Провал криминального советника

Продолжение перевода повести Х. Фаллады см. папку "Каждый умирает в одиночку"

Хотя письмо было адресовано криминальному советнику Цотту в гестапо Берлина, но это ещё не значило, что оно должно было сразу же попасть к нему на стол.
«Что это ещё такое, господин криминальный советник?» - обратился к Цотту Праль.
«Здесь опять открытка от «кобольта» и к ней прикреплена записка: Задержанные отпущены по телефонному приказанию криминального советника Цотта из гестапо. Что за задержанные? Почему мне ничего об этом не известно?»
Цотт посмотрел поверх очков на своего начальника :»Ах, это! Теперь я припоминаю. Это Письмо начальника ревьера хотя и было, по- правилу, адресовано непосредственно было позавчера или на день раньше. Теперь точно вспомнил: это было в воскресенье вечером. Между шесть и семью часами, я хотел сказать, между восемнадцатью и девятнадцатью часами, господин ОГФ.»
«И что же там было между 18-тью и 19-тью часами? Почему были арестованные? И почему они были отпущены? Хотя это и успокаивает, что вы теперь опять вспомнили, Цотт, но и я бы хотел   это знать. «
Это без упоминания титула «Цотт» звучало как первый выстрел из пушки.
«Но это совсем пустая история!» Криминальный советник сделал успокаивающий жест своими жёлтыми от актов ручками. «Ревьерная бессмыслица. Они там толи авторов открыток, толи их распространителей задержали На самом деле - одну супружескую пару, естественно, опять абсолютная гестаповская чушь. Супружеская пара — хотя мы же знаем, что преступник живёт один! И кроме того, сейчас вспомнил, по профессии он был столяром, а мы же знаем, что он как-то связан с трамвайным депо!»
«Вы этим хотите сказать, господин» - ели сдерживая гнев, заметил ОГФ («господин» - второй более меткий выстрел в этой невидимой войне), « вы этим хотите мне сказать, что вы распорядились отпустить этих людей, не взглянув на них, без допроса, только потому что их было двое вместо одного, и только потому что человек был столяром? Господин!»
«Господин ОГФ» - начал Цотт, поднявшись. «Мы — криминалисты работаем по определённому плану и не отклоняемся от него. Я ищу одиноко проживающего мужчину, который как-то связан с трамвайным транспортом, а не супруга и столяра. Этот меня не интересует. Из-за него я и шага не сделаю.»
«Будто столяр не может работать в трамвайном депо, например, на починке вагонов!» - вскричал Праль. «Что за козлиное идиотство!»
Сначала Цотт хотел обидеться, но меткое замечание начальника заставило его задуматься. «Конечно», - сказал он в смятении, «об этом я, конечно, не подумал.» «Но у мужчины есть жена.»
«А вы имеете хоть малейшее понятие, какими чертовками могут быть бабы!»- прорычал Праль. Но у него было и ещё кое-что в запасе:»А вы м.б. тоже об этом не подумали, господин криминальный советник (третий меткий выстрел), что эта открытка в воскресенье после обеда была положена  поблизости от Ноллендорферплатц, которая относится к этому ревьеру! И эта мелочь осталась незамеченной вашим таким  острым криминальным взором?»
На этот раз Цотт, действительно, пришёл в ужас, его острая бородка вздрогнула, и его тёмные острые глазки заволокло.
«Вы поставили меня в огромную неловкость, господин ОГФ! Я не понимаю, как со мной такое могло случиться? Я запарился, я всё время думал о трамвайном транспорте, я был так горд своим открытием. Слишком горд...»
ОГФ зло рассматривал человечка в его откровенном горе, признающего свои ошибки без присмыкания перед ним.
«Это была с моей стороны ошибка, тяжёлая ошибка» - продолжил Цотт, « не нужно вообще было браться за это дело. Я пригоден только к тихой работе за письменным столом, я не создан  для поисков приступников. Коллега Эшерих это делает в 10 раз лучше меня. И кроме того, к своему несчастью»,-  продолжил он своё покаяние, « один из моих людей, которому я поручил поузнавать в домах об одиноких мужчинах, арестован. Как мне сообщили, он был уличён в воровстве. Очень неприятная история.» 
ОГФ Праль дрожал от гнева, лишь печальная серьёзность, с которой говорил Цотт, и его полное равнодушие к собственной судьбе, удерживали его в рамках.
«И как вы думаете продолжить дело, господин?» - холодно спросил он Цотта.
«Я прошу вас, господин ОГФ» - сказал Цотт и умоляюще поднял руки, « я прошу вас, освободите меня! Освободите меня от этого дела, до которого я откровенно не дорос! Призовите из подвала комиссара Эшериха, он лучше справится, чем я...»
«Я надеюсь», - сказал Праль, как будто не слышал просьбы, «я надеюсь, вы хотя бы записали домашний адрес арестованных?»
«Нет, я не записал! Я вёл себя, подчиняясь своей любимой идее, с легкомысленностью, достойной наказания. Но я свяжусь с ревьером, там мне дадут адрес, мы его узнаем...»
«Хорошо, связывайтесь!»

Телефонный разговор был очень коротким. Криминальный советник отрапортовал :»И там адрес не записали.» И, опережая, гневное движение своего начальника:» Я виноват, один я! После моего телефонного разговора, там посчитали случай окончательно решённым. Я один во всём виноват!»
«Так у нас теперь не осталось никаких следов?»
«Так точно, никаких!»
«И как вы думаете теперь о своём поведении?»
«Я прошу выпустить комиссара Эшериха из подвала и посадить меня на его место!»
Некоторое время Праль смотрел на маленького человечка, не находя слов. Потом он, дрожа от гнева, сказал:» Знаете ли вы, что я могу вас отправить в концентрационный лагерь? Вы посмели мне в лицо сделать такое предложение, и вы не дрожите и не рыдаете от страха? Да вы же из того же материала, что и красные, большевики! Они признают свою вину, а вы, кажется, ещё и этим гордитесь!»
«Я не горжусь своей ошибкой. Но я готов понести за неё наказание. Я надеюсь, мне удастся его вынести без дрожи и рыданий!»
ОГФ Праль на эти слова только усмехнулся. Между боевиками СС он уже много раз видел, как испарялась их т.н. гордость. Но он и видел мучимых, на все мучения смотревших с холодным презрением. И воспоминания о таких случаях, подействовали так, что вместо того, чтобы наорать на Цотта и его хорошенько отдубасить, он только сказал: »Вы остаётесь в этой комнате до моих дальнейших приказаний. Мне нужно составить протокол.»
Криминальный советник подчинённо кивнул, и ОГФ Праль ушёл.


Рецензии