Время вершить чудеса. 6. Любовь под надзором...

                ГЛАВА 6.
                ЛЮБОВЬ ПОД НАДЗОРОМ.

      Он ненадолго задержал группу в Загорске, рассказав о нескольких неофициальных местных достопримечательностях. Ему необходимы были эти пару дней! Понял: «Одному с такой многочисленной группой в пятьдесят иностранцев не справиться, тем более, там и “хвосты”, и журналисты. При таких условиях нужны помощники и… сообщники».

      Улучив момент, позвонил на домашний Анатолию Николаеву, помощнику, правой руке и другу, который сидел на больничном. Обрисовал ситуацию, шепнув, что есть осложнения, которые только в радость Толику.

      Сразу сообразил, что это за «радость», и пообещал:

      – Завтра же выйду на работу. Плевать на болячки, когда такое изысканное развлечение светит – поиграть в отвлекалки с гэбэшником! Ты даже не представляешь, Стас, как ты меня обрадовал! Сразу выздоровел – выхожу! – помолчал, о чём-то думая. – Тебе нужна девушка для «тумана». Приглашу Лизавету, сейчас съезжу и уговорю. Она добрая, не откажет в помощи. Я её подобающе проинструктирую – согласится. Есть ещё какие-нибудь идеи? Молодых не прихватить?

      – Нет, не справятся – не та ситуация. Тут всё серьёзно. Что-то назревает нехорошее, попой чувствую. Вот ты и нужен, бесстрашный и озорной. Пожалуй, ты прав – Лиз тащи сюда. Как только особого «товарища» выявим – натравим Мальвину. Пусть отвлечётся и отвлечёт. Всем и всему на пользу и здоровье, – хохотнул незлобиво.


      К обеду следующего дня в автобус сели ещё два гида: крепкий высокий парень-картинка – вылитый Алёша Попович из былины, и редкой красоты девушка-лебёдушка – копия Царевны-Лебеди из «Сказки о царе Салтане»!

      Мужская часть туристов замерла и долго не могла выдохнуть, разглядывая длинноволосого, белокурого, голубоглазого ангела в женском обличье.

      Лиз краснела нежным чудным личиком, старалась не поднимать лазурных безбрежных глаз-озёр надолго. Едва сдержала крик, увидев… привидение – ту самую девушку из своего сна! Только тогда поняла всю сложность работы: для себя и Стасика. Задохнулась чувствами: «Бедный… Бедные мы все…»

      Вечером двинулись, с разрешения начальства, по маршруту.

      Накануне гиды  поговорили с водителями Гюнтером и Петером, техником Отто, проработали детальный план дорог и развязок – новый автобус был довольно длинен и высок.

      На второй остановке заметили чёрный легковой автомобиль «Мерседес», следующий за автобусом. Увидев его, немцы успокоили:

      – Начальство приглядывает: образец-то опытный, вот и переживают.


      Началась работа.

      Города и городки: Александров, Дворики, Кольчугино; остановки, долгие пешие маршруты по местным достопримечательностям, лавочки и магазинчики, музеи и мемориальные квартиры и доски, образцы зодчества и ремесленного творчества. Всё как всегда.

      Напряжение было колоссальным, заставляя следить за каждым словом и делом, за каждым жестом и выражением глаз.

      Гидам нужно было успеть усвоить новые сведения о пунктах, их истории и изюминках, наладить отношения с людьми на местах, выявив особенности и специфику края. Маршрут-новинка рождался «с колена», пополняясь ежечасно сведениями и деталями.

      Туго приходилось не только Станиславу, как старшему и ответственному лицу.

      Пару журналистов докучали и Светке – Лане Вайт, и, стоило ей чем-то заинтересоваться – тут как тут: жужжат фотоаппаратами, спрашивают, следят за её работой, пока набрасывает эскиз или делает заметки. Никак не могла от них оторваться! Наконец, удалось поговорить по-дружески и оговорить условия и их работы, и художницы, ограничив определённые сферы её жизни и деятельности. Привела в пример свои отношения с канадской прессой.

      Кажется, поняли и уже не фиксировали девушку за обеденным столом, в коридорах гостиниц, или когда сами понимали, что ей нездоровится – тоже живые люди. За такое отношение к ним и понимание ремесла, парни стали деликатнее работать, оглядываясь друг на друга и одёргивая ретивых, хоть и были из разных стран и систем масс-медиа. Знали бы они ещё кое о ком – убили бы коллегу сразу! Но тот папарацци был слишком тёртым калачом – «слился с травой» надёжно. Лишь много дней позже откроется правда. Пока же Лана не давала особого повода для сплетен – ослабили надзор.

      Ей так хотелось побыть наедине со Стасиком! Очень!


      Он пошёл на отчаянный поступок: взял у знакомого машину и «отвалил» с маршрута на сутки с любимой.

      Едва тайком выехали, обнялись и по-настоящему кинулись друг другу в объятия: соскучились по громкому и открытому разговору на родном языке и простой любви.

      Только через час выехали из укромного местечка под развязкой, где не выдержали и схватились в жаркой любовной схватке, но головы не потеряли – не до синяков и следов на лицах и телах.

      Поехали обратно в сторону Загорска, благо ещё недалеко уехали, и Света смогла выполнить свою задумку, фотографируя первый заморозок в городе и предместье, в полях и лесу.

      Быстро делая снимки, что-то сразу зарисовывала в толстый блокнот, прося Стасика подержать то сумку, то складной стульчик, а то и её у себя на коленях. С загоревшимися идеей глазами что-то рисовала, а парень украдкой целовал плечики и ручки, шейку и личико, вызывая тонкую дрожь у любимой. Куксилась, грозилась, ворчала, но была так счастлива! Отвечала сладкими поцелуями и тихим стоном, но понимала – их кинутся на маршруте. Допоздна работала, собирая материал из цикла «Осень Родины», даже в темноте ноябрьских сумерек продолжала что-то фиксировать при свете фонарика…

      Лишь промозглый и стылый ветер заставил её свернуть мастерскую под открытым небом.

      Пленэр был окончен.

      – Где хочешь переночевать: в гостинице, в квартире или дома? – Стас задал вопрос ровным нейтральным голосом, ничем не подталкивая к определённому решению.

      – Не знаю. Дом и квартира, наверняка, «на прослушке». Поехали в гостиницу.

      Тайком вздохнув, повёз в гостиницу.

      Быстро поужинав, остались наедине, не боясь оглянуться. Любил тихо, сдержанно, опасаясь сорвать голову. Понял, что и Светик пытается делать то же самое. Видимо, была ещё не совсем здорова, потому так осторожничала в эмоциях и выражениях их, но это уже было не важно – вместе, и оба любимы взаимно, до крика! Вместе. Пара. Супруги.


      К обеду следующего дня догнали группу.

      Влившись во время экскурсии по крупному соборному комплексу, стали спокойно работать: Стас – с туристами, Лана – с эскизами.

      Толик и Лиза с честью вынесли их побег, объяснив любопытным, что именитая туристка попросила гида сопровождать в определённое интересующее её место – Стас подчинился, не рискуя оставлять девушку-иностранку одну в незнакомой стране.


      Проехав первую часть маршрута, начали себя понемногу развлекать конкурсами, шутливыми соревнованиями, маскарадами – обычная жизнь туристов.

      Понимая, что контроль не ослабевает, Лана пошла на провокацию – завела поклонника, метнув на Стаса предостерегающий взгляд.

      Как ему ни было тяжело, спокойно наблюдал за «романом» иностранки с импозантным парнем, тем самым, который показался в самом начале знакомым.

      «Если это человек Совина, можно не беспокоиться – друг и действует в наших интересах и на пользу делу. Вот только то, что живёт в глазах этого “друга”, сильно напрягает! А там любовь: сильная, пылкая и отчаянная! Представился всем, как Джордж Коуллз из Америки, менеджер среднего звена известной крупной корпорации; говорит на английском безупречно, даже с характерным говором среднего американца из восточных штатов, ведёт подобающе – не подкопаешься. Но хоть стреляй меня, а чувство, что имею дело с настоящим соперником, не отпускает! Как только появляются парой с Ланой в салоне – воздух звенит от чувственности и возбуждения, заставляя отводить от “влюблённых” глаза туристов, краснеть лица и молодых, и старых! Уже не отличить, кто из них играет, а кто живёт чувством. Зная свою девочку, держусь, хоть и схожу с ума, – тяжело вздыхал, следя за возлюбленной. – Ох, и отчаянная же Светка! Сорвёт парню голову, окажется с ним в постели, и ничего ты, муж, не сможешь поделать – живёт чувствами. А журналисты руки потирают в предвкушении – будет мировая сенсация: “Лана Вайт влюбилась во время турне по России в американского служащего Коуллза!” Снимают счастливые лица, ловят их в укромных местах целующимися, фиксируют нескромные касания и ласки».

      Нервничал постоянно, с трудом справляясь с ревностью, едва следя за лицом.

      – Не психуй, а, лучше, посмотри в другую сторону.

      Едва различимый шёпот Анатолия отвлёк Станислава от парочки заморских голубков внимание.

      – Осторожно выгляни-ка в коридор.

      Обойдя с учтивой улыбкой танцующие пары, Стас за колоннами вышел к боковому выходу и, осторожно отодвинув портьеру, выглянул в коридор: в эркере, полускрытые огромными шторами, стояли мужчина и женщина. Сначала не узнал – много народа сегодня было на танцах, и только по голосу узнал: Лизавета! Присмотревшись, опешил: нежно прижималась к высокому крепкому мужчине из группы, который Стаса давно настораживал и нервировал.

      «Так вот, кто “товарищ особого назначения”! Лиза сообразительная – мигом вычислила и занялась вплотную. Сама из привилегированной интеллигентной семьи – нашлись общие темы. Как он-то раскололся? Надеется её влюбить в себя и заставить шпионить за мной? – хмыкнул, скривив с саркастической улыбке губы. – Боюсь, ищейка, тебе удача не светит. Мальвина с потрохами моя, даже после разлуки и разрыва – уходя, поклялась в верности. Выполнит обещание, нисколько не сомневаюсь, – затаился, наблюдая. – Смотри-ка, тихо что-то шепчет, прижимаясь тельцем, а он млеет, касается губами светлой головки в локонах, сияет от счастья и… дрожит руками. “Поплыл”! Порадуй мальчика-офицера сурового и сама порадуйся – совмести приятное с полезным. Может, ослабит хватку бульдожью и начнёт с тобой “сливаться” с маршрута – человек ведь».

      – Видел? «Сгорел» паря, – тихо смеялся Толик, косясь в сторону коридора. – Она уже неделю у него ночует. По утрам он никакой бывает! Ты её многому научил.

      – Пусть любят – нам на руку.

      Невольно метнул в сторону Светки взгляд. Тяжело и горько вздохнул. Так же было и на сердце. «Чёрт-чёрт!» – стиснул скулы, заскрипел зубами, сдерживая чёрное отчаяние.

      – Знаешь, Стас, у меня такое чувство, что они давно знают друг друга, ещё с заграницы. Очевидно, старая связь.

      Толян крепко сжал лапищей плечо наставника, сочувствуя и понимая переживания, как никто другой: своя тайна терзала сердце и душу.

      – Ты бессилен – они на себя внимание оттягивают не зря, подумай сам. «Роман» – явно часть какого-то плана. Не кипятись и просто доверься девушке. Я поступил бы так.


      …Пришла лишь в предрассветные часы и, не будя, легла рядом, прижавшись тонким телом.

      Проснулся, вскипел, вцепился…

      Солнечное утро стало свидетелем такой вспышки страсти, что в этот раз им пришлось затыкать рты подушками.

      Рухнув обессилено на кровать, не в силах были произнести ни слова, только губы не желали успокаиваться, целуя и любя. Глаза косились на часы, тревожно сигналили: «Пора!», а разорвать руки и тела были не в силах.

      Очнулись от звонка телефона.

      Дрожащей рукой Стас снял трубку, удерживая Светика на себе мошной лапищей.

      – Да… Прости, проспал… Иду! – положил трубку, зарычал. – Все на ногах! Я быстро оденусь, пойду к твоему парню и попрошу принести тебе одежду. Придёте вместе. Разрешаю, так и быть.

      Опять целовал губы со стоном.

      Зарычала, прикусила.

      – Иду…

      Уже и тело в поцелуях.

      Вцепилась руками в его волосы, оттаскивая и хохоча.

      – Сейчас…

      Бёдра под ненасытными губами, пальцы на попке! Если успеет погрузить, то…

      В отчаянии выскользнула, взбеленилась:

      – Стааас!

      – Ушёл!

      Соскочив, метнулся в душ и через пять минут вышел из номера, закрыв на ключ.

      Прошёл к номеру Джорджа, постучал. Дождавшись ответа, вошёл. Вышел через пару минут и направился в ресторан, где завтракала группа.

      Едва он скрылся за углом, Гоша выглянул из дверей, быстро вышел с пакетом вещей и ринулся в номер Стаса. Открыв ключом, вошёл и закрылся изнутри.

      – Я пришёл к тебе с одеждой, и сказать, что ты плохая, – ворча, бросил сумку на кровать. – Я не сомкнул без тебя глаз, когда тайком сбежала!

      Печально смотря на вероломную возлюбленную, боролся с противоречивыми чувствами. Понимал, что лишь она вправе решать, кому дарить тело. Ради Станислава всё и задумано.

      Гоше и так второй раз невероятно повезло, что она попросила Николая включить его в спецоперацию. Вот так и увиделся с той, без которой уже не мыслил жизни.

      Расставшись тогда, в Саванне, сидел возле окна кафе и с болью наблюдал за встречей Ланы с Майклом Майером. Видел, как трудно девочке играть, как крутится рядом репортёр, изображая официанта. Вздохнул, вспомнив:

      «Как Светочка была тогда красива: бледна, растеряна, искренна и несчастна! Майк потерял быстро ощущение нереальности, постановочности действа: радовался, обнимал, заботливо спрашивал и всё тискал, облегчённо вздыхая: “Нашлась!” Я сидел и смотрел, смотрел… Успокоился только в аэропорту, когда убедился, что они сели в маленький частный самолёт и вылетели в Канаду. Так и не смог хоть издали дать ей знать, что нахожусь рядом – полиция и орда прессы были вокруг Светы плотным хищным кольцом! По телевизору, тут же в терминале аэропорта, видел прямой репортаж о прилёте девушки домой в Торонто, и о том, что её в беспамятстве выгрузили из самолёта и увезли в клинику на “Скорой”. Тяжело тогда вздохнул: “Значит, не выносила малыша. Так жаль! Твой мощный парень Энтони знал, что ты от него ждала дитя? Вряд ли. Бедный, тоже осиротел. Как и я”.

      И вот, по “легенде”, считаюсь официальным любовником г-жи Ланы Вайт на время турне. И рад этому, и глубоко несчастен, – виновато вздохнул, поник темноволосой головой. – Я повёл себя непрофессионально! Не смог удержаться и сразу свалил девочку в постель. Соскучился! Семь месяцев разлуки!

      Время обернулось адом! Едва не наложил на себя руки! Лис спас – “пас” круглосуточно и жёстко, даже в санаторий закрытый упёк на месяц.

      Теперь, по согласованному сценарию, спим в одном номере. Воспользовался моментом: вжился в роль полностью, стал ею жить.

      Светочка смеялась и ворчала, что предложить может только тихий скучный секс. Сразу понял: выкидыш не прошёл бесследно. Стараюсь быть нежным, осторожным, способным держать ситуацию под контролем. Но сейчас, когда увидел любимую в постели Стаса, чуть не сорвался. Так больно!.. Сознаю: не имею никаких прав, что просто уступила, когда вцепился со своей любовью, как только оказалась в моём номере, в одной постели. Всё прекрасно осознаю! Мозг понимает, а сердце не принимает, вот и вся правда».

      Закрыл на миг глаза, пока не в силах смотреть на возлюбленную. Выругался, одёрнув себя:

      «Николай тебя спросил сразу, справишься ли на этот раз, или послать другого агента? Еле убедил старика, что сможешь удержать чувства в узде и спокойно выполнишь непростую задачу. Вот и держись через “не могу”!»

      Медленно раскрыл глаза, грустно потерянно улыбнулся.

      «Смотри-ка, нагой прошла в душ и вернулась, не глядя в мою сторону, словно нет никого здесь больше. Всё правильно: нечего мечтать о несбыточном. Получил “дозу”, жди следующую, если перепадёт. Я согласен, Светочка! На всё. Знаю: ты только на месяц в Россию, потом уедешь навсегда и увезёшь с собой этого парня – ради него и приехала. Оказывается, ты, Осень моя рыжая, тоже умеешь любить по-настоящему, долго и страстно, и ждать, хоть и не в одиночку. Дождалась. Сияешь».

      – Всё, я готова. Аккуратно выгляни. Пора на завтрак.


      Через несколько минут, с опозданием, появились в ресторане в обнимку, радостно улыбаясь и лучась счастьем.

      Люди отводили глаза, смеялись, косились на любовников, незлобиво ворчали:

      – Задерживаете! Пора на маршрут.

      Собравшись в холле, проставили флажки на большой карте: Нагорное, Переславль-Залесский, Юрьев-Польский, Крапивново, Ростов Великий, Борисоглебский, Ильинское – ближний план.

      Впереди: Углич, Кашин, Калязин, Мышкино, Новое село, Андропов.


      Посещая новые места, Стас старался разнообразить программу.

      Прибегнул к не совсем законными развлечениями – в Угличе тайно договорился со священнослужителем и организовал всенощную.

      – …Господа, оглянитесь, нет ли рядом «друга»? – убедившись, что чекист «слился» с Лизаветой, продолжил. – У меня есть для вас две новости и, как в кино, одна хорошая, вторая плохая. С чего начать? – грустно окинул притихших туристов потемневшим взглядом. – Значит, с плохой: это развлечение незаконное, и мне может стоить головы. Хорошая: есть возможность отстоять настоящую всенощную за возрождение и духовное освобождение России. Если вы присоединитесь к молитве – будем вам признательны. Нам, как никогда, нужны сейчас ваши молитвы – Русь на перепутье, и очень трудном. Это будет вашим скромным вкладом в духовное здоровье моей многострадальной Родины. Только есть одна просьба: вслушайтесь в свои сердца – готовы ли поделиться теплом и верой? «Нет» – пойму и не осужу; это ваш выбор, а чужое мнение неприкосновенно. «Да» – милости прошу в автобус. Немцы с нами.

      Оглянувшись на водителей и механика, кивнул, сдержанно улыбнулся; сверкнув заговорщически глазами, вновь осмотрел замершую паству.

      – Это мой стиль ведения групп: не следовать проторёнными маршрутами, не придерживаться правил, спущенных «сверху» – личный вклад в новую Родину, – увидев испуганные глаза нескольких туристов, грустно улыбнулся. – Да, я понимаю, что хожу по лезвию бритвы, но иначе не могу жить – бунтарь по натуре!

      В ответ – смущённые смешки.

      – Мне выйти? Не смущайтесь, посоветуйтесь, подумайте. Ушёл.

      Неслышно вышел из конференц-зала на балкон, накинув тёплую куртку с капюшоном – морозец будет ночью.

      Вернулся через пять минут и услышал тихое «да» от всех.

      – Спасибо и земной поклон вам, друзья! – сняв куртку, величаво и признательно поклонился в пояс, по-русски. – Хочу предупредить: служба долгая, придётся стоять на ногах. Можно прихватить подушечки для коленей. И ещё: там холодно. Оденьтесь теплее. По окончанию службы положено немного положить в ящик для пожертвований – нужны советские деньги. Пока пункт открыт, можете поменять. Курс меняется ежедневно – сказывается нестабильность и новое положение страны после соглашения в Беловежской пуще. Теперь нет СССР, есть СНГ, и вы стали невольными свидетелями величайшего события – развала Великой Империи Союза! Запомните эти дни, пожалуйста. Возможно, это станет новым шагом в светлое будущее моей страны.

      Благодарно пожав всем руки, отпустил людей по делам, сев в угол зала, задумавшись о чём-то.

      – Ты здорово рискуешь, безумец! – Света. – Нельзя сейчас обращать на себя внимание – сорвёшь нашу операцию! – прошептала, сидя неподалёку, склонившись к блокноту и что-то рисуя. – А если кто узнает?

      – Опер «слился» – любовь закрутил с напарницей. Тоже человек живой оказался, – криво улыбнулся, хитро зыркнув на девушку. – Хорошо поработала Лизка!

      – Так это твоя пассия? Отдал на откуп гэбэшнику? Сам?

      – Нет, представь себе! Я не смог «раскусить» – её заслуга, чистая победа. Сразу почувствовала «товарища» и решила совместить приятное с полезным, – рассмеялся, наклонив голову. – Не напрасно МГИМО с «красным» дипломом закончила – гений! Как всё закрутила, а? Я не сразу сообразил. Не туда смотрел, видимо.

      – Ох, и допрыгаетесь вы все! – хихикнула, что-то подтирая ластиком в рисунке. – Вот, аферисты и диссиденты, собрались в одной группе! Начальство в курсе твоих выкрутасов? – покачала восхищённо головой. – Конечно, знает! На этом и выезжает! Как сразу не сообразила-то? На твои маршруты очередь на полгода вперёд расписана! Тоже знаменитость в своей профессии. Сначала, когда об этом узнала, грешным делом подумала, что сексом баб берёшь! – сдержала хохот. – Тоже дело, надо же повышать престиж русских мужчин в мире. Хвалю! А тут уже не только секс – мелкий шаловливый аморальный грешок, а посерьёзнее проступок – на измену Родине похоже. Ты, сытых и законопослушных иностранцев, толкаешь на противозаконные действия в чужой стране, да ещё так их камуфлируешь, что отказаться – опозориться и показать всем, что ты слабак и трус, что в тебе нет ни капли сочувствия и христианского милосердия! То-то они наперегонки кинулись в магазины и пункт обмена! Тебе с их выручки хоть идёт копейка?

      – Развратил тебя сытый Запад и Америка, Рыжуха!

      Расслабленно вытянулся в кресле, протянув длинные мощные ноги, потягиваясь тренированным, накачанным, роскошным телом.

      – Я действую от чистого сердца, а не за плату. Позиция моя гражданская такая. Пусть порочная и опасная. Так жить веселее и полезнее, что ли? Иначе свихнулся бы уже давно на официальной преснятине!

      Утих, быстро сел прямо, строго шикнул на девушку:

      – Цыц! Идут.


      …На утренней заре автобус беззвучно подкатил к тёмной гостинице, люди неслышными тенями выскользнули и скрылись в номерах.

      Накануне вечером, унеся с собою ключи заранее, старались теперь не потревожить спящую дежурную по этажу. Ухмылялись тихо:

      – Вот, наверное, она удивилась, когда вся группа спать завалилась в восемь вечера! Сменилась, а гостей нет в коридорах, ключей тоже, вот и подумала, наверняка, что мы отсыпаемся после утомительного дня!

      Утром на завтрак, с опозданием, приползли опухшие, невыспавшиеся, красноглазые туристы. Были на удивление милы, необычайно учтивы, как-то по-особенному тихи, спокойны; какие-то таинственные, умиротворённые, перебрасывающиеся странными сокровенными взглядами, понятными только их группе!

      Иностранцы с других маршрутов пытались с ними поговорить, выспросить, обменяться впечатлениями и мнениями, расшевелить, встряхнуть, но те только деликатно отделывались незначительными фразами, держась плотной, почти семейной кучкой в сорок пять человек.

      Сам того не ожидая и не желая, Станислав Минаев, советский гид-переводчик, невольно научил людей разных стран и конфессий, народностей и рас, быть одной семьёй. Только теперь они прочувствовали это понятие на себе – Советский Союз. Быть советским. Лишь на таких примерах и можно было объяснить иностранцам, что же это значит – жить в СССР, где царила жесточайшая политическая цензура, где только опасность была общей и одинаковой для всех, где столько народностей и верований чудом сумели ужиться и сплотиться, перед невзгодами и угрозами, в единый монолитный кулак – советскую семью народов. Теперь и туристы стали ею.

      – Друзья, – вполголоса начал он утреннее приветствие, – огромное спасибо и низкий поклон от священнослужителей! Это первое. За вашу стойкость и вклад в ремонт – особая благодарность. Это второе. Спасибо за скромность и деликатность, за сохранение тайны. Это уже от меня лично.

      Сдержанно кланялся на каждый акцент, стараясь не привлекать внимание к своей группе посторонних в оживлённом многолюдном зале ресторана.

      – Особенно тронуло ваше понимание, что нельзя там ничего снимать на фотокамеры. Никто не отступился от данного слова? – увидев покачивания, серьёзные честные лица, кивнул, благодарно улыбнувшись. – Спасибо. От души. Тронут. Жалобы, требования, претензии есть? Может, кого-то больше не устраивает моя работа и методы её ведения, прошу, скажите – отправим вас на другой маршрут к первым двум группам.

      В ответ лишь отрицательные покачивания. Без улыбок.

      – Благодарю за признание моих скромных потуг в попытке разнообразить ваше пребывание в глубинках России. Может, есть особые просьбы? Места, где хотели давно побывать, а в маршруте их нет? Личное? Даже интимное?

      – А можно организовать пару дней обывательской жизни? Среди русских людей? Посмотреть на их работу, жизнь, хобби, дачу?

      Пожилая супружеская пара французов покраснела лицами, обратив на себя всеобщее внимание. Воспользовались тут же этим.

      – Как думаете, друзья?..

      Группа, подумав, молча кивнула в согласии.

      – Как? Все сорок пять человек?.. – запнувшись, Стас удивлённо вскинул брови, когда заметил ещё три руки, поднятые вверх – немцы. – …Сорок восемь человек, да в грязь и нищету деревень? В скудость и голод? В холодные избы и зловонные коровники? – громко и звонко рассмеявшись, окинул восхищённым взглядом. – Удивили, друзья! – замер, задумался, вскинул голову. – Дайте мне пару дней. На группе останутся мои помощники Элизабет и Анатоль. Вот и они.

      Обернулся к только что вошедшим в зал ребятам, помахал рукой, подгоняя и подзывая.

      – Они повозят по маленьким городкам, пока я прозондирую почву. Передаю их вам с лёгким сердцем. Не обижать, не мучить, любить и доверять, как мне!

      Отсалютовал и вышел, поманив Толика в коридор, для инструктажа.

      Выслушав, он потёр довольно руки – любил похулиганить!

      – Лизу с «другом» держи в поле зрения – увлеклась красавица наша. Притормози жёстко – тревожно, – пожав руку коллеге, Стасик ушёл.


      Вскоре, на взятой взаймы у администратора машине, выехал из города.

      «Пора выполнить необычную просьбу туристов. Всё что-то новое в однообразных маршрутах, “замыленных” и надоевших!»

      На выезде, недалеко от железнодорожной платформы, подобрал Светку, давно улизнувшую из зала, воспользовавшись отсутствием чекиста.

      «Два дня вдвоём! Двое суток радости!»


      Первое, что сделал, договорился с местными жителями деревеньки, недалеко от города Тутаева: устроить небольшой фольклорный праздник с обрядовыми танцами и песнопениями, с самоварами и яствами, с выставкой ремёсел и товаров на продажу.

      Выбрав инициативную группу из бодрых старушек, выдал деньги на продукты и разные расходы, добавил сверху – от Светы, на павловопосадские платки и новую одежду – одеты были старушки очень бедно.

      Покрутившись на площадке возле сельсовета, поняли, что здесь не разместить и трети туристов – мало домов.

      По совету председателя двинулись в пригород Тутаева, в старую часть, деревянную, в старинную левобережную слободу Романова.

      Там сговорились с жителями: пустить на пару дней постояльцев за приличную плату. Объяснили, что требуется:

      – Абсолютная естественность. Словно, к вам приехали хорошие знакомые. Организуйте маленькое застолье с домашней стряпнёй – за встречу, а потом – обычная жизнь: застилание кроватей, уборка комнат, приготовление пищи, работа на улице и в сараях! Вовлекайте гостей без стеснения! Пусть понюхают навозу! Нужны дрова – в лес свозите, или за сеном каким…

      Слободчане обрадовались – такое развлечение! На том и сговорились.

      Дав деньги на новое постельное бельё, полотенца, салфетки и продукты, молодые попрощались на два дня.

      Провожали необычных гостей всей слободой, крича, что приведут улицу и дворы в надлежащий порядок за это время.

      Теперь влюблённые были предоставлены сами себе, чем и воспользовались, поселившись в маленькой гостиничке на окраине.

      Увлеклись! Едва успели вернуться к сроку.

                Сентябрь 2013 г.                Продолжение следует.

                http://www.proza.ru/2013/09/22/1671