Другие люди

Стою на аллейке Таврического сада, держа за хвост бесполезный фотоаппарат: лучше бы, бестолочь, голову дома забыла, чем запасной аккумулятор.
Голову? Мимо меня как раз проходит юноша с почти отрезанной головой. Края алой раны на шее раскрылись, обнажая губчатую плоть. В руках топор, взгляд задумчив. Машинально хватаюсь за оптику... и опускаю руки. Почти безголовый кивает, сочувствуя. Капля крови из раны оставляет новое пятнышко на белоснежной когда-то рубашке. Какой милый! Улыбаюсь ему. Мы раскланиваемся, он прижимает топор к сердцу.

Посетители парка, многочисленные в этот августовский вечер, жмутся к газонам. Кто-то стоит у кустов с отвисшей челюстью.

А живая река течет. Бывшие когда-то людьми, сейчас они похожи на оживший кошмар. В окровавленных лохмотьях, с опухшими, сине-зелеными лицами, со следами ран и трупного разложения. Вот проходит Безумная Художница, и кровью залит ее мольберт. Пара влюбленных, в черных балахонах до пят, с лицами столь ужасными, что пришлось закрыть их противогазами от любопытных глаз, бредут, взявшись за руки, и лишь невыносимо желтая гербера в девичьей руке добавляет цвета в серенькую хмарь петербургского лета.

Впрочем, цвета сегодня достаточно: кетчуп лился рекой. Часом раньше я успела заснять, как этот безобидный продукт превратил пару хорошеньких ясноглазых девчушек в зомби.

Зомби. Да-да, именно они устраивают здесь сегодня сходку. Кто же собрал их, вывел из тяжкого небытия на аллеи Таврического?
Интернет.
Именно он объединяет сейчас совершенно незнакомых людей. Можно подружиться заочно и договориться о встрече. Устроить флешмоб и выйти в мир. Не по указке, а просто так. Помните мультик из детства? «Просто так!».
Сколько споров в сети. Говорят, что интернет отупляет, люди вырастают поверхностными, не читают книг, а их виртуальная жизнь насыщенней и богаче реальной.
Говорят. Как раньше про телевизор.

Прямо у меня под ногами кто-то ползет по газону. Опускаю глаза: еще один. Нежить, мутант из «Сталкера». Крупный план. Вновь мысленно даю себе пинка: надо ж было так с фотоаппаратом лопухнуться!
Ползи, болезный. Кто-то другой тебя снимет. С завистью наблюдаю фотографов, то и дело выныривающих их толпы. Их неброская одежда и чистые лица неожиданно диссонируют с трупной зеленью, спутанными волосами и кровавыми лохмотьями.
Мелькнула кепка Александра Петросяна – мастера фото-оксюморона, пробежал по аллейке сосредоточенный, чем-то похожий на хоббита, другой Александр, Беленький – автор чудных фото-самоучителей. Да и вообще –  фотографов сегодня едва ли не больше, чем участников.
Снимает каждый второй. Даже у полицейских, следящих за порядком, фотоаппараты. И улыбки, которые плохо получается скрыть.

Небритый оператор рядом со мной, ухмыляясь, сообщает, что такого веселого и позитивного мероприятия ему давно не приходилось снимать.
Еще бы, киваю я. Ясные глаза не спрятать за трупной зеленью. Здесь не страшно. Весело, как на карнавале или старинных зимних колядках. Говорят, моя прабабушка тоже не гнушалась таких забав: на колядки наряжалась Смертью, ходила с цепом, пугала девок помладше. Своеобразное чувство юмора. Может, поэтому сегодняшнее мероприятие так мне симпатично?

Стою, наблюдая плотную толпу оживших мертвецов, фотографов, которые ловят оскалы (позирует нежить с большим воодушевлением), полицейских, давящих ухмылки, прохожих, и накрывает меня мыслью простой и неожиданной. О том, что вдруг, тихо и незаметно, как трава летней ночью, подросло поколение новых людей.
Других людей.
В чем других? Может быть, именно в этом, почти утраченном мной и ровесниками навыке делать что-то «просто так»?..

Мы «просто так» разучились. Последнее поколение советских детей. Нас еще коробили анекдоты про Ленина, а неподготовленное пионерское горло жгло паленое пойло из банок, выстроенных в мгновенно выросших, как грибы, ларьках.
Питер девяностых: анекдотические малиновые пиджаки, золотозубые нищие в переходах метро, молодые нахальные мы, неоперившиеся инженеры с дипломами, которые вдруг стало можно купить за сто баксов в любом проулке Сенной.

Может, тогда разучились? Ничего «просто так» не бывает.
Бывает за деньги. Или для денег.
А просто так – для лохов.
Лохотронов тогда было вдосталь. Вальс мракобесия на обломках Союза – танцуют все! Перла желтопрессной волной эзотерика, зазывали сограждан на свет истины гуру и новоявленные мессии.
Кришна, Ктулху, Магомет и Святой Пантелеймон безо всяких теософских разногласий следили за шабашем из красных углов метафизических школ и кружков диагностики кармы.
Моя тетушка в одном из таких собраний заработала стойкий синяк меж бровей. Массировала третий глаз. Чтоб побыстрей открывался. Знак Шивы осенял ее месяц, потом пропал – тетя ринулась на сеансы к Кашпировскому. Вот где зомби порезвились! 

Питер, нулевые. Иду по улице. Ясноглазая нежить тянет меня за рукав:
– Сестра, постой! Я хочу рассказать тебе о Марии Деви Христос…
Молодая. В глазах – пустота. На губах блуждает улыбка. Готова к отказу, к хамству, к объятиям. Жить и умереть во имя… кстати, во имя кого? Смотрю на плакат.
Мария Дэви… более злобной физиономии, чем на портрете этой мессии я не припомню. С лицом прожженного товароведа, председателя партячейки и секретаря товарищеского суда одновременно. Белые одежды не спасают. Глазки-буравчики из-под бровей, во взгляде – оценка потенциального лоха в валюте любой примыкающей к СНГ державы. Ужас.

А кто-то смотрит сейчас на молодых смешливых ребят в Таврическом, намазанных театральным гримом и кетчупом, и говорит – какой ужас! Эту бы энергию, да в мирных целях. Перед флеш-мобом было много шума в сети: вы занимаетесь не тем, не с теми и не тогда! Лучше бы кормили бездомных собак! Переводили старушек через улицу! Дома б сидели, а не занимались мерзостью. Шумящие всегда знают, что, где и с кем надо делать, и непременно научат, как правильно. А сами останутся дома.
Придут другие люди.
Волей судьбы за этот год мне довелось посмотреть столько флеш-мобов, что я немедленно замечаю этих людей в обычной жизни. Узнаю по тихой готовности улыбнуться. Они это могут – просто так.
Собраться, чтобы рисовать эрмитажных котов. Выйти на Дворцовую в Час Земли, запускать в воздух фонарики и путать их в ночном небе города с желтым лунным глазом. А в день святого Валентина завалиться толпой влюбленных на площадь Искусств и целоваться у памятника Пушкину. Просто так. Представляете? Даже сейчас, несмотря на лохмотья и жуткий грим, я чувствую их энергетику – живую. И снимки тут можно сделать отличные: никто не шарахается от фотоаппарата.

Толпа неторопливо взбирается на мост через пруд. Безумный велосипедист, Красная Шапочка, Микки Маус-зомби, домохозяйка с окровавленной скалкой – фантазии ребятам не занимать. Хлопают игрушечные выстрелы. По правилам игры, стрелки в защитных комбинезонах бегут впереди, сдерживая напор нечисти.
А у воды, как раз там, где толпа живых мертвецов поворачивает на мост, стоят двое. Молодой папа с сынишкой на руках. Мальчишке года четыре от силы. Он держит сабельку. И у папы такая же. Оба грозят оскаленной нечисти, как бы регулируя зомби-поток.
Стою в полном обалдении.  Представляете, какая терапия? Какой заряд для ребенка? Малыш на руках у отца, в месте, надежнее которого не бывает в мире. За ним – старый парк, куда они часто ходят играть. Впереди – ужасно страшные враги, от которых они этот парк защищают. Оба вооружены, сабли одинаковые. Все по-честному. Конечно, малышу страшновато. Но он же – мужчина!
Будь моя воля, папа получил бы все педагогические награды сразу. Это еще и к вопросу о том, что даже из самого странного мероприятия можно вынести что-то полезное.

И, знаете? Пожалуй, на следующий год я присоединюсь к компании. Стану зомби-бабушкой с трубкой, в кресле-каталке, с вязальными спицами в руках. А в спутники выберу Капитана затонувшего корабля, с парой ржавых мушкетов за поясом, с водорослями, застрявшими в щетине, в потертой треуголке, по которой будут ползать злобного вида крабы. Думаю, встретят нас, как родных. В следующем августе, воскресным пасмурным днем. Если надумаете – присоединяйтесь. Зачем?
Просто так.


для журнала "Другие Люди" №16 2013 г.
фото автора