Вершина. Часть 5. Глава 6

-  Что будем делать дальше?
-  Жить! - я пришпорил коня, и Джюсто, моментально отреагировав, помчался во всю свою прыть. 
-  Что ты творишь? Ты угробишь себя! - кричал он, пытаясь меня догнать.
-  Слишком долго мы были узниками моего папаши! Виват свобода!
   Джюсто летел будто на крыльях, и моя душа воспарила.
   А потом мы увидели водопад, возможно, не самый большой и красивый в Италии, но мне он показался ошеломительно прекрасным. Вода спадала с грохотом, разбиваясь о скалы, облако водяной пыли переливалось в лучах солнца радугой. Я начал раздеваться.
-  Что ты делаешь, Эрнесто?
-  Хочу смыть с себя дворцовую грязь!
-  Вода ледяная, твоя рана!..
-  Помоги мне размотать повязку, Амато!
-  Я не буду, ты мне нужен живой, это самоубийство!
-  Расслабься, друг! Смерть всегда приходит вовремя! - из-за шума воды мы плохо слышали друг друга и приходилось кричать.
-  Безумец! - Амато разматывал окровавленные ткани с моей груди, решив, что я окончательно спятил, до того момента, пока не увидел моё совершенно здоровое тело, с небольшим шрамом, на том месте, где было ранение. - Этого не может быть! - он остолбенел.
-  Может, Амато! Ещё как может! - я рассмеялся во весь голос.
-  А я ещё думаю, почему ты отпустил старика, даже не получив настойки?!  Мы сошли с ума, Эрнесто! Мы точно тронулись!
-  И это прекрасно, мой друг! Я - счастлив! И ты здесь, со мною!
-  Чудо!
   Я нырнул в кипучую воду, ощущая, как ледяные струи пронзают мою плоть сотнями невидимых игл. Я орал во всё горло, испытывая бушующий приток сил и неописуемых эмоций. Вскоре нас стало двое, голый Амато был похож на древнегреческого Бога Осириса, возрождающего к жизни повелителя загробного мира.
   Вдоволь наплескавшись, вышли из воды и, чтобы скорей обсохнуть, а не дрожать от холода, мы достали мечи и начали упражняться. Всё более и более входя во вкус. Всё это напоминало картины с гравюр о древней Спарте. Мы были молоды и красивы, полны сил и желаний, на лоне прекрасной природы, в лощине с бушующим водопадом. Дух свободы, которого нам мучительно не хватало, наполнял нас. После славного сражения нужно было подкрепить силы сытным обедом. В харчевне удивились, как много я заказал еды, да столько мы и не съели. Настало время возвращаться, дабы окончательно не обидеть своим отсутствием почётных гостей. Теперь Козимо был передо мною в долгу, но всё же мог разгневаться, а Деметрио бы мне этого не простил.
   Когда добрались, уже темнело. Окна замка, ярко освещённые сотнями свеч, говорили о том, что праздник продолжается, звуки музыки разносились далеко по округе и хорошо подогретые вином голоса местной знати, то и дело, доносились из открытых окон.
   Меня же эта картина совсем не радовала, поник лицом и Амато.
-  Ничего не поделаешь, пора!.. Выше нос, мой друг! Мы будем умнее и хитрее их всех! Нам решать, танцевать или плакать с дождём! - слова, ещё так недавно сказанные отцом Венченце, звучали будто из другой жизни. 
   Да, теперь всё было иначе, но я ещё жив, а это значит, есть время и оно ещё многое может изменить! Мы въехали во двор, выбежала Маркела:
-  Святый Боже! Молодой хозяин, отец Ваш серчает уже. Гости заждались, веселье в полном разгаре, а на невесте нет лица... Позор, да и только. 
   Я спрыгнул на землю и поцеловал Джюсто в нос, отчего он приветственно заржал.
-  Не кричи, женщина! Не умрёт невеста. Пусть ждёт своего господина столько, сколько понадобится! - назвать её женой язык не поворачивался. Жена у меня была одна, одна-единственная в моём сердце.
    Когда мы появились в зале, Деметрио даже вскочил. Но я улыбнулся такой сатанинской улыбкой, что он не смог высказать и слова. Герцог понимающе улыбнулся, прощая мне мои вольности. Он-то хорошо знал, кто теперь кому обязан. Адриана бросилась навстречу, в её глазах был испуг. Она боялась, что я не вернусь. Даже стало её немного жаль. Она ещё так молода и совершенно неопытна, как ребёнок, разбалованный и уже испорченный, но беззащитный и ранимый.
-  Прости, дорогая, мы увлеклись прогулкой и сбились с пути.
   Амато рядом со мной поклонился смиренно и в то же время несгибаемо, с достоинством, которое невозможно отнять, оно либо есть, либо его нет, одно из двух, другого не дано. Мы сели на положенные места.
   Я вновь попал в поле воздействия Элеоноры. В глазах герцогини отразилось то же нескрываемое любование, словно она смотрела не на меня, а на полотно талантливого художника.
 -  Ваш вассал, Эрнесто, должен позировать самым лучшим художникам и скульпторам нашего времени! Старый Микеланджело Буонарроти как раз вернулся во Флоренцию. Думаю, что он бы не упустил возможность сделать несколько набросков с такой натуры!..
   Я учтиво склонил голову, она даже не взглянула на Амато, речь шла явно не о нём...
-  Непременно воспользуюсь Вашим советом. Надеюсь увидеть Флоренцию как можно быстрее, наслышан о величии этого прекрасного города, но никогда ещё там не бывал.
-  Вы полюбите Флоренцию единожды и навсегда!

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/07/03/1069