По обе стороны океана. 14. Дэйзи...

                ГЛАВА 14.
                ДЭЙЗИ.

      – …Энтони, открывай! Я знаю, что ты дома, – донёсся тихий голос, идущий из… замочной скважины прозрачной двери.

      – Погоди минутку, Стиви! – Лана, хохоча, возилась в гостиной. – Они там? Тогда приготовься и не подавай вида, что удивлён!

      Едва привстав, Тони застонал, но заставил себя сползти с кровати и подойти к дверному проёму спальни. Схватился дрожащими руками за косяк.

       «Что происходит? Что за представление устроила любимая? – вышла из гостиной, и… он едва не упал! – Незнакомая девушка: высокая, статная, в брючном костюме, с длинными густыми белыми волосами! Кто эта блондинка?»

      Не позволив хозяину спросить, подошла к двери, где маячила фигура Стивена Оуэна, открыла, величаво вышла на крыльцо, ласково обняла гостя, поцеловав в щёку. Делала всё спокойно, плавно, с выдержкой и достоинством, не поворачиваясь к улице спиной, а, наоборот, словно показываясь во всей красе хищной журналисткой братии.

      Стив старательно изображал давнего друга семьи, поцеловал гостье ручку и, опомнившись, вручил с поклоном букет цветов.

      Наконец, визитёра впустили в дом, медленно закрыли дверь, опустив на стекло жалюзи.

      – Умница, Стиви! Спасибо, что выдержал и не уставился на меня с вытаращенными глазами! – хохотала незнакомка, говоря голосом Ланы! – Они так удивились, что первое мгновенье и не снимали. Потом, очнувшись, схватились за камеры.

      – Лана, ты гениально придумала! Откуда вещи? – Стиви откровенно таращил серые глаза, сияя ими, заразительно смеялся.

      – Девчонки натащили. Обрисовала требования, через несколько минут огромную коробку принесли и убежали. Сказали, что в новостях всё увидят!

      Обняла Стива, поцеловала, старательно вытерла след ярко-красной помады на его щеке.

      Энтони стало значительно лучше. Стоял, не цепляясь за стену, и внимательно рассматривал.

      «Парик великолепен: густые длинные белокурые пряди завиты в крупные локоны. Так красиво ложатся вокруг головы и плечиков! Лицо полностью загримировано: ни следа рыжих веснушек, кожа персиковая, с нежным румянцем, новым ярким, но изысканным макияжем – незнакомка! Статный рост объясним: туфли на толстой платформе и таких высоких каблуках, что остаётся лишь удивляться, как не падает с них? Спокойно ходит, даже пританцовывает, озорница! Обманула меня. “Купился”. Умница и есть, – тепло улыбнулся, прислонившись плечом к косяку, с обожанием глядя на возлюбленную. – Как в новом образе ты красива, моя Дэйзи! Я люблю тебя, mia bella, mia destino. Единственная судьба. Сейчас это понял: другой такой не найти, не стоит и пытаться, – вздохнул, стараясь не “вылить” чувства на лицо. – Осталось тебе, Тони, лишь то время любить и обожать девочку, пока не уедет в Россию. Не знаю когда, но чувствую, что счастье будет коротким. Жаль. До слёз. До крика. До острого желания… умереть! Прости, Нунца».

      – Позвольте с Вами, мистер Мэнниген, познакомиться, – подошла, смотря по-новому, с незнакомой сдержанной улыбкой. – Я Ваша невеста. Только что, на глазах многочисленной орды прессы всех мастей, впервые показалась на пороге Вашего дома и впустила давнего друга нашей семьи, мистера Оуэна. Зовут меня… эээ…

      – …Дэйзи Хант, – неожиданно сказал Тони, поразившись сказанному.

      – …Дэйзи Хант. Мне двадцать пять лет, уроженка пригорода крупного промышленного города на юге Соединённых Штатов. Не называем пока – не пришло время. Работаю в турагентстве, специалист в области чартеров в страны Восточной Европы и Россию. Семья: родители и брат. Представители рабочего класса.

      – Как тебе пришло в голову? – Стивен всё ещё стоял рядом, сверкая откровенно восхищёнными глазами и забавляясь от души удивлением и оторопью друга.

      – Куда подевался на три дня Тони, по-твоему? Мисс знаменитость нехорошо себя чувствует, отлёживается дома. Её бодигард получил три дня отпуска, вот и приехала к нему невеста, которую он ото всех старательно скрывал ранее.

      – Затейница!

      Стив вдруг поцеловал её в губы. По-настоящему, совсем не по-дружески. Растерянно замер, поражённо хлопая глазами.

      – Что-то мне начинает нравиться всё это. Пора признаваться Майки, что становится для меня не единственной любовью в жизни! – захохотав, рухнул на диван в гостиной.

      Зашёлся в гомерическом хохоте, скрывая невероятное смущение и… возбуждение. Готов был провалиться в тот момент сквозь землю и оказаться хоть в Папуа Новой Гвинее, только бы исчезнуть отсюда! Не понимал себя и того, что происходило последние недели с душой и телом. И что самое неприятное: не хотел разбираться, предчувствуя, что вывод может разрушить весь привычный и понятный до сего дня мир.

      – Мне требуется помощь психиатра! Схожу с ума!

      Посмеиваясь, Лана ласково прижалась к Тони. С новой обувью стала так высока, что свободно доставала губами до его подбородка, чем и воспользовалась, поцеловав любимого.

      Виновато улыбнувшись, затрепетал, нежно обнял за плечики, всматриваясь в незнакомое лицо и макияж.

      «Чудесна. Ещё волшебнее выглядит! Как к лицу и синим глазам этот белокурый парик! Совсем другая. Только ум и голос не сменить, не перекрасить, не замаскировать. Ты уникальна, единственная моя».

      Мягко привлёк, приник с долгим поцелуем, растворяясь в счастье и безвременье, утрачивая чувство стеснения и деликатности, пробуждая в себе что-то древнее, как сама земля: чувство собственника и господина по праву рождения.

      Словно почувствовав, кротко уступала, обволакивая тело и душу дурманом желания, принимала желаемую форму, поддавалась, заполняла собой суть, прикипала, срастаясь и растекаясь в веках или вечности. В момент полного слияния энергий, вспомнила понятие, бытующее у коренных народностей Америк – запечатление. Задрожав, закричала безмолвно: «Я запечатлелась с тобой, Антошка! Ты навечно будешь моим! Даже за гранью бытия!»

      Дрожь и сокровенность момента накрыла их с головой! Застонали, воспарили, задохнулись от слёз…

      – Эээ… Я очень извиняюсь, конечно, но гостя положено хотя бы напоить чаем, – хохотнув и покраснев, Стив разглядывал целующуюся пару, склоняя голову и так, и сяк. – Как вы красивы, ребята! Особенно сейчас, когда Лана высокая и статная – загляденье! Тони, друг, ты нашёл девушку себе по росту, не то, что твоя клиентка-дюймовочка! Вот Дэйзи – достойная и равная во всех смыслах невеста.

      – Она у меня почти три года есть, – проговорил, ласкаясь щекой о белокурую кудрявую голову девочки. – Скрывал даже от себя любовь. Боролся с чувствами. Проиграл. И нарушил все правила.

      – Все мы это совершаем – нет исключений, поверь, – грустно прошептал, опустив голову. – И нарушаем из-за любви не только правила, но и с лёгкостью становимся клятвопреступниками и предателями любимых, родных и Родины. Она не спрашивает наших желаний, ей неведомы законы человечества и государств – сама отдельное государство. Ей плевать, что будет потом. О плохом и не задумывается, когда расцветает и царит в душах и телах. А когда тело за преступления казнят, убивают, наказывают мучениями или губят болезнью – улетает и ищет новых хозяев. И с лёгкостью всегда их находит. Так живёт уже миллионы лет.

      Услышав странную, грустную и страшную речь, молодые сели по бокам гостя, обняли с двух сторон за шею, положив руки на его колени.

      – Стиви, ты в порядке? Что-то с Майком? Поссорились? Откуда такая грусть и… обречённость? – Лана погладила лицо потрясающе красивого, мощного, взрослого парня. – Да, я знаю, что за любовь приходится платить жуткую цену: долгими разлуками, слезами, сердечными ранами и бесконечными ожиданиями, но о какой казни ты говоришь? – поцеловала пухлыми губами в щёку, гладя пальчиками его чувственный подбородок. – Мы можем помочь чем-то?

      – Забудьте. Накатило странное и непонятное. Весна, наверное, – очнулся, выпрямился. – Лирика зашевелилась в душе. Вот только стихи писать и осталось! Или романсы! – улыбнулся, сверкнул серым взглядом, ясным и благородным, обнял ручищами пару за плечи. – Что делать будете дальше, влюблённые наши? У Тони теперь есть официальная невеста. Как выкручиваться собираетесь из щекотливого положения?

      – Погостит и уедет домой – работа, – итальянец хохотнул, лукаво покосившись на девушку. – Лана останется – ценная клиентка.

      – Энтони! Да ты хоть сознаёшь в полной мере, насколько теперь тебе придётся несладко? Даже теплоту из глаз вынужден будешь изгонять при посторонних! Справишься? Сможешь эмоции контролировать ежеминутно? Отключаться нельзя ни на миг! Недоверие и подозрение обывателей будут преследовать и изводить многие годы!

      Заволновавшись, разжал руки и пошёл на кухню, кивком поманив ребят.

      Сели за стол, накрытый для чаепития.

      – Лане отныне, как на сцене выступать: следить за лицом, голосом, руками, телом. И языком! – хмыкнул. – Даже в машине не расслабитесь. На виду будете неустанно и постоянно. Всё станет прозрачным: дом, работа, жизнь, мечты… Аквариум настоящий. Витрина. Бесконечное застекольное реалитишоу!

      – Машина? Прозрачно? Стекло?.. – замерла.

      Загадочно посмотрела на парней, тоже замерших: «Опять что-то в головке удивительной созрело!»

      – Умница, Стиви! Гений!

      Решительно встала, сбросила туфли и босиком пошлёпала в кабинет, поманив гостя.

      – Есть разговор. Мы на десять минут, Тони! – послала возлюбленному воздушный поцелуй. – Займись кофе и пиццей – есть хочу!


      Через неделю тихий район Ричмонд Хилл и его прилежащие улицы, Хардинг бульвар Восток и Кентербери корт, пересекающая их Черч-стрит Юг, переходящая в Янг Стрит, опять наводнили репортёры и стали околачиваться по тротуарам, отдавая предпочтение улице, где проживали семья Вайт, Тони Мэнниген, Николь Эме с Кэрис Хьюит, Майкл Майер со Стивом Оуэном.

      Район был популярным и быстро разрастающимся, и сюда с удовольствием селились богатые и средние слои населения Торонто. Но никто так не притягивал внимания медийщиков, как художница Лана Вайт и её друзья.

      Вот и в то воскресное утро журналисты что-то разнюхали и съехались спозаранку, рассосавшись по аллеям  и скверам района. И не напрасно!

      В районе одиннадцати часов дня на улицу возле дома г-жи Ланы свернул велосипедист с огромным, просто невероятных размеров букетом розовых роз, которые парнишка-посыльный положил на правое плечо, с трудом справляясь с ездой. Подъехав к воротам, позвонил в звонок.

      Через несколько минут появилась девушка в милом утреннем платьице и… в домашних тапочках-кроликах! Смущаясь, впустила курьера, расписалась в карте доставки и приняла букет, едва его обхватив. Так и пошла вслепую, громко хохоча и зовя отца, мистера Вайта. Тот выскочил и помог дочери занести необычный подарок в распахнутые двери, придерживаемые миссис Вайт, мамой Ланы. Тут же крутились Макс и Пиппа, визжали и смеялись, тоже пытаясь помочь старшей сестре.

      Пока семья справлялась с громоздким и тяжёлым подарком, у журналистов было достаточно времени, чтобы сбежаться и нафотографировать материала на целую полосу.

      Они изнывали от любопытства:

      – Кто же прислал такой дорогой подарок? Начало апреля, розы оранжерейные – целое состояние стоит букет! В нём не меньше сотни элитных роз!

      Как ни пытались разузнать – тщетно. Кто-то из братии промямлил:

      – А не мистер ли Оуэн, воспылав любовью к красавице, так разорился?

      Собратья его тут же высмеяли:

      – Он простой санитар и сиделка в клинике мистера Вайта – за всю жизнь не заработать денег на подобный подарок!

      Так и разъехались, почёсывая головы и раздумывая: «Что бы такого позаковыристее написать под репортажем?..»


      Спустя несколько дней, анонимный источник сообщил в дежурную студию новостей популярного телеканала:

      – На имя мистера Энтони-Эндрю Мэннигена-Монтанари приобретена машина, и сегодня после обеда она будет доставлена владельцу. Машина та непростая, а…

      На этих словах анонимный доброжелатель бросил трубку, чем только раззадорил журналистов.

      Со скоростью пожара новость облетела всю пишущую и снимающую новости братию!

      К часам трём пополудни дом Большого Тони оказался в настоящей осаде.

      Пришлось патрулю вызывать привычный усиленный наряд полицейских и оттеснять всю шайку-лейку в ближайший тупичок, откуда вполне можно снимать, не досаждая уважаемым людям и потоку автотранспорта.

      Вскоре появился трейлер-перевозчик, затянутый полосатой тканью в цвета итальянского флага!

      Шатия взвыла и качнулась в сторону дороги.

      Полиция сцепила руки и удерживала репортёров, не допуская на проезжую часть.

      Трейлер, остановившись напротив ворот дома Мэннигена, автоматически стал открывать заднюю стенку. Когда была поднята вверх до упора, из кабины вышел представитель автосалона элитных марок, что был в центре города, и в сопровождении водителя стал спускать сходни на асфальт. Потом сам менеджер вошёл внутрь и осторожно задом вывел сверкающую машину из чрева фургона. Не останавливаясь, развернул чёрное сияющее лаком чудо и так же задним ходом загнал во двор, дождавшись появления получателя.

      Как только перевозчик остановился рядом и посигналил, Большой Тони вышел, не совсем понимая, что творится возле его ворот. Когда менеджер показал знак «открывай», подчинился, недоумевая. Теперь стоял сбоку, с трудом сдерживаясь, чтобы не раскрыть рот от удивления, взирая на въезжающее во двор великолепие чёрного цвета.

      Представитель фирмы «Дженерал Моторс», сияя белоснежными зубами, от души радовался и забавлялся изумлением и восторгом обладателя новинки салона – «Cadillac DeVille Touring Sedan». Торжественно распахнул папку и с поклоном протянул ручку с золотым пером. Пока ошалевший хозяин расписывался в получении, он расхваливал товар, расписывая преимущества техники, пообещав назавтра прислать механика для подробного ознакомления. Поклонившись, поблагодарил знаменитость, обошёл машину, кивнул удовлетворённо и важно вышел со двора. Ловко вскочив на подножку кабины, картинно помахал журналистам рукой и, прокричав рекламный слоган фирмы и её название, уехал восвояси, продолжая махать в открытое окно, словно был Королевой-матерью автопрома.

      Мэнниген быстро закрыл ворота, остановился возле авто, задумчиво взирая на подарок. Его не вывели из ступора ни истерические выкрики журналистов, ни их вопросы, ни жужжание камер и фотоаппаратов – стоял столбом!

      И было отчего!

      Машина перевязана огромными бантами, а сзади, поверх бело-жёлтого тюля гигантского двойного банта, прикреплён букет из… огромных ромашек!

      Присмотрелся: «Здесь не только ромашки: подсолнухи, ноготки, диморфотека и ещё какие-то, похожие на ромашки цветы».

      Сомнений не осталось – подарок Ланы.

      На ослабевших мгновенно ногах едва доплёлся до плетёного кресла на углу дома и просто рухнул.

      «Ничего себе, подарочек! Да он стоит столько, сколько мне за десять лет не заработать!»

      Не успел возмутиться и придумать, как отказаться от щедрого дара, как из сада через заднюю потайную калитку пришёл Стивен.

      Едва завернув за угол дома и подняв глаза, он споткнулся, крякнул-икнул, разинул рот и в такой позе застыл надолго.

      Журналисты прорвались через полицейский кордон к воротам и через кованые прутья атаковали друзей вопросами, но ответа от них так и не дождались.

      С трудом опомнившись, Стив подхватил Тони под руку и потащил мощным тягачом в дом.

      – Эээ… Тони, ты бы не мог?..

      – Нет! – раздражённо гаркнул и кинулся к телефону.

      – Не стоит. Её нет дома. Сам недавно видел, как они с семейством уехали на пикник. Наберись терпения, прошу тебя! – став перед телефоном стеной, расставил руки, в попытке удержать друга от необдуманного и поспешного звонка. – Сядь! Где виски? – быстро прошёл к бару, налил полстакана, кинулся на кухню за льдом. – Прости, тебе не предлагаю – нельзя категорически, – сев рядом с хозяином на диван, залпом выпил, захрустел льдом на нервной почве. – Так… Будем рассуждать здраво, – швырнул стакан на столик, поднял вверх руки, останавливая возражения и качая головой. – Давай, вспоминай нашу совместную встречу. Всю. Что о машинах тогда говорили?

      Задумались оба, наморщив лбы. Долго вспоминали и припомнили практически одновременно.

      – Ааа! Ты, Стиви, и сказал тогда, мол, и в машине нам с Ланой не спрятаться, всё вокруг прозрачное, стёкла и сама жизнь – аквариум. Так, кажется, – облегчённо выдохнул Тони.

      – Машина с прозрачными стёклами… Погоди-ка… – Стив ахнул, побледнев.

      Поражённо переглянувшись, одновременно ринулись во двор, намереваясь рассмотреть подарок.

      Обойдя вокруг, хозяин трясущимися руками открыл автомобиль, и сигнализация тут же заорала!

      Стив спас уши – быстро выключил, сообразив, где и как.

      Сели в салон: владелец на водительское место, гость на переднее рядом. Осторожно закрыли дверцы и… разом захохотали.

      – Ты только посмотри на это чудо: из салона – стёкла обычные, чистые и прозрачные, – вышли на улицу, – а снаружи – тёмные, да ещё и с зеркальным эффектом! Не только не просветят ночью фонарями – ослепнут сами! Бедные газетчики! Да в такой машине на светофоре можно любовью заниматься – только раскачивание выдаст! – рухнув на асфальт, Стивен откровенно гоготал, дрыгая ногами. – Не будет у них сенсации, пока в ней сидите! Ай да девочка! Вот умница! Ох и затейница! – утирал слёзы, содрогаясь в смехе мощным телом. – Если бы я не любил так Майки – отбил бы это сокровище! Ааа! Себе таких же хочу: и девочку, и машинку!

      Хохоча, пополз к плетёному креслу, бухнулся, продолжая всхлипывать. Забавлялся пунцовым лицом хозяина, растерянно стоящего рядом.

      – А, Тони? Она тебе действительно так уж нужна? Может?..

      – Нет! – рявкнул медведем.

      – Да я шучу! – зарыдал просто.

      Покосился на братию, что жадно прислушивалась к его истерике: «Хорошо, что двор далеко от решётки – не разберут».

      – Пошли в дом – «спалимся», – прохрипел.

      Обессилено пополз к двери на четвереньках, продолжая содрогаться в неудержимом ржаче, качая головой: «Да… Потрясла девочка наша русская до основания: и улицу, и пригород, и город, и страну, а как только завтра сообщения появятся на страницах таблоидов, и весь мир! Ох, во что завтра всё выльется… Только бы не накликала беду! Злобную зависть и мерзкую подлость ещё не изжили из душ человеческих…»

      Прошли на кухню, сварили кофе, успокоились.

      – Желание звонить отпало? Теперь понял, что это не тебе подарок, а ей самой? Ты лишь водитель. Но, возможно, и нет, – попивая кофе, хитро улыбался, посмеивался под нос, качая головой. – Вот это сенсацию вызвала! – вскинул глаза. – Нет, им не узнать, конечно, кто реальный покупатель, не беспокойся. Пусть себе ломают головы, кто тебя так облагодетельствовал. Раздумья одухотворяют! Поумнеют немного.

      – Уже не дураки – поняли. Сам убедишься, почитав новости. Так напишут и скажут: «Лана Вайт отблагодарила бодигарда за спасённую жизнь во время покушения». Банальную аварию переврали в террористическую акцию!

      – Да бога ради! Это тебе нежданный, но такой весомый и выигрышный бонус. И всем бодигардам мира в придачу! Теперь, где бы, как бы и когда бы они ни спасали жизни своим клиентам, равнение в благодарности будет на этот самый подарок Ланы Вайт! А уж зубастые и злопамятные папарацци припомнят скупым, скаредным и забывчивым спасённым её пример настоящей благородности, щедрости и искренней признательности! Да эта игрушка отныне станет мерилом порядочности всем толстосумам! Не высшей, а низшей планкой! Базой!

      – Загнул, Стив. Какое мерило, планка?.. Чистый расчёт смышлёной девочки, – переходя в гостиную, сменил тему. – Сама, или посоветовал кто? Как думаешь?

      Сел в кресло у французской двери.

      – Скорее всего, так совпало: наш прошлый разговор, желание стать невидимой, прозрачной, как стекло. Или зеркало. Вот и родилась в артистичной головке идея. А там уже дело техники, как говорят. Вышла на фирму и… Дальше заработали деньги. Оформление – её рук дело. Постой-ка…

      Стив быстро встал с дивана и ринулся вновь на улицу.

      Через минуту вернулся с букетом в руках, с серьёзным лицом и почтительным искренним поклоном подал Тони.

      – От благодарной клиентки!

      Задрожавшими руками взял огромный букет и, наконец-то, рассмотрел его вблизи. Заметил карточку фирменного салона головного предприятия «Дженерал Моторс» среди цветов. Раскрыл, прочитал вслух хриплым голосом: «Это – ковёр-самолёт. Полетели?»

      – Теперь убедился, что я во всём прав? Умница не только оградила вас от любопытства извне, ещё и намекает, что можно с нею улететь далеко и надолго! Ааа! Хочу и себе таких же девочек! – затопал по-детски ногами, мотая головой. – Двести лошадок, новейшие подушки безопасности, противоугонка! Ради этого готов подумать о… смене ориентации! – смеясь, упал на диван, дрыгая в приступе хохота ногами. – Какой позор! Готов продать душу и тело за железяку…

      Прижав букет к лицу, Тони едва сдерживал слёзы: «Такое признание в любви! Вот это сила! Не стоило так тратиться, любимая! Я тебя и нищей буду любить до последнего вздоха, моя Дэйзи! Только б Мадонна подарила немного времени. Не оборвала необъяснимо и резко… Не справиться с одиночеством! Не пережить потери… Не суметь… Потерял броню… Не обрасти мне больше…»

      Услышав глухой плач, Стив утих, бесшумно вернулся на кухню.

      «Надо отметить подарок хорошим обедом и гостями!»

      Этим и занялся, заказав в ресторане на восемнадцать персон еды и напитков, обзвонив всех и пригласив с семьями, назначив торжество на восемь вечера завтра.

      «Сегодня ещё журналисты покуражатся вокруг покупки, нарезая круги по району, ожидая именно этого торжества. Как сказал Энтони – не дураки. Это их хлеб, потому узнали откуда-то заранее. Кто же “сливает инфо”? Зачем? Не первый раз уже. Что-то творится вокруг семьи Вайт неладное и нехорошее. Ладно, понаблюдаю, посоветуюсь кое с кем. Если меня не подводит чутьё – девочка скоро выкинет такой фортель, что “поставит на уши” не только район – пахнет мировой сенсацией. А она нам нужна? – тяжело вздохнул. – Не нужна. Учитывая склонности и талант Ланы, от передряг не спрячешься. Есть о чём подумать, чёрт… – выглянул через жалюзи окна. – Стоят, гиены. Акулы. Гадкие падальщики».


      …Вечеринка удалась на славу!

      Богатый стол, накрытый в большой столовой дома Энтони, просторный холл, кабинет – всем гостям нашлось еды и места на празднике!

      Устроили шутливое крещение машины, дав ей имя «Дэйзи», даже подумали, не оформить ли номер с именем? На что хозяин бурно возмутился и сказал, что его хотят приравнять к звёздам Голливуда:

      – Это там уже и машины с личными номерными знаками имеются.

      Среди вечера, когда развлекались фантами и шарадами, устроив шумную возню с костюмами и шутливыми номерами, друзья вдруг поняли, что в кутерьме потерялись… Тони и Лана. Устроив шумные поиски с криками и ауканьями, обошли все адреса знакомых и друзей, вызывая и там новую волну ора-крика-визга, розыгрышей и возмущённо-смущённых писков по углам. Тщетно.

      Детей к одиннадцати часам еле-еле успокоили и растащили по домам и спальням Тони.


      В первом часу ночи, в просторной гостиной Мэннигена, собрался Консилиум Большой Восьмёрки (Council of Big Eight): Серж и Софи Бейлис-Вайт, Майкл Майер и Стивен Оуэн, Николь Эме и Кэрис Хьюит, Айрис Марни и Сью Хэйли – сотрудники и близкие друзья из клиники Сержа.

      Решались острые вопросы:

      – Где молодые? Как маскировать пропажу? Что предпринять? Где и как искать?

      Долго ломали головы.

      – Для Ланы версия одна – в творческом отпуске, поехала за материалом. Куда – не сказала. Работы будет присылать с маршрута, – Софи обеспокоенно покосилась на Сержа. – В её мастерской полно завершённых работ: вставить в рамки, оформить и отослать представителю – не проблема. Вызову из Ривердейла её ученицу, Люнг Фэй. Поживёт и поработает вместо дочери. Поможет. Талантливая умничка и скромница, не проболтается – тяжёлая школа жизни в Китае. Они с Ланочкой в чём-то похожи судьбами, – вздохнула. – Как думаешь, Серж?

      – Согласен. Если это то, о чём я думаю, через неделю-другую проявятся. Не сорвались бы оба. Она и сама-то не совсем здорова, а тут ещё проблемы с Энтони. Два инвалида в машине – бомба замедленного действия, – поднял глаза на притихших друзей. – Ваши соображения? Вспомните всё: слова, фразы. Может, что-то в смехе проскользнуло: мечта, бред, фантазии её или парня?

      – Серж, в записке были слова: «Это – ковёр-самолёт. Полетели?» – Стивен покраснел, смущённо оглядел лица друзей. – Боюсь, они уже на подлёте к Мексике. С эдакой машинкой-истребителем – несколько часов, и в Акапулько! – криво усмехнувшись, вызвал понимающий и лукавый смех на «девичьем» диване. – А с такой попутчицей и в Бразилию не грех сбежать!

      – Софи, а ты давно её документы видела? А кредитные карты?

      Побледнев, Серж привстал, посмотрел в глаза жене. Забеспокоившись по-настоящему, быстро пошёл из гостиной к задней калитке.

      Вернулся через полчаса, когда все пили по третьей чашке кофе. Был сбит с толку, потерян и смущён.

      – Ничего не понимаю: паспорт дома. Без него и из города не сунешься! Карты тоже.

      – Ты уверен?.. – Соня только сейчас стала понимать всю серьёзность положения. – Скрываться в городе мало смысла – слишком знакомые лица, примечательны оба. И… без денег? Куда?

      Повисла тишина. Никто не мог в этом вопросе помочь. Оставалось только ждать.

      – А что с Тони? Его пропажу на что спишем? – Никки опомнилась первой.

      – Поехал в Штаты к своей невесте, Дэйзи Хант. Он свободен, пока Лана занята. Не захотела сопровождения. Уехала в одиночку. Созвонятся, должно быть, – предложил версию Стив.

      – Согласен. На том и порешим. Журналистов отсылайте ко мне, – отец встал, окинул друзей и коллег усталым взглядом. – Спасибо, что в такую минуту оказались с нами, друзья. Надеюсь на ваше благоразумие. Мы, пожалуй, обратимся к знакомым детективам. Пора подключать к их поиску профессионалов. Прошу всех: любая информация ценна, сообщайте сразу, если что-то вспомните или узнаете. Всё проверим, даже откровенную глупость.

      Разошлись одинокие. «Детные» остались тут же в домике, рассосавшись по комнатам. Утром малыши поднимутся, начнётся сущий бедлам: проснулись в чужом доме!


      – …Надоели все! – прижавшись разгорячённым телом, Лана прильнула к груди Тони, украдкой целуя, сияя синью глаз. – Укради меня, любимый! Ты уже освоил самолёт? Взлёт-посадку пробные произвёл?

      – Да, механик два часа гонял по треку – словно новичка тестировал! Сдал на «отлично», так он оценил проход основных этапов. Обещал и впредь помогать, – обнимая, трепетал от нетерпения: «Гости задержались». – Куда хочешь съездить?

      Притянул в поцелуе, оглянувшись и убедившись, что вездесущих малышей-проныр нет поблизости. Только они смущали невероятно.

      – Сейчас? Далеко и… надолго?

      – Не знаю, но если ближайшие полчаса мы не останемся вдвоём – не обещаю приличного поведения…

      Задрожав, сильно поцеловала, прикусила губы.

      В ответ застонал: «Желанная!»

      – Ну?

      Быстро оглянулся и, подхватив её на руки, выскользнул на задний двор.

      Ворота бесшумно открылись, и чёрная машина скатилась на шоссе.

      Закрыв пультом, убедился, что журналистов нет: «Хвала Мадонне – пусто!» Не зажигая фар, проехал улицей и, вывернув на основную трассу в сторону Янг Стрит, притормозил.

      – Не жестковаты?

      Проверив ремни, криво улыбнулся.

      Шаловливо стала ласкала его бедро дрожащими пальчиками.

      – Не увлекайся – вылетим с шоссе, озорница! – шикнул, полыхнув золотом взгляда, так много им обещая! – Куда?

      – К Континентальному мосту. Давно не видела ночью. Потом решим. Никогда не планирую, – притянула к себе, жадно поцеловав. – Полетели, любимый!

      Ответив, решительно оторвался, включил фары и рванул машину на юго-восток на предельной скорости навороченной новинки американского автопрома – 200 км/ч.

      Ночной Торонто был так красив! И пусть ещё не распустилась листва на деревьях, лишь первые мохнатые почки ивовых радовали глаз, всё равно весна кружила головы запахом свежей земли, подсыхающей, готовой зацвести всеми красками цветочной палитры. Ещё пару недель природного затишья перед цветочной бурей, которая сведёт с ума целый город!

      Завернувшись в толстый мохнатый плед, прихваченный из дома, молодые сидели на валуне и смотрели на огромный мост, перекинутый через пролив. Он сверкал огнями и словно парил в воздухе, растворяясь в миллионах огней Торонто, не засыпающего, казалось, ни на миг. Не прошло и нескольких минут, как красоты города, озера и моста перестали интересовать. Укрывшись с головой, страстно целовались, плывя в чувственном обжигающем облаке взаимной любви: сильной, жаркой и открытой, без затаённых мыслей.

      Лана отбросила все планы в попытке вернуть Тони память и просто любила здесь и сейчас, набело переписывая полотно судьбы.

      – Остановись, Дэйзи… Мы не можем здесь… Не можем, пойми…

      – Да, не можем… Отнеси меня в машину, любимый…

      – Наберись терпения, единственная. Нужно выехать за черту города. Здесь мы слишком известны…

      Усадив и пристегнув ремнём безопасности, долго целовал жадные губы девочки, глухо стонущей и больно прикусывающей его в нетерпении.

      – Держи себя в руках! – шутя, прижал её ручки к бёдрам, укоризненно посмотрев сверху. – Скоро покинем Торонто, обещаю, Ромашка!

      Прижавшись губами ко лбу, нервно вздохнул. Обошёл машину, сел на место водителя, окинул невесту тревожным золотом.

      – Прошу, не касайся меня – можем погибнуть.

      Виновато улыбнувшись, стиснула кулачки и отвела горящий взгляд в окно, заставляя себя смотреть на ночной сияющий город, не думать о Тони и великолепном теле: «Остынь! Держи нервы под контролем. Хватит прошлых ошибок и безумств».


      Спустя час, в неприметном мотеле в сотне километров от Торонто, в полной темноте, в самом дальнем углу автостоянки припарковалась машина.

      Вышел мощный высокий мужчина и, оплатив трое суток проживания, попросил дежурного укрыть транспорт чехлом – машина дорогая, не хотел бы неприятностей с хозяином. Помогая человеку, низко надвигал бейсболку на глаза, держась во мраке скудного освещения площадки.

      Второго пассажира служащий не видел – зашёл в номер сразу, едва получил ключи.

      Через несколько минут всё стихло: не лаяли чуткие умные псы, помогающие охранять стоянку, не шумели уставшие постояльцы.

      Дежурный прислушался, успокоившись: «Тишина и порядок. Даже новенькие сразу, похоже, уснули – издалека, видно, приехали. Американцы, точно, – постояв в прохладном безмолвии апрельской ночи, окинул взглядом территорию и отправился в дежурку. – Спать, Джим. Собаки разбудят, если что».

                Сентябрь 2013 г.                Продолжение следует.

                http://www.proza.ru/2013/09/04/206