Ч3. Лес. Драконов больше нет. 3

 3. Жить или умереть?

Протяжный заунывный звук завладел мною. Он сковал тело, оплёл душу невидимой, но прочной лентой, и потянул куда-то. В сознании билась только одна мысль:

- Идти…идти... идти...

Дракон во мне ярился, бушевал, не желая подчиняться чужой воле. Он, наверное, мог оборвать, сжечь эти путы, если бы я позволила внутренней силе выплеснуться. Но я знала, каким-то образом чувствовала – нельзя дать чёрному огню, полыхающему во мне, взять верх, стать моим господином. Ведь в ту минуту я исчезну, и останется только это безумное, всепоглощающее пламя. Мне следовало остаться хозяйкой самой себе. Я хотела подчинить, усмирить, живущего во мне огненного зверя, но всё ещё не знала, как это сделать и только поэтому покорно шла на зов, почти ничего не замечая вокруг. Шла, как пленница, которую кто-то неизвестный и чрезвычайно сильный тянул на магической верёвке к себе навстречу. С другой стороны, я тоже была не прочь встретиться, наконец, с настоящими великими магами. Подозревала, что среди них будет и тот, чьё имя мне было теперь известно – Арутин. Я собиралась его искать, но теперь он сам ждал меня. Вряд ли маги понимали, с чем столкнулись, что пробудили к жизни. Порой, казалось, если я не научусь справляться с собой, не отыщу равновесие в себе между человеком и драконом – мир погибнет намного быстрее, чем ожидалось отвергнутыми, лишёнными права на жизнь нелюдями. Лордин не ошибался, когда утверждал, что капля драконьей крови способна на многое. Меня пугала эта пробудившаяся во мне сила. Иной раз верилось, что она сожжёт весь этот чудный лес со всеми его жителями, а, может быть, и целый мир, когда получит полную свободу. Но я не хотела этого, поэтому приходилось бороться с самой собой, не позволяя дракону одолеть то человеческое, что ещё во мне оставалось.

Я шла через лес, не замечая троп, и деревья словно расступались передо мной. Вокруг снова замелькали многочисленные лица. Маги провожали меня пытливыми, а то и сочувствующими взглядами. Глядели на меня так, как будто я обратилась вдруг вживую покойницу, которая шествовала нынче к своей могиле, выкопанной предусмотрительным лешим Ранугом. Тихий пугливый шёпот долетал со всех сторон, едва касаясь завороженного зовом сознания.

- Круг старейших… Впервые за много лет… - Жертва…кровь дракона…

- Жертвенный алтарь снова открыт…

- Мир будет спасён…Мы будем спасены…

- Ничего ещё неизвестно…В прошлый раз жертва была напрасной…

В какой-то миг рядом со мной появился Астамир. Он выглядел растерянным. Шепнул виновато:

- Прости, девочка. Я не знал, что Круг соберётся так скоро. Я обещал тебе отдых, но маги не хотят упустить даже мига. Закат уже близко. Им нужно кровавое солнце для ритуала. Но нельзя позволить великим снова ошибиться. Не бойся, я не оставлю тебя, я постараюсь быть рядом.

Я не боялась. Я не слушала его. В висках стучало лишь одно:

- Идти…идти…идти...

В груди тихо ярился дракон, рвущийся на волю. Великие встретили меня на площадке у алтаря, которая служила им, видимо, некоторым подобием святилища. Это была именно площадка, а не лесная поляна. Лес настороженно отступил от пугающего даже его места. Чёрная, будто выжженная, земля, на которой не росли ни трава, ни кусты, оставшиеся за спиной, чем-то напомнила, уж не знаю почему, пол мрачного подземелья. Хотя над головой по-прежнему простиралось потемневшее к вечеру небо, и подпалённое алым солнце сбрасывало нам на головы свои лучи, как кровавые капли. Впрочем, каменные стены здесь были. Они, словно части разрушенной башни, перенесённые сюда насильно явно нечеловеческой силой, окружали площадку с разных сторон. Лишь узкий проход позволял беспрепятственно приблизиться к алтарю. Хотя вряд ли бы здесь смог пройти посторонний. Догадываюсь, зов стал тем ключом, который отпер для меня невидимую дверь. Не знаю, смогла бы я раньше ощутить давящую, почти угрожающую атмосферу этого места, теперь же она явственно давила на плечи, словно была материальной. Всё здесь – каждый уголок, каждый камешек казались мне наполненными тёмной, вязкой силой, скопившейся в них за многие века, а, может быть, и тысячелетия. Воздух был густым, приторным. В нос ударил резкий неприятно-сладковатый запах. Я не могла определиться: кажется, пахло медью, железом, ржавчиной или чем-то подобным. Но дракон во мне знал точно – это был запах крови. Разъярённый, будто раненый медведь, он взвился, взвыл и рванулся вперёд, пытаясь выплеснуться из моих глаз огненными слезинками. Я резко остановилась, закрыла глаза, справляясь с внутренним раздражением, чужим гневом. Сколько же жизней впитала эта земля, эти камни?! Даже воздух утратил свою прозрачность. Окружающий серо-бурый туман напоминал клубы пыли, пропитанной кровью. Но, возможно, то был лишь вечерний сумрак, смешанный с цветом кровавого заката. В любом случае глаза открывать не хотелось. Тишина давила на уши. Не было слышно ни щебета птиц, ни шелеста листвы, ни шума ветра. Если бы не успела заметить тёмные фигуры, с ног до головы укутанные в тёмно-синие плащи, расшитые серебристыми созвездиями, то решила, что вдруг перенеслась в какое-то пустынное место, далёкое от леса, далёкое от кого бы то ни было из живых существ.

Давящая, обволакивающая пустота принудила взглянуть, медленно приподняв веки, дабы удостовериться, что мир вокруг не исчез, оставив меня в совершенном одиночестве. Тёмные фигуры со скрытыми под капюшонами лицами всё так же стояли полукругом возле чёрного блестящего камня, издали напоминающего крышку гроба. Странно, но где-то я уже видела что-то подобное. Пришлось поднапрячь память, и спустя миг я вспомнила. Стол у змеиного князька Граба был сделан из точно такого же, неизвестного мне материала. Только он выглядел гладким, без единой шероховатости. А местный алтарь был испещрен трещинами, переплетёнными в замысловатом узоре, украшающем ровную поверхность. Идеально чёрный цвет портили красные разводы. Видимо, это были следы не единожды пролитой на этом камне крови. Не скрываясь, брезгливо поморщилась, но страха во мне не было, хотя и знала, что меня здесь ждёт.

Затянувшееся молчание утомило. Несмотря на своё нетерпение, я всё никак не могла решиться нарушить тишину. Уж и не знаю, что они высматривали во мне - эти великие старцы. Что, вообще, можно было разглядеть сквозь плотную ткань капюшонов, надвинутых почти до дряблых подбородков?! Мне не терпелось броситься к ним с вопросами, но внутренний жар сковал мои уста. Показалось вдруг, что вместо слов изо рта выплеснется пламя. Лишь поэтому решила прежде послушать хозяев, которые сами же приволокли меня сюда. Мысленно пересчитала присутствующих. Удивилась, ожидая большего количества магов. Всего-то двенадцать по кругу и один – самый высокий из них, -- в центре, у алтаря. Ну вот и встретила я наделённых силой древних стариков, прячущихся в чаще леса, о которых порой с насмешкой вспоминали граждане объединённого государства, не забывая каждый раз суеверно сплёвывать через левое плечо. Страх всё ещё запаздывал, во мне плескалось лишь любопытство и клокотал едва сдерживаемый гнев, да и тот не совсем мой. Высокий старик первым привлёк моё внимание. Его от других отличала длинная белоснежная борода, скрывающая подбородок и пушистым облаком спадающая почти до земли. Дракон, вцепившийся в повод накормить свой огонь злобой, подсказал: Арутин! Я резко шагнула к нему навстречу, ещё не зная, что стану делать или говорить, когда он скрипуче провозгласил:

- Свершилось! Дракон пришёл!

Тихий одобрительный гул стал ему ответом. Признали всё-таки значит. Долго же раздумывали. Забыв про злость, я едва справилась с неуместным в данный момент смешком. Уж больно театральной показалась мне эта встреча, словно заскучавшие старички решили разыграть представление, похожее на одно из тех, которые устраивали для толпы бродячие актёры на площади в дни праздников. Настоящим здесь казалось только это жуткое место, которое они выбрали для спектакля. Белобородый, впрочем, не ждал аплодисментов, он продолжил свою речь, и с каждой фразой голос его креп, пока не превратился в эхо далёкого грома.

- Великий Благолет впитает кровь и силу дракона, смешанную с силой кровавого солнца! Чёрный огонь вдохнёт жизнь в древний камень, и он переродится в зверя. Чёрный дракон сметёт скверну из нашего мира, вернёт магию, вернёт жизнь. Так будет отныне и на века!

- Отныне и на века! – гулко повторили маги, и я почувствовала, как воздух вокруг уплотнился, будто пытаясь спеленать меня, словно младенца, заботливая нянюшка. Как-то сразу стало понятно, что шутки кончились, а спектакль оказался не очень приятной жизнью. Не иначе, как от пробудившегося, наконец, страха в голове проскользнула совсем несвоевременная мысль: в древности благолет также именовали кровавиком. Перед мысленным взором замелькали кровавые пятна. Высокий старец тем временем резко откинул капюшон и уставился на меня, упрямо сопротивляющуюся покрывалу из воздуха, которое всё теснее укутывало тело. Тёмные глаза его с красными прожилками показались осколками кровожадного камня. Они притягивали меня, лишая сил сопротивляться. Но маг был способен подчинить себе лишь человека. Дракон же ему был неподвластен. Я упёрлась, вцепилась мёртвой хваткой в ближайший камень, так удачно торчащий рядом из сломанной древней стены. Хищно оскалилась, словно зверь всё же смог на миг прорываться наружу и исказить мои черты, показав  собственный облик. Черпая силы в упрямой злости, сопротивлялась не только магу, но ещё и дракону, требующему полной свободы. Никому из них я не желала сдаваться. Казалось, моё тело вот-вот разорвётся, ведь оно было лишь хрупкой человеческой оболочкой, сдерживающей убийственный огонь.

Маги, торжественно молчащие до этого момента, недовольно загудели, как будто обиделись на меня, за то, что я не позволяю себя убить. Белобородый с досадой оторвал от меня взгляд, после чего сразу стало легче дышать, и заговорил скрипучим увещевательным голосом:

- Не упрямься, девочка. Прими достойно свою участь. Ты возродишь наш мир, вернёшь в него магию. Твоё имя останется в легендах. Ведь ты рождена для того, чтобы спасти всех нас.

А вот это уже было интересно! Всего ожидала я от магов, но чтобы они спланировали не только моё участие в кровавом ритуале, но и само моё рождение, предположить не могла. В ответ из моего горла вырвалось рычание, глаза полыхнули, обратившись в чёрные угли:

- Ты спутал меня с покорной овцой, Арутин! Весьма сожалею, что не оправдала ваши ожидания и упрямо не позволяю себя зарезать. Наверное, я не настолько амбициозна, чтобы согласиться поменять жизнь на упоминание моего имени в легендах. Достаточно с вас Отаны и Рэя, которого ты ослепил. Вы зря все так беспечны, подпуская к себе дракона настолько близко. Смотрите, как рвётся чёрное пламя. Ещё немного и я не смогу удержать его!

Пока я срывала голос в крике, солнце закатилось, и его алые лучи рассеялись в ночном сумраке. Теперь только звёзды и насмешливый глаз луны с любопытством досматривали представление, устроенное магами. Я всё ещё ждала ответа, всматриваясь в неподвижное лицо белобородого старца. Но ответил мне вовсе не он. Один из толпившихся за его спиной магов медленно отбросил капюшон и проговорил тихим, спокойным, удивительно знакомым голосом:

- Я виноват, дитя, признаю. Мне следовало лишь остановить воина, который обезумел, наблюдая медленную и мучительную смерть возлюбленной. Опасаясь, что он оборвёт ритуал и сможет прорваться через магическую завесу, я ударил его слишком сильно. Это была случайность, девочка. Роковая случайность.

Я повернула голову и растерянно воззрилась на Старика – того самого почитаемого «за чертой» знахаря, который вырвал меня когда-то из лап убийственной горячки. Он выглядел таким же древним, как и прежде. Его выцветшие  глаза смотрели на меня всё так же спокойно и задумчиво.

- Ты не должен винить себя, Арутин. Ничто неважно, когда мир каждую минуту готов угаснуть. Наша цель слишком велика, чтобы считаться с потерями. – Белобородый перевёл хмурый взгляд со Старика на меня. – Кровь дракона должна окропить камень! Весь мир ждёт этого!

- Оставь девочку, Дарлир. Пока оставь. Солнце уже зашло. Время упущено. Мы зря надеялись, что она согласится пожертвовать собой, – Арутин вяло махнул рукой, и это послужило знаком для всех остальных.

Маги сломали круг, медленно направились к выходу из святилища. Кое-кто обнажил голову, но многие не пожелали встречаться взглядами с моими пугающими глазами. Две женщины, одна постарше, другая помоложе, подошли ко мне и по очереди ласково коснулись висков, с сочувствием вглядываясь в лицо. После их прикосновения я ощутила прилив сил и вздохнула с облегчением. Моя казнь откладывалась, в связи с чем отдохнуть, как обещал Астамир, я, видимо, ещё успею. Моложавый, очень красивый мужчина с орлиным профилем и непривычно раскосыми глазами, посмотрел на меня с презрением, демонстративно плюнув себе под ноги. Он что-то резко выкрикнул на незнакомом мне языке. Думаю, вряд ли это был комплимент. Но большинство магов выглядели равнодушными, уставшими от жизни. Казалось, их не интересовал ни дракон, ни ритуал, и даже мир, который они несколько мигов назад честно пытались спасти. Только Белобородый Дарлир всё стоял и глядел на меня с фанатичной решимостью  в глазах, похожих на серые камни.

- Завтра на закате ты умрёшь, --- бросил он мне в лицо приговор. – Смирись! И не пытайся бежать, дева-дракон, --- тебе не удастся покинуть лес.

- Она не умрёт, Дармир! – Громкий голос заставил уходящих магов остановиться и обернуться.

Астамир только теперь, когда после захода солнца магическая завеса пала, смог зайти вовнутрь святилища. Он быстро подошёл ко мне и заслонил собой от взглядов великих, в глазах которых проснулся интерес. С любопытством выглянув из-за его плеча, я заметила и других непосвящённых в таинство ритуала. Рояна стояла, с независимым видом прислонившись к каменной стене. Синилья робко прокралась к Арутину и, словно испуганная девчонка, взяла его за руку. Старик заглянул ей в глаза и успокаивающе кивнул. Все остальные, не решившиеся ступить на мёртвую землю, толпились у каменных стен.

- Верна не умрёт, – уже тише повторил мой неожиданный защитник, твёрдо глядя в похожие на камни глаза  старейшего.

- Что, Астамир, вдруг проснулись отцовские чувства? – скрипуче протянул тот. – Ты забыл о своём долге?!

Я тихо пискнула, ещё не до конца осознав услышанное. Новость удивила многих. Оживлённые голоса поражённых магов заглушил яростный крик Рояны.

- Значит, это правда! – прекрасное лицо её покраснело от гнева. – Дракон -- твоя дочь! Мне давно следовало догадаться об этом. И ради её матери ты предал мою, отец? Ты принёс дракону в жертву нас всех: маму, Рослава, меня.

Все слушали этот крик, затаив дыхание. Даже великие присоединились к толпе и заинтересовано смотрели, как и все, на поникшего, будто избитого человека, вдруг оказавшегося моим истинным отцом.

- Ты забыла, Рояна, Рослав сам выбрал свой путь – такой короткий и такой яркий. И всё же я виноват. Твоя мать не простила меня. Антея не сказала тогда о тебе. Наверное, то была её месть за предательство. Она ушла и обрекла меня на одиночество.

- Зато у тебя теперь есть дракон! – зло захохотала Рояна. – Надеюсь, до следующего заката эта девчонка успеет понять, как цинично ты использовал её мать, которая оказалась не такой уж и дурой, как я полагала, раз умудрилась разгадать ваш план. Вот только не сумела справиться со своим огнём – гневом сожгла душу. Если бы не ваша защитная магия, так и тела  не осталось, которое смогло родить такое нужное для вас дитя. Ты понимаешь, о чём я, сестричка? Если нет, то торопись расспросить нашего папочку, потому что у тебя очень мало времени. Ты ведь скоро умрёшь.

Я слушала её, но казалось, совсем не слышу. Уши будто ватой заложило. Моя растерянность была настолько сильной, что на гнев сил недоставало. Даже дракон во мне, не бушевал, а лишь ворчал, явно тоже удивляясь безумию этих магов, ради своей великой цели действительно готовых буквально на всё: предательство, измену, ложь, убийство как себя, так и других, включая собственных детей.

- Она не умрёт, – в третий раз повторил Астамир глухим, надломленным голосом. Обернувшись к Дарлиру, он покорно кивнул:

- Я не забыл о долге, старейший. Не тебе меня упрекать. Ты только что слышал – я отдал всё, у меня больше ничего не осталось. Отдам и жизнь, если это потребуется. Смерть для меня избавленье от мук, но я не могу сбежать в небытие. Я ещё нужен здесь и поэтому остаюсь. Я не противился  ритуалу, если бы в этом был хоть какой-то смысл. Но Отана умерла, и её жертва была напрасной. Вы ведь все помните об этом?! Верна должна жить! Только будучи живой, она сможет исполнить своё предназначение. Дракон жив в ней, пока жива она. С её гибелью кровь дракона потеряет свою силу. Она не должна умереть. Умрёт она – умрём все мы! Ведь больше у нас нет надежды. Подумайте об этом великие маги.

Мой отец второй раз пытался подарить мне жизнь. Правда, я не считала нужным благодарить его за это, так как отцовская любовь была здесь ни при чём, просто живой дракон казался ему более полезным, чем мёртвый. Я внимательно вглядывалась в лица задумавшихся магов, взвешивающих мои шансы на жизнь. Они решали жить мне или умереть, а я шаталась от усталости, не чувствуя в себе сил хотя бы как-то повлиять на их решение. Утихший нынче драконов огонь выжег меня дотла. Даже мысль о том, что Лордин явно знал о ждущей меня судьбе и всё же уговаривал последовать за ним сюда, к магам, не вызвала практически никаких эмоций. Предательством больше, предательством меньше, какая уже собственно разница. Со временем всё равно сбиваешься со счёта.

Тишину нарушил Старейший Дарлир.

- Я уже давно понял, в чём была наша прошлая ошибка, -- проскрипел он усталым голосом. – Жертва не должна быть добровольной. Отана была покорной и не сопротивлялась. Дракон так и не пробудился в ней. Кровь Верны останется живой даже после её смерти. Она должна умереть! И лишь тогда мы будем спасены.

- Она должна умереть! – ещё несколько голосов раздалось из толпы.

Я поёжилась, понимая, что выхода у меня может и не оказаться. Или позволить им убить себя, или дать волю огню, который поглотит нас всех. Какое решение я бы не приняла, в итоге меня ждало лишь одно -- смерть. Правда, во втором случае я рискую прихватить с собой в небытие ещё и весь оставшийся мир. Но большинство магов молчало то ли из жалости, то ли через жадность, потому что лишиться живого дракона, казалось, уж очень нерациональным. В этом как раз Астамир был прав, и другой такой несчастной дуры, как я, у магов в запасе не было. Арутин переглянулся с Синильей, о чём-то безмолвно посовещался с ней, после чего спокойно и тихо, как и всегда, предложил:

- Это должно быть общим решением, потому что касается каждой жизни. Нам больше нельзя ошибиться. Вы уже слышали, другого дракона у нас нет, и не будет. Чтобы подумать и принять решение у всех есть время до следующего заката. Круг Старейших соберётся завтра. Наше общее решение станет приговором не только для девочки, но и для всех нас, для всего мира. Если мы ошибёмся, то все тоже погибнем.

- И даже скорее, чем вы думаете, -- тихо пробормотала я, обессилено закрывая глаза.

Арутин, сделав вид, будто не заметил моего замечания, продолжил свою  речь, настойчиво намекая на то, что меня давно следовало оставить в покое.

- А сейчас предлагаю разойтись, чтобы отдохнуть и подумать в одиночестве, без помех. К тому же, если мы не позволим нашей деве-дракону отдохнуть, она умрёт от усталости задолго до начала ритуала и оставит нас без малейшего шанса на спасение.

Когда маги послушно повернули к своим избушкам, ко мне подошла безумная Эйлин и, сверкая пустыми, словно стеклянными глазами, наклонившись к самому моему лицу, прошептала то же, что и моя мама накануне своей смерти:

- Живи.

В тот же миг я упала, обессилено проваливаясь в мягкую, безопасную темноту.