Портрет девушки с котом

            Он предпочитал классический стиль. Читал «КоммерсантЪ», «Men’S Heals» и «Esquire». Отлично запоминал числа и легко производил математические действия в уме. К жизни относился, как к Учителю, к себе – как к Хозяину, к работе – как к Закону, к телефону и компьютеру – как к Курьеру. Содержал тело здоровым, мысли собранными, эмоции подконтрольными, а Ее – в абсолютном отсутствии сомнений по поводу своей эксклюзивности.
Она любила кутаться в шифоновые или кружевные «облака» и носить свитера из перевязанных Оренбургских пуховых шалей. Пила мятный чай и мастерила из огарков новые свечи с тонким ароматом валерианы. Читала языческую мифологию и жила в полной уверенности, что является отпрыском одного из многочисленных богов.
Он наблюдал за Ней с покровительственной снисходительностью, в которой доля презрения еще не приняла  тех угрожающих размеров, которые превращают экзотическое развлечение в мощный раздражитель. А Она интуитивно догадывалась, что будет оставаться в Его глазах эксклюзивной до тех пор, пока развлекает своей многоликостью, пока находится в поиске, пока не определилась, потомком какого жителя Олимпа является…
             Идиллия закончилась, когда Он, впечатленный игрой в «Клеопатру», которую Она демонстрировала для Него всю предшествующую ночь, в порыве благодарности, замешанной на справедливом правиле «за все надо платить», подарил Ей сфинкса. Лысого, морщинистого, очень модного и не менее дорогого кота, розового от просвечивающихся сквозь замшевую кожу эритроцитов. Подарив это существо, Он потерял Ее, как богатую фильмотеку, где Она была единственной актрисой, но никогда не повторяла сюжета. А Она нашла, наконец, себя среди толпы типажей, которые надевала на себя, чтобы не наскучить Хозяину. Теперь Она – Баст, повелительница кошачьих. Богиня плодородия, материнства, сексуальности, любви и музыки, олицетворяющая мягкий свет восходящего солнца, растущую и убывающую луну. И Она теперь знала, что делать…
             Сначала Он был доволен. Она встретила Его с необычно, по-кошачьи подведенными глазами. По спальне не передвигалась, а будто плавно перетекала с места на место, растворяясь в одном и материализуясь в другом. Его тела не касалась – обволакивала сладкой негой в плен, где пахло кошачьей мятой и откуда никуда не хотелось бежать. Отключала прагматичный, насмешливый разум горловыми причитаниями, в которых Ему слышались заклинания: «Именем Баст, кошки-богини любви и страсти, заклинаю любимого распалиться, подарить мне счастье. Пусть нам будет весело вместе всегда, а исполнившееся желание никому не причинит вреда…»…
             С той ночи прошло… Сколько лет? Он не помнит. В Его спальне играет другая актриса. Но иногда, когда откуда-то повеет запахом кошачьей мяты, Он невольно бросает взгляд на заказанный (сколько лет назад?) портрет девушки с котом. Портрет, так похожий на странную женщину, променявшую искусство жить с Ним на примитивное материнство…