Портрет

Я не была здесь очень давно. Все изменилось: на стенах аляпистые обои, новые занавеси на окнах,  новая мебель. Все другое. Только вот портрет никуда не делся. Он висел здесь всегда, сколько я себя помню.  На портрете бабушка. Только очень молодая. Молодая и красивая.
- А откуда этот портрет? – спросила я однажды у папы.
- Не  знаю. Он всегда здесь был, – ответили мне.
Бабушке на портрете максимум двадцать пять.  Начало пятидесятых, может быть конец сороковых. Бабушка часто рассказывала мне о жизни своей семьи в военные и послевоенные годы. Жили трудно, тяжело. Работали в колхозе за трудодни. Платье до дыр занашивали, латали неоднократно. 
- Проснемся, еще не рассвело, оденемся с сестрой наспех, косынки на голову повяжем, - говорила бабушка, - и аля-улю в поле или на свинарник.
На портрете волосы уложены в красивую прическу: замысловатые завитки и красиво спадающие к плечам волнистые пряди. А взгляд. Этот удивительный взгляд полный загадки, нежности и мудрости одновременно.

Портрет выполнен угольным карандашом.  Я пыталась найти на нем подпись автора  - безуспешно. Можно предположить, что он сделан с фотографии. Но подобной фотографии у бабушки не было. Вот уж загадка, так загадка. И, к сожалению, уже нет в живых тех, кто мог бы дать ответы на мои многочисленные вопросы.

Однажды, бабушка, затеяв побелку стен и потолков, сняла портрет и поставила на пол, прислонив к дверце шкафа. Когда же бабушка ушла отдохнуть да выпить чаю, я присела на пол возле портрета.  Тогда мой детский пытливый ум ко всему проявлял невероятное любопытство. Недолго думая, я наслюнявила палец и провела по бабушкиной щеке. На портрете тут же появился некрасивый угольный след от моего пальца, размазывающий бабушкину щеку.
Я испугалась, схватила с письменного стола ластик и, хотела было исправить ситуацию, но услышав из другой комнаты бабушкин голос,  бросилась бежать. Я выбежала в сад, но ноги сами понесли меня дальше.  Сердце трепыхалось невероятно. 

Полдня я просидела в кукурузе. Меня никто не искал, видно все были заняты побелкой, оттиранием полов да расстановкой мебели на прежние места. А я сидела и думала о том, что наказания не миновать, что я очень виновата и что больше так не буду.
К вечеру, когда сидеть на земле среди кукурузных будылок стало невыносимо, я решила вернуться.
- Будь что будет, - думала я, шкондыляя домой через огород.

Дома было чисто и уютно.  Бабушка встретила меня на пороге с улыбкой:
-Ты где это ходишь, Таня? Я уж хотела искать тебя с собаками.
Я промолчала. Смотреть бабушке в глаза было стыдно.
- Иди скорее, поешь. Все на столе.
- Не хочу есть, - пробурчала я себе под нос. – Я спать пойду.
Бабушкин портрет висел на прежнем месте. Моя мазня тоже никуда не делась.  Бабушка как обычно укрыла меня одеялом, как обычно села рядом и завела рассказ о своем детстве, о войне да и о жизни вообще.
Утром тоже все было как обычно. Никто не собирался меня ругать, будто никому и не было никакого дела до испорченного портрета.
                ***
Я не была здесь очень давно. Все изменилось: на стенах аляпистые обои, новые занавеси на окнах,  новая мебель. Все другое. Только вот портрет никуда не делся. И полоса на бабушкиной щеке от моего детского пальца тоже никуда не делась.