувшего рынок вооружений (да еще в ущерб собст-венному ОПК), это можно считать буквально бесценной поддержкой наших западных партнеров...
Что же касается реальных боевых возможностей «Мистраля», то путем несложных подсчетов получаем следующее. В первой «волне» на необорудо-ванный берег будут доставлены 2-4 ОБТ (4-8 БТР) и около 120 бойцов мор-ской пехоты. Либо, если без танков и средств усиления – около 400 солдат. То есть, как ни крути, высадка с «Мистраля» будет организовываться не-сколькими «волнами» и наверняка с синхронизацией подхода к берегу де-сантных вертолетов и барж с боевой техникой. В принципе, ничего страшно-го здесь нет. Но нельзя забывать, что во французском флоте Mistral - не сам по себе, он в системе. В одиночку, без сил сопровождения, которые, прежде всего, должны будут попытаться подавить оборону противника на берегу, а также защитить корабль от вероятного противодействия, без УДК Foudre, ко-торый имеет куда более серьезные возможности по высадке десанта, «Мист-ралю» вряд ли поставят задачу по захвату приморского плацдарма.
Сам же по себе по себе Mistral абсолютно беззащитен. В качестве ору-жия самообороны на нем установлены лишь четыре пулемета калибра 12,7 мм и два ЗРК Simbad – фактически аналога нашей «Гибки» по зонам пораже-ния по дальности и высоте, при этом «Гибка» даже несколько превосходит «Симбада» по своим возможностям. Две артиллерийские установки 30-мм калибра Breda Mouser, предусмотренные по проекту, по каким-то причинам на корабле не установлены. При этом абсолютно очевидно, что модерниза-ционного запаса (по площадям и объемам) для установки более серьезного вооружения на корабле нет. Таким образом, задача защиты корабля от средств воздушного нападения должна решаться исключительно силами и средствами кораблей охранения.
Также необходимо отметить, что размеры корабля и, прежде всего, ог-ромный плоский надводный борт неизбежно ведут к увеличению его радио-локационной заметности. В то же время никаких средств для уменьшения или искажения «радиолокационного портрета» корабля, по имеющейся ин-формации, на борту не предусмотрено. Таким образом, абсолютно очевидно, что номенклатура и количество образцов вооружения, установленных на ко-рабле, были продиктованы его основным назначением – перевозкой войск и высадкой их преимущественно на подготовленный берег, без противодейст-вия противника.
Подтверждается это и наличием на нем винторулевых колонок типа «азипод». Эти движители, в сочетании с носовым подруливающим устройст-вом, позволяют без помощи буксиров проходить входные узкости и фарвате-ры любого пригодного по глубинам порта, обходить обвехованные минные банки и прочие препятствия (затопленные суда и т.п.), без помощи буксиров преодолевать проблемы сноса, связанные с парусностью высоченного борта, вставать к стенке для выгрузки техники и десанта. Понятно, что ведение про-тивником огня с берега в ходе этого маневрирования абсолютно недопусти-мо. Но это уже не высадка десанта, это именно перевозка, выгрузка войск в захваченном и контролируемом порту. В случае же десантирования «Мист-ралю» прямо противопоказано приближаться к вражескому берегу на визу-альную дальность, а высадка будет осуществляться его плавсредствами и вертолетами.
И, тем не менее, даже в локальном конфликте с участием стран третье-го мира и иррегулярных формирований боестолкновение при высадке десан-та, скорее всего, неизбежно. При этом будут потери при перевозке боевой техники «допотопными» тихоходными плашкоутами на расстояние в пару десятков миль от берега (а ближе кораблю не подойти из-за высокой вероят-ности получить ПКР в борт или наткнуться на мины) и при высадке десанта с больших транспортных вертолетов. Возможны в ходе войны и повреждения самого корабля. И тут роковым образом может сказаться то, что живучесть «Мистраля» была принесена в жертву его стоимости и комфорту размещения десантников. Ведь корабли типа Mistral спроектированы на класс RO-RO Passenger Ship и Special Service Military Ship классификационного общества Bureau Veritas по коммерческим стандартам, то есть являются по сути своей мобилизованными для перевозки войск и техники гражданскими судами, си-речь обычными войсковыми транспортами!
К слову говоря, Mistral имеет единственное машинное отделение. Это снижает его боевую живучесть до минимума, хотя и облегчило работу проек-тантам, поскольку позволило оптимизировать использование объемов и пло-щадей за счет более рациональной трассировки газоходов. ПТЗ и конструк-тивная защита при этом отсутствуют как таковые.
Поскольку конструкции корпуса корабля спроектированы с примене-нием идеологии и норм прочности, применяемых для проектирования граж-данских грузопассажирских паромов, совершенно очевидно, что при его соз-дании никак не рассматривались и не учитывались нагрузки при атомном взрыве и нагрузки при гидродинамическом ударе от подводного взрыва, что обязательно при проектировании боевых кораблей. Отсюда следует, что спе-циальным нормам ВМФ РФ он гарантированно не удовлетворяет.
Конечно, все вышесказанное никоим образом не должно бросать тень на качество работы французских проектировщиков и корабелов. Они по-строили корабль, отвечающий заданию, и в рамках тех финансовых возмож-ностей, которыми обладал заказчик. Ряд технических и технологических ре-шений, примененных на нем, весьма заинтересовал наших специалистов по-сле ознакомления с кораблем в Санкт-Петербурге. Есть чему поучиться и во-енным морякам в плане организации службы и досуга экипажа.
В целом же Mistral представляет собой концептуально продуманный и сбалансированный проект корабля, созданный с учетом конкретных требова-ний по районам боевого использования и перечню оперативно-тактических задач, решаемых ВМС Франции. Это экспедиционный транспорт для проти-воповстанческих действий в удаленных водах, включая использование в ка-честве корабля управления. Исходя из задач были серьезно урезаны требова-ния к собственно боевой составляющей «Мистраля» (ведь наличие у зулусов или бушменов боеспособного флота пока что – фантастика). Его десантный потенциал оказался весьма ограничен, снижена живучесть в угоду улучше-нию обитаемости личного состава. Де-факто: что выросло, то выросло - по-лучился корабль мирного времени и полицейских операций.
Сама идеология такого корабля в корне ломает принцип и тактику дей-ствий российской морской пехоты. В советском флоте преобладало стремле-ние высаживать десант с корабля одним эшелоном, в котором обязательно должно было быть полноценное подразделение со всеми штатными средст-вами усиления. А значит, принимая в состав флота Mistral, наш флот скатит-ся до примитивного уровня использования кораблей-транспортов, способ-ных, по сути, лишь перебрасывать на уже подготовленный берег более или менее крупные соединения войск.
В свете вышесказанного весьма примечательно широко цитируемое из-речение главкома ВМФ РФ Владимира Высоцкого, якобы заявившего, что такой корабль «позволил бы нашему Черноморскому флоту выполнить мис-сию (в Грузии) за 40 минут, а не за 26 часов». Не верится, что главком флота не понимает реальных боевых возможностей «француза». И очень хочется верить, что либо эта фраза вырвана из контекста (типа «позволил бы нашему Черноморскому флоту выполнить миссию в составе сил флота»), либо это очередная газетная «утка». Если это не так, за наш флот становится страшно, ибо был уже в постсоветской истории один полководец, обещавший силами одного парашютно-десантного полка… Ну, дальше все знают…
Еще одна задача, которую якобы сможет выполнять корабль в составе нашего флота - обеспечение безопасности добычи полезных ископаемых на континентальном шельфе в Арктике (одной из зон стратегических интересов России, в которой сконцентрировано до 13% неразведанных мировых запа-сов нефти и до 30% природного газа)… Бред?
Но подтверждением этого тезиса может служить высказывание уже упомянутого выше первого заместителя начальника главного штаба ВМФ вице-адмирала Олега Бурцева, в соответствии с которым планируется, что УДК будут базироваться не на Черноморском и Балтийском, а на Северном и Тихоокеанском флотах. Не вдаваясь в тактические вопросы – как именно бу-дет охранять наш шельф батальон морпехов, хочется сразу перейти в плос-кость техники.
Совершенно очевидно, что без кардинальной переработки проекта ко-рабли типа Mistral служить на Севере не могут! Прежде всего, сам корпус кораблей этого проекта не приспособлен для плавания во льдах – УДК типа Mistral не имеют ледового класса, а значит их полноценная эксплуатация не-возможна не только на Северном, но и на Балтийском и Тихоокеанском фло-тах. Кроме того, Mistral имеет ярко выраженный ходовой бульб и такую форму подводной части корпуса, которая ведет к значительному необосно-ванному росту ледовых нагрузок.
Но это что касается корпусных конструкций – в глаза такое может сра-зу и не броситься, особенно неспециалисту. Но вот что видно сразу невоору-женным глазом – это то, что ангары корабля, предназначенные для самоход-ной техники, а также его док-камера являются по своей сути «улицей», от-крытой частью, поскольку борта в этом районе имеют большое количество отверстий. Это грозит возможностью захлестывания док-камеры волной, правда, наверное, в редких случаях, поскольку все забортные отверстия на-ходятся достаточно высоко от поверхности воды, но что уж абсолютно точно - образованием в ангарах конденсата и последующим обмерзанием техники.
К слову говоря, в соответствии с приводимыми даже в открытых ис-точниках данными, корабль предназначен для эксплуатации при температуре наружного воздуха от -10 °С до +35 °С и при температуре забортной воды от -2 °С до +32 °С. Ясно, что технические решения, примененные на корабле, обусловлены климатическими условиями операционной зоны французских ВМС. Сама философия корабля предполагает подчинение его архитектуры решению задач по переброске войск и действиям в заморских владениях Франции. При этом учитывается принятая в ВС Франции тактика использо-вания десантных соединений и вероятные условия эксплуатации корабля.
Что же касается службы на Дальнем Востоке, то как это ни печально, флот вероятного противника в этом регионе, например, флот сил самооборо-ны Японии на порядок превосходит ТОФ по своему количественному и каче-ственному составу. Может, сначала добиться паритета по «линейным» силам, которые смогут обеспечить развертывание сил десантных? В противном слу-чае и до второй Цусимы недалеко…

Аргумент 5: Mistral – идеальный корабль для службы мирного времени
Чудо французского кораблестроения, вошедшее в конце ноября в Неву и ошвартовавшееся подле Собора Святой Великомученицы Анастасии, оку-танное низким утренним туманом, выглядело словно мрачная и величествен-ная башня Барад-Дура. Естественно, автор этих строк не смог побороть ис-кушения, и как только появилась возможность, ступил на палубу «тулонско-го гостя», дабы своими глазами увидеть все то, о чем пишут в газетах.
Надо отметить, французы провели для жителей северной столицы весьма грамотную пиар-акцию – тех, кому посчастливилось попасть на борт, водили лишь по тем помещениям громадного корабля, которые могли, что называется, «давануть» на психику обывателя и показать преимущества за-падного образа службы. При том что, как уже было показано выше, боевые возможности «Мистраля» - весьма посредственные, зато при проектировании большое внимание было уделено условиям обитаемости личного состава. Весь он размещается в 2-х, 4-х и 6-местных каютах. В каждой каюте имеются душ и раздельный санузел. Но наиболее примечателен тот факт, что даже де-сант живет не в кубриках, а в каютах.
По заявлениям проектантов корабля, улучшенные условия обитаемости (включая спортзал и адаптационное оборудование для десанта) позволяют длительно поддерживать боевую форму личного состава. Но, по правде гово-ря, увидев такое, сразу задаешься вопросом: захочется ли в реальных боевых условиях после теплой койки уютного кубрика нести идеалы демократии на-родам слаборазвитых стран, которые в ответ почему-то стреляют из-за угла? В связи с этим весьма интересно мнение русских курсантов одного из воен-но-морских училищ, одновременно с нашей группой посетивших Mistral. При осмотре жилых помещений они высказали буквально следующую мысль: «Комфорт, конечно, хорошо – но как на этом корабле воевать?»
В принципе, жилые помещения и их оборудование, как и сам принцип каютного размещения личного состава, не представляют собой ничего фанта-стически необычного и вполне реализуемы на кораблях отечественной по-стройки (и, кстати говоря, уже реализуются, например, на НАПЛ типа «Ла-да»). Самое главное – чтобы этого пожелал заказчик, сиречь ВМФ, а там – любой каприз за его деньги… и при соответствующем увеличении водоиз-мещения. К слову говоря, объемы французского корабля использованы край-не неэффективно. При отечественных нормах размещения десанта размес-тить морпехов на борту корабля можно намного больше.
Обращают на себя внимание также громадные межпалубные расстоя-ния (свыше трех метров) и ширина коридоров (свыше полутора метров). По некоторым данным, ширина коридоров обусловлена тем, что при полной за-грузке корабля десантом (до 900 человек) в них предусматривается установка дополнительных коек. Вместе с тем, никаких специальных креплений для та-ковых ни на палубе, ни на переборках коридоров мы не заметили. Что при-мечательно (и это хорошо) - в коридорах практически отсутствует какое-либо оборудование, а системы, кабели, вентиляция расположены преимуществен-но под зашивкой и основная их часть, по-видимому, вне зоны жилых поме-щений. Там, где кабели и системы расположены открыто, без зашивки, к ним обеспечен легкий доступ.
Наличие на корабле достаточно большого медблока площадью порядка 750 м2 обусловлено тем, что в качестве дополнительных задач «Мистралю» ставятся: участие в миротворческих операциях в районах локальных кон-фликтов; эвакуация раненых и больных с прибрежных участков при возник-новении экстренных ситуаций; оказание помощи больным, пораженным и терпящим бедствие на морских акваториях. В штатном режиме госпитальный блок корабля рассчитан на 69 коек, но имеется возможность его расширения.
Одним словом, первое впечатление, которое испытываешь, попадая на борт – это то, что попал на громадный пассажирский лайнер. С тем же впе-чатлением и сходишь в итоге на берег. Для морпехов созданы столь ком-фортные условия, что… невольно начинаешь искать местный бордель. На корабле вообще применено множество «гражданских» решений, например, заимствование оборудования ряда постов, медицинских помещений, камбуз-ного блока и т.п.; все оборудование ходового мостика представляет собой, по сути, сугубо коммерческие технологии, обильно применяемые на современ-ных гражданских судах.
Необходимо заметить, что при проектировании и постройке современ-ных российских кораблей нашим проектантам приходится решать более трудные задачи ввиду меньших размеров кораблей и более высокой их на-сыщенности боевыми и техническими средствами по сравнению с зарубеж-ными аналогами. Закупка же современного медицинского, спортивного, кам-бузного и иного оборудования бытового назначения, заимствованная от гра-жданского судостроения, а также его установка на российские корабли не представляет никакой технической сложности. Так что и здесь особенно не-чем восхищаться и, посыпая голову пеплом, кричать об отсталости отечест-венного судпрома.

Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме…
Итак, пришло время подвести некоторые итоги. Совершенно очевидно, что по своей архитектуре и примененным конструктивным решениям Mistral - не что иное, как классический грузопассажирский паром, спроектирован-ный на уровне проектных технологий конца прошлого века. Основные кон-структивные схемы корпусных конструкций, заложенные в проект корабля, характерны для гражданских судов типа RO-RO и не представляют никаких проблем при разработке конструкций корпуса силами отечественных проект-ных организаций.
После визита корабля в Санкт-Петербург об этом прямо заявил Первый заместитель председателя правительства РФ Игорь Иванович Сечин (являю-щийся Председателем совета директоров ОСК), отвечая во время пресс-конференции в Париже на вопрос о том, предлагает ли ОСК построить по-добный корабль вместо предполагаемой закупки его во Франции: «ОСК - ис-полнитель, есть заказчик. Если Министерство обороны попросит ОСК, я вам обещаю - ОСК сделает. Ничего хитрого там нет… В принципе, это обыкно-венная технология (корабля) типа RO-RO. А сделать такой мы тоже смо-жем».
Позволю себе здесь же процитировать журнал «Национальная оборо-на» (№10 октябрь 2009) - статью под названием «Куда дует «Мистраль?», в которой приведены мнения ряда авторитетных руководителей отечественно-го судостроения.
«Конечно, мы можем сконструировать и построить такой корабль, – сказал генеральный директор ОАО «Северное ПКБ» Владимир Ильич Спи-ридопуло. – Причем российская промышленность сделает это наиболее оп-тимально применительно к требованиям российского ВМФ. Ведь корабли типа Mistral проектировались и строятся для нужд французских экспедици-онных сил и под технику французских вооруженных сил. Они предназначены для размещения и базирования вертолетов, автобронетехники и десантно-высадочных средств, созданных по «натовским» стандартам, которые суще-ственно отличаются от российских. То есть в случае постройки таких кораб-лей во Франции придется довольно радикально переделывать проект. А это означает дополнительные финансовые расходы, и немалые. В противном случае России придется покупать не только сам десантный вертолетоносец, но и французские вертолеты, десантно-высадочные средства и бронетехнику, что еще более неприемлемо, поскольку породит массу проблем и потребует огромных затрат, которые для России окажутся просто неподъемными… Ес-ли нам закажут такой проект, мы готовы его выполнить. Ничего сверхъесте-ственного и особо выдающегося в кораблях типа Mistral нет».
И еще несколько строк из той же статьи:
«Безусловно, ведущие российские судостроительные предприятия, я имею в виду «Балтийский завод», Севмаш и «Адмиралтейские верфи», спо-собны справляться с такими заказами, как Mistral, – считает генеральный ди-ректор ОАО «Адмиралтейские верфи» Владимир Леонидович Александров. – Мы блестяще владеем технологиями сварки корпусов. Мы не потеряли опыта монтажа и всего, что связано с главной энергетической установкой, а также общекорабельных систем. Да, есть вопросы к разработчикам технических боевых средств, но и они решаемы».
Что касается утверждений о том, что покупка лицензии на строитель-ство такого корабля будет предпочтительнее покупки уже готового «Мистра-ля». Поскольку при приобретении готового корабля весь его ЗИП также при-дется приобретать за рубежом (а это значит, что буквально каждая его гайка станет для нас «золотой»), такое решение может показаться более выгодным. Но вместе с тем, опыт строительства судов по иностранным проектам пока-зывает, что, как правило, сам исходный проект претерпевает весьма сущест-венные изменения. Это объясняется не только технологическими различиями в производстве, но и необходимостью применения отечественных материа-лов и комплектующих, без использования которых перенесение производства в РФ не имеет смысла, поскольку в противном случае речь может идти лишь об «отверточной сборке».
Таким образом, поскольку разработка исходного проекта велась при-менительно к принятой на судостроительных верфях Франции технологии строительства, для строительства корабля в России «по лицензии» неизбежно потребуется существенная переработка проектной документации, опять же с привлечением немалых средств. Да и за саму базовую лицензию придется уплатить немалые деньги.
Ясно, что для отечественного ВМФ проект «Мистраль» абсолютно не-оптимален, поскольку для него очень сложно найти адекватные задачи. На-верное, не случайно, понимая его абсолютную бесполезность для российско-го флота, на покупке корабля так настаивают «из-за бугра». Причем не впря-мую, а используя нехитрый прием убеждения «от противного». Как иначе оценить «плач» отдельно взятых политиков из стран Балтии о том, что «Ми-страль» есть прямая угроза их свободе и независимости? Хотя для «принуж-дения к миру» любой из них УДК не нужен в принципе – достаточно сухо-путных войск и обычных сил флота.
Или послушаем призывы французского писателя и публициста Андрэ Глюксманна, который в своей статье для Le Monde настойчиво «рекоменду-ет» президенту Франции Николя Саркози отказаться от сделки по продаже России «Мистраля». При этом, стеная по Грузии и режиму Саакашвили, Глюксманн восклицает: «Разве прагматично не сдерживать, а поддерживать автократию, которая ограничивает свободу самовыражения, убивает новых диссидентов… Разве разумно продавать вооружения и без того сверхвоору-женной стране? Можно ли лишать надежды тех, кто борется с новым деспо-тизмом, рискуя собственной жизнью?» И т.д. и т.п.
Из этой и подобных ей публикаций явственно вырисовывается картина, в соответствии с которой Россия, реализуя свои имперские амбиции (ох как боятся некоторые возрождения былой мощи и величия нашей страны!) при помощи «жемчужины французского военного флота, кичащейся своей убий-ственной мощью» (цитата из того же Глюксманна), очень быстро начнет ре-шать и «грузинский», и «крымский» вопросы, а заодно и прибалтийский…
И что удивительно, своего адресата эти бредовые посылы находят! На-пример, если верить оценкам ряда высокопоставленных военных, приобрете-ние «Мистраля» очень выгодно для нашего флота. Вот, к примеру, начальник Генштаба Николай Макаров заявляет следующее: «Мы действительно хотим купить корабли, подобные «Мистралю», – утверждает он. – Нам они крайне необходимы. Наша промышленность не то что построить, а даже и разрабо-тать такую технику не в состоянии. В российском флоте такие корабли могли бы выполнять функции не только десантных платформ, но и плавучих госпи-талей, командных пунктов».
Такие заявления «не последних лиц» в Вооруженных Силах – это про-вокация и огромный удар по престижу России. Из них следует, что наша страна, 20 лет назад обладавшая мощнейшим океанским флотом полностью отечественной разработки и постройки, сегодня уже не может построить примитивный накатной корабль – что уж говорить о большем!
Невольно задаешься вопросом: что это – массовая гипнотическая гал-люцинация в кругах наших высших военных чинов или нечто совсем другое? Ведь не французы же первыми прибежали к нам со своим «Мистралем». Как раз наоборот.
И вообще, все это «толковище» о приобретении кораблей за рубежом началось с провокационных разговоров о необходимости покупки немецких подлодок. Затем пошли дебаты об авианосце типа «Куин Элизабет», плавно «усохшие» до уровня «Мистраля». Складывается неприятное впечатление, что просто некие весьма влиятельные персоны «от обороны» пытаются вы-строить финансово-откатную схему для «распила» за рубежом ГОЗовских денег, и разбираться во всем этом маразме уже пора специалистам вполне конкретного ведомства.
Тем более, что прецеденты подобных сделок уже есть. Сначала без ма-лейшего стыда закупили для ВДВ английские снайперские винтовки, затем, брезгливо отмахнувшись от российских беспилотных летательных аппаратов (и предварительно лишив финансирования отечественных разработчиков БПЛА), закупили израильские беспилотники и ведут речь о полном отказе от российских БПЛА…
Однако вернемся к высказыванию начальника Генштаба. Генерал Ма-каров, видимо, ничего не знает о БДК типа «Иван Рогов» (проект 1174), ко-торые по сей день являются наиболее совершенными большими десантными кораблями российского ВМФ? Тогда в противовес описанию «жемчужины французского флота» позволю себе привести краткую справку об этом ко-рабле.
БДК океанской зоны проекта 1174 предназначен для транспортировки и высадки как на оборудованное, так и необорудованное побережье с малым уклоном дна сил десанта с боевой техникой. Эскизный проект корабля был утвержден в октябре 1965 года, а корректированный технический - в мае 1968 года. В результате был разработан не имевший аналогов в мировой практике десантный корабль оригинальной конструкции, способный произ-водить высадку войсковых подразделений как непосредственно на берег, так и не подходя к нему: плавающую технику - на воду, неплавающую - с помо-щью десантно-высадочных плавсредств, личный состав десанта с носимым оружием - на вертолетах.
Корабль (полное водоизмещение - 14000 т) способен перевозить и вы-саживать десант до мотострелкового батальона, включающего 440 человек и 79 единиц техники (бронетранспортеры, боевые машины пехоты, танки, ав-томобили и др.) или танковое подразделение с 46 основными боевыми тан-ками. В носовой части корабля расположен танковый трюм (длина 54 м, ши-рина 12 м, высота около 5 м), а в кормовой - доковая камера (длина 75 м, ши-рина 12 м, высота около 10 м). Для погрузки техники с пирса при швартовке кормой, а также для приема в док-камеру плавсредств и выгрузки их из нее в транце имеется лацпорт с откидным герметическим закрытием, которое в опущенном положении служит сходней для прохода техники.
В танковый трюм, доковую камеру (при отсутствии в ней плавсредств) и на верхнюю палубу может приниматься либо около 50 танков, либо до 80 БТР и БМП, либо до 120 автомашин или подвижная техника в любых других сочетаниях. Личный состав десанта размещается в нескольких кубриках и 4-местных офицерских каютах. Носовое высадочное устройство включает но-совые ворота и выдвижную сходню длиной около 32 м, которая в походном положении находится под верхней палубой и выдвигается с помощью гид-равлического привода.
Высадка десанта с неплавающей техникой может осуществляться не-посредственно на необорудованное побережье с минимальным уклоном дна 2-3 градуса (в зависимости от суммарной массы принятых на корабль гру-зов), при глубине брода на ноке сходни не более 1,2 м. Для выгрузки непла-вающей техники без подхода к берегу в доковую камеру может быть принято шесть десантных катеров проекта 1785 (скорость хода - 7,5 узлов) или проек-та 1176 «Акула» (скорость хода - свыше 10 узлов) или три десантных катера на воздушной подушке проекта 1206 «Кальмар» (скорость хода - до 50 уз-лов). В доковую камеру могут приниматься также новые быстроходные (до 32 узлов) десантные катера на воздушной каверне проекта 11770 «Серна».
Каждый из перечисленных десантных катеров способен транспортиро-вать один танк или другую подвижную технику в зависимости от вместимо-сти. На корабле возможно базирование четырех транспортно-боевых верто-летов Ка-29, способных принимать по 16 десантников. Вертолет способен оказывать огневую поддержку десанту. Ангар для вертолетов размещен в надстройке между двумя взлетно-посадочными площадками.
Вооружение корабля включает зенитный ракетный комплекс самообо-роны «Оса-М» (одна спаренная пусковая установка, 20 ЗУР), двухорудийную 76,2-мм артустановку АК-726 и четыре 30-мм автомата АК-630. Кроме того, для поражения береговых целей БДК оснащен пусковой установкой реактив-ной системы залпового огня «Град-М».
Корабль оборудован трехкоординатной РЛС общего обнаружения, двумя навигационными РЛС и развитыми средствами радиосвязи. Преду-смотрены также пассивные системы радиоэлектронной борьбы и средства обнаружения и уничтожения подводных диверсантов.
ГЭУ размещена эшелонно в двух бортовых отсеках, а вспомогательные механизмы располагаются между ними под стапель-палубой.
Форма обводов корпуса корабля обеспечила достижение высокой (для десантного корабля с носовым высадочным устройством) скорости полного хода (21 узел) при хороших высадочных характеристиках и практически не-ограниченной мореходности. Корабль оснащен системой приема жидких и твердых грузов в море. Кстати, по этому проекту было спущено на воду три корабля, и все они исправно несли службу в Советском, а затем - Российском флоте.
Забыл, наверное, начальник Генштаба и об УДК пр. 11780 разработки Невского ПКБ 1980-х годов. Еще в годы Советской власти флотом были за-казаны два корабля этого проекта - «Кременчуг» и «Херсон», однако распад страны не позволил ввести их в строй. При водоизмещении около 25000 т УДК пр. 11780 должен был нести до двух батальонов морской пехоты (1000 человек), до 30 летательных аппаратов и от 2 до 4 десантных кораблей на воздушной подушке, либо большее количество меньших по размерам де-сантных катеров.
По своей идеологии он повторял американские универсальные корабли типа Tarava, но проект 11780, который успели окрестить «Иваном Таравой», должен был бы иметь и ряд выгодных отличий от западных кораблей. Преж-де всего, это касалось более мощного вооружения, включающего ЗРК сред-ней дальности и артиллерийскую установку АК-130, что значительно повы-шало оборонительные способности корабля и его возможности по поддержке десанта. Следует отметить также, что высокая скорость хода - до 30 узлов, при соответствующем авиационном вооружении позволяла использовать проект 11780 в качестве противолодочного корабля.
Разумеется, сегодня этот корабль непригоден для немедленного вос-производства и нуждается в серьезной переработке с учетом современных требований. Но, в отличие от «Мистраля» - это не войсковой транспорт, а на-стоящий боевой корабль, разработанный с учетом гораздо более строгих тре-бований к живучести и, как следствие, способный при должном оснащении выполнять более широкий круг задач. Согласитесь, на фоне этих советских достижений суперсовременный «Ветерок» выглядит как бедный родственник на собственных поминках…
В заключение «мистральной» темы, кроме мнения авторитетных руко-водителей отечественного судостроения, необходимо дать слово и военным морякам. Вот что сказал по поводу возможной покупки «Мистраля» адмирал Валентин Егорович Селиванов, бывший начальник главного штаба - первый заместитель главнокомандующего ВМФ:
«Разговоры о неспособности отечественной промышленности созда-вать десантные корабли, подобные «Мистралю» - чушь полная! Мы начали строить крупные десантные корабли еще в середине 70-х годов. Первый ко-рабль такого класса «Иван Рогов» вошел в боевой состав флота в 1978 году. То есть он не просто был построен, но и прошел все необходимые испытания и имел слаженный экипаж. Создал «Ивана Рогова» завод «Янтарь» в Кали-нинграде, и он успешно принимал участие в учениях «Балтика-78». Я это хо-рошо знаю, ибо тогда командовал на Балтике дивизией ракетных кораблей. «Иван Рогов» по боевым возможностям вполне сопоставим с «Мистралем», ибо он мог принимать на борт десантные катера на воздушной подушке, тан-ки и вертолеты на верхней палубе.
Десантный корабль по сложности производства не идет ни в какое сравнение с атомными подводными лодками и ракетными крейсерами, кото-рые мы пока еще способны производить. Мы сейчас продолжаем строить атомные ледоколы. А это суда в 10 раз более сложные, чем десантный ко-рабль. Что такое вертолетоносец? Это, попросту говоря, огромное «корыто». И для создания такого «корыта» нужны не суперсовременные технологии, а обыкновенная добротная сварка, в чем наша страна со времен академика Па-тона находится на передовых позициях в мире. Кстати, разговоры о произ-водстве десантных кораблей по образцу «Мистраля» - чистый дилетантизм, ибо для этого нужно покупать лицензию, а она стоит 90% стоимости корабля. Овчинка выделки не стоит!
Все эти дебаты о закупке иностранных военных кораблей сильно вре-дят репутации российского судостроения. Кто будет заказывать нам корабли, если мы сами намерены покупать их за рубежом?»

Универсальные авианесущие…
Универсальные десантные корабли – это, конечно, очень хорошо. Но, учитывая реальные задачи, потребности и возможности российского флота (который, хочется верить, как это уже не раз бывало в истории, неизбежно восстанет из пепла, словно птица Феникс), не стоит ли несколько изменить отношение к классическим боевым единицам?
Совершенно очевидно, что в условиях современного боя без авиацион-ной поддержки и прикрытия абсолютно немыслимы действия в рамках кон-цепции «флот против берега», предусматривающей, в том числе, и наличие достаточно многочисленной группировки морской пехоты со средствами усиления. Таким образом, можно предположить, что при временном отсутст-вии авианосцев образующим ядром современного российского флота могут стать экспедиционные ударные группы, ядром которых являются авианосные десантные корабли (в ангарах которых помимо десантных и ударных верто-летов разместятся легкие штурмовики и истребители).
Такие корабли будут способны не только высаживать десант, но и под-держивать его с воздуха силами собственной авиагруппы, а с добавлением боевых кораблей с ракетным и артиллерийским вооружением они становятся ядром экспедиционной ударной группы, способной самостоятельно вести не-большую локальную войну. В настоящее время именно такие корабли, а не войсковые транспорты, были бы очень нужны ВМФ России - в том числе для конфликтов типа «пятидневной» войны или для патрулирования опасных вод Аденского залива.
Уж если на то пошло, Америку этим мы не открываем. Ближайший аналог подобного корабля - испанский десантный корабль LHD Juan Carlos I. При полном водоизмещении 25000 т он способен перевозить до 900 бойцов морской пехоты, до 46 единиц бронетехники, оснащен док-камерой на четы-ре плашкоута. Полетная палуба оборудована трамплином для взлета самоле-тов с коротким взлетом и вертикальной посадкой. В режиме авианосца он может принимать на борт до 30 ЛА (при этом под авиационный ангар ис-пользуется и ангар для бронетехники), включая СВВП Harrier, вертолеты CH-47 Chinook и конвертопланы V-22 Osprey.
При проектировании подобного корабля для отечественного флота, пожалуй, было бы оптимальным вместо трамплина установить катапульту, а еще лучше – предусмотреть возможность монтажа как катапульты (по необ-ходимым объемам подпалубных помещений), так и демонтируемого трам-плина. По этому пути пошли японцы, создавая свой «эсминец-вертолетоносец» «Хьюга». И тогда УДК превратится в поистине универсаль-ный корабль, являясь, помимо всего прочего, великолепным учебным кораб-лем для подготовки пилотов палубной авиации.
В настоящее же время для ВМФ России строится лишь один десантный корабль - БДК «Иван Грен» (5000 т), способный нести до двух рот морской пехоты, пару десантных катеров и 2-3 вертолета. Такие корабли тоже нужны, но если речь идет о воссоздании океанского флота, то необходимо задумать-ся о строительстве более крупного и дорогостоящего «универсала» - относи-тельно небольшого авианосца с очень большими возможностями.