Вершина. Часть 8. Глава 11

   В путь тронулись втроём, как когда-то, снова вместе. Амато и Валентино, верные мои друзья, с ними не страшны любые испытания! Только здесь нам предстояла не военная битва, а сражение за жизнь дорогого мне человека. 
   Имение наше почти не пострадало, если не считать того, что несколько раз подвергалось нападению нищенствующих бродяг, соединившихся в разбойничьи шайки. 
   Конечно, Козимо делал всё, чтобы очистить дороги от грабителей, но крестьяне часто их укрывали и тайно поддерживали, потому что те отбирали деньги у богатых и делились с бедными. Такая круговая порука обеспечивала им надёжное убежище. 
   Деметрио укрепил дворцовые стены и оставил при усадьбе воинов, чтобы те в случае нападения могли дать отпор и защитили наши земли. 
   Я не видел отца больше трёх с половиной лет. Нас связывала с ним лишь деловая переписка. 
-  Позвольте, мой господин! - новый конюх с поклоном помог мне слезть.
-  Помойте и накормите коней!..
   Я потрепал гриву Тезоро, он всё лучше начинал понимать меня. У него была своеобразная манера пританцовывать: молодость и игривость в крови молодого жеребца веселили меня. 
   Мой добрый друг Джюсто был более покладист, а когда требовалось проявлял небывалую удаль. Этот же конь всегда оставался на виду: привлекал к себе внимание и делал всё, чтобы его заметили, а когда он удостаивался зрительских симпатий, артистизм многократно усиливался, Тезоро начинал гарцевать, демонстрируя всем свою арабскую стать и красоту.
   Из дома вышел Деметрио, это было неожиданно, я думал, что он по-прежнему гостит у своей драгоценной донны, и, увидев его, опешил. Деревянная нога неплохо ему повиновалась, но теперь он был вынужден опираться на трость для поддержания равновесия.
-  Дорогой сын!
-  Отец! - я поклонился.
   Его волосы стали совсем седыми, и он сильно постарел, если не сказать, сдал.
-  Как новая должность, ты доволен?
-  Ещё не успел понять.
-  Обнимешь старика?
   Я, преодолевая внутреннее сопротивление, исполнил его просьбу.
-  Твои вассалы неизменны?
-  Я верен своим людям, так же, как и они мне.
   Деметрио с неприязнью окинул уничижительным взглядом Амато, вспоминая о венецианском родственнике, которого пару лет назад скосила малярия.
-  Надолго в наши края?
-  Нет, надеюсь завтра же отправиться в обратный путь.
-  Ну, что ж, твои покои по-прежнему принадлежат тебе, Эрнесто.
-  Слышал, ты собираешься жениться на вдовствующей госпоже де Гаспари?
-  Мы уже обвенчались.
-  Что ж, желаю тебе счастья, отец.
-  Надеюсь, ты не в обиде, что не был приглашён?
-  Что ты! Я даже рад.
   Обменявшись взаимными колкостями, мы разошлись каждый в своё крыло.
   На совместном ужине присутствовала и моя новоявленная мачеха, с печальным и гордым лицом, покрывшимся глубокой сеткой морщинок.
-  Синьора Гриманни!.. - я поклонился ей. 
   Она холодно ответила: никогда не простит мне того, что я не уберёг Адриану, её единственную дочь.
-  Как поживают наши дорогие внуки? - спросил Деметрио, чтобы сгладить повисшее в воздухе ледяное молчание.
-  Прекрасно, благодарю, вашими молитвами...
-  Мог бы и их привезти погостить к нам!
-  Я не знал, что вы здесь, отец.
   "Никогда я их к тебе не привезу, хватит того, что ты искалечил мою жизнь!"
-  Какой неожиданный сюрприз, да, сынок?!
   "И откуда в моём родителе появилась такая дипломатичность?!"
   Набив рот тушёной гусятиной, я предпочёл просто кивнуть в ответ.
   Амато и Валентино, естественно, не пригласили, а я не посмел отказаться, после стольких лет разлуки. Ужин на троих, еда совсем не лезет в горло. Мачеха одаривает презрением, папаша колючим сарказмом. Кажется, что время остановилось, и эта пытка не закончится никогда.
-  Слышали о твоих боевых заслугах, и о том, что тебя подняли в чине, прими наши поздравления! - с лёгкой усмешкой сказал Деметрио, как и раньше, считая меня ни на что не способным юнцом.
   В ответ я только улыбнулся, его уважение и признание были мне уже давно не нужны и безразличны. Мы оба хорошо понимали, что никогда не простим друг другу нанесённые обиды, слишком много горя причинил этот человек любимым мною людям.
-  Великий герцог намерен укрепить свой флот и расширить порт в Ливорно, - Деметрио был этому бесконечно рад, он выгодно продал наши дальние владения, ради поддержания и увеличения влияния в Тоскане, и вот его мечты начали осуществляться.
-  Ты осведомлён лучше моего, отец, я не столь близок ко двору, чтобы быть в курсе всех дел Козимо.
-  Тебя по-прежнему мало интересуют дела и политика, даже при казначейской должности?
-  В меру сил и способностей я служу его Высочеству.
-  Я так тебя ничему и не научил! - констатировал он с прискорбием.
-  Видимо так, отец, Ваш сын не оправдал высоких надежд, возложенных на него, примите мои соболезнования... Всё было исключительно вкусно! - это был хороший повод откланяться и выйти из-за стола.
   Почти ничего не съел, но и аппетита не было. Зато в моей комнате меня ждал настоящий пир в кругу расторопных друзей: пироги с овощами и сыром, вино, фрукты и миндальный десерт.
   Уже с рассветом мы покинули поместье, не прощаясь с Деметрио и его супругой, мне не терпелось поскорее удалиться, чтобы окончательно не испортить и без того никудышные отношения.
   Посетив на семейном кладбище могилу Адрианы и скромный холмик Маркелы, мы отправились на поиски старца. Путь был затруднён густым туманом, пришедшим с морских просторов, из-за него мы чуть не сбились с дороги, пока искали Чёрную скалу. Как мы ни звали Роха, так его и не нашли.
   В пещере было всё по-старому, угли ещё не остыли, значит, кто-то грелся здесь этой ночью. На кучу сена, смешанного с листвой, я забрался, как когда-то прежде, и сразу же заснул, Амато и Валентино прилегли рядом. Вчерашние посиделки давали о себе знать. Пещера, хорошо укрытая от глаз людских, затерялась в прибрежных скалах, поэтому, никакой опасности мы не ожидали, спокойно отдавшись в руки Божьи и того, кто уже не раз выручал нас своей добротой. 
   Очнулся, когда солнце ярко светило. Кто-то тыкался мне в лицо мокрым холодным носом. Рыжий пёс, ещё жив?! Где-то в подсознании я отметил, что собаки так долго не живут.
   Словно прочитав мои мысли, старец ответил:
-  Эта собака - дочка Альфы, и её зовут Омега. Потому что это - моя последняя собака. Вы успели вовремя, мои друзья! Эрнесто Гриманни, приветствую тебя!
   Я поднялся спросонья, ещё с трудом понимая, что всё происходящее - реальность.
-  Здравствуй, мудрый Рох! Я к тебе вновь за помощью!
-  Иначе ко мне не приходят! - он улыбнулся своей беззубой стариковской улыбкой.
   На его ногах, когда-то покрытых струпьями и гнойными язвами, больше не было следов болезни.
-  Ты удивлён? Бог освободил меня перед смертью, чтобы я мог дождаться тебя.
-  Откуда, откуда ты знал, что я приеду?!
-  Много вопросов, мальчик, а ответ один. Ты сам потом всё поймёшь! Мы неотделимы от Всевышнего, хоть и очень стараемся. Он объединяет нас всех... Может, это прояснит твоё зрение! - он опять улыбнулся. Я ухожу сбросить старую одежду, чтобы облечься в новую.
   Только теперь я, оглянувшись, понял, что мы говорим, а друзья мои продолжают спать крепким сном.
-  Что с ними?
-  Это сон-трава. Свалит с ног даже старика, страдающего бессонницей.
-  Я же не сплю уже?!
-  Кто знает, кто знает... Дай мне то, что привёз!
   Я вначале даже не сообразил, о чём он. Потом вспомнил про платок Элеоноры и достал его из кармана. 
-  Ты поможешь, мудрый Рох?
-  Если ты готов заплатить.
-  Всё, что захочешь! Эта женщина нужна не только мне, всем нам!
-  Хорошо подумай.
-  Какова плата?
-  С этого и нужно начинать, Эрнесто. Ты возьмёшь на себя её болезнь и умрёшь от неё. Не сейчас, в будущем, когда Бог вновь соединит тебя с любимой. Цена за изменение судьбы всегда велика и платить её придётся сполна не тебе одному.  Элеоноре предстоит пережить много страданий. Никто не скажет, на сколько хватит твоей жертвы.
-  Её жизнь слишком важна, я готов умереть за неё хоть сейчас.
-  Что ж, будь по-твоему... - старец взял платок и, что-то прошептав, дунул на него. Ткань стала белоснежной. Он сел рядом со мной, всё ещё поражала резвость его движений, вовсе не подобающая глубокой старости.
-  Вот, передашь ей и она исцелится.
   Я с благодарностью принял платок первозданной чистоты, с золотыми инициалами герцогини.
-  Скажи, Рох, мы ещё встретимся с тобой? 
-  Когда-то ты оказал мне неоценимую услугу, и теперь мы связаны на века. 
-  Как это?
   Рох улыбнулся, и глаза его засияли взволнованным блеском.
-  Ты ещё не помнишь...
-  Или уже?
-  Нет. Ещё. У тебя всё впереди! Пока ты так молод...
   Я не понимал, о чём он говорит, словно мы общались на разных языках.
-  Не бери в голову! Всё придёт, когда ты будешь готов. А пока тебе придётся просто поверить мне на слово.
-  Почему плата за добро так высока?
-  Потому что последствия ещё выше. Как тебе объяснить?.. Через страдания душа познаёт не только себя, но и Бога, очищается, становится сильней и мудрее.
И чем дороже плата, тем ближе ты к небесам. Это трудно понять. Ещё труднее принять. Но ты ничего не бойся! Просто знай, что Бог всегда с тобой и всё, что ни делается, всё во благо, даже то, что кажется порой черной несправедливостью. Вера поможет, и Бог никогда не даст больше того, что ты в силах вынести. Я вижу, ты готов. Что ж, добро пожаловать в мир будущего!
   В это мгновение мой разум помутился, перед глазами поплыли видения, словно я смотрел на жизнь со стороны. Хаотичные проблески слов и поступков сменяли друг друга. Я видел человека, не знакомого мне, но понимал, что это - я сам. Он был странно одет и говорил на другом языке. Мадонна Рафаэля, которую я однажды видел в монастыре Святого Сикста в Пьяченце, приблизилась ко мне... Появилась молодая женщина, чем-то напоминавшая Патрицию, и плакала надо мной, или над тем, кем я себя ощущал... Это было похоже на сумасшествие. 
   Когда я очнулся, то понял, что нет рядом Роха. Амато и Валентино трясли меня за плечи.
-  Слава Богу, очнулся! Эрнесто, с тобой можно сойти с ума! - Амато был крайне взволнован.
-  Ты бредил и говорил на чужом языке... совсем, как французы, - вторил ему Валентино.
-  Что? А где Рох?
-  Не было здесь никого.
-  Как не было? Я только что с ним разговаривал. И собака, Омега, она лизала моё лицо. Неужели, правда, сон, и всё примерещилось? - я схватился за голову. - Это сон-трава!..
   Я огляделся вокруг, ничего не изменилось. Последний шанс. Я сунул руку в карман и достал из него белоснежный чистый платок.
-  Нет не пригрезилось, не приснилось! Он был здесь! Смотрите! - я показал им белую ткань.
-  Что видим? Платок с инициалами герцогини, ничего особенного.
-  Он был весь в крови!
-  Эрнесто! Я порой побаиваюсь за твоё душевное равновесие!
-  Не тебе, Амато, об этом говорить! Особенно теперь, когда ты сам видел Эделину!
   Валентино вообще ничего не понимал, удивлённо моргая глазами.
   Мой друг опустил голову и смягчился:
-  Тогда, может быть, расскажешь?
-  Может быть, и расскажу... А теперь нужно торопиться в обратный путь, здесь нам больше нечего делать.
-  Вот тебе и раз! А где же лекарство для герцогини?!
-  Оно у меня в руке!..
   Стоит ли говорить, что выглядел я, мягко говоря, нелепо...

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/08/23/930