Мои этруски

     Про этрусков написано много. Очень много. Не буду пытаться даже кратко пересказывать общие места из многочисленных книг и статей о них. Расскажу лишь о личном опыте прочтения этрусских текстов.
     Вначале я увлёкся надписями карийцев (каров). Подготовка к таким исследованиям оставляла желать лучшего. Правда, уже знал английский чуть лучше школьного курса. Арабским и французским владел в силу своей специальности: военный переводчик-референт. Уже имел учёную степень кандидата филологических наук (1975 год) и более чем двадцатилетний опыт преподавания арабского языка в одном из военных ВУЗов. Состоял в клубе-музее «Слово о полку Игореве», когда им руководила Г.С.Белякова и позже, вплоть до его агонии и самоликвидации. Многократно перечитывал оригинальный текст «Слова» и пытался понять в нём каждое слово. (Прошу простить за невольный каламбур). Читал в оригинале «Житие протопопа Аваакуума им самим написанное», «Древнейшую российскую историю» М.В.Ломоносова. Близко познакомился с «Велесовой книгой» по разным её переводам и оригиналу, а позже и с текстом «Русской правды» (свод законов). Наслаждался «Древнерусской притчей». Вот, пожалуй, и всё.
     В 1992 году опубликовал коротенькую статью «Карийский след» в газете «Русский вестник», которую читали и за рубежом. Неожиданно из США мне пришла бандероль с ксерокопией книги Ф.Воланского и Е.Классена «Новые материалы для древнейшей истории славян вообще и славяно-руссов…». Её прислал один из читателей-эмигрантов. Эта книга и побудила меня серьёзно взяться за язык этрусков. Вот с такой базой знаний и навыков я начинал в 1990 году. С тех пор, за четверть века изучения языка этрусков, я сумел несколько продвинуться в своей подготовке. У меня были хорошие учителя. Прежде всего сами этрусские тексты, каждый из которых чем-то обогащал мой опыт. Из людей-учителей не могу не назвать Александра Григорьевича Егурнова. Он подсказал мне некоторые новые подходы. Однако специалистом по этрускологии я себя не считал, да и сегодня не считаю. Моя основная специализация – лексикология арабского языка.
     Вначале принялся за короткие этрусские надписи. Стал читать их так, как это делал Ф.Воланский:  справа налево, пытаясь понять текст с помощью славянских языков. И не зря! Содержание одной за другой надписей стало проясняться. Написал письмо в Италию. Вначале лишь о том, что интересуюсь этрусками. Мне ответили. Прислали копию книги Mauro Cristofani со множеством прорисовок этрусских надписей. Затем я стал уже задавать конкретные вопросы. Когда же я впервые сообщил, что понимаю ряд надписей с помощью славянских языков, переписка с музеем Вилла Джулия оборвалась.
     В 2001 году я за свой счёт опубликовал брошюру с прочтением этрусского текста на золотых пластинах «Священный древнерусский текст из Пирги». Часть текста на пластине с пуническими знаками я понял благодаря арабскому языку и могу утверждать, что те, кто читал эту пластину с помощью языка иврит, поняли текст, в общем-то, верно. В частности, я говорю о статье И.Ш.Шифмана в сборнике «Семитские языки» (вып.3, 1976 год). Я разобрал и этрусский текст на оставшихся двух пластинах. Спорил со своим пожилым учителем, Александром Григорьевичем, насчёт отверстий в пластинах. Он утверждал, что их также нужно принимать в расчёт при прочтении. Я возражал. Позже я узнал, что был прав. Эти пластины были найдены в колодце храма в свёрнутом в трубочку виде. В середине свёртка были гвоздики, которыми эти пластины прибивали. Отверстия были от гвоздиков. Долгое время уже после публикации этого прочтения меня смущало несколько фривольное содержание текста, где речь шла о совокуплении. Позже я узнал, что храм, где эти пластины были найдены, был храмом любви, а, точнее, храмом священной (сакральной) проституции. Когда читаешь верно, то факты начинают складываться в единую картину, как пазлы с фрагментами одного и того  же изображения.
     Что такое понять написанное? Это означает проникнуть в его смысл, догадаться о том, что этот текст сообщает. Арабское слово ФАХМ- «понимание» не случайно имеет ещё значения «проницательность», «ум», «умение». В письменном тексте содержатся знаки, которые только намекают на смысл написанного. Этот полный смысл читающий должен восстановить, достроить, опираясь на свой жизненный и языковой опыт. Недостающее в тексте нужно восстановить, используя привлечённые со стороны «фоновые» знания. Смысл отдельного слова выясняется из словесного окружения (контекста) этого слова. Смысл отдельного текста проясняется из сопоставления этого текста с ему подобными. Язык отдельного народа или племени восстанавливается и понимается из схожих с ним «близкородственных» языков (языков окружения). Прав был К.Прутков, когда сказал, что «многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий».
     Русское слово ПОНИМАТЬ имеет еще одно значение, а не только «постигать умом, познавать, разуметь, уразумевать, обнять смыслом, разумом; найти смысл, толк .   Помните, у Некрасова в стихотворении «Дед Мазай и зайцы» : «вода понимает», то есть «покрывает разливом, заливает, наводняет, потопляет».Есть общая идея, скрепляющая оба эти значения: «объять, поймать, схватить», либо умом (первое значение), либо водой (второе значение). Большое видится на расстояньи. Для хорошего, ясного, однозначного понимания необходим кругозор, эрудиция, достаточный запас знаний. У кулика на болоте одна Кочка зрения. У орла в небе – другая. Ребёнок нередко не понимает речь взрослых или понимает её превратно. Неспециалист сплошь и рядом не понимает специалиста, когда  тот изъясняется на своём профессиональном жаргоне.
     В этой работе я расскажу, как я понимаю прочитанные мной этрусские тексты и надписи. Это моё понимание, это «мои» этруски, этруски, которых я узнал и понял.
     А начну с самого длинного из прочитанных мною этрусского текста: на каменной стеле из итальянского города Перуджа.
(продолжение следует)