И пусть Яша умрет достойно...

     Яков Маркович был у Адочки третьим мужем. Однажды он пришел в гости к своему школьному другу Моне сыграть в шахматы и поговорить за жизнь. Не успели  расставить на доске фигуры, как в комнату вошла Роза , жена Мони, и сказала, что  не может смотреть, как душевно мается и страдает ее лучшая подруга Ада Моисеевна.
     - И шо ты нам этим хочешь говорить? - начал муж.
     - Только то, шо Яков Маркович сегодня еще холостой мужчина, а завтра, может быть, он умрет. Так пусть он умрет достойно- женатым человеком.
     - Ай, Роза, перестань. Пусть Яша сам решает, как ему умирать- достойно или в холостяках.
     - Моня, покажи мне хотя бы одного идиота в Одессе, который  что-то в этой жизни понимал без женщины.
     - Ну хорошо, хорошо, где таки  твоя подруга ?
     - Адочка, заходи,- с придыханием произнесла Роза. - Это- Яков Маркович. Яков Маркович, ну шо вы сидите как пень ? Встаньте и пригласите даму на свидание.
     - Ада Моисеевна, вы таки не против поужинать вместе ?
     - С удовольствием, Яков Маркович.
     - Тогда завтра у вас ровно в восемь.
     Умудренная  , но  разочарованная жизнью  с двумя бывшими мужьями, Ада Моисеевна,
 после торжественно водруженной на стол утки с яблоками, присела на диван рядом с щупленьким, уже чуточку захмелевшим гостем и обняла его со всей мощью своего гренадерского тела. Утонув в складках  необъятной груди Ады Моисеевны, Яша остался в ее доме навсегда.
     Адочка оказалась женщиной с характером. В глубине души Яков Маркович немного побаивался своей супруги и, время от времени заходя к Ребе, жаловался тому на свою жизнь.
     Ребе , печально глядя на Яшу, выслушивал его и еще печальнее изрекал:
     - Все евреи страдали и ты страдай.
     - Но я любить хочу, Ребе...
     - Люби. Кто тебе мешает?
     - Я ее боюсь.
     - А ты думай о чем-нибудь таком, возвышенном.
     - Например, о Циле ? О Циле с Молдованки, можно думать?
     - Циля ? А это кто?
     - Наша соседка по даче. Ребе, это такая женщина, такая женщина!
     - Ша, Яша. Еврейская женщина может быть только мамой. И твоя Адочка будет прекрасной мамой, когда ты сделаешь ей маленького  Давидика или Натанчика...Ты хочешь Натанчика ?
     - Я любви хочу, Ребе...
     - Иди домой, Яша, я все сказал.
     Ада Моисеевна от мужа требовала ласки  каждую ночь. И бедный Яков очень старался. Правда, теща, эта старая еврейская дама, часто подслушивала под дверью и когда там все затихало, громко говорила:
     - Шо, и это все ?
     И, отходя от двери, бормотала:
     - Бедная моя девочка, она таки никогда не будет мамой с этим никчемным поцом.
     Наконец, через год, Адочка стала немножко беременной и Яков вздохнул с облегчением.
     Супруга хотела рассказать всей Одессе, какая она будет замечательная мама, но евреям это не понадобилось. Они и без ее рассказов знали, что самые лучшие мамы на свете- еврейские мамы.
     Когда родился сын, жена сказала,что это не ребенок, а ангел и поэтому имя у него тоже будет ангельское- Хайим. Яша  смирился ,  с утра и до позднего вечера носился с пеленками, сосками, бутылочками со смесями, таким образом доказывая жене Адочке, какой он примерный семьянин и заботливый отец.
     Потом сын пошел в садик, потом в  школу и вот  уже, как  многие еврейские дети, работал в ювелирной мастерской отца и имел дело с драгоценным металлом.Так они и жили. И в это утро все было как обычно.
     Проходя мимо настежь открытого окна, Ада Моисеевна сказала:
     - Яша, мне даже не надо заглядывать в окно, чтоб увидеть, шо ты лежишь на диване. Вставай,чтоб я так жила ! Говорила мне моя мама, Адочка, с таким мужем,как этот,  ты потеряешь лучшие свои годы! Она таки была права, эта уважаемая еврейская дама!
     И, подойдя окну , добавила:
     - Собирайся, мы идем на базар.
     - А шо мы там забыли, Адочка?
     - Мы - ничего, но наш холодильник, чтоб ему пусто было, и вправду пустой.
     Летом одесский базар напоминает косяк ставриды в путину. Ада Моисеевна, раздвигая толпу курортников своим могучим бюстом, уверенно шла к мясным рядам.
     - Спросить имею- сколько стоят эти куры ? Как вы сказали ? Шо? А я разве похожа на дуру? На вашу куру нет такой цены. Яша, не отставай! И сколько можно повторять, чтобы ты смотрел под ноги, а не на ноги, чтоб я так жила !
     И Ада двинула свое мощное тело дальше.
     - Это шо  у вас ? Сливы ? Значит, не мираж. Сколько вы сказали ? Да, на этом базаре, похоже, только цены пахнут, а товар-чахнет. А это шо? Клубника ? Нет, люди добрые, вы только посмотрите, да здесь же жмот на мародере собрался ! И они еще хотят, чтоб я у них  хоть что-то купила !
     Отойдя от прилавка:
     - Яша, посмотри, шо это за огурцы ? Ты помнишь, какие огурцы были у Цили?
     - Да, Адочка, конечно, помню. Когда Циля на даче наклонялась вырвать сорняки этим огурцам, они таки через час вырастали до гигантских размеров !
     - Яша, у тебя тоже вырастало, пока ты любовался Цилей, лентяй и обжора ! Ох, говорила мне моя мамочка, эта...
     - Уважаемая еврейская дама,- вяло подхватил Яша.- Адочка, я могу пойти купить газету ?
     - Он хочет мне сказать шо умеет читать. Ты только картинки смотришь, старый еврей !
     И поплыла дальше.
     - А шо это за бисер, я извиняюсь? Куриные яички? А кто их мать? Вот эта курица? Она шо, пережила Гражданскую войну ?
     Народу становилось все больше, шум на базаре усиливался, а Ада в это время подходила к рыбным рядам. Увидев вполне приличного судака и , показывая на него пальцем, спросила :
     - Скажите, а документы на это есть?
     - Мадам, вы шо, замуж за него собрались?
     - Я хочу его усыновить. А цена какая ? В честь чего?!
    
     - В честь нашей встречи, мадам !
     Так , торжественно шествуя от одного ряда к другому, Ада Моисеевна купила таки и курочку, и утку, немножко яблок и немножко слив, а выходя с базара, прихватила и пару килограммов огурцов с помидорами, правда, проклиная про себя  лучшую подругу Цилю, охочую до чужих мужиков.
     - Как же много ей надо, даже Яшку моего, этого старого поца, хотела уложить в свой гамак, зараза...
     И, оглядевшись по сторонам:
     - Яков, ты где ?
     Она уже подошла к газетному киоску, где  благоверный должен был купить газету и вдруг увидела, что муж рассматривает календарь с обнаженными красотками.
     - Яша, закрой рот, тебе вредно сладкое. У тебя диабЭт, ты забыл? Девушка, а вы заберите эту порнографию.
     - И вовсе это не порно...- начала та.
     - Мне лучше знать, шо это!
     Вечером ,на ужин, Ада Моисеевна подала таки утку с яблоками и сказала Якову:
     - Сегодня двадцать пять лет,как мы живем вместе а ты, старый поц, лентяй и бездельник, даже не вспомнил об этом.
     И она, эта лучшая в мире еврейская мама,  заплакала.
     А Яков встал, подошел к ней и надел на палец красивый перстень, сделанный руками их сына .
     - Ах, Яша, чтоб ты так жил, как я тебя люблю,- сквозь слезы говорила его жена, Ада Моисеевна.


Лана Ковалева. Все права защищены.