Глава 47. Березовский

22 - 28 мая 2013 г.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ

Голые короли

Глава сорок седьмая

Комментарий к несущественному

Эта глава из цикла «Остров Кремль» была написана в феврале 2004 года, однако в силу кажущейся невероятности некоторых подробностей из жизни беглого олигарха воспринималась отчасти как плод авторского воображения, попытка вольной интерпретации того, чего в ту пору никто знать не мог.
«Реквием» опередил смерть Березовского на девять лет, и только сегодня можно судить, насколько неизбежен и предсказуем был конец самого одиозного персонажа новейшей политической истории России. Но ради одного этого вывода не стоило возвращаться по следам пройденного. Дело в другом. Жизнь любого человека не имеет иного смысла, кроме того, какой мы ей придаем сами. Если этот смысл - зло, природа становится глуха, люди мстительны, а Бог безразличен. И наш ад, и наш рай дожидаются своих смыслов и выбора между тем и другим. Чтобы выбрать ад, особых усилий не требуется, но после такого выбора уже невозможно изменить ход вещей.
Березовский выбрал ад, сотворенный им самим, и был обречен на бесславный конец, которому предшествовал крах всех замыслов. Реальность, оказалось, негуманна и гуманной, по-видимому, быть не умеет. Во всяком случае по отношению к нему, бывшему крестному отцу кремлевской Семьи, принимавшему условия комфорта за смысл существования. Березовский легко распоряжался чужими жизнями и потому смерть жестоко посмеялась над ним.

Смех Мефистофеля

Смахнем слезу. Проглотим в горле ком. Нет повести печальнее на свете: Россия потеряла легендарного Бориса Абрамовича. Безвременно, так сказать, утратила. Неумолимая и безжалостная конъюнктура политического рынка вырвала из наших рядов подававшего надежды олигарха. Что официально подтверждено бесстрастным МВД Великобритании. А ведь ему только-только пятьдесят восемь сравнялось. Все еще впереди. Все дороги открыты. И все тупики тоже. И вот - не стало. Сюжет умер, фабула рассыпалась, герой не вышел на авансцену. Мефистофель смеялся. Таки плохо.
Незабвенного Бориса Абрамовича природа одарила сполна. Все у него было: свет горний в очах, тяжелый камень за пазухой, теплая фига в кармане, изысканное хамство в душе, роскошное поместье в окрестностях Лондона... Хорошие края, между прочим. Даже очень хорошие. Если там не жить. А он жил, страдая, но не смиряя гордыни. Книги на досуге читал. За три неполных года одолел Таможенный сборник, Уголовный кодекс и трогательный роман о себе самом под названием «Большая пайка», написанный Юлием Дубовым - другом и тоже фигурантом.
Роман отравил его ранимую душу, а лондонская полиция не уберегла. Бродил целыми днями по комнатам, где не ступала нога человека, - хороший и виноватый. И думал, что все у него не так. На родине он стал ненужным, а на чужбине невостребованным. Психологические корчи, монблан сомнений, недомолвок, иллюзии, шекспировские терзания и вдруг - озарение: Гамлет должен стать Фортинбрасом!..
И назвался Борис Абрамович Платоном Елениным. По имени главного героя «Большой пайки» и аналогичного персонажа из фильма «Олигарх». Никто теперь не скажет: лучше бы ты умер, не родившись. Теперь Платоша хороший. Новый. Подающий надежды англичанам. Хотя и как знать. Платон им друг, но истина дешевле. Потому что, как Раскольникова ни корми, он все равно на топор дворницкий поглядывает: «Между мной и Путиным смертельная вражда...»
Как-то утром, сырым и туманным, Платон Абрамович, страдая, пошел в туалет. На краю голубого с золотом унитаза сидели задумчивые тараканы и чего-то ждали. От кого? От Платона? Ну, знаете! Он тотчас же хотел сбросить их в бездну фановой магистрали и смыть водопадом. Но тараканы смылись сами. Исчезли бесшумно, стремительно и организованно. Это были вымуштрованные, как гвардейцы Букингема, королевские тараканы - не чета ленивым и комплексующим отечественным. Платон Абрамович погрозил им вслед либеральным перстом и предался мыслям: «Из неудержимого стремления к свободе рождается беспросветное хамство. Как с таким потенциалом обуть Россию по второму заходу?»
Тоска зеленая обнаруживала себя в этом стабильно сером мире. Книжный Платон возвращается в Россию. Как Ленин. Позади осталось грустное кино: штыки гвардейцев, вороны Тауэра, пивной паб «Белая лошадь» в Хаскомбе, графство Суррей, ночные всхлипы юных наложниц. Книжный Платон вернулся, понимая, что большая пайка в России лучше маленькой в Лондоне. Он вернулся и сказал: «Они взяли наши бабки. Отдали известно кому. Теперь рассчитываются своими. Впредь будут знать, с кем стоит связываться, а с кем нет!»
Так в романе. И в жизни так должно быть. Он уже не тот сукин сын Березовский, которого якобы разыскивает Интерпол, а добропорядочный британский налогоплательщик и джентльмен Платон Еленин. Совсем другая весовая категория, дело за малым. Убедить в своей добропорядочности Путина. Так в чем вопрос? Ах, недобрые намерения? А где это сказано, кем засвидетельствовано? Добрый - это тот, кто не знает, что он злой. А злой - это еще и умный, который знает, что он недобрый. Добрый и обаятельный Владимир Владимирович разрушил почти все, что было сделано при Ельцине, и теперь не пускает хорошего Платошу обратно в Москву, в Россию., А хочется. Еще и как.
В памяти всплывают подробности диалога, о факте которого никому не известно. Хотя к чему Платону Еленину напрягать свою память, если существует запись?
Путин: «Я разрушил наследие Ельцина? А что было разрушать? Что вообще было? Нищий народ. Развалившаяся армия. Границы, через которые только ленивый не вез, что хотел, а вывозили все, что плохо лежало. Плохо лежало все. Налоги не собирали. Пенсии не платили. Деньги на зарплату прокручивали в банках и проигрывали в казино. Людей убивали или похищали. Ни внешней политики, ни внутренней. Мало того что с Чечней справиться не могли, так еще и всю Россию едва в Чечню не превратили. Что было разрушать, Борис Абрамович?»
Еленин: «Я- Платон Абрамович! За стервеца Березовского никакой ответственности не несу».
Путин: «Большой шутник вы, господин Еленин. Только сейчас, я думаю, вам не до шуток. Вы мне все-таки скажите: что было разрушать в России? Разве что власть олигархов. Ну так об этом никто, кроме вас и Ходорковского, не жалеет. Но и вас никто не жалеет, Борис Абрамович. И в России вы никому не нужны, поверьте».
Еленин: «Вы президент, а рассуждаете, как те, кто голосует за Зюганова».
Путин: «Так рассуждает народ».
Еленин: «Это я уже слышал: «Возможно, мы с народом ошибаемся». Не возможно, а точно, Владимир Владимирович. С кем будете демократию строить, если всех правых по стенке размазали? «Яблоко» раздавили и выбросили. С кем?..»
Путин: «С народом, Борис Абрамович. С народом!..»
Еленин: «Ну да, раз бедных в стране большинство, значит, демократию и рынок по их разумению конструировать. А что, Немцов с Хакамадой не народ? Союз правых сил не народ?»
Путин: «Хотите откровенно?.. Так вот, СПС - это партия колорадских жуков!»
Еленин: «Э-э... Тут я, пожалуй, с вами соглашусь. Эти уроды во главе с Чубайсом всю оппозицию под удар подставили. Тем более я вам нужен сейчас в России. Я - это конструктивная оппозиция и гарантия вашей легитимности».
Путин: «В ваших гарантиях не нуждаюсь, а что касается оппозиции... С такой оппозицией народ снесет нас вместе с Кремлем».
Еленин: «Не снесет. В России народ никогда на власть не пойдет, если власть знает, что делает, если не стесняется быть сильной и даже жестокой, когда это нужно для пользы страны. Это вещи элементарно очевидные».
Путин: «Они очевидны не только для вас. Все это делается».
Еленин: «Что делается? Где делается? Разрушены, почти разрушены - чуть-чуть осталось - все основы демократии. Как будете восстанавливать? С кем?»
Путин: «Да не демократию я собираюсь строить, а Россию восстанавливать! Если не будет России, какая нам разница, демократия здесь была или не демократия? С меня как с президента главный спрос - будет ли сильная Россия, будет ли она вообще. А вот если будет, то будет в ней и демократия. Вы, Борис Абрамович, знаете, куда идет Россия?»
Еленин: «Если бы знал, я бы уже был там».
Путин: «Тогда я просто не понимаю, чего вы хотите».
Еленин: «Я хочу создать сильную оппозиционную партию. Денег мне не нужно, постов не нужно. Фактически я борюсь за чистую идею».
Путин: «Так создавайте свою партию, если есть из кого».
Еленин: «Но для этого мне надо быть в России».
Путин: «Не нужно вам в Россию! Вот вы все время утверждаете, что Путин скоро рухнет, это основная ваша гипотеза. А как это может произойти? Два варианта: либо революция, либо государственный переворот. Революция может сейчас возникнуть?»
Еленин: «Нет». Путин: «А нужна она России, даже если Путин - плохой президент?»
Еленин: «Конечно, нет».
Путин: «Значит, остается дворцовый переворот. В этом, получается, ваша надежда. Вы человек активный, без дела сидеть не можете. Вернетесь - у вас соблазн будет: либо на меня закулисно давить, либо меня попросту уничтожить. Первое у вас не получится - только зря народ смущать будете. Что же касается второго, то уж лучше мы вас от такого соблазна убережем. Целее будете».
Еленин: «То есть вы пойдете на все?»
Путин: «Если вы пойдете на все, то и нам придется. На войне как на войне».
Еленин: «А почему обязательно переворот? Я вернусь, создам оппозицию, на выборах посмотрим, кто сильнее. Боитесь?»
Путин: «Не боюсь. Народ в России один, и он, Борис Абрамович, не с вами».
Еленин: «Народ всегда с тем, кто сильнее. А у вас рейтинг выше политики. Или даже вместо политики. Нет же ее у вас!»
Путин: «Если нет, с чем вы боретесь тогда? Все ваши политические демарши отвергнуты теми же, с кем вы работали».
Еленин: «Так они же идиоты!..»
Путин: «Что я могу вам сказать на это. Нужно было лучше выбирать себе друзей. Или предвидеть последствия».
Еленин: «Со мной пойдут против вас другие люди. Совсем другие. Я остаюсь при своем мнении. И вернусь в Россию, чего бы мне это ни стоило!»
Путин: «Так плохо в Лондоне?»
Еленин: «Я откажусь от своих слов, если вы их где-нибудь повторите, а сейчас вам скажу: плохо здесь, Владимир Владимирович. Абсолютно! Никому я здесь не нужен, и мне никто не интересен. Хоть в петлю лезь!.. Но всей правды я вам не скажу».
Путин: «Еще год-полтора назад вы могли бы вернуться, чтобы работать на общее благо, по специальности, и никакой политики. Но сейчас слишком далеко вы зашли в своем стремлении опорочить меня и всех тех, кто со мной. Вы сожгли все мосты между собой и страной, надеясь только на ту силу, которая против российского государства. Вот почему я еще раз говорю: не нужно вам в Россию, если вы не самоубийца. С этим придется смириться».
Еленин: «А вам придется смириться с тем, что между нами - смертельная вражда. Или вы, или я. Для двоих нам на этой земле не хватит места. Итак, до встречи в 2008 году...»
Путин: «Думаю, вас арестуют раньше. Это, пожалуй, единственный вариант вашего возвращения в Россию».
Еленин: «Вы забыли, я не Березовский, я - Еленин. Платон Еленин. Это не просто смена фамилии. В Россию вернется другой человек. Который во всех смыслах будет сильнее вас».
Путин: «Я читал «Большую пайку» и хорошо посмеялся».
Еленин: «Как бы рыдать не пришлось...»
Путин: «Вы не даете повода даже взгрустнуть - сплошной смех. И ваш последний проект - комитет «Выборы-2008» - это же чистой веды клоунада, сатирическая антреприза. Вы бы еще Полунина туда включили или Максима Балкина - полные сборы!..»
Еленин: «Для достижения цели, пусть даже окольными путями, все средства хороши, в том числе и цирк...»
Путин: «Вы стремитесь вернуться к тому, от чего бежали в Лондон. Не спешите себя убивать, Борис Абрамович. Это и без вас есть кому сделать. Прощайте. И забудьте про свой топор под лавкой, иначе все для вас кончится очень плохо. Так плохо, что хуже и позорнее не бывает...»

Платоша хороший

- Что с тобой, Боря? - в каминный зал вошла слегка заспанная Елена. - В такую рань поднялся, материшься на весь...
- Я же просил тебя! - оборвал жену Березовский. - Я просил! Бори больше нет. Ушел, растворился в тумане!..
- Тоже мне ежик! - фыркнула Елена. - Не могу я так сразу привыкнуть. Повесь себе на грудь табличку «Платон», может, скорее запомню. Чего вскочил-то?
- Камин хочу растопить, сыро что-то, правое плечо ломит, - он неловко чиркал спичками, пытаясь расшевелить сонный огонек. Красноватые осиновые чурки, уложенные стоймя, шипели, не желая уступить ни капли своей влаги.
-Двести пятьдесят фунтов за такие дрова! Жулье, чмошники!.. Нет, правда, что у меня с плечом? Ноет- сил нет.
- Плечи, с которых сорвали погоны, болят всегда! - отчеканила супруга. - Ты знаешь, что у нас в доме тараканы?
- Да, - рассеянно отозвался он, обдумывая ехидную реплику насчет погон. - Они ненадолго, не волнуйся. Спят еще?
- Кто, тараканы? - Елена снова фыркнула. - Тараканы никогда не спят. Это у тех - сны золотые, - она выразительно кивнула в сторону гостевого флигеля. - Ты, между прочим, навеял. Послушай меня хоть раз в жизни. Не давай им денег. И вообще не связывайся. Это же паноптикум! Неужели не видишь, как они тебя разводят? Они опытные наперсточники, согласна. Но тогда объясни мне, кто ты?..
Елена подобрала с ковра отброшенную «Большую пайку». Роман ей активно не нравился. Друг Юлик не пощадил чувств жены героя, азартно, со знанием дела описывая любовные интрижки Платона, и она не была уверена, что все это авторский вымысел, хотя Дубов, спохватившись, ввел в роман эпизодическое упоминание реального Березовского, надеясь, что тем самым разведет его с литературным персонажем по разным планетам.
Раскрыв томик наугад, прочитала: «Он старался умножить число ферзей на доске. Но ферзи эти были не нужны, более того - вредны. Партия выигрывалась тем, у кого в запасе были дисциплинированные пешки. Да, с пешками не о чем говорить, им можно только приказывать, но выбор простой - либо разговоры, либо партия...»
- Я все больше начинаю верить Юлику, - сказала Елена. - Четыре года назад он провидчески описал тебя сегодняшнего, со всеми твоими девками, которые были потом.
- Это потому, что я не меняю своих убеждений, - солидно ответил Борис Абрамович, пропуская «девок» мимо ушей. - Я и сегодня такой, каким был четыре года назад.
-Люди вокруг тебя одинаковые, как валенки, это да, а ты меняешься. Глупеешь, теряешь чутье и все думаешь, что умножаешь число ферзей. Отстегиваешь им бешеные бабки, строишь планов громадье, а потом вдруг выясняется, что они даже не пешки - деревянные тупые чурки...
- Каспаров не ферзь?! Ты даешь, Лена. Эго звезда мировой величины. Мегазвезда!..
- Это говорящая, брызгающая слюной приставка к шахматной доске. Про Немцова не хочу даже говорить, ты сам про него все знаешь. Ноль целых над уровнем болота. Теперь еще ниже опустился. А Шендерович? Ты вообще соображаешь, кого набрал в этот свой дурацкий комитет «Выборы-2008»? Маленький, толстозадый местечковый комик, всегда готовый влезть в любой комитет, лишь бы ему заплатили, но тебе-то зачем этот геморрой?.. Хамло! Ликер «Амаретто» называет «бабоукладчиком». Заметь, это после того, как я сказала, что это мой любимый напиток.
- Лена, Лена, я тебя прошу, - страдальчески отозвался Березовский. - В конце концов есть и позитивная сторона.
- Нет, это я тебя прошу! Хватит, Боря. Неужели тебе не ясно, что все они - Каспаров, Шендерович, Киселев, Немцов - все эти тараканы примчались на первый твой свист с одной целью - развести тебя на бабки. Они тебя папой готовы звать, отцом народов, политическим гением, кем угодно, потому что у тебя деньги. Эго не политики, это помесь попугая с мартышкой. Вокруг них всегда будет толпа, потому что смешно. Но при чем здесь политика, какая-то партия?.. К чему эти понты?
- Когда не знаешь, зачем тебе в Россию, но понимаешь, что нельзя здесь...
- Боря, ты сходишь с ума! Мы вернемся в Россию, и все будет хорошо, поверь мне. Но только при условии, что ты перестанешь доставать Путина своими политическими мартышками. Хочешь, я дам им по банану и скажу, чтобы выметались?
-Ты что, Лена! Как так можно? Шендерович, Немцов это... это понятно, но Каспаров - это же чемпион мира в конце концов! Надо отдавать себе отчет...
-Нуда, чемпион, ферзь... Весь стол слюной забрызгал вчера. Я велела все выкинуть - и салат, и заливное, и крабов. Ну не могу я их выносить, не могу! Они всегда будут на поверхности плавать, а тебя потопят, если им заплатят на пару сотен фунтов больше, чем ты. О детях подумай. Ведь твои политические игры кончатся тем, что тебя закроют в Матросской Тишине, а я с детьми буду прозябать в каком-нибудь Красноуродске.
- Не болтай ерунды! Я обо всех думаю. О детях. О тебе. Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь.
-Знаю. Только Юлик Дубов знает это еще лучше. Ладно, оставим эту тему. Но твое отношение ко мне требует определенных и твердых мужских решений. Короче, я не желаю видеть в нашем доме этих насекомых.
- Тараканов? - усмехнулся Березовский.
- Вот именно, Боря. Тараканов. И поэта- правдоруба Иртеньева, который на самом деле Рабинович. Нам тут еще Новодворской не хватает. Есть такая партия. Кукольный театр называется. Художественный руководитель - Платон Еленин.
- Ты, наверно, антисемитка, - озадаченно молвил Борис Абрамович. - Как это я раньше не разгладел...
- Я ненавижу обезьян с глотками попугаев, вот и все. Теперь не выношу и шахматистов, когда они раскрывают рот. И не хрен щеки надувать. Иди завтракать, хороший Платоша!..

Супружеский диалог длился минут двадцать и носил, с одной стороны, жизнеутверждающий характер, а с другой - ощущалась опасная близость политической драмы, что и уловила проницательная Елена Горбунова- гражданская жена своего глупого мужа по фамилии Еленин. Березовскому в жизни не повезло, но и Еленину, судя по всему, не видать ни смятой кепки в своей стремительной руке, ни броневика на Финляндском вокзале, ни тем более толпы ликующих олигархов с экзотическими фамилиями. И теперь отчего-то напрашивались грустные исторические параллели с судьбой Наполеона на острове Святой Елены, где его по-тихому отравили. Недалекие англичане просто не сумели придумать иной развязки, и мир понес тяжелую утрату, не догадываясь об этом.
Елена ушла в столовую, и в доме воцарилась сомнительная тишина. А в гостевом флигеле перешептывались озабоченные тараканы, которые никогда не спят.

Комментарий к несущественному

Воблу не вразумишь, Бориса Абрамовича не перевоспитаешь. Это классик отечественного опигархата. Уходящая натура. Прощается и не уходит. Его политические пешки не любят Путина. Ну вот не любят, и все. Это не банальная антипатия лиц либеральной национальности, а политическая программа Платона Еленина - не любить президента Путина.

8-10 мая 2013 года Продолжение в следующем номере.