На Великих Озёрах -2

 Это было ранней весной. 

Я вышла с машины и увидела  поляну  цветов.

Голубые подснежники,  белые трилистники и ландыши, как бы  приветствуя меня, приглашали полюбоваться собою.

 Усталость от поездки стала исчезать и настроение изменилось.

 Небольшой старый дом, возле окна стояло кресло, на спинке которого висел связанный крючком плед.

 Рядом стояла  книжная полка.

 Окна в комнате были завешаны плотными занавесами.

 Я открыла их.

Величественная панорама с видом на  Голубую гору и озеро  открылась своим светом.

Большая гряда камней  обрамляла берег  озера.

  Камни были мокрые от волн озера  достигающих их . 

Птицы  сидели на камнях,  греясь  на весеннем солнце.

Судя по белым налётам на камнях, они  были здесь частыми гостями.

"Хозяйка дома, старушка жила одна в этом доме.  Она  отказалась переехать  к детям, в город, держала  это место,  до тех пор пока могла, для  своих дочерей.  Она умерла  всего  неделю назад.   Дети сразу поставили  дом на продажу." - я слышу  рассказ агента и не могу оторвать глаз от понараммы  за окном.

 Мы прошли в кухню.

В  углу,   перед небольшим окном, стоял  деревянный  столик. На нём  в сушилке стояла стойка вымытой посуды, накрытой кухонным полотенцем.

Я замерла, другой образ окна с видом на другую улицу   далеко за Голубой горой  реально возник  перед мной.

Кухня старушки моментально перевоплотилась в  кухню  в беларусcком городке Ошмяны.

  Я стою у  столика,покрытым клеёнкой и мою посуду. В тазике  стаканы залитые горячей водой, я их осторожно выполаскиваю, затем ложу на дно тазика ложки, вилки, доливаю кипятка из чайника и немного питьевой соды.

Я жду пока вода немного остынет и  глядя  в окно, выходящее на улицу Мицкевича, ухожу в мир  персонажей из недавно прочитанных рассказов.

Рассказ   " Фиалки по средам" Андре Моруа   в то время   будоражил моё юношеское романтическое воображение.

 А  приносят ли их тем кто почит на кладбище  у нас  в местечке,  думая  о молодом парне которoгo недавно  сбила машина. 
 Будет  ли ему приносить спустя много лет  на могилу цветы его девушка?

Я вспомнила процессию идущую на католическое кладбище, дорога к которому проходила мимо нашего окна.

 Впереди  человек в белой накидке несёт  деревянный крест,  повозка с гробом, за ней близкие родные, траурные  венки с чёрными лентами и люди провожающие покойного в последний путь.
Крышка гроба не закрыта. Мне казалось,что человеку  дают ещё побольше времени увидеть мир где он жил,услышать его звуки,оставить последний  знак на этой земле.
А может это надо нам живущим, которым так не хочется прощаться с близкими людьми?

Кто эта незнакомая мне владелица поместья  на берегу Георгиевского залива?

Во всех в штрихах, каким то необъяснимым чувством, я видела  убранство белорусской хаты.

Кто она, откуда она родом?

Не с моих ли литовско -польских-белорусских  краёв?


- Но север здесь другой, хоть деревянная изба

Всё так же убрана, как в том краю далёком,

Где молодость  моя прошла  -

Пришли на ум такие строчки   

И почему-то вспомнились стихи  Адама Мицкевича



На севере горит над Польшей гроздь планет.

Откуда столько звезд так ярко засверкало?

Не твой ли это взор, который смерть украла,

Зажегся в небесах, преобразившись в свет?

Среди густых садов, в расцвете юных лет,

Одна из лучших роз осыпалась, увяла!

Как стая мотыльков в дне золотом пропала,–

Так молодость прошла, оставив грусти след.

О полька! Я, как ты, окончу жизни дни

От родины вдали… Найду я здесь забвенье,

И, может, кто-нибудь в кладбищенской тени

Беседой оживит немое запустенье:

Звучит родная речь – ты оживешь в ней, и

Воскресну в слове я хотя бы на мгновенье.







Интересно, что в моих краях   каждый  народ  гордился им считал Адама Мицкевича  своим национальным поэтом .

А он любил и Польшу и Литву  не разделяя их.
 Он любил эту землю где родился и рос.
Сын обедневшего шляхтича Миколая Мицкевича , адвоката в Новогрудке .
Фамилия Мицкевич, как и ряд других фамилий польской шляхты — белорусского происхождения
 Мать поэта происходила из семьи крещеных евреев, последователей Якова Франка. Крещён в фарном костёле Новогрудка 12 февраля 1799 года.
 
На Великих Озёрах -3

- Вы должны решать быстро- сказал нам агент.
- Здесь много земли, не обращайте внимание в каком состоянии дом.       .
Цену назначили невероятно дешёвую за место. -

Да мы и сами это видели,здесь целое поместье

Нам тогда не удалось купить это место.               
Оно было продано на несколько тысяч больше чем мы дали предложение.
Его купил  адвокат старушки.
 Со временем он разделил  землю на четыре участка.
Продал  три из них.
Самый крайний,там где росли цветы до сих пор стоит на продажу.

Каждый год ранней я приезжала на это место. Что тянуло меня туда?
Красота места,неразгаданная  судьба незнакомой мне женщины ,или возможно совсем другое.

Да,совсем другое.
На участке над цветами порхали бабочки,прилетали пчёлы на необыкновенный   аромат.               
На эти запахи приезжала и я.
Там росла матейка,та самая матейка с мелкими фиолетовыми цветами,которая росла у нас во  дворе  моего дома  в Ошмянах.


Есть такое понятие как   "Кормящий ландшафт"
Оно описано у Льва Гумилёва, сына Анны Ахматовой.

Сейчас меня отклонит совсем в другую сторону, но как сказал Чехов,-если в первой действии кто то из героев пьесы забыл плащ, то ему обязательно будет применение в спектакле.
Я  пьес не пишу ,
Всё о чём пишу это правда и только правда.

Так вот есть в Торонто небольшой театр "Тарегон"
На его сцене ставят замечательные спектакли.
Театр маленький и зрительный зал так близок к сцене,что порой кажется ты сам в этой комнате,рядом с Ахматовой...
Спектакль поставлен на интервью  канадского журналиста с сыном Анны Ахматовой.
Лев долгие годы не давал прессе комментариев,воспоминаний о Анне.
Канадский журналист долго и упорно добивался встречи.

Как тонко  воспроизведено это тяжелое время.  1937 года в  истории России.

Одна за рабочим столом, она пишет, заучивает что написала и потом сжигает написанное.
В соседней комнате сын,он одинок, он  хочет поделиться с мамой, но дверь заперта, он  прислушивается у двери к голосу матери и слышит чтение стихов.
Стихи,опять стихи, разочарованно уходит от дверей сын.
Он слышит запах горелого, испуганно колотит в дверь а в ответ - Уйди,сейчас же, уйди.

Они долго не разговаривали друг с другом. Самые близкие на земле люди - Мать и Сын.
-Почему ? -спрашивает журналист.
- Когда меня арестовывали, мать даже не вышла из комнаты, не поцеловала в лоб на прощанье, не посмотрела через оконное стекло мне в след.
- Но ведь это она ходатайствовала о Вашем освобождении-
- Да, она- отвечает небрежно Лев.

Ещё один спектакль другая тема.
В Европе встречаются двое молодых людей.
Она из Америки ,он из Аргентины.
У них завязываются романтические отношения в процессе которых, уже в постели выясняется, что он немецкого происхождения ,она еврейка, внучка спасшихся во время войны людей,выходцев из Германии.

Она так много знает мест  в Берлине,о которых ей рассказывал  дедушка.
Он практически ничего не знает  о своё деде.

Возвращаясь в Аргентину он находит в шкафу деда эсэсовский мундир и вызывает деда на откровенный разговор.


На этом я прервусь и вернусь к моему основному сюжету и доме в Канаде на Великих озёрах,где дух гумилевской концепции — дух высокого уважения ко всем народам,присутствует в стране, где я сейчас живу.

Я  ещё раз убеждаюсь, как многогранны дороги его ландшафта.

На Великих Озёрах -4


Мама поедем я  покажу тебе, красивом месте, где река встречается  с озером.
Мы проезжаем мимо музея  на острове  Нанси ,  останавливаемся  в местном магазине купить мороженое и  вот мы  уже сидим на  скамейке,  глядя на то красивое месте, где река Notawasaga вливается  в Georgian Bay.
   
Река течёт  спокойно, без волнения. Путь её был такой петлистый, на  своём пути пробивалась через болотистую местность,через овраги  и леса, и   наконец ,  доносит свои воды   в большой простор Великих озер.
 
Я   стала читать маме рассказ, надеясь,   вызвать   её  на  разговор о своей  семье.
Она слушала и   не реагировала.

Тогда я пропела
Над Канадой, над Канадой
Солнце низкое садится.
Мне уснуть давно бы надо,
Только что-то мне не спится.
Над Канадой небо синее,
Меж берёз дожди косые.
Хоть похоже на Россию,
Только всё же не Россия.
               
Первые годы в стране   я себя чувствовала как в песне Городницкого:               
Мне сегодня не веселье,
Дом чужой - не новоселье.
Хоть похоже на веселье,
Только всё же не веселье...               

Мама  молчала
Стихи  написал Городницкий,они стали гимном русских эмигрантов,пояснила я ей
- А гимн Канады ты знаешь? - спросила мама.
               
- Да знаю -
   
О, Канада! Наш Дом в Родной земле!
Чистая любовь в сердцах твоих детей.
Глядим, гордясь, на Севера
Свободного Восход!
Мы защитим, о Канада,
Тебя от всех невзгод.
Свободной и святой пусть Бог хранит тебя!
О Канада, мы защитим тебя!
О Канада, мы сохраним тебя!

Пока я напевала маме гимн Канады, я услышала как она запела.         
«Зог нит кейнмол»   
Она пела тихо ,пела на идиш.
Это была мелодия марша, я узнала её.                Она часто звучит на мемориальных церемониях, посвященных Холокосту.

Мама пела гимн еврейских партизан.
Эта песня  была написан в Вильнюском гетто  В 1942 году.

Она была написана молодым виленским поэтом Хиршем Гликом на мелодию песни советского еврейского композитора Дмитрия Покрасса  "То не тучи — грозовые облака".

Песня появилась в 1942 году и быстро распространилась по другим гетто и лагерям, а после восстания в Варшавском гетто она стала официальным гимном виленского подполья.

Песня была исполнена на концерт Поля Робсона в концертном зале им. Чайковского 14 июня 1949 года.

Под   названием Гимн Варшавского гетто.

http://www.youtube.com/watch?v=Z1DADRBIcB0

                * * *
Cлова этого гимна впервые были опубликованы в СССР.
 Еще в 1944  г.  в Москву из партизанского отряда был привезен уже тогда известный поэт Авраам Суцкевер.
 В столице он общался с членами  *Еврейского антифашистского комитета, писателями, общественными деятелями. К 1946 г. была подготовлена книга А. Суцкевера
«Фун Вилнэр гето» («О Виленском гетто»).  В том же году она вышла в Москве в
государственном еврейском издательстве «Дер эмес».
Вскоре А. Суцкевер покинул СССР
и переиздал эту книгу в Париже, однако текст песни Г. Глика был впервые опубликован в советской орфографии в Москве в 1946 г. «Гимн партизан» стал известен повсеместно.

 Аврум (Абрахам) Суцкевер, еврейский поэт и прозаик, родился в 1913 году в Сморгони, Беларусь.35 км от Ошмян, места где родилась я.

В 1920 году после смерти отца мать перевезла детей в Вильно, где  А. Суцкевер  учился в хедере, затем – в еврейско-польской гимназии и был вольнослушателем Виленского университета. Суцкевер c 1934 года регулярно печатался в еврейских литературных журналах Вильно и Варшавы.
08:44
В 1941 году оказался узником вильнюсского гетто.
Был членом боевой организации сопротивления.
В невероятных условиях продолжал писать.

Так, в 1941 году им был написан цикл стихов “Пенимер ин зумпн”“Лица в трясине”, а в 1942 году драматическая поэма “Дос кейверкинд”- Дитя могил.
Всего А. Суцкевер написал в гетто более 80 стихов и поэм, которые сумел передать на волю.
Незадолго до ликвидации вильнюсского гетто ему удалось бежать и добраться до партизан в нарочанских лесах, где он вступил в отряд им. К. Е. Ворошилова.
В 1947 году уехал в Палестину. А. Суцкевер – лауреат премии им. И. Мангера 1969 годa за лучшее произведение на идиш, а также многих других премий.
В 1983г. ему присвоено звание почетного гражданина Тель-Авива.
               
                * * *

Мама  я помню эту песню пели  в лесу под Ошмянами.               
Я помню то время, когда на улицах моего города  слышалась торопливая и в то же самое время певучая еврейская речь идиш 
 На нем говорили люди прибывающие на центральную  площадь   17-го Сентября, возле нашего дома.               
Город в этот день была иной.   
Это сложно описать, но даже в  мои шесть лет я чувствовала это.         
Я помню большие грузовые машины  на площади,помню ряды скамеек вдоль открытого кузова  машины, помню, как люди сидели на скамейках вдоль кузова и как мы ехали по улицам города.
Я помню, как люди пели и помню песни с красивыми мелодиями на языке, который был почти неизвестен мне, но приятен для моего слуха ...


Потом мы приехали к лесу. Недалеко от дороги автомобили остановились. Люди вышли из  машин и начали идти к лесу, и вдруг стало тихо.
В этой тишине мы шли. Когда мы были ближе к лесу, я  слышала,  как  некоторые плачут.
Затем  люди собрались вместе.               
Я помню мужчину по имени Пиня. Я узнала его.
Он любил шутить и задавал мне всякие загадки.               

Пиня встал на стул и начал говорить.
Когда он говорил, его голос становился сердитым и грозным, он то показывал рукой в небо , то сжимал  руку в кулак а в конце речи он поднял руки, посмотрел в небо и сказал нечто очень тихим, мягким голосом.               

Я не могла видеть лица людей с  моей малой высоты, я только видела руки людей,видела,как они были сжаты в  кулаки.
Все это пугало меня.                Но после  всего, люди  стали улыбаться и обниматься друг с другом.
Так что,потом  не  было  столь ужасно."Shayne maidele,  иди сюда"Я слышала,как Пиня обращается ко мне"Позволь мне взглянуть на тебя"                В доле секунды я была высоко в воздухе. Я могла видеть лес сверху ,я видела людей, большое поле, покрытое зеленой травой и лесными цветами.
Сильные, длинные руки крепко держали меня.                Я слышала, как Пиня, улыбаясь мне,  сказал моей матери:
"Взгляни на нас, Ханна, посмотри на неё!  Какая красота!         
 Мы живем, Ханна! Мы живы!"                Я чувствовала, как горда была моя мама.                                Были слезы, и  была радость.                Они шли вместе, грусть и радость жизни.                - 

             * * *
-Да, мы выжили!-  сказала мама.
- Поедем домой,скоро приедут дети.
А ты хочешь пиши свои книжки, ты много помнишь, а я многое хочу забыть.
Только не пиши про фикус, пиши обо мне красиво.
Возможно твою книжку ошмянцы будут читать.
А ты  вдруг про фикус вспомнила.
Я  знаю, строга была с вами в детстве .
Зато хорошо вас воспитала, вот об этом можешь написать -
      
         * * *

Да о фикусе, для читателя поясню что до этого у меня с мамой был такой разговор....
               
                * * *

Она была в своей стихии как штурман у корабля управляла сковородой и кастрюлями.
Я устала от её разговоров о приготовлении пищи, устала от критике....

- За два часа я приготавливала обед  на двадцать человек, проработав  довольной тяжелый день а потом ещё час в трафике,- сказала я
-  а ты шла с работы домой всего лишь пять минут.
Была сама себе хозяйкой и к твоему приходу дом  был всегда убран и даже  картошка была начищена ......

Ты всегда меня критиковала,даже тогда.
- За что, напомни мне, с улыбкой спросила мама.
- Фикус твой  не так был начищен,листья не так были протёрты.

- Я пошла к озеру,- сказала я, чтобы не наговорить лишнего. 
-Писать свои стихи?
-Да,писать свои стихи!

Я  взяла свою камеру и вышла пройтись вдоль берега озера.

Чувство вины , что я не сдержалась и высказала всё маме ,что не уговорила её пойти со мной, что оставила её одну греметь с кастрюлями,теребило меня.

Вода успокоила меня,
Мама у нас командир, а я солдат, а тут солдат шагает без одобрения генерала.

Эта мысль ввела меня в хорошее расположение духа, придала бодрости,   ускорив шаг,  я вскоре подошла к  парку.
Лесные цветы, какое наслаждение как нежно они покрывали песок и сочетание зелени парка, моя тень легла на них  и я сделала снимок.

Сейчас когда я описываю этот день в июле месяце на озере,каждый раз проходя это место ,где цветут те же полевые цветы, в полдник на них ложиться моя тень, и передо мной встают другие воспоминания.



Помню этот день, как сегодня.

Я узнала, что я не такая как все.
Не как Марыся Снежко, не такая  как Дануся Доржинкевич,  Валя Ермолович, как  Валера Ануфриев.
Я другая, а что это значит я ещё не знала.

-Мама , а кто ещё такие как мы?
- А  почему нас так мало?
- Роза ,  сегодня  мы делаем семейные снимки ответила мама.
  Приведи себя в порядок и меньше спрашивай.-
Мама достала  из комода большую ленту.

Я съежилась от мысли, что сейчас лента туго  свяжет волосы и  огромным бантом  уляжется на голове.

Все просьбы  фотографа улыбнуться были напрасны.

Меня мучило осознание того,что я другая и мне нужен был ответ.



На следующий день  я вышла во двор и спросила у Марыси  а ты, что другая чем Валя.
 Почему вы друг друга обзывали, а потом меня вместе обозвали.

Марыся была на два года старше меня и конечно гораздо умнее.
Если  я  на всякую ерунду буду обижаться то скоро заболею и умру.
От обид можно заболеть-удивлённо спросила я.
-А чего ты думаешь моя мамка болеет,от обиды. Мне так бабушка сказала.
Ты,  Розка не обижайся на нас.

Ну я и не обиделась тогда, только когда всем двором к церкви бегали,я боялась.
Там с боковой стороны здания канавка такая была и трава около неё сырая всегда была,я однажды оступилась и упала прямо в неё.
Почему то это запомнилось.
И ещё попа помню в чёрной рясе ходил по городу и с мамой так почтительно здоровался.
Потом его не стало видно в городе.
(продолжение следует)