На краю

                Фото моё. Соловки

 Душе надсадно, сладко   было  лелеять от потерь страданья.
Любить ушедших в тонкие миры. ( Сама  почти, что пребывала там).
Забыв, про все законы  мирозданья.
И тело, как  надежды  увядало. И отдавалось только лишь  волнам,
Среди земли  распластанному  морю.
И я уже привыкла  к горю.
И был покой и сладость в той  печали.
 Подруги щебетали
про острова  и знойных мачо, с которыми встречались  в экзотических  турне.
Нет, мне туда не надо. Это не  по мне.
А друг моих друзей  сначала в  виртуали возник, хоть  жил неподалёку. (Ах, всё так относительно).  А в нашей  маленькой  стране и двести километров - далеко.
Он много говорил, но  слушалось  легко.
Нас  связывало время то и та страна.
И страшные потери…и он вдовец и я вдова.
И очевидна, кажется, развязка.
Но  нет…не получилась  сказка.
Не только отдалённость  территорий.
Нет слиянья акваторий…
Несовпаденье  траекторий…
По – разному  летают наши души.
Тела же  не хотели   слушать.
Торжествовали, жанру вопреки.
Но мы от края отошли. Расстались. Испугались мы.
Сама себя  ссылаю в  Соловки.
На север, к полюсу поближе, смятенье охладить
Иль убедить себя иль переубедить.
Лечу на край земли.
К архипелагу Соловки.
Суровая и мощная природа и холод моря остудили.
Отдохновенье  подарили раздрызганой душе  моей
И музыка прекрасная дождя с церковным песнопеньем,
И звон колоколов, и  камни серые средневекового  кремля
Что в озере Святом, отображеньем.
Душа расслабилась  в изнеможении от красоты и силы
Природы первозданной в оазисе, что моря  посреди.
Как упоительно стоять на краешке земли.
И понимаешь бренность бытия ты  в том портале, где витают мучеников души
Вспорхнувшие из СЛОНа в небеса
Земле, оставив узников тела.
Обитель здесь была страдальцев и святых
Так близко к Богу (во всех смыслах)…
Я разгадала  тайну  лабиринтов –
В  клубок  свернувшаяся боль души,
Той  части  малой  суши, куда  мятежных
Отправляли узниц, посмевших полюбить
Всем лагерным законам вопреки
На остров Заяцкий (за яйцами  птиц  сюда  монахи приплывали, поэтому так и назвали). Пустынный, продуваемый ветрами.
Кровавый ягодный ковёр и мох лишь под ногами,
 церквушка Первозванного Андрея. Кругом вода, ветра,  вода
и безнадёжность и беда, так и не выветренная ветрами и годами.
А их любимые мужчины томились на горе  Секирной
на острове Большом. Для зеков  в изоляторе штрафном.
Монахи в выборе  свободном отреклись от мира  сами.
 А здесь репрессии, доносы и украли
То чего ценнее нет – Свободу.
Но душа  вольна, и даже  в казематах она  крылата.
 И любит, и  летит  к любимым, и парит над Белым морем.
И как  свеча горит в ночи церковь –маяк. Тем душам,что познали ад и рай.
И нам  сегодняшним, приехавшим сюда  на  край  земли, на самый  край.