Закат - Рассвет

Парни были совсем немногословны, сквозь шипящий шелест прибоя и певучие звуки ветра, можно было еле-еле расслышать непонятные «грасиас» или «пор фавор» после того, как один из них наполнял фужер друга напитком или пододвигал блюдо с закусками. Они улыбались, слегка прищуривали глаза, и время от времени замирали, касаясь пальцами руки друг друга. Волшебную романтичность ужина на берегу океана очень эффектно подчеркивали зажженные факелы и тихое звучание музыки из открытых окон дома на побережье. Было видно, что стол, приборы и легкая еда были всего лишь поводом побыть наедине именно в торжественности заката. В какой-то момент один из парней поднялся из-за стола и, обойдя его, медленно подошел к своему другу. Протянув руку и слегка поклонившись, он дождался ответной реакции, обнял положенные в ладонь пальцы и помог встать своему спутнику со стула. Парни очень грациозно начали двигаться в замысловатом танце под ажурные звуки лёгкой музыки, которая иногда уносилась за пределы слышимости лёгким порывом ветра. Они то отдалялись друг от друга, удерживаясь, казалось бы, лишь кончиками пальцев, то мощно впечатывались животами, при этом разносился их тихий смех от явного удовольствия обоих. Их тела эффектно изгибались и кружились, и это было схоже на танец трепещущих язычков пламени открытого огня факелов.

Во время одного из пируэтов, парни замерли и руки одного из них, взяв в ладони лицо партнера, стали оглаживать скулы и губы подушечками больших пальцев, проводить по разметавшимся от ветра волосам и слегка путаться пальцами в непослушных светлых прядях. Блондин покорно откинул голову назад и открыл свою шею для поцелуя, при этом блаженно прикрыв глаза и растянув губы в томной улыбке. Дальше начался какой-то дикий танец чувств и касаний, оба парня, словно сорвавшись в немыслимом престиссимо, начали обволакивать тела друг друга жадными движениями. Удивительное зрелище эмоционального десятибалльного шторма на фоне лёгкого волнения океанического зеркала будоражило и заставляло замереть в немом восторге. Рваные движения, жадные поцелуи, казалось бы, вырванные у мгновений… затем редкие секунды спокойствия, статичное замирание для глубины наслаждения сладостью поцелуя… и вновь ураган, безумное желание овладеть и тут же отдаться. Кипящее безрассудство бросало их тела из стороны в сторону, пока они не натолкнулись в слепом порыве на стол, на котором испуганно звякнула посуда, и обреченно расплескалось недопитое вино из тонких фужеров. Романтичная трапеза на закате, начавшаяся затаённым ожиданием, очень быстро вспыхнула новым сочным вкусом и превратилась в дурманящее пиршество пылкой невообразимости.

Безудержными взмахами срывалась одежда, чтобы ту же прочертить кривую траекторию от разжатых пальцев до плиссировки берегового песка. Загорелое тело блондина было очень выразительно и безумно провокационно на белой скатерти, а его руки, блуждающе по поверхности и, сметающие всё, попадающееся на пути, стараясь найти точку опоры, подчеркивали чувственность извивающегося молодого тела. Между требовательно-просящими «си» и «аора» звучали лишь хриплые выдохи и порывистые вдохи, еле различимое бормотание и чувственные всхлипы. Натянутая между руками и прижатая ладонями к гладкой поверхности стола кипенно-белая скатерть готова была вторить стонам людей своим оглушительным хрустом и разорвать в клочья поперечное плетение под нажимом страсти. Ножки стола стойко вибрировали и понемногу все больше углублялись в нагретую за день рыхлость податливого песка, который пропускал в себя сантиметр за сантиметром и тут же обволакивал шелком песчаных кристаллов. Набегающие волны, лишь на миг замерев и облизав кромку берега, тут же стыдливо удалялись, уступая место новым, желающим взглянуть на мелкое свечение эмоционального единения двух людей в закатном мареве молодой ночи. Внезапно налетевший южный ветер полоснул обжигающей дрожью по взмокшим спинам людей, и пространство тут же наполнилось звуками взрыва томной безмятежности и неги жгучей страсти. Стыдливо стоящая на самом краю стола, и чудом до сих пор сохраняющая вертикальное положение бутыль вина, разом рухнула, издав утробный глухой выкрик. Она качнулась всего пару раз и наконец-то высвободила своё нутро от сладковато-приторной и нагретой от витающего в воздухе концентрированного удовольствия жидкости, которая медленным тягучим пятном расплывалась по белизне полотна…

***
Игорь Сергеевич трясущейся рукой ткнул смятый носовой платок в лоб и стёр капли пота. Сняв очки и откинув их поверх клавиатуры, он приложил пальцы рук к прикрытым векам и сильно потер закрытые глаза. Шумно выдохнув, он кашлянул пару раз и откинулся на спинку стула.

- Нихрена себе киношку посмотрел, - чуть хрипловатым от простуды голосом проговорил он и выключил компьютер. – Так и инфаркт во второй раз нагрянуть может. Ещё не хватало, чтобы меня врачи из «скорой» за таким неподобством застали.

Он оперся руками о стол и медленно встал со стула, придерживая поясницу, обмотанную пуховым платком. Шаркая тапочками по паркету, он направился к дверям балкона, чтобы подышать свежим воздухом.

- Это же надо так вводить людей в заблуждение! Тоже мне, фильм они сняли, Феллини недоделанные. Это кто же такое показывает под названием «Закат»? А где Мендель Крик? Где Октябрьская революция? Авангардисты хреновы…

Мужчина тихонько бубнил и, придерживаясь ладонью за больную поясницу, неспешно потянулся к ручке балконной двери. Повернув задвижку, он приоткрыл двери и переступил высокий порожек. Прохладный осенний ветер обдувал лицо мужчины, который, опершись локтями об облупившуюся деревянную раму приоткрытого окна, выглядывал во двор дома. Увиденный «кусок г…нового искусства» так озадачил его, что приходить в норму пришлось довольно долго. А всего-то хотелось отвлечься, посмотреть хороший советский фильм, чтобы не вспоминать о том, что вечером будет торжество у друга юности - годовщина свадьбы. Он не хотел идти, хоть там и собирались отмечать по скромному, по-домашнему. Ведь у них была взаимная нелюбовь с женой Ивана Андреевича, невзлюбили они друг друга почти сразу и преданно хранили это чувство на протяжении десятилетий. Игорь Сергеевич не мог себе простить, что дружбу разрушила эта вертихвостка-Зойка, ведь он так больше ни с кем и не смог сдружиться настолько, а знакомые и сотрудники – это совсем не то. Так и прожил он жизнь: неспешно, скучно и пусто. А ведь можно было стать успешным или просто счастливым. Но что-то в определенный момент пошло не так. Как будто тот самый закат провел, а рассвет не встретил…

От воспоминаний о недавно просмотренном фильме с одноимённым названием, Игорь Сергеевич сплюнул с досадой и тут же за спиной раздались шаги, а знакомый голос позвал по имени.

- Игорь, ну что ты как маленький, с больной спиной и простуженным горлом стоишь на балконе. Ты хочешь весь последующий месяц провести в постели? - Игорь Сергеевич испуганно дернулся, но не повернулся, лишь повел враз озябшими плечами, прислушиваясь к голосу друга: - Игорёнь, ведь не месяц май, чего же окна открывать? Или ты саботируешь сегодняшний вечер? Хочешь дома просидеть? Ладно, значит, праздник отменяется, и будем, как два старых пердуна сидеть в квартире и плюшками баловаться, - Игорь Сергеевич понял, что… маразм подкрался незаметно, и он просто сошел сума.

- Ха! Всего-то! - сам себе улыбнулся мужчина и продолжил рассуждать в морозный осенний воздух, облокотившись на перила своего балкона. – Вот интересно, откуда здесь, в моей квартире Иван взялся? А если это бред, то почему не прилетела на метле его Зойка с волосами выкрашенными «Иридой» и в кримпленовом платье? Пусть бы тогда и Пушкин с няней на пару явились, вот бы и потусовались с интеллигенцией, глядишь, и свадьбу их серебряную бы отметили. А что? Няня ведь вечно с кружкой ходила, вот и глотнули бы за чудесную годовщину. Хотя… Лучше бы я серебряную пулю отлил двадцать пять лет назад, тогда бы и свадьбы серебряной не было…

- Игорь, ну сколько я буду за тобой вещи подбирать? – фантом друга продолжал где-то за спиной маячить и по-хозяйски возмущаться. Сам же Игорь Сергеевич подтянул повыше пуховый платок на пояснице и подумал, что не плохо бы и на плечи что-то накинуть, ведь действительно зябко. – Игорёк, ну пожалуйста, вставай, мы ведь никуда не успеем.

- Куда это, интересно, мы должны успеть, в поликлинику, за анализами? Или на электрофорез по блату? – продолжал бубнить Игорь Сергеевич. Он хоть как-то пытался привыкнуть к своему сумасшествию и извлечь хоть какую-то выгоду. Кто запретит ему, маразматику, тихонько возмущаться и вредничать? В очередной раз, когда друг снова начал взывать к его благоразумию… К нему? К сумасшедшему? Мужчина смачно чихнул от холода и послал своего друга:– Иди к лешему, Ванька!

В ту же секунду он получил увесистый шлепок по плечу и… открыл глаза. Странное дело, балкон пропал, а рыжая осень спряталась за тонким тюлем окна. По спине действительно бегали мурашки, и было довольно прохладно, но плечо горело от довольно ощутимого шлепка. Вскочив и усевшись на постели, мужчина обхватил себя руками и наморщил лоб.

- Ну, слава Кришне, ты таки поднялся, - слова все еще доносились из-за спины. – И что за манера посылать меня по утрам? Ты какой-то нервный последние дни. Может у тебя все ещё температура? - кровать сзади скрипнула, матрас прогнулся, а на лбу оказалась теплая рука. Мужчина тут же накрыл её своей и резко дернул за запястье, поворачивая голову через плечо. – Ну что за игры? – хохотнув и тут же шлёпнув в ответ по спине недоумевающего мужчину, парень повалился набок. Игоря как колотым льдом обсыпали, и он тут же окончательно проснулся.

- Ванька! Это просто трындец! – он начал истерично хохотать и тоже повалился на кровать. – Это же надо! Да я чуть не сдурел! Вот это номер!

- Конечно номер – цирковой! Ты спросонья меня посылаешь, а потом ещё и за руки дергаешь, - парень, довольно растянув губы в улыбке, подпер согнутой рукой голову и замер на боку, любуясь хохочущим Игорем. – Ты чего так веселишься? Эротический сон приснился?

- И не только! – чуть успокоившись от смеха, Игорь отдышался и перекатился на живот. – Слушай, Вань, а что за лекарства ты мне вечером давал? Грибочки галлюциногенные? Не?

- Да ну тебя, - улыбнулся парень. – Обычное простудное, хотел долечить тебя наконец-то, а ты неисправимый все равно окна раскрываешь. Ты таки не хочешь сегодня никуда идти…

- Постой, а куда мы идем? – слегка наморщив лоб, блондин потянулся за поцелуем к своему другу. – Неужели в филармонию скрипочки слушать? Тогда понятно, почему мой организм противится и не хочет выздоравливать.

- Ага, туда, как же! – ухмыльнулся Ваня. – Бери выше! В консерваторию!

- Консервы жрать? – продолжал веселиться Игорь.

- Фиг! Будем слушать дивертисмент маримбы и саксофона Акира Юяма!

Блондин поперхнулся и тоскливо заглянул в глаза своего друга, который стоически выдержал серьёзность на лице секунд двенадцать, но потом расхохотался, за что тут же получил укус в плечо и все семьдесят пять килограмм тела сверху на себя. Игорь не просто придавил друга, а ещё и пальцами попытался обхватить шею, изображая Отелло. Так они повозились ещё какое-то время, пока не было достигнуто перемирие в виде нежного потирания кончиками носов и звонкого чмоканья в центр лба.

- Так куда мы все же сегодня идем? – Игорь лежал на боку и поглаживал подушечками пальцев гибкую спину разомлевшего Вани.

- Какой же ты рассеянный, - поведя лопатками и блаженно прикрыв глаза, еле слышно проговорил парень. – У нас же сегодня годовщина, бестолочь ты.

- Точно! – воскликнул Игорь, вскочил на колени и размашисто хлопнул по спине друга. – Как я мог забыть!

- Тихо, полоумный, ты меня уже третий раз за утро убить пытаешься! Неужели я тебе так надоел за этот год?

- Глупый, - растягивая гласные, улыбнулся Игорь и упал на живот рядышком. – Я тебя очень люблю, но просто… мне сегодня приснился странный сон. Именно про годовщину, - память услужливо начала рисовать картинки из сна и медленно вводить парня в то состояние, преподнося все более ярко все подробности. У Игоря тут же раскраснелось лицо, и он стал выдавать свои обрывки по мере того, как сам вспоминал их: - Не поверишь, но я видел себя… Старым… Одиноким… Но у меня все равно был ты, - парень замолчал и снова наморщил лоб. – Ты женился… и у тебя сегодня… годовщина, - он удивленно повернул лицо в Ване и снова задумался. – А жену твою звали Зойка…

- Красота, - восхитился Иван, повернулся на спину, закинул одну ногу на колено другой, подложил руки под затылок и заулыбался. – Интересно, а кто такая эта Зойка, она хоть красивая была?

- Дурень! – рассердился Игорь и снова полез на Ваню с лицом карателя. – Прибью и тебя и её!

- Ой, умру, - веселился парень, - А может это моя золотая рыбка, которая сдохла ещё два месяца назад? Она ведь Зоя была! – и снова засмеялся, изображая втянутыми губами ротик рыбки.

- Не волнует! – припечатал Игорь, устрашающе нависая над Ваней и смешно сводя брови на переносице. – Зажарю любую рыбку или птичку, которая приблизится к тебе на расстояние меньше вытянутой руки. Причем – моей руки!

- Ладно, охотник на птичек и жареных рыбок, подъем, у нас много дел. А вечером, дабы задобрить тебя, я приглашаю… нас на романтический ужин в ресторан на пирсе, - Ваня улыбнулся, поцеловал Игоря в висок и поднялся с постели. – Там и расскажешь мне про рыбку-Зойку, про птичку-Марусю и прочую живность, которая тебе приснилась.

Игорь продолжал лежать на кровати с удивленным лицом и широко открытыми глазами следил за Ванькой, который привычными движениями собрал одеяло и свою подушку, спрятал их в шкаф, поправил одежду на стуле, распахнул пошире занавески, снова повторил, что пора вставать, махнул рукой, зовя завтракать и вышел из комнаты. Удивительное дело, но именно в ту секунду, когда Ваня сказал об ужине и ресторане на берегу, Игорь вспомнил весь свой сон. От самого начала и до пробуждения. Тот романтический ужин двух испанских парней на закате очень отчетливо всплыл в памяти и холодком пробрался под кожу. И годовщина свадьбы друга, которая ему казалась такой несправедливой во сне, очень двояко перекликалась с сегодняшним днем. Хоть у него на сегодня и есть Ваня, который где-то в параллельной реальности мог бы жениться на какой-то рыбе-Зое, но здесь, где они вместе и есть возможность сыграть по-крупному с судьбой, он шанса не упустит. Он сам нарисует продолжение своего сна, пусть он начнется с того самого Заката и романтического ужина, но… Рассвет будет совсем иным! И эта годовщина будет только их! Каждый год! Пока оба этого будут хотеть… Ведь очень важно чтобы был рядом человек, с которым хочется не столько засыпать, сколько просыпаться утром на одной подушке. А для этого всего лишь нужно уметь после любых, романтических или банальных, весёлых или грустных, страстных или умиротворенных Закатов – дарить любимому человеку настоящий Рассвет. И дело вовсе не в восходе солнца, который все же безумно приятно встречать вместе, прижимаясь друг к другу. Намного ценнее научиться дарить уверенность любимому человеку в том, что даже если вдруг огромное солнце потухнет навсегда... Ваш Рассвет обязательно наступит!