Как в кайф иногда побыть холостым... Глава 5

Ночью я проснулся оттого, что мне было нечем дышать. Сдернув одеяло с лица, я шумно втянул воздух полной грудью и открыл глаза. На потолке отсвечивала лунная дорожка, и часть комнаты заливало серебристое свечение. Сердце колотилось чуть быстрее, чем следовало, и я постарался унять дыхание. Снились опять танцы: с женой, затем – девицей и в конце – с Лёвкой. Вечер вообще был какой-то палевый. Сначала грёбаная девка, с которой недавно познакомился и которая подсыпала мне какую-то хрень в алкоголь, чтобы стянуть пару сотен баксов. Потом невнятное пробуждение в комнате на диване и под конец, дикие объятия с дружком. Это, почему-то, меня волновало намного больше, чем деньги. Сам не знаю почему, но даже сейчас меня как-то знобило от этого. Наверно это последствие алкоголя. Ведь не мог я – нормальный мужик почувствовать  что-то, прижимаясь к парню.

Я мотнул головой и еле слышно проговорил «не-е-ет». На диване зашевелились, и я замер. Не хотелось разбудить Леву своим шепотом, мне было как-то неудобно после вчерашнего. Вечером, когда он пошел на кухню, я мигом прошмыгнул в спальню и улегся под одеяло. Я старался прокрутить в голове всю эту историю и меня циклило только на последнем эпизоде – объятия с другом. Почему-то про украденные деньги я и вовсе не думал, а когда Лёвка зашел в спальню и негромко сообщил, что принес мне чай с мятой для успокоения, я притворился спящим. Мне неловко было смотреть ему в глаза и уж тем более, сидя в постели попивать перед ним чаёк.

- Спишь? – тихо спросил друг и я, задержав дыхание на несколько секунд, ответил «угу». Сейчас, среди ночи, его голос был слышен очень отчетливо и, скорее всего мое бормотание он тоже услышал. Зажмурив сильно, до складок на лбу глаза и мысленно обозвав себя олухом, я  лежал и молчал. Мне было слышно, как он ухмыльнулся. – Я так и подумал.

Я продолжал лежать неподвижно, только мысли в голове крутились, как шарики в барабане лототрона.

- Ну, раз ты спишь, и я тебе не мешаю, тогда будем считать, что я лунатик и разговариваю во сне, - Левка замолчал, и я не слышал больше ни звука из той части комнаты, где находился диван. Если честно, то я уже здорово привык к нему. И даже его близкое присутствие в моей спальне перестало пугать и порою раздражать. Как-то очень плавно он влился в мою жизнь и стал ее частью. При чем – большой такой, увесистой и важной частью. Мы много времени проводили вместе, как-то отошло на второй план расставание с женой, хоть это и сразу не было огромной трагедией. Скорее это был акт освобождения, который нужен был нам обоим. Жена должна была «сходить» замуж, чтобы с высоты своего статуса можно было говорить сакраментальное: «все мужики козлы» и теперь у нее появилось законное право поучать тех, кто еще за этим загадочным «замужем» не был. Совместная жизнь была довольно разнообразной, от азартного «йу-ху! Давай, зажигай!» до угрюмого «пипец, тушите свечи…»

С Лёвчиком я очень быстро забыл предыдущие три года и погрузился в новую жизнь под кодовый названием «как в кайф иногда побыть холостым». По утрам меня будил запах еды и тихое шуршание на кухне, а не очередной звонок на мобильный жены и её трещание с подругами о распродаже в «Леди Шик». В рабочее время меня никто не донимал звонками и жалобами на сломанный гелевый ноготь, на гада-водилу на Ленд Ровере, который подрезал на перекрестке, отмене скидок на шоколадное обвертывание в спа-салоне или на дуру Нинку, которая умудрилась купить такие же Маноло Бланик. Возвращаясь с роботы, я не должен был искать повода завалиться с сослуживцами в бар, чтобы как минимум – поужинать и как максимум – попозже прийти домой. Вечерами я спокойно мог смотреть автомобильный Топ Гир или отборочные матчи чемпионата, вместо «Отчаянных домохозяек» или кулинарных  шоу. Вот нахрена моя жена смотрела все это? Она ведь практически не готовила и совсем не похожа была на тех самых домохозяек. А вот с Лёвчиком мы находили общий язык и вкусы наши всегда совпадали, можно было и телек поглазеть под пивко и пообсуждать кривоногих футболистов, загореться идеей форсированного движка или установки закиси азота для того, чтобы авто превратить в пулю. Все это несказанно радовало обоих, и обсуждения затягивались далеко за полночь. Иногда были дни, когда у меня был полный аут на работе и в те вечера Левка без лишних слов просто уходил в другую комнату и садился работать за ноут. Ничего не выспрашивая и не надоедая. Просто идиллия…

- Как-то неправильно всё это, - голос Лёвки заставил меня вздрогнуть. Я в своих размышлениях утонул и начал погружаться в сон, а вот друг, по-видимому, не собирался спать. Голос был довольно бодрый, но тихий и я прислушался, продолжая хранить молчание. – Я уже несколько недель живу у тебя и все никак не решусь рассказать о причине своего переезда.

Ой, что-то мне не нравится начало его монолога…. С чего бы это вдруг Лёве среди ночи приспичило откровенничать и посвящать меня в историю его появления в моей квартире? Ведь все и так предельно просто. Он же сказал, что расстался с бой-френдом и ему нужно пожить где-то, ведь в своей квартире он делает ремонт и она совсем не пригодна для проживания. Тем более что боль расставания нужно чем-то перекрывать, и он не хотел оставаться один. Он же уже рассказывал об этом,  к чему этот монолог лунатика? Хотя, кто его знает, может ему нужно просто потрепаться, эдакая психологическая разрядка.

- В тот день мне парни позвонили и сказали, что вы с женой расходитесь, и они собираются ехать к тебе для поддержания твоего мужского самолюбия и празднования дня освобождения, - я замер и молча, глядя в сероватый от лунного света потолок, слушал друга. – Сам помнишь, как хорошо мы погуляли, гудели часов до трех ночи. Я видел, что ты совсем не расстроен, и мы действительно провели классный вечер.

Лёвка замолчал и я с улыбкой вспомнил карнавал, который мы устроили в ту ночь. Было впечатление, что мы празднуем победу Кличко над Вахом. Мы разве что национальный гимн не пели, а так все правила праздника жизни были соблюдены.

- Не знаю, что на меня подействовало, но я решил, что этот шанс упускать нельзя, - Лёвка замолчал и негромко кашлянул, прочищая горло. Я по-прежнему лежал, как мумия в саркофаге, обмотанный одеялом и с каменным лицом. Какой к чертям собачьим шанс? О чем он мелет? Встать и включить свет? Обозвать придурком и сказать, что нефиг мне морочить голову загадками? Но я не успел ничего этого сделать, потому что Лёвка негромко добавил: - я всегда хотел быть для тебя хорошим другом. Хотя, не только другом, - он снова замолчал, а я весь как-то разом вспотел. Даже если бы я захотел сейчас что-то сказать, у меня вряд ли бы получилось. – Серенький, ты мне нравишься.

Я чуть не выкрикнул «что???», но меня словно пикой пришпилило к матрасу, и я продолжал лежать на кровати, как засушенная ромашка в гербарии.

- Хотя, что за ерунду я говорю? – меня бросило в холод. Вот паскудник! Что за шуточки? Я чуть не обделался от страха, а он, оказывается, просто так мелет. Ну, я сейчас ему все выскажу.

Я уже начал переворачиваться на бок, чтобы встать с кровати и высказать всё этому доморощенному юмористу о его дебильных  шуточках. Но в этот момент Лёвка добил меня окончательно.

- Я в тебя влюблен, - сказал он и замолчал, а я так и замер вполоборота.