Рождение художественного образа о гаго рушанян

ГАГО

Когда первый раз встречаешься с Художником, часто первое, что бросается в глаза  - его неординарность. Далее наступает длительный процесс узнавания Человека Творящего Искусство. С каждой новой встречей ты открываешь новые грани его личности, погружаясь в пространство  картин, блуждаешь в них, находя в работах автора смыслы, интерпретированные тобой в некие образы бытия. Иногда они совпадают с замыслом автора, а иногда они идут параллельно его идее, часто они рождены  неожиданной мыслью, как некое наитие. Вот  тогда и  возникает то, что называется сотворчество,  в котором синтетически слиты  произведение  и художественное приятие его зрителем, что есть  нерасторжимое единство. Произведение искусства всегда  как бы ищет того, кто способен к сотворчеству, и только в этом случае оно (произведение) открывается до конца.
То же можно сказать и о личности художника.
Таким мне видится Гаго Рушанян, волею судьбы занесенный в Москву  из г. Гюмри (Ленинакан) в Армении.
Художник,  как правило, начинает формироваться  в раннем детстве. Для него характерно  острое, на очень чутких гранях, ощущение мира. Это не всегда  совпадает с ранней профессиональной направленностью,  но  важно наличие у ребенка  чувствительности  и созерцательности.
Именно так начала складываться творческая биография Гаго. Не было художественной школы в детстве, но всегда было желание реализовать себя творчески, будь-то мальчишеские игры или ухаживание за девочками.
Первая «большая» и «признанная»  работа в отрочестве – портрет Эйнштейна и Ньютона для кабинета физики, выполненные черной  тушью на ватмане. Это настолько поразило всех, что Гаго  тут же был  признан всей школой  художником, и  с этого времени путь отрока Гаго Рушаняна  определился: он поступил в 1977 году в художественное  училище в г. Гюмри, где произошло чудо открывания  неведомого -  большого Искусства.
Закончив  обучение в 1979 году, Гаго устремился в Москву без рекомендательных писем, без связей.
И вот судьба - новые друзья привели начинающего художника к скульптору Н. Никогосяну, который стал для Рушаняна учителем, другом, наставником. В течение нескольких лет Гаго учился жизни и пониманию себя в искусстве у мудрого и «старого»  друга.
«Я как художник не утверждаю истину, я не стремлюсь быть виртуозным знатоком женщин, я против спекуляции знаниями. Настоящее – это  есть делание добра. Я пишу обнаженную женщину и вижу в ней, прежде всего, женщину-мать.  Отличие её от нас-мужчин в том, что она другая,  в ней всё другое,  она по жизни проводник для мужчины, так как  тоньше и глубже ощущает мир» - таково мнение   Гаго о его моделях.
Мировозрение художника под влиянием учителя меняется,  в их общении не было уроков в обычном понимании взаимоотношений учитель-ученик. Ученик  не отличался покорностью, часто споря с учителем, но  имел талант наблюдателя. Художники, и Никогосян не исключение, очень часто используют метафору в своих работах, метафизическое ощущение мира внешнего и беседы о сущем - все это сформировало Рушаняна  художником  не «привязанным»  к конкретному стилю.
Когда художник начинает творить, он часто не знает конечную цель, для него  важен,  прежде всего, сам процесс создания картины,  а результат зависит от умения автора уйти в некое зазеркалье, далекое от шума и гама окружающего пространства. УЕДИНЕНИЕ  - ЭТО ТО, ЧТО НЕОБХОДИМО ХУДОЖНИКУ!
И Гаго уходил в свои миры и миры других художников, у которых учился мастерству.
Андрей Васнецов – внук великого Васнецова, учил его, как нужно правильно организовать пространство холста, что есть живопись,   какова динамика в  её развитии  от архаики  времен неолита до  наших дней.
Умение грамотно писать еще не делает художника. По  мнению Гаго,  важно стать «настоящим» - понятие, в котором сосредоточено многое.
Мир наполнен красотой! Помимо того, что художник видит красоту, он, как искушенный настоящим, должен избегать суррогатов в искусстве, не сподобиться на китч и искушение деньгами. Самый страшный судья  -  ты сам.
Возвращаясь в  воспоминания  детства, вспоминается мать, которая обладала прекрасной памятью,  обожала стихи и имела актерский талант пародии. Отец хотел быть архитектором, но помешала война. «Начинай там, где я заканчиваю, и не делай того, что я уже сделал»,- так  часто говорил  отец, сдержанный, достойный доверия. Имеющий великолепный голос, он  часто на семейных торжествах исполнял этнические армянские песни. Такова семья, сформировавшая художника Гаго.
Не могу не отметить потрясение, которое испытал весь армянский народ при землетрясении в Спитаке,  Гаго был там,  видел смерть и горе. Увиденное в эти дни   породили в дальнейшем цикл работ связанных с  трагедией Армении.
«Хуже быть живым, чем мертвым» - таково состояние души людей  в те страшные времена. Но, познавая истину в страдании, человек становится светлее и чище душой, если он выживет в этой мясорубке. Маски снимаются в трагедии, и суть человека открывается полностью.
После прожитых испытаний, учебы в полиграфическом институте,  к девяностым годам Гаго предстал перед публикой серией групповых и персональных выставок  на лучших выставочных площадках Москвы,   в  Германии и   Франции. Его работы в коллекциях разных стран мира, он известен  в качестве портретиста и жанрового художника, его пейзажи лиричны и гармоничны,  блистательные «ню» Рушаняна долго будоражат  невинностью и мягкостью. Женственность для него не должна быть засорена житейским мусором, любовь  - есть красота,  когда живые цветы ежедневно любимой, с которой ты узнаешь каждый день заново.

Создавая этот буклет нам хотелось показать Вам,  читающей и чувствующей прекрасное  Публике,  личность художника, его  путь, как дорогу к совершенству, которое так хочется постичь  или хотя бы  дотронуться до него. И некоторым это удается, один из счастливчиков Гаго!

На заставке акварель Гаго Рушаняна "Утренний туалет".