Протоколы жандармских мудрецов

ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”




































































   








































    





















ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”




































































   








































    






















ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”




































































   








































    






















ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”




































































   








































    






















ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”




































































   








































    






















ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”




































































   








































    






















ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”




































































   








































    






















ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”




































































   








































    






















ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”




































































   








































    






















ПРОТОКОЛЫ
«ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Йосеф Шайкин (Владимир Стрелков)

Оригинальный сценарий
мультфильма
(10 серий)





















                Йосеф Шайкин
      (Владимир Стрелков)
                fesoy38@mail.ru

                ©2012 Copyright by “Strelkov V”






1-я серия
ЭКСПОЗИЦИЯ.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ

На бачке унитаза – мятая книжонка, тонкая, рыженькая, с бурыми потёками на обложке.
Полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.».
Рядом с бачком на стене туалета среди других корявых надписей самая кривая, и самая большая надпись со стрелкой в сторону унитаза: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».

МУЗЫКА: тема Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».


Дёргается цепочка.
 
(Звук смываемого унитаза, сменяется канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени).

Книжка подает в унитаз и проваливается, подхваченная потоком воды.
Вода превращается в языки пламени, в которых книжка, не сгорая, разворачивается, а с её страниц соскакивают мультяшные фигурки грешников в мундирах с эполетами, орденами,  звёздами с реальными лицами (фотографии) персонажей фильма.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ

Грешники отплясывают канкан на обширной сковородке в аду.
Трое чертей неутомимо подбрасывают в огонь топливо под сковородкой.
Полыхает адское пламя.
Листаются заполненные типовые АНКЕТЫ адского отдела кадров.
Огромный лысый ЧЁРТ с рогами, в железных стариковских очках на свином пятачке, с повязкой на предплечье БУГОР листает Анкеты.
                ЧЁРТ-БУГОР
                (низким басом)
              Перекличка грешников-
              беспредельщиков! Сионский мудрец
              Иван Дурново, б-у премьер-
              министр Российской Империи!

Из круга танцующих, подталкиваемый вилами, выплясывает на поклон премьер ДУРНОВО.

                ДУРНОВО
              Здесь!


                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский
              мудрец, б-у министр МВД
              Российской империи, б-у шеф
              жандармов, фон Плеве!

Из круга выплясывает ФОН ПЛЕВЕ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Здесь!

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец, б-у
              генерал Пётр Оржевский, командир
              отдельного корпуса жандармов, б-у
              зам министра МВД!

Из круга выплясывает генерал ОРЖЕВСКИЙ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Здесь! Элемента....

                ЧЁРТ-БУГОР
              На место! Сионский мудрец Пётр
              Рачковский, б-у жандармский
              полковник, б-у начальник
              заграничной агентуры, клички-
              погонялы – «Леонов», а
              так же «Кун и Грюн».

Из круга, кривляясь, вытанцовывает на поклон полноватый полковник РАЧКОВСКИЙ, в штатском и, как всегда, с тростью и в шляпе.
                РАЧКОВСКИЙ
                (с подковыркой)
              Ну, я, светля...

                ЧЁРТ-БУГОР
              Не ну я, а здеся! Отвечай, как
              положено!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с издёвкой)
              А как это у вас здеся положено?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Бойцы, вилы в жопу баклану, чтоб
              не зарывался! Огоньку добавьте!
              Огоньку, чтоб шибче бацали! А
              то он у нас – «нуяздеся»!

Двое подручных чертей, открывают топку, ретиво подбрасывают топливо под сковородку.
Третий - засаживает Рачковскому вилы в задницу.
Рачковский пытается увернуться. Не вышло. Отлетают в стороны и трость, и шляпа.

                РАЧКОВСКИЙ
Ай! Ой-йо-йой!

                ЧЁРТ-БУГОР
              То-то, нуя, смотри, останешься
              без уя! Веди себя, как положено,
              здеся! На место, брысь!
              Сионский мудрец Матвей
              Головинский, б-у жандармский
              сексот, б-у журналист, погоняло
              «Внучок-с»!
 
Из круга подобострастно выбегает на поклон агент ГОЛОВИНСКИЙ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (жалко суетится)
              Здесь, здесь я!

                ЧЁРТ-БУГОР
              И тебе вилы в жопу, «Внучок-с»?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (испуганно)
              Нет, нет, что вы, не надо, не
              надо!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну-ну! На место! Сионский мудрец
              Иван Манусевич-Мануйлов, б-у
              журналист, б-у жандармский
              сексот, погоняло «Масва».

Из круга выплясывает агент МАНУСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ, что-то жуёт.
 
                МАНУЙЛОВ
                (очень бодро и громко
                на весь ад)
              Зде-йе-сь!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (приложил лапу к уху)
              Какой шумный сексот, оглушил
              сука! На место! Сионская
              мудречиха Юстина, она же Илона
              Глинка, б-у  фрейлина
              Императорского двора, б-у агент
              жандармерии. Погоняло – «Мадам Ка».

Из круга семенит на поклон ЮСТИНА ГЛИНКА, похожая на старуху Шапокляк из известного мультфильма.

                ГЛИНКА
              Ту-у-ут я, тут!

Подручные черти стоят, смотрят на Бригадира в ожидании приказа о наказании фрейлины - не по уставу докладывает - остальные грешники тоже стоят, не пляшут: что-то будет.
Чёрт-бугор машет лапой.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ладно, чёрт с ней! На место,
              старая кошёлка, шуруй, бацай
              своё!
                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Но почему обязательно старая?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (удивлённо)
              Полный отпад! А кто  же ты,
              помойка жандармская? Закрой
              хайло! Боец, вилы ей в жопу!

                ГЛИНКА
                (протестуя)
              Не надо! Не надо! Я же женщина!
              А вы – всё же мужчина!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ещё более удивлённо:
                такое у него впервые
                за всю адскую жизнь!)
              Я - не мужчина, дура! Я - Сатан!
              Чёрт тебя побери! Боец, что
              ждёшь? Вилы ей в жопу - с
              проворотом!

Чёрт-подручный втыкает вилы в задницу Глинке.
 
                ГЛИНКА
              Я – фрейлина Ея Величества...!
              Ой-ой-ой... твою мать!!!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Вот так - пожалеешь, а они...
              Добавки ей! Сионский мудрец 
              Сергей Нилус, графоман-мистик,
              б-у нештатный сексот
              жандармерии.

Из круга шустро выплясывает НИЛУС.

                НИЛУС
                (с готовностью выполнить
                любое желание Бугра)
              Здесь, Ва-ше-ство, готов-с,
              всегда готов-с!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (презрительно кивает
                чертям на Нилуса)
              Фраер зуб за два шнифта!
              Отканай, падло!
                (отвернулся от грешников)
              Поддать им огоньку ….
                (и про себя)
              Одни жандармы... И ни одного
              еврея…    
                (поворачивается к
                зрителю поросячьей
                харей)
             Даже странно!
                (мудрецам)
             И-и-итак, грешники-
             беспредельщики, «жандармские
             мудрецы» – запе-ва-ай! Вашу,
             любимую!

Полыхает ад. Орут грешники на сковородах. Поют частушку: слова гимна «Боже царя храни». На музыку Шалома Секунды «Бай мир бисту шейн».
На фоне адского пламени возникает титр:

 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 1-я.
«ТРОН ШАТАЕТСЯ, МАТЬ ВАШУ!»

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи с двуглавым орлом и надписью старорусской кириллицей «Россiйская имперiя».
Медленный наезд на центр империи, где высятся прочные Столпы. Но это не просто столбы с надписями – это высокие и толстые колонны-скульптуры с надписями на каждой: «Самодержавие», «Православие», «Народность».
«Самодержавие» – жандарм  с шашкой на бедре.
«Православие» – толстобрюхий, красноносый поп с крестом:
«Народность» – лубочный мужичёк в лаптях, с балалайкой на верёвке.
Вкруг Столпов тех народ пляшет, водит хоровод.
Лубочные мужики и бабы с коровами, козами, гусями и медведем водят хоровод вкруг Столпов, играют на балалайках, гармошках, сопелках, бубенцах и трещотках, пляшут и поют гимн Российской империи на мотив русской пляски «Камаринская».
Столпы - жандарм, поп и мужик, как «атланты», поддерживают лубочный Царскосельский Дворец...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

... где гуляет Царский Двор по случаю ...летия династии Романовых.
В нестройный народный хор вливаются звуки гимна из широкого раструба граммофона, стоящего на столике рядом с царским троном, самодержца российского НИКОЛАЯ П. На груди Царя НДП (надпись) «Царь-батюшка» и ЦАРИЦЫ. НДП «Царица матушка», и других членов царской семьи, которые беззаботно веселятся  во Дворце, пьют чай из золотых блюдец от большого самовара, уплетают куски высоченного торта, хрумкают сладкими конфетками, лакомятся вишнёвым и прочими варениями, жуют баранки с маком, пироги с мясом и ватрушки с хреном. А посерёдь царского трапезного стола возвышается как сладкое облако большой Царский торт для царской семьи.
А вкруг царской семьи кругами, вращается свита: всякие асессоры и фрейлины, а также разные главные люди Российской империи.
Суетятся вкруг стола генералы и сановники, здесь же всякие мистики, гадалки, кликуши и юродивые, и прочая нечисть, столь любимая царицей.
Среди знатной публики уже знакомые нам по эпилогу -  фрейлина Глинка.
Трубу самоварную раздувает сапогом - только дым идёт -  весь в орденах, звёздах и лентах, - знакомый нам бородач, премьер Н.Н. Дурново, стоит у стола - одна нога босая, другая в сапоге.
А разносит чашечки с чаем, так же наш знакомец, министр МВД фон Плеве.
Бублики и баранки подаёт Царю сам министр финансов Сергей ВИТТЕ, о чём и НДП на попе министра: - «Министр финансов С.Ю. Витте».   
Царь любуется в окно, как веселится и славит его русский народ, довольный пьёт чай из блюдечка, вареньем и бубликом потчуется.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Но вдруг что-то сбивается народный хоровод. Кучкуется меж собой!
Столп  «Самодержавие» надув щёки, ссуровив брови, кричит громко, вот-вот за шашку схватится.

                СТОЛП «САМОДЕРЖАВИЕ»
              Чего стали-и-и-та! Бунтова-ать!
              Ядри вашу мать?!

Столп «Православие» тоже ручонки от Дворца оторвал, крестится, верещит тонко.

                СТОЛП «ПРАВОСЛАВИЕ»
              Господу Богу помо-о-о-олимся!

Только Столп «Народность» молчит, тужится. На него одного весь Царский Дворец наваливается – ни охнуть, ни пукнуть. Стоит, кряхтит, потеет, но держит, только глаза таращит.
Кренится, кренится Дворец.
Но спохватываются другие два «атланта», руки под Дворец подставляют.
Удерживают.
Только, что такое? Поёт, заливается граммофон, а никто ему не подпевает
Нет народа вкруг Столпов. Только далеко видать, как разбегается в разные стороны народ, только пятки сверкают.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимированные (оживлённые) картины художников-передвижников на тему: «Какую Россию мы потеряли!»
«Владимирка» И. Левитана,
«Бурлаки на Волге», И. Репина,
«Земство обедает». Г. Мясоедова,
«Тройка» и «Чаепитие», В. Перова
Сидят на паперти нищие.
Старушка руку тянет за подаянием.
Безногий инвалид. Пустая фуражка рядом с культёй.
Ребятишки в тряпье, поют жалобно Позабыт-позабро-о-ошен...
Бездомный пёс подвывает нищим. 
Анимированная Знаменитая карикатура из «Истории СССР», Изд.1952 г.: «Безземельный русский крестьянин. (На карикатуре изображён Крестьянин, одной ногой в лапте на огороженном пятачке своей землицы, а другую поднял – поставить некуда - стоит, за голову ухватился, глядит... как по необозримому раздолью своих полей толстопузый помещик гуляет).

                АВТОР
                (за кадром,
                от начала эпизода)
             В некотором царстве-государстве,
             что тогда называлось  Российская
             империя, в конце позапрошлого
             века жил был батюшка царь-
             государь, как он сам себя
             называл, «хозяин земли Русской»,
             император Николай-Второй Романов.
             Романов-то он был вроде, как
             Романов, но то ж была не фамилия,
             а для тех, кто не знает - кличка,
             ну, как у блатарей,  да урок там
             – погоняло,  а настоящая-то
             коренная фамилия русского царя,
             стал-быть хозяина земли русской,
             была Готторп УП, и был он из
             герцогов Земли Шлезвиг-
             Голштейнов, немчурой стал быть,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД.)
            
             был царь русский, ну да ладно,
             немец - ли, швед ли, но
             человечек-то он был,  вроде,
             как говорили, тихий, подчинённых
             по мордасам не лупил, матерных
             слов не потреблял, не пил, по
             бабцам не ходил, Б-га любил, и
             семьянин был, тоже, так говорят,
             хороший.
             Жена у него откликалась на
             Александру Фёдоровну, такая
             кликуха была у её, но тоже
             нерусских кровей была царица
             русская - принцесса Дании и
             Гессена Алиса Виктория Елена
             Луиза Беатрис. Во как! Не слабо,
             да? Вот такая Фёдоровна...
             И жили они мирно и дружно, и
             управлял тот император Николай П             
             - Готторп УП, а по-прозвищу
             «Николашка-кровавый», да ещё
             «Князь Ходынский-Цусимский», да
             ещё «Наш дурачок Ники», своей
             империей самодержавно, так как
             уверенно думал, что самодержец
             он от самого русского Господа-
             Бога. И так думали, казалось,
             все его подданные, народ значит...
             Однако…

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

      По условной карте Российской империи тянутся условные железные дороги, мчатся по ним поезда, по рекам и морям пароходы плывут, дымят в небеса заводские трубы.

КМБ. ИНТ. ЦЕХ ЗАВОДА. ДЕНЬ.

     В цехе закопченные рабочие в фартуках: крутят, куют, плавят. А цех тот – и не цех, вовсе, а здоровенная мясорубка.
И толстые господа-капиталисты в шляпах ручки от этой мясорубки крутят, а из жерла деньги кровавые сыплются.



КМБ. НАТ. РОССИЙСКИЕ ПРОСТОРЫ. ДЕНЬ.

      Выпрыгивают из той мясорубки рабочие с кувалдами да клещами. Попёрли на капиталистов.
Безземельный крестьянин (с анимированной карикатуры) гонит толстопузого помещика по полям. Да не один, а вдруг размножается – много, много мужиков! И гонют-гонют размножившихся толстопузых помещиков.

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

      И возвращаются отовсюду, набегают, окружают Царский Дворец мужики и бабы, не петь и плясать бегут. Убивать бегут.
      Набегают, не страшась Столпов каменных с топорами, вилами, косами, а с ними - рабочие с кувалдами, да клещами.
      Навалились всей ордой на каменные Столпы.
      Столпы дрожат, трусят.
      «Самодержавие» даже описался, еле-еле Дворец удерживает, ногой от набегающих отмахивается.
      Столп-«Православие» одной рукой подпирает Дворец, другой крестится, а набегающему народу пузо выставляет со здоровенным крестом на золотой цепи. 
      Столп-«Народность» вот-вот Дворец бросит к ядрёной матери и, стрекача задаст!
      Накреняется Дворец. Сыпется штукатурка со Столпов, кирпичи, доски, тряпки валятся.

                АВТОР
              … и жили вроде, как сотни
              лет назад, ан не-ту-ти,
              изменились времена-то, поди,
              20-й век заступал. И не на каком
              -то там Западе, где «люди-то
              все с песьим головами», а в
              самой что ни на есть
              самодержавной России…
              Стали по империи
              строится всякие фабрики и
              заводы. Железные дороги
              потянулись. Паровозы по ним
              бегают, и пароходы по рекам
              - морям плавают.
              Дед Николашки, Царь Александр П,
              крепостное рабство-то отменил,
              а земли крестьянину и не дал.
              А что мужику без землицы. Стал
              народ нищать, да беднеть, и
              пролетариями-рабочими становится,
              и почему-то стал проявлять
              недовольство. Вот-вот, какую
              такую пакость, мятеж-революцию и
              сделает. Да ещё всякие бунтари
              народ подбивают, и государство
(ДАЛЬШЕ)





АВТОР (ПРОД)
              самодержавное подрывают. Короче
              – смута прёт. Того и гляди
              прибьют Николашку со всем его
              самодержавием к такой-то его
              немецкой праматери...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

      Трапезная идёт креном. Катится по наклону трон. Дворец скрипит, качается. Вскакивает царская семья. Царица в обморок падает. Вслед за ней и фрейлины падают, а асессоры по углам забиваются, дрожат...
      Царь-государь ручонки простёр, падает на троне вниз по трапезной...               

                ЦАРЬ
             Что за дела? Караул! Трон
             шатается-падает!!! Как так?
             По-о—чему-у-у! Кто виноват!!!

Хватается за голову, плачет, рыдает, ножками сучит.

                ЦАРЬ
                (сокрушённо)
              Это что ж такое случилось?
              Такой мирный, такой добрый,
              такой спокойный, такой мною
              любимый христианский народ
              -богоносец взбунтовался? Отчего
              это? Я кого спрашиваю?

Министр МВД Дурново не был так хорошо воспитан, как царь, и позволяет себе крепкие выражения.

                ДУРНОВО
                (пытается удержать
                трон от шатания)
              Ша-та-ется, Ваше Императорское
              Величество! Ша-та-ет-ся-я-я… Ай!
              Ой!!!... Твою… то есть Вашу, нет,
              нашу, мат-у-ушку!!! Матьи-иху!

Голову из окна царского Дворца высунул, кричит на народ.
 
                ДУРНОВО
              Прекратить сотрясение
              монархического строя!
              Не потерплю! Разорю!
              Всех перевешаю - перестреляю!
              Туды, да растуды!!!
 

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.
    
      А народ всё пуще звереет. С кольём да дубъём прёт на самодержавие.
И мчатся в атаку на Царский Дворец сами «Три Русских Богатыря» с картины Васнецова, да с размаху как саданут по Столпу «Самодержавие», так Столп с жандармской рожей совсем перекосился, глаза выпучил, рот раскрыл – ничего не слышно, но страшно!
Вот-вот разломится и упадёт «Самодержавие».

                ДУРНОВО
                (из окна Дворца)
              Армия! Штыки к бою! То-о-всь!
              На поражение!
 
     Солдаты со штыками наперевес. На народ!
Казаки с шашками. На народ!
Артиллеристы пушки катят. На народ!
Схватка. Солдаты стреляют. Народ набегает, камни бросает, баррикаду строит.
Топоры мелькают, вилы, палки, кувалды.
Богатыри в самой гуще воюют: булавой, копьём, и «мечом-кладенцом».
Казаки рубят сплеча шашками.
Илья Муромец бросил булаву в сторону, хватает казака, швыряет в сторону, за другого берётся.
Мужики с бабами ещё одному голову отрывают. Да за чуб в окно Дворца кидают.
Бегут солдаты, спасаются, винтовки бросают, с народом братаются…

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

     Влетает башка казачка в окно Царского Дворца, да под ноги Царя и мешает-мешает бежать самодержцу.
     Бежит Царь по анфиладам Дворца, за ним вся семья, да фрейлины, да свита…
     Анфилады перекашиваются с боку на бок, так что бежит царская свита то вниз и скатываются, то вверх карабкаются. А за всей этой кутерьмой казачья голова бежит, подпрыгивает. Страшно, аж жуть!

                ЦАРЬ
                (задыхаясь от бега)
              Спаси-те! Помоги-то!
              Где главный министр? И-где-е-е?

Премьер-министр Дурново в одном сапоге, бежит рядом.

                ДУРНОВО
              С Вами-с! Рядом-с, Ваше
              Императорское Величество-с! Я…

Но Царь не даёт ему сказать. 
    
                ЦАРЬ
              Как так? Почему-у-у жуть такая?
              Извольте-ка отвечать, любезный!

 
                ДУРНОВО
              А чо? Я чо! Вот это они, фофаны
              треклятые, Ваше Императорское
              Вели…   Они виновники,
              ли-бе-ра-лы, де-мо-кра-ты, ети иху
              ма...!!! Ли-бе-ра-лы проклятые,
              демократы сратые!

     Спотыкается Дурново, падает, отстаёт.
     От его падения дворцовые анфилады перекашиваются влево, и встают ровно.
     Царь, не обратив внимания на отставшего премьера, продолжает бег, но уже по стене, по потолку.
     За ним, бегут, толкая друг друга, министр финансов Витте и министр внутренних дел фон Плеве.
     Царь вдруг останавливается, смотрит на пробегающих по инерции мимо него министров, хватает их за шивороты.

                ЦАРЬ
              Кто виноват? Я
              вас спрашиваю? Жуть такая!
              А ну-ка, господа
              министры, доложить? Что за дела
              в Российской империи!?
                (шёпотом)
              Отчего трон наш царский шатается?

     Царь трясёт, тягает министров за шивороты.
Разговор происходит в очень быстром ритме вращения между полом и потолком коридора Дворца.

                ВИТТЕ
             Царь-государь, Ваше Императорское
             Величество. Без либерализаций,
             без демократизаций, без реформаций
             ничего не сделать, народ не
             успокоится. Времена нынче такие
             настали. Новые времена, новые
             порядки. Развитие истории… По
             всему миру такое делается.
             Капитализм наступил! Надо
             действовать радикально,
             ре-фор-ма-тор-ски! Народ...



                ЦАРЬ
                (чуть не плача,
                возмущённо, перебивает)
              Мы ему, паразиту, народу свободу
              дали! Рабство отменили! А он!!!
              Неблагодарный народ! Чего они ещё
              хотят?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (усатый и полный,
                стараясь перекричать
                через царскую голову
                министра финансов,
                отталкивает Витте)
              Ваше Императорское Величество,
              не слушайте его! Не надо ничего
              менять! Мы - не Европа, мы –
              Россия, страна патриархальная,   
              самодержавная, дворянская… А
              эти либесралы-домкраты подрыва…
            
ВИТТЕ
                (толкает фон Плеве)
              Государь, Ваше Императорское
              Высочество, вы продолжатель
              великой миссии, начатой Петром
              Великим. Превратим отсталую
              крестьянскую Россию в современную
              державу, догоним и перегоним
              Запад!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!?

                ВИТТЕ
              Причина волнений, Ваше
              императорское Высочество, в
              земельном вопросе! Крестьян-то
              освободили, а земли не дали.
              Денег на аренду у крестьян нет.
              Бегут в города, а там работы
              нет! Проведём аграрную реформу!
              Нужны акцизные сборы! Пора
              осваивать Сибирь, Дальний Восток
              - китайцы лезут!

                ЦАРЬ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Че-е-го-о!? Какие киты...

                ВИТТЕ
                (продолжает бег по
                потолку)
              Ввёдём золотой стандарт!
              Перестанем печатать деньги,
              куда их столько напечатали
              – инфляция! Конституция нужна,
              Ваше Импе… Конститу...

                ЦАРЬ
              Че-е-го-о!? Какие кости...?

                Фон ПЛЕВЕ
                (бежит по потолку
                навстречу Витте,
                сталкиваются, бодают
                друг друга)
              Конституция? Реформы? А по кому
              эти реформы-то, по кому ударят?
              По основе империи, по
              самодержавию, по дворянству!
              А дворяне кто? Это - мы и есть.
              Разорят нас реформы, по миру
              пустят! А конституци…

                ЦАРЬ
                (остановился,
                хватается за голову)
             Че-е-го-о!? Киты, кости! Чьи
             кости? Китовые? Или костяные киты,
             коты... Какие коты. Запутали...

                Фон ПЛЕВЕ
                (продолжает бег)
              Не слушайте проходимца, Ваше
              Императорское Вели… А ты, Витте,
              замолчи, инородец!
              Христопродавец! Жидам потакаешь?

                ВИТТЕ
              Кто потакает? Сам ты инородец!
              Ишь ты - фон! Ретроград!

     Хватают, тягают друг друга министры, только клочья летят!
Витте, как боксёр (английская школа) - всё в челюсть фона, всё в челюсть норовит! Прямым хуком в нос.
     Плеве по-русски кулаками, мельницей машет, но попасть в физиономию Витте не может. Увёртывается министр.
     Подбегает запыхавшийся премьер Дурново. Одному в лоб, под зад - другому, растаскивает драчунов.



                ДУРНОВО
              Брысь, фофаны, разойдись,
              разорю, накажу!

                ПЛЕВЕ
                (вытирает разбитый нос)
              Ну, смотри, жидовская морда,
              Витта-дритта, мы ещё тебя
              сделаем! Попомни моё слово,
              падла!

                ВИТТЕ
              Отвечай за базар, пидор!
              Глаз на жопу натяну, сука!

     Разбегаются от премьерского гнева министры.
Дурново пытается нагнать хулиганов, сейчас холку намылит.

                ДУРНОВО
              Стоять! Стоять, фофаны! Поймаю,
              накажу!

      А Царь машет в отчаянии рукой, снова хватается за головку и бежит, бежит по стене, да по потолку, шепчет-завывает не своим голосом, но сдержанно, воспитанный был Царь-самодержец.

                ЦАРЬ
              Что делать? Что делать? Трон
              шатается! Основы русской
              монархии сотрясаются! Какие-то
              киты, коты, клопы, кости...
              Майн Готт! От этого русского
              бардакстана можно и голову
              потерять!!!

      Бежит Царь по потолку и вдруг головы-то и нет.  Бежит без головы, встал, щупает место, где была голова. Нет головы. Нет!
Но тут как раз и Царица является, головку царскую подбирает, на место ставит, воркует, успокаивает.

                ЦАРИЦА
              Милий мой Ника, та ну их,
              разберус-ся пади! Их много, все
              зряплату получают. Пусть её и
              опрапатывают. А ты у меня один,
              милий мой Ника-нико-ко-чка…
              Пойтём, я тепя пошалею.

     Вырывается Царь из жалеющих объятий Царицы, оборачивается и... куда подевалась царская сдержанность, орёт, что есть царской мощи.


                ЦАРЬ
              Швайнен! Фауленцеры! Дармоеды!
              Фофаны! Не спасёте царство,
              выгоню всех к ядрёной матери,
              без содержания!!!

      И бежит Царь по Дворцу, куда глаза глядят.
За ним министры в страхе – что теперь будет!!!
      Вбегает Царь в пустую трапезную Дворца, где давеча чаёвничали с Царицей и царской свитой, хватает Царский торт, прицелился было в министра финансов Витте, но Витте увернулся, лепит торт в физиономию главного жандарма генерала Оржевского, противень с ватрушками да баранками рушит на министра фон Плеве, в ход идут блюдца и чашки – всю посуду бьёт, всех гоняет, но больше всех достаётся премьеру: Царь-батюшка хватает самовар с крутым кипятком, хиляк, вроде, а поднимает, поднимает, да как бахнет тем самоваром Дурново по башке. Сам в кипятке!  Премьер  обваренный,  босой ногой дрыгает, орёт благим матом, чуть не помер.
      Царь тоже орёт, дрыгается. 

                ЦАРЬ
              Я вас, фофаны, швайнены,
              фауленцеры, всех урою! Не
              Царь я буду – урою,
              если не сохраните трон наш
              царский, Богом нам данный!!!

      И... суровый, гневливый Царь превращается в портрет, что висит в кабинете премьер-министра.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
     Премьер И.Н. Дурново забинтованной глыбой, ухватив рукой костыль, сидит под портретом Царя в кресле, положив обваренную забинтованную ногу на мягкий пуфик, постанывая, молча водит головой за министром фон Плеве и жандармским генералом Оржевским. Министр внутренних дел фон Плеве с перевязанной головой нервно ходит по кабинету.
     За ним с синяком под глазом ходит по кабинету, вторя его движениям, генерал Оржевский, командир отдельного корпуса жандармов.

                ДУРНОВО
              Ну, фофаны, что делать-то будем?
              Ой! Как устроить таким образом:
              чтобы и революционера взгреть,
              вышибить у него из-под ног
              самую для успеха почву, и народ
              успокоить? Ой! Ой!



                ФОН ПЛЕВЕ
              Что делать? Ой! Вся беда в этой
              сволочи Витте. Под видом реформ
              губит Россию! Для этих сук,
              либерал-демократов, Ой! Россия,
              сложившаяся веками, страна
              крестьянская, монархическая,
              православная, гроша ломанного
              не стоит! Хотят заменить Богом
              поставленного самодержавного
              Царя парламентом. Возбуждают
              народ! Что делать?  Остановить
              Витте с его реформами. Как бы
              хуже не было! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
              Чего ты, Винцель Константиныч,
              в этого Витте вцепился?  Что
              делать, спрашиваю, фофаны? Ой!

Министр МВД и главный жандарм смотрят на обваренного премьера. Премьер смотрит на побитых подчинённых.

                ДУРНОВО
              Генерал, вот вы, что сейчас
              делаете? Ой!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Ой! Иван Николаич,
              агентурная работа, аресты,
              ссылки, разгром подпольных
              типографий, цензура, Ой!
              перлюстрация и выявление.
              Искореняем зло масштабно. Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Масштабно? Ой! Генерал, если народ
              бунтует, что вы должны делать? Ой!
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что, Иван Николаич? Ой!

                ДУРНОВО
                (возмущён непониманием)            
              Фофан! Ой! Что? Хватать, сажать,
              бить смертным боем, стрелять,
              чтоб неповадно было револю...
              револицио-о-онанизьм... Фу, ты!
              ... бунтовать! Вот что! Ой! Ой!



                ОРЖЕВСКИЙ
              Не те времена, Ой! Иван Николаич.
              Удержать революцию силой сейчас
              уж никак невозможно, элементарно!

                ДУРНОВО
              Элементарный ты фофан, Ой! А не
              жандармский генерал! Не те
              времена! Не те времена! Ой!
              Какие такие времена? Вешать,
              сволочей, стрелять, как бешеных
              собак! Ой-ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, всех либералов, Ой!
              демократов, Витте в первую
              голову! Подставить его надо!
              И реформы его, к ядрёной матери!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не то, не то, господа… Миллионы
              их, на баррикады лезут, красные
              флаги торчат. Социал-демократы,
              марксисты, террористы… Всех не
              перевешаем, элементарно. Ой!

                ДУРНОВО
              Что значит: не перевешаем? Ещё
              как перевешаем! Не в первой! Ой!
                (и вдруг добавляет
                задумчиво)
              А может и не перевешаем…

                ФОН ПЛЕВЕ и ОРЖЕВСКИЙ
                (к Дурново одновременно)
              А-а-а?

Пауза. Смотрят друг на друга.

                ДУРНОВО
                (возмущённо с упрёком)
              А за что, фофаны, царь-батюшка
              вам зарплату платит. И какую!!!
              Ой-ой-ой!

Бегают «фофаны» по кабинету.
Останавливается в беге генерал. Смотрит в окно. Замер.

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

     В окно видна железная дорога. На путях паровоз, останавливается, вот-вот спустит пары.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Знаю!

Поднимается в кресле премьер Дурново. Останавливается в беге фон Плеве. Ждут. Смотрят на Оржевского.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! На-до спус-тить пар!

                ДУРНОВО
                (возмущённо)
              Какой пар? Ты что перегрелся,
              фофан? Ой-ой

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не я перегрелся, народ
              перегрелся. Идите-ка сюда,
              смотрите. Вот паровоз. Котёл у
              него, что? Кипит, вот-вот
              взорвётся.… А если пар спустить
              из котла, что будет?

Тучный Дурново, постанывая, опираясь на костыль, ковыляет  к окну.
Дурново, Плеве и Оржевский смотрят на...
 
КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

... паровоз, который спускает пары.


КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Не понял… Я в паровозах не
              очень… Что будет?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Что будет, что будет…
              Элементарно! Ничего не будет,
              успокоится паровоз, и … что?

 
                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Что?

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.

Через окно виден паровоз с бурлящим котлом. Машинист в фуражке привычно поворачивает рукоятку крана.
Из спусковой трубы паровоза бьёт мощная струя пара.
Паровоз спускает пары. Бурление прекращается.
Рука машиниста поворачивает кран обратно.
Из спусковой трубы вытекает тоненькая струйка воды.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.
    
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не взорвётся… вот что. Так и
              народ. Пар спустить надо,
              революционный, мятежный пар,
              понятно?

                ДУРНОВО
                (раздосадованный)
              С паровозом понятно. А с народом?
              Народ это тебе не паровоз... Как
              бунт спустить? Ой-ой!
                (ковыляет от окна,
                к своему креслу)
              Озлобленный народ с вилами и
              топорами – это не паровоз… Как
              его спустить пар - революцию?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Как спустить революцию?
              Эле-мен-тарно!
              Пе-ре-на-править недовольство
              этой народной стихии…

И тут фон Плеве осеняет, толкает генерала в бок.
 
                ФОН ПЛЕВЕ
              Верно! Маленькая победная
              войнушка, и Витте писец, и всем
              его реформам - писец!

                ДУРНОВО
                (останавливается по
                дороге к креслу)
              Идея ничего, можно и войнушку...

                ФОН ПЛЕВЕ
                (торопливо)
              С немцем!

                ДУРНОВО
              Не осилим… Ой!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (тихо, пытаясь угадать)
              С Америкой?


                ДУРНОВО
              С ума сошёл, фофан! Потопчет,
              как петух курочку! Подумать надо.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Чего думать? Чего думать? Нужна
              маленькая победоносная.
              Бить япошку. Бить макаку! Драть
              иху мать всех жёлтых, чёрных,
              нерусских! Всё! Дурная кровь
              играет! Отворить кровушку, как
              древние славяне говорили!
              А Витте – подрывает самодержавный
              строй. Он! Он есть подрывной
              элемент!!! Ой-ой-ой!

                ДУРНОВО
                (задумчиво опускается в
                кресло, кладёт ногу
                на пуф)
              Отстань ты с этим Витте. С
              япошками, рановато… Думайте,
              думайте! За что вам, фофанам,
              Царь-государь ордена даёт?
              Думайте! Ой!

     Министр и жандармский генерал стоят, молчат…
Снова бегают по кабинету.
Дурново неподвижен, как тумба, стонет, водит глазами за министрами.
Оржевский снова останавливается в беге, снова поднимает палец.
Поворачивается к генералу Дурново.
Замер фон Плеве.
Ждут.

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как делали в древнем Риме?

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
              Как?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Нет врага внешнего
              – ищи врага внутреннего.
              Стравить народы на мелочёвке,
              чтоб жрали друг друга, душили,
              громили. Народов у нас много,
              русских больше всего. Так
              натравить русских на нерусских.
              Ну, там, на черемисов, чувашей,
              эскимосов каких-нибудь.

    
                ДУРНОВО
              Эскимосов? Ой-ой! Каких эски...?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (задумчиво)
              Да… Эскимосы не подойдут. Их в
              глаза никто не видел… И
              черемисов маловато. Гниют себе
              в болотах, лесах… Давай на
              татарву?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Нельзя - половина русской
              аристократии из татарских
              корней. Ты-то, каких кровей
              будешь, фон Винцель?

Подозрительно смотрят друг на друга.

                ФОН ПЛЕВЕ
                (как бы оправдываясь)
              Не! Я… я - чистокровно
              русский я…  Но я знаю на кого!
              Надо… надо… - на армян или
              поляков, противные они эти
              поляки!
 
       Генерал Оржевский подходит к окну, вытаскивает, подзорную трубу, настраивает.

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

      В подзорную трубу виден далёкий еврейский штетл. Анимированные картины Самуэля Гирценберга, «Изгнание», «Память еврейского погрома, октябрь 1905 г.»
Бородатые евреи стоят у синагоги. Бедный еврей в лапсердаке и картузе, чешет затылок. Вокруг еврея с десяток ребятишек в кипах с пейсочками, рядом беременная еврейка.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И.Н. ДУРНОВО. ДЕНЬ.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (твёрдо)
              На евреев, элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (ухватился)
              Да, да! На евреев, конечно на
              евреев! Всё просто, как два
              пальца... Все евреи –
              революционеры. Надо перебить
              всех евреев, а заодно и Витте!!!

                ДУРНОВО
              Развивайте, развивайте идею!
              И как?

Премьер потирает ручонки - доволен министром. Даже про костыль забыл и не стонет.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну, там погромчик, чтобы
              пух-перья полетели, лавки их
              разгромить, мастерские там их
              сапожные, москательные,
              портняжные, чтоб пару сотен
              трупиков кровавых еврейских.
              Полиция не вмешивается. Ещё бы
              терактик, да погромче, под
              какого-нибудь депутата Думы
              - бомбочку,  а еврея поймать и
              свалить на него – вот он, ети
              иху мать, террорист! Долой
              предателей! Долой конституцию!
              Долой Витте!

                ДУРНОВО
                (ногу с пуфика спустил)
              Ну-ну, сметливый ты, братец,
              хоть и фофан!  К ордену путь
              прокладываешь!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (машет руками, орёт)
              А ещё анекдоты про них, слухи
              разные, вранья побольше, что,
              мол, пьют кровь христианских
              младенцев, просвирки тырят и
              иголками колют. Народ-то
              тёмный, всему очень верит. Мне
              ещё нянька говорила, что иудеи
              нашего русского Христа распяли.
              Так про это еврейское
              богоубийство листовки на всех
              столбах и заборах повесить! Надо
              их обвинить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пытается прорваться
                сквозь ошалелось
                фон Плеве)             
              Да! Кхе! Евре…



   
                ФОН ПЛЕВЕ
                (не остановить)
              Не мешай, генерал! Потопим
              революцию в еврейской крови!
              «Союз русского народа», «Союз
              Михаила Архангела», «Чёрная
              сотня»! Мало? Так ещё сотню,
              две соберём. Защитим Веру, Царя
              и Отечество от евреев! Бей
              жидов – спасай Расею! Всё на
              борьбу с евреями! У Витте,
              кажись, жена еврейка.

                ОРЖЕВСКИЙ
              «Защитим Веру, Царя и Отечество»
              – идея хорошая, сильный
              раздражитель, но временная и
              грубая, скажем так - уголовная.
              Эти ваши «Чёрная сотня», «Союзы
              погромщиков» и для государства
              опасны. Элементарно! Это я вам,
              как специалист говорю. Надо не
              хулиганство делать, а
              оттолкнуть народ прочь и
              навсегда от революционных идей
              – либерализьмов, марксизьмов,
              социализьмов и прочих изьмов!

                ДУРНОВО и ФОН ПЛЕВЕ
                (одновременно)
              А ка-ак?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно! Надо объявить эти
              революционные, либеральные идеи
              жидовским заговором, что все
              они стоят на службе неких тайных
              сил мирового еврейства, надо
              что-то такое придумать, такое
              глобальное, масштабное… -
              - Этакую вэнимэ-сютенбэ!  Надо
              бы пер-фор-ман-сик ядовительный,
              бриколажик из подручных тряпок
              сочинить бы!!! Элементарно!!!
              Нет ничего проще, как убедить
              быдло, что во всём всегда
              виноваты евреи, что они, именно
              они, виноваты во всех несчастьях
              русского народа, что они враги!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Во-во, я ж и говорю, что это всё
              Витте, подлец и враг!
   
                ДУРНОВО
                (вскакивает на обе
                ноги, забыв костыль,
              (забыв стонать, победно
                восклицает)
              Да-да! Фофаны! Какой-нибудь
              сютеньбэ! Пер-фор-мань-сик из
              бриколажа!!! Против евреев!
             
      Радостно бегает по кабинету премьер, пыхтит, размахивает  ненужным костылём, прыгает, генерала за локоток, министра за бочёк, пляшут-пляшут в хороводе.
Министры пляшут и весело поют частушку про евреев. (Закажем известному израильскому поэту)
    
                ДУРНОВО
                (отплясывая, взахлёб)
              И придумать, соорудить
              документик, доказательство,
              какой-нибудь о сверх еврейском
              заговоре против человечества,
              чтоб не только против русских,
              а против всего мира!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры!».
              И распространить как можно шире!
              И ещё этих… масонов-масонов к ним
              за компанию, приписать! Не люблю
              масонов!

Останавливается Дурново, смотрит на министра МВД, за пуговицу цепляет.

                ДУРНОВО
              Команду собери  …в малом объёме.
              Полная секретность. Чтоб никогда,
              чтоб нигде нашим не пахло…  Есть
              у тебя, чтоб такое сотворили и
              молчали? Чтоб мазурик на
              мазурике и мазуриком погонял бы?

                ФОН ПЛЕВЕ
                (цепляет  за пуговицу
                Оржевского)
              Генерал, есть у тебя, чтоб такое
              сотворили и молчали? Чтоб мазурик
              на мазурике и мазуриком погонял
              бы?

                ОРЖЕВСКИЙ
              А как же! Есть-есть, господин
              Министр! Элементарно!
 
                ДУРНОВО
              Кто такие?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Такие кто есть?
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              На примете полковник Рачковский,
              из департамента полиции, предан,
              исполнителен. Наш в Париже.
              Агентурные клички «Леонов» и
              «Кун и Грюн». Всю эмигрантскую
              сволочь знает элементарно!

                ДУРНОВО
                (подозрительно)
              «Кунигрюн»? Не из евреев ли?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никак нет! Русский, Пётр
              Иванов-сын, без примеси
              еврейской крови, создал
              «Священную дружину». Погромы…
              Анонимные издания.… Любые
              фабрикации! Называют мастером
              подлога, богатырём политического
              сыска!

                ДУРНОВО
              Какие недостатки? Пьёт? Врёт?
              Берёт? Гомик?
.
                ОРЖЕВСКИЙ
              Не гомик! Слабость к женскому
              полу имеет. Очень сильную
              слабость, особь к крупным бабам!

                ДУРНОВО
              Крупным? Это терпимо. Холостяк?

                ОРЖЕВСКИЙ
              В разводе двадцать лет как
              состоит.

                ДУРНОВО
              Всё равно, что холостяк. Можно…
              Мастер подлога, говоришь? Умеет?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно умеет! Профессионал
              подлога. Команда у него – лихие
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
              ребята – за копейку родную мать
              продадут, любую фальшивку сделают,
              от правды не отличишь.…  Не
              молчун, правда, трепаться любит,
              но если надо, элементарно его...

                ДУРНОВО
              Фон Венцель, что скажешь?

                ФОН ПЛЕВЕ
              Полковник Рачковский? Знаю его.
              Этот сделает. Я тоже на него
              подумал. Точно, так и называют:
              - «богатырём сыска», говорят,
              провокатор-профессионал.  И
              «Чёрную сотню» он набрал, и
              страх навел на либералов, и
              взорвал типографию «Народной
              воли», разоблачил не меньше
              сотни революционной сволочи, по
              всей Европе создал агентурную
              сеть тайного надзора.…  Но, что,
              правда, то, правда – до баб люто
              охоч!  А мазурики у него лихие,
              и Витте терпеть не может.

                ДУРНОВО
              Если сделает хороший подлог,
              Царю доложу! Кто он, полковник?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Так точно, полковник, Ваше
              Превосходительство!

                ДУРНОВО
              Генералом будет! И ребят его
              лихих мазуриков к орденам
              представлю, денежную премию
              выдам, главное - этот пар, как
              ты говоришь, на евреев спустить,
              и никакой революции… Да-да!
              Прикажи состряпать
              пер-фор-мань-сик-бриколажик…
              Этот перформаньсик-бриколажик –
              дешевле, чем любая война!!!

                ОРЖЕВСКИЙ
             Сделаем, Ваше Превосходительство!
             Элементарно!



                ДУРНОВО
              Ну, так с Богом, ребяты! Чтоб
              через пару месяцев у меня! И
              полная секретность!!!
               
Министр МВД Плеве и жандармский генерал Оржевский выходят.

КМБ. ИНТ. КОРИДОР У КАБИНЕТА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА. ДЕНЬ.

В коридоре у дверей кабинета, фон Плеве одёргивает генерала за мундир.

                ФОН ПЛЕВЕ
             Постой, генерал! Сюда!
             Ближе-ближе! Я что-то тебе...

                ОРЖЕСКИЙ
                (пригибается к самому
                лицу Фон Плеве)
              Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Постой, генерал! Сюда.
              Ближе-ближе! Я что-то тебе скажу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пригибается к лицу
                фон Плеве)
               Слушаю, Ваше Превосходительство!

                ФОН ПЛЕВЕ
                (подтягивает генерала
                за пуговицу, шепчет)
              Смотри! Мне, конечно, наплевать
              и на революцию, и на народ, сам
              понимаешь, и на евреев плевать …
              Ты не понял? Мне надо: чтобы этой
              сволочи Витте Царь под жопу дал!
              Оканфузить его мне надо! Убрать
              его надо.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (отвечает шёпотом)
              Убрать? В каких смыслах, господин
              ми… Замочить? Это мы элементарно!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Да, нет, фофан! О-кан-фу-зить!
              Короче - обосрать, что б погнали
              со двора! Что б Царь ему
              отставку…
                ОРЖЕВСКИЙ
                («дурочку» ломает)
              Ну, так сразу и ... Элементарно,
              господин министр!

                ФОН ПЛЕВЕ
              Так действуй во славу России!
              Чтоб он весь был в говне со своими и
              реформами, и евреями. Месяца хватит?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Мы постараемся, но маловато
              месяца, работа большая.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Ну-ну. А тебе орден светит,
              генерал, и ещё что-нибудь
              придумаем! А? За месяц?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, если так, то элементарно и
              за месяц, г-н министр!

Разбегаются в разные стороны.
Но фон Плеве вдруг резко останавливается, поворачивается, опять зовёт Оржевского. Тот возвращается к министру.

                ФОН ПЛЕВЕ
              Но… чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе всех… ты понял?
              Ур-р-ою, фофаны!!! Ты знаешь,
              какие у меня связи!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимая плечами)
              Элементарно.
 
Проходя мимо дежурного полицейского офицера, который отдаёт честь генералу, приказывает.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Полковника  Рачковского найти, срочно!

                ПОЛИЦЕЙСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше высокородь!

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах на мотив песни «Бублички».

КОНЕЦ 1-Й СЕРИИ.
2-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 2-я.
«СОБРАТЬ КОМАНДУ МАЗУРИКОВ!»

КМБ. ИНТ. КОРИДОР ДЕПАРТАМЕНТА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. ДЕНЬ.

     По коридору управления двое жандармов (РЕМНЁВ И ВОЛНЯНСКИЙ) упираясь, катят тяжело нагруженную тележку с объёмистыми чемоданами, раздутыми саквояжами, набитыми портфелями, связками папок, книг и большим казённым холщёвым мешком сверху.
     За жандармами, пританцовывая, идёт полковник Рачковский, знакомый нам по экспозиции, толстенький малорослый человечек с бородкой, в цивильной одежде, в шляпе на круглой голове и с тростью в руке.

КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Жандармы вкатывают тележку в приёмную кабинета генерала Оржевского.
     Рачковский  фамильярно обнимает крупную СЕКРЕТАРШУ генерала в голубом жандармском френче, целует ей ручку, дарит презент, машет жандармам, чтобы они, не задерживаясь, катили тележку в кабинет и сам за ними вкатывается к генералу.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Генерал Оржевский сидит, как сидел в предыдущем эпизоде премьер Дурново, за массивным столом, под портретом Царя. Только кабинет генерала вдвое меньше, чем кабинет Дурново, а потрет Царя вдвое больше. (Царь на портрете такой же, как в кабинете премьера)

                РАЧКОВСКИЙ и ЖАНДАРМЫ
                (сходу)
              Здра-жла Ваш-пре-вос-ди-тель-ства-а!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удивлённо поднимается,
                тычет на тележку)
              Ты это что, полковник,
              перепутал с вокзалом, или как -
              элементарно?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (жандармам)
              Ждать за дверью!

                ЖАНДАРМЫ
                (одним духом и
                исчезают)
              Слуш!

      Рачковский, сладостно улыбаясь, толкает к столу тележку с поклажей, чуть не опрокинув стол генерала.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Что за дела? Пётр Иваныч,
              задавил, элементарно!!!

                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Виноват-с, Ваше превосходитель
              Пётр Василич-с! Как вами было
              приказано, нарыть и доставить
              обличающие материалы против
              евреев! Результат перед вами,
              достал, добыл, Пётр Василич-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              И что ж ты нарыл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Много нарыл, Ваше
              превосходительство-с, целый завал
              против евреев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну, доложи!

                РАЧКОВСКИЙ
              Это только за год в Департаменте
              полиции скопилось против евреев.

     Полковник вываливает из холщёвого мешка на генеральский стол груду всяких книжек, журналов и брошюр, докладных записок, которые, не помещаясь на столе, падают на пол.
Генерал Оржевский с любопытством разглядывает книжки.
   
                ОРЖЕВСКИЙ
              И это ты всё прочёл, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (потупив взор)
              Пришлось, Ваше
              превосходительство-с! Это, конечно
              всё бред, но кое-что с перчиком,
              для нашей придумки, пригодиться.
              У нас в Империи страсть, как
              любят доносы, кляузы, интриги
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              про всякие заговоры очен-но
              любят. Хлебом народ не корми, а
              давай им заговоры. Тайна чтоб
              была – всему поверят: вот «Книга
              кагала» - просто враньё. А это
              - книжка нашего агента Осман-бея
              - «Завоевание мира евреями» -
              враньё, но с придурью. А это –
              агент Лютостанский – «Великая
              тайна масонов» - чёрное враньё…
              Много всего!  Даже есть записка
              из психушки о еврейском заговоре,
              псих так и пишет - «Тайна
              еврейства». Ознакомить, почитать-с
              пару страничек, Пётр Василич-с?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (испуганно)
              Не надо, не надо! И ты в это
              вник? Ну, ты молодец, Пётр
              Ваныч, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Всегда готов-с. Главное – упредить
              мысль начальствующего, Ваше
              превосходительство-с. Вы же очень,
              очень умный человек, Ваше
              превосходительство-с, простите –
              это не лесть! Это – истина-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (довольный)
              Отстань! На тебе зарубежное
              отделение департамента полиции?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, штаб-квартира в
              Париже, Ваше превосходительство-с.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ух, этот Париж! Самое гнездо
              франкмасонов, революционеров
              -подстрекателей, бомбистов,
              террористов. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, есть такие, самое
              гнездо! Гнездее не бывает, Ваше 
              превосходительство-с! Но мы слежку
              за русскими ведём, внедряемся,
              выводим нечисть на чистую воду!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ну и…

                РАЧКОВСКИЙ
              Упреждая ваш приказ и поручение,
              Ваше превосходительство-с, я так
              понимаю, что нужно под евреев
              мину подложить?

                ОРЖЕВСКИЙ
              Элементарно, Пётр Ваныч, мысль
              на лету схватываешь!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Не зря с вашего стола хлеб едим-с,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич, главное упредить мысль
              начальствующего. Документик
              подложный или как?

                ОРЖЕВСКИЙ
                (выходит из-за стола)
              Или как, полковник. Дело
              чрезвычайной важности и
              секретности. Надо «перформансик»
              один сделать…  Как ты уловил
              налету - против евреев,
              провокацию такую, как бы о
              раскрытии мирового еврейского
              заговора, не только против
              русских, против всего мира, да
              пострашнее, чтоб до жути!!! Как
              говорится: - «Чем вонючее враньё,
              тем больше ему веры»! Элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (вертит за генералом
                всем корпусом)
              Это мы всегда можем, умнейший вы
              Человек-с - это без лести –
              простите, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              свет Вы наш яркий.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Отстань, элементарно! Знаю, ты
              в этом деле известный мастак,
              полковник. Элементарно! Говорят
              про тебя – «богатырь
              политического сыска, шантажа
              и мистификаций».


                РАЧКОВСКИЙ
              Стараюсь соответствовать, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хвалю, полковник!... Так вот из
              этого, что принёс, да ещё из
              чего-нибудь, этакое – с перчиком,
              да похитрее – врушку такую:
              «бомбочку-перформансик-бриколажик»,
              чтобы все-е-е ужаснулись
              элементарно – отчего и поверят…
              Да, поживее-поживей! А то глядишь
              революция какая...

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше
              превосходительство-с Пётр Василич,
              врушку «перформансик-бриколажик»,
              чтоб навечно евреев утрамбовать,
              спрессовать, утопить, заклеймить!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (садится)
              Хорошо говоришь, элементарно,
              ты прямо златоуст, полковник!
              Кто там у тебя по жандармскому
              отделению соответствует задаче?

                РАЧКОВСКИЙ
              Полный набор специалистов:
              «агенты» информируют,
              «осведомители»
              освещают настроение, «сексоты»
              работают внутри партий,
              «провокаторы» вовлекают,
              «шантажисты штатники и нештатники»
              шантажируют, «штучники» по
              неоходимости, «литераторы» творят
              фальшивые документы и пр. и пр.
              Всё как положено!

                ОРЖЕВСКИЙ
              А вот среди «литераторов» у
              тебя в Париже есть особо борзые
              ребятки-мазурики?

                РАЧКОВСКИЙ
              А то, как же! Есть такие
              мазурики, Ваше превосходительство-с
              Пётр Василич!



                ОРЖЕВСКИЙ
                (ходит по кабинету)
              Собери-ка мне команду из самых
              лихих мошенников, подскипидарь,
              элементарно, ты это умеешь,
              знаю, и дашь им задание.

                РАЧКОВСКИЙ
              Соберу, подскипидарю, задам,
              Ваше превосходительство-с, Пётр
              Василич. Вы великий человек, Ваше          
              превосходительство-с, Пётр Василич
              - это без лести, простите! Такое
              дело поручили. От всего сердца
              благодарю вас за доверие!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (пожимает руку
                полковнику)
              Ну, давай, во славу России.
              Элементарно. С Богом! С Богом!

                РАЧКОВСКИЙ
              Разрешите выполнять, Ваше
              превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (удерживает руку
                полковника)
              Постой!
                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше превосходительство-с,
              Пётр Василич!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (не отпуская руки,
                предлагает Рачковскому
                присесть на диван,
                садятся на диван)
              Назвать мазуриков можешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Всегда могу!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Назови, элементарно.

                РАЧКОВСКИЙ
              В наличии имеется литератор один.
              Подобрал из цензоров
              Департамента прессы
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              министерства, Матвей Головинский.
              Шустро пишет: талант,
              корреспондент парижской «Фигаро».
              На нём ещё слежка за русскими
              в Париже.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (генерал встаёт с
                дивана, ходит, что-то
                вспоминая по кабинету)
              Головинский, Головинский... Это
              не...

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Пётр Василич, сын
              Василия Андреевича Головинского,
              проходил по «Делу Петрашецев»
              номером пятнадцатым, был
              приговорён к виселице.
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              ...Внук Андрея Егоровича
              Головинского, опекуна детей
              декабриста Давыдова. Ха-ха!
              Скурвился внучёк-с, элементарно!
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (развалился на диване)
              Точно, скурвился, хороший из него
              сексот вышел. Так и кликуха у
              него,  прозвище то есть,
              «Внучёк-с». Я лично доволен им,
              Ваше превосходительство-с! Какой
              нюх-то у вас, Ваше
              превосходительство-с, Пётр Василич,
              сразу всё усекли, а память-то!
              Вы - великий человек! Вы гений,
              Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Не льсти. Не льсти, полковник...
              Нюх... Память. Такая у меня
              работа, полковник. Кого ещё видишь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Иван Фёдоров Манасевич-Мануйлов,
              негласный агент, кличка «Масва»,
              прохиндей из прохиндеев.

                ОРЖЕВСКИЙ
              У тебя женщин, знаю, много на
              привязи сидят.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну не много, но имеются. Есть у
              меня и для нашего дельца одна
              «штучница».

                ОРЖЕВСКИЙ
              Кто такая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Юлия Глинка, древняя линия
              герцога де Конде, Юстина Кристина
              Бангеман Ван Гюйгенс, дочь
              бывшего нашего дипломата в
              Лиссабоне Дмитрия Глинки,
              фрейлина императрицы Марии
              Фёдоровны, дворцовая суфражистка,
              короче – идеологически
              озабоченная дама, ну как бы
              сказать...
 
                ОРЖЕВСКИЙ
              Чем озабочена?

                РАЧКОВСКИЙ
              Принимала участие в «Священной
              Дружине», потом, переметнулась к
              кружку теософки Блаватской,
              потом ко мне... Деньгами
              озабочена, Ваше
              превосходительство-с! Рубли!
              Франки! Марки! Гульдены, Тугрики...

                ОРЖЕВСКИЙ
              Хорошенькая?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, страшна, как жуть! Старая
              кикимора, тухлая кляча! После неё
              - хоть зубы чисть.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (по отечески обнимает
                полковника, смеётся)
             Знаю я твою ненасытность! Ты и на
             кикимору полезешь. Элементарно!
             Ха-ха-ха!
                РАЧКОВСКИЙ
                (делает вид, что
                обиделся, встаёт)
             Побойтесь Бога, Ваше
             превосходительство-с, как можно.
             Веду самый целомудренный образ...

                ОРЖЕВСКИЙ
             Ладно-ладно тебе, мальчик-целочка.
             Ты понял, что надо сделать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Понял, Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (идёт к столу, у
                стола останавливается)
             Как понял?

                РАЧКОВСКИЙ
              Главная цель,
              «перформанс-бриколажик» про
              мировой еврейский заговор – что
              все евреи, как один, есть банда
              убийц, стремящихся к
              ниспровержению монархий, к
              мировому господству.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Время исполнения?

                РАЧКОВСКИЙ
              Два месяца.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Две недели, полковник,
              элементарно, ни дня больше!

                РАЧКОВСКИЙ
              Но… Ваше пре… Пётр Васи…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Выполнишь в срок – награжу! Не
              выполнишь – накажу. Элементарно!
              Ты меня знаешь.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, знаю, Но... Ваше
              превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Никаких но, элементарно!
              Выполняй!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаюсь, Ваше превосходительство-с…

                ОРЖЕВСКИЙ
              Стой, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Стою, Ваше превосходительство!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (снова подходит к
                полковнику, тот у
                дверей)
              И чтоб ни одно ухо, ни одно
              рыло… иначе элементарно всех
              ур-рою, фофаны!!!

                РАЧКОВСКИЙ
              Могила, Ваше превосходительство-с!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Смотри у меня! Ну, ладно иди с
              Богом, Пётр Ваныч, работай во
              славу России. Генералом будешь,
              полковник. Элементарно!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает принесённые
                материалы, укладывает
                на тележку)
              Сделаем, будете довольны, но
              времени мало, всё же Ваше
              Превосходительство-с. Хоть месяц
              дайте.

                ОРЖЕВСКИЙ
             Не дам, но я тебе ещё что-то
             скажу. Ближе.
Генерал оглядывается, никто не слушает, что-то шепчет в ухо Рачковскому. Тот напряжённо со страхом приближается.

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ещё ближе!

                РАЧКОВСКИЙ
              Слушаю, Ваше…

                ОРЖЕВСКИЙ
                (шёпотом)
             Конечно, нам, понимаешь, плевать
             на всех евреев… Нам надо: чтобы
(ДАЛЬШЕ)
ОРЖЕВСКИЙ (ПРОД)
             этой сволочи Витте царь под жопу
             дал! Элементарно оконфузить его
             надо в глазах Царя. Царь евреев
             не любит. Надо представить в
             подлоге так, что Витте, как бы
             инструмент в руках всемирного
             еврейского заговора или… главный
             ... У Витте, слышал, жена еврейка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (тоже шёпотом)
             Что жена, Ваше Превосходительство-с,
             Сергей Юльевич Витте сам по линии
             матери, княгини Долгорукой, дочери
             вице-канцлера барона Шафирова,
             может считаться евреем, так же
             как и по отцовской: его бабка
             носила фамилию Крамер.
                (громко)
             Так что, Ваше Превосходительство-с,
             если наш финансист не обрезан,
             так мы его обрежем! Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
                (смеясь, идёт к столу)
              Ха-ха! Ну, ты даёшь, полковник!
              Всё-то ты знаешь. Ну, действуй
              во славу России! Элементарно.
              Трёх недель хватит на обрезание?
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собирает, материалы
                на тачку)
              Ха-ха-ха! Не уложимся, Ваше
              Превосходительство! Полтора
              месяца надо обрезывать министра
              финансов, как минимум! Во,
              сколько материала-то на него!
              Дело серьёзное, перформансик
              -бриколажик… Ха-ха-ха!

                ОРЖЕВСКИЙ
              Ха-ха-ха! Полковник Рачковский,
              а генерала хочешь? Орден хочешь?
              Ха-ха-ха! Фон Плеве просить буду,
              а он на Царя выйдет. Постарайся!
              Ха-ха-ха!

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, если так, Ха-ха-ха! Ваше
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Превосходительство-с Пётр Василич,
              то постараемся! Ну, как можно
              для вас не постараться. Вы, скажу
              без лести, прямо, как офицер
              генералу, вы – гениальный
              человек! Это же все знают!

Оржевский выходит из-за стола, притягивает к себе полковника, приникает к лицу.

                ОРЖЕВСКИЙ
                (серьёзно и быстро)
              Это я всё знаю, но... постарайся,
              голубчик, постарайся… Нужно так
              сделать, так всех напугать, так
              всё запутать, чтоб все
              по-ве-ри-ли. Но написать – это
              полдела. Нужно вокруг
              «перформансика» тайны наварить,
              про заговор, про потустороннюю
              интригу, ну ты понимаешь, что
              надо. И такого ещё идиота найти,
              какого-нибудь христианского
              мистика что ли, чтобы как бы от
              него шло открытие заговора, чтоб
              и он сам поверил, и распространял,
              и печатал, чтобы тумана побольше…
              Я знаю – у тебя есть такие-всякие
              тёмные, мутные людишки. Но… чтоб
              ни одно ухо, ни одно рыло… иначе
              - элементарно! Особь, чтоб этот
              еврей Витте не узнал бы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Элементарно, Ваше
              Превосходительство! Ни  одна
              душа! Бог видит - мамой клянусь!
                (громко жандармам, что
                за дверью, деловито)
              Волнянский, Ремнёв, тащи тележку!

Вбегают жандармы, укатывают тележку.
 
КМБ. ИНТ. ПРИЁМНАЯ ГЕНЕРАЛА ОРЖЕВСКОГО. ДЕНЬ.

     Покручивая тростью, за ними выкатывается из кабинета полковник Рачковский, улыбаясь полной жандармской секретарше.
 
                РАЧКОВСКИЙ          
              Папой тоже! Qui ne risqu; rien,
              ne gagne rien. – Кто не рискует,
              тот не выигрывает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ.

    Полковник Рачковский и министр финансов Витте, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой улице. Виден Исаакиевский собор. Мимо снуют извозчики и мобили.
    Укрывшись зонтами, спешит прохожий люд.

                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство!
                (но на всякий случай
                оглядывается, видит
                опытным глазом, разве
                что...)

...приблудного одноухого пса, увязавшегося за ними.

                ВИТТЕ
              Значит, роют под меня,
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ещё как роют, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!
              Не хотят они ваших реформ. Хотят
              поссорить с Царём, чтобы сорвать
              ваши дела. Я так за вас переживаю.
              Ведь вы - мой покровитель, отец
              родной вы мой, светлый вы мой!
                (оглядывается)

      За ними по-прежнему упорно бежит бездомный одноухий пёс.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (насторожился, гаркнул
                на пса)
              Пошёл прочь, кабздох!

     Пёс шарахается в сторону, но не убегает, снова тихо подходит к ним  и садится недалеко. Одного уха нет. Но другое крутится, слушает.


КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ИППОДРОМ. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.


                ВИТТЕ
              Кто особенно интригует?

                РАЧКОВСКИЙ
              Генерал Оржевский, Ваше
              Превосходительство, за ним стоит
              Фон Плеве, за Плеве – премьер
              Дурново, вся орава вкруг Царя и
              все против вас, дорогой вы наш,
              Сергей Юльевич. Вы же гений, Вы
              – великий человек, щедрый, не
              скупердяй какой-нибудь! А они
              – шваль и сволочи! Разве это
              зарплата за такую работу!?

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте наблюдают за скачками.
                ВИТТЕ
              Значит, фон козни строит.… Как
              строит? Что конкретно?

                РАЧКОВСКИЙ
              Поручили собрать команду
              мазуриков-плутов и сделать
              подложный документ, ну вроде,
              как свидетельство о мировом
              еврейском заговоре.

                ВИТТЕ
              О чём, о чём?

                РАЧКОВСКИЙ
              О том, что евреи хотят
              захватить мир для еврейского
              мирового господства. Мы как бы
              раскроем нашим подлогом этот
              самый еврейский заговор, то есть
              не мы сами, а как бы
              поспешествуем раскрытию.

                ВИТТЕ
              Что за бред! Какой заговор? В
              России семь миллионов евреев.
              Ну, наберётся, может, из них –
              20 штук богатых евреев, которым
              на всех евреев наплевать, а
              остальная масса: без земли, без
                (ДАЛЬШЕ)





ВИТТЕ (ПРОД)
              работы, живёт за чертой
              оседлости, еле сводят концы с
              концами. Я сам это видел. Куда
              уж им до мирового господства!
              Кто в это поверит, полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Приказали, Сергей Юльич. Но я
              всей душой за вас, Сергей Юльич,
              Ваше Превосходительство. Так
              жалко евреев, хоть плачь!

                ВИТТЕ
              Ну, а я то при чём?

                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не плача)
              Тень бросить на вас хотят, в
              интриге вывалять, представить
              российского министра финансов
              Витте и его реформы, как
              инструмент в руках мирового
              еврейского заговора, что вы,
              якобы, среди заговорщиков, а то
              и еврейский руководитель.
              Покажут Царю. Царь у нас всему
              верит. Вот они и рассчитывают,
              что Царь вас уберёт, отставка,
              если не каторга, не дай Бог,
              дорогой Сергей Юльич. Я день и
              ночь страдаю и молюсь за вас!

                ВИТТЕ
              А-а-а вот оно что. Подлог не
              против евреев, против меня,
              министра финансов, против
              реформ, против.  Да, нет, Царь
              не поверит подлогу! Это же –
              чушь собачья!
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Поверит-поверит. А не поверит,
              всё равно сомнение внесёт,
              Сергей Юльич. Им, ретроградам,
              надо все ваши реформы
              прихлопнуть.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!


                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Превосходительство! Это они всё
              под себя гребут. Всю империю
              ограбили. А мы что имеем?
              Грошики несчастные, вот что -
              - стыдно в ресторацию зайти, все
              мысли: смогу ли расплатиться!

По ипподрому скачут лошади. Рачковский и Витте не смотрят на ипподром, им не до бегущих лошадей.
На лошадей смотрит бездомный пёс, что пристроился у ног Рачковского. Смотрит и крутит одно ухо. Другого нет.
   
КМБ. НАТ. БЕРЕГ ФИНСКОГО ЗАЛИВА. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро идут по пустынному берегу залива.

                ВИТТЕ
              Ну и что они с этой фальшивкой
              будут делать? Только обосрутся!

                РАЧКОВСКИЙ
              Не могу знать, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич!

                ВИТТЕ
              Будешь делать?
 
                РАЧКОВСКИЙ
              А куда я денусь. Но вам всё буду
              докладывать.

                ВИТТЕ
              Кого привлечёшь?

                РАЧКОВСКИЙ
              Есть у меня пара умельцев в
              Париже.

                ВИТТЕ
              Ну и как будете такой подлог
              делать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э, нам не впервой: опыт
              имеется. Но вас, Сергей Юльич,
              обойдём. Мы-то вас лично не
              заденем. Я всей душой за вас.
              Голову за вас подставлю! Можете
              на меня рассчитывать. Знаю о
              вашей щедрости, Сергей Юльич!
                (ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              Только вы о себе и сами
              позаботьтесь, нейтрализуйте,
              сами знаете кого. А если надо
              замочить, вы только укажите.

Удаляются в сторону моря. За ними плетётся бездомный одноухий пёс.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГ. ПАРК. ДЕНЬ.

Витте и Рачковский быстро едут по парку на старинных велосипедах. За ними как бы сам по себе ковыляет всё тот же одноухий пёс.

                ВИТТЕ
              Спасибо, что предупредил, Пётр
              Иванович. Предупреждён, значит
              вооружён. Но обо всём, что ещё
              узнаешь, доложишь, понял? Я в
              долгу не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно, Сергей Юльич, знаю
              вашу щедрую руку. Главное –
              упредить мысль начальствующего.

                ВИТТЕ
              Куда и когда едешь?

                РАЧКОВСКИЙ
              В Париж, завтра. Там и сработаем
              «фальшивочку-перформансик».

                ВИТТЕ
                (задумчиво)
              Глупость затеяли, сами себя
              пугают. Нормальные люди не
              обратят внимания. И всё
              забудется.

Велосипедисты разъезжаются в разные стороны.
Едет Рачковский, ухмыляется.

                РАЧКОВСКИЙ
              Как сказать, как сказать,
              Сергей Юльич, Ваше
              Превосходительство…


Витте тормозит педали, останавливается.


                ВИТТЕ
                (шепчет задумчиво)
              Что-то новенькое. Это ж не
              просто подлог - новая форма
              юдофобии, политическая: евреи
              - угроза мировому порядку! Да,
              нет - никто всерьёз не поверит,
                (кричит издалека)
              Полковник, а почему Париж?
              Почему во Францию?

Рачковский не отвечает.

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
              Почему? Очень просто – француз
              не скажет:  - «Бей жидов – спасай
              Францию!» Если делать такой подлог,
              то не в дурной России. Там, во
              Франции, в Париже найдём ключ к
              подлогу...
                (задумчиво)
              Головинский и Мануйлов,
              Мануйлов и Головинский. Ну-ну,
              мазурики, мазурики...

Удаляется велосипедист Рачковский.
Удаляется велосипедист Витте.
За ним бежит бродячий пёс.
Но вот пёс останавливается, разворачивается и бежит за Рачковским.
Рачковский замечает собаку. Всё сильнее крутит педали.
Пёс не отстаёт.
Рачковский изо всех сил крутит педали.
Крутятся педали.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

Крутятся и останавливаются колёса паровоза.
Останавливаются вагоны. Из вагона среди пассажиров сходит на перрон Рачковский. Среди толпы встречающих стоят агенты Рачковского, знакомые нам по экспозиции: Матвей Головинский и Иван Манусевич-Мануйлов, который постоянно что-то жуёт.
Сексоты, радостно улыбаясь, устремляются к начальнику.
Полковник Рачковский, как всегда, в шляпе, с тростью, важно проходит сквозь толпу и, отвечая окружающим знакомым и незнакомым самой обворожительной улыбкой, протягивает агентам, не снимая перчатки, палец.




КМБ. НАТ. ПРИВОКЗАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. СТОЯНКА ФИАКРОВ И МОБИЛЕЙ. ДЕНЬ.

От вокзала сквозь толпу парижан к стоянке фиакров и таксомобилей идут Рачковский, помахивая портфельчиком, жестикулируя тростью, за ним Мануйлов с Головинским, толкающие французский вокзальный возок, доверху нагруженный чемоданами, баулами, портфелями, холщёвым мешком и прочими материалами для работы над подлогом, а так же вещами Рачковского.
Из багажа полковника выглядывают русские сувениры: размалёванные матрёшки, пузатый тульский самовар, и огромная шкура бурого медведя с оскаленной натуральной мордой.
Рачковский останавливается у выбранного фиакра.
Сексоты собираются загрузить багаж на фиакр, но Рачковский останавливает их.
    
                РАЧКОВСКИЙ
                (как всегда улыбаясь)
              Нет-нет, это не мне. Это вам,
              светлые вы мои, для нашей
              работы. А моё, вот это, грузите.
              Значит так: я – к себе, в штаб
              -квартиру, а вы дуйте в
              Национальную библиотеку. Это на
              улице Ришелье и ройте
              материальчик у французов, у
              немцев, ройте в древнем Риме,
              у древних греков, древних евреев…
              ройте, ройте у масонов, иезуитов,
              католиков, протестантов,… Где
              хотите, но ройте и копайте…
              Даже у китайцев-малайцев ройте
              -копайте! И быстро...

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Слушаюсь, господин полковник,
              быстро рыть и копать!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              А где вас найти, господин
              полковник, если…?

                РАЧКОВСКИЙ
                (он уже в фиакре)
              Маленький домик под Парижем!
                (вознице)
              Трогай, Жан! Давай!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
            Есть трогай, Ваше высокобла…

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеясь)
              Ну, так трогайте, во славу
              России. Через три дня нарыть,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              накопать и представить! Месье
              Жан, трогай, не спи! Эй,
              лягушатник! Во, храпит!!!
                (толкает тростью
                заснувшего возницу
                фиакра)

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              Есть через три дня! А что
              прикажете нарыть-то, накопать,
              представить, господин полковник?

Фиакр трогается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (кричит из фиакра)
              Так о чём я вам целый час здесь
              тал-ды-чил, светлые вы мои!
              Подложик, фальшивочку соорудить,
              бомбочку, фугасик придумать
              такой-сякой-эдакой
              «пер-фор-ман-сик-бри-ко-ла-жик»!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (озадаченно бежит
                рядом с фиакром)
              Концепцион бы нам, основную
              идею, идею подлога, подайте,
              господин полковник!

                МАНУЙЛОВ
                (продолжая что-то
                жевать, бежит рядом с
                фиакром с другой
                стороны)
              Да, под кого бомбочку-то
              готовить?
                РАЧКОВСКИЙ
                (крутится в фиакре
                так, что медвежья
                морда с открытой
                пастью перекрывает
                его лицо)
              Ну, что же это за бестолочи
              такие? Я ж вам  долблю, долблю
              – против евреев. Ев-ре-ев!

                ГОЛОВИНСКИЙ  и МАНУЙЛОВ
              Каких евреев?

                РАЧКОВСКИЙ
                (из фиакра, привстав
                над медвежьей мордой)
              Что значит, каких евреев?
              Обыкновенных евреев. Что бывают
              какие-то другие евреи?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, они всякие бывают: богатые,
              бедные, умные, глупые, как и
              все. Под кого фугасик,
              «перформансик» готовить?

Рачковский падает на сиденье фиакра и как бы исчез. Фиакр удаляется. Видна только оскаленная медвежья морда, но пронзительный голос полковника раздаётся по всей улице.

                РАЧКОВСКИЙ
              Под всех евреев. Под всех, какие
              есть! Главная идея, что все
              евреи, как один – банда убийц,
              стремящихся к ниспровержению
              властей и к мировому господству.
              Ну, вроде, как теракт под
              человечество, поняли?  Врать
              так, чтоб весь мир окривел от
              страха! Заговор мирового
              еврейского господства. Евреи
              и масоны!… Если что – я помогу,
              подскажу, про-кон-суль-ти-ру-ю!
              С Богом, светлые вы мои
              ма-зу-ри-ки! С Бо-го-ом! Гони,
              месье лягушатник Жан!
                (шарахает тростью по
                картузу возницы)
              На святое дело благословляю,
              светлые вы мои!

Но «светлые» стоят в недоумении, смотрят на удаляющийся фиакр. Потом разом бегут за фиакром.

                МАНУЙЛОВ
              Господин полковник, подлог-то
              нам это раз плюнуть, но, как, чего?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (перекрывает Мануйлова)
              В каком смысле – банда
              убийц? Я чего-то…

Фиакр останавливается. Рачковский высовывает голову к подбежавшим агентам и вдруг, всегда такой улыбчивый и деликатный, рассерженно раскрыв неожиданно огромную пасть, орёт страшным басом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, японский городовой, что за
              мудачьё! Концепцъён, так
              концепциён. Так объясняю, тупым,
              в последний раз
                (и тихо по словам)
              Власти бздят революции? Бздят!
              Евреи самые заядлые
              революционеры? Да! Самые заядлые!
              Евреи лезут во все дырки? Лезут!
              Мало свинины? Да! Всю свинину
              съели евреи! Нет жилья? Да! Все
              квартиры расхватали евреи!
              Короче: «в кране не было воды
              – воду выпили, кто? Жиды! Всё
              понятно, милые вы мои, светлячки
              залётные! Евреи – виновники
              всех бед, величайшая угроза
              мировому порядку. И масоны,
              масоны тоже… Вот такой
              документик, подтверждение всему
              этому, и надо сделать, врать до
              жути! В мировом масштабе!!!
              Понятно? Я вас, спрашиваю?
                (толкает возницу)
              Трогай, Месье лягушатник!

                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
                (оторопело)
              Понятно, трогай, Жанчик!…
              Господин полковник!

Фиакр с Рачковским и оскаленной медвежьей мордой уже не догнать, и только слышится издалека.

                РАЧКОВСКИЙ
                (голос из удаляющегося
                фиакра, но будто это
                кричит оскаленная
                медвежья морда)
              За дело, светлячки-мазурики! За
              дело! Сделаете – награжу! Не
              сделаете – накажу! Вы меня
              знаете!!! Вы-пол-нять!

Стоят на шумной парижской улице жандармские агенты, смотрят вслед фиакру.
 
                ГОЛОВИНСКИЙ И МАНУЙЛОВ
              Есть выполнять!

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясётся в фиакре,
                ухмыляется, гладит
                медвежью морду)
              Ну, «братцы-хватцы из шатальной
              волости», попробуйте не сделать,
                (и задумчиво про себя)
              но, чтобы было хорошо, не доверяя
              ни-ко-му, делать надо са-мо-му.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.

А светлячки-мазурики, Головинский и Мануйлов, навалившись на возок, строевым шагом отправляются в Парижскую Публичку.
Обгоняют их парижские трамваи с одним вагоном, фиакры, мобили, велосипедисты и просто спешащие парижане.
Идут сексоты мостом через Сену, по Трафальгарской площади, мимо Эйфелевой башни.
Мануйлов и Головинский останавливают и  спрашивают ПРОХОЖЕГО (с лицом Бельмондо, найдём из худ. фр. Фильма) с собачкой, как пройти.
ПРОХОЖИЙ показывает, что надо идти обратно, потом влево. А потом на...
Спрашивают БРОДЯГУ (с лицом Жана Габена) в берете с багетом в руке.
БРОДЯГА показывает, что надо идти прямо. Потом влево. Потом вправо, а потом на...
Спрашивают красивую ПРОСТИТУТКУ (с лицом Брижит Бардо) с зонтиком. Проститутка показывает, что надо перейти улицу и пойти на...
Агенты смотрят друг на друга, потом спорят: один показывает, что надо идти влево, другой – вправо, ссорятся, каждый идёт, куда решил.
Возок с поклажей не знает за кем идти, идёт сам по себе.
Агенты догоняют возок. Пристраиваются за ним.
Проходят мимо изрытой улицы. 

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. КОТЛОВАН СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОЙ ЛИНИИ МЕТРОПОЛИТЕНА В ПАРИЖЕ (Используем имеющееся фото). ДЕНЬ.

Сексоты заглядывают в котлован, где работают паровые краны, идут дальше.
                ГОЛОВИНСКИЙ.
              Что это?
                МАНУЙЛОВ
                (не переставая жевать)
              Это метро строится. В Лондоне
              уже работает, в Берлине скоро
              откроют.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Что за метро?

                МАНУЙЛОВ
              Ну, это такие большие норы под
              городом, а в них поезда ходят.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в такой норе бомбочку
              подложить, так весь Париж – к
              праматери взлетит!

                МАНУЙЛОВ
              Типун тебе на язык…
                (остановился)
              А впрочем - это мысль для
              еврейско-масонского мирового
              заговора. Используем.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Агенты заходят в библиотеку, осматривают стеллажи и полки с книгами.
Головинский и Мануйлов сидят за длинным библиотечным столом листают, перебирают книги из огромной стопы перед ними.
Мануйлов роется в карманах, что-то ищет. Нашёл какую-то крошку, съел.

                МАНУЙЛОВ
              Есть что-то хочется. Ну, как,
              нашёл что-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Пока нет… А вот ответь,
              Мануйлов, отчего всё-таки не
              любят евреев?

                МАНУЙЛОВ
              Любят, не любят. Дело в
              воспитании. Христианство и ислам
              веками приучали людей ненавидеть
              евреев – религиозная конкуренция.
              Так что… Головинский, работы не
              початый край, есть
              хочется, может, пойдём,
              где-нибудь перекусим.





                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на предложение
                Мануйлова)
              Ну, ладно евреи, а масоны? Все
              русские аристократы масонили.
              Князь Шувалов, Воронцов,
              Голицины, Дашков, Трубецкой,
              даже Пушкин состоял в
              Кишинёвской ложе! Навалом
              масонского народу.

                МАНУЙЛОВ
              Чего ж тут не понять: масонские
              ложи,  как их там – «вольные
              каменщики», они как бы тайная
              власть, а какая явная власть
              потерпит тайную? Я бы поел бы
              что-нибудь. Жуть, как хочется.
              Пойдем, перекусим, где-нибудь,
              Матвей. А?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А евреи при чём?

                МАНУЙЛОВ
              Да не при чём:  бесправные,
              нищие в массе, беззащитные,
              делай с ними, что хочешь. Что
              они могут, кому пойдут
              жаловаться?… Козлы они, козлы
              отпущения. Им любые грехи
              приписать можно. А мы им ещё и
              мировой заговорчик пришьём и
              конец  всем евреям. У тебя может
              сухарик, какой есть?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не понял, какая между ними связь.
              Масоны это богатеи, аристократы,
              а евреи?

                МАНУЙЛОВ
              А никакой. Это для перчику, для
              кучности, скажем так. Есть хочу.

На столах растёт гора книг. Агенты роются в книжной горе, зарываются всё глубже. Книги уже за столами, под столами, над столами. Получаются две норы. Из нор видны уползающие вглубь подошвы сексотских ботинок.
Гора книг как бы в срезе. В горах норы. Из одной норы видны ботинки Головинского, в другой лысина - Мануйлова.
Головинский и Мануйлов роют норы из книг.
При свете свечи (у Мануйлова) и фонарика (у Головинского) листают книги. Ищут. Одни откладывают в сторону, другие листают. Забираются всё глубже и глубже. И вот их уже не видно – уползли в книжные недра.
И снова листают, читают, ищут, читают, ползут, читают.
Норы  в разрезе. Агенты, как червяки расходятся и встречаются в норе.

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, что-нибудь нарыл?

Мануйлов вдруг находит что-то среди страниц и, не разбирая - сразу в рот.
                МАНУЙЛОВ
              Нарыл!
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (обрадовано)
              Отлично, Мануйлов! Что нарыл? У
              древних греков? Эти всё знали!

                МАНУЙЛОВ
              Древний изюм нарыл, а может
              древний таракан, не понял. У
              греков ничего не нарыл. У римлян
              тоже нет. А у тебя?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              У древних евреев, тоже нет
              ничего подходящего. Ерунда
              всякая: какие-то нравоучения про
              правильную жизнь, как жену
              выбирать, про кошерную пищу –
              это, что можно жрать, что
              нельзя… Ну, например, кровь
              нельзя пить, ничьей – это
              первейший грех для еврея.
              Только это я не пойму - а как же
              с их ритуальными убийствами
              христианских младенцев для мацы
              перед пасхой?

                МАНУЙЛОВ
                (жуёт таракана,
                листает толстую книгу)
              Да враньё всё это… Не было этого
              никогда. Это попы от злобы,
              зависти и тупости придумали! Но
              бифштекс с кровью, жаренный с
              корочкой, я бы очен-но... Ну,
              кончай про жратву... А то
              полковник.
                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, глухо,
                откуда-то сверху)
              Высоко сижу, далеко гляжу и всё
              слышу...

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.
 
По горе из книг, как альпинист, взбирается  полковник Рачковский в солнцезащитных очках и горном шлеме. За спиной у него рюкзак с книгами, в руках альпинистский ледоруб.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, как, светлячки мои дорогие,
              сутки балдуете, и пока не
              вижу результата!
 
Усаживается на горе книг, вглядывается в книжные недра.
Сверху сквозь книжную толщу, где в норах из книжных фолиантов, работают агенты, просовывается голова полковника Рачковского в альпийском шлеме с зажжённым фонариком.
Сначала свешивается только голова, затем он уже повис по пояс. Осматривает трудяг и исчезает. Сидит сверху беседует. В руках  полковника  книги и брошюры.

                РАЧКОВСКИЙ
              Светлые вы мои, мазурики,
              трудитесь? Во славу России
              трудитесь? Проведать вас пришёл.
              Нет у евреев, ищите у неевреев.
              Я тут вам ещё кое-что принёс –
              наверняка пригодится,
              заглядывает в дырку перечисляет:
              «Древние еврейские философы»,
              «Документы Французской революции»,
              и одна книженция -  очен-но нам
              для подлога подойдёт… Известный
              французский жидобор Дрюмон, всех
              мировых жидоборов цитирует –
              Тусснеля, Гужено де Муссо,
              Шаботи. А вот ещё – «Подложные
              письма 1489 года», про заговоры
              еврейства с интригою...

КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). КНИЖНАЯ НОРА. ДЕНЬ.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверху, за кадром)
              ...фран-масонства. Тут даже о
              проституции враньё есть, как
              орудия евреев и фран-масонов для
              разложения аристократии… Мировой
(ДАЛЬШЕ)

РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              заговор, про заговор найдите мне,
              светлячки, время идёт, а ничего
              не накопали, обижаете
              полковника! Пора, пора завершать,
              светлые вы мои, мазурики!

                МАНУЙЛОВ
                (кричит вверх)
              Господин полковник, завтракать,
              обедать и ужинать пора! Как с
              этим? Бросьте хоть что-нибудь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Давно пора! Спасибо, напомнил.
              Я пошёл.

Голова Рачковского исчезает.
И всё исчезает в пыли и грохоте, будто лавина в горах.
На агентов рушатся горы книг.
Головинский придавлен в своей норе, кряхтит, тянется к мерцающему фонарику. Мотает вверх-вниз фонариком, оглядывает образовавшуюся над ним пещеру из книг.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Эй, кто-нибудь! Спасите!
              Помогите!  Полковник! Мануйлов!
              Выручай!

Пыльная тишина.
В свете фонарика среди книжного завала высвечивается обложка какой-то старой затрёпанной книжонки.
Головинский направляет фонарик, освещает обложку на французском языке «Dialogue aux entre Machiavel er Montesquieu,eu la Politique de Machiavel au X1X-e siecle «par un contemporain»  (Maurice loly)»…

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает, переводя на
                русский)
              «Диалоги в аду между Макиавелли и
              Монтескье», автор - Морис Жоли,
              Париж,,  1864 год.
                (Опять зовёт на
                помощь)
              Эй, кто-нибудь, помогите!
              Спасите!
 
В ожидании помощи Головинский освещает фонариком книжицу, листает страницы, водит носом по строчкам и вдруг шепчет.


                ГОЛОВИНСКИЙ
              …Ба-а-а! А это инте-рес-но!!!
 
Из страницы книжонки возникает вдруг перед взором Головинского странная и страшная картина.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Знакомая нам по экспозиции картина: ревущее пламя, на цепях огромные сковороды, много сковород, уходящих в раскалённую, дрожащую от жара, бурую клубящуюся бесконечность.
На сковородах жарятся грешники.
Здоровенный полуголый Чёрт в очках, в сталеварском фартуке с наколкой на толстом животе «Век свободы не видать», с грязной тряпицей на руке с надписью «Бугор», гоняет чертей-подручных: одни кидают лопатами в огонь топливо, другие вилами и плётками стимулируют грешников, чтоб плясали, а то пережарятся.
Под ближайшей огромной сковородой бушует адское пламя.
А на раскалённой сковороде прыгают, подскакивают,  неистово пляшут от невыносимого жара, от вил и плёток два орущих друг на друга грешника.
И весь этот ужас идёт под музыку канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду», который разносится из раструба старинного граммофона.
Головинский оторопело, раскрыв рот, смотрит на страшную картину ада.
Его замечает Чёрт-Бугор, улыбается во всю поросячью рожу.
И что же вдруг видит Головинский?
Сексот видит своё вечное будущее!!!
На сковородке он видит себя.
И он не один!
На сковороде идёт концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 2-Й СЕРИИ.


















3-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 3-я.
 «ДИАЛОГИ В АДУ И ПРАЖСКОЕ КЛАДБИЩЕ».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

По аду разносится музыка канкана из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду». Гудит адское пламя.
Головинский трясёт головой, стараясь отогнать жуткое видение: он видит, будто он сам и другие сексоты пляшут на раскалённой сковороде и даже поют во всю глотку.
Но миг и исчезает страшное видение.
Но полыхает пламя. Лохматые черти кидают в огонь топливо.
На раскалённой сковороде отчаянно прыгают два грешника.
Лысый Чёрт-Бугор мощным басом окликает Головинского.

                ЧЁРТ-БУГОР
              Ну, чо хавло развесил? Фраер
              зуб за два шнифта?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что здесь такое?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Санаторий Гагры - вот что!
                (отворачивает раструб
                граммофона потише)
              Откуда фраерок,
              расконвойный иль вольняшка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя,
                как бы хвастаясь)
              Нет, я не фраер, я – секретный
              сотрудник российской жандармерии
              по литературной части,
              Головинский Матвей Васильевич!

                ЧЁРТ-БУГОР
              Во как! Веник, значит, давить
              косяка прихилял.  Ну, и чо тут
              надыбать хочешь Матвей Василич
              по литературной части?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да я так, посмотреть?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (уже серьёзно)
              Не гони порожняк, сексот Матвей,
              посмотреть ему!
              Фраер зуб за два шнифта! Что за
              базар, колись быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (старается не выдать
                заинтересованности)
              Мне по работе. Подлог один
              написать надо, фальшивочку,
              такую, серьёзную. По делу я...
              Только послушаю, посмотрю и уйду.
              Пять минут...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (негодующе, возмущённо)
              Ты чо, бажбан – серьёзную
              фальшивочку-подляночку и на
              халяву? Пять минут зыришь - пузырь.
              Десять - гони два пузыря!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бодрится, косит под
                своего)
              Нет проблем, командир, будет
              тебе водяра, сукой буду, три
              пузыря приволоку!
                (присматривается к
                пляшущим грешникам)
              А чего твои чертенята их вилами
              тычут?

                ЧЁРТ-БУГОР
              Так если не тыкать – сгорят к
              такой-то матери – брак  в
              работе, секёшь? Техника
              безопасности. Фраер зуб за два
              шнифта!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (подходит поближе к
                сковороде)
              Ребята, а вы кто такие? За что
              так?
 
Грешники не отвечают, заняты каким-то своим крикливым спором и в пылу схватки не замечают ни адского жара, ни того, что их заживо поджаривают на сковороде.



                ЧЁРТ-БУГОР
                (ухмыляясь)
              Фраер зуб за два шнифта! Какой
              же ты жандармский сексот, что не
              кнокаешь, кто это такие у нас
              жарятся? Этот, который особо
              базарит - Макиавелли, а тот не
              согласный с ним - Монтескье!

Грешник МАКИАВЕЛЛИ подскакивает на раскалённой сковороде, орёт МОНТЕНСКЬЕ.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Что удерживает взаимно
              пожирающих друг друга зверей,
              которых называют людьми?
 
Грешник Монтескье в свою очередь подпрыгивает на сковороде, машет несогласно руками, но слышно только.

                МОНТЕНСКЬЕ
              Оп-па! Оп-па!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Алё, господин Бугор, а кто такие
              Макиавелли и Монтескье?

                ЧЁРТ-БУГОР
                (возмущённо)
              Ну, ты даёшь в натуре, бажбан
              Матвей Василич! За такое дело
              взялся - фальшивку на века
              сварганить, а не знаешь, кто
              такой Николо Макиавелли! Фраер
              зуб за два шнифта! Позорник есть
              ты, сексот Головинский! Это же
              знаменитый флорентийский пахан
              из пятнадцатого века. Не знаешь
              Шарля-Луи Монтескье! Это ж самый
              большой авторитет в
              восемнадцатом веке? Дважды позор
              тебе, жандарм тупой!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (играет наивного)
              Господин Бугор, о чём спор-то у
              них?

                ЧЁРТ-БУГОР
              О чём базар? О том, каким
              способом надо душить, травить,
(ДАЛЬШЕ)

ЧЁРТ-БУГОР (ПРОД.)      
              гнобить вас всех фраеров, что б
              вам ни бзднуть, ни пёрнуть во
              веки вечные!
                (любуется на пляшущих
                грешников)
              Эх-Эх! Как бацают, любо дорого
              смотреть! В цирк не ходи! Вот
              огоньку добавим, ещё пуще
              запляшут!
                (чертям - подручным)
              Не спать, бамбаны! Фраер зуб за
              два шнифта!

Сам схватил лопату, кидает топливо в пламя.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (продолжает)
              …В начале жизни общества
              действует грубая и необузданная
              сила, а потом – закон, то есть
              сила! Всюду сила является
              раньше права!

                МОНТЕСКЬЕ
                (подпрыгивает на
                сковороде, машет
                несогласно руками)
              Не могу согласиться, монсеньёр! Я
              протестую!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (отходит в сторонку,
                размышляет)
              Отлично сказано, прямо по нашей,
              подложной тематике...

Головинский быстро вытаскивает приготовленный блокнот, карандаш, записывает.
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так и за-пи-шем...
               
Головинский делает пометки на странице брошюры Жюли, быстро пишет на каком-то клочке, бормочет.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (бормочет про себя)
              Заменим Макиавелли на главного
              еврея! а Монтескье вообще
              выкинем, чуть-чуть
              под-ре-дак-ти-ру-ем и,
              предположим  вот так…, - «Что
(ДАЛЬШЕ)
ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД.)
              сдерживало хищных животных,
              которых зовут людьми? Что ими
              руководило до сего времени?».
 
                ЧЁРТ-БУГОР
                (заглядывает в
                скоропись сексота,
                ухмыляется)
              Если вы с жандармскими
              братанами вывалите такой поклёп
              - евреям не отмазаться!
              А мы вас за это
              поджарим на этой самой
              сковородочке! Фраер зуб за два
              шнифта! Всей малиной будете у
              нас жариться!
              Ха-ха-ха!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (не обращая внимания
                на Бугра, продолжает
                записывать выкрики
                Макиавелли и
                размышляет вслух)
              «В начале общественного строя они
              подчинились грубой и слепой силе,
              потом закону, который та же
              сила, только замаскированная.
              Вывожу заключение, что по закону
              естества право – в силе…».

Жарятся на сковороде грешники. Макиавелли прыгает и лупит Монтескье ногой под зад. Монтескье пытается бежать от Макиавелли.
 
                МОНТЕСКЬЕ
              Что вы себе позволяете, монсеньёр!!!

Так они кругами и бегают по раскаленной сковороде, под насмешливые взвизги чертей.

                МАКИАВЕЛЛИ
                (вопит, крутит руками)
              Теперь я понимаю смысл фигурки
              бога Вишну; у вас будет сотня рук,
              подобно индийскому божку, и
              каждый палец будет касаться
              пружины.

Головинский торопливо листает брошюру Жоли. На страницах бликуют отсветы адского пламени.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так, это какая страница? А 207-я.
              Мы переделаем и эту фразу: «Наше
              царство будет апологией божка
              Вишну, в котором находится
              олицетворение его – в наших ста
              руках будет по пружине
              социальной машины».
 
Прыгают на сковороде два грешника. Не утихает спор.

                МАКИАВЕЛЛИ
              Как можно решить проблему
              стабилизации политических обществ,
              постоянно терзаемых анархией и
              революциями?
                (хватает Монтескье за
                горло, кричит ему лицо)
              - Путём перехода к беспощадной
              дик-та-ту-ре!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (торопливо записывает)
              «Дик-та-ту-ре!».
 
И тут слышится далёкий крик.
 
                МАНУЙЛОВ
                (отдалённо за
                кадром)
              Эй, кто-нибудь, Мат-вей! Ау-у-у!
              Головинский!

Головинский оглядывается.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.
 
Исчез ад с Бугром и с грешниками на сковороде.
Головинский в книжной норе, машет фонариком в пыльной темноте завала.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А-а-у-у! Мануйлов, ты живой?
              А-у-у!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Живой, вроде! Нашёл что, Матвей?


                ГОЛОВИНСКИЙ
              Кое-что нарыл. А у тебя, что?

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Пока ничего. Жрать охота. А чего
              нарыл?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Тут старый сатирический памфлет
              какого-то француза Мориса Жоли
              против Наполеона Третьего.
              Макиавелли спорит с Монтескье о
              том, как завоевать власть над
              миром. Вот слушай, что я списал:
              Это Макиавелли кричит!
                (читает)
             «Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны к
             слабым, беспощадны к ошибкам и
             снисходительны к преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Не плохо, как раз по
              теме! Заменим слово народов на
              слово «гоев». Это у евреев – все
              остальные народы, так будет,
              вроде по-еврейски… Ну-ка прочти,
              что получится. Жрать хочу!!!

Головинский делает пометки на полях памфлета, записывает и громко читает.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Неистощимая подлость
              гоевских народов, ползающих
              перед силой, безжалостных
              к слабости, беспощадных к
              проступкам и снисходительных к
              преступлениям...

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              Во-во, появилась еврейская
              окраска. Ну ладно, кончай, потом
              разберёмся.  Давай выбираться
              отсюда – погибнем здесь от
              голода, или завалит насмерть.


                ГОЛОВИНСКИЙ
                (делает пометки на
                странице, бормочет)
              Пометим это местечко, осовременим!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              У тебя может сухарик или
              конфетка есть? Только следов там
              не оставляй… Полковник голову
              оторвёт! …Не черкай на книжке!

Головинский, услышав такое предупреждение, вырывает странички из брошюры, прячет за пазуху, испуганно оглядывается.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Да подожди ты!

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром, отдалённо
                сверху)
             Оторву, коль напачкаете, никаких
             следов, светлые вы мои мазурики!
             Я здесь, Я с вами!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Гора в разрезе. Каждый агент в своей норе. Над ними на горе книг сидит Рачковский.

                МАНУЙЛОВ
             Матвей, сделай дырку поширше,
             плохо слышно, что кричат эти двое
             со сковородки!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Поджариваются! Что кричат – не
              не разобрать! Жарко в аду!
              Сейчас расширю!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

Головинский пытается расширить нору в сторону Мануйлова.
 

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Грешники Макиавелли и Монтескье, подпрыгивая, продолжают спор.




                МОНТЕСКЪЕ
                (неразборчиво)
              La liberte est le droit de faire
              ce que les lois permettent!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом понимая,
                переводит на русский)
              Свобода, это – право делать то,
              что разрешает закон!

                МАНУЙЛОВ
                (отдалённый голос за
                кадром)
              По-русски это – «закон, как дышло
              – куда повернёшь, туда и вышло!»
              Этим мы и завершим «перформансик».
              Давай, Матвей! Дуем отсюда!

Ад исчез.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Рачковский сидит на вершине книжной горы ест курицу, прилёг и даже похрапывает, но раскрывает глаза, что-то слышит.

                РАЧКОВСКИЙ
                (забеспокоился)
              Эй, светлячки! Ау-у!  Что там у
              вас? Что случилось? Кто орёт?
                (что есть силы,
                колотит по книжной горе)
              От-зо-вись!

И тут вся книжная гора приходит в окончательное движение!

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Потолки и стены книжных нор содрогаются.
На головы сексотов падают книги.

                МАНУЙЛОВ
              А-а-а-а! Боже, не дай умереть
              голодным!

 КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА ГОЛОВИНСКОГО. ДЕНЬ.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (в своей норе)
              Спасите-е-е! Ла-ви-на! А-а-а-а!


 
КМБ. ИНТ. БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ ГОРА В РАЗРЕЗЕ. ДЕНЬ.

Гора книг в разрезе. Книжная лавина. Обвал!

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (вместе)
              По-мо-ги-те! Спа-си-те!!!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Слышу, слышу! Но
             «пер-фор-ман-чик» сделаете,
             откопаю, а не сделаете… А-а-а!
             Спаси-и-и-те! По-мо-ги-те!

Книжная гора заваливается, погребая российских жандармов.
Из обвала слышны приглушённые крики и стоны.
И повисает мёртвая тишина в пыльных книжных норах.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БИБЛИОТЕКА. КНИЖНАЯ НОРА МАНУЙЛОВА. ДЕНЬ.

Мануйлов чиркает спичкой. Не получается.
 
                МАНУЙЛОВ
              Матвей! А-у-у! Головинский! Ты
              живой? Господин полковник! А-у-у!
                (и вдруг замер, и
                кричит в ужасе)
              Ай! Ай! Меня кто-то укусил!
              Полковник! Матвей! Спасайте
              -выручайте! По ноге кто-то
              ползёт! Меня кто-то ест! Ай!
              А-а-а! Кры-сы-ы-ы!!!

Мануйлов испуганно чиркает, чиркает спичкой, пытается зажечь свечу, зажёг!
И тут высвечивается перед ним... оскаленная усатая морда здоровенной крысы... в пенсне.
За этой крысой много, много крыс, и все крысы, кто в очках, кто в пенсне, а кто с моноклем.
Во множестве крысиных стекол отражается свечка Мануйлова.

                МАНУЙЛОВ
                (шёпотом, про себя)
              Ни хрена себе! В очках!
              Начитались, фофаны!

КРЫС-ПАХАН, открыв пасть, сверкая пенсне, всё ближе подбирается к самому лицу Мануйлова. В лапах Пахана сверкают нож и вилка.

                КРЫС-ПАХАН
              Давненько жандармятинки не едали!
            
Мануйлов в отчаянии открывает рот, оскаливает зубы, страшно мяукает, рычит, пытаясь испугать крысу.

                МАНУЙЛОВ
              Мя-у-у! Мя-у-у! Р-р-р-р!

Но Крыс-Пахан бросается на Мануйлова, вонзает вилку в нос, сейчас отрежет ножиком, сожрёт сексота!

                МАНУЙЛОВ
                (дико орёт)
              Ма-а-а-ма-а! Ма-мо-чка! Только
              не нос! Умоляю!
 
Пёрнул от страха и, как ракета срывается с места, разбрасывая стаю очкастых крыс с вилками и ножами, протаранивая книжный завал, какие-то складские помещения, пробивает одну стену деревянную, другую кирпичную... За ним, сверкая стёклами, размахивая столовыми приборами, мчатся очкастые книжные крысы.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов пробивает последнюю стену, вылетает из Публички и падает в углу большой помойки, среди ящиков с мусором, на кучу какой-то дряни.
Вдалеке на улице зажигаются фонари.
Мануйлов, молча и недвижно лежит посреди помойки, потом с трудом садится, ощупывает ноги, руки, громко стонет.
У его ног лежит большой батон колбасы, полбулки хлеба, кучка старых газет и растрёпанных книжек. Мануйлов хватает колбасу, хлеб, с жадностью ест, потом замечает в сумеречном свете далёких фонарей, что среди грязной макулатуры рядом с ним лежит какая-то замурзанная книжонка в яркой обложке, облепленная картофельными очистками.
Мануйлов бёрёт книжку, стряхивает очистки, рассматривает.
На обложке нарисован страшный урод с крючковатым носом, прочитывается имя автора и заглавие романа: Sir John Retcliffe, «Biarritz Rome». Мануйлов всё более заинтересованно, не прекращая есть колбасу, листает книгу.

                МАНУЙЛОВ
                (читает по слогам
                название главы романа)
              «Джон Ретклифф «Биариц-Рим».
              Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
              ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
              ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
              у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
              Си-ме-она Бен Иегуда»,
              Ничего себе, нашёл на помойке,
              подарочек библиотечных крыс, не
              даром что в очках!
                (листает книгу…)

И возникает перед взором жандарма-литератора жуткая картина:
 
КМБ. НАТ. ПРАГА. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Ночь.  Кладбище.
Теряются во мраке вкривь и вкось среди чахлых кустарников и мелких деревьев каменные надгробья с еврейскими надписями.
Над кладбищем плывёт большая круглая луна, бесшумно крутится стая летучих мышей.
На каменной арке читается – «Пражское кладбище для евреев».
Каркают вороны. Ухают совы. Кто-то где-то то ли воет, то ли стонет.
И низкий гул стона подземными волнами прокатывается по кладбищу, и тяжко качаются каменные плиты.
Мануйлов в страхе таится в тени древнего надгробья.
Из-за  кустов одна за другой скользят к Главной гробнице, к склепу с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иегуда» сгорбленные призраки в нахлобученных чёрных капюшонах.
Подходя к склепу, они слышат низкий картавый бас встречающего. Это РАВВИН ЭЙГЕР (с обложки романа). На спине раввина надпись «Раввин Эйгер».

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                РЭУВЕН
           Ани реб Рэувен из Парижа.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом тебе, о сын пгоклятия,
              пгоходи, мы ждём тебя.

РЭУВЕН исчезает в склепе.
С каждым новым посетителем движение ускоряется, голоса становятся всё выше и выше, дойдя почти до комариного писка.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ШИМОН
           Ани реб Шимон из Рима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ШИМОН исчезает в склепе.


                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЛЕВИ
           Ани реб Леви из Вормса.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЛЕВИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЙЕГУДА
           Ани реб Йегуда из Амстердама.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
           пгоходи, мы ждём тебя.

ЙЕГУДА исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ЗВУЛУН.
          Ани реб Звулун из Лиссабона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом и тебе, о сын пгоклятья,
              пгоходи, мы ждём тебя.

ЗВУЛУН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Ты кто? Ми ата?

                ИССАХАР
           Ани реб Иссахар из Берлина.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шалом, пгоходи, мы ждём тебя.

ИССАХАР исчезает в склепе

Оглядывается Мануйлов, боязно ему.
Всё страшнее гудит подземный кладбищенский вой.
Вдруг падает, и бесшумно рушится древнее надгробье, за которым на корточках сидит Мануйлов.
Беззвучно летит над склепом ночной филин с горящими круглыми глазами. Каркают вороны.
Один за другим скользят к склепу и уходят под землю призраки – 12 колен Израиля.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ДАН
          Ани реб Дан из Константинополя.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

ДАН исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ГАД

          Ани реб Гад из Кракова.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя.

ГАД исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР

          Ты кто? Ми ата?

                АШЕР
          Ани реб Ашер из Лондона.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

АШЕР исчезает в склепе.
Бесшумно вдруг сползает вниз могильная плита, и сквозь щель просовывается гнилое запястье мертвеца, тянется к Мануйлову.
Мануйлов трепеща, на карачках, стараясь не выдать себя, переползает и прячется за спиной раввина Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР

             Ты кто? Ми ата?

                НАФТАЛИ
             Ани реб Нафтали из Праги.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя.

НАФТАЛИ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ЙОСЕФ
          Ани реб Йосеф из Иерушалаима.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
             пгоходи, мы ждём тебя».

ЙОСЕФ исчезает в склепе.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ты кто? Ми ата?

                ВЕНЬЯМИН
          Ани реб Беньямин из Толедо.

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Шалом тебе, о сын пгоклятья,
          пгоходи, мы ждём тебя».

БЕНЬЯМИН исчезает в склепе.
В городе, далеко за границами еврейского кладбища раздаётся удар церковного колокола.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Полночь. Пога!

Раввин Эйгер спускается в склеп.
За ним крадучись следует Мануйлов с колбасой в зубах и книжкой Гедше в руках.



КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно движутся в непонятном обряде бородатые карлики-«евреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах с кровавыми кистями.   
В восточной части склепа, в тени  – самый большой каменный гроб святого раввина. На гробе написано «Рав Симеон-Бен-Иуда».   
Над карликами-евреями - большой географический глобус, над глобусом – золотой телец, над тельцом по невидимым ступеням взбирается огромный – одна борода и нос – тринадцатый Раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Шма, Изгаиль! Сегодня, как
              уже девять веков, каждые сто лет
              мы, 12 колен сынов Изгаиля
              собгались здесь, чтобы подвести
              итоги с нашего последнего
              собгания и наметить новые
              стгатегические планы в меняющемся
              миге…

Мануйлов слушает, притаившись недалеко от раввина, который или не видит, или не хочет его замечать, слушает и доедает свою колбасу.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оглядывает собравшихся,
                продолжает)
              Восемнадцать столетий назад
              кгест похитил у нас
              могущество, обетованное
                Авгаамом. Попигаемый,
              уничижаемый вгагами, вечно под
              страхом смегти, нагод
              Изгаиля уцелел. Он гасшигился
              по лику всей земли. Это значит,
              что земля должна принадлежать
              нам. Она судилась нам со вгемен
              Аагона. Наш удел со вгемен
              Аагона – золотой телец...

Представители колен Израиля слушают рава Эйгера.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)   
              ...Мне было доложено, что
              богатства всех наших общин,
(ДАЛЬШЕ)

                РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
              включая наши банкигские
              дома составляют на нынешний
              день два миллиагда фганков.
              Этого недостаточно, чтобы
              уничтожить двести шестьдесят
              пять миллионов хгистиан. Но уже
              есть возможность начинать. Что
              скажете бгатья?

                РЕБ ИССАХАР
              Когда мы станем единственными
              хозяевами золота всей
              земли, истинная сила соберется
              в единый кулак. Тогда и будем
              действовать. А пока ещё рано!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет же! Нет!!! Ни в одном
              пгедшествовавшем веке наши
              пгащугы не накопили в своем
              владении столько золота, столько
              силы, как сейчас! В Пагиже, в
              Лондоне, в Вене, в Беглине,
              в Амстегдаме, в Гамбугге, в
              Риме, в Неаполе и у всех
              Готшильдов! Изгаилиты ныне –
              хозяева финансового положения в
              миге. Говоги ты, геб Гувим,
              ты знаешь пагижскую ситуацию.

                РЕБ РЕУВЕН
             Все императоры, цари и
             правящие властелины отягощены
             долгами, они должают нам за
             содержание своих армий, за
             поддержание своих колеблющихся
             тронов. Продолжим же опутывать их.
             Облегчим условия займов. Наша
             цель – получить контроль над
             залогами: их железными путями,
             их копями, их лесами, их
             крупнейшими кузнями и
             мануфактурами, над прочими
             недвижимостями. Над
             налоговыми управлениями, наконец!

                РЕБ ШИМОН
             Не забудемте о земледелии,
             ведь оно всегда останется
             величайшим богатством каждой
             страны. На обширную земельную
             собственность мы формально не
             притязаем, но если мы убедим
             правительства дробить
             крупные латифундии, приобретать
             их по кускам станет легко.
 
                РЕБ ЙЕГУДА
              Однако многие из братьев
              наших в Израиле крестятся! Это
              такая беда!

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Что за беда! Выкгесты полезны.
           Хотя телом они и кгестятся,
           духом и душой остаются вегны
           Изгаилю. Пгойдет сто лет, не
           будет больше сынов Изгаиля,
           желающих стать хгистианами:
           напготив, хгистиане запгосятся
           пегеходить в нашу святую вегу.
           Изгаиль бгезгливо отвеггнет их.

                РЕБ ЛЕВИ
           Однако, христианская церковь
           наш главный враг. Необходимо
           для этого разлагать
           нравственность священнослужителей.

Мануйлов с интересом слушает, но реплики ряженых «израэлитов» вызывает в нём раздражение и желание включиться в спор. Даже о колбасе забывает.
Совсем осмелев, он высовывается из-за раввина Эйгера.
 
                МАНУЙЛОВ
                (бурчит
                про себя)
          Чего их разлагать, попов-то. Они
          сами кого хочешь разложат –
          пьяницы и ворюги... Мы-то знаем!




                РЕБ ИОСИФ
                (не обращая внимания)
              Внедрять повсюду идею
              прогресса, из которой вытекает
              идея равенства всех религий и
              вытеснять из учебных
              программ закон Божий.
              Израилиты с их способностями,
              с их ученостью без труда
              продвинутся на все кафедры и
              профессорские места.

                РЕБ ДАН
              Главным образом, торговлю и
              спекуляцию не следует никогда
              выпускать из рук. Застолбим
              за собою сбыт алкоголя,
              масла, хлеба и вина, поелику
              этим образом мы становимся
              неограниченными хозяевами в
              земледелии.
 
                РЕБ НАФТАЛИ
             Нацелимся на прокуратуру и
             адвокатуру. Почему бы израилитам
             не делаться также и министрами
             образования, притом, что
             министрами финансов они часто
             становятся?

                РЕБ БЕНЬЯМИН
              Ни одну профессию не упускать
              из тех, которые имеют вес в
              обществе. Философия, медицина,
              право, музыка, экономика, в
              одном слове, все разделы
              науки, искусства, литературы
              представляют собою поле, на
              котором нам суждено возвеличить
              наш гений. Главное из них –
              медицина! Врач имеет доступ к
              секретам семей, в его руках
              жизнь и благополучие христиан.
              Потворствовать брачным союзам
              израилитов с христианами.
              Незначительное количество
              нечистой крови в наши жилы не
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ БЕНЬЯМИН (ПРОД)
              испортит породы, а зато наши
              сыновья и дочери породнятся
              с влиятельными христианскими
              семьями.

                РАВВИН ЭЙГЕР
           Окончим же совещание. Если
           пегвая по могуществу сила – это
           золото, то втогая – печать.
           Необходимо гасставить наших
           на командные посты всех
           газет во всем мире. Сделавшись
           абсолютными хозяевами пгессы, мы
           сможем изменять общественные
           пгедставления о чести и
           добгодетели. Подогвем автогитет
           семьи. Сделаем вид, что нас
           интегесуют модные социальные
           темы. Взнуздаем пголетагиат.
           Запустим наших агитатогов в
           геволюцию. Тогда мы сможем
           по усмотгению гуководить ею.   
           По нашей указке габочий пойдет
           на баггикады. Общественные
           катастгофы пгиблизят нас к
           желанному гезультату:
           главенствовать на земле, что и
           было обещано нашему пгаотцу
           Авгааму. Всемогущество наше
           возгастет, как гигантское дерево,
           плоды котогого – богатство,
           наслаждения, довольство, власть.
           Это вознаггадит нас за жалкое
           существование в пгежней истогии.
           За тяжкую судьбу нагода Изгаиля.

Карлики-ряженые «евреи» кружатся вокруг глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца, поют, танцуют и молятся тельцу на непонятном языке абракадабры: что-то вроде.

                РЯЖЕНЫЕ ЕВРЕИ
             Дыр-дыр-дыр! Дыр! О-пля! Мыр-кыр
             дыр-быр! Оп-ля! Ныр-жир, кыр!
             Оп-ля!



                РАВВИН ЭЙГЕР
             Изгаиль  установит  иудейское
             цагство на газвалинах совгеменной
             цивилизации. Мы 12 колен…

Мануйлов слушает весь этот бред и, наконец, не выдерживает, вмешивается.

                МАНУЙЛОВ
              Стоп-стоп-стоп! Что за дела? Я в
              отпаде!!! Эй, да, кто вы такие? 
              Какие 12 колен Израиля?
              Вы - самозванцы, а не евреи!
              Дыр-пыр-дыр!
              Что за маскарад на кладбище?
              Ну, ребята, вы даёте!!!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Да не мешай ты! Как пгидумал нас
              автог Гедше, так мы и дыг-пыг!

                МАНУЙЛОВ
             Но это ж  враньё! С тех пор как
             ассирийцы ещё в восьмом веке до
             нашей эры, после смерти Соломона,
             разогнали десять еврейских колен,
             так всё эти ваши коленки,
             разбежались, растворились! Только
             два колена и осталось – Вениамин
             и Иуда. Это все знают, кто хоть
             малость интересуется историей.
             Так что вы, ребятки – самозванцы
             и мошенники!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              А ты-то кто такой? Чего здесь?

                МАНУЙЛОВ
              Кто я? Мануйлов я, сотрудник
              русской полиции из отдельного
              корпуса жандармов. Вот кто я! И,
              как должностное лицо, не позволю
              мошенничать, господа «израилиты»
              или кто вы там!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             И чего ты, жандагм Мануйлов,
             здесь делаешь?

                МАНУЙЛОВ
             Материал подбираю для подлога
             против евреев, про еврейский
             мировой заговор!

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (оживился)
              Да что ты говогишь? Во дела-
              таки, да! Какое совпадение!!!
              Тебе и кагты в гуки, господин
              жандагм Мануйлов! Газоблачи ты
              этого нашего пгидумщика, Гегмана
              Гедше! Он же не знал, что делал!
              Вот на это безобгазие смотги и
              опиши себе, что стгашнее да
              глупее такого его вганья пгосто
              не бывает!!!
            
                МАНУЙЛОВ
                (обрадовано,
                показывает карликам
                книжку Гедше)
              Не этот ли писатель, что эту
              книжонку написал?

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Какой на хген писатель, сукин сын
              он, а не писатель!


                МАНУЙЛОВ
              А подробнее... пожалуйста!

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Колбаса у тебя кошегная?

                МАНУЙЛОВ
              Не знаю, вроде нормальная,
              похожа на краковскую,
              вкусная. На, кусни.

                РАВВИН ЭЙГЕР
              Нет. Пожалуй, не надо. Если
              кгаковская, значит со свининой.
              Не надо. Пахнет хогошо.
              С чесночком. Ну, да ладно, ты
              хотел пго Гёдше. Ну что...
              Сегый человечишка, служил на
              почте в Гегмании, в тихую был
              агентом-пговокатогом пгусской
              тайной полиции, составлял
              подложные письма, всякие
              фальшивки. Был пойман с поличным.
              Из полиции попёгли. Из  почты
              выгнали. С голодухи стал
              стгочить истогические гоманы под
(ДАЛЬШЕ)

                РЕБ ЭЙГЕР (ПРОД)
              именем сэга Джона Гетклиффа,
              заодно сотгудничал в юдофобском
              листке Кгейццайтунг. Глупый.
              Безггамотный. Пьющий. Когоче,
              сексот, вгоде тебя. Не обижайся,
              пожалуйста. А тепегь не мешай,
              пожалуйста! У тебя своё, у нас
              своё, действуем, как написано в
              книге Гедше!

И все карлики останавливаются в своём кружении и пении, кивают носами и бородами в полном согласии с равом Эйгером, отворачиваются от непрошенного гостя, падают разом на колени и тянут руки к золотому тельцу, что висит на цепях в склепе.
Потом что-то бормочут и снова воздымают руки к тельцу.
 
                РАВВИН ЭЙГЕР
              Вызываю из гайских кущ
              великого каббалиста габи Лева!

От гроба праведника всё ярче исходит голубоватый свет, все более жгучий и слепящий, и поднимается из гроба бородатый мертвец, садится в гробу, качает ногами в белых кальсонах с верёвочками, грустно посматривает на «ряженых евреев», благословляет рукой «карликов» и лёжится обратно.
Двенадцать предводителей колен Израилевых кладут по  камню на гроб и один за другим покидают склеп.      
Свет постепенно затухнет.
Исчезает пражское кладбище, будто и нет его.

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Мануйлов, дожёвывая колбасу, водит носом по еле видным строчкам, обрадовано шепчет.

                МАНУЙЛОВ
              Эврика! Эв-ри-ка! Господин
              полковник, коллега Головинский, я
              то же что-то нашёл! Герман
              Гедше, псевдоним Джон Ретклиф,
              фантастический романец «Барриц-
              Рим» - покорение мира евреями.
              Наворотил немчура-паскуда, как
              специально для нас… Соединим
              памфлет Жоли и графоманство
              Гедше – вот тебе и документик!
              Вот тебе и «пер-фор-ман-сик»!
              Дурак поверит. Умный не поймёт!

На помойке тишина, только слышны отдалённые звуки улицы.
Засунув книжку за пазуху, Мануйлов, кряхтя, приподнимается, швыряет хвостик колбасы прочь, ковыляет из помойки. Но что это?
Навстречу сексоту идут парижские клошары, бомжи, по-нашему, по - российски.
Клошары молча берут Мануйлова за шиворот, шарят по карманам, потом за пазухой, вырывают книжку Гедше.
На такое свинство сексот вдруг оказывает яростное сопротивление.
Тогда бьют уже серьёзно и всё так же молча кидают «жандармского литератора» в одну сторону помойки, книжонку Гедше в другую и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 3-Й СЕРИИ.



































4-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 4-я.
«ВАРЯТ-ЖАРЯТ «ПЕР-ФОР-МАН-СИК».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 

В палате на растяжках лежат-висят жандармы-литераторы  Головинский и Манусевич-Мануйлов. У Головинского сломана нога и шея в гипсе, у Мануйлова чёрный синяк под глазом, зашит крысиный укус на опухшем носу и нога в гипсе.
На столике под неяркой настольной лампой стоят бутылка водки, рюмки, закуска.
Между кроватями  ходит полковник Рачковский с перевязанной головой, читает изготовленный текст подлога.
Жандармы-литераторы  работают.

                РАЧКОВСКИЙ
                (выразительно
                жестикулируя, читает)
              Итак: «Право в силе. Свобода –
              идея. Либерализм. Золото. Вера.
              Самоуправление. Деспотизм
              капитала. Внутренний враг. Толпа.
              Анархия. Политика и мораль. Право
              сильного. Необоримость
              масонско-еврейской власти…»

Рачковский прерывается, выпивает и закусывает.
Головинский лежит на растяжках водит за полковником глазами.
Как всегда голодный Мануйлов облизывается, косит взглядом на выпивон и закусон на столике.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              «Цель оправдывает средства.
              Толпа–слепец. Политическая
              азбука. Партийные раздоры.
              Наиболее целесообразный образ
              правления - самодержавие. Спирт.
              Разврат. Принцип и правила
              масонско-еврейского правительства.
              Террор…» Ну что ж,  пока не плохо,
              не плохо… Но... голова болит.

                МАНУЙЛОВ
              У меня тоже болит, господин
              полковник, надо бы подлечиться. А?
Рачковскому, надоело читать, суёт тетрадь в руки, лежащего на растяжках, Головинского.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Читай дальше, Матвей, а я
              подлечусь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Господин полковник, сил нет. У
              меня открытый перелом ноги, не
              могу читать.

                РАЧКОВСКИЙ
              А ты не ногой, головой читай,
              что написали. Надо всё
              отредактировать, привести в
              соответствие... Времени у нас в
              обрез. Ещё неделя и начальству
              на стол нужно! Я что, зря для
              вас, светлячки-мазурики, самую
              лучшую хирургическую палату в
              Париже добыл, до самого
              президента господина Лубэ,
              добрался, так что будьте
              благодарны, мазурики! Читай,
              кому сказано!
 
                МАНУЙЛОВ
                (жалобно)
              Господин полковник, я почитаю.
              Налейте напёрсточек-с и один
              кусаник-с от вашего бутербродика-с.
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Совесть имей, Иван Фёдрыч,
              мазурик мой светлый. Ты только
              что выпил и закусил. И хватит!
              Не дам! Работай, думай!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (читает по тетради)
              «Свобода, равенство, братство.
              Принцип династического правления.
              Уничтожение привилегий гоевской
              аристократии».
 
Головинский читает. Его голос уже не перекрывает нахальный храп Мануйлова.

                РАЧКОВСКИЙ
                (свирепея)
              Агент Мануйлов, прекратить храп!
              Читай ты дальше!
Рачковский выхватывает рукопись у Головинского, суёт в здоровую руку Мануйлову.

                МАНУЙЛОВ
              Простите, с голоду закемарил
              малость,
                (увидел хмурое лицо
                Рачковского)
              читаю, читаю: -...
              «Психологический расчет.
              Абстракция свободы. Сменяемость
              народных представителей. ...
              Отложив фразерство, будем
              говорить о значении каждой мысли»
                (кашляет).

Рачковский подходит к окну, смотрит на улицу.

                РАЧКОВСКИЙ
                (не поворачиваясь,
                подсказывает)
              Ну-ну, «каждой мысли...».
 
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ВЕЧЕР.

За окном Париж. Видно открытое кафе с небольшой эстрадой. Играют музыканты. За столиками сидят парижане и парижанки. В центре кафе на небольшой площадке танцуют девушки.   
В окно вползает весёлая мелодия и ария Элизы из «Моей прекрасной Леди» Ф. Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу…».

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ БОЛЬНИЦА. ХИРУРГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ВЕЧЕР. 
               
                РАЧКОВСКИЙ
                (отвернулся от окна)
              Ну-ну, светлый мой, читай,
              продолжай, продолжай.

                МАНУЙЛОВ
                (кашляет, висит на
                растяжках, жалкий и
                несчастный)
             Господин полковник, горло болит,
             прополоскать бы! Один
             напёрсточек-с, один кусаник-с!

                РАЧКОВСКИЙ
                (закипая)
              Агент Мануйлов, отставить нытьё,
              читай, не отвлекайся!



                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              «каждой мысли… Вы говорите, что
              на нас поднимутся с оружием в
              руках, если раскусят в чём дело,
              раньше времени: но для этого у
              нас в запасе такой
              терроризирующий манёвр, что
              самые храбрые души дрогнут:
              метрополитеновские ходы –
              коридоры  будут к тому времени
              проведены во всех столицах,
              откуда они будут взорваны со
              всеми организациями и
              документами стран».
 
                РАЧКОВСКИЙ
              Стоп-стоп, Ваня! Это, что? Ваши
              придумки? Всё что касается
              либерализма, демократии,
              революций там, переворотов, всё,
              что вы набрали из Жюли, Гедше и
              других – это нормально. Но ваша
              самодеятельность – она не есть
              хорошо, светлячки мои. Может про
              метро, который евреи будут
              взрывать и похвально, но выше
              там - про Дарвина, Маркса,
              Ницше? Зачем? Опомнитесь – царь
              Соломон, жил тыщи лет назад! А
              вы - Дарвин, Маркс! Перебор… А
              так, вроде, глаз не режет –
              пойдёт под заговор... А?

                МАНУЙЛОВ
              А чо - уберём метро, господин
              полковник, Дарвина с Марксом
              выкинем, это нам раз плюнуть! А
              как выпить-закусить, Пётр Ваныч?
              Выбросим-выбросим.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не-не, оставь… Пока. Подумаем,
              подумаем… -
                (наливает три рюмки,
                две подаёт сексотам)
              Итак, что мы  имеем с гуся?
              Имеем, как бы схему заговора…
              Сколько вы там написали этих, ну,
              протоколов?



                ГОЛОВИНСКИЙ
              Двадцать четыре, господин
              полковник. Разрешите сказать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Давай, Матвей, чего ты?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Плохо это всё! Очень у нас всё
              поспешно, разрозненно! Халтура,
              это всё, вот что, господин
              полковник!

                РАЧКОВСКИЙ
              Э-э-э! Митя, «Внучёк-с» ты мой
              недоделанный, и поспешность, и
              разрозненность статей, и,
              кажущуюся бессвязность – это
              тоже наш позитив… Как бы обрывки,
              как бы черновики каких-то
              вражьих замыслов, планов,
              программ, протоколов... И чем
              у вас кончается двадцать
              четвёртый, припомните мне. Ваше
              здоровье!

 Жандармы выпивают. Рачковский разносит по бутерброду закусить.

                МАНУЙЛОВ
                (читает)
              Кончаем так: «Этот террор был нам
              необходим до времени для того,
              чтобы в отдельности обе эти силы
              подпали под наше влияние. Опора
              человечества в лице всемирного
              владыки от святого семени Давида
              должна приносить в жертву своему
              народу все личные влечения.
              Владыка наш должен быть примерно
              безупречен».

                РАЧКОВСКИЙ
                (трясёт головой)
              Бр-бр-бр... Конечно – баланда
              какая-то, но как протокольная
              заява – может и не плохо. Итак,
              у нас имеется на руках - 24 
              протокола злодейского плана
              всемирного еврейского заговора...

Рачковский ходит по палате, рассуждает, объясняет.


                РАЧКОВСКИЙ
              ...О чём сей гнусный заговор? О
                чём?
                (прислушался к музыке
                и даже подпел немножко)
             Я танцевать хочу, Я танцевать
             хочу… до самого утра...
                (продолжает мысль)
              Итак: по данным тайного
              еврейского сионизма, царём
              Соломоном с иудейскими мудрецами
              за 929 лет до рождества Христова
              был разработан план мирового
              завоевания Вселенной для Сиона,
              программа разрушения
              христианского мира путём
              пропаганды либеральных свобод,
              подкупа прессы, гонки вооружения,
              провоцирования войн, революций и
              всеобщей анархии. По мере
              развития исторических событий
              план дополняется специальными
              евреями, посвящёнными в это дело,
              которые тайно собираются на
              пражском кладбище, чтобы
              разработать и осуществить
              программу всемирного
              закабаления народов евреями…
              Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (разом)
              Так точно, так! Господин
              полковник! Так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, не так, светлые вы мои
              головы, мудрецы жандармские...
              А почему не так? А потому что
              уши ваши жандармские торчат из
              этих страничек...

С этими словами Рачковский подходит к Головинскому, быстро суёт руку под его подушку и вытаскивает скомканные странички из библиотечной книжки  Жоли, которые Головинский вырвал в книжной норе.      
Головинский испуганно смотрит на полковника.
Мануйлов испуганно смотрит на полковника.
Рачковский молча смотрит на листочки, молча прячет их у себя в портфель.
Сексоты в страхе, забыв о бинтах и гипсе, приподнимаются на больничных койках.


                РАЧКОВСКИЙ
              Почему торчат? Отвечу. Вы не
              евреи, поэтому в вашем
              «перфомансике» нет ничего
              еврейского: нет ни одной  ссылки ни
              на Танах, еврейскую Библию, ни
              на Талмуд, ничего нет о
              еврейском Мессии! А я что от вас
              требовал? Чему учил? Чтоб влезли
              в еврейские и прочие премудрости!
              ... Ну, зачем еврейским мудрецам
              ваш Гоголь, Достоевский, Толстой
              – завалили цитатами! И лезет,
              лезет уголовщина-плагиат:
              буквально цитатник из Жоли и
              Гедше!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (приходит в себя от
                страха, робко прерывет)
              А кто знает про них? Кто их
              читает этих Жоли и Гедше?

                МАНУЙЛОВ
                (испуганно добавляет)
              Уберём Гоголя и Толстого,
              господин полковник, доведём до
              блеска, нам это раз плюнуть!
              Может ещё по стопарю!

                РАЧКОВСКИЙ
             Но! Времени на доводку нет.
             Пойдёт и такое варево, а
             напечатаем, и, как говаривал
             «наше всё» господин Пушкин-
             макушкин: «Как может это быть
             глупо, если это напечатано?» И
             поверят, и всему поверят. Но всё
             же,  мудрецы вы мои жандармские,
             почистите, поправьте. А я потом
             проверю. Так?

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
                (с облегчением –
                пронесло, разом)
              Так, господин полковник!
 
Рачковский разливает по рюмкам водку, даёт агентам, наливает себе.



                РАЧКОВСКИЙ
                (довольный)
              Ну, ладно на данном этапе дело
              сделано! Салют, «мудрецы»!

Чокнулись, выпили. Рачковский танцевальной походкой  направляется к двери.
                РАЧКОВСКИЙ
                (у дверей поёт)
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу. Как будто два крыла природа
             мне дала. Пришла моя пора...,
                (берётся за ручку
                двери, но стоп,
                задумался)
              Ну, а как назовём ваше варево?

Жандармы-литераторы молчат.

                РАЧКОВСКИЙ
                (медленно возвращается
                от дверей)
              Молчите? Думайте, светлые вы мои,
              ду-май-те «жандармские мудрецы»!
              Название – это половина дела!

Рачковский снова ходит по палате, смотрит в окно.
Пение сменяется канканом.

                РАЧКОВСКИЙ
              Вот что: знаете, что было в
              августе 1887 года?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом)
              Не-е-ет, господин полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (смеётся)
              Откуда вам, «жандармским мудрецам»,
              это знать. В августе 1887 года
              был первый сионистский конгресс
              в Базеле. На том конгрессе евреи
              затеяли создать в Палестине,
              среди болот и камней в пустыне,
              своё еврейское государство. И
              понятно, что это бред и
              глупость, но для нас – это
              хороший предлог.

                МАНУЙЛОВ
              Да. Да, я что-то слышал, вроде,
              был какой-то еврейский конгресс.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает)
              Так мы объявим, что создание
              еврейского государства – это
              ширма, а на самом деле – это
              неоспоримое доказательство, что
              конгресс - не что иное, как
              занавес, за которым скрывался
              тайный шабаш, еврейский
              заговор о захвате мировой власти,
              о чём и докладывал на конгрессе
              главарь еврейских заговорщиков
              Теодор Герцль. И подтверждением
              тому – наше варево! Смотрите,
              читайте, убеждайтесь! Вот
              доказательство - 24 протокола
              того заговора. И...кто придумал?
 
Рачковский, очень довольный собой, танцует по палате, поёт, размахивая черновыми записями сексотов.

                РАЧКОВСКИЙ
             Я... танцевать хочу, Я
             танцевать хочу               
             До самого утра.
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             могу!               
             Как будто два крыла...

                МАНУЙЛОВ
              Но как я слышал, конгресс был
              открытым, было всё законно…

                РАЧКОВСКИЙ
                (не останавливаясь в
                танце)
              Кто-то будет проверять?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (робко)
              Может кто-то и найдётся…

                РАЧКОВСКИЙ
              И пусть! На это и расчёт,
              светлые вы мои
              «мудрецы». От навета уж не
              отмыться! Пусть теперь и
              оправдываются, что не имели
              тайных намерений. А если споришь,
              оправдываешься, значит наполовину
              виноват! Любая кошка хороша,
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             лишь бы мышей ловила! Давайте за
             дело! Вот этот русский черновик
             после меня перевести на
             французский и разными почерками –
             это будет, как оригинал, а потом…
             а потом уж моё дело. Ясно?
             Название ищите в этом направлении!
             Думайте!!!

Рачковский исчезает.
Но тут же опять возник в дверях.

                РАЧКОВСКИЙ
              Да, чуть не забыл главное –
              слова либерализм, либерал
              заменить на «еврейство», на «еврея»
              и «сына Сиона».
 
И исчезает.
Из окна слышна весёлая музыка «Канкан».
Висящий на растяжках Головинский поворачивается к Мануйлову.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Нашёл странички. Я думал уроет!

                МАНУЙЛОВ
              А я тебя предупреждал: ни каких
              следов не оставляй... Ушёл.
              Ничего не сказал.

                ГОЛОВИНСКИЙ

              Да, а как посмотрел!

                МАНУЙЛОВ
              Так на меня та крыса в пенсне
              смотрела в библиотеке, а потом
              бросилась и - за нос! Ладно,
              успокойся, Матвей. А потом
              клошары били. Жаль, что
              книжку потерял на помойке
              там про кладбище, шабаш  сынов
              Сиона, но я всё запомнил.
              Вот и пригодилось?

Головинский думает, смотрит через ногу на Мануйлова.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А что такое сион? Что это за
              штука такая? Говорят: сион, сион,
              а что это за сион такой?

                МАНУЙЛОВ
              Что-то от еврейского сектантства.
              В России есть такие скоптические
              Радения - Сионская горница, где
              письки с яйцами у мужиков
              отрезают… Жуть какая-то. Давай
              выпьем. Ещё полбутылки осталось.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              За такую работу, как ты думаешь,
              сколько заплатят? Я б женился.
              Всё время о женщинах думаю.

                МАНУЙЛОВ
              Понятно – молодой: страсти играют.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, а всё же?

Мануйлов пытается дотянуться до столика, где Рачковский оставил бутылку с остатками водки.

                МАНУЙЛОВ
              Откуда я знаю. Кхе-кхе-кхе...
              Мне бы дотянуться.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Ну, ты же старше по званию,
              практика у тебя по фальшивкам и
              подлогам приличная.

                МАНУЙЛОВ
              Как тебе сказать… могут орден
              дать, могут на каторгу закатать,
              а могут и в гроб вогнать.
 
Мануйлов начинает раскачивать койку, стараясь приблизится к столику с бутылкой.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (недоверчиво и
                возмущённо)
              А за что? Как такое возможно?!

                МАНУЙЛОВ
              А если докажут, что подлог, что
              фальшивка?

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Но мы же не для себя. Начальство
              приказало…


                МАНУЙЛОВ
              Начальство? Начальство прикажет,
              и бабахнут тебя по репе кирпичом
              или в подворотне ножичком, и…
              Кто писал кляузу?  Кто придумал?
              Это кто начальство в заблуждение
              ввёл? А подать сюда Головинского
              да Мануйлова!

Мануйлову удаётся, раскачивая койку, приблизится к столику, тянется. Ещё немного и бутылка будет у него в руках.

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Это же полковник придумал!

                МАНУЙЛОВ
              Ты не знаешь Рачковского? Он
              первый тебя и зарежет, утопит,
              повесит, на каторге сгноит!
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Надо концы запрятать, что б никто
              не знал, что это мы так евреев
              обосрали.

                МАНУЙЛОВ
              Да не в нас дело, и не в евреях,
              и не в масонах. Если с нашей
              помощью они скинут Витте, то
              орденами завалят, в деньгах
              купаться будешь, «Внучёк-с».

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смешно. Какую ерунду делаем.
              Ведь никто не поверит, что евреи
              мировой заговор…

Мануйлов, раскачавшись до бутылки, успевает схватить её, показывает Головинскому, будешь, мол. Тот жестом отказывается. Мануйлов пьёт водку из горла.

                МАНУЙЛОВ
              Твоё здоровье, Матвей! Не
              поверят, говоришь? Ну, во-первых,
              верить этой бредятине, что мы
              наворотили – это удел
              недоразвитой части общества, а
              во-вторых, кому это надо, не
              важно поверит он или не поверит.
              У него будет, чем работать. У
              него будет инструмент, чтоб
              обвинять и убивать евреев. Я
                (ДАЛЬШЕ)
  МАНУЙЛОВ (ПРОД)
              представляю себе эту паскудную
              зверушку. Вероятнее всего это –
              немец, а может австрияк. У него
              будут усики и мерзопакостная
              гавёная морда. И он убьёт много
              евреев. Миллионов 6, а может и
              больше. Сначала евреев, а потом
              и за остальных возьмётся.

И вдруг на стене палаты им почудилась препаскудная физиономия с усиками и с чёлкой. Физиономия подмигнула и исчезла.

                МАНУЙЛОВ
             Ты видел? Ты видел, Матвей,
             эту гнусную рожу? Вот на стене
             только что была! Была ведь?
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
              Была, была здесь какая-то морда,
              как плевательница!

И тут в дверях палаты вновь появляется полковник Рачковский.
Пьяненький, разогретый полковник вбегает в палату.

                РАЧКОВСКИЙ
              Ну, и как назовём «пер-фор-ман-сик»
              сей? Как? Не слышу, фофаны! А
              вот как - «Протоколы заседаний
              Всемирного союза фран-масонов и
              сионистских мудрецов» или короче
              «Протоколы сионских мудрецов»!
              Каково? Айда Петя! Айда
              Рачковский! «Протоколы сионских
              мудрецов»! Хорошо придумано!
              Агент Мануйлов, хорошо? Отвечай!

                МАНУЙЛОВ
                (допил водку, зажевал
                остатки бутерброда,
                отвечает набитым ртом)
              Так точно, очхор!

В палату на шум заглядывает СЕСИЛЬ, очень крупная, с крутой грудью и большой попой, очень миловидная медсестра в жёлтой кокетливой шапочке с красным крестом.
 
                СЕСИЛЬ
              Са-ва?

Рачковский, известный любитель пышных женщин, таращит глаза, делает стойку, бросается на амбразуру. Правда выпитое не даёт ему сохранить точное направление, и он проскакивает мимо, делает вираж и пытается обнять Сесиль.

                РАЧКОВСКИЙ
              Комси комса! Какая роскошь!
              Какое тело! Всё во мне, как
              обалдело!!!
 
С бульвара несётся весёлая мелодия. «Я танцевать хочу. Я танцевать могу. Как будто два крыла...».
Рачковский с горящими глазами подскакивает, по второму разу бросается на Сесиль, обнимает её ниже талии, поёт. Они танцуют.

                РАЧКОВСКИЙ
                (подхватывает мелодию)
             Природа мне дала. Пришла моя пора!

                СЕСИЛЬ
                (включается в игру,
                поёт на ломанном
                русском)
              Я нэ пойиму! Си ву пле! Со мню
              чтой-то стьяльо...

                РАЧКОВСКИЙ и СЕСИЛЬ
              Тревоги все умчались прочь…

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя)
             Айда Рачковский! Головинский,
             отвечайт: хоросо придумаль  –
             «Протоколы сиамских мудрецов»?

                СЕСИЛЬ
                (весело)
              Ка-ка! Ра-со! Ка-ра-со!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Так точно, господин полковник,
              отлично!

                РАЧКОВСКИЙ
                (прижимаясь головой к
                животу Сесиль)
              Последние дни - полковник.
              Сделаем хорошо – генералом
              буду! И вы, светлые головы,
              обещаю: на повышение пойдёте,
              ордена, благодарности, хорошее
              бабло! … Как тебя зовут,
              солнышко? Зови меня просто
              - Папашка!

                СЕСИЛЬ
              Я - Сесиль, месье Папашика!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Смею спросить, господин полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (пьяно и весело)
              Спрашивай, Матвей! Папашка
              сегодня добрый!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              А если в денежном выражении,
              сколько это может быть за
              хорошую работу, господин
              полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
                (не отвечает, поёт)
             Тревоги все умчались прочь... Но,
             дело ещё не доделано. Пустячок
             остался, ма-а-аленький, но важный,
             преважный... Внучок-с! Пустячок-с!

                МАНУЙЛОВ
                (тревожно и трезво)
              Какой ещё пустячок? Мы своё дело
              сделали... Расчёт, как обещали,
              и в стойло пора, господин
              полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя под музыку из
                окна, делает всякие
                рожи медсестре)
              Что ещё нужно, чтобы достичь
              цели? Тайна нужна! Такая
              зловещая, тайна, с конспирацией,
              с похищениями, с погонями и
              всякой чертовщиной! Придумаем,
              как были добыты ваши «Протоколы»,
              каким невероятно опасным путём
              они попали в Россию. История
              должна быть тайной, криминальной,
              детективной. Тогда всему поверят.
              Даже глупости. История подлога
              должна быть не-ве-ро-ят-ной,
              жандармские мои мудрецы, светлые
              вы мои головы! Тогда всему
              поверят!!! И из России подлог
              пойдёт гулять по всему миру, и
              нас с вами переживёт!
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
                (медсестре)
              Ты согласна, моя прелесть? Да?!
              Вот и молодец. Вы слышите? Она
              согласна! Сесилька, какие у тебя
              прелестные глазки! Ах, какая у
              тебя круглая, аппетитная и такая
              большая ... жё..п-п жё-лтая
              шапочка!
 
Рачковский откровенно любуется широкой задницей Сесиль.
Сесиль с удовольствием вертит попкой, да так, что сбивает маленького Рачковского с ног. Но полковника это ещё больше заводит. Они танцуют по палате всё ближе к двери, и оба поют, обнявшись, как в оперетте «Моя прекрасная леди».

                РАЧКОВСКИЙ И СЕСИЛЬ               
              Я не пойму – со мною что-то стало.               
              Тревоги все умчались прочь…
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (выплывая в раскрытую
                дверь)
              Замените франмасонский на
              жидомасонский заговор. Так
              сильнее и достоверней. А вокруг
              мы тайну развесим!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
             Что?

                МАНУЙЛОВ
                (с трудом
                приподнимаясь на
                растяжках)
              Как?

                РАЧКОВСКИЙ
                (за кадром - с улицы)
              А вот так!

КМБ. ИНТ. РОСКОШНАЯ СПАЛЬНЯ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.
      
На огромной кровати лежат Рачковский с компрессом на голове  и крупная мускулистая голая девушка, но не Сесиль.
Слышно далёкое настойчивое кляцание дверного колокольчика.

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

У богатых дверей квартиры Рачковского стоит и дергает за ленту
звонка Юлиана Глинка.

КМБ. ИНТ. РОСКОШНЙ ВЕСТИБЮЛЬ И САЛОН В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский в домашнем халате с перекошенной с похмелья физиономией, смотрит в дверную щель с цепочкой на гостью, открывает.

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, с
           такого сранья! Я нынче так не
           здоров, так не здоров!

                ГЛИНКА
              Какого сранья? Побойтесь Бога,
              Пётр Ваныч – вечер скоро! А-а-а…
              понятно-понятно: головка бо-бо,
              денежки тю-тю! Да, пустите же,
              наконец-то, даму!
      
Рачковский впускает Глинку.

                ГЛИНКА
                (проходит впереди
                хозяина)
              Может, опохмелитесь, чтоб
              головка не болела, Пётр Ваныч? Я
              вам и компанию составлю…

И тут Глинка упирается носом в твёрдый живот голой девушки ТУПОРЫЛОВОЙ.

                ТУПОРЫЛОВА
                (спокойно, не
                стесняясь)
              Привет, мадам!

                ГЛИНКА
                (очень удивлённо)
              Привет! Ты кто такая?

                ТУПОРЫЛОВА
              Фельдфебель Тупорылова, охрана
              господина полковника Рачковского!

                ГЛИНКА
                (оценивая могучие
                формы охранницы,
                которая вдвое выше
                Рачковского)
              Охрана? В неглиже? Ха-ха!

                ТУПОРЫЛОВА
              Почему нет? Упреждающая форма от
              нападения бомбистов-террористов.

                РАЧКОВСКИЙ
                (охраннице)
              Исчезни, фельдфебель!

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
                (по хозяйски)
              Халат-то застегни – всё видать!
                (и по служебному)
              Если что, господин полковник, -
              я всегда рядом!
                (исчезает)

Глинка проходит по салону, оглядывается. Стучит по огромному медному самовару, что вместе с русской матрёшкой величиной в её рост и распятым на стене медведем, придаёт роскошному салону оригинальный стиль «ля рюс».

                ГЛИНКА
              Ну и ну-у-у! Богато жить не
              запретишь. И это ваша, как вы
              изволили жаловаться, светёлка,
              господин полковник? Это же –
              дворец Гарун Аль Рашида!
              И чего ж мы раньше всё
              по вокзалам да подворотням
              встречались? Да-а-а-с!
              Дрюбнуться можно!!! Это, с
              каких же интересно доходов
              роскошь такая? Нет-нет, явно не
              из тридцати сребреников за
              доносы и поклёпы, что вам
              Империя Российская платит, тут
              миллионами попахивает.
 
Не дожидаясь приглашения, Глинка погружается в кресло, у курительного столика, бросает нога на ногу, наливает в пустой фужер вино из початой бутылки, заедает красной икрой, загребая из миски большой золотой ложкой.

                РАЧКОВСКИЙ
                (садится, напротив, в
                другое кресло)
           Не хамите, пожалуйста, Юлия
           Дмитревна, душа моя. И не надо
           намекать. Я честный жандарм и ни
           копейки у родного отечества не
           употребил на себя лично. Всё ради
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
           монархии, всё ради России, ради
           народа русского стараю…

                ГЛИНКА
                (перебивает полковника)
           Ну-ну, вижу-вижу, господин
           полковник, много стараетесь...
           Дорогое вино. Коллекционное?
           Сколько за бутылку? Презентуйте
           бутылочку за верную службу?

                РАЧКОВСКИЙ
            За верную… непременно.

Глинка, перекинув костлявую ногу за ногу, закуривает папиросу на длинном тонком мундштуке.

                ГЛИНКА
              Это же надо, простой жандармский
              полковник и такой особняк в самом
              фешенебельном предместье Парижа
              Сен-Клу…

                РАЧКОВСКИЙ
           А где, прикажете, встречаться с
           министрами, дипломатами,
           парламентариями. Служебная
           необходимость. Сюда сам президент
           французской республики господин
           Лубэ заглядывает, весь парижский
           бомонд у меня ест и пьёт!
 
                ГЛИНКА
           Ну, ладно не моё это дело,
           господин полковник. Зачем звали,
           неужто, должок отдать?

                РАЧКОВСКИЙ
              Опять вы о деньгах, Юлия
              Дмитриевна? Отдам, отдам. И ещё
              - сверх заплачу. Очень важное
              дело у нас с вами, Юлия
              Дмитриевна, намечается,
                (оглядываясь, почти
                шёпотом)
             абсолютно сверхсекретное, Юлия
             Дмитревна, душа моя, так что
             озаботьтесь, пожалуйста!




                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
              А чегой-то вы шепчетесь, Пётр
              Ваныч? О чём озаботиться
              приказываете?

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает шёпотом)
              Операция государственной
              свехважности!...
                (и громко)
              Фельдфебель Тупорылова, отойди
              от дверей, кому говорю!

                ТУПОРЫЛОВОЙ
                (голос за дверью)
           Есть отойти от двери, господин
           полковник!
                (и еле слышно
                добавляет)
           Подумаешь, как новая баба, так,
           отойди...

                ГЛИНКА
                (смеётся, говорит не
                шепчась)
            А у вас, господин полковник, все
            операции государственной
            важности. Ещё не было ни одной…

                РАЧКОВСКИЙ
                (прерывает)
              В операции у вас будет новое имя
              «Мадам Ка».

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
              Чего-о-о? Опять эта «Мадам», в
              прошлый раз была кличка «Мадам Хе»,
              позапрошлый «Мадам Ге», в
              следующий раз вы сделаете меня
              «Мадам Б»?

                РАЧКОВСКИЙ
                (обрывает)
             Тихо, Глинка! Не бесплатно
             работаете. Вы проходите по
             штатному расписанию, как «штучница»,
             потрудитесь выслушать и выполнить.
             Выполните хорошо, хорошо получите.
             Провалите, накажу, простите уж
             великодушно!

Молча, сдерживая себя, Рачковский разливает вино по фужерам.
Глинка оскорблено и медленно с угрозой отодвигает фужер.
 
                ГЛИНКА
                (обидчиво)
           Вы меня?

                РАЧКОВСКИЙ
                (взял себя в руки,
                со смешком)
           Вас-вас, душа моя!

                ГЛИНКА
                (закипая)
           На-ка-же-те?

                РАЧКОВСКИЙ
                (игриво)
            А что и накажу!

                ГЛИНКА
                (вскакивает, ходит по
                салону)
           Меня, фрейлину самой императрицы
           Марии Фёдоровны, потомственную
           русскую аристократку, дочерь
           российского дипломата Дмитрия
           Глинки, ты, польский разночинец,
           плебс, - наказывать? У меня
           образование, я – известная
           писательница, можно сказать
           философ!
                (переходит на
                визгливый крик)
           Может, ты, сука, саму правнучку
           Людовика де Бурбон, принца де
           Конде, основателя династии
           Бурбонов, ты, пся крев, ещё меня
           прикажешь розгами? Подлый смерд!
                (в сторону дверей)
           слушай же, слушай, фельдфебель
           Тупорылова, ты ещё здесь?

С угрозой ударить, а может и убить Глинка подскакивает к двери, рывком отворяет.
За дверью никого нет.

                РАЧКОВСКИЙ
                (примирительно и тихо
                -ласково)
             Ну, хорошо-хорошо, я смерд, плебс,
             пся крев, а вы, душа моя, Юлия
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             Дмитриевна – аристократка, голубые
             крови, не обижайтесь. Накажу,
             если про-ва-ли-те! Но вы же не
             про-ва-ли-те! Я уверен в этом. Вы
             мало того, что очень красивая
             женщина, но вы и умная
                (ищет, каким бы
                комплиментом сбить
                поток возмущения)
             и очень, очень э-э-э …
             эро-тич-ная вы, душа моя, Юлечка,
             если б я не был вашим прямым
             начальником!
                (опытной рукой
                коснулся костлявого
                плеча фрейлины).

                ГЛИНКА
                (сбавила тон,
                остановилась, икнула)
           Что? Как это вы сказали?
           Эро-тич-ная?
                (довольная смеётся)
           Это вы замечательно сказали,
           полковник, так как я
           действительно, всегда была, пусть
           не очень красивая, но всегда,
           всегда… очень эротичная, и сейчас,
           несмотря на…
                (подошла к большому
                зеркалу, поднимает шляпку
                вместе с причёской.
                Блеснул голый череп)
           Господин полковник Пётр Ваныч,
           прошлый раз вы обещали хорошо
           оплатить работу, а что дали?
           Мелочь какую-то! Стыдно было в
           ресторацию…

Рачковский перебивает Глинку, встаёт и, постанывая от головной боли, подходит к матрёшке (это сейф), что-то поворачивает, снимает одну матрёшкину голову и вытаскивает большой пакет и тонкую желтую тетрадь с синим пятном на обложке, кладёт на столик.

                РАЧКОВСКИЙ
           На этот раз всё будет совершенно
           иначе, душа моя Юлия Дмитриевна.
           Это - аванс за предстоящую
           серьёзную операцию, а это –
           старый долг за ту работу, что
           сделали ранее.

Рачковский разворачивает пакет с большой пачкой банкнот.
Глинка, не сдержавшись, молча всплескивает руками.
       
                ГЛИНКА
           Ой! Сколько здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
           Вот цифра. А вот здесь, душа моя,
           Юлия Дмитриевна, распишитесь в
           получении.
 
                ГЛИНКА
           Не узнаю вас, господин полковник.
           Что с вами?
                (смотрит на полковника
                с подозрением)
           Отчего такая щедрость. Она меня
           пугает! Быстро говорите, что
           задумали. Что за операция?
           Отчего так секретно? Мокруха? Я
           на бомбу не подписываюсь! Боже
           упаси! А может ты, подлый смерд,
           меня под кого-то подложить
           хочешь? Это - смотря под кого!!!

 Рачковский еле подавляя смех, разливает вино по фужерам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Не подложу, не подложу... Но
             слушайте внимательно: это,
                (показывает жёлтую
                тетрадь)
              -  дело, которое вы…  Это…
              рукопись. Её надо тайно, вы
              понимаете, тайно, выкрасть.

                ГЛИНКА
                (убирает деньги в
                сумку, но
                останавливается в
                недоумении)
             Что-о-о? Выкрасть? Да она же в
             ваших руках. У вас выкрасть?
             Что-то я не…

                РАЧКОВСКИЙ
                (опять шёпотом)
           Да не у меня. Будто вы её
           выкрали…


                ГЛИНКА
                (тоже шёпотом)
           У кого?  Зачем? И что это?

                РАЧКОВСКИЙ
           Это… Ну, это - план завоевания
           мира.
 
                ГЛИНКА
           Че-го-о?  Че-го-о завоевания?

                РАЧКОВСКИЙ
           Мира! Мира завоевания. 
           Завоевания мира. Это план
           завоевания мира! План заговора
           завоевания мира. План завоевания
           заговора ми-ми-ми...
           Это такой план, чтобы завоевать
           весь мир!
                ГЛИНКА
           Господин полковник, вы больны!

                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно, шёпотом)
           Нет. Я здоров.

                ГЛИНКА
           У вас – шизофрения. Я с такими
           завоевателями мира сталкивалась!
           У вас мания!!!
 
Глинка тревожно оглядывается, поднимается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уже громким шёпотом)
           Прекратите, Юля! Успокойтесь!

Глинка решительно бросает пакет с деньгами на стол и тут же забирает.

                ГЛИНКА
              Чего успокоиться? Успокоиться.
              А если вы меня сейчас зарежете
              или изнасилуете… Завоевание мира.
              Заговор! Это - явное
              помешательство!
                (вскакивает)
              Привет от старых штиблет!!!
                (идёт к дверям)

Не ожидавший такого поворота, Рачковский бежит за Глинкой, успевает встать между ней и дверью, обнимает её напряжённые плечи.

                РАЧКОВСКИЙ
                (ласково)
           Стоп! Стоп-стоп! Душа моя Юлия
           Дмитревн-а-а-а! Ни резать, ни
           насиловать, обещаю, не буду,
           клянусь!
                (ведёт «штучницу» к
                дивану)
           Давайте-ка сядем рядком,
           поговорим ладком. Чего вы, душа
           моя, испугались-встрепенулись?…
           Если такие деньги, то и дело
           такое, почти сумасшедшее. Вы
           только послушайте и сами
           захотите этим делом заняться.
           Так и быть я раскрою вам тайну…

Усаживает Глинку на диван, разворачивает тетрадь, обнимает Глинку, шепчет в ухо.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шепчет)
             Это чрезвычайно особое дело. На
             века. Нас не будет, а вот это
                (показывает на тетрадь)
             будет работать. Веками будет
             работать против… евреев.

                ГЛИНКА
              Против евреев? Зачем?

                РАЧКОВСКИЙ
              Так надо. Приказ оттуда!
                (показывает пальцем в
                потолок).
              Не скрою: придумали там, а
              сделали мы.

                ГЛИНКА
              Кто они? Кто мы?

                РАЧКОВСКИЙ
              Не подлежит разглашению,
              совершенно секретно!

                ГЛИНКА
              А что сделали-то?

                РАЧКОВСКИЙ
              Что-что… Я же объясняю: сделали...
              Ну, как вам объяснить? Сделали
                (ДАЛЬШЕ)
  РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
              такой документ, который, якобы,
              подтверждает, что евреи издавна,
              ещё за две тысячи лет, задумали
              заговор о покорении мира.
              Поэтому, евреи – есть опасность,
              которую нужно устранить из рода
              человеческого. Понятно?
 
                ГЛИНКА
           А почему евреи?

                РАЧКОВСКИЙ
           Ну, как почему? Вы любите евреев,
           душа моя?

                ГЛИНКА
           Да не очень.


                РАЧКОВСКИЙ
           А почему?

                ГЛИНКА
           Не знаю.

                РАЧКОВСКИЙ
           Как не знаю? Все евреев не любят,
           а вы не знаете.

                ГЛИНКА
           Да я и русских-то не люблю.
           пьяницы и дураки.

                РАЧКОВСКИЙ
           А кого же вы любите, душа моя?

                ГЛИНКА
           Себя люблю! Ещё деньги люблю!
           Но шкурой своей всё равно
           рисковать не буду, господин
           полковник! Пусть ваш фельдфебель
           выкрадывает. Во бычара какая!
           А жопа? Танк, а не жопа!

                РАЧКОВСКИЙ
           Душа моя, Юлия Дмитревна, какой
           риск? Вам нужно будет только лишь
           передать эту тетрадочку нужному
           человечку, кому скажу. Дело
           абсолютно простое, безопасное и
           достойное хорошего гонорара.

                ГЛИНКА
                (не так решительно)
              Нет, нет, не надо мне этих
              приключений, господин полковник
              Пётр Ваныч. Следить я могу,
              письма перлюстрировать могу,
              подслушивать, подмазывать, спать
              с кем прикажете, но красть
              чего-то там с опасностью для
              жизни? Нет! Нет и нет!
                (встает и снова идёт
                к дверям. Не дойдя
                двери, не оглядываясь,
                останавливается)
              А почему вы меня не
              останавливаете? Я ведь могу
              и уйти. И всё у вас сорвётся.
              А ведь сорвётся.

                РАЧКОВСКИЙ
                (уверенно)
              Не сорвётся, душа моя, Юлия
              Дмитревна, не сорвётся. Если не
              вы - другие сделают. За меньшие
              деньги. Я ведь вам, Юлия
              Дмитревна,  предлагаю только
              из-за огромного к вам
              расположения, почти любви.

                ГЛИНКА
              А поймают! Могут побить и
              изнасиловать!

                РАЧКОВСКИЙ
                (с досадой ходит по
                кабинету, красноречиво
                жестикулирует)
              Да не нужно вам ничего красть.
              Это для маскировки. Будто бы!
              Понимаете? Будто бы!...
              А обстоятельства добывания вы
              сами придумайте, как вы выкрали
              или выкупили вот это, с
              опасностью для жизни, или
              кого-то споили, или кого-то
              соблазнили своей незаурядной
              эротичностью. Придумывайте, Юлия
              Дмитриевна, фантазируете! Вы же
              писательница! У вас такое
              образование!

Глинка слушает. Ей становится интересно то, что предлагает полковник.

                РАЧКОВСКИЙ
                (продолжает, всё
                больше загораясь)
           Придумайте что-нибудь этакое
           страшное: какое-то жуткое
           еврейское кладбище в Праге,
           покойники-разбойники с
           деревянными ногами, ночные
           таверны, крушения, лавины…

                ГЛИНКА
                (увлекается,
                фантазирует)
              Да, Да! Постоялые дворы, топот
              погони сквозь бурю, каравеллы,
              пираты в штормовом океане,
              тайные тропы через границу,
              пароли, вопрос: - «У вас продаётся
              славянский шкаф? Ответ, -
              Простите, осталась никелированная
              кровать!…»
                (и трезво)
              А как с гонорарием, полковник?
              На этот раз я не продешевлю.
              Пишите новую цифру, полковник,
              тогда возьму ваш заказ. Кстати,
              как назвали фальшивку?
                (читает титульный лист
                тетради)
              «Протоколы заседаний Всемирного
              союза жидомасонов и сионистских
              мудрецов».

                РАЧКОВСКИЙ
                (перебивает, суёт
                Глинке пакет с
                рукописью)
              Передашь это...

                ГЛИНКА
             Ладно, ладно - это потом, кому
             передать, что сказать. Как с
             гонорарием?

Рачковский пишет на салфетке цифры, толкает Глинке.
Физиономия «штучницы» перекашивается.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Издеваешься, смерд!


                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
             Сама смердишь! Вроде,
             договорились!

                ГЛИНКА
                (вскакивает и шёпотом)
              Когда?

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом)
              Только что! Постоялые дворы,
              топот погони, каравеллы, пираты!
              «У вас продаётся славянский
              шкаф?»

                ГЛИНКА
              Кто-о-о?

                РАЧКОВСКИЙ
              Конь в пальто! Кончай базар,
              Юля! Ладно, добавлю!

Рачковский перечёркивает первую цифру, записывает другую, подвигает салфетку Глинке.
Глинка берёт салфетку, поднимает на свет, машет перед носом Рачковского.

                ГЛИНКА
              Нет!
 
Глинка подрисовывает к прежней цифре ноль.
Рачковский тут же стремительно суёт Глинке в нос кукишь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Оборзела, да?

                ГЛИНКА
                (ядовито смеётся)
              Ха-ха. Ты теперь  у меня знаешь
              где?
                РАЧКОВСКИЙ
                (бледнеет, хватается
                за повязку на голове)
             Ой-ой! Как голова болит от тебя.
             В каком смысле, Юленька?
 
Глинка показывает полковнику сжатый кулачёк.

                ГЛИНКА
              Вот где! Особсекретную тайну ты
              мне сам открыл, поэтому плати,
              как скажу. Хуже будет!

Рачковский молча и страшно смотрит на Глинку. 
За спиной полковника, растопырив когтистые лапы на Глинку, оскалилась жуткая медвежья морда и ещё страшнее образина – русская матрёшка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (шёпотом, совсем тихо)
              А вот я сейчас фельдфебеля
              Тупорылову кликну. Она твою
              цыплячью шею-то и сломает, а
              тушку зажарит и съест
                (и громко)
              Фельдфебель, ко мне!

Тут же, будто ждёт за дверью, возникает фельдфебель Тупорылова.

                ТУПОРЫЛОВА
              Слушаюсь, господин полковник!
              Что прикажете? Наручники? В
              подвал на дыбу? Испанский
              башмачок?

                ГЛИНКА
                (бледная,  голос
                дрожит)
              Кому передать?

                РАЧКОВСКИЙ
                (машет фельдфебелю)
              Свободен!

Рачковский открывает матрёшку-сейф, берёт две пачки, хотел было отдать обе Глинке, но передумал: одну сунул обратно в сейф и закрыл его, другую положил рядом с секретным пакетом. 

                РАЧКОВСКИЙ
              Передать по этому адресу. Вот
              здесь написал, где его найти:
              этот человечек писатель Нилус,
              Ему что-то такое пострашнее
              поведай, он поймёт и ...

                ГЛИНКА
                (приходит в себя,
                смелеет)
           Человечек-то, может, и поймёт, но
           я так и не поняла: при чём здесь
           евреи?




                РАЧКОВСКИЙ
                (серьёзно и строго)
           Евреи всегда причём. И никому о
           нашем разговоре. Добыла,
           привезла, передала, рассказала.
           Как, кто, чего – никому. Или…
           головы вам, душа моя Юлия Глинка,
           не сносить, «штучница» моя светлая,
           вы меня знаете!

Рачковский снова смотрит на Глинку не мигая, без привычной улыбки.

                ГЛИНКА
                (забирает деньги и пакет)
           Знаю, господин полковник, знаю!

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь)
           Ну и ладушки. Забирайте ваши
           денежки, душа моя Юлия, и с
           Богом! Буду следить. «Высоко сижу
           – далеко гляжу. Не садись на
           пенёк! Не ешь пирожок», эротичная,
           душа моя, Юлия Дмитревна!
 
Не прощаясь, расходятся. У дверей Глинка оборачивается и громко кричит в спину Рачковского.

                ГЛИНКА
           Сам ты «штучник», полковник! А я –
           фрейлина императрицы Марии
           Фёдоровны, плебс! И твоей
           фельдфебеля я не боюсь!!!

Глинка выходит и опять наталкивается носом в твёрдый живот фельдфебеля Тупорыловой.

                ГЛИНКА
                (испуганно)
              Ты чего? Ты чего? А ты знаешь,
              кто я? Я...

                ТУПОРЫЛОВА
                (легонько подталкивает
                Глинку к двери)
              Мадам, не грубите полковнику,
              размажу!

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

Распахивается дверь особняка, и «Мадам Ка» вылетает птицей, размахивая руками и ногами, приземляется на лужайку перед домом.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

Рачковский и Тупорылова смотрят в окно особняка.

                РАЧКОВСКИЙ
                (брезгливо и задумчиво
                фельдфебелю)
           Ну, зачем же так, душа моя, ей,
           наверное, больно!

Рачковский снимет повязку с головы, ходит задумчиво по кабинету…

                РАЧКОВСКИЙ
              Нужно так всё запутать, чтобы
              все поверили… Нилус –
              религиозный мистик, помешанный
              на Антихристе. Вот и подсунем
              ему Антихриста в «Протоколах», сам
              поверит и других заставит.
                (подходит к окну,
                высовывает голову, кричит)
           Эй, Юлия Дмитриевна! «Мадам Ка»,
           пламенный вам привет, душа моя,
           доброго вам пути и удачи!

Рачковский видит...

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

... как, охая и кряхтя, фрейлина императрицы поднялась с
лужайки, поворачивается к нему спиной, задирает юбки и выразительно показывает полковнику худой, морщинистый голый зад.

КМБ. ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ В ОСОБНЯКЕ РАЧКОВСКОГО. ДЕНЬ.

                ТУПОРЫЛОВА
              Раздухарилась бабка! Ну, чо,
              замочить, суку?

                РАЧКОВСКИЙ
              Придёт время – всех замочим.

 КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

 В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт   
 жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об 
 антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 4-Й СЕРИИ.




5-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий

На фоне адского пламени возникает титр
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 5-я.
 «ПЕР-ФОР-МАН-СИК СВАРЕН И ДОСТАВЛЕН!»

КМБ. НАТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. ДЕНЬ.

Внушительный подъезд – под двуглавым российским орлом:
«МОСКОВСКОЕ ЖАНДАРМСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ПО ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПОРЯДКА
ПРИ ДЕПАРТАМЕНТЕ ПОЛИЦИИ
М В Д
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ».
У входа будка охраны. У дверей ЖАНДАРМ №1.
Появляется Глинка, стремительно пытается пройти в вестибюль мимо жандарма №1.

                ЖАНДАРМ №1
                (встаёт на пути Глинки)
              Стоп-стоп, сударыня! Представьтесь!
              Кто? К кому? По какому делу?

                ГЛИНКА
              К Его Высокоблагородию
              полковнику Зубатову! Доложи, что
              по срочному делу, агент «Мадам Ка»!

                ЖАНДАРМ №1
              Момент, сударыня!

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. БУДКА ОХРАНЫ. ДЕНЬ.

Жандарм №1 бесцеремонно выталкивает Глинку из вестибюля наружу, закрывает дверь будки, снимает трубку внутреннего телефона, крутит ручку, прижимая к уху слуховую трубку, с кем-то говорит по переговорной трубке, затем открывает дверь и впускает Глинку.

                ЖАНДАРМ №1
              Подпоручик Курдин, препроводи!

Появляется ЖАНДАРМ №2 -сопровождающий, жестом направляет посетительницу во внутрь здания.

                ЖАНДАРМ №2
              Следуйте за мной.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ

Жандарм №2 заходит в здание, за ним следует Глинка.
Идут по длинному пустому коридору.
Двери. Двери. Двери...
На дверях таблички, справа: «Литераторы наружные», «Литераторы внутренние», «Литераторы особого назначения», слева: «Сексоты уголовные», «Сексоты-рабочие», «Сексоты – политические», «Сексоты –специалисты»…
Минуют зал с табличкой: «Политический сыск», за ним «Уголовный сыск».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Комнаты. На дверях таблички: «Летучие филёры. Муж».«Летучие филёры Жен». «Летучие филёры. Дет». «Летучие филёры. Стар».
Тишина.
Лестница вниз.
Коридор. Двери. На дверях таблички: «Бандиты», «Воры», «Педофилы». «Гомосексуалисты и лесбиянки», «Цыгане», «Евреи». «Революционеры».
Тишина.
Лестница вниз      
Коридор. Двери.
Что это?
Всё слышнее и страшнее сквозь стены, не поймёшь откуда: то ли снизу, то ли сбоку, то ли сверху, доносятся глухие крики, завывания и стоны.
Всё громче и громче.
На дверях таблички: «Провокаторы», «Шантажисты», «Штучники»… «Допросная».
По мере приближения к «Допросной» крики и стоны усиливаются.
Глинка от страха трясётся. Ноги её подкашиваются…
Но до этой страшной двери Глинка так и не доходит.
Следовавший за ней жандарм, у двери «Штучники», кашляет.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. ДАКТИЛОСКОПИЧЕСКАЯ. ДЕНЬ.

Дверь распахивается, и двое дюжих жандармских унтер-офицеров молча  мгновенно хватают Глинку, и как она не отбивается, сажают и быстро привязывают её к железному стулу.
Один хватает Глинку за голову. Другой – за руки.

                ГЛИНКА
                (дико орёт, дёргается
                что есть силы,)
              А-а-а! Помогите-спасите!
             Что-о-о та-ко-е! Не имеете пра…
             Буду жа... полковнику Зубатову!
             Я сверхсекретная…! Я – «Мадам
             Ка-ка-ка»!

                ЖАНДАРМ-ФОТОГРАФ
                (деловито)
              Сиди тихо, кака!

Сверкает блиц фотоаппарата на треноге.
       Фото - Фас.
       Фото - Профиль.
 
                ГЛИНКА
              Я…  Я! Я секретный агент
              полковника Рачковского! Мне…

                ЖАНДАРМ – ДАКТИЛОСКОПИСТ
                (спокойно)
              Так положено, госпожа Кака! Все
              наблюдательные агенты должны
              быть в картотеке полковника
              Зубатова. Вас, Мадам Кака в
              картотеке не было. Теперь будете!

Дактилоскопист хватает её руку, быстро мажет чёрным и производит дактилоскопию.
За стеной кто-то ужасно воет.
Глинка срывается с места, рвёт верёвки, вырывается из рук жандармов...

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.

... выскакивает в коридор и бежит по коридору, мечется - куда бежать?
Вот отличная от остальных дверей - большая с медной табличкой.

«НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТРЯДА
 НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ АГЕНТОВ.
Полковник Зубатов С. В.»

Глинка бегом устремляется к этой двери.

КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
ЗУБАТОВ стоит у письменного стола. (На груди надпись «Жандармский полковник С. В. Зубатов»).
Пятеро жандармских офицеров внимательно слушают Зубатова.
    
                ЗУБАТОВ
              Вы должны смотреть на агента,
              как на любимую замужнюю женщину,
              с которой находитесь в
              нелегальной связи. Берегите её
              как зеницу ока. Один неосторожный
              ваш шаг, и вы её опозорите.
              Никогда и никому не называйте
              имени вашего сотрудника, даже
              начальству…

В кабинет врывается Глинка. Не может отдышаться.

                ГЛИНКА
             Спасите, помогите, Сергей Василич!
             За мной погоня. Там кого-то
             пытают, кого-то убивают….Ой! Ох!
             Меня схватили…

                ЗУБАТОВ
             Ну, мы закончили, господа офицеры,
             вы свободны.

Жандармы покидают кабинет.

                ЗУБАТОВ
                (идёт навстречу
                Глинке)
              Вот так - сюрприз! Здравствуйте,
              здравствуйте, милейшая Юлия
              Дмитриевна, успокойтесь,
              пожалуйста, никто за вами не
              гонится, никого у нас в
              жандармерии не убивают, не пытают,
              ну-ка выпейте. Что предпочтёте:
              водички или коньячку?

Зубатов сажает Глинку в кресло, гладит по плечику.

                ГЛИНКА
                (никак не успокоиться)
             Я...Я...Я, кажется, умираю! Мне
             плохо!

Глинка закатывает глаза, вот-вот помрёт.
Зубатов подсаживается на подлокотник  кресла, обнимает Глинку, поёт ей, успокаивая.

                ЗУБАТОВ
             «По улице мостовой, по широкой
             столбовой шла девица»…
                (ласково улыбается,
                наливает в стакан
                коньяка, подаёт ей)
             ...за водой, за холодной ключевой».
             Лучше коньячку, Юлия Дмитриевна,
             не правда ли?


                ГЛИНКА
              Само собой, коньяк лучше! Но как
              же! Как же! Я своими ушами
              видела, своими глазами слышала!
              Там пытают, кожу сдирают! Кто-то
              орёт! Воет! Ой-ой-ой!

                ЗУБАТОВ
                (нежно, по отечески)
              Нет, нет! Никто никого не пытает,
              никакой кожи не сдирает. Никакие
              это не пытки. Это разрабатываются
              новые современные методы
              обработки преступников. Это не
              люди кричат, а особые инструменты,
              аппарат «Зуб-дроб-тон» называется,
              для подавления воли убийц,
              мошенников и разных
              неблагонадёжных элементов.

                ГЛИНКА
             Но меня же схватили, ослепили
             яркой лампой, вот чем-то пальцы
             испачкали. Я думала, что руку
             отпилят, и я так буду кричать от
             боли, как орёт этот ваш
             «Зубдробтон», как вы говорите. Это
             же просто ужас!

                ЗУБАТОВ
                (радушно улыбаясь,
                ходит по кабинету)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, что
             есть российская жандармерия – это
             карательный орган, цель оного –
             политический сыск, выявление и
             изоляция неблагонадёжных лиц.
             Дремучеславянские методы вырывания
             языков, усекновение ушей, всяких
             колесований, дыб, ослеплений
             раскалёнными шомполами, испанских
             башмачков, четвертований и пр. и
             пр. давно остались в прошлом.
             Органы должны быть на самом
             современном уровне науки и
             техники. Поэтому мы ввели и
             фотографирование, и дактилоскопию,
             и картотеки преступников
                (встаёт, подходит к
                огромной во всю стену
                картотеке)
             вот, к примеру: регистрационная
             карточка социалистов-
             революционеров. Она красного
             цвета. Социал-демократы – синяя.
             Жёлтая – студенты. Зелёная –
             анархисты... А какое значение мы
             уделяем обучению агентов-сыскарей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
              по оперативной работе! Ой-йой-йой!
              Так что вам, милейшая Юлия
              Дмитриевна, предстоит пройти курс
              повышения квалификации, что может
              положительно отразится и на вашей
              зарплате.
 
                ГЛИНКА
                (оживляется)
             Зарплате? Это очень, очень
             современная идея, Сергей Василич!
   
                ЗУБАТОВ
                (проходит к столу)
              У полковника Рачковского вы по
              статье «штучница» идёте, а будете
              у нас работать, переведём в 
              «литераторы». Ну, ладно, милейшая
              Юлия Дмитриевна, приступим к
              работе.

Садятся напротив друг друга.
Зубатов вынимает из ящика стола знакомую тетрадку «Протоколов» со своими закладками, листает.

                ЗУБАТОВ
              Успокоились, Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
              Успокоилась-успокоилась, Сергей
              Василич. Уж не думала, что тут у
              вас так страшно, когда давеча
              передала вашему человеку этот
              документ.

                ЗУБАТОВ
              Ну и молодцом, что успокоились.
              Кто вы у нас сегодня?

                ГЛИНКА
              Сегодня я – «Мадам Ка». Нет, но
              вы представляете, Сергей Василич,
              «Мадам Ка»! Обещал, что назовёт
              меня «Мадам Б»! Возмутительно,
              Сергей Васильевич! Может вы
              полковнику Рачковскому всё же
              за это втык устроите, а то это
              ни в какие ворота, знаете ли!

Зубатов, не обращая внимания на жалобы Глинки, листает «Протоколы», ищет свои закладки, поёт как бы про себя.


                ЗУБАТОВ
             Так-так-так... «Мне не дорог твой
             подарок – дорога твоя любовь»…
             Сами-то смотрели?...  «Не хочу
             перстня носить»... Так-так-так...
             «Стану так дружка любить». Смотрели,
             читали?

                ГЛИНКА
              Смотрела, смотрела…

                ЗУБАТОВ
              Рукой водили?

                ГЛИНКА
              Немного, французский очень плох,
              чуть-чуть поправила.

                ЗУБАТОВ
             Поправила? К-хмы… Тоже в
             соавторах? Ну и что скажете?

                ГЛИНКА
             Полный бред, по-моему, Сергей
             Василич. Долгосрочный
             захватнический план на тысячелетия
             вперёд.  Немыслимо! Надёргано
             откуда-то, без начала, без конца,
             какие-то безумные идеи о власти,
             непонятно, кто планирует, кому
             адресует, что это за общество или
             партия… Цитаты из Пушкина,
             Крылова… Понятно, что русские
             писали: французский-то никуда –
             смех один. Болтовня о гоях,
             каком-то царстве иудейском… 
             Потом, «Протоколы» эти какие-то
             подозрительные... Если –
             действительно протоколы, то где
             дата, место проведения, имя
             председательствующего, секретаря,
             список присутствующих, резолюция…
             А это что - трёп анонима,
             топорная работа, господин
             полковник… И, вообще, Сергей
             Василич, может я что-то не
             понимаю, но если бы действительно
             была бы какая-то тайная
             организация разрабатывала
             секретный план против всего мира,
             то тут же правящие монархи, главы
(ДАЛЬШЕ)
ГЛИНКА (ПРОД)
             государств давно бы собрались,
             объявили бы чрезвычайное
             положение,  выдворили бы всех
             евреев, или всех перебили бы…

                ЗУБАТОВ
                (деловито и как бы
                отстранённо)
             Милейшая Юлия Дмитриевна, вы хоть
             и опытный сотрудник охранки, но
             действительно не понимаете.
             Надвигается неизбежная революция.
             И это даёт нам шанс, повернуть
             Россию в сторону социализма...
             Что страшно? Не бойтесь – в
             сторону социализма полицейского,
             жандармского, а что пытаются
             ретрограды?  Они пытаются
             загнать революцию во внутрь. А её
             уж не загонишь. Под революцию
             нужна особая бомба, рычаг
             переключения недовольства толпы
             на мифический еврейский заговор.
             А кто громит: «Бей жидов»!
             обязательно проигрывает.
             Полковник Рачковский с компанией
             сделал такую бомбу. Вот она. И
             всё в мире: войны, революции,
             кризисы, эпидемии, всё теперь
             можно объявить следствием
             еврейского заговора... И чем
             больше в подлоге всяких
             противоречий, недоговорённости и
             даже глупостей, тем достоверней
             он кажется, а если к этому ещё
             предисловие с конспиративным
             сюжетом, да зловещая
             таинственность, как добыли и
             доставили, то обличительный
             документ-подлог против евреев на
             века! Инструктировал вас об этом
             полковник Рачковский?

                ГЛИНКА
                (загорается)
              Да, Сергей Василич. Я так хорошо
              придумала! Хотите, расскажу?
 
                ЗУБАТОВ
                (листает Протоколы)
             Не надо, не надо – доверяю вам,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             милейшая Юлия Дмитриевна… Я тут
             кое что и сам  добавил, кое что
             исправил. Ну-ка послушайте. Вот,
             например, Протокол №20, не
             выпадает ли из общего стиля?
             Это, о финансовой программе:
             «наше самодержавное правительство
             будет избегать ради принципа
             самосохранения чувствительно
             обременять народные массы
             налогами, не забывая своей роли
             отца и покровителя»…. Как, Юлия
             Дмитриевна, вписывается?

                ГЛИНКА
              Не отличишь!

                ЗУБАТОВ
             Ещё пару протоколов изменил-
             дополнил. Ну, ладно… -

Полковник вышел из-за стола, подходит к огромной картотеке от пола до потолка, выдвигает ящик, находит чёрную карточку с фотографией Нилуса.

                ЗУБАТОВ
             Полковник Рачковский направил вас
             к Нилусу?

                ГЛИНКА
              Да, Сергей Василич, сказал, что
              какой-то писатель.

                ЗУБАТОВ
                (нашёл, что искал в
                папке Нилуса)
              А вот и Нилус…

                ГЛИНКА
                (указывая на картотеку)
              А что это всё такое, Сергей Василич?

                ЗУБАТОВ
                (рассматривая анкету
                Нилуса)
              Это все, кого кормим. Вас здесь
              нет. Вы по заграничному
              отделению Рачковского идёте, но
              и у нас будете...
                (читает анкету)
             Ну вот: Нилус Сергей
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Александрович, орловский помещик,
             разорился, живёт по монастырям и
             скитам, двоеженец.
             Сейчас его с жёнами гонят из
             Оптиной пустыни - будо¬ражит
             монахов на борьбу с жидовскими
             происками, капризен, груб,
             графоман-мистик...

Зубатов ходит по кабинету, каждый раз останавливаясь перед сидящей в кресле Глинкой.

                ЗУБАТОВ
             Ваши «Протоколы» ему, как подарок.
             Мало, что клюнет, но поднимет,
             как манифест! И… запустит в
             публикацию, как приложение к
             своей книге. Этот псих – хорошее
             прикрытие. Намекните Нилусу, что
             необходимо передать
             опубликованные «Протоколы»
             московскому генерал-губернатору
             великому князю Сергею
             Александровичу.

                ГЛИНКА
             Простите, Сергей Васильевич, я
             что-то не вникаю: этот Нилус наш
             или...

                ЗУБАТОВ
             В разработке, в разработке,
             милейшая «Мадам Ка», но это не
             ваши дела, и вам сюда лучше не
             надо (ходит по кабинету) И ещё,
             милейшая Юлия Дмитриевна,
             поручаю вам перевести,
             скопировать и передать копии ещё
             двум издателем Крушевану и Бутми.
             Эти двое, как бульдоги, скажи:
             «фас» - вцепятся: не оторвать.
             Сначала «Протоколы» передайте им
             и чтоб в обязательном порядке
             дали вот это предисловие. Вы
             должны быть ознакомлены с ним.
             Вот послушайте
                (читает)
             «Нам прислана рукопись,
             являющаяся переводом «Протоколов
             заседаний Всемирного Союза
             франмасонов и сионских мудрецов».
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             Как, где, каким образом могли
             быть списаны Протоколов этих
             заседаний во Франции, кто именно
             списал их, мы не знаем, но,
             безусловно, убеждены в их
             подлинности и не сомневаемся,
             что лица, разгадавшие план
             завоевания мира евреями,
             согласятся с этим».

Зубатов протягивает Глинке тетрадь «Протоколов» с текстом предисловия.
                ЗУБАТОВ
             Они сначала отпечатают в газетах,
             а потом пойдёте к Нилусу. Сначала
             им. Потом Нилусу. Это важно. Ясно?

                ГЛИНКА
             Ясно, Сергей Васильевич. А что
             за личности?

                ЗУБАТОВ
             Профессиональный вопрос...

Зубатов выдвигает другой ящик картотеки, достаёт ещё две анкеты, они серого цвета, читает одну. Видна фотография Крушевана.
                ЗУБАТОВ
             Вот извольте: Так, так...
             Паволакий Александрович Крушеван,
             разорившийся бессарабский помещик,
             проходил по уголовным статьям,
             вдохновитель кишинёвского
             погрома. В Кишинёве издавал
             жёлтую газетку «Бессаарабец».
             После погрома студент Дашевский
             покушался на Крушевана, но
             неудачно. Сейчас Крушеван в
             Петербурге, делает газету
             «Знамя», печатает листовки,
             всякие антиеврейские призывы.
             Пунктик у него против евреев.
             Нам такой подходит: злой, умный,
             упёртый. В ваши фантазии не
             поверит. Но такой инструмент,
             как «Протоколы» ему очень нужен...
             Так, теперь...
                (читает другую анкету)
             – Григорий, он же Георгий
             Васильевич Бутми, тоже из Молдавии,
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             и тоже разорился, но пошустрей,
             курирует «Союз русского народа»...

С этими словами Зубатов обнимает Глинку за плечи и как бы вытаскивает её из кресла по направлению к двери...
                ЗУБАТОВ
             Пусть печатают, распространяют...
             Но передадите порознь: пусть
             думают, что привезли только ему
             одному. Надо всё запутать.
             Каждому расскажете другую
             историю, как добыли, как
             переправили через границу. Чем
             больше тайны, тем лучше. Тайна
             заменит достоверность.
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.
             Выполняйте, любезная...

Глинке страшно уходить, идти по жандармским коридорам. Она не торопится, упирается, задаёт отвлекающие вопросы.

                ГЛИНКА
             Не поняла, простите, а почему мы
             сами не можем взять и напечатать?
             Открыли международный заговор!
             Караул! В набат бить!

                ЗУБАТОВ
                (ведёт Глинку к двери)
             Будут видны наши руки. Чужими
             руками делать надо... Ну, не
             совсем чужими, но как бы чужими.
             Соблюсти благопристойность,
             сделать всё тихо и... слухи,
             слухи запустить в народ: «от
             кабаков до царских альков» и
             полная анонимность!

                ГЛИНКА
             Но зачем, я всё равно не пойму.

Зубатов открывает дверь кабинета, пытается вытолкать Глинку в коридор.

                ЗУБАТОВ
             «Протоколы» - то наши?

Глинка несмело упирается

                ГЛИНКА
             Ну и что?

Полковник Зубатов и Глинка трутся, толкают друг друга в дверном проёме. Побеждает Глинка. Зубатов вынужденно провожает её по коридору.

КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КОРИДОРЫ И ЛЕСТНИЦЫ. ДЕНЬ.
 
                ЗУБАТОВ
             А поэтому к Царю это должно
             попасть не из нашего Департамента,
             а из других источников. Помогите
             Нилусу это передать великому
             князю Сергею Александровичу, дяде
             Царя, а дальше это уже само
             поплывёт, куда надо. Как у
             Михаила Юрьевича: «Намёки тонкие
             на то, чего не ведает никто!».
             Вот адрес издателей. Пароль ваш,
             про «славянский шкаф». Ну, во
             славу России, выполняйте! Да,
             чуть не забыл: на ваш парижский
             счёт мы делаем перевод – обижены
             не будете.

В коридоре у тумбочки с телефоном сидит ЖАНДАРМ №3. При виде полковника Зубатова жандарм встаёт.

                ЗУБАТОВ
              Прощайте сударыня, Юлия
              Дмитриевна! Желаю удачи.
              Телефонируйте о положении дел.
              Прапорщик, проводите агента.
 
КМБ. ИНТ. МОСКОВСКАЯ ОХРАНКА. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

Зубатов закрывает на ключ дверь кабинета, подходит к стене, где висит портрет Царя, нажимает тайную кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф.

                ЗУБАТОВ
                (про себя)
             Айда Рачковский, в анонимности
             большая сила. Дискредитация
             революционного движения.
             Политическое убийство во чреве...
             И чем же? Пустячком, тухлым
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             подлогом... И пустим под откос
             вашу революцию, господа
             социал-демократы... Газетный
             вариант Крушевана и Бутми плеснём
             в толпу, а книжный, через
             великого князя – императору...
                (смотрит на портрет
                Царя, Царь строго на
                Зубатова)
             ...Наша с Вами задача, Ваше
             Императорское Величество, -
             сохранение монархии, как единый и
             гармоничный организм самодержавия
             с человеческим лицом...

Лицо монарха на портрете делает недоуменную физиономию.
Зубатов открывает сейф. Лицо его озаряется отблеском адского пламени. Полковник смотрит на огонь.

                ЗУБАТОВ
                (задумчиво продолжает)
             Дойдут «Протоколы» до Царя –
             Витте несдобровать. Все его
             реформы. Как бы угаданы.
             Несдобровать и евреям, долго
             отмахиваться придётся. И никогда
             не отмахнутся. Вся беда евреев,
             что не дают сдачи, молчат в
             тряпочку...
                (идёт к столу берёт
                телефонные трубки,
                говорит в переговорную)
             Унтер Купин, наберите три
             шестёрки. Приветствую вас, Ваше
             Превосходительство, Сергей
             Юльевич! Это полковник Зубатов
             телефонирует. Срочно отправляю
             вам с нарочным один документ,
             особо секретного свойства. Вам
             обязательно нужно его знать...
                (кладёт трубки на
                рычаги, продолжает
                размышлять)
             Возникла ситуация, когда это
             стало необходимо, вот это и
             сделали... Жалко Витте, жалко. И
             реформы его... Но резво пошёл.
             «А не ходи по косогору – сапоги
             стопчешь!» Загнобят,
             загнобят. Но... «была без
(ДАЛЬШЕ)
ЗУБАТОВ (ПРОД)
             радостей любовь, разлука будет
             без печали!» Зерно фальшивки
             брошено. Ждём всходы

КМБ. НАТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.
Министр финансов Витте и полковник Рачковский, укрывшись одним большим зонтом, оглядываясь, бегут «ноздря в ноздрю» по дождливой Петербургской улице.
Зонт в руке министра.
Рачковский бежит, придёрживая одной рукой шляпу, другой портфель, с которым не расстаётся.
Бегут мимо Исаакиевского собора. Мимо катят трамваи, снуют извозчики и редкие мобили. Спешит прохожий люд.
 
                ВИТТЕ
              За вами хвоста нет, полковник?

                РАЧКОВСКИЙ
              Нет, нет! Глаз у меня намётанный,
              Ваше Превосходительство! Разрешите
              передать вам это.

Пытается раскрыть портфель. Замок заело. Стоят под дождём.

                ВИТТЕ
              Что это?

                РАЧКОВСКИЙ
                (открывает, наконец, вытащил
                папку)
              Наша работа. То, что в Париже с
              Головинским и Мануйловым сделали,
              назвали «Протоколы сионских
              мудрецов». Возьмите, ознакомьтесь.
              Я вам обещал.

                ВИТТЕ
                (отстраняет папку
                Рачковского, идёт
                дальше)
              Не надо! Ознакомился с вашими
              «Протоколами».
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (поражен)
              Что? Откуда? Как так, Ваше
              Превосходительство, Сергей Юльич?

                ВИТТЕ
              Доставили по моим каналам.

                РАЧКОВСКИЙ
              Не может быть! Как же так?

                ВИТТЕ
              Да вот так!

                РАЧКОВСКИЙ
              Помилуйте, хотел, как лучше...

                ВИТТЕ
              Гнусная фальшивка!

                РАЧКОВСКИЙ
              Очень гнусная, Ваше
              Превосходительство Сергей Юльич!
              Хотят вас поссорить с Царём,
              чтобы сорвать реформы. Я так за
              вас переживаю. Ведь вы – мой
              покровитель, отец родной, светоч!

                ВИТТЕ
              Кто ещё под меня роет?

                РАЧКОВСКИЙ
              Да всё те же: Дурново, Плеве,
              Оржевский...

Рачковский оглядывается и снова замечает, что опять за ними бежит бездомный пёс.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пошёл прочь, опять этот кабыздох!

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИППОДРОМ НАЧАЛА ХХ ВЕКА. ДЕНЬ.

Погожий денёк. Витте и Рачковский на скачках. Наблюдают забег лошадей.
По ипподрому мчатся лошади.

                ВИТТЕ
              Кто читал ваши «Протоколы»? Царю
              уже представили?

                РАЧКОВСКИЙ
              Никто ещё, Ваше
              Превосходительство, я всё сделал,
              чтобы вас не задело ни коим
              образом, дорогой вы мой, Сергей
              Юльич. Может только генералу
              Оржевскому, может Плеве доложили,
              а может...

По ипподрому мчатся лошади. Витте и Рачковский не наблюдают за скачками.

                ВИТТЕ
              Надо заткнуть «Протоколы» в жопу
              этому Плеве? Царь не поверит,
              грубая подделка!

                РАЧКОВСКИЙ
             Конечно, не поверит. Как можно
             поверить в мировой еврейский
             заговор.

                ВИТТЕ
                (возмущённо)
              Бред! Бред! Бред какой-то!

                РАЧКОВСКИЙ
              Я и говорю – бред!

                ВИТТЕ
              Но я-то, я! Я-то причём здесь?

                РАЧКОВСКИЙ
             Да, не вы лично, Ваше
             Превосходительство, Сергей Юльич,
             опять же мы о том - ваши реформы.

                ВИТТЕ
                (крайне возмущённо)
              Так не для себя же стараюсь!

                РАЧКОВСКИЙ
              Кто бы сомневался, Ваше
              Высокопревосходительство!

                ВИТТЕ
              Кто особенно нападает?

                РАЧКОВСКИЙ
              Плеве, особенно!

                ВИТТЕ
              Плеве значит? Насколько мне
              известно, на Плеве давно охота
              идёт.

                РАЧКОВСКИЙ
              Может помочь? Уберём. Но я
              ничего не сказал.



                ВИТТЕ
                (твёрдо)
              Нужно помочь. Не обижу,
              полковник.

Рачковский и Витте смотрят не на лошадей, друг на друга.

                РАЧКОВСКИЙ
              Я знаю вашу щедрую руку, Ваше 
              Высокопревосходительство.

За скачками внимательно следит бродячий пёс, пристроившийся у ног Рачковского.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПАРК. ВЕЧЕР.
   
Витте и Рачковский едут по парку на старинных велосипедах.   За ними неторопливо бежит бродячий пёс.

                ВИТТЕ
              Плеве отпал. Молодцы!

                РАЧКОВСКИЙ
              Комар носа не подточит. Мы здесь
              не при чём. Ликвидирован
              студентом Сазоновым, эсером.

                ВИТТЕ
              Какие дальнейшие их действия
              против меня?

                РАЧКОВСКИЙ
              Узнаю, Ваше
              Высокопревосходительство,
              Сергей Юльич. Узнаю!

                ВИТТЕ
              Как уничтожить рукопись? Она мне
              мешает.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Не в моих силах! Но вам всё буду
             докладывать.

                ВИТТЕ
             Что рекомендуешь с этой проблемой?

                РАЧКОВСКИЙ
             Не смею рекомендовать, Ваше
             Высокопревосходительство. Всё тоже!
             Как показывает старая практика: есть
             человек, есть проблема, нет
(ДАЛЬШЕ)
РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             человека и проблема тю-тю... Но я
             ничего не сказал, Ваше
             Высокопревосходительство. Может
             само рассосётся. Ерунда всё это
             про заговор. Я всей душой за вас.
             Голову за вас подставлю! Можете на
             меня рассчитывать.
 
                ВИТТЕ
             Рассчитываю, милейший Пётр
             Иванович, рассчитываю. Куда
             Дурново поехал на днях, в Берлин?
             Спасибо. Я, как и прежде, в долгу
             не останусь.

                РАЧКОВСКИЙ
              Так точно. Главное упредить
              мысль начальствующего.
 
Велосипедисты разъезжаются.

                ВИТТЕ
                (про себя)
              Прохвост этот Рачковский.
              Интересно за сколько он меня
              продаст?

                РАЧКОВСКИЙ
                (про себя)
             Сволочь этот Витте, но ... Кто у
             нас следующий на заказе? Дурново?
             В Берлине? Ну, из Берлина и
             не вернётся... Что-то эта старая
             бздунья Глинка о себе знака не
             подает.

КМБ. НАТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ УЛИЦА. НОЧЬ.

Петербург. Ночь. По безлюдному тёмному переулку, испуганно оглядываясь, спешит Глинка в шляпке и непрозрачной чёрной вуальке. За ней трусит бездомный одноухий пёс.
Глинка подходит к дому с подвалом.
Над входом в подвал  - большими буквами вывеска – «Чайная».
Глинка спускается в подвал, но дорогу перекрывает огромная фигура СТРАЖА.
Глинка суёт ему денежную купюру. Страж пропускает её в дверь.

КМБ. ИНТ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.
 
Глинка с опаской заходит в дымный, прокуренный зал, где нетрезвый шум не перекрывает лихого балалаечника и ПЕВЦА в дымной глубине, рядом со стойкой.

                ПЕВЕЦ
                (поет, разливается)
- Бывали дни весёлые.
Гулял я молодец...

Глинка торопится мимо столиков, где сидят подвыпившие мордовороты--черносотенцы в одинаковых бушлатах и картузах, пьют пиво, заедая сухой воблой.
Главный мордоворот ДУБРОВИН (надпись на животе: «Руководитель «Союза Русского народа» и активист «Чёрной сотни»), бьет воблой по столу, но, заметив прошмыгнувшую мимо Глинку, хватает её за шиворот, поднимает над столом.

                ДУБРОВИН
              Ты куда? Иудейского племени?
              Отвечай!

                ГЛИНКА
                (в ужасе)
              Русская я, русская!

                МОРДОВОРОТ С МЕДНОЙ ФИКСОЙ
              А ну, перекрестись, жидовская
              морда!

Повскакали мордовороты.

                ДУБРОВИН
             Наложи крестное знамение! Покажь
             крест православный!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБОМ
              Мочи её, богоубийцу!

                ГЛИНКА
                (в ужасе завывает)
              А-а-а! Спасите! Помогите!
              Убивают!

     Но помощи нет.
     Мордовороты толпятся над Глинкой, тянут за руки, хватают, срывают вуальку, шляпку, обнажают лысинку, сейчас убьют.
     Но, Слава Богу! Вытянулся крестик с сухой грудки агента.

                ДУБРОВИН
             Крест, мужики! Да она наша! –
             православная! Отступись, мужики!
             Своя ты, мать!
                (напяливает на Глинку
                её парик со шляпкой)
             Дай, я тебя поцалую. Садись с
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             нами. Не стесняйся, мамуля. Все
             свои! На погром с нами пойдёшь?
             Явреев бить-убивать, пойдёшь,
             говори, а то...!

                ГЛИНКА
             Пойду, пойду!

                ДУБРОВИН
             Эй, половой, пару кружек маме!
             Пей, мама, пиво пенное, морда у
             тебя, мама, будет здоровенная,
             как у меня. Ха-ха-ха!

Но Глинка рысью мчится сквозь табачный дым и пивные испарения к двери в конце зала.
На двери надпись – «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», над надписью - знак «Чёрной сотни».
ВТОРОЙ СТРАЖ, накаченный уголовник, вырастает перед Глинкой, но сила её напора уж такова, что дверь просто выбивается...

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

... и оба вваливаются в большой ярко освещённый спортивный зал.
Глинка лежит в зале, где множество разных спортивных снарядов: канаты, кольца, турники с матами, кони, брусья, штанги, гири и пр.
С полтора десятка бандитов-черносотенцев тренируются в зале.
Двое бьют кулаками по мешку в виде еврея в традиционной одежде, двое отрабатывают удары битой по другому мешку тоже в виде еврея, стараются бить по голове.
Ещё один - пыряет тряпичного «еврея» финкой в живот.
Другие качаются на снарядах,  поднимают железо и пр.
На одной стене клуба обширная надпись во всю её ширь:
«БЕЙ ЖИДОВ, СПАСАЙ РАСЕЮ!».
На другой: «Потопим революцию в еврейской крови!».
КРУШЕВАН, усатое, плешивое мурло с внешностью битого-перебитого боксёра, подходит к лежащей Глинке, (На животе мурла надпись – «Жидобор П. Крушеван») поднимает её за шиворот, поправляет парик со шляпкой, заглядывает в лицо сквозь вуаль, готов слушать.

                КРУШЕВАН
              Чего тебе, крыска?

Глинка в висячем положении открывает вуаль и шёпотом спрашивает.

                ГЛИНКА
                (хрипло, так как
                висит)
              Ты - Пашка?


                КРУШЕВАН
              Ну, Павел я, Паволакий.

                ГЛИНКА
              У вас продаётся славянский шкаф?

                КРУШЕВАН
                (смеясь, но, не
                выпуская Глинку из
                могучей лапы)
              Ес-сесно. Шкаф уж продан. Могу
              предложить никелированную
              кровать с тумбочкой. Что за дела,
              мадам? Кто вы?

                ГЛИНКА
              Тебе не нужно знать кто я, и кто
              направил меня к тебе. Зови меня
              просто – «Мадам Ка». Я доставила
              тебе то, что ты давно ждёшь.

                КРУШЕВАН
              Интересно-интересно, чего же это
              я жду?

                ГЛИНКА
                (возмущённо и уже
                бесстрашно)
             Да отпусти же меня! С ума сошёл,
             что ли? Я от самого…
                (хотела, было сказать,
                но вовремя прикусила
                язык).

Крушеван опускает Глинку на спортивного коня.

                КРУШЕВАН
             Выкладывай.
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Документы мирового заговора:
             Евреи против че-ло-ве-чест-ва!

                КРУШЕВАН
                (посмеиваясь)
             Да что ты говоришь?! Евреи?
             Мировой заговор? Ты что бабуля,
             с дуба рухнула?

                ГЛИНКА
             Нет, не рухнула, не рухнула!
             Привезла. Вот здесь он, заговор!
                (показывает на сумку)

                КРУШЕВАН
             Не бздишь, бабуля?

                ГЛИНКА
                (приоткрывает сумку,
                показывает бумаги)
              Да, не бздю, не бздю, дедуля!
              Верно, говорю. Вот здесь тайные
              помыслы врагов человечества! И не
              бабуля я тебе никакая! Я - фрейли…
                (и опять прикусила
                дурной свой язык)

Крушеван ловким, умелым движением хватает папку.
Глинка задерживает.

                КРУШЕВАН
              Откуда? И насколько они достоверны?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Из Ниццы, мировой столицы
             еврейства и масонства. О
             подлинности можешь не сомневаться.
             Достоверность абсолютная! Они
             добыты кровью!

                КРУШЕВАН
              Даж так? Ну-ну.

Глинка возмущена недоверием, играет, закатывает глаза, разводит руками, сидя на коне, и страшно завывает, припадая к лицу Крушевана.

                ГЛИНКА
              Так слу-у-у-шай!

КМБ. НАТ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ГОРОД. НАБЕРЕЖНАЯ И ПОРТ. НОЧЬ.

По городу, по набережной в сторону порта мчится открытое авто «Панар-Левассор».
Из машины прямо на ходу выскакивает «Мадам Ка». Она в маске. На ней большие брюки-галифэ, которые постоянно сваливаются с худой задницы. За ней спешит молодой НАПАРНИК, тоже в маске.
Они уже в порту. Пароход готовится к отплытию.

КМБ. ИНТ. КАЮТА ПАРОХОДА. НОЧЬ.

В каюту, крадучись, проскальзывают двое в масках. Одна маска – это «Мадам Ка».
Налётчики  роются в саквояже спящего ЕВРЕЯ № 1, находят пакет с «Протоколами».
Еврей № 1 просыпается и борется с налётчиками. Но силы не равны. Двое в масках душат Еврея. Еврей № 1 сжимает револьвер. Сейчас выстрелит. Рука убийцы («Мадам Ка») выхватывает у Еврея № 1 револьвер, нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Иллюминатор забрызгивается кровью.

КМБ. НАТ. ОТКРЫТОЕ МОРЕ. НОЧЬ.

От парохода отчаливает лодка. В лодке двое – «Мадам Ка» и молодой напарник. Оба в масках. «Мадам К» стреляет в молодого напарника и сбрасывает мёртвое тело в море.

КМБ. ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ.

                ГЛИНКА
                (с пафосом)
             Пришлось убрать и еврея-гонца, и
             свидетеля. Я так любила его. Его
             звали Ромэо!
                (плачет)
             Но главное - доставить «Протоколы» в
             Россию и передать их вам, Паволакий
             Александрович, только вы понимаете
             всю значимость обнародования этих
             свидетельств еврейской опасности
             для России и человечества, только
             вы один, как мужественный и
             истинный жидобор можете встать на
             их пути и не допустить гибели
             всего мира. Это было так ужасно,
             так страшно, но…

Крушеван с улыбкой слушает враньё «Мадам Ка», которая вошла в роль и плачет, и стонет на его груди, вспоминая весь ужас пережитого.

                КРУШЕВАН               
                (перебивает её)
            Ладно, ладно, «Мадам Ка», я тебе
            верю, верю… Ну, не реви, давай
            бумаги, посмотрим, посмотрим…

Глинка трясущимися руками передаёт Крушевану пакет.
 
                КРУШЕВАН
                (продолжает)
             ... Конечно, опубликуем еврейский
             заговор против человечества, ещё
             как опубликуем. Пива хочешь, с
             раками или с воблой?… Да куда
             ж ты, Мадам?!

Но от «Мадам К» и след простыл. Хлопнула дверь спортзала.
               
КМБ. ИНТ. ЗАЛ СИНЕМАТОГРАФА. НОЧЬ.

Показывается немой фильм «Муж, любовник и миллион».
По экрану бегают фигурки и надписи.
Под экраном тапёр бренчит на рояле.
В полупустом зале в последнем ряду сидят ГРИГОРИЙ БУТМИ с ПОДРУЖКОЙ, немолодой женщиной, целуются, неприлично обнимаются, смотрят фильм, весело гогочут, пьют вино и едят по очереди большой круг колбасы. (На спине Бутми надпись – «Жидобор
Г. Бутми»).
За спиной Бутми вдоль рядов проходит и садится Глинка.
Бутми отпил глоток вина из горлышка бутылки, передал подружке, откусил огромный кусок колбасы, жуёт, одновременно засовывает руку в блузку подружке.
Та кокетливо хихикает.
Глинка нагибается сзади к уху Бутми, шепчет.

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Ты Григорий-Георгий-Гришка Бутми?
 
Бутми поперхнулся колбасой, вырывает руку из-за пазухи подружки, в ужасе оглядывается на Глинку. Подружка от страха сползает на пол.

                БУТМИ
                (шёпотом)
             Это не я. Я не виноват. Это всё
             она. Она меня затащила сюда и
             соблазняет!
 
                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              У вас продаётся славянский шкаф?

                БУТМИ
                (шёпотом)
              А-а-а?

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
              Шкаф, шкаф, продаётся?
              Славянский?

                БУТМИ
                (отчаянным шёпотом)
              При чём здесь шкаф? Я в шкаф не
              лез! Они мне сами всё отдали…
              Не! Я ни шкаф, ни сейф не брал!
              Это не я.


                ПОДРУЖКА
                (отошла от страха,
                перешла в наступление)
             Ты чего, тётя? Чего пристаёшь к
             мужчине?
 
                ГЛИНКА
              Так ты - Бутми?

                БУТМИ
              Нет! Бутми, Бутми, но я… При чём
              здесь я?

                ПОДРУЖКА
             Ты чо, мымра, по мордасам
             захотела, да? Так я тебе сейчас
             навешаю! Курва!

                ГЛИНКА
                (не обращая внимания
                на подружку, щиплет
                Бутми)
             Ну, так говори про кровать, ты –
             Бутми или кто?

                ПОДРУЖКА
             Че-е-го, кровать?

Подружка что есть силы, лупит Глинку колбасой по шляпке. Шляпка с париком летит в темноту зала, и голый череп «Мадам Ка» сверкает ярче экрана.
Но этого Подружке уже мало. Она перелезает через ряд, норовит ухватить Глинку за волосы и рвать их и метать! Но волос нет, и руки её бессильно шлёпают по старой лысине.
Глинка же вспомнила боксёрские приёмы, чему учили её в полиции, и бьёт подружку прямым в нос! в челюсть!
Драка разгорается на славу. Зрители озираются. Смеются и свистят.
Пытаясь заглушить драку, громко наяривает тапёр под экраном.
Зрители, теперь уже забыв про кино, весело наблюдают при свете проектора за дракой, пока не появляется полиция.
Вспыхивает свет в зале.
Стихает тапёр.
Полиция разнимает дерущихся женщин.
Но Бутми исчез.
      
КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.

Глинка бежит по ночному городу, отчаянно заглядывает в проходные дворы, суёт нос в подворотни, ищет Бутми.
Нет Бутми.
Глинка останавливает извозчика.
Извозчик катит по ночным улицам. Из окна пролётки торчит на худой длинной шее голова Глинки в лохматом, драном парике.
Но вот Глинка замечает трусцой бегущего ночного пешехода.
Извозчик поравнялся с ним, и Глинка выпрыгивает ночной кошкой, хватает Бутми, сваливает его. Нет, не убежать Бутми.

                ГЛИНКА
              Ну, что со шкафом, потрох?

                БУТМИ
                (заикаясь, вдруг
                вспоминает)
              А-а-а! Эт-т-то ты п-п-про
              п-п-пароль? Так шкаф продан.
              Осталась никелированную кровать
              с тумбочкой. Ты кто такая?
              Откуда?

                ГЛИНКА
              Свершилось!

                БУТМИ
              Боже мой! Что?

                ГЛИНКА
              Изъятие у врага компромата!

По улице, тесно прижавшись, оглядываясь, быстро идут Бутми и Глинка, которая передаёт Бутми пакет с «Протоколами».
За ними как бы сам по себе семенит бродячий пёс.

                ГЛИНКА
             Это только для тебя, Гриша, или
             как там тебя, Гоша. Мир ещё не
             знает о заговоре. Документ
             достался кровью. Мне удалось
             спастись. Мои товарищи по борьбе
             все погибли…

Глинка вдруг останавливается, опёрлась о парапет набережной Мойки и рыдает в голос.
                ГЛИНКА
                (рыдая)
              У меня это всё перед глазами!
      
КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Мчится поезд. Впереди туннель.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

В тамбуре вагона идёт борьба.

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ТУННЕЛЬ. ДЕНЬ.
 
В туннеле из вагона в чёрный дым и белый пар падает человек.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.
 
Другой лежит на железном полу тамбура уже мёртвый.
Борются двое. Мужчина, это – ЕВРЕЙ № 2. Он душит женщину.
Эта женщина – «Мадам Ка».

КМБ. НАТ. АЛЬПЫ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

Поезд выкатывает из туннеля.

КМБ. ИНТ. ТАМБУР ВАГОНА. ДЕНЬ.

«Мадам Ка» удаётся ударом ноги отбиться от страшного Еврея №2. Она стреляет в него. Он падает. Она выхватывает у него пакет. Это – «Протоколы» и выпрыгивает на ходу поезда.

КМБ. НАТ. АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ ЗАПАД. ПРЕРИИ. ДЕНЬ.

И падает в седло мустанга и мчится по прерии.
В руке заветный пакет с «Протоколами».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА. НОЧЬ.
      
Глинка, обхватив руками голову, сидит на набережной. Ей страшно, воспоминания мучают её.
Бутми едва сдерживает смех.
                ГЛИНКА
                (уловила неверие
                собеседника)
             Ты что, не веришь, Григорий или
             как там тебя, Георгий? Не веришь?
             Так читай - какая опасность ждёт
             великую Империю, и всё
             человечество!

                БУТМИ
             Да верю, верю, конечно, верю! Ещё
             как верю. Давай рукопись,
             почитаем, напечатаем твои
             еврейские компроматы. Ну, вставай,
             вставай, пошли. Чего ж  ты сразу
             не сказала, там, в кино? Всё
             испортила! Подрались. Бабец в
             околотке. Вино разлили. А колбаса,
             какая была колбаса!!! Финский
             сервелат!



                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Дурак, ты Бутми, какая колбаса!
             Тут всемирный еврейский заговор,
             а ты, идиот, колбаса! Сервелат.
             Сам ты сервелат!

Рядом вдруг обездоленно воет, откуда-то взявшийся бродячий пёс.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 5-Й СЕРИИ.






































6-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
 «ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ»

Серия 6-я.
 «ЖИДОБОРЫ ДОВАРИВАЮТ «ПЕРФОРМАНСИК».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Низкая келья. Под большим иконостасом, бородатый и лохматый, в монашеском клобуке, в русской косоворотке поверх пухового бабьего платка на железной кровати с блестящими шарами сидит в толстых шерстяных носках СЕРГЕЙ НИЛУС.
Горит свеча, освещая белое лицо мистика, склонившегося над листами «Протоколов» на низком столике.
Рядом с тетрадкой «Протоколов» - толстый чёрный конверт с белым восьмиконечным крестом и надписью «Сим Победиши».
В глубине, в темноте кельи на полке, на полу груды старых книг.
Нилус торопливо читает «Протоколы», стонет, дёргает себя за лохматую бороду. Напротив Нилуса - Глинка.
За спиной старца, как две немые тени, закутанные в чёрные монашеские балахоны, сидят жёны Нилуса: ЕЛЕНА ОЗЕРОВА (надпись на груди – «Елена Озерова, 1-я жена») и НАТАЛЬЯ КОШАРОВСКАЯ. (надпись -   «Наталья Кошаровская, 2-я жена»).
Кошаровская с костылём.

                НИЛУС
                (отрывается от
                «Протоколов»,
                повторяет
                как бы про себя)
             Так, так… «Action Comite»…
             «Протоколы собраний сионских
             Мудрецов». 24 протокола! Двадцать
             четыре!… Откуда это? Как вы здесь
             с этим?

                ГЛИНКА
             Не могу сказать вам, батюшка
             Сергей Александрович, кто
             направил меня к вам, но сказано
             было этим верным человеком, что
             вы и только вы знаете своё
             предназначение спасти мир от
             надвигающейся угрозы еврейства, и
             если не всего мира, то хотя бы
             России!



                НИЛУС
                (с пафосом)
             Да! Да! Это истинно так! Простите,
             сударыня, как вас, величать?

                ГЛИНКА
             Называйте просто «Мадам Ка».

Нилус с ещё большим пафосом, протягивая сложенные пальцы к потолку, глаза его при этом сходятся на переносице, вещает.

                НИЛУС
              Да, это так, любезная «Мадам Ка»!
              Это так! Я знаю и верю в своё
              предназначение бороться до
              последней капли моей
              православной крови с жидовским
              насилием Антихриста, пришествие,
              коего неминуемо!  Я знал, знал
              и видел в своих пророческих
              видениях, что мне будет
              доставлено  подтверждение этой
              опасности! Аллилуя!!!

Нилус вскакивает с кровати, бегает по келье, размахивает руками, всё неистовее крестится на иконостас, и вдруг падает, бьёт головой об пол, трепыхается в падучей.

                НИЛУС
                (выкрикивает
                невразумительно)
             Это чудо! Это чудо! Слава тебе
             Господи! Аллилуйя! Аминь!
 
Озерова и Кошаровская бросаются к Нилусу.
 
                ОЗЕРОВА
             Сергей Александрович, батюшка,
             ради Бога, не умирай! Молю…

Хромая Кошаровская суетится, бегает вокруг них со своим костылём, скуля и заламывая руки.

                КОШАРОВСКАЯ
             Ой-ой! Господи Иисусе, не допусти!
             Спаси батюшку Сергея
             Александровича!

                НИЛУС
                (лёжа, спокойно)
             Кыш - кыш, бабы!

Нилус на четвереньках ползёт к кровати, кряхтя, садится рядом с Глинкой, громко сморкается в нечистое полотенце и спокойно, как совершенно здоровый человек обращается к Глинке.

                НИЛУС
              Знаю, сам Господь прислал  вас
              ко мне! Вы принесли мне
              подтверждение того, что я
              всегда знал,-
                (наклоняется и тихо
                на ухо Глинке)
              У меня пророческие видения. Ко
              мне приходит сам Иисус. Мы с ним
              часто беседуем о судьбах
              российских.

Нилус поднимается, ходит по келье, тыча пальцем в окно, где виднеется тёмный силуэт монастыря.

                НИЛУС
             Вы представляете: они мне не
             верят… Они нас гонят.  Я им кричу
             о жидовской опасности, вопию, что
             жиды губят православную Россию.
             А они!!! Вы это можете понять?
             Православные монахи защищают
             евреев! Я этого понять не могу.
             Они грозятся меня побить и жён
             моих изувечить. А мы и так
             увечные! Мы и так убогие. Но мы
             провидцы. Мы провидцы и
             провидицы!
                (схватил рукопись,
                потрясает)
             Теперь я им докажу. Я всем докажу!

Нилус вдруг снова падает и дрыгает ногами в толстых шерстяных носках.

                ЖЁНЫ
             Ох! Ах!

                НИЛУС
                (в припадке)
             Докажу, ведь докажу-у-у?!

                ЖЁНЫ         
                (возятся с
                припадочным, крича в
                один голос)
             Истинно! Оне истинно докажет!


                ГЛИНКА
                (испуганно)
             Докажете, докажете, батюшка Сергей
             Александрович! А что случилось-то?

                НИЛУС
              Близится, близится день
              Антихриста!

Нилус встаёт, распростёр руки, как крыльями и воет страшным голосом

                НИЛУС
             Грядёт Антихрист! Вот он за
             дверьми стоит!

Все смотрят в сторону дверей.

                ЖЁНЫ
                (вместе)
             Грядёт Антихрист, всё ближе, всё
             ближе!

                ГЛИНКА
                (с трудом приходя в
                себя)
             Как же это, батюшка Сергей
             Александрович? Отчего же это,
             батюшка Сергей Александрович,
             такая напасть на Российскую
             империю?

Нилус трезво и спокойно, как будто минуту назад не валялся в падучей, объясняет.

                НИЛУС)
             Это всё Витте, Антихрист,
             предатель, сумел изгадить Россию
             - матушку. Посудите сами, русские
             люди жили с земли, а нынче они
             зависят от промышленности и скоро
             станут рабами евреев!  Чаю, чаю,
             не желаете ли, любезная мадам…
             Мадам А, нет, простите, Мадам Бэ…
    
                ГЛИНКА
             Не Бэ! Не Бэ я. Я – «Мадам Ка»! Ка!
             Ка! Константин! Я – «Мадам Ка».
             Константин!

                НИЛУС
             Да. Да, Мадам Константин, а я –
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
             Сергей Александрович Нилус,
             литератор. А это… это… мои … моя
             жёна, Ольга Александровна Озерова,
             фрейлина Великой княжны Елизаветы
             Фёдоровны и жена Наталья
             Афанасьевна Кошаровская...

                ГЛИНКА
             Я тоже, я тоже фрей-ли…
                (и прикусила вредный
                язычок)
             Я тоже фр, фр, Франц, из Франции…я.

                КОШАРОВСКАЯ
             Да, да во Франции Сергея
             Александровича застала весть, что
             он разорён, и что у нас нынче –
             ни кола, ни двора, во как…

                НИЛУС
                (недовольно перебивает
                Кашаровскую)
             …Но как же это вам,  почтенная
             Мадам Константин, удалось добыть
             это?

                ЖЁНЫ
                (в один голос)
              Как же это? Поди, ужас как?

                ГЛИНКА
             Ой-йой, с таким трудом, батюшка
             Сергей Александрович, матушки
             Ольга и Наталия, так страшно, так
             опасно было выкрасть и спастись.
             За мной гнались эти ужасные евреи,
             еле-еле живой осталась, страшно
             вспомнить… А дело было так:  Не
             имею права вам всё это поведать,
             но вы люди верные, и не могу
             удержаться и не поделиться с вами
             пережитым ужасом. Дело было так:
             стало известно, что евреи
             собираются в Базеле на тайный
             съезд, на свой еврейский шабаш, а
             русское правительство прознало об
             том и послало туда, в Швейцарию,
             тайного агента…
 
Глинка раскрывает рот и...


КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

На воротах кладбища надпись: «Еврейское кладбище. г. Базель».
Кресты и склепы.
Воют подземные мертвецы и каркают летучие мыши.

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.

Склеп с надписью «Конгресс святого Сиона».
В каменном склепе с овальным низким потолком, среди подвешенных на цепях гробах при свечах медленно танцуют бородатые карикатурные человечки - лжеевреи в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Человечки кружатся вокруг школьного глобуса, на котором стоит скульптура золотого тельца. Над человечками, глобусом и тельцом высится огромный – одна борода и нос – это рав Эйгер с карикатурным лицом Герцля. На груди надпись по-русски, но буквы в квадратной прописи: «еврейский главарь Теодор Герцль».
Рав Эйгер крутит глобус, громко завывает.

                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как
             уже двадцать семь веков, каждые
             сто лет мы, 12 колен сынов Изгаиля
             собгались, чтобы подвести итоги
             и наметить новые стгатегические
             планы в меняющемся миге…

И все жуткие и страшные человечки – лжеевреи танцуют, молятся-бормочат, и поют на языке абракадабры.

                ЧЕЛОВЕЧКИ (ЛЖЕЕВРЕИ)
             Дыр-дыр-дыр! Крови! Дыр! Опля! Мы
             хотим крови! Мыр-кыр дыр-быр! Мы
             хотим христианских младенцев!
             Опля! Ныр-жир, кыр! Опля!

Один человечек, это ЕВРЕЙ №3, протоколирует всё происходящее в склепе.
Спрятавшись за висящий на цепях гроб, подсматривает и подслушивает лжеконгресс-шабаш бледная «Мадам Ка».

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Жёны Нилуса и Нилус в ужасе, раскрыв рот, слушают «Мадам К».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП. НОЧЬ.
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР)
                (картаво голосом рава Эйгера)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
(ДАЛЬШЕ)
                ЛЖЕГЕРЦЛЬ (РАВ ЭЙГЕР) (ПРОД)
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Погубить
             Госсию в пегвую очегедь.

Еврей №3 (протоколист) записывает всё непонятными буквами.

КМБ. НАТ. КЛАДБИЩЕ. НОЧЬ.

Человечки – лжеевреи в нахлобученных капюшонах, крадучись, разбегаются тайными кладбищенскими тропами со своего шабаша.
Из-за креста вытягивается рука и хватает Еврея №3 (протоколиста) за плащ. Это «Мадам Ка». Она притягивает к себе протоколиста, Еврея № 3, суёт ему мешочек с золотыми монетами и выхватывает записи.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              …Агент подкупил еврея, который
              Должен был вёзти отчёты о тайном
              шабаше во Франкфурт на Майне.

КМБ. ИНТ. ПОЛЬША. ПОЛУРАЗВАЛИВШАЯСЯ ИЗБА НА ГРАНИЦЕ. НОЧЬ.

Ярко горят свечи.
За столом, на лавках, на полу пишут переписчики. Между ними ходит одетая в мужской камзол «Мадам Ка» в шляпе с павлиньим пером, со шпагой, и большим маузером в деревянном футляре на поясе.

                ГЛИНКА
                (за кадром)
              … Гонец по дороге переночевал в
              деревушке Вержболове, где
              русский агент уже ожидал его с
              группой переводчиков и
              переписчиков, которые за ночь
              сняли с документов копии… Рано
              утром переход через границу.
              Это было ужасно!

КМБ. НАТ. ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И ГЕРМАНИИ. НОЧЬ.

Проливной дождь. Мчится всадник.
За всадником устремляется еврейская погоня. Они стреляют в «Мадам Ка».
Раненый конь падает.
«Мадам Ка» бросается в стремительные волны пограничной  реки.
Держа одной рукой «Протоколы» над бурными волнами, «Мадам Ка» плывёт через бурную реку.

 

КМБ. ИНТ. МОНАСТЫРЬ ОПТИНА ПУСТЫНЬ. КЕЛЬЯ НИЛУСА. ВЕЧЕР.

Нилус и жёны слушают Глинку.
В келье мигают свечи. За окном ночь.

                ГЛИНКА
             И вот я здесь, среди вас. И перед
             вами, батюшка Сергей Александрович,
             проклятые «Сионские Протоколы».

                КОШАРОВСКАЯ
             И этот русский агент, это были,
             конечно, вы Мадам Константин? О
             Боже!!! Вы - героиня!

                ОЗЕРОВА
             Не-ве-ро-ят-но! Я снимаю шляпу
             перед вами. Мадам Константин. Вы
             как сама кавалер-девица Надежда
             Дурова!

                НИЛУС
              Сам Христос, как Вифлеемская
              звезда,  вёл вас ко мне. Я так
              благодарен вам, сударыня, Мадам
              Константин, что готов вам в свою
              очередь доверить тайну
                (оглядываясь, шепчет)
             с некоторых пор в мире стал
             появляться таинственный знак
             грядущего Антихриста. И я могу вам
             показать его, так как собрал
             музей Антихриста с вещественными
             доказательствами. Смотрите, идите,
             смотрите! Убеждайтесь!

С этими словами Нилус поднимает свечу и ведёт Глинку в другую комнату, вслед за ними ковыляют жёны.
При свете свечи Глинка видит перед собой в неописуемом беспорядке на столе и полках множество разных запылённых и ветхих предметов: серый от грязи подворотничок, старинная монета, калоша, какая-то скоба, замок без ключа, мятая кастрюля, значок технической школы, фельдфебельский погон, куски собачьего помёта, свиная челюсть, ссохшийся бычий фаллос …

                НИЛУС
              Смотрите, смотрите! Вы думаете,
              что это просто какие-то обычные
              вещи, предметы, навоз, бычий
              половой член? Так нет же! На
              каждом из них - знак Антихриста!
(ДАЛЬШЕ)
НИЛУС (ПРОД)
              Вот вензель императрицы Александры
              Федоровны, а на нём треугольник!
              А это - орден Почетного Легиона.
              Смотрите. Вот она печать
              Антихриста! Два скрещенных
              треугольника – явный знак
              Антихриста и печать Сиона! Вот
              перед вами калоша фирмы
              «Треугольник» - Это просто калоши?
              Нет же, нет! На них печать Сиона!
              Да что калоши, калоши – это
              ерунда. Вот ножи, вот посуда, вот
              шляпа, эта челюсть, а
              пятиконечные звёзды на погонах
              или форма этих какашек! – на
              каждом печать Антихриста. И с
              каждым днём, с каждым годом он,
              Антихрист, всё реальнее и ближе!

                ГЛИНКА
                (робко)
              А…а… бычий пенис тоже…?

Нилус замер, закатывает глаза, падает на колени и глухо шепчет.

                НИЛУС
             Да, Да. Да!!! Везде, везде отныне
             появляется таинственный знак
             грядущего Антихриста! Везде –
             близкое пришествие царствия яго!
 
С возрастающим волнением и беспокойством Нилус вскакивает на ноги, движется по своему музею, размахивая руками и то завывая - то замирая, объясняет.

                НИЛУС
             Знак грядущего Сына Беззакония
             уже осквернил все, сияя в рисунках
             церковных облачений и даже в
             орнаментике на запрестольном
             образе новой Церкви в скиту!

И тут Нилус замолк и как-то странно смотрит  на Глинку.

                ГЛИНКА
             Что случилось, Сергей
             Александрович, что такое?

                НИЛУС
             Пальто!


                ГЛИНКА
             Что пальто?

                НИЛУС
             Вот это на вашем пальто!

                ГЛИНКА
                (в страхе)
             Что это?

Нилус указывает пальцем на пуговицу на пальто Глинки.

                НИЛУС
             Вот это!!!

                ГЛИНКА
             Пуговица!

                НИЛУС
             А на пуговице? Что на пуговице?

                ГЛИНКА
             Ничего. Узор на пуговице.
             Снежинка.

                НИЛУС
                (кричит в отчаянии)
             Узор? Какой же это узор!? Какая
             снежинка? Это – звезда Давида!
             Это – знак сионистов-масонов,
             вот что это такое!!!

                ГЛИНКА
             А-а-а! Что же теперь делать-то?

                ЖЁНЫ
             Что делать?

Нилус хватает двумя пальцами пуговицу на пальто Глинки, и не успела «Мадам Ка» опомниться, как литератор вырывает пуговицу с мясом и бросает её в среду своей сатанинской коллекции.

                НИЛУС
                (истошно кричит, ещё
                громче, чем раньше)
             Что делать? Что делать? Знать и
             противиться врагу! Я обращусь к
             Восточным Патриархам, к святому
             Синоду о скором пришествии
             Антихриста! Я, я, я…

Глаза Нилуса сверкают. Тени бегают по стенам.
Дрожат от страха жёны.
Дрожит, выпучив от ужаса глаза, Глинка.
Только Нилус не дрожит. Он на подъёме. Прыжок в комнату, к столику, хватает, поднимает над головой свою увесистую рукопись с надписью «Сим Победиши», что лежит на столе.

                НИЛУС
             Так слушайте же, христова
             посланница, слушайте и внемлите:
             Я завершил ныне труд! Это –
             великая книга.  Называется сия
             книга – «Великое в малом, или
             Антихрист, как близкая
             политическая возможность» и добытые
             вами «Протоколы» станут его
             главным приложением.

Нилус листает первые страницы рукописи.
Между страниц – игральная карта с условным изображением карточного короля, тычет пальцем в карту, таинственно шепчет.

                НИЛУС
             Это он!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Кто?

                НИЛУС
             Ан-ти-христ! Антихрист! Это его
             лик!

                ГЛИНКА
             В каком смысле?

                НИЛУС
                (кричит и глушит
                рукой ликующий крик)
             Я вычислил, врага человеческого!
             Никто не мог. Я смог!
                (и спокойно добавляет)
             Хлопочу перед Московским генерал
             -губернатором Великим князем
             Сергеем Александровичем о печати,
             он за нас, истинных христиан-
             патриотов против евреев,
                (и снова орёт)
             И пусть весь православный мир с
             вашей помощью увидит истинное
             лицо проклятых евреев, узнает о
             мировом сатанинском заговоре!



                ЖЁНЫ
                (в один голос)
             Истинно, истинно увидит, узнает
             христианский мир!

Закрывается дверь за Глинкой. Жёны садятся напротив Нилуса

                ОЗЕРОВА
             Кто? Кто эта дама, Сергей
             Александрович? Что она принесла?

                КОШАРОВСКАЯ
             Это же - ужас, какой, как
             добывала она эти секретные
             документы! Но что в них, Сергей?

                ОЗЕРОВА
             Да, о чём они, Сергей
             Александрович?

                НИЛУС
                (шёпотом, оглядываясь)
             Я сказывал вам ранее, что перед
             вторым пришествием Христа, должен
             явиться Антихрист, которого
             евреи провозгласят Мессией, а весь
             остальной мир признает владыкой.
             Так вот...
                (дрожащими руками
                открывает «Протоколы»)
              - это тайный документ о заговоре
              мирового еврейства, который был
              составлен ещё в 926 году до
              Рождества Христова на горе Сион
              царём Соломоном и другими
              еврейскими мудрецами… На днях
              состоялся очередной шабаш, под
              видом сионистского конгресса,
              корректировка плана, доложенная
              Кагалу князем изгнания Теодором
              Герцлем.

                ОЗЕРОВА
             О, как! Сам «князь изгнания?

                КОШАРОВСКАЯ
                (перебивает)
             Батюшки, Серёжа, так этот Теодор
             - стал быть - сатана, спаси нас
             Боже!



                НИЛУС
                (продолжает, показывая
                на «Протоколы»)
             Это 24 тайных протоколов
             базельского Кагала о заговоре
             против христианского мира.
                (шёпотом)
             Это-о-о - они. Их, их и принесла
             нам эта Мадам, Мадам… Ну, как её?
             Забыл! Тьфу, кажется Мадам Б…
             Принесла ко мне, так как только
             я один знаю о приближении
             Антихриста, Змея, который, 
             погубив сначала Россию, затем
             пожрёт и весь мир! Кто это там
             ломится в дверь? Кто это смотрит
             и стучит в окно?

Озерова подбегает к окну.
В ночном окне видны разъяренные лица монахов. В руках монахов палки, топоры и вилы.
Сильно колотят в дверь.
Кошаровская хромает на своём костыле к двери.

                КОШАРОВСКАЯ
                (кричит)
             Кто? Что надо?

                МОЩНЫЙ БАС ПЕРВОГО МОНАХА
                (из-за дверей)
             Открывай, бить будем твоего
             многоженца-жидобора!

                ВИЗГЛИВЫЙ ФАЛЬЦЕТ ВТОРОГО МОНАХА
                (в окне)
              Выходи, Антихрист, проклятый!
              Ответ держать!

    Трещит дверь.
    Лопаются, вылетают оконные стёкла. Клубы морозного пара врываются в келью.

                ГРОМКИЙ БАРИТОН ТРЕТЬЕГО МОНАХА
             Убием, коль сам не уйдёшь!
             Жидоборам-многоженцам в Оптиной
             не место!!!

                ОЗЕРОВА и КОШАРОВСКАЯ
                (вместе)
             Не бойся батюшка, мы грудью за
             тебя! Сами погибнем, а тебя
             защити-и-им!

Монахи врываются в келью.
Жёны накрывают своими телами, юбками Нилуса, садятся на него.

                НИЛУС
                (из-под юбок)
             Опомнитесь, слепые поводыри. Я не
             Антихрист! Я истину вам несу,
             свидетельство предоставлю! Жиды
             губят Расею, в вы!!!

                МОНАХИ
                (все трое крикунов и
                другие)
             Бейте жидобора-многоженца, бейте,
             чтоб духу его не было в
             православном монастыре!

Нилус вырывается из рук, схвативших его монахов, хватает свою рукопись, «Протоколы», и, как был в носках, выскакивает из кельи.

КМБ. НАТ. МОНАСТЫРЬ. НОЧЬ.

Нилус мчится по сугробам. Останавливается. Осеняет толпу, догоняющих его разъяренных монахов, крестным знаменем, кричит хрипло.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием ега, и честность
             поясом на бедрах ега!

И бежит в темень.
За ним с криками устремляются Озерова и Кошаровская, ковыляющая на своём костыле.

                ОЗЕРОВА
             Подожди батюшка, Сергей
             Александрович! Ро-ди-мы-ы-ый!

                КОШАРОВСКАЯ
             Куда же ты от нас, благодетель?

                НИЛУС
                (оглядываясь на бегу)
             Спасать Расею от евреев. Ухожу в
             устремлении спасти христианский
             мир! Всем поведать о заговоре
             Сиона!

Вслед за Нилусом и его жёнами бежит, подвывая,  неизвестно откуда взявшийся бродячий пёс с одним ухом.

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ ГАЗЕТЫ КРУШЕВАНА. ДЕНЬ.

Цех небольшой типографии. Работают типографские станки.
Печатается газета «Знамя».
В типографии ФОТОГРАФ.
Поставил штатив, накрывается чёрной тряпкой, готовится сфотографировать Крушевана, который, надувшись, подбоченясь, стоит с газетой в руках, готовится сняться.

                ФОТОГРАФ
                (картаво)
             Стойте спокойно, господин
             Кгушеван, улыбнитесь, пожалуйста!

Вспыхивает магний.
На печатающейся газете появляется портрет Крушевана.
Прочитывается название передовицы: «Программа завоевания мира евреями».

                ФОТОГРАФ
             Господин Кгушеван, не надо так
             мгачно смотгеть на миг. Давайте
             ещё газочек.
 
                КРУШЕВАН
                (охотно)
             Да хоть сто!

                ФОТОГРАФ
             А вы можете, господин
             Кгушеван, показать читателям вашу
             статью и ггомко назвать заголовок,
             изобгазите, будто вы читаете и
             повтогяете название как бы пго себя.
 
                КРУШЕВАН
             Зачем?

                ФОТОГРАФ
             Ну, как зачем? Чтоб навеки-вечные!
             Чтоб все знали, что это вы нашли,
             обнагужили, создали, а не кто-то
             там всякий.

                КРУШЕВАН
             Ну, навеки-вечные - это я с
             удовольствием!
 
                ФОТОГРАФ
              Внимание. Читайте!



                КРУШЕВАН
                (громко)
             «Программа завоевания мира евреями».
             «Протоколы заседаний всемирного
             союза франмасонов и сионских
             мудрецов».

                ФОТОГРАФ
             Очень хогошо, но… поднимите,
             пожалуйста, вашу газету повыше и
             повтогите поггомче! Лады?

                КРУШЕВАН
             Лады, лады!

                ФОТОГРАФ
             Сейчас вылетит птичка! Улыбочка!
             Ггомко говогите!!!

                КРУШЕВАН
             Програм… Кха-кха-кха! Что-то в
             горле першит… завоевания
             протоколами заседания всемирного
             союза сиамских огурцов-цов!…
                (прокашлялся и громко)
             Протоколы сиамских огурцов!!!
             Кхе-кхе! Да не огурцов!
             Оговорился я! Прогр-сиам-цов!

                ФОТОГРАФ
             Каких огугцов, вы говогите,
             господин Кгушеван?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов?

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, пго каких
             огугцов?

                КРУШЕВАН
             Каких огурцов, ни про каких
             огурцов, я не говорил, а говорил
             про мудрецов сиамских?

                ФОТОГРАФ
             Может сиамских близнецов?
             Или может мертвецов или жеребцов?

                КРУШЕВАН
             Каких жеребцов, ты чего путаешь?
             Не близнецов, а огурцов, тебе
             говорят. О-гуг-цов!!!

                ФОТОГРАФ
             Вот и я спгашиваю, каких огугцов?
             Если выпить закусить, то лучше
             малосольные.

                КРУШЕВАН
             Ты чего спятил? Какие малосольные?
             Си-он-ски-е! Сионские близнецы!
 
                ФОТОГРАФ
             Ну, так близнецы или огурцы!
             Может мертвецы? Или жеребцы?

                КРУШЕВАН
                (совсем обалдел)
             Я же говорю тебе протоколы
             малосольных близнецов, понял
             пархатый. А то разнес-у-у!!!

Крушеван с вытаращенными глазами, растопырив руки, угрожающе идёт на фотографа.

                ФОТОГРАФ
             Лови птичку!
    
Из фотоаппарата вылетает птичка. У птички еврейский нос, на голове кипа, из-под кипы развеваются пейсы.
Взбешенный Крушеван пытается поймать птичку. Бегает по потолку. Но птичку поймать не удаётся. Птичка клюнула Крушевана в лысину и упорхнула.
Крушеван грозит птичке, пытается что-то вытащить из кармана. Это что-то из кармана не вылезает.

                КРУШЕВАН
                (орёт что есть силы)
             Ты что, жидовская морда, сволочь,
             издеваешься, сиамский огурец? Да
             я тебя!

Фотограф улетает вслед за птичкой.

                КРУШЕВАН
             Куда ни сунься - везде евреи!
             Что за дела?

Разглядывает газету, с омерзением смотрит на свою перекошенную физиономию.

                КРУШЕВАН
             Но ничего, мы вас пгижучим
             «Пготоколами». На веки вечные
                (ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             пгижучим, птички-синички!
             Постгашнее поггомов будет. Вечный
             поггом вам устгоим! Фу ты,
             кагтавить стал, мать твою...

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФСКИЙ ЦЕХ БУТМИ. ДЕНЬ.

Из окна полуподвала, где работает типографский цех, видны идущие по улице ноги.
Работает типографский станок.
Растёт стопа брошюры.
Видно название - «Корень наших бед».
В типографии появляется тот же фотограф-еврей.
Накрывается тряпкой, готовится сфотографировать Бутми, который уже готов и стоит с брошюрой в руках.

                ФОТОГРАФ
             Стойте спокойно, господин Бутми,
             чуть пгавеее. Так, тепегь левее…
             Хогошо. Поднимите вашу бгашюгу,
             выше, ещё выше! Улыбнитесь! А вы
             можете, господин Бутми, ггомко
             назвать ваш титанический тгуд, ну
             как называется ваша бгашюга?

                БУТМИ
             Могу, ещё как!

                ФОТОГРАФ
             Пгекгасно! Назовите! Только
             ггомко! Чтобы все слышали, весь
             миг, чтоб услышал, какой вы
             мудгец-молодец!

                БУТМИ
             С превеликим удовольствием – Это
             брошюра против еврейского
             заговора. Она называется «Корень
             наших бед, Отрывки из древних и
             современных протоколов Всемирного
             союза франмасонов. Обличительные
             речи. Враги рода человеческого
             извлечённые из тайных хранилищ
             Сионской Главной Канцелярии».

                ФОТОГРАФ
              Пгекгасно, пгекгасно! Ещё газ и
              поггомче. Веселей смотгите на
              миг! Сейчас вылетит птичка!



                БУТМИ
             Это брошю-ра про… ев… кор… бед…
             бро… про… обл... ёбл... Что-то я
             запутался. Давай сначала… Враги
             огорода, Чего это я… Сибирь
             канцелярии… Колыма... Мать...
             Мать... Мать... Забыл… А? Чего?
             Всё из башки – напрочь! При чём
             здесь «мать»?

Стоит, вытаращив глаза с брошюрой в руке.
Вспыхивает магний.
На обложке брошюры появляется портрет Бутми с перекошенной физиономией.
Оглядывается Бутми, ищет фотографа.
Фотографа нет.
Входит Крушеван. Обнимаются по дружески.
Крушеван замечает в руке Бутми брошюру с кривым фотопортретом.

                КРУШЕВАН
             Евгейская птичка пгилетала-улетела?
            
                БУТМИ
                (охватывает дрожь)
             Только что! Даже как-то не по
             себе стало.

                КРУШЕВАН
             Значит мне не померещилось. И у
             тебя улетела, жидовская морда,
             сиамский огурец?

                БУТМИ
              Что-то мне не по себе от этого
              фотографа, может, пугает кто

Бутми задумчиво подходит к окну, смотрит на ноги прохожих. Крушеван встаёт рядом.
Идут ноги.
Крушеван и Бутми смотрят на ноги.

                КРУШЕВАН
              Знаешь, отчего? Еврейский заговор
              против нас. Я эти фокусы видел
              перед покушением на меня.  Я тебе
              рассказывал, как в Кишинёве после
              погромов жид Дашевский с ножом на
              меня попёр, еле убежал от него.
(ДАЛЬШЕ)




КРУШЕВАН (ПРОД)
              С тех пор, смотри...
                (вытаскивает из
                кармана наган, который
                не мог вытащить, когда
                гонялся за птичкой)
             ...не расстаюсь. Жиды мне теперь
             за каждым углом видятся. Эх, мало
             мы их в Кишинёве погромили. Вот
             картинка была. Улица в жидовской
             крови. Пух-перья по городу.
             Жидовки орут, жидята ревут, жидки
             - один наган на десятерых. Пук!
             Пук! А мы их ломами, топорами, я
             сам из бердана...  Кстати, ты
             слышал, что вчера Дурново в
             Берлине откинулся. Ты думаешь сам?
 
                БУТМИ
             Думаю, что помогли. Ха-ха! Везёт
             России на дурных. Царь вместо
             Вани Дурново поставил Петю
             Дурново! Тасуют, тасуют... И
             Петра Столыпина министром МВД
             вместо, покойного Плеве поставил.
             Этот посерьёзней обоих будет.
             Думаешь, помешает нам?

                КРУШЕВАН
             А помешает, тоже бошку оторвут!
             Подумаешь, Столыпин. Вот увидишь,
             пристрелят или взорвут...
             Ты заметил, что это за птичка, у
             фотографа? Самый настоящий
             Сионский мудрец. Превратился в
             птичку. На моих глазах! Кто б
             сказал – не поверил бы! Но,
             ничего, «Протоколами» мы им такой
             мировой погром устроим…. Ты
             слышал в Рязани уже печатают, и в
             Казани тоже.

                БУТМИ
             Да, что ты говоришь?

                КРУШЕВАН
             Не прикидывайся, знаю - твои дела.
             Продают под названием «Выдержки из
             древних и современных протоколов
             Сионских мудрецов всемирного
             общества Фран-Масонов». Твоя
             работа?

                БУТМИ
             Ладно, моя. А ты слышал хохму: в
             Одессе люди видели наши «Протоколы»
             на древнееврейском языке и даже
             держали их в руках?

                КРУШЕВАН
             Это ж надо!  Фурор!!!

                БУТМИ
             Кем быть! Там эксперт объявился,
             кажется по фамилии Ахатгамов,
             доказывает подлинность «Протоколов»,
             так и твердит, что бумага от
             самого Царя Соломона. На Привозе
             уже во всю продают!

                КРУШЕВАН
             Интересно, почём?

                БУТМИ
             В Москве некий шустрик Пашков
             тиснул наш товар. Назвал «Древние
             и современные протоколы собраний
             сионских мудрецов». Но не конкурент
             нам – тиражик  с сотню, не более.

                КРУШЕВАН
             Во дают! Что значит сарафанно-
             печатный телеграф. Сплетня она и
             в Африке – сплетня! Но прут на
             нас: в «Новом времени» Меньшиков
             напечатал статейку про нас, что
             сочинение и распространение
             «Протоколов» на совести людей с
             повышенной температурой мозга.

                БУТМИ
             Надо внести и его в чёрный
             список. Все эти либералы,
             демократы, социалисты-коммунисты,
             если не евреи, то всё равно они
             - евреи. Мочить будем… Значит,
             «Меньшиков». Вносим в список.

                КРУШЕВАН
             Не только Меньшиков, но
             Пуришкевич, Замысловский, Шмаков,
             ... Они пишут, опровергают, а мы
             – печатаем!… Дело вспучилось.
             Скандал нам очен-но кстати! Наши
             «Протоколы» - снаряд для пушки
(ДАЛЬШЕ)
КРУШЕВАН (ПРОД)
             серьёзного калибра... Да, не
             забудь напечатать и покрупнее на
             титуле, что есть цензурное
             разрешение за подписью покойного
             Плеве, и вступление, вступление
             - обязательно!

Бутми подходит к типографскому станку, заправляет, крутит, нажимает.

                БУТМИ
             Будет сделано… А ещё я слышал,
             что объявился у нас серьёзный
             конкурент нашим «Протоколам»,
             какой-то писатель, публикует уже
             по второму разу, комментирует,
             добавляет, разбавляет.

                КРУШЕВАН
             Кто такой?

                БУТМИ
             Какой-то нестриженный монах,
             некий Нилус.

                КРУШЕВАН
             Нилус? Нилус... Не слышал. И где
             напечатал?

                БУТМИ
             В Москве, в типографии Калабина в
             Черкизово. А теперь, люди доносят,
             готовит печатать в типографии
             «Царскосельского Красного Креста».
             Во как. Назвал – «Великое в малом
             и Антихрист, как близкая
             политическая возможность», а
             приплёт - наши «Протоколы». Во
             падла. Бабки наши, небось, гребёт,
             а нам не отдаёт.
 
                КРУШЕВАН
             Отдаст. А не отдаст, сами возьмём!

Крушеван ходит вдоль цеха, снова встаёт у окна.
За окном идут сапоги, валенки, туфли...
Вдруг суётся в окно и смотрит на них голова бродячего пса с одним ухом.
Пёс смотрит на издателей, скалится, но не рычит, улыбается по-свойски.


КМБ. ИНТ. НЕБОЛЬШОЙ ФЛИГЕЛЁК В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. НОЧЬ.

По небольшой комнатке задумчиво шагает туда сюда Нилус в своём чёрной клобуке, бабском платке и валенках.
Нилус диктует.
За столом сидят обе жены и пишут гусиными перьями при свете одной оплывшей свечи, которую то Озерова, то Кошаровская подвигают каждая поближе к себе.

                НИЛУС
                (диктует)
             Только теперь мне стало достоверно
             известным по еврейским источникам,
             что эти «Протоколы» суть не что
             иное, как стратегический план
             завоевания мира…

Озерова выводит красивым почерком, повторяя шепотом слова Нилуса.
                ОЗЕРОВА
             – завоевания мира...

Над строчками крупно - заглавие  книги – «Великое в малом. Антихрист, как близкая политическая возможность. Близ есмь при дверех. О том чему не желают верить и что так близко».

                НИЛУС
             ...доложенный совету старейшин
             князем изгнания Теодором Герцлем,…
             во дни 1-го  Сионистского
             конгресса, созванного им в Базеле
             в августе 1897 г...

Нилус вдруг прервался, со страхом вглядывается в ночное окно.

             …человек ныне уже умерший,
             уездный предводитель дворянства
             передал мне рукопись, а сам её
             получил от одной чернской
             помещицы, постоянно проживающей
             за границей… и что она добыла её
             каким-то весьма таинственным
             путём, едва ли не похищением…
 
                КАШИРОВСКАЯ
                (пишет диктовку и
                тоже бубнит)
             ...каким образом документы эти
             представляющие святая святых
             чаяния Израиля, многовековую
             тайну вождей его, могли
             проникнуть в широкую публику
             непосвящённых...

Нилус ходит по комнате, диктует, изредка останавливаясь у окна, всматриваясь в темноту.

                НИЛУС
             … это остаётся неизвестным и едва
             ли будет когда-либо с точностью
             выяснено. Мне, как было сказано
             выше, они были доставлены
             от имени сионистского Action
             Comite.  Герцль уже выражает
             жалобу на то, что некоторые
             конфиденциальные сообщения, не
             взирая на предупреждения, не были
             сохранены в тайне и получили
             нежелательное распространение.

Нилус замер. Он слышит таинственные звуки свыше, кого-то невидимого видит и слышит.

                НИЛУС
             Словом твоим препояшем чресла
             наши, вооружимся и обнажим мечи
             против врага человечьего!

С этими словами Нилус падает в припадке на пол комнаты, быстро-быстро сучит ножками в шерстяных носках. И замер. И с ужасом смотрит в окно. Он видит Антихриста.
В окно флигеля на Нилуса смотрит морда одноухого пса. Пёс всхрапывает и тоскливо воет.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ

Трансформация из двух известных картин Эжена Делакруа – «Свобода на баррикадах» и Бориса Кустодиева – «Большевик».
В группу Делакруа вместо французской полуголой фригийки – по трупам взбирается наша русская Революция – «Большевик» из картины Кустодиева в казарменном бушлате с красным флагом в руках.
Вокруг «Большевика» в тех же позах, как у Делакруа, но в русской одежонке, в лаптях и треухах, с русскими лицами и русским кольём да дубьём русский народ ...
Стреляют пушки.
Разлетаются баррикады.
Налетают казаки.
Бьют, вяжут «Революцию-Большевика». Жандармы разгоняют народ.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.
 
На эту бойню с удовольствием поглядывают новый министр МВД СТОЛЫПИН. На животе министра надпись «Министр внутренних дел П.А. Столыпин». За спиной Столыпина, Царь, Царица и царедворцы царёвы.
                СТОЛЫПИН
                (важно с пафосом)
              Бывают роковые моменты в жизни
              Государства, когда
              государственная необходимость
              стоит выше права...
    
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ – «РЕВОЛЮЦИЯ». ДЕНЬ.

Разгон революции. На виселицах болтаются революционеры.
Строй солдат стреляет в революционеров.
Казаки и жандармы бьют революционеров нагайками, прикладами, засовывают их в товарные вагоны с НДП «Столыпины».
Среди вокзальных зевак стоит мальчик-газетчик с коробкой, протягивает листки. Это «Протоколы». У ног газетчика одноухий бездомный пёс.

                СТОЛЫПИН
                (продолжает за кадром)

             Вам, господа, нужны великие
             потрясения, нам – нужна великая
             Россия.

                АВТОР
             Революцию Пятого года новый
             министр внутренних дел Пётр
             Столыпин расстрелял, перевешал на
             столыпинских галстуках, разогнал
             революционеров по каторгам в
             столыпинских вагонзаках...
             А «Протоколы» печатались,
             распространялись, и наконец-то,
             добрались до главного адресата...

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ДЕНЬ.

Сидит Царь-батюшка Николай П за столом в своём кабинете, читает.
Перед царём на столе - книга Нилуса с названием на титуле – «ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ. АНТИХРИСТ, КАК БЛИЗКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ».
Рука Царя листает книгу, открывает приплёт: «Протоколы сионских мудрецов».
Царь читает, чешет рукой свою царственную репу, закатывает глаза, делает пометки на полях.

                ЦАРЬ
                (в изумлении
                повторяет прочитанное)
             «Израиль должен разрушить
             христианство, с  помощью печати,
             золота и революций,… установить
(ДАЛЬШЕ)
ЦАРЬ (ПРОД)
             иудейское царство на развалинах
             современного общества... Погубить
             Россию в первую очередь»!
                (чешет репу уже
                двумя руками)
             Майн Готт, майн Готт! Пригрели на
             нашей русской груди! Но какая
             глубина мысли! Какая
             предусмотрительность! Каково
             точное выполнение своей программы!
             Вот, кто это всё натворил! А меня
             обвиняют в «Ходынке», в поражении
             в Японской войне, в Кровавом
             воскресенье! Меня называют
             «кровавым», а  я-то, оказывается,
             ни в чём не виноват! Боже мой,
             наш Пятый точно под дирижерство
             мудрецов! Всюду видна направляющая
             и разрушающая рука еврейства! Надо
             непременно сообщить германскому
             кайзеру, французскому президенту,
             английскому премьеру, всем, всем!
             И срочно принять самые
             радикальные меры!!! Кто же это
             раскрыл такой богопротивный
             заговор против человечества? Кто
             добыл такие достовернейшие, такие
             ценнейшие документы?

И тут же  в окно кабинета Царя-батюшки влетают три  покойника в саванах, но с орденами и медалями на саванах: бывший премьер Иван Дурново, бывший министр МВД фон Плеве и бывший генерал от жандармерии Оржевский. Призраки летают и крутятся над Царём.

                Покойник ДУРНОВО
             Это я, моя, моя заграничная
             агентура, департамента полиции,
             Ваше Императорское Величество!
             Мы уже тово, так сказать, копыта
             отбросили, в ящик сыграли, Богу
             души отдали, приказали долго жить,
             и т.д. и т.п., но наше дело живёт
             и плоды даёт!

                Покойник ФОН ПЛЕВЕ
             Теперь-то вы, Ваше Императорское
             Величество, видите, какая это
             сволочь Витте с его жидовскими
             реформами?



                Покойник ген.
                ОРЖЕВСКИЙ
             Жидовский заговор раскрыт нашими
             людьми, Ваше Императорское
             Величество, жандармским
             отделением во главе со мной!
             Элементарно, то есть!!! И идея
             моя-я-я Ваше Императорское!
             Это я  придумал! Элементарно!
 
                ПОКОЙНИКИ
                (одновременно)
             Это я-я-я! Нет, я! Да пошёл ты –
             я придума...

                ЦАРЬ
                (не обращая внимания,
                что это покойники,
                перебивает крикунов)
             Молодцы! Особо отличившихся
             представить к орденам и денежным
             наградам! Немедля!!!
             Какие молодцы! Теперь
             действительно видна причина
             революций, что либеральные реформы
             не что иное, как часть всемирного
             заговора евреев и масонов,
             стремящихся к ниспровержению
             монархии и мировому господству.
             Реформы отменить! Мятежи подавить!
             Министра МВД Столыпина ко мне!

Довольные и счастливые покойники вылетают в окно и исчезают.
И тут же в кабинете появляется Столыпин.

                СТОЛЫПИН
             Государь…

                ЦАРЬ
                (не давая ему открыть
                рот, сдержанно)
             Вы у нас кто нынче, Пётр Аркадьевич?

                СТОЛЫПИН
                (принюхиваясь и
                кашляя)
             Что-то у вас серой пахнет, Ваше
             Императорское Вели...

                ЦАРЬ
                (не обратив внимания
                на вопрос министра)
             Так кто вы у нас, Пётр Аркадьевич? Кто?

                СТОЛЫПИН
             А-а-апчи!... внутренних дел.

                ЦАРЬ
             Внутренних? А это вы читали? Это
             вам знакомо?
                (мотает перед носом
                Столыпина «Протоколами»)

                СТОЛЫПИН
             Разрешите ознакомиться, Ваше
             Императорское Величество?
                (пытается взять
                рукопись в руки)

Царь поднимается, выходит из-за стола, даёт Столыпину копию, ходит вокруг Столыпина.

                ЦАРЬ
             Не хватайте. Я дам вам другой
             экземпляр. Этот я оставлю себе,
             как политическое руководство.
             Дьявольски умная брошюра!
             Еврейская программа-заговор –
             причина революций. И нашей
             Революции Пятого года, когда вы
             проявили такую решимость в деле
             подавления и умиротворения бунта!
             Вот это, этот документ – есть
             руководство к полному уничтожению
             всяких революций! «Praemonitus
             - praemunitus!» Пётр Аркадьевич,
             «Предупреждён – значит вооружён!»
             Надо этот секретный документ
             доставить всем европейским послам,
             и срочно! И обязательно наградить
             наших отважных жандармов, добывших
             оное!

                СТОЛЫПИН
                (быстро листает
                «Протоколы»)
             Э-э-э! Мне докладывали что-то в
             этом роде, но разберёмся, Ваше
             Императорское Величество!
             Разберёмся! А дипломатам,
             Государь, торопиться сообщать
             пока не будем, разберёмся, а
             тогда и примем соответствующие...
             Разрешите идти?


                ЦАРЬ
             Идите, идите, и разберитесь,
             пожалуйста, Пётр Аркадьевич, и
             наградите агентов. Поощрять надо
             наших жандармов, поощрять!
             Величайшее дело сделали! Открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Кхе-кхе-кхе, что-то действительно
             серой пахнет. Отчего это?

Столыпин направляется к выходу.

                ЦАРЬ
                (ехидно)
             А виселицы ваши, Пётр Аркадьевич,
             народ-то «столыпинскими
             воротничками» зовёт, кхе-кхе...
             И вагоны для колымских
             кандальников кхе-кхе  -
             «столыпиными»...

                СТОЛЫПИН
                (от дверей)
             Вот я и говорю, Ваше
             Императорское Величество, серой в
             кабинете пахнет, преисподней...

                ЦАРЬ
             Составьте наградной список, Пётр
             Аркадьевич, пожалуйста. Я подпишу.


КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 6-Й СЕРИИ.















7-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 7-я.
«ВЕРШКИ И КОРЕШКИ».

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА ЦАРСКОЕ СЕЛО. ВЕЧЕР

В Тронном зале играет оркестр, горят люстры, тусуется сановный народ: министры, генералы, думцы, знаменитые люди. Мужчины в мундирах с орденами и лентами и женщины в роскошных нарядах.
Звучит модная весёлая танцевальная мелодия из оперетты «Моя прекрасная леди» Фредерика Лоу. «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра».               
Среди сияющей толпы ярче всех сияет Пётр Рачковский. На нём, не как всегда, цивильная одежда, а новенький генеральский мундир.
Рачковский проходит по залу. Его поздравляют, жмут руку, обнимают. Дамы встречают и провожают его восхищёнными взглядами.

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Через кусты, по сугробам, пробираются к Дворцу Мануйлов и Головинский.
За ними тихо вяжется бродячий одноухий пёс.

                МАНУЙЛОВ
                (как всегда что-то
                жуёт)
             Полковник сказал, чтобы не
             задерживались. Будут награды!
             Ордена давать! Чины! Звания!
             Большие денежные премии!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Мне в моём положении лучше
             деньгами. И побольше. Жениться
             хочу!

                МАНУЙЛОВ
             Оно и понятно: молодой ты, Матвей.
             Страсти играют! А мне бы повышение
             не помешало б. А ещё лучше, что и
             то и другое, и ты прав: хорошо бы
             побольше!

Крадучись, шмыгают мимо охраны через запасный вход во Дворец.
Одноухий пёс суётся было в щель, но остерёгся, решает ждать.



КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Сексоты на цыпочках бегут тёмным коридором. Слышен сверху далёкий оркестр
 
                ГОЛОВИНСКИЙ
                (шёпотом)
             А если денежная награда, то, как
             ты думаешь, сколько тысяч?

                МАНУЙЛОВ
             Я почём знаю?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, ты же старший по званию.

Пробегают тёмным полуподвальным залом.
Поднимаются по лестнице.
Торопятся подвальным коридором.

                МАНУЙЛОВ
             На женитьбу, думаю, хватит и ещё
             останется! А кто она?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Есть одна на примете.  Но больно
             дорогая. Хочу ей гарнитур купить…
             и в свадебное путешествие… в
             Италию! Как ты думаешь, Мануйлов?
             Венеция. Гондолы. Гондольеры!

                МАНУЙЛОВ
             А я домик в Сен-Клу под Парижем,
             рядом с полковником.… Или на бирже
             буду играть. Всё зависит, сколько
             заплатят за «Протоколы».

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А мы верно идём, Ваня?

                МАНУЙЛОВ
                (разворачивает
                бумажку, зажигает
                спичку)
             Полковник так объяснил. Вроде всё,
             как на плане нарисовал. От входа,
             вниз, влево, вправо, лестница,
             подвал…

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОЦА. ВЕЧЕР.

В Тронном зале играет оркестр. Торжественный приём по случаю награждения отличившихся жандармов. 
В окружении царедворцев Царь Николай П в парадном царском мундире, на лацкане которого красуется значок «Чёрной сотни».
Царь награждает звёздами генералов и министров.
Царь лично вручает звезду Премьеру П.Н. ДУРНОВО. (На животе чиновника надпись: «Новый премьер-министр П.Н. Дурново»).
Ленту Директору Департамента полиции А.А. ЛОПУХИНУ. (Надпись на спине «8-й директор Департамента полиции А.А.Лопухин»).
Но вот и Рачковский!
Николай П сам спешит навстречу Рачковскому, с чувством жмёт ему руку, снимает с себя орден Св. Владимира и прикрепляет к генеральскому мундиру Рачковского.

                ЦАРЬ
             За верную службу, за невиданный
             успех в деле разоблачения врагов
             человечества, награждаем верных
             слуг Отечества Российского.
             Теперь-то мы знаем, что в
             действительности все эти
             либеральные реформы – не что иное,
             как часть всемирного заговора! И
             мы не допустим этого! Революций
             больше не будет. Примем самые
             строгие меры, не так ли господа
             ... И ещё лично вам, генерал Пётр
             Иванович, примите...
                (тихо шепчет в
                сторону Лопухина)
             Сколько у вас здесь, с собой?

                ЛОПУХИН
                (шепотом)
             Семьдесят две тысячи. Округлить?

                ЦАРЬ
                (Лопухину, шепотом)
             Давай, что есть.
(                (и громко Рачковскому)
             Примите, Пётр Иванович, этот
             денежный подарок от русского
             народа. Да-да!
                (на публику)
             из рук Царя, как от всей России!

Царедворцы и сановники, царедворицы и сановницы рукоплещут.
За этой сценой наблюдает министр МВД Столыпин.
Подбежавший коллежский асессор передаёт Лопухину портфель. Лопухин вынимает из портфеля пачку денег и из рук в руки вручает её Царю, тот из рук в руки передаёт Рачковскому и жмёт руку свежему генералу.
Лакеи разносят вино.
Царедворцы и сановники берут бокалы, ходят среди своих, разговаривают, выпивают.
Рачковский, стараясь незаметно, выскальзывает из толпы сановников и направляется к выходу из Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Рачковский быстро шмыгает в какую-то комнатку. Это туалетная для дам. Столик с зеркалом, кресло, ваза с цветами, полумрак. Свет падает из щели приоткрытой двери.
Рачковский быстро и умело считает купюры, разделяя их на три кучки.
      
                РАЧКОВСКИЙ
                (тихо про себя)
             А это двадцать Мануйлову и
             Головинскому по десяти на рыло,
                (прячет во внутренние
                карманы мундира)

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

Зал. Гремит музыка. Среди светской публики скользит Юлиана Глинка.
Она одета в красное платье, в руке веер, на голове всё та же шляпка «Старухи Шапокляк».
Глинка кого-то ищет, выходит из зала, бесшумно скользит по анфиладе, становится на четвереньки, вынюхивая и высматривая кого-то.
Нос ведёт её к туалетной, где она видит в приоткрытую щель...

КМБ. ИНТ. ДАМСКАЯ ТУАЛЕТНАЯ ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР.

... как Рачковский считает и перепрятывает деньги, прижалась к щели, смотрит, вынюхивает.
Рачковский перепрятывает деньги.

                РАЧКОВСКИЙ
             ... Глинке - пять, -
                (прячет в карман брюк,
                но вытащил)
             - Нет, не дам. Обойдётся сука.
             Кто полковнику Зубатову доложил?
             Не иначе, как она. Не дам паскуде!
             Две туда-сюда на девочек – прячет
             в генеральскую фуражку. А это нашенское! Что
             наше, то наше...

Рачковский отворачивает высокие генеральские сапоги, пытается засунуть пачку кредиток в новые генеральские сапоги. Толстые икры не пускают. Пачки в сапог не лезут.
Рачковский, кряхтя, садится на пол, стаскивает сапог, засовывает в него деньги и с трудом натягивает сапог на ногу.
Глинка слышит чьи-то приближающиеся тихие шаги, мгновенно как мышь исчезает под плинтусом.
В туалетную бесшумно заходит Столыпин, наблюдает за Рачковским, который воюет с сапогами.

                СТОЛЫПИН
             Не помочь ли, генерал?

Рачковский, сидящей в предательской позе на полу с пачками кредиток в руках, застывает в немоте, но берёт себя в руки, мило, как всегда, улыбается.

                РАЧКОВСКИЙ
                (показывает на сапоги)
             Нет, благодарю вас, любезный Пётр
             Аркадьевич, вот непривычен
             генеральский мундирчик, осваиваю,
             простите-извините...

                СТОЛЫПИН
                (вытаскивает большое
                портмоне)
             Хочу вам презентовать, Пётр
             Васильевич, по случаю вашего
             повышения сей подарочек. Удобнее,
             чем в сапоги, если много денег.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ЦАРСКОГО ДВОРЦА. ВЕЧЕР

К царю подходит премьер Пётр Дурново, представляет Мордоворота-черносотенца Дубровина, который одет во фрак с бабочкой, с зализанным пробором на круглой башке.
За ним тенью следуют Мордоворот с медной фиксой и Мордоворот с чубом, которые тоже одеты соответственно с присутственным местом.
Погромщики уже успели «принять на грудь» и им хорошо.

                ПЁТР ДУРНОВО
             Разрешите Ваше Императорское
             Величество, представить Вам
             основателя «Союза Русского народа»,
             Председателя Главного его Совета
             Александра Ивановича Дубровина.

                ЦАРЬ
             Очень рад, очень рад, Александр
             Иванович.

                ДУБРОВИН
                (чуть поднавалившись
                на Царя)
             Я, это самое, тоже в натуре рад 
             видеть на вашей груди, ваше
             Императорское Величество, наш
(ДАЛЬШЕ)
ДУБРОВИН (ПРОД)
             значок «Чёрной сотни». Наш Союз,
             Ваше Императорское Величие, собрал
             самую, что ни есть, реально
             объединил, в натуре,
             сознательную, национальную часть
             русского народа для борьбы, в
             натуре с иудейской революцией,
             либерально-масонским подпольем!

                ЦАРЬ
             Да, да, да! Я указал нашему
             правительству назначить вашей
             Чёрной сотне субсидию в размере
             двух с половиной миллионов рублей
             на развитие нашего дела.

                ДУБРОВИН
             Да? Да! Именно нашего с Вами!
             Нашего общего дела! Спасибо! Ваше
             Императорское Величие! За то, что
             реформы отменили, революцию
             подавили! Евреи после погромов не
             вякают. Разрешите вас обнять и
             поцеловать православным
             трёхкратным русским поцелуем. 
             Мы им ещё покажем!

                ЦАРЬ
                (отшатываясь от
                поцелуя)
             Покажите! Покажите им! Но... вы,
             Александр Иванович, знаете,
             что мы, Император, к еврейским
             погромам никакого отношения не
             имеем! Даже наоборот, наша
             полиция и жандармерия получили
             приказ не участвовать и не
             вмешиваться в это. Мы не...

                ДУБРОВИН
                (перебивает Царя)
             Ессесно, никакого, вмешательства!
             Это-то и хорошо!!! Ваше
             Императорское Величие! Выпьем за
             царское Вашество. Где, Вася, дава...
                (делает жест
                Мордовороту, запел)
             «Боже Царя храни. Сильный,
             державный. Царствуй на славу, на
             славу нам...».

Гимн подхватывают черносотенцы.
Мордоворот с фиксой, качаясь, цепляется, обнимает Директора Департамента полиции Лопухина.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ. 
                (дышит Лопухину прямо
                в лицо)
             Ты, чо, братан, не поёшь наш
             православный гимн?

                МОРДОВОТ С ЧУБОМ
                (Вася) трогает Лопухина
                за нос)
             А ты не из явреев ли будешь,
             фраер? Шнифт у тебя чой-то
             большой!
    
КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦА ВО ДВОРЦЕ ЦАРСКОГО СЕЛА ВЕЧЕР

По лестнице, хромая на обе ноги, спускается генерал Рачковский.
Остановился в тёмной нише за скульптурой мощного атлета, прячется за крутой ягодицей, расстёгивает мундир, вытаскивает из пачек денег,  из каждой по несколько ассигнаций, засовывает в фуражку, оглядывается, услышал, что кто-то идёт, быстро на цыпочках, стараясь не шуметь, устремляется к двери в тёмный полуподвал.
На пролёт выше по лестнице спускается Глинка, останавливается у скульптуры атлета, тычет-нюхает носом в ягодицу скульптуры, опускается на колени и быстро-быстро бежит на карачках в полуподвал, держа носом курс по следам Рачковского.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ПОЛУПОДВАЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ. ВЕЧЕР.

Мануйлов и Головинский молча бродят по какому-то сырому подвалу. Щупают стену. Мануйлов зажигает спичку.
Опять натыкаются на глухую стену.
Снова зажигает спичку.  Дальше прохода нет.
Пытаются вернуться.
Опять стена. Идут по стене, щупая кирпичную кладку. Дверь. Толкают. Дверь не открывается.

                МАНУЙЛОВ
             Давай вместе, толкай! Ну!

Вместе толкают дверь, но дверь не отворяется.
Мануйлов стучит.
 
                МАНУЙЛОВ
                (робко)
             Ау-у-у...

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (чуть громче)
             Эй, кто-нибудь!

                МАНУЙЛОВ
             Спички кончились. Нет, одна
             осталась…
                (зажигает спичку,
                осматривает дверь)
             Дверь забита, забита наглухо. Или
             закрыта с той стороны.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что делать? Сбились?

                МАНУЙЛОВ
                (упавшим голосом)
             Я так и знал!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что знал?

                МАНУЙЛОВ
             Это конец нам! Ловушка!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Что-о-о?

                МАНУЙЛОВ
             Что, что. Ты думал, что сделали
             подлог и нас в живых оставят?
             Тут тебе и награды, тут тебе и
             ордена, и повышение, и
             вознаграждение! Вот и конец нам.
             В худшем случае - сдохнем от
             голода!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не может такого быть! Этого же не
             может быть никогда!!! Как же так?
             Это ж несправедливо! Мы так
             старались, так боролись!

                МАНУЙЛОВ
                (про себя угрюмо)
             За что боролись, на то и
             напоролись. В лучшем случае –
             каторга!

Головинский бросается на дверь, бьёт кулаками в дубовые крепкие доски, орёт уже ничего не опасаясь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А-а-а-а! Сволочи-и-и! Пустите! Эй,
             Рачковский, паскуда, за что? Я
(ДАЛЬШЕ)
    ГОЛОВИНСКИЙ (ПРОД)
             жениться хочу!
                (сник, сел на пол, готов
                зареветь, как мальчик).
             Ты, Рачковский не прав... не прав!

                МАНУЙЛОВ
             Прав тот, у кого больше прав!
             Права у того, кто наверху, а кто
             внизу – обязанности!

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (снова бросается на
                дверь)
             Рачковский, ты сволачь!
             Пу-сти-и-и-и!

                МАНУЙЛОВ
                (обречённо)
             Кричать бесполезно! Полковнику
             нужно замести следы, и он нас
             обрюк!

                ГОЛОВИНСКИЙ
              Не обрюк, а обрек, безграмотный
              ты жандарм проклятый!

                МАНУЙЛОВ
             А сам-то ты кто? Не в жандармском
             ли департаменте служишь, «Внучёк-с»?
             Впрочем, уже не служишь, а подыхаешь.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (кричит в отчаянии)
              А я не хочу подыхать! Не хочу!
              Это ты виноват, сволочь Мануйлов!
              Ненавижу твою пёсью рожу! А если
              подыхать, то ты первый и сдохнешь,
              Иуда!!!

С этими словами Головинский бросается на Мануйлова, тот в темноте не успел увернуться и сцепившиеся сексоты нещадно лупят друг друга!

                МАНУЙЛОВ
               Это ты - трижды Иуда. И твой
               отец – Иуда и дед твой – Иуда.
               Получай! Ой! Нос не трож, Иуда!






                ГОЛОВИНСКИЙ
              Вот тебе! Вот тебе! Сволочи!
              Долой сатрапов! Долой
              самодержавие! До…

И тут дверь отворяется во внутрь, и вместе со светом прихрамывая входит, как в светящемся нимбе, сам Рачковский в генеральском мундире с сияющей улыбкой на толстой физиономии.

                РАЧКОВСКИЙ
             Это кто здесь против самодержавия!
             На каторгу захотели, светлые вы
             мои мудрецы?
                (оглядывает изумлённые
                лица «жандармов-литераторов»)

Ошарашенные жандармы поднимаются с пола. Вид у них неважный: физиономии побитые. Одежда порвана.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Спаситель, благодетель, Пётр Ва…

                МАНУЙЛОВ
             А как… как вы? Дверь же? Мы
             толкали, Мы ду…

                РАЧКОВСКИЙ
                (догадывается, смеётся)
             Светлые вы мои, дверь? Так она –
             вовнутрь открывается. Чего ж её
             толкать, мазурики, вы мои?

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (плачет)
             Мы так испугались, господин
             Полковник, что подрались немного!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Какой полковник? Какой полковник?
             Ослеп от страха, душа моя, фофан?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ваше Высокопревосходительство
             генерал Пётр Иванович!
             Поздравляю вас!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, ладно, снизойду! За нашу и
             вашу работу по изготовлению
             «Протоколов сионских мудрецов»
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             вам денежная награда, но за то,
             что сволочили меня, что «долой
             самодержавие!», с вас –
             комиссионные, светлые вы мои.
             Возражать будете или как? А то...
             сейчас охрану свисну, гвардейцев?

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (в один голос)
             Нет, нет, Ваше
             Высокопревосходительство, без
             возражений!

                МАНУЙЛОВ
             Примем, что дадите!

Рачковский вытаскивает из внутреннего кармана мундира большое портмоне, подаренное министром Столыпиным и протягивает Головинскому.


                РАЧКОВСКИЙ
             Матвей, «Внучёк-с», честно ли ты
             заработал свой большой гонорарий?
             Отвечай быстро!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Я старался, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
             А не напачкал ли ты, когда
             старался, где-нибудь и чем-нибудь?

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Вроде нет, Ваше Высокобла...

                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбаясь самой милой
                своей улыбкой)
             Ну, тогда получи, что заслужил.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (радостно)
             Премного благодарен, Ваше
             Высокоблагородие.

Головинский трясущимися руками принимает портмоне, хочет, не глядя, засунуть его в карман.

                РАЧКОВСКИЙ
             А чего ж ты, внучок-с,
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             стесняешься, посмотри на деньжища,
             какие я отвалил тебе, посмотри,
             мазурик, порадуйся при мне.

Головинский открывает портмоне, откуда вываливаются скомканные листочки, когда-то вырванные им из книжки Жоли, и которые Рачковский отобрал у него в парижской больнице.
Головинский оторопело поднимает листочки, удивлённо их осматривает.   
Рачковский отнимает листочки сует их под нос Головинскому, затем Мануйлову.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, чего молчишь, «Внучок-с»? А
             говоришь – не напачкал. Ну, какой
             может у меня вам, мазурики
             жандармские, гонорарий.

                МАНУЙЛОВ
             А я-то здесь причём?

                РАЧКОВСКИЙ
             Причём? А вот нашёл бы кто из
             опытных сыскарей, эти листочки,
             да приложил бы их к вашей
             стряпне о еврейском мировом
             заговоре, да потянул бы ниточку,
             за ниточкой к кандалам, да к
             Колыме или к виселице!!! И меня с
             вами, фофаны!

Дрожат фофаны, разом падают на колени перед генералом.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Не губите, Ваше...

                МАНУЙЛОВ
                (вторит напарнику)
             Мы больше не будем, Ваше Высоко..
             Не губите!!!

Нет, не натешилась ещё душа Рачковского. Ух, как хочется потоптать фофанов-мазуриков!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ладно, день у меня сегодня, как
             День Рождения. Но следы ваши,
             надо что, фофаны?

                МАНУЙЛОВ
             Подчистить!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Выдрать!
 
                МАНУЙЛОВ
             Выжрать.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Съесть!

                РАЧКОВСКИЙ
             Совсем тепло! Даже горячо,
             мазурики-фофаны! Ну-ка,
             «Внучок-с», съешь-ка эти улики,
             быстро, быстро. А я вас так и
             быть прощу, светлые вы мои!

Головинский как бы втянул в себя листочки с руки генерала и, не жуя, проглотил улики.
Теперь натешилась душа генерала. Доволен генерал.

                РАЧКОВСКИЙ
              Улик нет, а бабки... есть. Ура!
              Ура-а-а, фофаны!

Головинский и Мануйлов вскакивают с колен и вместе, на одном дыхании кричат.

                ГОЛОВИНСКИЙ и МАНУЙЛОВ
               Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ВЕЧЕР.

Из Тронного зала звучит весёлая оркестровая музыка из «Моей прекрасной Леди». «Я танцевать хочу, Я танцевать хочу… До самого утра...
Вниз по лестнице, по коридору, по полутёмному подвалу спешит на четвереньках, вынюхивая следы генерала Рачковского, Юлиана Глинка.
Вот она всё ближе к месту, где беседуют генерал Рачковский и «жандармские литераторы». Подкралась и - вся внимание: видит и слушает, как...

                РАЧКОВСКИЙ
                (передавая Головинскому
                пакет с деньгами
             Ещё раз – Ура-а-а, «жандармские
             Мудрецы», Ура-а-а!

                МАНУЙЛОВ И ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом, ещё громче)
           Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!


                РАЧКОВСКИЙ
           Вот ваши деньжищи, забирайте,
           Забирайте...

Рачковский протягивает пачку денег, но когда  Головинский, хочет их взять, убирает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не знаю, не знаю - не много ли?
                (увидев бледное
                вытянувшееся лицо
                Головинского)
             Ну, ладно-ладно, душа моя, Матвей,
             заслужил, заслужил
                (смеётся)
             Ты ведь у нас холостой, светлячок
             мой, небось, жениться хочешь? Знаю
             – хочешь, страсти играют. Ну, что
              - с такими деньжищами можно и
             жениться. Женись, душа моя,
             разрешаю! И тебе, Иван Фёдорович,
             здесь для обоих, хорошие деньги,
             двадцать тысяч, сами разделите
             по-честному. Комиссионные я уже
             взял

Рачковский  отдаёт пакет, но мимо рук Головинского в руки Мануйлова, который тут же прячет пачку за пазуху.
На них из-за колонны смотрит Глинка, смотрит и слушает.

                РАЧКОВСКИЙ
             И Царь, и правительство все
             признали, что операция  проведена
             удачно. А какая операция, светлые
             вы мои? Какая?

                МАНУЙЛОВ
             Как вы и просили, Ваше
             Высокопревосходительство,
             подложный документ составить, ну…
             скомпилировать бомбочку,
             ты-сы-зыть «перфомансик» сварганить.

                РАЧКОВСКИЙ
                (сверхудивлённо)
             Че-е-его ты-сы-зыть? Чего
             составить, какую бомбочку? Какой
             «перформансик»? Вы что, светлые
             мои? Нет же!!! Найти! Добыть у
             врага! Вырвать из логова
             враждебный всему человечеству
             еврейский замысел, вот что вы
(ДАЛЬШЕ)
    РАЧКОВСКИЙ (ПРОД)
             сделали! И никому, никогда, о том…
             что вы руку к оному приложили!
             Понятно, мои светлые? А то ведь,
             вытряхну души из вас. Руку мою вы
             знаете, светлые мои?

                МАНУСЕВИЧ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (разом кивнули)
             Как же - знаем, Ваше
             Высокопревосходительство!

Из-за колонны наблюдает за ними Глинка, и на вопрос Рачковского, знают ли агенты его руку, тоже, соглашаясь, машинально кивает головой.

                РАЧКОВСКИЙ
             А раз знаете, то в шеренгу,
             мудрецы, стройсь! Видок у вас
             прямо скажем не подходящий к
             празднику, светлые вы мои,
            но ничего что-нибудь придумаем.

«Литераторы» встают в шеренгу - впереди маленький Мануйлов, за ним длинный, худой Головинский.

                РАЧКОВСКИЙ
             Следуй за мной!
                (преодолевая боль в
                ногах, зычно)
             Шампанское! Коньяки! Шотландские
             виски! Русская царская водка!
             Балыки! Икра! Поросята жареные!
             Осетрина в желе! Бараний бок с
             кашей! Трюфеля! Стерлядь золотая
             из Алатыря....

Рачковский, за ним Мануйлов, за Мануйловым, Головинский, шеренгой друг за другом проходят мимо колонны, за которой на брюхе лежит, прижавшись к полу, Глинка.
Троица удаляется от Глинки, поднимается по лестнице Дворца всё выше и выше.
Лица «жандармских литераторов» всё светлее и радостнее. Названия блюд всё роскошнее и роскошнее.
За ними шаг в шаг на карачках поднимается на пролёт ниже Глинка.
Сексоты поднимаются до Тронного Зала.

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ВО ДВОЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Идут вдоль шведского стола, до отказа заполненного всякой закуской и винами.


                РАЧКОВСКИЙ
             Не останавливаться! За мной,
             господа жандармы! За мной!
             Приставить ногу, стой! Равнение
             на стол!

«Литераторы» остановились, повернулись к столу.

                РАЧКОВСКИЙ
             Пришли. Теперь, души мои светлые,
             «жандармско-литературные», кругом,
             шагом арррш!
 
Сексоты развернулись от стола.

                МАНУЙЛОВ и ГОЛОВИНСКИЙ
                (вместе, растерянно)
             А...как... же мы... же...
 
                РАЧКОВСКИЙ
             В таком-то виде, светляки мои,
             любезные!!! На выход быстро,
             прямо, прямо и быстро вниз
             и прямо!
             И...гуляйте себе с Богом, гуляйте,
             души мои светлые, гуляйте...
             пока на свободе!

Жандармы двинулись к выходу. Рачковский кряхтя, поправляет вздувшийся сапог.
Мануйлов, воспользовавшись этим, делает выпад в сторону стола, хватает кусок ветчины и суёт за пазуху.

                РАЧКОВСКИЙ
             Не спать на ходу! Бегом! Рысью!

И добавляет от себя, когда «жандармы-литераторы» исчезают из вида,

                РАЧКОВСКИЙ
             «Се ля ви», такова наша жизнь
             жандармская – «кому вершки, а
             кому корешки».
 
На площадке у Тронного зала появляется Глинка. Услышав последние слова генерала, по привычке вжимается за колонну, стоит, скрежеща зубами.
                ГЛИНКА               
             Во, сука-то! Ну, ты у меня
             покушаешь, бяка, и «вершки, и
             корешки». Со мной это не
             пройдёт, падла!

Глинка выпрямляется, расправляет плечи. Грудь вперёд. Лицо полно решительности.
В Тронном зале громко играет оркестр.
Сановный, царский двор танцует, пьёт вино, прохаживается, галдит меж собой.
Среди именитых гостей с таинственным видом скользит фрейлина Глинка, молча подходит к генералу Рачковскому, который пьёт вино в окружении молоденьких фрейлин, шепчет из-за плеча.

                ГЛИНКА
                (кокетливо, как
                своему)
             Пётр Ва-а-аныч! Папашка! Узнаёте?
             Ваша - «Мадам Ка» или как вам
             будет угодно Юлианна Дмитриевна.
             Узнали?
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (чуть не поперхнулся)
             Кхе-кхе! Узнал, узнал. Как вас не
             узнать, эротичная вы моя, Юлиана!

                ГЛИНКА
             Так пригласите даму на тур танца,
             генерал.


                РАЧКОВСКИЙ
              Но... Но... Ноги болят, Юленька,
              так бо-олят. Сапоги новые... Не
              могу-с, увольте-с.

                ГЛИНКА
             Генеральские сапоги маловаты
             оказались, Пётр Ваныч. С чего бы
             это, а? Может, что в сапоге
             мешает? Давай через немогу-с,
             станцуем, Пётр Ваныч!
             Не пожалеть бы.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну ладно, извольте, душа моя!
             Ручку-с!

Рачковский и Глинка танцуют. Рачковский хромает на обе ноги, пытается сдержать боль. Мучают деньги в сапогах. От боли делает страшное лицо. Он страдает, кряхтит и подвывает.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ой-йой-о-о-о! У-у-уй!



                ГЛИНКА
             Что за уй, Пётр Ваныч? А чего это
             вы такое лицо делаете, генерал?
             Вы ведь так хорошо танцуете.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ноги очень болят! Ой-уй-ай! Всё,
             не мо-гу-у-у-с!

                ГЛИНКА
             Что хорошему танцору яйца мешают,
             золотые яйца, да? В сапоге, или
             где?

                РАЧКОВСКИЙ
              Ой, не крути меня, Юльдмитревна,
              больно, остановись, тебе говорю!
              Те-бе, Ой!

                ГЛИНКА
                (крепко держит его,
                не давая вырваться)
             Поздравляю с генералом, Пётр
             Ваныч! Вам так идёт всё это…
             аксельбанты, звёзды, золотые
             пуговицы, сапоги так хрустят.
             Хрустят, а? В сапогах может что
             хрустит? Должок, за вами, Пётр
             Ваныч. Всех награждают,
             награждают, а меня не награждают.
             Так вы уж  будьте любезны, Ваше
             Высокопревосходительство! Хрустит
             что-то в сапожках, Пётр Ваныч?

                РАЧКОВСКИЙ
                (танцуя, хромает в
                Сторону, за колонну)
             За что, моя эротичная Юлия
             Дмитриевна? За что награждать-то?
             Вас и так природа наградила
             и красотой, и умом. Чего ж вам ещё?

Останавливаются, заходят за колонну.
 
                ГЛИНКА
             Ты чего мне, Папашка, зубы
             заговариваешь? За что? Да я кровью
             добыла секретные бумаги, за
             которые ты генерала сегодня
             получил, да я чуть не погибла,
             чуть не утонула, чуть…


                РАЧКОВСКИЙ
              Ты чего, охринела, Ю-лень-ка?
              Забылась? Мне чего врать-то?
              Опомнись!

                ГЛИНКА
                (шёпотом)
             Плати, как бы я язык не развязала,
             а то ненароком, что по-бабьи
             ляпну, генерал!

                РАЧКОВСКИЙ
             Ох-хо-хо! Эротичная моя Юленька,
             чего же вы такое можете ляпнуть?
             Ой, так нога заболела. Где бы
             присесть.

                ГЛИНКА
             Ничего постоишь, Па-паш-ка!

                РАЧКОВСКИЙ
                (возмущённо)
             Че-го?

                ГЛИНКА
                (шепотом)
             Через плечо, чего! А ляпну, что
             ты, пся-крев, смерд, сукин сын,
             Царю фальшивку, подлог подсунул
             про еврейский заговор. А если Царь
             уже на всю Европу, всем монархам,
             президентам, премьерам сообщение
             отправил, про твой мировой заговор,
             которого и не было, и не-ту-ти.
             Ха-ха! Хи-хи! Сейчас и доложу,
             каким дураком ты его сделал,
             генерал, в какое говно его
             Императорское Величество опустил!

                РАЧКОВСКИЙ
                (зашатался, схватился
                за колонну)
             Что это вы такое говорите,
             Юленька?

                ГЛИНКА
             Что? Не делай мне глазки свежий
             генерал, а за какую «литературную
             работу» ты только что бабло
             Головинскому и Мануйлову отвалил.
             Я всё своими глазами видела.
             Давай, давай мои бабки!

Рачковский открывает и немо закрывает рот.

                ГЛИНКА
                (шепотом добивает
                генерала)
             Что варежку открыл! Давай
             бабло!

Рачковский молчит.
                ГЛИНКА
                (шепотом, но погромче)
             Да Царь тебя за это в
             Шлиссельбургскую крепость или в
             Сибирь, на каторгу! А?

Рачковский беспомощно оглядывается, ищет кого-то.

                ГЛИНКА
             Чего растаращился! Нету жопы
             фельфебеля? Писец тебе, па-паш-ка!
             Бабло гони!

                РАЧКОВСКИЙ
                (собрался с духом)
             Извольте, извольте, душа моя Юлия
             Дмитревна, но может завтра, у
             меня?

                ГЛИНКА
             Нет, нет, генерал, никаких завтра!
             Деньги на бочку и сейчас! Иначе…
             Ты мой язык, Пётр Ваныч, знаешь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Нет, проблем, нет проблем,
             размилейшая Юлия Дмитриевна. Но у
             меня нет с собой денег. Тем более
             таких, какие вы заслуживаете,
             голубушка! Давайте завтра. У меня.
             За рюмкой чая, А, светлая вы моя,
             эротичная Юлия Дмитриевна? Как
             чудно мы танцевали!

                ГЛИНКА
             Ты мне зубы-то не заговаривай,
             Петюня, светлый ты мой! Да я
             своими глазами видела, как тебе
             бабло Царь из рук в руки!
 
                РАЧКОВСКИЙ
             Но, свет мой Юлия Дмитриевна!
             Денег нету-нетути… Не-ту-ти-и-и!
             Я их уже отдал и нету-ти!

                ГЛИНКА
                (передразнивает)
             Нетути-нетути? Вот где они,
             потрох!

Глинка резко наступает ногой в туфле с каблучком прямо на больную ногу генерала.
 
                РАЧКОВСКИЙ
             А-а-ай! Ты чего? Ой! Там кроме
             подагры, язвы, колита-Айболита
             ничего нету-ти, Юленька, пожалей
             старика!

                ГЛИНКА
             Ах, нетути, говоришь? Всё, иду и
             докладываю, откуда взялись
             «Протоколы» из каких источников
             ты их добыл и посмотрим, что
             будет с твоим генеральством. Ты
             забыл, что я фрейлина Её
             Величества, и в любой момент имею
             право вот так подойти к Ея
             Величеству, запросто и сказать,
             что хочу без протокола?
    
Рачковский, улыбаясь всем присутствующим, подхватив Глинку под руку, ковыляет из Тронного зала, заталкивает её в туалетную, где совсем недавно припрятывал в сапоги деньги.
В туалетной полумрак.
Свет падает из открытой двери.
Рачковский пытается закрыть дверь. Глинка упирается, подставляет ногу и не даёт Рачковскому её закрыть. Рачковский сдаётся, оставляет дверь приоткрытой, как бы обессиленный облокачивается о стену.

                РАЧКОВСКИЙ
                (слабея)
             У меня нет денег, убей, Юленька,
             нет же. Отдал человеку!

                ГЛИНКА
             Врёшь!

                РАЧКОВСКИЙ
             Мамой клянусь, нету! Завтра будут!

                ГЛИНКА
             Скажи, чтоб я сдох, если у меня
             есть бабло, чтоб сдохли мои
             родители, мои дети!

                РАЧКОВСКИЙ
                (охотно повторяет)
             Чтоб я сдох, чтобы сдохли мои
             родители и дети – нет бабла!
             Слово генерала – нету! Давай,
             завтра у меня, спокойно, при
             свете дня!

                ГЛИНКА
             Да знаю, знаю я, где! Знаю,
             отчего вдруг охромел наш Папашка!
                (угрожающе)
             Нет-у-у-ти? Снимай сапоги, козёл!

                РАЧКОВСКИЙ
                (невинно)
             Зачем Юлия Дмитриевна?

                ГЛИНКА
             Тесны они тебе, вот зачем! Снимай,
             кому говорят!

                РАЧКОВСКИЙ
             А если не сниму?

                ГЛИНКА
             А если не снимешь, то я закричу,
             что ты меня насилуешь. А когда
             спросит Царь, как же это так? Тут
             я ему всё и выложу. И прямиком
             тебя,  Папашка, в крепость! На
             виселицу хочешь? Снимай, сапоги.
             Всё, что Царь дал, тряси на пол,
             падла!

Рачковский так же, как полчаса назад, молча садится на пол и, кряхтя, снимает сапоги. Мятые, потные денежные пачки так и выскакивают из голенищ.

                ГЛИНКА
                (брезгливо зажимая нос)
             Я же говорю – козёл! Такую вонищу
             устроил. Хоть святых выноси! Ноги
             ты хоть раз в жизни мыл, генерал?

Глинка мгновенно подбирает деньги (Рукава, как шланги пылесоса) и так же мгновенно исчезает.
Была и нет её.
Рачковский изумлённо вскакивает и устремляется, как был босиком, за Глинкой.



                РАЧКОВСКИЙ
             Стой! Сто-о-ой! Как же! Что же!
             Хоть половину отдай! Убью!

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Рачковский выскакивает на площадку. Где? Куда?
И увидев, мелькнувшее вниз красное платье фрейлины, скачет вниз через пять-десять ступеней.
Мчится Глинка вниз, бежит от смерти.
Но босые ноги генерала мчатся ещё быстрее ... и успел-таки прихватить её - прыгает на неё коршуном, рискуя разбиться о ягодицу мраморного атлета, хватает, и оба кубарем падают на площадку.
Сидят рядом на ступеньке. Тяжело дышат.
Куда бежать Глинке?
 
                ГЛИНКА
                (истошно орёт)
             Помогите! Спасите! Убивают!
             Насилуют! Эй, кто-нибудь! Зовите
             Царя! Ца-а-арь, ба-а-атюш...!!!

Рачковский хватает её за горло, душит.
 
                РАЧКОВСКИЙ
                (улыбка не сходит с
                лица свежего генерала)
             Погубить меня! Заложить? Так не
             заложишь, душа моя Юленька!

Тонкая шейка фрейлины вдруг хрюкает, вот-вот свернётся!
Глинка сопротивляясь, сучит ножками, хрипит.

                ГЛИНКА
             Не буду больше, Пётрваныч,
             пожалей, не убивай! Не заложу!
             Сукой буду, не заложу! Не надо
             мне твоих бабок! Забери, забери,
             не убивай! Отпусти душу на
             покаяние!

Глинка затихает.
Рачковский судорожно обшаривает её в поисках денег. Ощупывает грудь – нет. Ощупывает живот – нет. Перевернул на бок – нигде нет. Денег нет. Он начинает трясти Глинку. Бьет её по щекам.

                РАЧКОВСКИЙ
                (растерянно)
             А бабло-то где? Эй, Юля! Где
             бабло-то? Где? Где бабло,
             сво-лачь!

И тут Рачковский слышит, как кто-то спускается по лестнице.
Замер генерал - если кто увидит его босого, полуодетого у трупа фрейлины, то всё  - конец его неминуем, такое здесь начнётся!
Рачковский затаскивает тело Глинки за колонну, ждёт.
Мимо неторопливо проходят издатели-черносотенцы Крушеван и Бутми.

                КРУШЕВАН
             Где-то он здесь, гнида, прячется.
             Получил тугрики и сюда спустился
             ... Где же он? Убью на хрен!
 
Рачковский крутит от страха глазами, и как хамелеон сливается со стеной.

                БУТМИ
                (громко)
             Эй, падла протокольная, ты здесь?
             Всё равно найдём! Лучше сам выходи!

Рачковский лезет под труп Глинки, пытается исчезнуть.

                КРУШЕВАН
             Может ниже? Пойдём, посмотрим.

Бутми и Крушеван спускаются, останавливаются на площадке ниже.

                БУТМИ
             Может, не пришёл?

                КРУШЕВАН
             Да нет, не мог не прийти. Я,
             вроде, видел, как он вниз шмыгнул.
             Мы из него всё вытрясем.

Притаился за колонной Рачковский. Выглядывает из-под Глинки.
Мимо проходят, оглядываясь, Бутми и Крушеван, не замечают, не видят, спускаются вниз.
Рачковский выскакивает из-под тела Глинки и устремляется  вверх.
А Глинка, садится, отряхивается, снимает шляпку с голого черепа, поправляет в ней денежки, надевает шляпку, осматривает себя в зеркальце.

                ГЛИНКА
                (обиженно)
             Кто ж так ласкает, козёл? Грудь
             надо ласкать нежно, не говоря о
             других частях женского тела
             эротичной Юленьки!

Глинка стряхивает пылинки с платья и, запев, приставшие слова, спокойно уходит по слабо освещённой анфиладе.

                ГЛИНКА
             Я танцевать хочу. Я танцевать
             хочу, до самого утра....

И вдруг сзади раздаются грохот и крики.
Глинка с испугом оглядывается.
Прямо на неё мчится какой-то чёрный и страшный человек в крылатке, лаптях, монашеском клобуке. В руке суковатый посох, которым он, оглядываясь, боевито отмахивается.
Глинка с трудом узнаёт – это Нилус!
За Нилусом, с криками гонятся Крушеван и Бутми.
 
                КРУШЕВАН
             Сто-о-ой! Держи вора!

                БУТМИ
             Нашли, мошенника! Не уйдёшь теперь!

КМБ. ИНТ. ТРОННЫЙ ЗАЛ ДВОРЦА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Тронный зал кипит. Музыка. Свет. Вино. Весёлые сановники. Министры. Генералы. Знаменитости. Дамы света и полусвета.
К Столыпину пошатываясь, подходит, опираясь на  своих верных Мордоворотов, Дубровин.

                ДУБРОВИН
                (пьяно хватая министра
                за лацкан мундира)
             Слыш, братан Пётр Аркадич, а у
             императора-то видал - на мундире
             значок нашего «Союз русского
             народа». Великая честь для нас,
             русских чёрносотенцев!

                СТОЛЫПИН
             Да обратил, обратил, как не
             обратить. Шёл бы ты домой,
             Дубровин. Сколько на грудь принял?
             Уходи, уходи. Нарушаешь этикет.

                ДУБРОВИН
              Вот скажу тебе что-то важное и
              уйду, клянусь мамой уйду!
              Реальный ты братан, конкретный,
              Пётр Аркадич, и хочу обратиться к
              тебе по-братски -  мы же здесь
              все свои - с просьбой: разреши
              развернуть такую, я бы сказал,
              масс-ш-таб-ную кам-па-нию против
              евреев и масонов, где мы самым
              реши-тель-ным образом используем
              «Протоколы сиамских огурцов», А,
(ДАЛЬШЕ)
    ДУБРОВИН (ПРОД)
              Петр Аркадьевич? Тьфу ты чёрт,
              «Протоколы жан... дар...мских
              мерт-ве-цов... Фу ты, чёрт, совсем
              запу...

Качается Дубровин. И если б не Мордовороты, упал бы навзничь.
Столыпин, молча уходит в зал.

КМБ. ИНТ. ЛЕСТНИЦЫ И КОРИДОРЫ ВО ДВОРЦЕ. НОЧЬ.

Пустая анфилада Царскосельского Дворца. Слышны звуки оркестра с верхних этажей.
За Нилусом гонятся Крушеван и Бутми.
Глинка с наслаждением природной садистки подставляет Нилусу ногу. Со всего маха Нилус, растягивается у ног фрейлины.
Крушеван и Бутми, не обращая внимания на Глинку, наваливаются на литератора. Из яростного клубка дерущихся тел доносятся крики.

                КРУШЕВАН
              Всё! Не уйдёшь! Отдавай бабки!
              Где бабки!

                БУТМИ
              Давай бабки, замочу! Попался,
              ворюга!

                НИЛУС
                (возмущённо отбивается)
             Это я - ворюга? Это я-я-я – то
            ворю-га! Я - честнейший человек
            мира!!! Я святой человек!

                КРУШЕВАН
             А кто украл «Протоколы», не ты,
             сволочь? Украл и печатаешь!
             Отдавай бабки, плагиатор!

                НИЛУС
             Я не плагиатор! Я – пророк! Я
             первый понял, что идёт-грядёт
             Антихрист! Это я предвидел Змия,
             что при дверях! Это я запустил
             «Протоколы» еврейского заговора в
             печать, чтобы оповестить Расею!
             Моё-ё-ё! Я-я-я-я! Это ты – вор!
             Это ты, сукин сын, украл! Моё-ё!

                КРУШЕВАН
             Ах ты тварь! Я первый
             опубликовал! Я издал!

Глинка узнаёт издателей и с интересом наблюдает за дракой.

                ГЛИНКА
                (делает вид, что
                не узнаёт)
             Что не поделили, пацаны?

БУТМИ тоже не узнаёт Глинку, нарядную, в бальном красном платье, лупит Нилуса, обиженно поясняет:

                БУТМИ
             Представьте, мадам: идём мы с
             другом по Царскому Дворцу, и
             вдруг на нас нападает этот
             придурковатый монах, кричит, что
             это его «Протоколы», что он их
             кровью добыл-достал, а мы, мол,
             его обокрали, совершили плагиат!
             Вы представляете: - пришёл
             жаловаться Императору, что ему,
             видите ли, награды не досталось.
             Ну, Пашка и дал ему в морду, чтоб
             отстал. Так этот бродяга вцепился
             и стал избивать кореша. – Ах ты,
             говнюк!

Издатели-черносотенцы бьют нестриженного монаха.

                ГЛИНКА
                (уходя)
             Не знаю о чём у вас базар, но
             может и он прав, и ты прав, и
             корешок твой прав.

                КРУШЕВАН
                (лупит Нилуса,
                приговаривает)
             Ладно, спёр у нас «Протоколы»,
             Отпечатал. Так! Колись, кому
             продаёшь и почём, курва?

                НИЛУС
             Не спёр я! Не спёр!

                КРУШЕВАН
                (душит Нилуса)
             Так, а где взял?

                НИЛУС
                (задыхаясь)
             Принесли верные люди!

                КРУШЕВАН
             Кто? Говори! Зудушу, козёл!!!

                НИЛУС
             Одна дама похитила у одного
             главного сионского мудреца...

                КРУШЕВАН
                (отпускает хватку
                вокруг горла Нилуса)
             Как так?

                НИЛУС
             Сказала, что он влюбился в неё и
             доверился ей...

                КРУШЕВАН
             Сионский мудрец влюбился, значит?

                НИЛУС
             На всякого мудреца довольно
             простоты, даже на еврея.

                КРУШЕВАН
                (опять хватает Нилуса
                за горло)
             А ведь врёшь, урод! Задушу! Врёшь!

                НИЛУС
             Не удуши, не удуши. Ну, соврал,
             соврал. С кем не бывает, соврал,
             понимаешь.

                КРУШЕВАН
                (сильнее сжимая пальцы
                на горле Нилуса)
             Так говори правду, кто дал?

                НИЛУС
             Ладно, ладно, отпусти только!
             Друг у меня один, понимаешь.
             Обнаружил их в сейфе
             штаб-квартиры Общества Сиона, во
             Франции в Ницце! И украл с риском
             для жизни.

                КРУШЕВАН
             Опять врёшь, свиной потрох! Гриш,
             крути ему ноги, чтоб моча потекла,
             говно, чтоб из ушей полезло!

                НИЛУС
             А-А-А! Скажу, скажу! Всё как на
             Духу скажу!

                КРУШЕВАН
             Подожди, Гриш! Пусть правду
             скажет перед смертью лютой!

                НИЛУС
                (кричит диким голосом)
             «Протоколы» тайно вырвали из
             подшивки протоколов Сионистского
             конгресса в Базеле в одна тысяча
             восемьсот девяносто седьмом годе,
             в августе!

                КРУШЕВАН
             Ну-у-у!

                НИЛУС
             Подписаны сионистским
             представителем 33-й степени
             посвящения Теодором Герцлем!
 
                КРУШЕВАН
             Кто вырвал-то?

                НИЛУС
             Друг.

                КРУШЕВАН
             Друга-то как звали? Не «Мадам Ка»?
 
Сник Нилус, смотрит на Крушевана и Бутми.

                НИЛУС
                (в недоумении)
             А? Чего? Не понял.

Смотрят друг на друга черносотенные издатели, и доходит до них – не в одной ли конторе с этим чудаком служат. Надо разобраться.

                КРУШЕВАН
             Ладно, поверим, а почём и кому
             продаёшь, курва?

                НИЛУС
                (хрипит)
             Раздаю, бесплатно! За правду денег
             не беру!

Бутми обнимает Нилуса, говорит тихо, вкрадчиво.

                БУТМИ
             Правду? Не полагаете ли вы,
             Сергей Александрович, что, сами
(ДАЛЬШЕ)
    БУТМИ (ПРОД)
             того, не ведая, распространяете
             подлог, фальшивочку. А это статья,
             Сергей Александрович, тюрьмой
             попахивает. А? Не слышу?

Нилус ошарашено оглядывает физиономии «издателей», берёт себя в руки.

                НИЛУС
             Ну, и пусть так, но Бог и лжецов
             заставляет вещать правду, а вера
             наша и собачьи кости может превращать в      
             чудодейственные мощи!
               
И поднимает руку, и голос уверенный, как бы вещая главную истину.

                НИЛУС
             Меня могут, конечно, упрекнуть в
             апокрифичности «Протоколов». Но
             если бы возможно было бы доказать
             его подлинность юридически,
             обнаружить лиц, стоящих во главе
             всемирного заговора и держащих
             его кровавые нити в своих руках,
             то была бы нарушена «тайна
             беззакония...

                КРУШЕВАН
             Значит, напечатал «Протоколы» и
             бесплатно раздаёшь среди публики?
             Ты, что - такой богатый меценат?

                БУТМИ
             Может, что продал ради идеи,
             лишил себя состояния? Или, может,
             кто-то дал? Назови кто! Молчишь?

                КРУШЕВАН
             А может на казённый счёт?
             Признавайся, козёл!

                НИЛУС
                (вытирая разбитый нос)
             Признаюсь: подбрасывали немного
             деньжат. Но… очень, очень немного,
             скажем прямо: совсем мало.

                КРУШЕВАН
             Сегодня-то сколь подбросили?


                НИЛУС
             Пока ещё ничего. Пришёл
             жаловаться Императору.

                БУТМИ
             А признайся-ка, низкий ты
             человечек, как ты получил
             типографию,  чтобы издать
             «Протоколы» здесь в Царском Селе?
             Ну, откройся, хуже будет. Здесь,
             прямо и уроем!

                НИЛУС
                (показывает пальцем
                вверх)
             Он приказал!

Крушеван и Бутми смотрят вверх.

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Кто он?
                КРУШЕВАН
             Ну, говори, сука или тебе конец!

                НИЛУС
                (шёпотом, еле слышно)
             Сам Великий князь Сергей
             Александрович... Он меня курирует.

                КРУШЕВАН
             Этот педрило? Тебя? Курирует?

                НИЛУС
             Он. Он меня благословил  и помог
             с типографией. А назвал я сей
             труд пророческий – «Близ есть,
             при дверех»...

                КРУШЕВАН и БУТМИ
             Во-о как!

                КРУШЕВАН
             А бабки, бабки? Где бабки?

И тут Нилус вырывается, вскакивает и, подняв руки, осенив издателей крестным знамением и орёт, что есть силы.

                НИЛУС
             И справедливость будет
             препоясанием чресл ега, и
             честность поясом на бедрах ега!
             Бескорыстно тружусь во блага Расеи
             против Антихриста!

КМБ. НАТ. АЛЛЕЯ У ЦАРСКОСЕЛЬСОГО ДВОРЦА. НОЧЬ.
   
Головинский и Мануйлов удручённые, голодные, рваные идут по аллее.
Ночь. Метёт позёмка.
Сексоты не замечают, что за ними следует бродячий одноухий пёс.
Присаживаются на заснеженной лавочке под фонарём.

                МАНУЙЛОВ
             Ладно, всё! Холодно, голодно,
             давай, делим деньги и разбегаемся.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Какой был стол! Такая еда! Даже
             не попробовали.

                МАНУЙЛОВ
             Может и к лучшему. Двадцати тысяч
             дали и живыми ушли.

Мануйлов вытаскивает из-за пазухи и разворачивает пакет с деньгами, считает.

                МАНУЙЛОВ
             Полковник сказал: двадцать тысяч?

                ГОЛОВИНСИЙ
             Генерал.

                МАНУЙЛОВ
             Ну, генерал, а здесь 18.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Пакет у тебя, где был?

                МАНУЙЛОВ
             Да вот здесь. За пазухой. Тут ещё
             кусок ветчины - спёр со стола.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Ну, вот и пошарь за пазухой, может
             они там у тебя за пупок зацепились?

Мануйлов стелет носовой платок, вытаскивает из-за пазухи ветчину, кладёт её и пакет с деньгами на носовой платок, начинает судорожно обшаривать одежду, даже снял шинель, но найти денег не может.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А может ты, Мануйлов, пока шли от
             Дворца в сапог или ещё куда заныкал.

Сексоты не обращают внимания, что бродячий пёс сидит совсем  рядом за лавочкой, и нос его тянется к ветчине.

                МАНУЙЛОВ
             Ты чево, «Внучёк-с», меня офицера
             за крысу держишь, ты что же, меня
             подозреваешь, сволачь! Мало я тебе
             дал! Ещё хочешь?
                (расстроенный
                Распаляется)
             Да я тебе щас глаз на жопу натяну!

                ГОЛОВИНСКИЙ
             А ну попробуй! Дал. Это я тебе дал!
             Сам - сволачь!

«Литераторы» снова бросаются друг на друга, а в это время пес, молча и деловито прихватывает зубами платок с ветчиной и деньгами, мчится наутёк.
И только теперь дерущиеся жандармы видят удирающего пса, и что на лавке нет ни денег, ни ветчины.

                МАНУЙЛОВ
                (в отчаянии)
             Унёс деньги! Лови его! Держи!

Жандармы бросаются в погоню за псом. Мануйлов путается в полуснятой шинели, падает, споткнувшись, через него падает Головинский

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Стой! Жучка-а-а! Отда-а-ай!

                МАНУЙЛОВ
             Стой, Бобик, ветчину бери, а
             деньги-то, зачем тебе! Отдай...
 
Бегут по сугробам обворованные жандармы, кричат, руками машут.
А чего махать-то. Пса и след простыл.
Стоят понурые «литераторы», не смотрят  друг на друга.

                МАНУЙЛОВ
                (спокойно и убито)
             Сволочь ты протокольная,
             Головинский.

                ГОЛОВИНСКИЙ
             Сам такой, мудрец сионский!

КМБ. НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ НЕВЫ. НОЧЬ.

Метёт позёмка. Сквозь облака продирается луна.
Редкие прохожие на улице.
Идёт дружная и пьяная ватага. Это Крушеван, Бутми, и Дубровин со своими мордоворотами.
Вдалеке, подгоняемая ветром вдоль набережной Невы, спешит женская фигурка.
Проезжают редкие авто и извозчики.
Женщина пытается остановить их, но всё тщетно.
Ватагу обгоняет трамвай, останавливается у станции.
Женская фигурка изо всех сил бежит к трамваю.
Но трамвай уезжает. Женщина ещё некоторое время бежит за трамваем, затем отстаёт, идёт вдоль набережной, оглядываясь, пытаясь остановить извозчика.

                МОРДОВОРТ С ФИКСОЙ
             Женщина!

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Одна!

                ДУБРОВИН
             Может еврейка.

                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
             Может еврейка с баблом.

                МОРДОВОРОТ С ЧУБЧИКОМ
             Может еврейка с баблом и с рыжиками.

                КРУШЕВАН
             Ты чего, кто с рыжиками ночью
             гуляет, да ещё, если еврейка.

                БУТМИ
             Нет, евреи все по домам сидят,
             наше бабло считают!

                МОРДОВОТ С ФИКСОЙ
             А вот мы сейчас и проверим!

Пьяные мордовороты, за ними совсем пьяный Дубровин, устремляются за одинокой женщиной.
Немного приотстав за дружками, прибавляют шаг, а потом и бегут, Крушеван и Бутми.
Женщина замечает, что за ней бежит пьяная орава, бежит.
Орава догоняет женщину.
Это Глинка. Бежит изо всех сил.
Черносотенцы догоняют.
                МОРДОВОРОТ С ФИКСОЙ
                (орёт)
             Стоять! Стоять, говорю!

                МОРДОВОРОТ  С ЧЁЛКОЙ
             Врёшь. Не уйдёшь, жидовская морда!

Дубровин обгоняет своих мордоворотов, пьяный дух разгулялся в погромщике, вот-вот схватит Глинку за воротник пальто.

                ГЛИНКА
                (орёт в ужасе)
             Ма-а-ма-ма! Ты чо! Ты чо!
             Ка-ра-ул! По-жар! Спа-си-те!
             По-мо-ги-те! По-о-ожар!

Вот-вот Дубровин схватит бедняжку.
И хватает. Рука ухватывает за шляпку.
На кой эта шляпка!
Швыряет шляпку в Неву и чуть не падает, поскользнувшись
Но ещё раз догоняет, хватает за что-то гладкое, холодное, но спотыкается и падает в мокрый снег.
Мчится с диким воем несчастная фрейлина.
Лупит колючий снег по лысому черепу. Надо б шарфиком прикрыться от метели, да где шарфик-то.
Бежит сексотка. Бежит не оглядывается.
На упавшего Дубровина падают остальные преследователи и даже подбежавшие Крушеван и Бутми тоже падают в кучу-малу мордоворотов.
Садятся, смеются, разгорячённые бегом и недавней хорошей выпивкой.
Шляпка «Мадам Ка» быстро наполняется невской водой со снегом и тонет вместе со всеми деньгами, заплаченными за создание «Протоколы сионских мудрецов».
Слышен собачий вой. Сквозь решётку парапета видна лающая на чёрную полынью голова одноухого бродячего пса.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт «жандармских мудрецов», которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.
КОНЕЦ 7-Й СЕРИИ.


















8-я серия.
ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий.

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 8-я.
«ДОЗНАНИЕ УСТАНОВИЛО «НЕЧИСТОЕ ДЕЛО».

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Кабинет министра. Под портретом Царя  – пустое кресло.
Сам П. А. Столыпин, министр внутренних дел, ходит по кабинету, размышляет.
На столе лежат три одинаковых экземпляра рукописи «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
                (прохаживается по
                кабинету)
             И перевод какой-то... какой-то
             глупый, идиотский перевод...
             Скорее с русского на французский,
             а потом с французского на русский
             – лезут русские уши. Ладно, а если
             это - достоверный документ? И эти
             ...  «Протоколы» действительно
             свидетельство заговора, то надо
             действительно объявить в мире
             чрезвычайное положение,
             европейским монархам самым
             незамедлительным образом
             собраться, пусть у нас в
             Петербурге, пусть в Париже и
             обсудить способы предотвращения
             катастрофы, уничтожения
             заговорщиков. Так, а евреи? Что
             делать с евреями? Что делать, что
             делать? Интернировать куда-нибудь
             в Палестину, в Африку, на
             необитаемый остров, куда угодно
             ... Евреи? Заговор? Да нет!
             Какая-то полная ерунда. Явно
             подлог, мистификация. Ничего
             другого... И... поразительно –
             всеобщая тишина в либеральной
             прессе. О «Протоколах» - сплетни,
             толпа орёт на «всю Ивановскую»,
             а русская пресса, крикливая,
             скандальная, которой до всего
             есть дело, молчит... Тишина!
             Никому нет дела до еврейских
             «Протоколов». Одни только
(ДАЛЬШЕ)
СТОЛЫПИН (ПРОД)
             черносотенцы погромы готовят! Где
             же эти крикуны-пачкуны: розановы,
             бердяевы, соловьевы,
             победоносцевы, пуришкевичи? И
             почему молчат евреи? Уж кого это
             должно касаться в первую очередь
             – это евреев. А евреи молчат!
             Надо разобраться. Надо!

Столыпин нажимает кнопку звонка на столе.
Перед министром вырастают два жандармских офицера: подполковник МАРТЫНОВ (надпись на шляпе: «детектив Мартынов») и подполковник ВАСИЛЬЕВ (надпись на шляпе: «детектив Васильев») в виде двух одинаковых доберман-пинчеров в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Столыпин показывает на лежащие перед сыскарями по  экземпляру «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Господа офицеры, знакомо вам это?

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
                (нагибаются к
                «Протоколам»,
                осматривают,
                обнюхивают)
             Никак нет, Ваше
             Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Ознакомьтесь и срочно произвести
             секретное расследование об их
             происхождении.

                МАРТЫНОВ И ВАСИЛЬЕВ
             Слу-ша-сь, Ваше превосходительство,
             произвести секретное расследование
             оного!
 
                СТОЛЫПИН
             Выполняйте!

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Слуш-с-с!

Детективы хватают по экземпляру «Протоколов», враз поворачиваются, и, по-собачьи встав на четвереньки, мгновенно исчезают.
                СТОЛЫПИН

           Cui prodest? Cuibono?  Кому это
           выгодно?
КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ВОСТОЧНЫЙ ВОКЗАЛ. ПЕРРОН. ДЕНЬ.

По собачьи роя и нюхая носами следы «литераторов», на четвереньках бегут друг за другом сыщики: Мартынов и Васильев. Бегут по вокзальной площади.

КМБ. НАТ. УЛИЦЫ ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Отдаляется вокзал. Сыщики бегут по Парижу. Носы доберманов точно следуют по следам «литераторов».
Елисейские поля. Триумфальная арка. Мост через Сену. Эйфелева башня.
Сыщики донюхиваются до Прохожего с собачкой. Сыщики спрашивают Прохожего. Тот показывает вправо.
Сыщики допрашивают Бродягу с багетом в зубах. Бродяга показывает влево.
Сыщики гонятся за Проституткой с зонтиком, допрашивают. Та показывает прямо.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА (ПУБЛИЧКА). ДЕНЬ.

Сыщики вбегают друг за другом в Парижскую публичку.
Обнюхивают гору книг. След ведёт в самые недра. И, как были в шляпах и пальто с поднятыми воротниками, так и... ныряют в книжную гору, роют-перерывают, вынюхивают книги... Идут по следу.
И... нашли, что искали. Васильев руками, как такса лапами, продырявливает книжную гору.
Стоп  – перед ним в книжной пещере скалятся очкастые крысы-книгочеи.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Крысы, сверкая очками и моноклями, добродушно  и приветливо улыбаются. Крысиный Пахан в пенсне делает Васильеву «аля-улю»!

                ВАСИЛЬЕВ
             Коллеги, где-е-е эти были?
             Куда-а-а?

Крысы-книгочеи лапами и носами показывают по направлению чёрной дыры в стене и выразительно хвостами показывают, что надо пёрнуть и стать ракетой.
Васильев распахивает плащ, вытаскивает увесистый ящик.

                ВАСИЛЬЕВ
             Блгдрю! Презент вам - ящик
             «кизлярки»!

                КРЫСИНЫЙ ПАХАН
                (по-русски)
             Молодыс!

И эхо по норе: - Дыс-дыс-дыс!

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Ракета-сыскарь Васильев пролетает сквозь дыру в стене и падает в помойку.
Ещё миг и в руках подполковника (руки в перчатках)- рваная, грязная книжонка в яркой обложке, с нарисованным страшным уродом с крючковатым носом.
Васильев, приближает фонарик к обложке. Обнюхивает обложку.
Прочитывается имя автора и заглавие романа:
Sir John Retcliffe , «Biarritz Rome».

                ВАСИЛЬЕВ
                (читает про себя)
             Сэр Джон Ротклиф, «Барриц-Рим»,
                (листает)
             «Соб-ра-ние … из-бран-ни-ков …12
             ко-лен Из-ра-и-ле-вых на
             ев-рейском клад-би-ще в Пра-ге,
             у мо-ги-лы свя-то-го рав-ви-на
             Си-ме она Бен  Иегуда»,

Васильев листает книжку, вчитывается в текст.
И возникает...

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Звёздная ночь на Пражском кладбище.
Кресты и склепы.
Воют под землёй покойники. Порхают и каркают летучие мыши. Луна от страха делает кривые рожи.
Склеп с надписью «Святой раввин Симеон-Бен-Иуда».

КМБ. ИНТ. СКЛЕП НА СТАРОМ ЕВРЕЙСКОМ КЛАДБИЩЕ В ПРАГЕ. НОЧЬ.

Склеп, где при свечах совершают непонятный обряд бородатые карлики - «лжеевреи» в средневековых колпаках и полосатых талитах.         
Над карликами - «лжеевреями», высится огромный раввин Эйгер.

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (как ему всё это
                надоело!)
             Слушай, Изгаиль! Сегодня, как уже
             девять веков, каждые сто лет мы,
             12 колен сынов Изгаиля собгались
             здесь в масонской ложе, чтобы
             подвести итоги  и наметить новые
             стгатегические планы в меняющемся
             миге…».



                ВАСИЛЬЕВ
             Очен-но интересно, интересно!
                (сравнивает текст с
                «Протоколами», который
                получил от Столыпина)
             Вот отсюда и списывали…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (продолжает)
             Изгаиль должен газгушить
             хгистианство, с  помощью печати,
             золота и геволюций,… установить
             иудейское цагство на газвалинах
             совгеменного общества... Мы
             захватим их золото, их земли. Мы
             12 колен…».

                ВАСИЛЬЕВ
                (возмущённо шепчет)
             Ну, нельзя же так нахально
             списывать…

                РАВВИН ЭЙГЕР
                (заметил сыскаря)
             А ты кто такой здесь?

                ВАСИЛЬЕВ
                (уважительно кланяется)
             Шалом, уважаемый! Смею
             представиться: следователь
             полицейского управления
             подполковник Васильев, по долгу
             службы, беспокою. Позвольте
             испросить Вас, уважаемый, что
             здесь происходит? Это что за
             пляски, что за тексты?  – Дыр,
             пыр-мыр!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Ну, как тебе это объяснить,
             догогой сыскагь. Только мы здесь,
             не пги чём. Нас Гедше пгидумал,
             сукин кот, ну такой
             поц-немец-г-гафоман, хегню, такую
             глупость нафантазиговал. Он себе
             вот таких лжеевгеев пгидумал. Чёг-те
             что, пгямо скажем! Я лично таких
             евгеев сгоду не видал. Я б ему
             хогошенько вгезал бы пгомеж глаз,
             а заодно и жандагмскому
(ДАЛЬШЕ)

РАВВИН ЭЙГЕР (ПРОД)
             «литегатогу» Мануйлову холку бы
             намылить. Он нас, как Гедше
             пгидумал так и в свой заговог и
             вставил, сукин кот. Как он
             поживает, не знаешь? Такой
             пгохвост!

                ВАСИЛЬЕВ
             Так я как раз и веду дознание про
             выдуманный еврейский заговор. Он
             же вас за настоящих евреев выдал,
             заговор вам приписал, что вы мир
             хотите захватить!

                РАВВИН ЭЙГЕР
             Во-во! А на кой хген нам миг
             захватывать, у нас своих дел
             достаточно? Габотать, семью
             когмить, детей поднимать... И не
             нужен нам, евгеям, ваш миг на
             хген он нам. Не тгогайте нас, не
             лезьте в наши дела, дайте жить
             как мы хотим и нечего из евгеев
             какой-то маскигад устгаивать,
             мудилы! Увидишь, так пегедай
             этому Мануйлову, что мы ему яйца
             отогвём за это! Дгузьям скажу.
             У меня хогошие связи в аду
             есть, свои гебята.

                ВАСИЛЬЕВ
             Передам, передам! Слово даю!

Васильев подчёркивает строчки в своём экземпляре «Протоколов» и
выбирается из помойки.
Навстречу идут парижские клошары.
Идут и приветливо машут руками.

                ВАСИЛЬЕВ
             Шэ-Пэ, братаны!

Парижские клошары улыбаются сыскарю. Главный клошар и Васильев обнимаются.

                ГЛАВНЫЙ КЛОШАР
             Салют мон ами! Ами интиме!
                (и по русски)
             У вас с собой бильо?

Васильев - одно мгновение! - и в каждой руке сыскаря по две бутылки русской водки.

                ВАСИЛЬЕВ
             У нас всегда бильо, братаны!
             Старая дружба не ржавеет!
             Салют! Салют!

Клошары берут водку, машут приветственно руками и уходят в ночь.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.

Васильев опять в библиотеке, заглядывает в нору, где идёт по следу Головинского сыскарь Мартынов.

                ВАСИЛЬЕВ
             Мартынов, как у тебя? Я кое-что
             нашёл!

Мартынов в книжной норе, подсвечивая сильным электрическим фонариком, листает памфлет Мориса Жоли.

                МАРТЫНОВ
             Васильев, я тоже. Улики подлога
             налицо. Иду по следу.

                ВАСИЛЬЕВ
                (голос за кадром)
             Что нашёл?

                МАРТЫНОВ
             Тут памфлет журналиста Мориса
             Жоли против Наполеона Третьего. С
             пометками наших авторов:  Два
             грешника спорят. Макиавелли и
             Монтескье. Слежу по «Протоколам»:
             идентичное текстовое совпадение!
             Ползи ко мне!

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

Чёрт-Бугор.
Черти-подручные.
Кипящая сковорода. Адское пламя.
Мартынов наблюдает за грешниками, следит за репликами, сравнивая их с текстами «Протоколов».
За Мартыновым наблюдает Чёрт-Бугор.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта!             
             Никак у нас в аду турбюро
             открылось: турист за туристом.
             Или опять жандармский сексот?


                МАРТЫНОВ
             С нашим почтением к тебе, Бугор!
             Никак нет, не сексот, не сексот,
             а подполковник Мартынов, сыскарь.
             Иду по следу...

                ЧЁРТ-БУГОР
                (подхватывает)
            сексота Головинского? Фая
            жандармского «литератора». Угадал?

                МАРТЫНОВ
             Так точно - его! Что он здесь
             делал?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Пузырь ханки с тебя!

                МАРТЫНОВ
                (немедля вытаскивает
                бутылку водки)
             У нас с собой было!
                (кидает Бугру).

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко ловит бутылку)
             Сразу видно - свой чёртило, не
             бажбан какой. Закон знает!
                (и  подручным)
             Бойцы, не отвлекайсь, поддай,
             поддай огоньку!

Черти-подручные ещё быстрее подбрасывают в топку топливо.
Грешники ещё яростнее спорят, ещё резвее прыгают на сковородке.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Фраер зуб за два шнифта! Этот
             падло, Головинский, давил косяк
             за этими, что бацают – Макиавелли
             и Монтескье, слушал, зырил, царапал,
             ботал мне, что готовит вечную
             подлянку про евреев, что, мол,
             они, евреи,  мировой бардак
             готовят...

                МАКИАВЕЛЛИ
                (кричит со сковородки)
             Вы не знаете беспредельной
             низости народов. Они пресмыкаются
             перед силою; они безжалостны
             к слабым, беспощадны к ошибкам
             и снисходительны к преступлениям…

Полыхает адское пламя.
Пляшут на сковородке грешники.

КМБ. ИНТ. ПАРИЖСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА. ДЕНЬ.
 
Мартынов в книжной норе. В руке сильный электрический фонарик. Светит в брошюру Жоли, читает.
К Мартынову подползает Васильев. Смотрит в брошюру.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
 
Ад. Сковородка с пляшущими грешниками.
Черти в фартуках, в защитных очках, как сталевары, швыряют в пламя топливо, пот утирают брезентовыми крагами с поросячьих морд.

                ВАСИЛЬЕВ
                (Чёрту-Бугру, уважительно)
             Нижайше наше почтение, Бугру!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Фраер зуб за два шнифта!
             Ещё один лопач к нам в гости?

                МАРТЫНОВ
             Это мой напарник, подполковник
             Васильев. Не с пустыми руками,
                (Васильеву)
             Дай пузырь.

                ВАСИЛЬЕВ
             Держи презент, командир, хлебная,
             царская! Для сугрева, а то,
             небось, мёрзнешь здесь с
             братанами!

                ЧЁРТ-БУГОР
                (ловко поймал хвостом)
             Я и говорю, что Гагры! Отдыхай,
             загорай, братан!

                ВАСИЛЬЕВ
                (Мартынову)
             Ну и как по «Протоколам»?
             Совпадает?

                МАРТЫНОВ
                (заглядывает в 
                «Протоколы»)
             Один к одному! Слово в слово!
             Пару слов добавили, но, всё, как
             под копирку. Ни малейшего
             стеснения.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ну, это дело обычное: жулик
             всегда рассчитывает, что не
             поймают… Ан, ловим!

                МАРТЫНОВ
                (рассматривает брошюру
                Жоли)
             А здесь... здесь и следы оставили,
             шустрые ребяты – вырванные
             странички, да не совсем вырваны.
             Кусочки кое-какие остались!

Мартынов тщательно исследует обрывки вырванных страниц, сопоставляет остатки текста с «Протоколами».

                МАРТЫНОВ
             Вот слежу по тексту,
                (читает)
             «… Что для пролетария, труженика,
             согнутого в дугу над тяжелым
             трудом, придавленного своею
             участью, получение говорунами
             права болтать, журналистами –
             права писать всякую чепуху… Мы
             включили в конституцию такие
             права, которые для масс являются
             фиктивными, а не действительными
             правами».

                ВАСИЛЬЕВ
             Да, отсюда и списали! Пошли,
             душно здесь. Аля-улю, Бугор!

                МАРТЫНОВ
             Иди, я за тобой! Бывай, Бугор!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ну, как надыбали, что?

                МАРТЫНОВ
             Нормалёк!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Кха-кха! Нормальёк? Ну, раз
             нормалёк - ещё пузырь!

                МАРТЫНОВ
             Ну, Бугор, фраер зуб за два
             шнифта! Я в тоске!


                ЧЁРТ-БУГОР
             Так ты, что, лопарь по блатному
             ботаешь, сыскарь, феню знаешь?
             Сколько сроков звонил, братан?

                МАРТЫНОВ
             Ну!

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ладно, зырю, ты, лопач, не зря
             хлеб жуёшь – ладом по следу идёшь.
             Фарт твой будет. Роги мочу на
             твоего Головинского!

                МАРТЫНОВ
             Что так?

                ЧЁРТ-БУГОР
             Думал я, что он - фраерок на
             понтах, а он обещал два пузыря и
             ... сбежал, падла! Как увидишь,
             передай, что, кем быть – он ко
             мне попадёт. Я заяву оставил на
             него. Как приведут ко мне, так я
             ему яйца оторву и голой жопой в
             топку посажу, голой жопой! Самого
             Бугра лажануть - не пройдёт!
             Фельда мне, Бугру, сделать!
             Накажу! Сурово! Передашь?

КМБ. НАТ. ДОРОГОЙ ОСОБНЯК В СЕН-КЛУ ПОД ПАРИЖЕМ. ДЕНЬ.

К особняку Рачковского в предместье Сен-Клу подкатывает мотофиакр, из которого вылезают две молоденькие очень рослые и полные парижанки в шляпках, за ними, в половину с ними росточком, генерал Рачковский с портфелем и с тростью.
Из чердачного круглого окна на крыше противоположного особняка за ними наблюдают Мартынов и Васильев.
Мартынов смотрит в подзорную трубу, Васильев в морской бинокль. Оба сыскаря в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Сыскари видят, как лакеи выносят из фиакра корзины с фруктами и вином. Наблюдают, как Рачковский с портфелем вприпрыжку с рослыми девочками вбегает в вестибюль своего особняка, как навстречу генералу в дверях появляется гигантская фигура фельфебеля Тупорыловой – охраны генерала.

                МАРТЫНОВ
             Это ещё кто, в списке нет?

                ВАСИЛЬЕВ
             Рачковская кх-кхе, фельфебель
             Диана Тупорылова, кличка Карбункул.

Карбункул оглядывает окрестности, и дверь закрывается.
Но тотчас же дверь вновь открывается.
Высовывается голова генерала Рачковского и пристально всматривается вдаль, туда, откуда на него смотрит подзорная труба и морской бинокль сыскарей.
Рачковский их не видит, но на всякий случай грозит в пространство пальцем.

                РАЧКОВСКИЙ
             Ну, у меня, фофаны!

                ВАСИЛЬЕВ
             Чует кошка…

                МАРТЫНОВ
             Такая кошка всё чует.

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ

Улица Елисейские поля.
По улице идёт сексот Головинский.
Следом за ним нога в ногу идёт сыскарь Васильев в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САЛОН БОГАТОГО ПАРИЖАНИНА. ВЕЧЕР.

В гостиной богатого парижского дома среди гостей сидит и курит длинную папиросу сексотка Глинка. На голове фрейлины другая шляпка.
За её спиной встаёт и вновь исчез сыскарь Мартынов в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. КАФЕШАНТАН. НОЧЬ.

В кафешантане ночного Парижа, где дрыгают ножками полуголые хористки, в обнимку с девицей сидит сексот Мануйлов.
Из ложи в бинокль его высматривает сыскарь Васильев. Он в шляпе и пальто с поднятым воротником.

КМБ. ИНТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЧАЙНАЯ–КЛУБ ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ. НОЧЬ

В чайной у двери с надписью «СОЮЗ РУССКАГО НАРОДА», среди дыма, шума от мордоворотов-черносотенцев, сидят за столиком сыскари Васильев и Мартынов в шляпах и в пальто с поднятыми воротниками.
Из спортзала выходит издатель Крушеван, направляется к их столику.

                КРУШЕВАН
             Звали? Вам чего, господа?

Васильев убирает за спиной Крушевана стул.
Мартынов толкает Крушевана. Крушеван падает на пол, лёжа, поднимает руки – сдаётся.
Вскакивают мордовороты, надвигаются на сыскарей.
Васильев и Мартынов наставляют на мордоворотов револьверы.

                КРУШЕВАН
                (с пола)
             Свои! Свои! Это все наши! Мы наши,
             ваши!

Мордовороты останавливаются.
Васильев вытаскивает из-за пазухи «Протоколы», показывает Крушевану.

                ВАСИЛЬЕВ
             Ваши, наши... Не бухти! Отвечай!
             Быстро!

                МАРТЫНОВ
             Руку приложил?

                КРУШЕВАН
             Дозволено было!

                ВАСИЛЬЕВ
             Подельник твой, Бутми, где? Адрес
             быстро!

КМБ. ИНТ. В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

Стоя на коленях, молится литератор Нилус.
Рядом, так же на коленях жёны, Озерова и Кошаровская с костылём.

КМБ. НАТ. У ДЕРЕВЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. УТРО.

У выхода из церкви их ждут сыскари Мартынов и Васильев в шляпах и пальто с поднятыми воротниками.
Нилус с жёнами выходят из церкви.
Сыскари тут же подхватывают Нилуса под бока, волокут в сторону тёмного леса, за ними торопливо ковыляют, завывая, жёны Нилуса.

КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ П.А. СТОЛЫПИНА. ДЕНЬ.

Под портретом Царя сидит министр П.А. Столыпин.
Перед ним два офицера-сыскаря Мартынов и Васильев одетые в жандармскую форму.
На столе перед министром толстая папка с титулом «Докладная по «ПСМ».
Столыпин изучает «Докладную».

                СТОЛЫПИН
             Только это?



                ВАСИЛЬЕВ
             Никак нет, Ваше Превосходительство.
             Кроме этих материалов, к их
             изготовлению были привлечены так
             же: «Древние еврейские философы»,
             «Документы Французской революции»,
             работы Дрюмона, Тусснеля, Гужено
             де Муссо, Шаботи. «Подложные
             письма 1489 года». На странице
             221 Докладной приведены все
             использованные цитаты с указанием
             номера протокола.

                СТОЛЫПИН
             Кто руководил операцией?

                МАРТЫНОВ
             Генерал, тогда полковник, Пётр
             Иванович Рачковский по прямому
             указанию фон Плеве Вячеслава
             Константиновича, ныне покойного,
             а так же генерала Оржевского и…».

                СТОЛЫПИН
             Ладно. Ладно. Достаточно! Кто
             конкретно компилировал?

                ВАСИЛЬЕВ
             Э-э-э… «Литераторы» жандармского
             управления Матвей Головинский и
             Иван Манусевич-Мануйлов, а так
             же агент Глинка Юлиана, она же
             Юстина, Дмитриевна, фрейлина её
             Величества Марии Фёдоровны, она
             же составила и распространила
             легенду о якобы добытии оного
             фальшивого документа. Все
             указанные лица - подчинённые
             генерала Рачковского…

                МАРТЫНОВ
             Разрешите, Ваше Превосходительство.

                СТОЛЫПИН
             Слушаю, слушаю вас.

                МАРТЫНОВ
             Тут многие руку приложили, Ваше
             Превосходительство. Предполагаем,
             что кроме самого генерала
             Рачковского, кое что, можем
             текстуально показать, вписала,
(ДАЛЬШЕ)
  МАРТЫНОВ (ПРОД)
             упомянутая агент Глинка, по
             кличке «Мадам Ка», в некоторых
             протоколах чувствуется стиль
             полковника Зубатова Сергея
             Васильевича, особое жандармское
             отделение. Писатель Нилус так
             же от себя и редакцию сделал и
             вписал абзацы… Издатели Крушеван
             и Бутми тоже добавили… На 321
             листе «Докладной» мы изложили
             наши доказательства абсолютной
             подложности оных «Протоколов».

Столыпин встаёт из-за стола, ходит по кабинету.
Васильев и Мартынов поворачиваются, чтобы быть к министру фронтом.
Столыпин вплотную подходит к офицерам, упорно смотрит в лица.

                СТОЛЫПИН
             Хо-ро-шо! Хо-ро-шо, господа
             офицеры, работу проделали большую,
             будете вознаграждены. Но дело
             закрыть. Документы «Дела» сего
             до единого всё сдать! Понятно?
             Полная секретность на вечно.

                МАРТЫНОВ и ВАСИЛЬЕВ
             Так точно, полная секретность на
             вечно, Ваше Превосходительство!

                СТОЛЫПИН
             Полная. Иначе головы вам не
             сносить, выполняйте.

Сыскари исчезают.

                СТОЛЫПИН
             Только абсолютный идиот поверит
             в эту мистификацию... или не
             идиот, который не поверит, но она
             будет ему нужна, для своих целей.
             Всё уничтожить! Всё!
                (подошёл к окну)
             Интересно, а евреи ответят на
             клевету, на такой удар?
             Пока он в зародыше...

КМБ. НАТ. УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ.

Спешит суетливая толпа по своим делам.


КМБ. НАТ. УЛИЦА ШТЕТЛА. ДЕНЬ.

Толпа евреев на улице штетла. Шабат

КМБ. ИНТ. СИНАГОГА. ДЕНЬ.

Евреи молятся в синагоге.

                АВТОР
             А что же российские евреи? А
             евреи о «Протоколах» не знали и
             не ведали. Им бы семьи свои
             прокормить, да детишек поднять.
             А те, кто ведал, отмахнулись:
            - «Да, кто поверит этой чепухе!».
             Эти понадеялись на Бога.
             И промолчали евреи…
.
КМБ. ИНТ. ДОМ МОСКОВСКОЙ ОХРАНКИ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. ДЕНЬ.

В кабинете полковника Зубатова совещание.
Зубатов сидит за письменным столом под портретом царя, напротив - подполковники Мартынов и Васильев.
На столе Зубатова знакомая тетрадка «Протоколов», поверх - папка «Совершенно секретно». «Хранить вечно».
Зубатов молча встаёт.
Поднимаются офицеры.
Зубатов вынимает из ящика стола две пачки денег, видимо заготовленные заранее, передаёт их сыскарям.
Зубатов, молча делает жест: большой палец правой руки вниз.
Сыскари молча кивают головами.
Зубатов пожимает руки жандармам.
Сыскари выходят.
Зубатов берёт со стола папку с надписью «Хранить вечно», подходит к стене, на которой висит портрет Царя, нажимает кнопку – это пуговица на мундире самодержца. Картина сдвигается, обнажив дверцу потайного сейфа. Зубатов ключом открывает сейф и собирается положить папку в сейф, но не кладёт.
Зубатов рассматривает папку, думает, затем решительно подчеркивает надпись «Хранить вечно», закрывает сейф, затем подходит к картотеке, что в глубине кабинета, выдвигает самый нижний ящик, из которого вдруг полыхнул яркий свет огня.
Зубатов засовывает папку в провал, где гудит страшное адское пламя.

                АВТОР
             Имена жандармских придумщиков и
             исполнителей, все следы по
             изготовлению «Протоколов» 
             Охранкой были уничтожены. Исчезли!
             ... Пойди теперь разыщи их в
(ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
             тумане анонимности.
             Но, как сказано: - «Ничего нет
             тайного, что не станет явным».
             Вот их имена:

В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА ДУРНОВО,
Премьер-министр 1895-1903г.г.
ФОТО ДУРНОВО.
     1. Фамилия, имя, отчество: Дурново Иван Николаевич.
     2. Кличка или прозвище: «Телячья голова», «лакей».
     3. Дата и место рождения: 1 марта 1834 г. Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  29 мая 1903 г. Германия.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Михайловское артиллерийское училище.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Председатель Комитета министров Российской империи.1895-1903.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Леокадия Александровна. Детей нет   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: Не был. Не привлекался.
     15. Не уклонялись ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ВЯЧЕСЛАВА ПЛЕВЕ
Министр МВД, Шеф корпуса жандармов.
      ФОТО ПЛЕВЕ
     1. Фамилия, имя, отчество:  Фон Плеве Вячеслав (Винцель) Константинович.
     2. Кличка или прозвище: «Осади назад!», «Дантист», «Околоточный», «Полицейская рука».
     3. Число, месяц, год рождения: 8 апр. 1846 г., Калужская губ.
     4. Дата и место смерти:  15 июля 1904 г. был ликвидирован студентом Егором Сазоновым. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: высшее, кандидат прав.
     9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
     10. Род деятельности: Министр внутренних дел  Российской империи. (1902-1904). Шеф корпуса жандармов. Председатель Комитета Министров.
     11. Чин: Действительный тайный советник.
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Зинаида Николаевна Грицевич, сын Николай,  дочь Елизавета.
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: «По решению ЦК партии СР был казнён, как враг трудящегося народа».
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В пламени горит и не сгорает.

 АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА ОРЖЕВСКОГО
Командир Отдельного корпуса жандармов
      ФОТО ОРЖЕВСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество:  Оржевский Пётр Васильевич
     3. Число, месяц, год рождения: 11.08. 1839 г., Тамбовская губ.
     4. Дата и место смерти:  31 марта 1897 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург.
     7. Вероисповедание: православное.
     8. Образование: пажеский корпус.
     9. Гражданство: подданный Российской империи.
     10. Род деятельности: командир Отдельного корпуса жандармов, товарищ министра МВД (зам. министра)
     11. Чин: генерал-майор,
     12. Семейное положение: Женат.
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Наталья Ивановна (в дев. Шаховская), детей нет.    
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого:   
         Не был, не привлекался.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная


    В адском пламени горит и не сгорает.

АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ПЕТРА РАЧКОВСКОГО
Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции
      ФОТО  РАЧКОВСКОГО
1. Фамилия, имя, отчество: Пётр Иванович РАЧКОВСКИЙ.
    2. Кличка или прозвище: «Леонов», «Пол и Грюн».
    3. Дата и место рождения: 1851 г. Херсонская губ.
    5. Пол: Муж.
    6. Адрес фактического проживания: Особняк  в Сен-Клу, Париж, собственные дома в Варшаве и в Санкт-Петербурге.
    7. Вероисповедание: Православное.
    8. Образование: Домашнее.
    9. Гражданство: Подданный Российской Империи.
    10. Род деятельности: Начальник  управления зарубежного отделения тайной полиции, 1884-1903, с 1905 года заместитель директора департамента полиции. Заведующий иностранной агентурой Департамента полиции. 17 лет на этой должности.
     11. Чин: жандармский полковник, потом генерал, действительный статский советник.
     12. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     13. Близкие родственники, степень родства: Жена Ксения Мартыновна Шерле, сын Андрей.   
     14. Был ли под судом либо привлечен в качестве обвиняемого: 
         Не был.
         Не привлекался. (Водил дружбу с президентом Лубэ Дэль Конасс)
     15. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
     В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» МАТВЕЯ ГОЛОВИНСКОГО
Секретный сотрудник Департамента полиции
      ФОТО  ГОЛОВИНСКОГО
     1. Фамилия, имя, отчество: Матвей Васильевич ГОЛОВИНСКИЙ, 
     2. Кличка или прозвище: «Внучёк-с».
     3. Дата и место рождения: 1865 г. Симбирская губ.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Париж. Санкт Петербург.
     7. Вероисповедание: Православное.
     8. Образование: Домашнее.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР. Франция.
     10. Род деятельности: журналистика, полицейская цензура, политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил.
     12. Близкие родственники, степень родства: сын Василия Андреевича Головинского («Дело Петрашевцев» №15). Жена, сын.
     13. Был ли под судом, либо привлекался в качестве обвиняемого: Не был.
             Не привлекался.
     14. Не уклонялся ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
         Не уклонялся.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
   В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКОГО МУДРЕЦА» ИВАНА МАНАСЕВИЧА-МАНУЙЛОВА Секретный сотрудник Департамента полиции

   ФОТО: И.Ф. МАНАСЕВИЧ-МАНУЙЛОВ.
     1. Фамилия, имя, отчество: Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов.
     3. Дата и место рождения: 1869 г. Санкт-Петербург.
     5. Пол: Муж.
     6. Адрес фактического проживания: Санкт-Петербург, Москва, Варшава, Париж
     7. Вероисповедание: Лютеранское.
     8. Образование: Реальное училище.
     9. Гражданство: Российская Империя. РСФСР.
     10. Род деятельности: журналистика,  политический сыск, жандармский агент, внешняя разведка.
     11. Чин: Надворный советник.
     11. Семейное положение: Женат, но в семье не жил .
     12. Близкие родственники, степень родства: Жена.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная
В адском пламени горит и не сгорает.
АНКЕТА
АДСКОГО ОТДЕЛА КАДРОВ
на б/у «ЖАНДАРМСКАЯ МУДРЕЧИХА» ЮЛИАНА ГЛИНКА
   Секретный сотрудник Департамента полиции
              ФОТО:   Юлиана ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
1. Фамилия, имя, отчество: Юлиана (Юстина) ДМИТРИЕВНА ГЛИНКА.
2. Кличка или прозвище: «Мадам Ка».
3. Дата и место рождения: Родилась в 1836
5. Пол: Жен.
6. Адрес фактического проживания: Париж, Санкт-Петербург.
7. Вероисповедание: Православное.
8. Образование: Домашнее.
9. Гражданство: Подданная Российской Империи.
10. Род деятельности: Секретный жандармский агент, подчинённая полковника П.И.Рачковского,  фрейлина вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, матери Николая Второго,
 11. Семейное положение: Не замужняя. Детей нет.
 12. Близкие родственники, степень родства: Дочь русского дипломата в Испании Д.Глинки. Правнучка Людовика де Бурбон, принца де Конде, основателя династии Бурбонов.
 13. Была ли под судом либо привлечена в качестве обвиняемой:
     Не была.
      Не привлекалась.
  14. Не уклонялась ли от исполнения обязательств, наложенных судом?
      Не уклонялась.
Я ПРЕДУПРЕЖДЕНА, ЧТО СООБЩЕНИЕ ЛОЖНЫХ СВЕДЕНИЙ ВЛЕЧЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ…
Подпись собственноручная.
КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. КАБИНЕТ ЦАРЯ. ВЕЧЕР.

Царь... слушает, открыв рот.
Перед Царём - министр МВД П.А. Столыпин с «Докладной» и
экземпляром «Протоколов».

                СТОЛЫПИН
             Дознание установило, Ваше
             Императорское Величество,
             совершенно точно подложность сих,
             так называемых, «Протоколов
             сионских мудрецов». Вот имена
             изготовителей: генерал Пётр
             Рачковский, секретные агенты
             Матвей Головинский и Иван
             Манусевич-Мануйлов, при участии
             Глинки Юлии Дмитриевны, фрейлины
             её Величества императрицы Марии
             Фёдоровны, изготовлены в Париже…
             Приказ о составлении подлога
             этим мошенникам отдавали ныне
             покойные г-н Плеве Вячеслав
             Константинович, Дурново Иван
             Николаевич и генерал Пётр
             Васильевич Оржевский. Первые
             издания осуществили: господа
             Павалакий Крушеван, Григорий
             Бутми и Сергей Нилус. Секретное
             расследование провели полковник
(ДАЛЬШЕ)
  СТОЛЫПИН (ПРОД)
             Мартынов, начальник Московского
             охранного отделения, он теперь
             заместо полковника Зубатова и
             полковник Васильев, начальник
             охранного отделения в Минске.
             Дело по моему приказу закрыто.

Царь рот закрывает и снова открывает.
 
                ЦАРЬ
                (изумлённо)
             Как? Как же... так? Они же... все
             же... мне доложили, что открыли
             мировой еврейский заговор!!!
             Обнаружили злостный источник
             революций и катастроф, нашли
             клубок змей, убийц и отравителей!
             Так это было, Пётр Аркадьевич?
             Так доложили?

                СТОЛЫПИН
             Доложили, Ваше Императорское
             Величество!

                ЦАРЬ
             Ордена получили?

                СТОЛЫПИН
             Получили!

                ЦАРЬ
          Повышения получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!

                ЦАРЬ
            Денежные награды получили?

                СТОЛЫПИН
            Получили!
                ЦАРЬ
             А это оказывается они, сукины
             дети, сами себе и изготовили?

                СТОЛЫПИН
             Так точно: сами изготовили –
             «Модус операнди»!

                ЦАРЬ
             Чего, чего?

                СТОЛЫПИН
             «Модус операнди»! Преступный
             почерк!

                ЦАРЬ
             Преступный? Сами изготовили, а
             меня втравили в такой мировой
             конфуз?

                СТОЛЫПИН
             Ваше Императорское Величество,
             вы здесь не при чём!

                ЦАРЬ
                (тихо с отчаянным
                вопросом)
             Не при чём? Я - Царь или не Царь?

Столыпин молчит.
 
                ЦАРЬ
             Но... Пётр Аркадьевич, как же
             так? Наш Пятый, Революция – всё,
             как по еврейскому сценарию! Всё,
             как в этих «Протоколах» сбывается!

                СТОЛЫПИН
             Что и как сбывается не трудно
             угадать, если подумать, и евреи
             здесь ни при чём.

                ЦАРЬ
                (тычет в брошюру)
             Ну, так всё же? Это? Что это
             такое? Что-о-о?

                СТОЛЫПИН
                (спокойно)
             Наша жандармская компиляция из
             французского фельетона, немецкого
             авантюрного романа, приправленная
             русским мистицизмом и запущенная
             нами же в мировой политический
             конфуз.

И тут Царь вскакивает и, молча, бегает по кабинету, по потолку. На потолке голова отваливается.
Столыпин ловит голову, ставит меж царских плеч.

                ЦАРЬ
                (тихо, возмущённо)
             Обманули стервецы! Всюду обман!
(ДАЛЬШЕ)
                ЦАРЬ (ПРОД)
             Даже с евреями не могут нормально
             справиться! «Протоколы», ити иху
             мать, изъять!!! Нельзя чистое дело
             защищать грязными способами!

                СТОЛЫПИН
             Да, Ваше Императорское Величество,
             грязное получилось дело-то. Но
             поздно изъять - печатают во всю!
             «Союз русского народа», «Черная
             сотня» готовят погромы, народ
             подогревают против евреев!

                ЦАРЬ
                (не слушая)
             Чёрт с ними с евреями! Меня,
             меня, меня Царя, самого Царя
             обманули, своего Царя-Императора!
             Наказать обманщиков! Отобрать
             ордена. Деньги отобрать! Не
             печатать подлог!!!

Царь снова бегает по стене, по потолку.

                ЦАРЬ
             От этого русского бардака можно и
             голову потерять!!!... Да что же
             это у меня с головой? Я - Царь
             или не Царь?  А может это всё к
             такой-то матери послать. Всём
             всё до лампочки! Нужно мне это
             царство? А? Одни заботы. Одни
             не-при-ят-нос-ти-и-и!

И снова отрывается голова… и застывает в воздухе и вдруг разом Царь как-то успокаивается и тихо, жалобно

                ЦАРЬ
             А может и не надо, пусть печатают,
             пусть громят этих евреев… Но,
             никому не говори. Не раскрывай
             никому, что это наши, что это мы
             сами… Жандармские мудрецы
             на-про-то-ко-ко-ко-ко-лили.... И
             чтоб ни одна душа. Никто. Никогда.
             А, может, это Сам Господь Бог так
             всё устроил. И пусть будет, как
             будет! Пусть печатают. Пусть
             читают. Будто и не мы это сделали,
             а сами евреи... Лады, Петр
             Аркадьевич? И... всё само собой
             и успокоится, рассосётся. А?

И голова падает.
Хочет упасть меж плеч, и падает меж плеч, но падает макушкой вниз.
Надо бы поправить голову, а Столыпина в кабинете нет – ушёл.
 
                ЦАРЬ
             Поправь голову, Эй!

Сам пытается поправить голову, кряхтит – не получается. Всё как-то вкривь и вкось.
Вбегает Царица, ставит голову на место.

                ЦАРИЦА
             Госпоть всё устроит в лучшем вите,
             успокойся мой миленький Никочка!
             Та ну их, тармоедов! Пойдём, я
             тепе манной кашки там, слатенькой
             такой, летенцов синеньких …
             Разберус-ся пади, их много, все
             зряплату получают. Пусть её и
             отрапатывают. А ты у меня один,
             милий мой Ни-ко-чка… Пойдём, я
             тепя пошалею… Чайку попьём с
             вареньем, с паранками, ватрушками…

Обнимает Царица Царя-батюшку, успокаивает и уводит заплаканного Самодержца.

КМБ. ИНТ. ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ. ТРАПЕЗНАЯ. ДЕНЬ.

Успокоенный сидит Царь во главе стола, среди царской семьи и других царедворце и пьёт чай из золотого блюдца, лакомится вишнёвым и прочим вареньем. Подле стола на золотой тумбе играет граммофон. А играет он, как ранее «Боже Царя храни».
И все сановники и семья подпевают граммофону.

                ХОР ЦАРЕДВОРЦЕВ
             Перводержавную
             Русь Православную
             Боже, храни!
             Царство ей стройное,
             В силе спокойное, -
             Все ж недостойное,
             Прочь отжени!

Царь довольный и успокоенный подходит к окну, и... рот его раскрывается, перекашивается, глаза таращатся от ужаса, весь затрясся, даже корона с головы сваливается, катится прочь.

                АВТОР
             В некотором царстве-государстве,
(ДАЛЬШЕ)
                АВТОР (ПРОД)
             что называлось Российская империя,
             в начале прошлого века жил-был
             Царь-Государь -  император Николай
             -Второй Романов, а по-прозвищу
             «Николашка кровавый», и правил он
             своим народом самодержавно и
             жестоко... Народ терпел, терпел,
             восставал иной раз, но  Царь
             такое недовольство в крови
             топил нещадно. Однако,
             Всё! Будя! Натерпелся народ и
             поднялся в 17 году уж не на бунт
             «бессмысленный и беспощадный»,
             а на кровавую Революцию.
 
КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.

Анимационная трансформация картины Бориса Кустодиева «Большевик»:
Прямо на Царский Дворец, на Царя, вновь движется огромный бородатый человек с красным флагом. Он идёт. И глаза его беспощадны. А за ним другой «Большевик» чуть меньше, а за ним другой и третий и четвёртый и всё больше «большевиков» с красными флагами – мал мала меньше. Тысячи, миллионы «минибольшевичков». Весь экран в «большевиках» и «большевичках»
И всё ближе и страшней надвигается «Большевик» и «большевички» на Царский Дворец. И шаги их всё громче, и слышна их песня в тысячу-миллионы глоток: «Это есть наш последний и решительный бой!
По царскому Дворцу, что на Столпах туда-сюда генералы и министры, испуганными тараканами бегают, шныряют в разные кабинеты и вышныривают из них, а то собираются кучками и вновь разбегаются куда-то. И машут в отчаянии и страхе руками и ещё быстрее бегают по стенам, по потолкам, из окон, да в окна вползают и выползают.
                АВТОР
             ... Но царедворцы к этому времени
             придумали недовольство народное
             спустить на евреев, на самый
             забитый, да беззащитный тогда
             народишко в Российской Империи,
             и тем самым отвратить революцию,
             изловчились и сделали подлог –
             фальшивый такой документик под
             названием – «Протоколы сионских
             мудрецов»… что это, мол, не Царь,
             помещики да капиталисты, жизнь
             такую жестокую народу устроили, а,
             евреи во всёх бедах  виноваты…
             Они мол, виноватые... Они это
             самое... Они... бейте их, а нас
             не надо, мы не виноватые...

Но бородатые «Большевики» с красными флагами всё ближе и ближе.
И тогда из всех окон Царского Дворца вдруг выставились, как орудийные стволы, большие плакаты с надписями: «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Одновременно из всех подъездов и ворот Дворца выбегает масса царских сановников и генералов со щитом, на котором большие буквы складываются в слова «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
А за щитом тем таятся казачки с нагайками, жандармы с шашками, артиллеристы с пушками, пехота на коленку присела с винтовками «на поражение».
Но мчится на врага народная лавина «большевиков» со страшным и огромным «Большевиком» впереди. Не остановить!
Сановники и генералы дрожат перед революционной лавиной, закрываются, прячутся за щит с «Протоколами».
Набегает народная волна с кольём да дубьём.
Замерла армия за ними, трясётся от страха.
Набегает народная лавина, мелькают вилы, кочерги, топоры, косы...
На красных флагах надписи: «Долой самодержавие!
Пугаются царедворцы, бросают щит с «Протоколами» и  - дёру, кто куда!
Народ набегает, топчет царедворцев. От щита с «Протоколами» только клочья летят. Казаки, жандармы, артиллеристы, пехота всё бегут, спасаются.
Здесь же паровоз на путях. Паровозный котёл бурлит, бурлит, выскакивают машинист с кочегаром, бегут в сторону и...!
Взрывается котёл. Разлетаются в разные стороны и труба, и колёса, и сам котёл падает в клубах пара.
Рассыпаются Столпы.
Падает, разваливается Царский Дворец в пыль дорожную, в траву…, рассыпается.    
И возвышается над Российскими просторами гора мусора: валяются Столпы, рядом мятые раздавленные «Протоколы». И бездомный одноухий пёс пописал на разорванный плакат. И ветер несёт клочья «Протоколов» в туманную красную хмарь.

                АВТОР
             …Не помогли фальшивые «Протоколы»
             спустить пар «русского бунта».
             Котёл Революции взорвался.
             И «Протоколы» как бы и забылись...
             Не вспоминают и о графе Сергее
             Юльевиче Витте, что был косвенной
             причиной изготовления подлога.
             И имена «жандармских мудрецов»,
             главных исполнителей, задумавших
             и  состряпавших «Протоколы
             сионских мудрецов» исчезли, будто
             бы их и не было вовсе...
             Имена исчезли. И всё же, как 
             сложилась судьба самих
             «жандармских мудрецов»?
             Да так же, как судьба всех
             мерзавцев российской истории:

КМБ. ИНТ. КУПЕ СПАЛЬНОГО ВАГОНА. ВЕЧЕР.       

Мчится поезд. Надпись:  «На Варшаву».
В купе сидит генерал Рачковский с двумя крупными молодыми барышнями, пьют водочку, закусывают грибочками. Одна БАРЫШНЯ играет на гитаре. Поёт старинный романс. «Не говорите мне о нём...».

                АВТОР
             Рачковский, «богатырь
             политического сыска», с 1905 года
             заместитель директора
             департамента полиции...

Поезд тормозит, останавливается на ст. Режица.
Рачковский выходит с одной барышней (ГИТАРИСТКА) подышать на природе, покурить. Стоят, смеются.
Оставшаяся в купе барышня что-то капает в пустую рюмку Рачковского.
Поезд даёт гудок. Кондуктор свистит.
Рачковский и барышня заходят в купе. Рачковский весело разливает водку. Все поднимают рюмки, чокаются, выпивают, закусывают. 
Рачковский, что-то весело рассказывает, обнимает спутницу. И вдруг падает ей на грудь. Барышни кричат, вскакивают.
Рачковский лежит бездыханный.

                АВТОР
             ... В октябре 1910 года внезапно
             умер на железнодорожной станции
             Режица на пути в Варшаву. Газеты
             сообщили, что от "разрыва сердца".
             Покойному было 52 года. А ведь
             никогда ничем не болел, ни даже
             свинкой, ни даже коклюшем.... 
             Говорят грибков маринованных
             откушал. Кто знает?


КМБ. ИНТ. УСЛОВНАЯ ВЫГОРОДКА. ДЕНЬ.

Головинский целует «Двуглавого орла» - герб Российской империи, оглядывается, перебегает, целует православный крест, оглядывается, перебегает, целует еврейскую менору, оглядывается, целует герб РСФСР «Серп и молот».

                АВТОР
             ... Головинский Матвей
             Васильевич, секретный агент,
             «жандармский литератор».

КМБ. НАТ. ПИОНЕРСКАЯ ЛИНЕЙКА В ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ. ДЕНЬ.
 
Головинский отдаёт пионерский салют вместе с юными ленинцами.

                ГОЛОВИНСКИЙ
                (поёт с пионерами)
             «Взвейтесь кострами синие ночи,
             Мы пионеры дети рабочих».

КМБ. НАТ. ПАРИЖ. ПОМОЙКА ВО ДВОРЕ ПУБЛИЧКИ. ВЕЧЕР.

Головинский в Париже. Помойка за Национальной библиотекой. Надпись -  «Париж».   
Головинский ест какую-то дрянь с клошарами, пьёт дешёвое вино.
И помер.
Клошары, сделав дело, расходятся.
Лежит на помойке сгинувший «Внучёк-с».

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Верно служил в агентуре
             Департамента полиции, после
             Революции, открестился от
             жидоборства, стал большевиком и
             даже участвовал вместе с
             Крупской в создании Пионерской
             организации Страны Советов.
             Но в 20-м сбежал за бугор и умер
             в Париже по неведомой причине в
             возрасте 55 лет. Не иначе, как от
             грибков...

     КМБ. ИНТ. КАБИНЕТ ПОЛКОВНИКА ЗУБАТОВА. НОЧЬ.

     Мануйлов с фонариком в руке, отодвигает картину, вскрывает сейф Зубатова, вытаскивает из сейфа пачку денег.

                АВТОР
                (продолжает)
         ...его подельник - Иван Фёдорович
         Манасевич-Мануйлов, секретный
         сотрудник, «жандармский литератор»

Пронзительно воет сирена охраны. Мануйлов мечется по кабинету. Прячется под стол Зубатова.
В кабинет врываются жандармы. Выволакивают из-под стола Мануйлова. Надевают наручники.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... был уволен из Департамента
             полиции за дерзкую кражу из
             «конторы» в сумме 300 тысяч
             рублей, получил приличный срок
             каторги...


КМБ. НАТ. ПЕТРОГРАД. ДЕНЬ.

Мануйлов в толпе с красным флагом.

КМБ. ИНТ. ЛУБЯНКА. НОЧЬ.

Мануйлов в чекистской кожанке, в будёновке с огромным маузером на поясе, гонит по коридору Лубянки своих бывших коллег, жандармов.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...Был освобождён в феврале 17-го.
             и после октябрьского переворота
             примкнул к чекистам, подделывал
             мандаты ВЧК, занимался шантажом,
             грабил и расстреливал от её имени.

КМБ. НАТ. ЗАСНЕЖЕННЫЙ ЛЕС. УТРО.

Мануйлов на лыжах бежит по лесу, за спиной мешок, в руке чемодан.
Наперерез бегут красногвардейцы в шинелях и будёновках.

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №1
             Стой! Стой, стрелять буду!

                КРАСНОГВАРДЕЕЦ №2
             Бей по ногам! Не уйдёт гад!

Мануйлов бросает чемодан, продолжает бежать.
Красногвардеец стреляет.

Мануйлов падает
Подбежавшие красногвардейцы потрошат мешок и чемодан, не обращая внимания на мертвеца.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В 18-м при переходе финской
             границы был подстрелян. Тут уж
             ясно – не грибки виноваты.

КМБ. НАТ. РАСКИСШАЯ ПОД ДОЖДЁМ ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.

В ненастную дождливую погоду по раскисшей деревенской дороге в сторону кладбища едет телега.
Впереди возница, рядом с возницей поп в тулупе с крестом в руке, за ними в телеге на соломе простой гроб.
За телегой идут две старушки и бездомный одноухий пёс.

                АВТОР
             И, наконец, наша «мудречиха» Юлиана
             Дмитриевна Глинка, секретный
             жандармский агент, под кличкой
             «Мадам Ка», ни мужа, ни детей,
             уволена из полиции за
             ненадобностью, в 18-м сбежала в
             Тульскую губернию, в Чернский
             уезд, где и померла без причины.

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.

В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 8-Й СЕРИИ.


































9-я серия.

ЭКСПОЗИЦИЯ. Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает ТИТР:
 «ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 9-я.
«ПРОТОКОЛЫ» УМЕРЛИ. «ПРОТОКОЛЫ» ЖИВЫ.

КМБ. НАТ. АНИМАЦИОННЫЙ ОБРАЗ БЫВШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ДЕНЬ.
 
Условная карта Российской Империи, как в 1-й серии, но всё иное:
Наезд на центр карты.
Валяются разбитые Столпы у развалин Царского Дворца.
Дрожат у столпов, сбившиеся в кучку вкруг перепуганной царской четы, царедворцы, генералы, сановники, думцы и пр.
Среди обломков валяются мятые, грязные листочки «Протоколов».
Читается надпись «Протоко... сио.. цов».
Здесь же бродит бездомный одноухий пёс, оправился на обложку.
Пёс сделал своё дело, подпевает-подвывает граммофону.

                АВТОР
             Сгинули в небытие «жандармские
             мудрецы», что стряпали «Протоколы»,
             и фальшивка как бы и не нужна
             стала, вроде, как бы  умерла…,
             вроде как бы её и не было
             никогда вовсе...

Отъезд от развалин царского Дворца, Столпов и Царя с челядью. Уменьшилась до «лилипутских» размеров царская кучка, а над ними высятся «гуливерами» огромные бородатые «Большевики» с картины Кустодиева. А в руках у них ружья, на животах крест-накрест пулемётные ленты, на боку маузеры. И все как один в кожанках. И все как один с лицом Ленина.
Разгоняют, давят сапогами думцев, жандармов, генералов и сановников царской свиты.

                ГРАММОФОН И БЕЗДОМНЫЙ ПЁС
                (вместе)
             «Перводержавную Русь православную
             ш-ш-ш...
             Православную...Гав – Гав – у-у-у!
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног! У-у!
             Ш-ш-ш..

КМБ. НАТ. АНИМИРОВАННАЯ КАРТИНА ЛЕВИТАНА «ВЛАДИМИРКА». ДЕНЬ.

Хватают «Большевики» царскую семью, волокут вдаль по «Владимирке», вслед за мусором, что гонит по каторжному тракту октябрьский ветер.
                АВТОР
             ...Пока не грянул самый,
             скажем так, лихой год в истории
             России: в феврале - вторая
             революция, затем три кризиса
             правительства и в октябре -
             большевистский переворот,
             подрубивший под корень и
             Российскую Империю, и
             самодержавие с Царём, и
             зародившуюся было русскую
             демократию, перемоловший всю
             российскую жизнь...

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Идёт Большевик – революция, он же - гражданская. И Большевик становится безносым, глазницы пустые, а вместо красного флага коса. А под сапогами Большевика -быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» -народ гоняется за жандармами, казаками, солдатами. Жандармы, казаки, солдаты гоняются за народом. Пальба. Взрывы. Строчат пулёмёты. Конница. Тачанки. Горят дома. Рушатся церкви. Горы трупов. Потоки крови!

                АВТОР
               
             Разгулялась  революция, накосила
             смертную жатву, народу погубила,
             страсть как! Царя со всем  его
             семейством большевики, само собой,
             расстреляли! Государственную думу
             разогнали, жандармов-полицию 
             уничтожили, как класс,
             «Протоколы» в 18-м запретили!
             Запретили!!!
             Революция породила Гражданскую!
             Гражданская залила кровью Россию!

КМБ. НАТ. У ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ДВОРЦА. ДЕНЬ.

Поют, орут вместе: бродячий пёс и граммофон.

                ПЁС И ГРАММОФОН
             О! Проведение!
             Благословение
             Нам ниспошли! Нам ниспошли!
             К благу стремление,
             В счастье смирение,
             В скорби терпение дай на земли...
             Отречёмся от старого мира!
             Отряхнём его прах с наших ног!


                АВТОР
                (продолжает)
              Вот тут-то и начинается самое
              интересное в судьбе
              «Протоколов сионских мудрецов»!

КМБ. ИНТ. ПЕТРОГРАД. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ.
Стоят типографские станки. За пыльным окном беготня. Мелькают ноги. Падают, вскакивают люди. Лежит убитая женщина. Кровавый шматок бьёт в стекло типографии. Стоят типографские станки.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки.
Быстрый «БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ» (одним потоком) кино и фото хроники 17-18 г.г. и Гражданской войны с очень крупным зерном.
БОБСЛЕЙ-НАРЕЗ замедляется. Карикатурные групповые фотопортреты монархистов, офицеров, черносотенцев. Наезд на физиономию самого озлобленного офицера.

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто виноват в революции, в крови и
             убийствах? Кто натравил брата на
             брата? Отца на сына? Почему народ
             отвернулся от Бога и громит храмы?
             Кто губит великую Россию? Кто? Кто?
             Кто виноват? И вспомнились
             «Протоколы» и пригодились! И ожил
             старый навет, разговорился!

КМБ. ИНТ. ТИПОГРАФИЯ БУТМИ. ДЕНЬ

Сдвигаются механизмы типографских станков.
Идёт печать. Мелькают титульные листы: «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ», «ПРОТОКОЛЫ». «ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»...
Работают типографские станки – печатают. Всё быстрее-быстре-быстрее!

                АВТОР
                (продолжает)
             Как кто? Евреи – вот кто! Так в
             ихних, еврейских значит,
             «Протоколах» и пропечатано» Евреи
             виноваты во всех бедах российских!
             Очень даже и пригодились «ПРОТОКОЛЫ»…

Выскакивают, выскакивают из типографских станков новенькие свежие брошюры – «Протоколы сионских мудрецов». «Протоколы»... Протоколы»...
Сменяют друг друга карикатурные портреты с надписями: «Колчак», «Деникин», «Махно, «Петлюра».

                АВТОР
                (продолжает)
             Кто тогда только не печатал
             «Протоколы», не распространял!
             Всем оказалось нужно было
             указать -  «Евреи, евреи, во всём
             виноваты! Евреи!!!». А самим под
             шумок убивать, грабить, насиловать,
             а евреев в первую голову. Колчак,
             Деникин, Махно!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

Еврейский штетл. У синагоги стоят евреи с детьми и беременными еврейками.

КМБ МУЛЬТСТУДИЯ

Крутится «Красное колесо» кровавой мясорубки. Мелькают анимированные революционные кинофотоархивные кадры.
Летят тачанки с пулемётами.
Сточит пулемёт.
Скачет конница.
Немецкие танки ползут по полям и болотам.
И аэропланы летят, и бомбы бросают.
И вздымается земля.
И печатаются «Протоколы».
Из вращающегося «Красного колеса» выскакивает Адмирал Колчак на коне с флагом, На флаге НДП «Протоколы сионских мудрецов».

                АВТОР
             «Жидомасонский заговор» стал
             бредовой идеей адмирала Колчака.
             Этот «Белый мул» организовал
             издания «Протоколов» в Омске,
             Иркутске, Владивостоке, Хабаровске.
             Было, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить! Евреи-и-и!

КМБ. НАТ. ШТЕТЛ. ДЕНЬ.

В штетл врываются коники. На адмирале (надпись «Колчак»), над ним реет чёрный с белым крестом флаг Добровольческой Армии и надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Белая конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются петлюровцы. Гетман Петлюра (надпись – «атаман Петлюра»), на коне с чёрным штандартом. На нём - «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Петлюровская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Есть, на кого свалить! Есть, 
             кого обвинить!

В штетл врываются «махновцы». Махно под зелёным стягом с надписью «Протоколы сионских мудрецов». Стреляют в разбегающихся ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Махновская конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                МАХНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я, робяты!
             Бей! Жги! Однова живём!

В штетл врываются будёновцы в будёновских шлемах. Семён Будённый тоже в будёновке с надписью «Будённый». Над ним Красный флаг (надпись на флаге «Красные»). Стреляют в разбегающихся еврейских ребятишек. Вешают старика-еврея. Гранату в окно.
Штетл горит.
Красная конница вылетает из штетла.
Воет искалеченный бездомный пёс.

                БУДЁНОВЦЫ
                (единым рёвом)
             Бей жидов! Уря-я-я-я! Бей.

                АВТОР
             «Протоколы» вдохновили белых,
             анархистов, националистов
             украинцев, литовцев, поляков на
             борьбу с беззащитным еврейским
             населением Украины, Белоруссии,
             Литвы, Польши…  Умершие и вновь               
             ожившие вызвали жесточайшие
             погромы с невиданным прежде
             числом жертв. Десяток
             царских погромов смотрятся
             пустяками по сравнению с более
             чем шестьюстами еврейских
             погромов гражданской войны.



КМБ. НАТ. НОВОРОССИЙСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ

Анимированное фото: отплывает корабль битком набитый белыми офицерами. На корме Андреевский флаг.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛСКИЙ ПОРТ. ДЕНЬ.

Анимированное фото. Это судно в Стамбуле. Надпись - «Стамбул».

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Улица Парижа Надпись - «Франция. Париж». Кафешантан. Гуляют бывшие русские офицеры. На столике рядом с бутылкой «шато» лежит брошюрка с «Протоколами» на русском языке.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Газетчики выбегают друг за другом на улицу Парижа, крутят «утками». Это «Протоколы» на французском языке.
В кафешантане бывшие русские офицеры. В руках одного бывшего - брошюрка с «Протоколами» на французском языке. Это адмирал Колчак.
                АВТОР
                (продолжает)
             ...Разбежавшееся по миру битое
             белое офицерьё развезли фальшивку
             по всему миру.

                КОЛЧАК
             –«Это не мы русскую монархию
             просрали -  это всё евреи
             виноваты: революцию устроили, на
             гражданскую войну народ подняли!
             Пожалуйста - смотрите - так прямо в
             их же «Протоколах» и обозначено!!!
             ... Читайте «Протоколы»!

                АВТОР
             С 1919 года текст фальшивки
             был переведен на 80 языков.

КМБ. НАТ. ЛОНДОН. ДЕНЬ.

Улицы Лондона. Надпись «Англия. Лондон».
Газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на английском. Лондонские газеты в руках.

                АВТОР
                (продолжает)
             ... В 21-году в Англии «Протоколы»
             выдержали пять переизданий.
             «Морни пост» и «Таймс» утверждают
             подлинность «Протоколов».

КМБ. НАТ. УЛИЦА МЮНХЕНА. ДЕНЬ.

Улица Мюнхена. Надпись «Германия. Мюнхен».
Немецкие газетчики выбегают друг за другом, крутят «утками». Это «Протоколы» на немецком. По улице маршируют первые фашистские отряды.

                АВТОР
                (продолжает)
             ...В Германии евреев обвиняют в
             поражении в Первой мировой войны.

Из газетного киоска высовывается продавец, протягивает свежую газету.

                ПРОДАВЦ ГАЗЕТ.
             «Причина? «Это было нужно евреям!».
             Читайте, внимательно читайте
             «Протоколы»!

                АВТОР.
             «Протоколы» готовили  идеологию
             национал-социализма...

КМБ. НАТ. США. УЛИЦА ДЕТРОЙТА. ДЕНЬ.

Кадры анимированной кинохроники 20-х г.г. США: Кризис. Безработица. Надпись  «Соединённые Штаты Америки», «Детройт». Толпа рабочих у заводов Форда. Форд выступает, размахивает «Протоколами». Толпа слушает Форда. Типография печатает в газете «Международный еврей» «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             … Когда в двадцатые Штаты затрясло
             кризисом, да безработицей, так самый,
             что ни на есть главный американский
             капиталист-буржуй Генри Форд с
             перепугу объявил...

                ФОРД
                (размахивает «Протоколами»)
             Кризис, безработица? Это евреи
             мировой заговор развивают:
             - «Виноваты международные евреи!
             Смотрите, сами - так в их
             же «Протоколах и написано!!!
             И я вам от себя скажу: Все евреи
             - гомики, а еврейки – проститутки!»

Известная фотография: Форд обнимается с Гитлером.

                АВТОР
             Форд издаёт для Германии фальшивку
             полумиллионным тиражом. Не жалел
             миллиардер и больших денег на
             развитие фашистского дела –
             уничтожения евреев. Это очень
             нравилось его закадычному дружку
             Адольфу Гитлеру.

Здание  Американского суда.

             Но американские евреи не стерпели
             антисемитские нападки буржуя и подали
             в суд на Форда. Тюрьма светила
             жидобору за клевету на целый народ.

Фото: Форд с кривой физиономией публично сжигает «Протоколы».

                АВТОР
             …Испугался Форд, поклялся, что
             больше так не хорошо делать не будет...

Фото: Форд плачет, кается, лупит башкой о тумбу, воздевает руки, колотит себя в грудь.
                ФОРД
             «Как человек чести я считаю своим
             долгом принести извинения за все
             дурные поступки, совершённые мною
             в отношении евреев, моих сограждан
             и братьев, и прошу у них прощения
             за тот вред, который я причинил им
             безо всякой на то причины. Я
             отрекаюсь от обидных обвинений в
             их адрес, поскольку в действиях
             моих была ложь, а также даю
             полную гарантию, что отныне они
             могут ждать от меня только
             проявление дружбы и доброй воли».

Анимированные фото: Гора «Протоколов», изданных Фордом.
Книга Г.Форда, «Международное еврейство. Важнейшая проблема мира».
                АВТОР
             Да не было у антисемита
             Форда ни чести, ни совести – одна
             юдофобская злоба. И «Протоколы»,
             изданные Фордом и его гнусная
             книжонка «Международное
             еврейство», до сего дня
             распространяются антисемитами в
             мире и сеют клевету, злобу и
             вражду к евреям.

КМБ. НАТ. ТУРЦИЯ. СТАМБУЛ. ДЕНЬ.

Фотокаллаж: Стамбул начала прошлого века Надпись - «Стамбул».
Страница из Теймс с опубликованным исследованием подлога.
Фото журналиста Филиппа Грейвса.
Трактат «Диалоги» Мориса Жоли (на французском языке),
Сопоставление - на русском языке:
«Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ».
«Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых». 1905 г.»

                АВТОР
                (продолжает)
             И до второй мировой войны  не
             один раз по Европе сенсациями
             прокатывались газетные и
             публичные обличения «Протоколов».
             В 21 году в Стамбуле журналист
             Филипп Грейвс из лондонской
             «Таймс», наткнулся на трактат
             Мориса Жоли, сопоставил тексты
             «Диалога» и «Протоколов», и они
             оказались идентичны. Подлог?
             Подлог!

КМБ. НАТ. УЛИЦА ПАРИЖА. ДЕНЬ.
 
Фотоколлаж: Улица Парижа, заполненная людьми.
Кафе, парижане читают газеты.
Фото Теодора Рейнака.

                АВТОР
                (продолжает)
             Тогда же во Франции доказал
             подложность «Протоколов» и
             выступил против их
             распространения знаменитый
             энциклопедист Теодор Рейнак.

КМБ. НАТ. г. ГРЕЙАМСТАУН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж: ул. Грейамстауна. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Были суды над распространителями
             Фальшивки: в Грейамстауне в Южной
             Африке...

КМБ. НАТ. ШВЕЙЦАРИЯ.  г. БЕРН. ДЕНЬ.

Фотоколлаж. г. Берн. Улица. Здание суда.

                АВТОР
                (продолжает)
             Три заседания суда в Берне 33-й
             и 35-й годы, рассмотревшего иск
             еврейских общин Швейцарии против
             местных нацистов, которые
             распространяли «Протоколы
             сионских мудрецов».

КМБ СТУДИЯ

Фотоколлаж судебного процесса, Кр. д-р Матти, Бруншвиг, Милюков, Слиозберг, Вейцман, Эренпрейс.

                АВТОР
                (продолжает)
             Это был самый громкий
             международный процесс, на котором
             выступили с доказательствами
             подложности фальшивки известные
             юристы: д-р Матти и Георг
             Бруншвиг. Показания давали
             Владимир Бурцев, Павел Милюков,
             историк, бывший министр в
             правительстве Керенского,
             Слиозберг, юрист, президент
             Всемирной сионистской
             организации, будущий президент
             Израиля Хаим Вейцман, главный
             раввин Стокгольма Эренпрейс.
             На суде доподлинно  указывалось,
             как, где, кем и зачем были
             сфабрикованы «Протоколы»...

Фото: Гектографическая копия «Протоколов» среди вещдоков на суде в  г. Базеле 1934 г.
Фото. На суде выступает Владимир Бурцев:

                БУРЦЕВ
                (продолжает)
             Выступавший на суде Владимир
             Бурцев сказал: - «Это – самый
             нелепый документ, какой только
             мог быть измышлен против
             еврейства, ибо они – бесталанный
             подлог. И бернский процесс – не
             конец боя, но лишь первый его
             этап, отправной пункт чудовищной
             борьбы между зловредным суеверием,
             опасным психозом масс и народов,
             заражённых маниакальным и до
             крайности злобным антисемитизмом
(ДАЛЬШЕ)
БУРЦЕВ (ПРОД)
             с одной стороны и тем, что есть в
             человечестве наиболее честного и
             лучшего с другой стороны».

АВТОР.   
             Суд признал «Протоколы»
             фальшивкой и непристойной книгой.
             Публикация в Швеции была запрещена
             ... На время.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕЛИНА. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы» на немецком языке.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Большой школьный глобус. По миру змеями расползаются «Протоколы».

                АВТОР
                (продолжает)
             Наивно было предполагать, что с
             выяснением правды о подложности
             «Протоколов», они перестанут
             кого-то интересовать. Кого-то...
             Уже через месяц после бернского
             процесса над «Протоколами» они
             были изданы 3-х миллионным тиражом
             в Германии...

КМБ. НАТ. ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ. ДЕНЬ.

Улица Гамбурга. Надпись - «Гамбург».
Развешены флаги со свастикой. По улице маршем проходят отряды фашистов. Ровные шеренги солдат превращаются в ровные шеренги марширующих брошюр «Протоколов». Шеренги солдаты-протоколы чеканят шаг. За плечами солдатские ранцы. В руках винтовки. На рукавах красные повязки со свастикой. На головах глухие шлемы. В шлемах черепа. Над отрядом «протоколов» - фашистское знамя со свастикой.
Прохожие глазеют на марш «Протоколов».

                АВТОР
                (продолжает)
             Ещё не построены крематории
             Освенцима, Треблинки и Собибора.
             До окончательного решения
             еврейского вопроса немецким 
             фашизмом оставалось четыре года.
             А «Протоколы» уже работали во всю!


КМБ. НАТ. ПОЛЬША. ОСВЕНЦИМ. ДЕНЬ.
Польша. Освенцим. На воротах немецкая надпись: «ARBEIT MАCHT FRIE!».
                АВТОР
             А что же немецкие евреи? Да,
             было тихое возмущение,
             обличительные статьи, которые
             назавтра забывалось, были
             решительные речи в узком кругу...
             на кухне. Но не было боя…

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.
Карикатурные, самонадеянные  светские евреи-интеллектуалы отмахиваются.
                ЕВРЕЙ-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ
             - «Да, кто поверит этой чепухе!
             Всем же понятно, что это грязная
             русская мистификация. Об этом уже
             писали и все смеялись! Ах,
             оставьте! Это не серьёзно!».

Карикатурные религиозные евреи в синагоге.
Синагога заполнена религиозными евреями.
Евреи истово молятся.

                РЕЛИГИОЗНЫЙ ЕВРЕЙ
             Всё в руках Творца. Бог этого не
             допустит.

Карикатурные евреи-учёные.
Евреи-специалисты работают на немецком военном заводе, делают самолёты.

                ЕВРЕЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
             Немцы умный, практичный народ.
             Руководствуясь здравым смыслом,
             что евреи полезны Германии, что
             мы нужны им, они дорожат нашими
             мозгами, нашими руками, нашим
             трудолюбием, нам ничего не
             угрожает».

Карикатурые немецкие евреи с социалистического плаката. Идёт   
демонстрация немецких рабочих. На знамени мощный пролетарский кулак с надписью по-немецки «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!»

                ЕВРЕЙ-РАБОЧИЙ
             Солидарность международного
             рабочего класса разгромит,
             уничтожит национал-социализм,
             как накипь в классовой борьбе
             пролетариата...

Карикатурная немецкая еврейка-молодая мамаша катит по улице Берлина детскую коляску.
 
                НЕМЕЦКАЯ ЕВРЕЙКА
             Я верю в общечеловеческий
             гуманизм... Прошли времена
             средневекового варварства.
             Идёт 20 век, век торжества
             человечности! Я спокойно
             смотрю в будущее моих детей.

Типографские станки печатают «Протоколы».
Печатают, печатают.
По земному шару расползаются «Протоколы». Расползаются и поднимают ядовитые змеиные головы.

                АВТОР
             И промолчали евреи, не дали боя,
             мировому антисемитизму.
             Евреи промолчали, когда
             «Протоколы» только-только
             появились на свет, и когда
             сдохли, когда вновь ожили, чтобы
             убивать евреев в гражданскую
             в бывшей российской империи...
             промолчали и теперь, когда
             «Протоколы» нашли своего Вождя,
             того, кому они были нужны.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимация известного парадного портрета ГИТЛЕРА: взрослая голова на условном детском тельце в мальчишеских коротких шортиках. Адольфик сосёт пальчик и вдруг вскидывает руку в приветствии.

                (Анимационный) ГИТЛЕР
              Зиг Хайль!

Рот его распахивается, обнажая большие неровные зубы и снова, скромно потупясь, засовывает палец в рот.

                АВТОР
          Мальчик Адольфик Шикльгрубер, как
          и многие мальчики, мечтал стать
          знаменитым, великим и всесильным,
          но в отличие от других мальчиков,
          ему было совсем не важно, как и
          каким образом стать, лишь бы
          стать. При этом, по возможности,
          особо не напрягаясь...

               
КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей дома с немецкой надписью «Der Schule» высовывается крепкая рука, держа за шиворот Гитлера (мальчик, но с той же физиономией с парадного портрета) и выкидывает его на улицу. Гитлер шмякается в пыль, но вскакивает и грозит «Школе» кулачком.
                АВТОР
       Но в начале пути что-то с величием
       не заладилось: среднюю  школу не
       закончил - провалил выпускные
       экзамены!

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
 
       Придрались! Я это вам так не
       оставлю!
                АВТОР
       И не оставит. Потом...

КМБ. НАТ. АВСТРИЯ. ДРУГАЯ УЛИЦА г. ЛЕНЦА. ДЕНЬ.

Из дверей с немецкой надписью «Das Kirhe» чья-то крепкая нога вышвыривает Адольфика, который шлёпается о мостовую, но тут же вскакивает и, повернувшись задом, делает неприличный жест.

                АВТОР
          Пел в церковном хоре, но выгнали
          за неприличное поведение - пукал
             во время мессы.

                ГИТЛЕР
               (возмущённо кричит)
          А что нельзя что ли? А если очень
          хочется? Я вам  это не спущу!!!

                АВТОР
       И не спустит. Потом...
 
КМБ. НАТ.  г. ЛЕНЦ. ПУСТЫРЬ ЗА ДОМАМИ. ДЕНЬ.

Бежит подросток Гитлер. Его догоняют соседские мальчики, догоняют и лупят Гитлера. Он убегает, издали показывает обидчикам язык, грозит кулачком.

                АВТОР
          С  характером явно не повезло,
          неуживчивый, хвастливый,
          вспыльчивый. За надменность и
          враньё юный психопат часто бывал
          бит сверстниками. Как он мечтал
          отомстить! И отомстит... Потом.

КМБ. НАТ. г. ЛЕНЦ. МОСТ НАД РЕКОЙ. ДЕНЬ.
    
Адольфик на мосту. Стоит за мольбертом и рисует пейзаж.
Фото картины Гитлера - «Автопортрет на мосту».
Фото картины «Пейзаж».
Фото - второй «Пейзаж».

                АВТОР
          Что получалось – так это неплохо
          рисовал...  Это – «Автопортрет»,
          его пейзажи...

КМБ. НАТ. УЛИЦА ВЕНЫ.  ДЕНЬ.

По улице Вены идёт молодой Гитлер в шляпе-кателок, чёрных перчатках с тростью на локте, в другой руке большая папка, заходит в Венскую Академию художеств.   
У входа надпись: «Венская академия художеств». 
И тут же быстро выбегает, спотыкается, чуть не падает. Вслед за ним на улицу вылетают его папка и картины.

                АВТОР
          Он даже продал одну картину и
          решил, что наконец-то: он –
          великий живописец или на худой
          конец - архитектор... Но и с
          этим что-то - ну никак! Дважды
          поступал и дважды проваливался
          в Венской академии искусств.

                ГИТЛЕР
             Эти, как вас там, грязные свиньи!
             Так со мной? Со мной? Я с вами ещё
             посчитаюсь!

                АВТОР
             И посчитается. Потом.

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ВЕЧЕР.

Гитлер стоит перед зеркалом, и причёсывается. Делает свой знаменитый пробор.
Морда не меняется, но меняется одежда: рабочего, бомжа, солдата.

                АВТОР
             Потом были всякие мытарства:
             рисовал почтовые открытки, был
             носильщиком, чистил снег, ночевал
             по ночлежкам, пошёл добровольцем
             в армию, немного повоевал... Но
             ... как же стать великим? Может,
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             попробовать в политику – у него
             был особый злобный зуд на всяких
             демократов, либералов  и вообще
             на тех, кто имел то, чего у него
             не было... особенно на евреев.

                ГИТЛЕР
             Но как? Как войти в политику?
             Ка-а-ак?

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ТЕСНАЯ ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Немцы в пивной пьют пиво.
Гитлер пьёт пиво. Рядом кто-то, смеясь, раскрывает «Протоколы» на немецком языке. Лужа пива на столе. В тарелке кусок откусанной сосиски. Рядом пивная кружка, рядом с кружкой брошюрка «Протоколы сионских мудрецов». Гитлер пьёт пиво, заглядывает в брошюру, читает, шевелятся его губы, загораются глаза.

                АВТОР
             И вот тогда кто-то подсунул ему
             «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. НОЧЬ.

Гитлер одетый в штиблетах лежит  кровати, упоённо читает «Протоколы». За окном ночь. Пора спать. Засовывает брошюру под подушку, гасит свет.
Гитлер спит. Из-под подушки торчит брошюра «Протоколы». Но это не брошюра, а хищная голова фантастической змеи, которая влезает в его спящий открытый рот.
Гитлер вскакивает, суёт руку под подушку, вытаскивает «Протоколы» и в свете от уличного фонаря, вчитывается в текст. Глаза его сверкают. Это глаза страшной змеи, которая уже в нём.

                АВТОР
             С того дня Адольф не расставался
             с «Протоколами»... Ещё бы. Шёл
             19-й год. Ему стукнуло 30 – самое
             время стать фюрером. Как бы не
             проспать!
 
Гитлер ходит по комнате. Туда – сюда. Туда-сюда. Размышляет.

                АВТОР
             Паханок был псих, но не дурак и,
             конечно, понимал, что это
             фальшивка, враньё, но это не
             простое враньё. В «Протоколах» он
             увидел - ключ к величию и власти
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)   
             Эврика!!! Это же схема достижения
             вершины, эти хитрые рекомендации,
             эти безжалостные советы!
             Вот как подняться над толпой,
             Возвысится величайшим Пророком!
             Он станет для них Провидцем! Ай да
             «Протоколы»!

КМБ. ИНТ. КОМНАТКА ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.

Гитлер в комнате. Напротив сидит Герман Раушинг, слушает Гитлера. На спине Раушинга надпись: «Помощник Гитлера по НСДАП до 1936 года».
                ГИТЛЕР
                (закатывает глаза,
                истерически
                жестикулирует)
             Я прочитал "Протоколы сионских
             мудрецов" - и ужаснулся! Эта
             вкрадчивость вездесущего врага!
             Я сразу понял, что мы должны
             последовать их примеру, но,
             конечно, по-своему... Поистине,
             это - решающая битва за судьбу
             мира!

                РАУШИНГ
             Не придаёте ли вы слишком большое
             значение евреям?

Гитлер стремительно бегает по комнате.

                ГИТЛЕР
             Нет. Нет и нет! Невозможно
             переоценить потрясающее качество
             евреев, как врага.

                РАУШИНГ
             Но «Протоколы» - явная подделка
             ... Для меня вполне очевидно, что
             они никак не могут быть подлинными.

                ГИТЛЕР
             Почему не могут? Могут! А,
             впрочем, мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!

КМБ. ИНТ. г. МЮНХЕН. ПИВНУШКА. ВЕЧЕР.

Пивная полна немцев.
Карикатурный Гитлер у большой бочки с пивом. На бочке написано по-немецки «Протоколы сионских мудрецов».
Гитлер берёт головы посетителей пивной и, как пивные кружки, подставляет под мощную струю пива из этой бочки.
Немцы пьют пиво и, обнявшись, качаются и поют «Дойче юбер аллес!» («Германия превыше всего»).

                АВТОР
             В «Протоколах» Гитлер нашёл
             безотказное средство для
             промывания немецких мозгов,
             чтобы вздрючить самые низменные
             страсти дремучей толпы, для
             подготовки и реализации 
             мировой экспансии: -  «Ты не
             знаешь, кто виноват в
             проигранной войне? Ты не знаешь
             имени предателя великой Германии?
             Не знаешь, кто унизил достоинство
             великой немецкой нации? Кто? -
             Евреи!!! Во всём виноваты евреи!
             Читайте, вникайте,  учите
             наизусть «Протоколы сионских
             мудрецов»!!!

Карикатурный Гитлер стоит у бочки, вот он оборачивается, смеётся на зрителя, а за его головой качается голова зубастой кобры с надписью «Протоколы сионских мудрецов.
 
                ГИТЛЕР
             Огромные массы людей легче верят
             большой лжи, чем малой!

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. ПЛОЩАДЬ БЕНДЛЕРШТРАССЕ. ДЕНЬ.
 
Карикатурный Гитлер яростно выступает... (используем кадры и фонограмму речи Гитлера), Рот Гитлера вытягивается, как змеиная шея, на конце - брандспойт. Из него летит мощная струя текстовых строчек. Читаются отдельные слоги «Про-то-ко-лы-си-он-ских-муд-ре-цов».
На массу народа обрушивается мощная струя из рта-брандспойта Гитлера.
Навстречу струе огромная толпа поднимает руки в фашистском приветствии.

                ГИТЛЕР
                (истошно орёт)
             Хайль, Гитлер!

Огромная площадь в исступлении тянет руки. Немки в истерическом рвении рвутся к фюреру, плачут от любви и преданности Гитлеру.
Немцы, охваченные всеобщим  экстазом, обнявшись, кружатся по площади.
И вся огромная толпа сливается в единую огромную орущую задницу. Задница-толпа орёт и вскидывает руку.

                НЕМЕЦКАЯ ТОЛПА-ЗАДНИЦА
                (в едином порыве)
             Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!
             Хайль, Гитлер! Гитлер! Гитлер!
             Гит-лер-лер-хай-бар-лер-на-хер!
             Дыр-быр-быр-мыр-пёрд-пёрд-пёрд!

Карикатурный Гитлер качает автомобильный насос. Шланг от насоса входит в анус немецкой пляшущей заднице. По шлангу прямо в задницу бегущей строкой вгоняются «Протоколы сионских мудрецов».
И вздувается не только немецкая задница вздувается и сам Гитлер. Раздуваются, раздуваются...

                АВТОР
             Заражённый «Протоколами»
             Гитлер накачивает немецкую толпу
             ненавистью к евреям, увлекает
             обывателя враньём про арийскую
             расу, бредом о тысячелетнем
             рейхе, где немцы господа, а весь
             мир под ногами Германии.
             И Он! Он и есть–фюрер
             всего мира. Сбывается мечта
             мальчика Адольфика о величии
             и  власти.
             Он - фюрер!
             Дело за малым – как можно
             больше «Протоколов». Всем, всем,
             каждому...

                ГИТЛЕР
                - «Мы включили изучение
             «Про¬токолов» в школьные про¬граммы,
             как доказательство врождён¬ной
             мерзости евреев! Ведь
             дейст¬вительно страшно подумать:
             один маленький гнусный народишко
             ор¬ганизовал заговор против всего
             человечества, заговор, длящийся
             веками, во всех странах, на всех
             континентах!
             Назрела необходимость
             окон¬чательного ре¬шения еврей¬ского
             вопроса!!!»

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

У книжной лавки. Вывеска - «Книги».
Весь прилавок заставлен стопками с брошюрами «Протоколов». Приклеена рекламка -  «Внимание совершенно бесплатно – истинная правда о евреях - «Протоколы сионских мудрецов».
Мимо идут люди. Останавливаются. Берут. Читают. Карикатурный продавец суёт брошюры в карманы, в руки, в сумки прохожих.

                ПРОДАВЕЦ
                (громко зазывает)
             Берите, Берите! Это совершенно
             бесплатно! Это всем необходимо!

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКАЯ ШКОЛА. КЛАСС. ДЕНЬ.

Учитель с повязкой «СС» на рукаве идёт по классу и вбивает удобным немецким молоточком в головы учеников (9-10 лет) клинышки с надписью «Протоколы».

КМБ. ИНТ. УНИВЕРСИТЕТ. ДЕНЬ.

Профессор стоит за кафедрой, на которой  лежит брошюра  «Протоколы», а по рядам сидящих студентов, ходят крепкие молодые парни - штурмовики с повязками со свастикой и вбивают в головы студентов клинья «Протоколы».

КМБ. НАТ. БЕРЛИН. УЛИЧНОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Немцы в кафе пьют кофе, раскрывают газеты.
Немец средних лет читает на первой странице крупно – «Протоколы».
«Протоколы» сворачиваются в клин и входят в голову немца.

КМБ. ИНТ. НЕМЕЦКИЙ ДЕТСАД. ДЕНЬ.

Дети рядком сидят на горшках.
Нянечка включает радио. Радио открывает рот, и вылетают – «Протоколы». «Протоколы» входят малышам в головы.

КМБ. НАТ. ПОГРАНИЧНЫЙ КПК. ДЕНЬ.

Пограничный столб. На столбе стрелка с направлениями и надписями «Польша», «Чехословакия», «Венгрия».
В разные стороны разъезжаются грузовики с надписью на бортах «Протоколы».

КМБ. НАТ. ЛЕС-БОЛОТО. ДЕНЬ.

Летит самолёт.
Под самолётом земля с надписью «Европа».
В самолёте открывается грузовой люк. Из него падают на Европу брошюры «Протоколы».
Одна брошюра упала в болото. Испуганные лягушки прыгают в воду. На воде плавает брошюра – это «Протоколы».
На брошюру вскарабкивается лягушка. На спинке лягушки появляется свастика. Из воды выныривает много лягушек. На каждой видна свастика.

                АВТОР
             Придя к власти, с 33-го, Гитлер
             начал самую широкую пропаганду
             антисемитизма в Германии, ввёл
             «Протоколы»  в программу средних
             и высших школ,  как обязательное
             для изучения. Вся «Майн Камф»
             Гитлера, изданная в 22-м году,
             проникнута не только идеями
             «Протоколов», но изобилует
             прямыми цитатами»... Специальная
             служба «Вельтдинст» публиковала
             «Протоколы» на всех европейских
             языках. Изданные огромными
             тиражами, «Протоколы» внедрялись
             немецкими оккупантами в сознание
             покоренных народов.
             Из-за пропаганды "Протоколов",
             было официально объявлено:
             «отрицать существование всемирного
             заговора евреев может только враг,
             которого надлежит немедленно
             уничтожить.

КМБ. НАТ. УЛИЦА БЕРЛИНА. ДЕНЬ.

Карикатурные штурмовики бьют витрины еврейских магазинов.
Люди разбегаются. Идут отряды штурмовиков. Бьют магазины.
Хватают евреев и заталкивают в машины. Увозят евреев.

                АВТОР
             Хрустальная ночь. С 9 на 10
             ноября 38 года по всей Германии
             прокатились еврейские погромы
             Было разрушено и сожжено 267
             синагог и 815 магазинов и
             предприятий, принадлежавших
             евреям. 20 тысяч евреев были
             арестованы и брошены в
             концлагеря, 36 человек было убито.
             ... Это было начало...

КМБ. ИНТ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТОГРАФИЯ ВАНЗЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. ДЕНЬ.

Гитлер выступает, яростно жестикулируя, перед группой военных.
Надпись «ВАЕЗЕЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
Гитлера слушают офицеры и генералы. Все вместе рассматривают карты и схемы военных действий.
Над головой Гитлера то возникнет, то исчезнет страшная голова кобры – «Протоколы».

                ГИТЛЕР
             Еврейство не религия, а раса,
             наши действия – систематическое
             лишение евреев гражданских прав.
             Срочно принять закон – об
             «окончательном решении еврейского
             вопроса»!

                АВТОР
             «Протоколы» были основой решений
             Ванзейской конференции в январе
             42 года, когда был принят план,
             уничтожения еврейского народа,
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             расписанный до деталей, назначены
             ответственные исполнители... 
             «Протоколы»  приступили к своему
             предназначению - уничтожению
             евреев.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Реальные карикатуры – «Сионский мудрец – Вальтер Ротенау».
Серия Фотографий «Убийство Ратенау».

                АВТОР
             И начали убивать.
             Первое политическое убийство в
             Германии! «Поймали и убили
             настоящего «сионского мудреца»!
             Не слабо!
             И кого же? Министра иностранных
             дел Германии еврея Вальтера
             Ратенау...
             Вздрюченные «Протоколами» немцы
             взяли и грохнули виднейшего
             своего политика, либерала,
             умнейшего человека, основателя
             электрической промышленности
             Германии, друга Кайзера. Взяли и
             Убили, как... «сионского мудреца»!
            
КМБ.  МУЛЬТСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ФОТО И КИНОХРНОНИКА

Официальный фотопортрет Гитлер-канцлер. 1939 год. Портрет деформируется - это змеиный портрет кобры-Гитлера.
Всё на месте: и чёлка, и усики, и фуражка на месте, но это страшный фашистский монстр. Монстр делает победный жест. Он устремлён ввысь. Он, как чёрная птица взлетает на миром. Из птицы летят молнии. Под мышкой Гитлера-монстра высовываются «Протоколы». Вслед за Гитлером летят самолёты, и падают бомбы.
Толпа-задница немцев превращается в шеренги солдат.

                АВТОР
             «Протоколы» подготовили и 30
             января 39-го года Гитлер
             выступая в рейхстаге, объявляет
             начало мировой войны

Армия Рейхсвера движется к границам Германии.
Работают печатные станки, печатают «Протоколы».
Кадры войны.
Мелькают свеженькие экземпляры:
Кадры войны.
«Протоколы» и кадры войны.
Пути.
Товарные вагоны.
Лица евреев за решёткой.
Известная фотография «Поезд в Освенцим».
Еврейские лица.
Еврейские глаза.

                АВТОР
             Кто знает, как сложилась бы
             история человечества, если не
             наткнулся бы людоед-Гитлер на
             фальшивые «Протоколы», которые
             он и его банда приняли, как
             откровение, как  чудовищный и
             абсурдный план заговора для
             достижения мирового господства и
             попытались его осуществить.

Коллаж фотопортретов загубленных жизней. (Подобно тому, как это сделано в «Яд Ва-Шеме»).
Над Освенцимом поднимаются дымы крематориев...

                АВТОР
             А что же евреи?
             Да, кто поверит этой чепухе!-
             решили одни евреи.

Фотоколлаж - Освенцим.

             Другие понадеялись на Бога.

Фотоколлаж - Треблинка.

             Третьи  - на здравый смысл –
             евреи так полезны немецкому народу.

Фотокаллаж - Варшавское гетто. Евреи сражаются. Евреи гибнут.

             Кто-то на солидарность
             пролетариата...

Фотокаллаж - Бабий Яр. В яму падают евреи расстрелянные украинскими полицаями.

             А кто-то на общечеловеческий
             гуманизм...

Освенцим. Гора еврейских костей.

             И промолчали евреи -  говорить
             было некому...

                АВТОР
          «Протоколы сионских мудрецов»
          состряпанные русской жандармерией,
            оформили мировоззрение Гитлера, и
            это привело к всемирной
            катастрофе. «Протоколы» обошлись
            человечеству в 80 млн. жизней –
            жертв Второй мировой войны.

Анимация. Из печей крематория поднимается чёрный дым - человеческий пепел.

            Евреи промолчали! Евреи ни
            разу не вышли на бой против 
            «Протоколов», и расплатились
            Холокостом. Это – жертва за
            молчание». И стоило это молчание
            шестью миллионами еврейских
            жизней, погибла многовековая
            культура европейских евреев
            на уникальном языке идиш...
.

Анимированная кинохроника: По Садовому кольцу в Москве гонят пленных немцев. Некоторые женщины протягивают хлеб голодным, оборванным солдатам

                АВТОР
             Кто-то думает, что  это была
             Катастрофа только евреев. Нет,
             это была Катастрофа и самих
             немцев, и всего человечества.
             В печах Катастрофы превратилась
             в пепел, сгорела прекрасная идея
             провозглашённая Великой
             французской революцией: «свобода,
             равенство, братство» между людьми
                (ДАЛЬШЕ)
АВТОР(ПРОД)
             – чёрными и белыми, евреями и
             неевреями, обнажилась ханжеская
             суть европейской цивилизации.

Памятник жертвам Катастрофы в Иерусалиме при въезде в музей «Яд ва–Шем».
 
                АВТОР
             После разгрома фашистской
             Германии и её союзников мир узнал
             правду о Катастрофе. Нюренбергский
             процесс осудил преступления
             нацистов. Публикации «Протоколов»
             были запрещены. Катастрофа
             еврейского народа, казалось бы.
             окончательно стёрла навет о
             евреях, как о завоевателях мирового
             господства, казалось бы
             уничтожила саму память о кровавой
             фальшивке «Протоколы сионских
             мудрецов».

КМБ. ИНТ. АД. ВЕЧНАЯ НОЧЬ.
В аду на раскалённой сковороде продолжается концерт жандармских мудрецов, которые пляшут и поют частушки об антисемитизме и антисемитах.

КОНЕЦ 9-Й СЕРИИ.
























10-я серия.
Экспозиция.
Общая для всех серий:

На фоне адского пламени возникает титр:
«ПРОТОКОЛЫ «ЖАНДАРМСКИХ МУДРЕЦОВ».

Серия 10-я.
 «ПРОТОКОЛЫ» АТАКУЮТ И РВУТСЯ В БУДУЩЕЕ!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж фильмотеки: Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.
      
                АВТОР
             Миновала война. Затянулись раны.
             Пришёл век 21-й. А фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»,
             пережившая и революцию,
             и две Мировые войны, и Гитлера...
             и Катастрофу, не только ожила,
             но вновь атакует мир!

КМБ. НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ МАНЕВРОВЫЙ ОТСТОЙ. ДЕНЬ.
 
Паровоз под парами.
Рука поворачивает кран.
Из спусковой трубы паровозного котла вырывается мощная струя, но не пара и кипящей воды, а крови и человеческих мёртвых тел.

                АВТОР
             И случится где-то, революция,
             кризис, смута, и те, кому это
             нужно, поворачивают кран на
             «Протоколы», чтоб спустить,
             перенаправить  недовольство
             на ... на кого?
             Конечно, на евреев!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Из кровавого «паровозного» «пара-месива» формируется и ползёт змея, ползёт по Европе, по Ближнему Востоку, Северному Кавказу, по России. Извиваясь, ползёт гигантская «кобра», раскрыв пасть «Протоколы».

                АВТОР
             Не спокойно стало сегодня в
             Европе, в исламском мире, в
             России, неспокойно и... тревожно!
             Откуда тревога? Кто виноват?
             И  поднимает голову мировой
             антисемитизм, и фальшивка
             «Протоколы сионских мудрецов»
             опять  атакует мир, вооружает
             антисемитов против евреев.
          И включаются типографские станки,
          печатают, распространяют,
          отравляют... и убивают.

Ползёт по Земному Шару змея «Протоколы», стелется за ней кровавый след.
Стилизованная телехроника: Надпись  «РОССИЯ. 1991год». 
Москва. Толпы народа на Манежной, у Белого Дома.
По Садовой идут танки. 
Карикатурные персонажи путчистов.
Стрельба по Белому Дому.
 
                АВТОР
          Довела большевистская номенклатура
          Советскую империю до ручки, и в
          91-м Совок лопнул. А за ним и вся
          коммунистическая система
          развалилась. Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. ИНТ. СОВРЕМЕННАЯ ТИПОГРАФИЯ. ДЕНЬ.

Печатают типографские станки «Протоколы». Выползают из типографий маленькие и большие змеи. Расползаются во все стороны по России. На каждой – надпись «Протоколы», «Протоколы», «Протоколы»...

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Среди книжек – «Протоколы». Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, третий – Нилуса, предлагают  купить антисемитскую литературу, среди этих книжек брошюра «Протоколы сионских мудрецов».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Коллаж стилизованной телехроники 90-х г.г.
Митинг российских радикалов.
Стихийный рынок у станций метро «Комсомольская» в Москве. Народ продаёт, что имеет. Нищие на Площади 3-х вокзалов. Бандиты на рынке. Олигархи в ресторане.
Брошенная российская  деревня.
Заколоченные ставни пустых домов.

                АВТОР
          Россия девяностых: вялая
          бескровная революция, смутное
          время дикого капитализма.
          Тревожное, лихое время. Кто-то
          тихо под шумок грабит. Кто-то
          своровал и убежал за кордон.
          Кто-то локтями, зубами, через
          трупы, продирается к власти. 
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»!!!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. РЕТРОСПЕКЦИЯ

Фрагмент из 1-й серии:
Музыка: Гимн «Боже Царя храни» в исполнении ансамбля народных инструментов.
Под царскими Столпами сидят нищие, поют «Боже Царя храни».
Вкруг Дворца хороводы. Играет граммофон.

                АВТОР
          О потерянной России затосковали
          «русские патриоты» по
          империи Николашки-кровавого, о
          «горшках с даровым мясом», о
          захваченных землях прибалтов,
          Средней Азии, об Украине и
          Белоруссии...
          Эх, как же так?
          Кто виноват?
          Самое время для «Протоколов»,
          чтоб было, кого обвинить.
          И пошло, поехало!

КМБ. НАТ. МОСКВА. ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ. ДЕНЬ.

У Исторического музея. Большой книжный развал. На тротуаре лежат книжки и брошюры. Продавцы, один с лицом Бутми, другой  - Крушевана, предлагают  брошюру «Протоколы сионских мудрецов». Ещё один продавец с лицом Нилуса протягивает журнал «Кубань».

                АВТОР
             «Журнал «Кубань», 91-й год.
            Первая российская публикация
            «Протоколов сионских мудрецов»
            после запрета 18-года. 73 года
                (ДАЛЬШЕ)
  АВТОР (ПРОД)
            не издавали, а нынче – нате,
            купляйте! Рубль кучка – три
            рубля штучка!

КМБ. МУЛЬСТУДИЯ. (все синхронны анимированных персонажей используются ускоренно. Персонажи говорят тонкими «буратинскими» голосами).

Колесом катятся по России змеи «Протоколы», ползут, расползаются.
Сменяют друг друга карикатурные портреты лидеров движений из анимированной телехроники.
Под каждой карикатурой соответственная надпись:
«Д.ВАСИЛЬЕВ»,
«Н.ШИРЯЕВ», над их головами, как зонтик держит транспарант  «Память»,
«Ю.РИВЕРОВ», над ними свой транспарант «Отечество» держит «Н.ЛЫСЕНКО».
Отталкивая друг друга, все четверо на одной трибуне неистово ораторствуют, машут «Протоколами».
Карикатурная толпа слушает, раскрыв рты.
Кто слушает, а трое разливают бутылку.
Кто слушает, а кто зажимает девчонку. Девчонка терпела, терпела, и дала парню по башке. Слушай, мол, интересно ей.
А этот слушатель спит.
Но не спит современный черносотенец Дубровин со своими Мордоворотами-качками. Заворачивают рукава с «черносотенной эмблемой», готовят здоровенные кулаки и дубины.

                АВТОР
             И вновь, как в начале двадцатого
             века,  покатились, покатились по
             России «Протоколы», сея ложь и
             ненависть к евреям.

На трибуне патриотического общества «Память» карикатурный персонаж - лектор Д. ВАСИЛЬЕВ, показывает «Протоколы».

                ВАСИЛЬЕВ
            Я зачитал вам несколько
            отрывков из подлинных «Протоколов
            «сионских мудрецов», то есть
            еврейских изуверов, из которых
            становится понятен и расстрел
            царской семьи в 18-м  и геноцид
            крестьянства в 29-30-х годах – это
            не что иное, как «ритуальные
            убийства», проведенные евреями в
            соответствии с планами
            «Протоколов сионских мудрецов».
            Вам это понятно?


                НАРОД
                (спокойно почёсываясь)
             Понятно! Как не понять.
Книжный лоток на Московской улице. Недалеко виден Кремль и «Василий Блаженный». Роскошное издание «Протоколов» с рисунками и портретами злобных евреев...
Продавщица - распространительница с лицом  Юлии Глинки, высовывается из лотка, «эротично улыбаясь» протягивает «Протоколы».

                АВТОР
             Заново переизданные «Протоколы»,
             сопровождаемые антисемитскими
             карикатурами, свободно
             распространяются по всей России...

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ РОССИЙСКОГО ТВ.
АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА «ОСОБОЕ МНЕНИЕ»
    
Говорит А. ПРОХАНОВ. Лицо перекашивается нервным тиком. Весь как-то странно трясётся, особенно толстые белые руки. Надпись «Литератор А. Проханов».

                ПРОХАНОВ
             «Да, для нас неважно, являются ли
             «Протоколы» фальшивкой или
             подлинным конспирологическим
             документом. Для нас важно, что
             они есть и прямо указывают на
             враждебную сущность евреев!».

Над Прохановым появляются «жандармские мудрецы», прямо с адского пылу-жару, со сковородки, летают, рукоплещут жидобору.

                АВТОР
             И Гитлер это же говорил. Эхом
             повторяет за фюрером русский
             литератор Проханов.

Рядом с физиономией Проханова появляется физия Гитлера.

                ГИТЛЕР
             Мне абсолютно наплевать,
             была ли эта история достоверной.
             Если и не была, её внутренняя
             правда доказывает её истинность!
             Для нас важно, что они есть!»

КМБ. ИНТ. ПРЕСКОНФЕРЕНЦИЯ В АКАДЕМИИ НАУК РФ. ДЕНЬ.

Журналисты записывают, снимают на видео, на фото. Вокруг сотрудники, учёные с удивлением прислушиваются, что вещает  профессор филологии Ю.БЕГУН. И что же нового открыл учёный Бегун.

                БЕГУН
             «Преступник всегда оставляет
             следы. «Протоколы сионских
             мудрецов»  – это явный след
             заговора евреев против
             человечества. Необходимо
             схватить подлую руку мирового
             еврейства и превентивно вырвать
             её с корнем!».

Профессор явно не здоров: чешется, корчит рожи, машет руками. Со страхом посматривает на фотографа с характерным носом.

                АВТОР
             Что с вами, профессор?
             Весь  перекосился. Видимо,
             от вранья! Страшно врунишке!
             Вдруг птичка вылетит и клюнет,
             куда надо.
         
КМБ. ИНТ. ДОМ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ.  ДЕНЬ.

СОЛЖЕНИЦЫН даёт интервью для РТР.

                СОЛЖЕНИЦЫН
             «Это действительно могло быть
             чьим-то гениальным выкраденным
             планом, по которому осуществлялась
             «ленинско-еврейская революция в
             России».

Под Солженицыным разверзается ад, и вылетает призрак из ада – Юлия Глинка в своей шляпке «шапокляк», вся румяная от гнева, от адского пыла и жара.

                ГЛИНКА
                (возмущённо)
             Совсем охринел, лауреат! Очнись!
             Это же мы, мы сделали! Ребятки
             написали, а я лично придумала,
             что украла. Но в основном-то это
             – Я-я-я-я! Я всё сделала!

КМБ. ИНТ. ПАВИЛЬОН ТЕЛЕСТУДИИ. АНИМИРОВАННАЯ ПРОГРАММА. «СУДИТЕ САМИ». НОЧЬ.

В ток-шоу «Судите сами» выступает М. ШЕВЧЕНКО.
Анимация выступления Шевченко. Машет «Протоколами», клянётся в их подлинности.
Над журналистом-провокатором пляшут на сковороде, аплодируют антисемиту-провокатору «жандармские мудрецы».

                АВТОР
             Ещё один русский жидобор-антисемит,
             наследник усопших «жандармских
             мудрецов», Максим Шевченко…
             Хлопочет стать директором НИИ по
             исследованию «Протоколов», будет
             писать научные труды, станет
             профессором по навету. Может,
             Нобелевку получит, как знать.

КМБ. ИНТ. РЕДКЦИЯ ЖУРНАЛА «НАШ СОВРЕМЕННИК». ДЕНЬ.

За редакторским столом С. КУНЯЕВ. Над столом надпись - «Наш современник». На груди надпись: «Гл. редактор С. Куняев».

                КУНЯЕВ
             «"Протоколы" - плод работы
             античеловеческого ума и
             почти сверхъестественной, поистине
             сатанинской воли... Эта книга
             - плод тщательного анализа всей
             политической истории человечества.
             Кто бы ее ни создал - она
             создана незаурядными умами,
             злыми анонимными демонами
             политической мысли своего времени».

Веселятся над редактором «жандармские мудрецы» из преисподней.

КМБ. ИНТ. НА ДАЧЕ АКАДЕМИКА И. ШАФАРЕВИЧА. ДЕНЬ.

Академик И. Шафаревич в кресле, в пижаме, на столе веранды ваза с фруктами. Бутылка красного вина. Хрусталь. На груди академика надпись: «Академик Игорь Шафаревич.

                ШАФАРЕВИЧ
             «Но есть более скромная задача…
             сказать правду, произнести,
             наконец, боязливо умалчиваемые
             слова. Я не мог бы спокойно
             умереть, не попытавшись этого
             сделать.

Над академиком зависают «жандармские мудрецы» в виде знака вопроса. Лица «мудрецов» - сильнейшее внимание – что скажет академик?



                ШАФАРЕВИЧ
             Я математически из «Протоколов
             сионских мудрецов», вывел теорему
             что это есть ни что иное, как
             жидо-массоно-интеллигентский
             заговор Малого народа, то есть
             евреев, против Большого народа,
             русских. Но победит Большой
             народ. Вот так!!!

«Жандармские мудрецы» в полном отпаде повергнуты в ад математическим открытием академика.

КМБ. ИНТ. КАБИНКА ОБЩЕСТВЕННОГО ТУАЛЕТА НА ВОКЗАЛЕ. ДЕНЬ (Как в экспозиции первой серии)

На бачке унитаза – книжонка. На обложке полустёршаяся дореволюционная кириллица оглавления.
Протоколы сiонскiх мудре¬цовъ.
Отпечатано в Санкт-Петербурге,
в тiпографiи учiлища глухонемых.
1905 г.
Рядом с бачком на стене туалета среди других надписей самая кривая, и большая надпись со стрелкой в сторону «Протоколов»: «Кто писал, не знаю, а я дурак читаю!».
МУЗЫКА: тема – Школа бальных танцев Соломона Шкляра.
Дёргается цепочка.
Звук смываемого унитаза, сменяется Канканом из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду» на фоне низкого гула адского пламени.
Жидоборы Проханов, Солженицын, Бегун, Шевченко, Куняев, Шафаревич вслед за «Протоколами» сливаются в унитаз, но тут же всплывают, барахтаются, пускают пузыри в фекальной канаве, пытаются выбраться.

                АВТОР
             Что же нужно  совремённым
             «жандармским мудрецам» в
             тяжкие и смутные времена России?
             Да всё то же, что и в
             предреволюционные  времена
             царя Николашки-кровавого:
             обвинить евреев во всех житейских
             трудностях, перенаправить пар
             недовольства, озлобления,
             стравить народы, а там глядишь –
             в мутной воде что-то выловить,
             заработать себе известность,
             политический капиталец, всплыть
             из небытия, как  то дерьмо, что в
             фекальной  пене всплывает.



КМБ НАТ УЛИЦА МОСКВЫ ДЕНЬ

По улице идут «баркашовцы» с лицами «Мордоворотов», как сто лет назад выходили из петербургской «Чайной».
На знамени со знаком «Чёрной сотни» надпись - «Русское национальное единство».
Впереди отряда А. БАРКАШОВ. Над головой жидобора жадно раскрытая пасть кобры «Протоколы». За Баркашовым маршируют его «быки». 
Черносотенная символика на рукавах.
Бегут. Догоняют старика, бьют.
 
                АВТОР
           А за ними  всплывают и наследники
          «Чёрной сотни», практики,
          вдохновлённые «Протоколами»,
          готовые к убийствам и погромам.
          По Москве, по России,  ширится
          молодёжное движение «РНЕ» - Русское
          национальное единство».
          «Протоколы»  заражают.
          «Протоколы» атакуют.
          Это в России.
          Но «Протоколы» атакуют и Европу!

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ КАДРОВ ИЗ АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Протестное выступление на улицах Парижа.
Разбитые витрины. Горят автомобильные скаты. Разбегаются парижане. Уличное сражение.
Схватка полиции с французскими арабами из городских окраин.
То там, то сям среди беснующейся молодёжи мелькают оскаленные пасти змей «Протоколы». Змеиные пасти отвечают на вопрос!

                АВТОР
             В сытой и пока ещё благополучной
             Европе тоже  неспокойное
             времечко. Всё активнее идёт
             наступление исламского
             фундаментализма.
             Леволиберальные идеи толерантности,            
             мультикультуризма оказались
             романтической выдумкой. Смутные,
             призраки бродят по Европе.
             И снова вопрос? Кто виноват?
             Как кто? Вы, что не читали
             «Протоколы сионских мудрецов»!
             Так почитайте – там объяснено!

КМБ. НАТ. АНГЛИЯ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ТРАССА. ДЕНЬ.   

По автомагистрали едет машина. Проезжает мимо указателя «Лондон».
Из радиоприёмника вылетают волны-змеи, лезут в ухо водителя. Надпись на змеиной голове - «Протоколы».
Навстречу едет другая машина. И в ней тоже в уши водителя влетают радиоволны - змеи из приёмника – надпись «Протоколы сионских мудрецов» дают объяснение, что евреи виноваты в мировом экономическом кризисе.

КМБ. ИНТ. ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. ВЕЧЕР.
    
Квартира среднего немца.
Семья перед телевизором.
С экрана лезет изображение змеи-кобры, превращающееся в карикатурные образы евреев и надпись – «Протоколы сионских мудрецов» - отвечают на ваши вопросы».

                АВТОР
          Совершенствуется техника СМИ, и
          новинки используются для
          промывания мозгов: мировое радио,
          глобальное телевидение,
          планетарная сеть Интернета.
          Антисемиты выбрасывают в мир
          гнилую отраву ненависти...
          «Протоколы» атакуют!

КМБ. ИНТ. ШВЕЦИЯ. РАДИОСТУДИЯ. ДЕНЬ.

Перед микрофоном выступает карикатурный АХМЕД РАМИ. Надпись - «Радиостудия в Швеции «Радио ислам». Ахмед яростно обличает евреев на шведском языке, В руке «Протоколы». Обложка  на шведском и арабском.

                АВТОР
             Из Стокгольма  на весь мир вещает
            “Радио Ислам”. И о чём оно вещает?
            Передачу ведёт швед исламского
            разлива Ахмед Рами, цитирует
            «Протоколы» о всемирном еврейском
            заговоре, о захвате евреями всех
            денег и средств массовой информации,
            о подрыве ими нравственности
            народов. А Катастрофа,
            это сионистская пропаганда, чтобы
            евреи побежали в Израиль и 
            ущемили  права палестинского
            народа, которого тогда ещё  и в
            помине не было, но, вроде, ну как
            бы, короче – «Бей жидов, спасай...
            ну, кого там ещё спасать от
            евреев? Европу? Палестинцев?
            Иран?


КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Вращается планета Земля.
Волнами - змеями расползаются из Стокгольма радиопровокация - «Протоколов».
Анимационная карта Европы.
Поднимаются на карте трубы печей крематориев. Надпись на дыме – «Крематорий».
Горят печи крематориев в Стокгольме,
в Париже,
в Риме,
в Москве,
в Берлине.
Крутится горящий Земной Шар, облепленный змеями «Протоколами».
Взрываются атомные грибы – и на взрыве  пляшут змеи-надписи  «Протоколы».

                АВТОР
             С гитлеровских времён не было
             более грубой и злобной
             антисемитской пропаганды, когда
             столь обильно цитируются
             фальшивые “Протоколы”, делаются
             столь погромные призывы. Знакомо?
             Будто вчера это было. Европа
             это уже проходила и знает,
             что из этого вышло. Только на
             этот раз в печах сгорят
             не только евреи....

Анимированный портрет Гегеля. Надпись - «Г.В.Ф. Гегель»

                ГЕГЕЛЬ
             «Единственный урок истории
             состоит в том, что человечество
             не научилось извлекать из неё
             никаких уроков».

Анимированная телехроника волнений на Ближнем Востоке.

                АВТОР
             Пора, пора Европе извлечь урок,
             понять, как неудержимо
             накатывает и накатывает зелёный
             призрак, каждый день всё
             тревожнее на Ближнем Востоке,
             события на Балканах, Египет,
             Иран, Афганистан, Северный
             Кавказ. Только слепой не видит,
             как формируется база для
             «Второго халифата,
             как радикальный ислам рвётся
             к историческому  реваншу.

Каир. Мечеть. Мулла произносит проповедь. Мусульмане слушают.
По мечети летают ночными мышами «Протоколы». «Протоколы» - змеями влезают в головы молящихся.
Исламистские карты «Второго Исламского Халифата».
Над Парижем, над Римом, над Стокгольмом, Берлином развиваются зелёные знамёна исламистов. Карта Ближнего Востока с Израилем.
Зелёный крокодил-карта оживает, пытается проглотить Израиль. Не выходит. Израиль застревает в горле зелёного крокодила. Крокодил плачет от злости крокодильими слезами.

                АВТОР
             «Протоколы сионских мудрецов»
             оказались для них просто
             незаменимы. Сегодня это – рабочий
             инструмент для  вбивания в слабые
             неокрепшие мозги идей
             «панарабизма» и панисламизма».
             Нацизм в наши дни сменяется
             радикальным  исламизмом. Но идея
             «нации исламских сверхчеловеков»
             требует целостной территории. А
             тут с 48-го года, как кость в
             горле, торчит Израиль.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ ИЗРАИЛЬСКОЙ КИНОХРОНИКИ. ДЕНЬ.

Тель-Авив. Оживлённая улица.
Пляж с отдыхающими людьми.
Иерусалим. Стена Плача - Котель. Евреи молятся.
Кнессет. Развевается израильский флаг.

                АВТОР
             И... антисемитизм сменяет маску,
             выступает нынче в виде
             антисионизма, антиизраилизма,
             запустил вопрос о праве
             еврейского государства  на
             существование, а  для
             доказательства, что нет такого
             права у евреев, «Протоколы»  -
             просто незаменимы!

Шахта глубокого спуска. Надпись «Ливан».
Бункер, из которого кричит по микрофону карикатурный Насралла. Надпись на бороде «Арабский фюрер «Хисбаллы» А. НАСРАЛЛА».

                НАСРАЛЛА
             «Что  планировали «сионские
             мудрецы», то осуществляют
             сионисты? Разве имеет еврейское
             государство право на
                (ДАЛЬШЕ)
 НАСРАЛЛА (ПРОД)
             существование? Нет же!
             мы сделаем это, не колеблясь, и
             жизнь сотен тысяч сионистов
             превратится в сущий ад!».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Рамалла. Надпись «Израиль. Палестинская автономия».
Работают типографские станки.
Из станка выпрыгивают «Протоколы» на арабском языке.
На прилавке лежат «Протоколы».
Продавец-араб в арабском платке, но с лицом Крушевана, настойчиво предлагает брошюру, раздаёт бесплатно.
Квартира араба-палестинца.
Араб перед компьютером, «Протоколы» лезут из монитора и впиваются ему в шею.

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ. КОЛЛАЖ. АНИМИРОВАННОЙ КИНОХРОНИКИ.

Надпись «Саудовская Аравия».
Эль-Рияд. Вестибюль дорогого отеля
Арабы смотрят программу. С экрана в них  устремляются змеи - «Протоколы».

                АВТОР
             И арабы печатают, и печатают,
             старое жандармское враньё,
             раздают бесплатно, изучают в
             школах, экранизируют в кино,
             забивают Интернет, запускают в
             телевизионный эфир. Сюжеты
             «Протоколов», главный гвоздь в
             телепрограммах мусульманских
             стран...

Фрагменты из египетского фильма «Конь без всадника». (Изображение анимировано, проекция ускорена)

                АВТОР
             Это кадры из египетского 30-ти
             серийного телефильма  «Конь без
             всадника». В главной роли звезда
             арабского кинематографа  актёр
             Мохаммед Соби. Он же автор
             сценария. Нехитрый сюжет: 
             «Сионские мудрецы» разработали
             схему захвата Палестины.
             Арабский журналист пытается
             выяснить являются ли «Протоколы»
             настоящими или это подделка. И да,
             действительно – это истинная
(ДАЛЬШЕ)
АВТОР (ПРОД)
             правда. Он находит и уничтожает
             проклятых «сионских мудрецов» и
             освобождает «Палестину».

КМБ. МУЛЬТСТУДИЯ.

Анимированные фото. Бейт-Лехем. Надпись «Палестинская автономия»
На крыше дома, спрятавшись за башенку, лежит террорист, смотрит в прицел винтовки. Он видит.
Улица Иерусалима.
Детский садик. Играют дети. Винтовка террориста - змея «Протоколы».

                АВТОР
             Ну, ни как не могут арабы
             смириться с тем, что евреи,
             вчерашние для них полулюди,
             презираемые мусульманами «зимми»,
             вернулись на свою землю,
             построили в пустыне среди болот
             и камней собственное, цветущее
             государство и живут... и хорошо
             живут!

Эль-Рияд. Саудовский король АБДАЛЛА САУД произносит речь, в руках – «Протоколы». Надпись «Король Саудовской Аравии Абдалла
Ибн Абдель Азиз Аль Сауд
Арабы-саудовцы почтительно слушают.
Работает нефтяная качалка.
Из трубы течёт поток золотых монет.
Саудовский король стоит по пояс, по горло в золоте. В золотом потоке плавает змея «Протоколы».

                КОРОЛЬ АБДАЛЛА
             Сионисты жируют! А арабы живут в
             нищете и бедности!!! Почему? - 
             Мы, ваш король вам отвечает:
             - Читайте «Протоколы сионских
             мудрецов».
             Если вы не умеете читать,
             слушайте и верьте! Мы вам всё
             объясним: виноваты сионисты,
             виноват Израиль!».

Иран. Школа. Надпись: «Средняя школа в Тегеране».
В классе сидят иранские дети.
За партой мальчик.
Перед ним – учебник. На странице надпись на фарси - «Протоколы сионских мудрецов».
За партой рядом с малышами сидит змея – «Протоколы».

    
                АВТОР
             В каждой мусульманской стране
             «Протоколы» включены в школьные
             учебники.

Египетские солдаты листают солдатскую памятку. Рядом – змея «Протоколы».
                АВТОР
             «Протоколы» внесены в памятку
             египетских солдат

Шахид даёт клятву. Одна рука лежит на Коране, другая на «Протоколах». За шахидом, не прячась, качает головой змея – «Протоколы».

                АВТОР
             «Протоколы» на клятве шахидов.

Типография, печатаются «Протоколы» на арабском языке, на фарси, на урду. Расползаются змеи «Протоколы».

                АВТОР
             На сегодняшний день тиражи 
             фальшивки «Протоколы сионских
             мудрецов» превзошли в мире тиражи
             христианской Библии.

КМБ. МУЛЬСТУДИЯСТУДИЯ. АНИМИРОВАННАЯ ТЕЛЕХРОНИКА. ООН.

Фанатики-арабы в куфиях, в масках танцуют, угрожают, поднимают автоматы, стреляют в воздух, потрясают «Протоколами». 
Зал Наций в ООН. Ряд за рядом в полукруглом зале заседаний сидят мусульмане.
На трибуне мусульманин в куфие. Перед ним - отпечатанный экземпляр «Протоколов» на английском языке.
    
                АВТОР
             Трудно поверить, но это так –
             «Протоколы» пробрались в ООН:
             исламские страны, где  идеи
             старой жандармской фальшивки –
             работают, как часть
             государственной идеологии,
             продавили в 1975-м году
             Резолюцию Генеральной Ассамблеи,
             объявившей сионизм, движение за
             возвращение евреев на
             историческую родину, «формой
             расизма и расовой дискриминации».


 

     КМБ. НАТ. УТРО. (Как в начале серии)
Восход. Над тёмной ещё ночной землёй поднимается солнце.
На земле начинается день.
Распускаются цветы.
Играют дети.
Из дымящегося пепелища, из земли прорастает, как бы выдирается, голова страшной змеи-кобры. Надпись на голове змеи - «Протоколы сионских мудрецов».
Змеиная голова «Протоколы» оглядывает Землю. Открывается кровавая пасть.

                АВТОР
             Давно сгинули «жандармские
             мудрецы», исчезли,  растворились
             в анонимности, будто бы их и не
             было, а «Протоколы»?
             А «Протоколы сионских мудрецов»
             живы и, как гнилой  микроб,
             продолжают сеять ненависть и
             злобу между людьми.
             «Протоколы» настойчиво ползут
             в будущее.


КМБ. ИНТ. АУДИТОРИЯ УНИВЕРСИТЕТА. ДЕНЬ.

Студенты слушают ПРОФЕССОРА с лицом Н.И. Дурново.

В руке профессора «Протоколы».

                ПРОФЕССОР
             Итак, всё тайное становится явным!
             Все события последнего времени
             удивительным образом, как бы, точно
             расписаны в этом подлинном и
             уникальном документе «Протоколы
             сионских мудрецов». Всё
             указывает на существование
             еврейского заговора и
             подтверждается ими же. Для
             доказательства приведём
             некоторые основные положения
             вредительского плана в указанных
             «Протоколах»; Первое: разжигать
             недовольство населения с целью
             падения властей. Второе:
             стравливать государства с целью
             развязывания войн, чтобы их
             обессилить. Третья: распространять
             взгляды, ведущие к моральной
             деградации: атеизм, пьянство,
             наркомания, половое распутство,
(ДАЛЬШЕ)
ПРОФЕССОР (ПРОД)
             мошенничество и прочее. Четвёртое:
             контроль над партиями с целью
             превращения их в орудие своей политики.

Студенты в аудитории шушукают, посмеиваются.

                ПРОФЕССОР
             И пятое: ... Что за безобразие!
             Внимание! Что за шум? Прекратить!
             Сидеть тихо! И пятое:
             Окончательным результатом
             политики должна стать мировая
             диктатура рода Давида с иудейской
             религией... Что такое? Что за шум?
             Прекратить немедленно!

Один студент тянет руку, хочет что-то сказать.

                ПРОФЕССОР
             Ну что? Что вы хотите?

                1-й СТУДЕНТ
             Так это же большевистская идея и
             если отбросить моральную
             деградацию с иудаизмом, который,
             кстати, Маркс предлагал заменить
             атеизмом!

                2-СТУДЕНТ
                (добавляет с места)
             Скорее нацистская, только иудаизм
             заменить фашизмом. Вы, профессор...

                ПРОФЕССР
                (неодобрительно
                перебивает студента)
             Тихо! Тихо! Господа, успокойтесь!
             А разве вас не удивил столь
             мощный, почти вселенский
             интеллект авторов этих
             «Протоколов». Вот вы, надеюсь,
             прочитали «Протоколы»?

                3-Й СТУДЕНТ
             Еле осилил!

                ПРОФЕССОР
             А вы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что я, тово, что ли? «Кто писал не
             знаю, а я, дурак, читаю?».

                ПРОФЕССОР
             Напрасно, напрасно. Это надо
             читать. И не важно. Кто и когда
             написал «Протоколы», главное, что
             всё в них написанное странным
             образом, но выполняется.

                1-й СТУДЕНТ
             Ну, я читал и спрашиваю вас,
             господин профессор, а если бы
             «Протоколы» не были бы написаны,
             тогда как бы развивался мир? Вы
             же говорите, что это был план
             развития мира.

                ПРОФЕССОР
             И развивался бы. Ну и что?

                1-й СТУДЕНТ
           Как что? Совершенно очевидно,
           что мир развивается по своим
           собственным законам, действующим
           объективно и независимо от того,
           кто что написал или не написал.

                ПРОФЕССОР
                (возмущённо)
           Что вы этим хотите сказать, что я
           вру?

                4-й СТУДЕНТ
           Похоже на то.

                ПРОФЕССОР
           Что-о-о-о?

                2-й СТУДЕНТ
           Ну, хорошо-хорошо, допустим,
           Дарвин не открыл бы теорию
           эволюции, так что - жизнь
           кончилась бы да? Да она бы и не
             заметила какой-то там теории
             вместе с Дарвином.

                ПРОФЕССОР
             Да, но... соответствуют
             «Протоколы» тому, что наблюдается
             в нынешней реальности? Это ли не
             заговор?



                3-й СТУДЕНТ
             Если это действительно был бы
             тайный заговор, то зачем же
             подробно отслеживать все его
             этапы?

                4-й СТУДЕНТ
             Что это глобальный план на
             миллион лет вперёд на 30-ти
             страницах нудного и путаного
             текста? Мухи тухнут от ваших
             «Протоколов».

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! А как же вы
             объясните столь долгую жизнь
             такого особенного уникального
             документа, как «Протоколы
             сионских мудрецов? О чём это
             говорит? Это говорит о его
             подлинности, не правда ли?

                1-й СТУДЕНТ
           Это как раз и говорит, что
           плагиаторы, составившие эту
           лабуду, "удачно" нашли
           аргументацию  для антисемитов,
           подбросили им бомбу замедленного
           действия.

                ПРОФЕССОР
             Постойте-постойте! Это что же...

                3-й СТУДЕНТ
           А чего стоять-то! Фальшивка эти
           ваши «Протоколы» и написанное в
           них - описание окружающего мира
           с верно подмеченными тенденциями
           развития, и, конечно, влиять на
           это развитие не могут, планом не
           являются.

                ПРОФЕССОР
             Что значит, не... являются. Это и
             доказывает существование
             еврейского заговора... Это
             непреложная истинность!

                1-й  СТУДЕНТ
             Э-э-э, Профессор, это старый
             трюк! Вы выводите истинность
             «Протоколов» из самого факта их
             существования.

                ПРОФЕССОР
                (злится, но пока
                сдерживается)
           А разве «Капитал» сына раввина,
           Карла Маркса – не заговор? А
           «Майн Кампф, Адольфа Гитлера,
           скрытого еврея, потомка клана
           Ротшильдов – не заговор? А
           заговор Ленина, потомка еврея
           Бланка, не воплощён? А диктатура
           еврея Сталина не воплощена?
           Сталина, Иосифа Виссарионовича,
           еврея?

                4-й СТУДЕНТ
             Ну, ты совсем заврался, мудрец!
             Кончай гнать порожняк! Пошли
             ребята!

В Профессора летит ботинок. Профессор увернулся. От бешенства у него нет слов. Стоит, машет руками.
Студенты встают, топают ногами, громко разговаривают и уходят.

                1-й СТУДЕНТ
                (обернулся в дверях)
             Более того, ваши «Протоколы»
             искажают, дезинформирует и
             прошлую реальность. Вот этого вы
             и добиваетесь, распространяя
             фальшивку.

                ПРОФЕССОР
           А ну-ка, прекратить балаган!
           Вернуться, негодяи! Кто кинул
           ботинок? Стоять! На место,
           мерзавцы! Сто-о-о-ять! Ку-да?
           Че-е-его?

Аудитория пуста. Студенты ушли.
Профессор в бешенстве стоит в одиночестве.
И вдруг глаза его выкатываются, бежит за студентами, орёт диким голосом Дурново.

                ПРОФЕССОР
             Прекратить сотрясение
             монархического строя, мать вашу,
             сволочи! Не потерплю! Разорю!
             Всех перевешаю - перестреляю!
             Туды, да растуды мать вашу!!!
             Армия! То-о-всь! На поражение!
             Штыки к бою!

И тут под ногами профессора разверзается преисподняя, полыхает адское пламя, и вылетают из ада  «жандармские мудрецы» - покойнички: Рачковский, Манусевич-Мануйлов, Головинский и Глинка, полуголые, краснорожие, только что со сковородки.
У Рачковского в руках вилы (одолжил у Бугра), у Манусевича – совковая лопата, Головинский цепью размахивает, а Глинка плёткой замахивается, сечёт «ботву».
Танцуя «Семь сорок», покойнички подхватывают Профессора и волокут его прямёшеньки в ад.

КМБ ИНТ АД НОЧЬ

Ад.
Упёршись о край раскалённой сковороды, их с улыбкой встречает Чёрт-Бугор.
Черти-подручные  радушно раскрывают объятья, пониже наклоняют красную от пламени сковородку, где уже отплясывают канкан ожидающие их остальные «жандармские мудрецы»: премьер Дурново, фон Плеве, генерал Оржевский, Нилус, Крушеван и Бутми.

                ЧЁРТ-БУГОР
             Ха! Нового мудреца в вашем
             жандармском полку прибыло.

                ПРОФЕССОР
                (орёт в ужасе)
             Ма-ма! А-а-а! За что? А-а-а? За
             что-о-о?

                ЧЁРТ-БУГОР
             А ты, падла, не кнокаешь, за что?
             Зачем людям голову морочишь всякой
             подлянкой - «Протоколами»!
             Фраер зуб за два шнифта!
             Бойцы, опетушить его кочергой,
             чтоб другим там... не повадно было!
 
Чёрт-Бугор ловко прихватывает за шиворот, пробегавшего мимо Головинского

                ЧЁРТ-БУГОР
             А-а-а, вот и сексот Головинский,
             падло, бажбан. Ты  опять
             прячешься? Кто мне лапшу на уши
             вешал про два пузыря? Боец,
             оторви-ка у него два пузыря, что
             меж ног! Долги отдавать надо,
             мудрец!

Чёрт-Бугор швыряет Головинского и тут же ловит прошмыгнувшего Манусевича-Мануйлова.


                ЧЁРТ-БУГОР
             А вот и ты, крыса, пора ответ
             держать. Чаво хайло развесил?
             Раввин Эйгерт просил и тебе яйца
             оторвать. Ну, как не уважить
             старого человека. Боец опетушить
             вилами «литератора», и яйца прочь!
                (и другому чёрту)
             Смени-ка музыку!

Чёрт-подручный меняет пластинку на диске граммофона.
Канкан Оффенбаха сменяется «Фрейлахсом».

                ЧЁРТ-БУГОР
             Веселей бацайте, осужденные!
             Веселей! До скончания времён так
             вам и бацать, «жандармские мудрецы»
             - гнилья человечья!

Черти пенделями деловито загоняют «жандармских мудрецов» на сковородку вместе с профессором, и вся компания энергично, чтоб не сгореть, заплясала «Фрейлахс».


                ЧЁРТ-БУГОР
             А ну-ка, осужденные, голос!
             Громче! Ещё громче! Не слышу! Ещё
             громче! Прессуйте их, бойцы!
             Прессуйте!!!


«Жандармские мудрецы» вразнобой громко поют частушки против антисемитов на мотив «Фрейлахса».
Второй экспозицией (активнее) возникают и протягиваются тексты «Протоколов».
Третьей – (ещё активнее) мелькают АНКЕТЫ «жандармских мудрецов».

                АВТОР
             Злодейское и уникальное значение
             «Протоколов» заключается в том
             огромном влиянии, которое они,
             хотя и невероятно, но не¬оспоримо
             оказали на всю историю ХХ столетия,
             и оказывают ныне.

Бушует адское пламя.
Пляшут на сковороде «жандармские мудрецы». Распевают частушки.



                АВТОР
             И судя по всему – эта ложь уже не
             умрёт, пока на земле будут
             недовольные, будут бунты и войны,
             бедность и несправедливость,
             голод и нищета… пока не настанет
             Эра Милосердия.


КМБ. НАТ. ИЗРАИЛЬ. ДЕТСКИЙ САД. ДЕНЬ.

Прекрасный весенний день.
Цветы и дети.
Звучит детская весёлая  песня о празднике  Пурим.
Танцуют дети белые, дети чёрные, дети жёлтые – это все еврейские дети.
Лица всех цветов украшают еврейский народ.
И всем весело.
Дети танцуют и поют. Крутится среди детей весёлый пёс с одним ухом. Всем весело и совсем не страшно.

                АВТОР
             В еврейской стране еврейский
             праздник Пурим.
             Израильские дети пляшут и
             поют. Им весело еврейским детям.
             Дети поют о том, как ненавистник
             евреев злодей Аман хотел
             уничтожить еврейский народ, но
             сам издох злодейской смертью, и
             такая участь постигнет каждого
             злодея, который вздумает
             посягнуть на еврейскую страну, на
             еврейский народ, на каждого еврея.

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Иерусалим, 077-550-69-52, 050-644-79-69,
Москва, 8-499-201-24-52, 8-985-420-12-52
fesoy38@mail.ru

©2013 Copyright by “Strelkov V”