Экскурсия

       К Виктору Петровичу в село Подберезовое впервые приехали из большого города дальние родственники — Полина и ее двое детей. Умница Катенька, девочка семи лет, и Костик, восьмилетний сорвиголова. Он мгновенно подружился со своим ровесником Юриком, внуком Виктора Петровича, и вскоре над ухоженными грядками начали безмятежно и планомерно пролетать аппетитные огурчики и созревающие помидоры.

       А однажды, после завтрака, когда Полина разговаривала в тени высоченного тополя с Виктором Петровичем о разных пустяках, помидор с порозовевшим бочком упал прямо к их ногам. Она быстро поняла, в чем тут дело, и погрозила пальцем Юрику и Костику, которые были невидимы в густо-зеленой тополиной листве.

       — Немедленно слазьте, проказники!

       А в ответ — тишина. И тогда Полина еще строже сказала:

       — Костик, уезжаем немедленно домой!

       На самой макушке тополя одна из ветвей слегка шевельнулась, и Полина беспомощно взглянула на Виктора Петровича:

       — Упадут же и разобьются...

       Выдержав паузу, он поддакнул:

       — Разбаловались сорванцы!

       И тут же предложил:

       — Надо для них организовать экскурсию.

       — Хочу на экскурсию, хочу! — радостно захлопала в ладоши умница Катенька. В родном городе она очень любила участвовать в разных экскурсиях. — А куда мы пойдем?

       — Да тут у нас такие просторы! — Виктор Петрович широко и щедро  развел в стороны руками. — Такая лепота…

       — Ой, хочу посмотреть на лепоту! — еще больше обрадовалась умница Катенька и спросила соседскую девочку, с которой игралась возле горки желтого-прежелтого песка: — Пойдешь с нами?

        — Если Виктор Петрович разрешит…

       — Конечно, Нюрочка, возьмем тебя на экскурсию. Всем вместе еще веселей будет!

       — Тогда я побегу к маме и спрошу у нее разрешения.

       — Обязательно спроси, — согласился Виктор Петрович. В его голове необратимо вызревал план экскурсии.

       Умница Катенька была в неописуемом восторге:

      — Как я люблю, когда весело!

       Костик и Юрик преданно и покорно взглянули на Виктора Петровича с нижних веток тополя:

       — Сейчас и пойдем?

       — Конечно! Спускайтесь на землю.

       Ему всё же было жалко, что не все огурцы успевали подрастать, а о помидорах и говорить нечего — сердце кровью обливалось. Но не хотелось строго отчитывать и наказывать виновников — опасался расстроить, огорчить Полину.  Да и сестра Нина успокаивала:

       — У меня огурцов видимо-невидимо. И помидорами поделюсь.

       А вот и она — легка на помине:

      — Ближе к вечеру приходи, Виктор, за огурцами, целое ведро приготовлю, а завтра можно и в банки на зиму закатать. Чем тут занимаетесь?

       — Приду, обязательно приду… Вот решил ребятню на экскурсию сводить, как говорится, на просторы наши взглянуть. Пойдешь с нами?

       — Конечно! Прогуляюсь, отдохну.

       Полина суетилась возле своих детей:

       — Костик, возьми кепочку, чтобы головку не напекло, а тебя, Катенька, я одену во всё красное. Платьице, легкая курточка, сандалики.  Если потеряешься, мы тебя быстро заметим. И кричи громче. Поняла?

       Катенька, счастливая, кивнула головой.

       — Ты у меня прямо Красная Шапочка! — радовалась мама.
               
      — А я волк, зубами щелк. Р-р-р-р-р-!!!

      —  Костик, не пугай сестричку! Проказник. Кстати, вот тебе, Катенька, на головку и красный беретик. Ну, отправляемся, гуляем.

       Вскоре Виктор Петрович шел неторопливо впереди всех между лесной полосой и колхозным полем и громко рассказывал:

      — Дети, посмотрите: справа — посевы подсолнуха, из его семечек и получается подсолнечное масло. А то, что остается после отжима, мы, как известно, зовем макухой. На ее кусочки с крючками можно поймать в пруду огромного карпа. А слева от вас, дети, лесная полоса. То есть, руками человека посаженный лес. 

       Виктор Петрович оглянулся, но никого из детей позади его не было. Нина засмеялась:

       — Пусть побегают между деревьями. Дети же…

       — Правильно, пусть побегают, спать крепче будут, — согласилась Полина.

       Они шли и шли «по просторам». С любопытством разглядывали огромный муравейник. А неподалёку от него шустро бегали в траве ящерицы, и Костик ухватил одну из них за хвостик — тот мгновенно остался в его руках.

       — Ей же больно! – вскрикнула Катенька и чуть не заплакала.

       — Не переживай, — успокоил ее Виктор Петрович. — Это она так защищается. Хвост у нее новый вырастет.

       — Дети, посмотрите, как в небе парит орел, добычу ищет, —  Виктор Петрович первым заметил зоркого охотника. — Все жаворонки спрятались в траве или во ржи. А бывает, кто-то из них и зазевается, и тогда беда птичке.

        — Жаворонка жалко, — сказала умница Катенька.

       — Это хорошо, что тебе его жалко, — по-философски заметил Виктор Петрович. —Значит, у тебя доброе сердечко.

       Костик полюбопытствовал:

       — А петуха орел может схватить и унести куда-нибудь с глаз долой?

       Побаивался Костик хозяйского петуха, который любил сидеть на невысоком заборе возле дома. «Проказник» Костик всерьез опасался, что «петушок — золотой гребешок» клюнет его однажды больно-пребольно в темечко. За плохое поведение — не иначе.

       Вдохновитель и организатор экскурсии был доволен. Столько впечатлений у детей! Еще немножко пройти — там покажется речка, можно искупаться и тогда в обратный путь, чтобы вовремя, к обеду,  оказаться дома.

       Где-то слева, за густой лесополосой, послышался знакомый голос местного пастуха Григория, и Виктор Петрович неописуемо обрадовался этому обстоятельству. Когда он встречался с пастухом и его стадом на пастбищах, то обычно обменивался с разговорчивым пастухом  мнениями о погоде, видах на урожай и прочими безобидными рассуждениями.

        Всякий раз к Виктору Петровичу незамедлительно подходил бычок по кличке Бодливый, самый крупный в стаде молодняка, и с неподдельной нежностью в глазах смотрел на него.

       — Вишь, как признал он тебя! — как правило, радовался Григорий. — Тут одного мужика так гонял, что бедный влез на дерево. Почеши ему за ушами. Ему нравится…

       Виктор Петрович услышал голос Григория и, понятное дело, радостно подумал о том, что  надо непременно познакомить детей с молодым колхозным стадом. Это знакомство блистательно завершит явно удавшуюся экскурсию. А потом — купаться на речку. И — домой.

       — Пошли, ребятки, посмотрим на подрастающее поколение, — весело предложил Виктор Петрович. — Издалека посмотрим. Я-то бычков не опасаюсь, но лучше близко не подходить. Посмотрим на них издалека и — на речку.

      —  Ура, на речку! — возликовала умница Катенька и красным фонариком первой выбежала далеко из лесной полосы.

       Катенька так обрадовалась живности, что чуть было не подбежала к бычкам еще ближе, забыв про осторожность, но «Красную Шапочку» вовремя догнала и удержала за рукав курточки Нина.

       — Посмотрели? — уточнил Виктор Петрович. — А теперь, ребятки, возвращаемся на ту сторону лесополосы. Нина, иди с ними потихоньку, а я тут с Григорием об одном деле потолкую, заодно Бодливому за ушами почешу. Быстро догоню вас.

       Он приветливо махнул рукой Григорию, но тот внимательно смотрел на Бодливого и был чем-то явно встревожен.

       — Не смей!!! — погрозил Григорий огромным кулаком в сторону самого упитанного  в стаде бычка. — Не смей, кому говорю?!!

       Но было поздно. Решительно и всё ниже и ниже опуская голову, Бодливый приближался к экскурсионной группе. С десяток бычков тут же отправились вслед за ним.

       — Беда! — успела крикнуть Нина. — Надо защищаться. Полина, убегай с детьми  в сторону речки…

       — Да мы их сейчас! — Виктор Петрович жизнерадостно взял в руки оказавшийся под ногами кусок толстой ветки и крикнул Бодливому:

       — Ах, предатель!!!

       Но «предатель» был уже в двух метрах, и намерения его были очень понятными. Виктор Петрович взглянул на Нину — она с такой же веткой в руке отступала к лесополосе.

       — Виктор, надо их остановить, чтобы дети с Полиной убежали подальше!

       Силы были явно неравными. Виктор Петрович сражался отчаянно, но понимал, что проигрывает сражение. Нина удерживала свои позиции рядом и отчаянно стегала какого-то бычка веткой по голове. А где Бодливый? А вот он в двух метрах справа — застрял в стволах густо растущих деревьев и никак не мог развернуться в сторону Виктора Петровича, но поглядывал на него нагло и с презрением.

       — Хотел обойти с фланга!  — страшная догадка промелькнула в  голове утомившегося и вспотевшего Виктора Петровича. — Нина, отступаем туда, где деревья гуще.

       — Ах, паразит! — хлестала веткой Нина, что есть сил, своего врага.

       Григорий метался возле полосы:

       — Бодливый! Пшё-ё-ё-л наза-а-а-а-д!!! Отправлю на скотобойню!!!

       И вдруг бычки остановились. Бодливый освободился из своего капкана и покинул лесополосу. Виктор Петрович, наконец-то, перевел дыхание. Нина без сил опустилась на землю. Прошло около пяти минут, пока отдышались.

       — Где же все наши? — забеспокоилась Нина.

       Проигнорировав ее вопрос, Виктор Петрович совершил очередную ошибку:

       — Давай, на всякий случай, посмотрим, ушло стадо или нет. Хорошо, что мы победили, да, Нина?

       — Я страшно перепугалась за детей.

       Виктор Петрович вышел — слишком самоуверенно! — из лесополосы, следом выбралась и Нина. Как и раньше, стадо паслось почти рядом с ними, и Бодливый мгновенно заметил «победителей». Без промедления и жизнеутверждающе он то ли замычал, то ли заржал, как конь…  Два десятка бычков во главе со своим предводителем мгновенно и решительно двинулись в сторону Виктора Петровича и Нины. Вид атакующих на этот раз был более грозен. По всему было видно, что Бодливый нацелился лбом в живот Виктора Петровича, а тот вдруг не на шутку рассвирепел:

       — Ну, я тебе сейчас почешу за ухом!

       Он поднял с земли толстый и длинный дрын — кусок ствола кем-то давно сломанного и засохшего молодого тополя:

       — Давай, давай, подходи…

       Не без удовольствия Виктор Петрович приложился палкой, куда надо — по лбу Бодливого, но она легко и безжалостно хрустнула. В руках остался ее метровый обрубок. Он «врезал» еще раз — палка стала и на этот раз вдвое короче.

       Григорий бегал позади бычков,  стегал их батогом, который стал и вовсе бесполезен, как только воюющие стороны оказались в лесополосе. Метался по ней:
 
       — Пошли вон! Уймись, Бодливый!

       А Бодливый на этот раз ловко добрался до Виктора Петровича, который беспомощно тыкал древесным обрубком бычку в лоб и грозил из последних сил:

       — Глаз выколю! Поворачивай назад! Григорий сделай же что-нибудь!

       — Да где вы взялись на мою голову!!!

       Он пытался за хвосты вытащить бычков поочередно из лесополосы, но те упирались и брали в плотное кольцо бедных Виктора Петровича и Нину, окончательно обессиливших.

       С ужасом Виктор Петрович, как ему казалось, в последний раз,  оглянулся вокруг себя — одни злые и нахальные бычьи морды! Да несчастная Нина — спиной к нему. И тогда он решился на отчаянный поступок. Воспользовавшись замешательством Бодливого среди двух березок, он ткнул его, пока еще щадящим движением, точно в левый глаз, потом еще и еще — и посильнее. Закричал чуть не в ухо ему:

       — Глаз выколю!!!

       И тут Бодливый и все бычки, как по команде, прекратили атаку и покинули поле боя. Тяжело дыша и оглядываясь, Виктор Петрович и Нина быстренько и осторожно зашагали между лесополосой и ржаным  полем в сторону речки, и вскоре умница Катенька, Костик, Юрик и Нюрочка, а следом и Полина вышли из кустов. Без промедления она воскликнула:

      — Такой экскурсии больше нам не надо!

       Виктору Петровичу оставалось только вновь развести руками:

       — Просторы тут у нас…

       А вечером он ещё раз повстречался с Бодливым, когда шел от Нины с ведром огурцов вдоль лесополосы, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться, не рассыпать эти самые огурцы. На полпути ему стало не по себе, когда он взглянул вправо через лесополосу — она была здесь молодой и жиденькой. В стороне от стада стоял  Бодливый с пучком травы в зубах и внимательно смотрел на Виктора Петровича.

       Растерялся Виктор Петрович, волосы на голове шевельнулись от страха перед неизбежностью нового «боя» — за молодыми деревцами ему не укрыться и бегством не спастись. Да еще с ведром огурцов...

       Если бы он знал, о чем в эту минуту размышлял его «коварный враг»! 

       Конечно, о том, что вот сейчас подойдет к нему Виктор Петрович и, как в «добрые старые времена», по-приятельски почешет ему за ушами.
 
       И в знак примирения Бодливый жалобно и протяжно замычал вслед быстро удалявшемуся Виктору Петровичу.

       2013 г.






                - 34 -