Вершина. Часть 12. Глава 6

   Предсвадебные хлопоты продолжались, и я старался изо всех сил держаться бодрым и участвовать в жизни семьи. Обе мои дочери были совершенно очаровательны и всё делили поровну: и радости, и печали. Я знал, что точно так же они переживут и боль утраты, когда она случится. Всё время ловил себя на мысли о том, что я, вроде бы здесь, но уже как будто смотрю на всё со стороны, словно происходящее уже почти не касается меня.   
   Амелия и Валентино помогали девочкам в подготовке торжества. Их славные детишки наполняли наш дом радостью и смехом. Жаль, что я не увижу своих внуков такими же весёлыми и шаловливыми.   
   Почти полностью пришлось исключить встречи с Эделиной, каждое наше свидание в потустороннем мире забирало много сил, всё больше затягивая меня в призрачную реальность. Сердце могло не выдержать её пламенной любви, а мне хотелось ещё  увидеть свадьбу детей. Я привёл все счета в порядок, разделил наследство, никого не забыл, и душа была спокойна, готовясь к неизбежному. 
   Последнее время воспоминания всплывали в памяти очень ярко и как-то по-философски легко, не вызывая боли, как если б я листал любимую, уже много раз прочитанную книгу, останавливаясь лишь на её важных страницах.
   И хотя, по земным меркам, я был ещё не стар, душа, уставшая от жизни, больше не боролась за неё, отдав всё в руки Бога и судьбы.
-  Папочка, ты у меня самый красивый! Ты ещё так молод, что вполне можешь жениться! - щебетала Вероника, а Изабель ей поддакивала. - Откуда же столько грусти в твоих глазах?! Хочешь, мы найдём тебе невесту, добрую, красивую и достойнейшую из всех?
   Я только улыбался им в ответ. Меня ждала моя любовь, я чувствовал, как она меня зовёт. Меня ждал Амато... Все, кто мне был так дорог, находились уже там, за чертой. Дети выросли. Уже ничто не держало меня на земле. Нужно было смотреть дальше и спасать отчаявшуюся Эделину.
   Думая о смерти, о том, как она придёт, пытался представлять, как это будет.  Страшны ли её леденящие душу объятья или несут для меня освобождение? Как примет Господь недостойного раба своего, за которым тянется столько грехов? Но я не боялся наказаний и был готов ответить за всё по счетам. 
   Покаяние в Церкви я совершил за день до свадьбы моих детей... Нашёл самого обычного клирика, неприметного с виду и, судя по всему, небогатого, именно такой образ скромного Божьего слуги соответствовал в моём понимании сану. Я встал в исповедальне на колени и рассказал всё, что вспомнил. До сего дня я не часто прибегал к этому таинству и за жизнь накопилось так много всего, о чём пришлось сожалеть. Об одном мне пришлось умолчать: о связи с призраком. Не хотелось омрачать свадьбу моих детей пылающим костром инквизиции. Узнав про то, что я убил священника, молодой исповедник вздрогнул, и его пальцы сошлись на переносице, словно от боли. Но он не стал меня перебивать, лишь время от времени тяжело вздыхал.  А я думал о том, как, наверное, им не просто пропускать через себя столько людских грехов. В моей голове уже складывался образ того, кем я должен стать, заново родившись, и что понадобится сделать для того, чтобы вернуть Эделине свободу.
-  Святой отец, я чувствую приближение смерти. Могу я попросить вас об одном-единственном одолжении?
-  Я слушаю Вас, сын мой.
-  Не взяли бы Вы на себя ответственность молиться за душу неприкаянную.
-  Это мой священный долг перед Господом. Как имя её?
-  Эделина. 
-  Самоубийца?
-  Нет, святой отец. Её сожгли.
   Он на какое-то время замолчал, поражённый услышанным.
-  Если она проклята Церковью, я ничем не могу помочь.
-  А если бы это была Ваша сестра?
   Он снова задумался:
-  И тогда тоже. 
-  А если бы мать?
-  Я бы молился за неё, вопреки всему, - честно ответил он. - Мать - это святое.
-  Так вот, она носила во чреве моё дитя, когда её убивали.
   В глазах священнослужителя отразились ужас и сострадание:
-  Хорошо, я буду упоминать её имя, а там пусть Господь решает Сам...
-  Благодарю Вас, падре, большего мне и не нужно, - поцеловав протянутую мне исповедальную ленту с вышитым на ней золотыми нитками распятием, я получил отпущение, после чего сделал щедрое пожертвование приходу и покинул храм.
   На улице светило солнце, весенние тёплые дни наполняли воздух Флоренции пыльцой и тополиным пухом. Птицы возвещали Евангелие Любви, одаряя сердца надеждой. Шумели фонтаны. На рынке кричали торговцы, зазывая покупателей... Всё это вместе создавало какую-то свою неповторимую картину жизни, вечно движущуюся, изменчивую, но, прекрасную и увлекательную, полную переживаний, чувств и красок.  Я решил пройтись пешком. Несколько человек из охраны повсюду сопровождали меня, и даже если бы я захотел от них избавиться, мне вряд ли бы это удалось, они подчинялись приказу герцога тщательно беречь мою бесценную жизнь. Нужно заметить, что эти воины умели исполнять свои обязанности и были бдительны. Так, когда ко мне внезапно бросился под ноги нищий, просящий милостыню, в считанное мгновенье меч уже был приставлен к его испуганному лицу, даже я не успел понять, как быстро это случилось. Одарив беднягу на месяц вперёд, я направился к дому. Там полным ходом шло приготовление к торжеству, равным которому похвастается не любая семья, - две свадьбы в один день!
   Постепенно всё заполнялось цветами, превращая в благоухающий сад лестницы, окна, колонны и двери. Ароматные букеты с добавлением мяты и мелиссы, герань, лавровые гирлянды с ветвями жасмина, обвитые белыми лентами под самым потолком, невообразимые украшения из мирты с вплетёнными колосками позолоченной пшеницы и неизвестными мне диковинными плодами. Всё это олицетворяло и символизировало светлое будущее новобрачным, наполняя дом необычными красками и благоуханием. В саду натягивались тенты, подвозили столы и стулья, взятые из резиденции герцога на время торжества. Везде кипела работа.  Чтобы не мешаться под ногами у занятых делом людей, я ушёл в свою комнату и заперся на ключ, сразу же почувствовав невидимое присутствие своей гостьи.
-  Я пришла предупредить...
-  Проявись, родная!
   Знакомый огненный силуэт был еле виден в солнечных лучах.
-  Ты совсем не приходишь.
-  Берегу силы. 
-  Я больше не прикоснусь к тебе, любимый...
-  Сам вид твоих страданий невыносим, Эделина.
-  Ты больше их не увидишь, обещаю, всё будет так, как раньше!
-  Уже не будет. Тебе известно это лучше, чем кому бы то ни было.
   Мы оба вздохнули.
-  Спасибо, что замолвил за меня словечко, - она стала совсем почти прозрачной.
-  Я никогда не забуду тебя. Ты - моя боль. Ты выжжена во мне калёным железом инквизиции. Твоё вечное пламя поселилось у меня в груди. Ты найдёшь меня и поможешь всё вспомнить. Так будет, обещаю тебе, я видел... - подошёл к ней, но Эделина отстранилась от меня, избегая соприкосновений. - Ты должна верить! Нам больше ничего не остаётся.
-  Он придёт за тобой.   
-  Буду рад встрече. Я полностью к ней готов, только вот не хочу портить дочерям праздник. Ещё хотя бы пару дней...

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/11/05/1240