Семь способов борьбы с одиночеством

    Доброго времени суток, дорогой друг. Да-да, не сочти за лесть, но для человека, вырвавшегося из когтистых лап одиночества, ты, проявивший живой интерес к моей скромной персоне, самый настоящий, бесценный друг и уважаемый гость. И поэтому спешу, не разливаясь, как говорится, по древу, быстрее поделиться с тобой моими открытиями. Если, ты, дружище, когда - нибудь попадешь в капкан  сомнения, тиранию уныния, подойдешь к опасной черте отчаяния,   вспомни мои добрые советы, мною честно выстраданные. Ибо нет ничего на свете дороже роскоши общения. А в эту пропасть отчуждения с себе подобными, может попасть каждый из нас. И это не шуточное     испытание твоего мужества и ума, поверь.
    Любимыми  героями  детства для меня были и остаются Робинзон Крузо и  замерзающий в далеких широтах Дикого Запада, но упорно   ползущий  к океану золотоискатель из "Любви к жизни'' Джека Лондона. Почему? Это вопрос к моему подсознанию.
  Ну, а если не умничать, то, согласись,  это,  во-первых, мастерски  написанные вещи. А, во-вторых, я, замотанный в шарфы и с горчичниками на пятках,  частенько   болеющий  школьник, также упорно полз, сбивая колени, к океану вместе с умирающим от голода героем и строил  плечом к плечу с Робинзоном на острове хижину.
   Думаю, ты согласишься, что детское воображение -  мало изученная сфера. Дети, так умеют вжиться в предлагаемые обстоятельства, что потом  питаются  этими впечатлениями многие годы, как  своим личным  реально  прожитым опытом.
Наверное, потому, что первые опыты познания жизни у нас у всех  проходят именно через книги и фильмы.
    Слепо верить, конечно, всему написанному нельзя,  и даже очень вредно, но дети же этого не знают. Признаюсь, что мне некоторые классики  конкретно  подпортили жизнь. Первыми жертвами книг становятся, разумеется, девочки. Так забьют свои прелестные головки далекой от реальности ерундой, что нам, ребятам к ним ни за что не пробиться.   Девчонки!  Ну, нельзя, ждать принца на белом коне, игнорируя чувства   вполне достойного соседского парня  на мотоцикле.  Или бывает перекос в другую сторону.  Особенно бесит Пушкинская Татьяна. Так и хочется крикнуть всем юным особам: девочки, не признавайтесь первыми, держите марку.
  Дружище, если ты еще здесь, на этой странице, то заканчиваю философствовать и перехожу к делу. Но мысли о моих любимых героях еще нам пригодятся.
   Итак, эта история,  вполне  могла происходить, ну, допустим, в сельской глуши.   Нет, лучше в городе летом, когда  родные и знакомые разъехались кто куда, и ты остался в некоем вакууме общения.
   Нет. Не  так, извиняюсь. Такое могло произойти только на морском побережье, где среди счастливо гогочущих компашек  отдыхающих, ты слоняешься один, как тень Гамлета, и с надеждой каждое утро смотришь на календарь.
    Честно, прекращаю ходить вокруг да около. Эта история конкретно произошла не со мной, а с моей хорошей знакомой, история занятная, которую она мне, с удовольствием, поведала, а я собираюсь ею поделиться с тобой, терпеливый мой, дружище. А также предлагаю воспользоваться и ее фирменными  правилами борьбы с одиночеством.

                Тамара

    Вообще, с Тамаркой знаком давно, еще со школы. Сказать, что это конь в
 юбке - ничего не сказать. Ярко-рыжая, зубоскалка Тамарка была под стать своей яркой, кипучей   натурой цвету своих волос, и, разумеется, средоточием активной жизни нашего класса.
     Тамарка мечтала быть артисткой и периодически подражала то одному своему кумиру, то другому. Помню, пришла в класс в образе Мирей Матье со смоляно-черными, выпрямленными волосами. Как выяснилось позже, это был парик. Но эффекта  наша  актрисуля добилась невероятного, особенно, произнося фразы с картавиной под Матье. Так вот, по прошествии  энного количества лет сталкиваюсь с  нашей активисткой - артисткой на местном рынке. И наблюдаю такую картину маслом. Плывет мимо раскрывших рты торговок, мимо стоящих со свернутыми шеями местных мужиков этакая мулатка-шоколадка в белоснежной обертке и сверкает на меня не менее белоснежными белками глаз и зубами.
--Томка, какими судьбами?
  То, да се, а ведь лет, эдак, пятнадцать прошло со школы. Ну, не мог я такую экзотику из рук просто так выпустить. Само собой,  пригласил в кафешку.
Сидим, друг на друга любуемся, местными коктейльчиками  разбавляемся.
--Я тебе, Вова, фирменную вещь передам от облысения, - сочувствует, значит, она мне, и все своими  зубами  - белоснежками меня  поддразнивает.
--Ну, выкладывай,  мать, откуда такой  глянец  в нашем медвежьем углу, - значит, интересуюсь я.
  Томка, не жеманясь, все мне тут же про себя и объясняет. И, признаться, такой откровенности я от нее не ожидал, ведь не в близких друзьях в классе ходили. Но рассказывала она мастерски, в красках. У меня  до сих пор  вся ее история яркой картинкой  так перед глазами и стоит.
  Тамарка стала- таки артисткой, осуществила, значит, мечту своего детства. Правда столица ее таланта не оценила, но Тамарка, не теряя времени, всю свою огненную  энергию направила на менее престижные театральные вузы, веером разбросанные по матушке по Волге, где и отучилась. Там же в одном провинциальном  театре драматическом до сих пор и трудится. В личной жизни наша активистка тоже преуспела. Муж, правда, не творческой профессии  попался, но ее понимает и помогает воспитывать двух близнецов-сорванцов школьного возраста.
--Так что, Вова, на судьбу мне грех обижаться, прихлебывала коктейль артистка, - звезд с неба не хватаю, как видишь, но ...
--Ну, не скромничай, Томка,- не мог я ей  не польстить, - выглядишь, на миллион  баксов.
--А, это, - Тамарка задумчиво посмотрела на свои загорелые конечности, - это новая страничка моей жизни Вовчик.
--Не понял.
--Время есть? - одноклассница  хитро прищурилась.
--Разумеется, душа моя, для тебя сколько угодно.
--Тогда закажи еще, - она отставила пустой бокал.
--Нет, правда, где так здорово загореть умудрилась? В Таиланде? На Кипре?
--Ну, слушай, дело было так, - Тамарка встряхнула огненной гривой и сделала вид, что не заметила очередного брошенного на нее восхищенного взгляда.
 -- Мужу моему, Славе, сослуживец предложил провести отпуск у него в апартаментах, недавно приобретенных в Болгарии.
--Да-да, сейчас многие из России там покупают, там ценовая политика щадящая, - попытался я  щегольнуть своей осведомленностью в вопросах зарубежной недвижимости.
--Сослуживец квартирку купить купил, да жалко  ему, что апартаменты пустыми стоят. Съездил он с семьей туда один год,- другой, третий, потом что-то не срослось у него финансово, вот он Славику и предложил  такой отдых и ключи ему от квартиры немедленно передал.
--Ну и?
--Естественно, мы  тут же принялись за сборы: ну, там билеты, визы, валюта и так далее.
--Представляю, как ты энергично за дело взялась.
--Все шло, как по маслу. Отпуск у нас с мужем в одно и то же время выпадал. Дети уже который год в спортивном лагере летом. Так что хлопот было не так много. Но, - Тамарка поблагодарила официанта за новую порцию местного разлива и сделала театральную паузу.
--Что но?
--В последний момент такая непруха у Славки  на работе пошла. Короче, сдаем мы его билет, и улетаю я на Золотые пески одна со слабой надеждой, что супруг ко мне  вскоре присоединится.
--Честно, Вовчик, я не сильно то и огорчилась, когда с мужем в аэропорту прощалась. Надо сказать, график  жизни  у меня жесткий. Утром ранний подъем, сорванцов в школу собираю, потом мужа на работу провожаю, потом скачу на утреннюю репетицию в театр, днем заскакиваю домой, что-то кашеварю, потом   вечерний спектакль. И так каждый день. В выходые и праздники у нормальных людей отдых, а у меня праздничные концерты, мероприятия. Чувствую к отпуску выдыхаться начала. Так что, улетала с тайным злорадством отдохнуть от всех и от вся.
--Ну, вижу, не зря слетала на Золотые пески, - старался я изо всех сил скрыть прущую из меня зависть.
--Не зря, - усмехнулась моя артистка, - но не в том смысле, в каком ты думаешь. Потому что, Вовчик, летела я туда одним человеком, а вернулась совсем другим. Крутой у меня отпуск получился.
   Тамарка начала меня бесить своими повторяющимися приемчиками с недоговорками и театральными паузами. Наконец, сжалившись над моим любопытством, она продолжила.
--Первые дни ходила, как чумная. Природа, погода, море, пляж, отдельная квартира со всем, чем нужно, в моем распоряжении. На территории тур комплекса кафе, бассейны, Спа центр. Везде по- западному чисто, вылизано, все в цветах, в зелени. Ну, после нашего растрепанного Крыма  или опасного Кавказа, просто высший класс. Болгары по- русски говорят свободно, особенно старшее поколение. Короче первые дни мне  чисто  раем показались.
--А потом?
--А потом, тихо, так, незаметно начало меня уныние одолевать, - Тамарка повела плечами, словно пытаясь сбросить с себя некую тяжесть, - причем  повода никакого не было. Утром сплю до одурения, потом делаю такой мощный заплыв, затем завтракаю и с книжкой на пляже валяюсь, потом опять валяюсь, но уже в апартаментах от солнца отдыхаю, потом променад по магазинам и баиньки. Разумеется, и телевизор и, с перебоями работающий интернет,  у меня имелись, и связь большой землей, то есть со Славкой и сорванцами по телефону была.
--Мать, ты издеваешься? Да ты просто с жиру бесилась, вот что, - с чувством начал я и осекся,  наткнувшись на боль в ее глазах.
-- В начале познакомилась с женщиной моего возраста, чешкой по национальности, Кристиной. Она тоже, как и болгары, сносно по русски говорила.  Вместе ходили  первые дни то на пляж, то по магазинам, то в бар. Но она через пару дней улетела к себе в Прагу. И вот тут я начала на Славку не на шутку злиться. Ну, правда, везде хожу, как тень отца Гамлета, одна. Начала завидовать  влюбленным парочкам,  исподтишка наблюдать за семейными сценками на пляже, в кафе. Все дружные,  хохочут, с детьми  играют. А мне и поговорить не с кем. Вот подходит к концу моя первая неделя, а я уже в хлам по телефону со Славиком поругалась. А ведь мне еще немало, еще четырнадцать дней тут одиночные заплывы делать
--Ну, это я понять могу.  Разумеется, одному - тоска зеленая. Но ведь ты такая общительная, неужели ни с кем познакомиться не могла.
--Вот в этом пункте насчет общения, я и сделала свои свежие  жизненные открытия, - Тамарка снова засверкала на меня своими жемчугами.
--Разумеется, первой мыслью было найти себе товарку по отдыху. Ну, язык у меня подвешен, доброжелательности не занимать. Да не тут то было.
--Что? Неужели облом.
--Еще какой. Чувствовала себя идиоткой. Ну, представь, вокруг или сладкие парочки или семейные с детьми, где на тебя ревниво косятся растолстевшие после родов мамаши. Ну, старушки были. Но это не мой контингент. В общем, оставила я эту идею. От скуки с барменом трепалась, с аниматором. Но прекратила это скоренько - не так меня поняли ребята. Напрягать начали намеками недвусмысленными, Ну, решила релакснуть в шопинге и Спа- центре. Но это занятия  в два счета опустошили  мой кошелек. – одноклассница, не спешно отхлебнула из бокала. - Короче, всем снилось мое общение. Никто никому не нужен, Вова.
      Я смотрел на нее такую нереально загорелую, симпатичную, и только сейчас уловил в ней разительную перемену. Конечно, времени со школы  немало утекло, но сквозила в ее облике неподдельная пронзительная отрешенность. И как я раньше этого не увидел.
--И вот начала я реально, Вова киснуть. На пляж иду, потому что так надо, под солнцем вялюсь, опять- таки, без сильного энтузиазма. Книжка обрыдла, телевизор угрюмости моей не рассеивал, интернет совсем крякнулся.
--Томка, не обижайся, но ты просто выпрыгнула из своего привычного темпо ритма и не знала, что делать с такой кучей свободного времени.
--Да-да, - обрадовалась Тамарка моему пониманию, - не знала. Вот я впервые в жизни думать начала, не смейся, размышлять, анализировать иначе говоря. Очень гаденькое, навязчивое такое чувство это, уныние. Ведь, казалось бы, я на море, за границей отдыхаю, среди кучи народа, но чувство такое, будто одна  на необитаемом острове.
--Как Робинзон Крузо? - подавил я смешок.
--Именно. Стала я анализировать свою жизнь вообще, и сделала удивительное открытие.
--Да ну?
--Не иронизируй. Ведь в своем родном городке я не случайно так загружена по самое горло. Дело не в деньгах и не в карьерном росте.
   Тамарка смотрела на меня в упор и молчала.
--Ну, не томи.
--Дело в том, что я это делала специально, нагружала себя, чтобы ни минутки ни оставалось на мысли там всякие нехорошие. Понимаешь я поймала себя за руку, поймала на вранье самой себе.
--Ты хочешь сказать, что твои бесконечные дела - бег от уныния?
--Вот я знала, что ты меня поймешь, кожей чувствовала, - подпрыгивала радостно на стуле моя одноклассница.
--Спокойно, Тома, спокойно.
--Мы все люди одинаково устроены. Все бежим от тоски и этого невыносимого сплина. И душевные наши страдания гораздо болезненней физических недугов. Иногда они таак невыносимы. Я, знаешь,  стала понимать самоубийц.
--Не пугай меня, Тома. Так  прижилась ты  на необитаемом острове или нет,   Робинзоночка ты наша?
--После моего тщательного анализа ситуации, на помощь пришли классики.
--Например?
--Вспомнила, неожиданно, как подыхали от хандры Печорин и Онегин.  Потом припомнилась героиня Тургенева Одинцова. Там так интересно написано. Эта самая  Одинцова, ну помещица из "Отцов и детей" придумала  прелюбопытный  такой метод избавления от тоски.
--И?
--Она, все всегда делала по часам, по жесткому, годами установившемуся расписанию. Иначе говоря, грамотно, продумано занимала свое время.
--И ты, как истинная артистка, решила на себе ее метод опробовать?
--Ну да. Знаешь, действительно, как-то в этой упорядоченности легче стало. Правда,  продержалась составленного мною  расписания ровно день. Ну, забавлялась, как бы. Ну, не мое это.
--А потом твоя художественная натура потребовала перемен?
--Слушай, Вовка, у меня такое чувство, что мы  родственники. Так хорошо меня понимаешь. Ты классно знаешь человеческую натуру.
--Спасибо, конечно. Просто тоже живу на планете Земля  и прохожу похожие испытания.
--А что с тобой нечто подобное случалось.
--Обо мне потом. Давай дальше про свое морское путешествие.
--Короче, наступил у меня самый настоящий кризис. Прямо как у душевнобольной. Сижу одна одинешенька в квартире, никуда не хочу идти, ни кого видеть. Сижу, не поверишь, рыдаю, жалею себя такую никому не нужную.
--А Славка? А дети?
--В том и коварство этой мерзкой хандры, что краски сгущаются. И все хорошее кажется далеким и нереальным. Тут меня прорвало, Вовка. Вцепилась я в планшет и, не поверишь, из меня стихи полились. Чего раньше за мной и близко не наблюдалось. Честно, презирала я этих самоучек-графоманов. А когда подобные блаженные мне предлагали свои стихи почитать, я ударялась в бега.
И вот попалась в тот же капкан.
--Ну мне, видимо, поздно бежать, - смиренно опустил я глаза, - читай уже свои  вирши.
--Вот это написала после того, как Славка сообщил, чтобы я его не ждала, и я потом три дня с ним не разговаривала. Правда, тебе интересно? - она явно была смущена моим вниманием.
--Тебе честно ответить? Читай уже.
  Томка откашлялась, откинула со лба золотую прядь и, глядя сквозь меня, начала  поставленным профессионально голосом:

Увы, я женщина - минор,
Пронзительно-печальна  к ночи,
Когда за цепью дальних гор
Закат бессонницу пророчит...

  Томка читала классно. Я залюбовался ею. Ну, честно, ее прямо срочно надо было в телевизор. И хорошенькая, и такая талантливая. Я даже не вникал в смысл ее сочинения, а просто сидел и млел.
--Ну как, глупо, да?
--Томка, тебе не надо сидеть на своей красивой попе, а  необходимо на большой экран. Давай, дерзай, ты достойна.
  Мне было приятно видеть, как польщена моя одноклассница, как сквозь бронзу загара поступил румянец смущения.
--Знаешь, - Томка ответила не сразу, явно пытаясь серьезно осмыслить мой комплимент, - ведь редко услышишь подобное, спасибо. Знаешь, в нашем цехе тебе только подножки ставят, а вот твоя поддержка...
  Мы еще некоторое время  помолчали.
--Ну, так слушай дальше, - вновь сверкнула она на меня ослепительно белыми зубами, - в этот самый кризис моего одиночества, я вдруг заболеваю, представляешь. Может   быть простыла, может холодное что съела. Свалилась с температурой  высоченной. Лежу, такая никакая. Теперь думаю, что от тоски заболела. Правду же говорят, что одинокие люди меньше живут. Так вот, мне думается, от смертельной  тоски это и происходит, от отсутствия любви. Вот !
   Томка вся прямо засияла от того, что нашла верное слово.
--Любовь нужна, как хлеб, понимаешь, как воздух.
--Как же мне не понять этого, уважаемая, - я пригладил на голове уцелевшие волосы.
   Томка сочувственно закивала головой.
--Так вот, - в этот раз она не стала отвлекаться на мою персону, а во чтобы то ни стало, решила закончить свою мысль.
--Так вот, лежу себе и думаю: неужели вот так одна здесь и загнусь?
--А доктора не догадалась вызвать? У тебя же, наверняка, медстраховка имелась.
--Не перебивай, Вова. Так вот. Тут на меня второй раз, как в случае со стихами, озарение нашло. Лежу вся такая потная, жаркая, в глазах мушки летают. Жалко себя до слез. Стала в этом бредовом состоянии о вечности размышлять, о том, зачем вообще человек  рождается. Для чего? Лежу, смотрю сквозь надоедливые  мушки в окно. А там море такое синее-синее, небо такого цвета наипрекраснейшего, что и слов не найти. Чайки там такие белые-белые. Вот думаю, меня не будет, а море все так же будет волнами о берег биться, небо такое же без меня красивое останется. И тут до меня такооооое дошло...
   Я в очередной раз насладился Томкиной паузой и мысленно ей поаплодировал.
--Я прям с кровати чуть не упала, когда меня осенило. - Продолжила она взволновано. - Ведь не случайно я оказалась здесь и сейчас в этом месте. Не случайно, муж сдал билет, не случайно мне свыше было послано это поначалу пугавшее меня одиночество. Не случайно я заболела и глядела сквозь окно и размышляла о вечности. Я и впрямь почувствовала себя частью этой вечности,  понимаешь. Я поняла, что я тоже сопричастно и к этому прекрасному морю, и небу, и птицам. То есть, я тоже кусочек чего-то целого прекрасного, задуманного Творцом. Конечно, Творцом. И я Его творение. И значит, мне нечего сетовать и трепыхаться, а просто отдаться в эти прекрасные руки, способные создать такую красоту. А ведь создать небо такого цвета можно только с огромной сверхмощной, непостижимой любовью. И тут я зарыдала и рыдала,  не переставая, но уже такими сладкими слезами. Потом лежала такая сопливая и такая счастливая, будто заново родилась...
   Томка внимательно смотрела мне в лицо и ждала моей реакции, но теперь уже я  вынужден был держать паузу, боясь, что мой дрогнувший голос выдаст мои слабости.
--И вместе с упавшей  температурой я одновременно выздоровела от одиночества. Теперь я его не боюсь, понимаешь?
--Поясни.
--Его нету, Вова, как же ты не понял. Одиночества не существует там, где есть любовь. А любовь всегда там, где Он, твой Создатель. А Он всегда, абсолютно всегда рядом, только если ты сам от Него не отворачиваешься.
--И что было потом?
--Потом было все просто изумительно. Славка так и не приехал, хоть и честно рвался изо всех сил. Я жила уже с каким-то новым благоговейным чувством благодарности. Дышала, купалась, ела, двигалась, мыслила с удивительным чувством благодарности за все эти удивительные возможности, предоставленные мне свыше. Это и есть теперь мой выстраданный секрет счастья. Живу с благодарностью. Вот и теперь благодарна безумно тебе, что ты меня выслушал, так тонко понял. Вовка! Правда, спасибо!
   Я еще немало  выслушал от нее теплых слов в мой адрес, но из скромности промолчу. Мы попрощались, и с тех пор Тамарку я больше   не видел.
   Вот собственно и вся ее история.
   Дорогой друг, ты, наверное, сейчас разочарован и раздосадован. Но выслушай меня до конца, прошу.
  Расставшись с Томкой, я анализировал ее повествование, такое искреннее и  эмоциональное, ведь в нем каждый может найти что-то близкое для себя.   
  Так и возникла у меня идея  подытожить ее советы по борьбе с одиночеством.
Итак, совет первый:
    От одиночества и состояний, сопровождающих его, типа хандры, тоски, печали, сплина, уныния и, наконец, опасного отчаяния   можно попытаться удрать, загрузив себя уймой дел.
Но это работает до поры до времени. Первое окно в твоем сжатом графике и привет твоему незваному гостю.
Совет второй:
  Как и Тамара, попытаться следовать классикам. Грамотно и взвешенно составить  железное расписание, но здесь уже  ты становишься его рабом. Полегчает. Но радости сильной не принесет.
Совет номер три.
  Всегда находиться в общении. Ходить в гости, тусоваться, не выпускать телефонную трубку из рук. В конце концов, тебе сначала тактично дадут понять, что твоя навязчивость выходит за рамки приличия, а чуть позже, откровенно пошлют. 
    Совет номер четыре.
  Заполнить свободное время любимыми хобби, занятиями, увлекающими твое внимание и помогающими бороться с еще одним наваждением - временем, которое так  мучительно  долго длится у одиноких людей по вечерам.
Сочиняйте стихи, господа, пишите прозу, вышивайте крестиком, выпиливайте лобзиком... Но стоит вам сделать паузу, этот страшный вышеописанный зверь тот час же  начнет выгрызать вам сердце.
  Советы номер пять и шесть только для тех, кто не захочет воспользоваться последним, седьмым из списка.
 Пять - это веселуха: шампанское и другие напитки в неограниченных количествах, и шесть: более высокий культурный досуг в виде посещений театров и библиотек, как пелось в одном популярном романсе.
   Ну, как ты и догадался, дружище, фирменный совет от  героини моей истории, побывавшей на необитаемом острове в вакууме общения,  и которую посетило озарение.
Итак, внимание. Совет номер семь:
   Полюби одиночество. Ибо оно побеждается только любовью. А любовь - это бесконечность твоих великих, тобою еще не ведомых   возможностей, мой друг. Позволь  тебя так называть. Я полюбил тебя за твое терпение, за твое настойчивое желание добраться до сути вопроса.
   Полюби одиночество, дружище, и тогда ты откроешь много новых истин. Полюби одиночество и ты обретешь истинное утешение и поверишь, что и ты любим. Ты замыслен с любовью, водим  по жизни с огромной Отеческой любовью. И ты поймешь, что тебе только нужно отдать себя этой заботе Творца о тебе. Полюби одиночество и ты поймешь, что отныне для тебя его нет.