Переход на зимнее время

Наверное, странно начинать повествование о любимом мужчине со множественного числа. Ну, так получилось.
Формат этих записок скорее напоминает сказочку «как Иван-дурак за счастьем ходил», написанную в режиме он-лайн. Так же конкретна цель похода,  так же глубоко адекватны поступки главного героя.
Ну, в общем, тема стара, неоднократно отражена в литературе как в адаптированных форматах, так и размазана в романах – найти мужика. Пару, половинку, родственную душу, любимого – можно назвать по-разному в зависимости от уровня образования и настроения, но суть, она - суть. В общем, и меня припёрло. Ну, значица, вооружившись теоретическими сведениями, освежив в памяти основы психоанализа и, конечно же, в первую очередь руководствуясь рекомендациями «Космополитена», пошла…. «Будь красивой» - основной закон женщин – скорее, не так - «привлекай» - «увлекай» - «уводи» - прямо так и просится - «и съешь».
В подкладку всё-таки зашила собственный самодельный файл, неправильный, но он мне нравится… Тот самый спаспакет, когда уж ничего не сработает… Там глупые записи: «жить по расчёту – безумие», «секс - это продолжение отношений, а не две разные вещи», «стучись в закрытые двери, не факт, что откроют», «полигамны – все», «занимайся только безнадёжными делами, это - красиво», «почему?», и пр.
На самом деле виноваты конечно облака и тот осенний день, когда было холодно, я одна, накопавшись в земле, сидела на крыльце дачи, и было очень холодно, и болел бок,  мёрзли руки, и вечно эти волосы из распадающегося хвоста, а в голове была усталость и пустота, но были текущие облака, худые  ветки рябины впечатывались в небо, запах земли и прощания, и я вдруг поняла, что наступило – БУДУЩЕЕ.
И прошлого – нет, оно не страшное, забавная игрушка, я могу достать, поиграть, а потом снова забросить в угол. Не страшно. Совсем.
И что очень хочется любви.
На самом деле в прошлых семи жизнях было много, чего только не было, и если о любви, как говорил один мой знакомый профессор «я ушёл из большого секса», я уходила, даже уползала, причём даже не на тренерскую работу, а в полный дисквал.
Кстати, по половой принадлежности я женщина. По фенотипу. По генотипу сомневаюсь. Ну нету у меня правильных инстинктов «привлекай» - «увлекай» - «уводи» - «и съешь».  Вот до предпоследнего пункта  ещё худо-бедно работает, а потом – сбой программы. Ну уведу, а потом - что ж с ним делать, бедолагой? Говорят, ухаживать надо, кормить регулярно, в чистоте содержать, а за это будет тебе и секс, и деньги, может, по хозяйству что сделает,  может быть. Грустно как-то всё это… Или я что-то не понимаю. Генотипчик-то того, подгулял.
Внешнее решение меня  тоже того – меня всегда удивляло, ну почему серый цвет – мой любимый?  Причём откровенно мешочных оттенков. Или чёрный. Ну, чёрный-то понятно – уйти совсем, оставляя на месте себя чёрную дыру, где-то там с небольшим расчётом – увлекая и затягивая за собой. Ну да, ну да, всё-таки для привлечения.
А серый-то причём? Слиться. Что б не было.
Расхожая «научная заметка» - «Они думают о сексе каждые 10 мин.». Да, а я не думаю? Хотя я – не они. Это о мужчинах.
О мужчинах.
Время – только до конца октября. Только сейчас, если я хочу увидеть, могу видеть, только до конца месяца, когда придёт зимнее время, только сейчас я могу увидеть движение и сомнение, потому что потом – тишина, время длинных теней, мой любимый ноябрь, а потом несомненно радостный семейный новый год, несомненно мужское двадцатьтретьефевраля, несомненно женское восьмоемарта at cetera, at cetera…
А сейчас им – можно. Немного посомневаться. Потому что надо уходить в зиму, обустраиваться, совсем немного перестроить, совсем немного, а для этого можно немного посомневаться, всё ли правильно было задумано с самого начала, так, немного можно, ведь все равно никто не видит. Никто.
Всё-таки о сером цвете. Ну тянет меня на него. Вот висит в том магазине свитерок серый, там штаны-мешки ещё видела… Хочу, хочу… Чтобы смотреть. И не отсвечивать. И видеть.

Стас
Начало положил он. Адская смесь Казановы и Дон Жуана, смуглого сатира и Аполлона. Авантюрист. Красавчег.
Обычно такие есть всегда и везде, обычно женщины их не замечают, пропускают мимо жизни, потому что их слишком. Фсё слишком. Ну, какие женщины – как я например, шибко боящиеся, что мы, уникальные, не пройдём кастинг. Хотя кастинг ещё никто вроде не объявлял, а всё равно. Или не так – слишком всё  глянцево и блестяще. Гламурно и полиграфично (финская печать)… На стеночку и кнопочками. Пусть повисит.
Солнечный мальчик. Хотя какой мальчик, сорок годиков исполнилось, большой. Я его встретила каким-то давним летом. Материализовался он этой осенью. Он был весь в солнце, бронзовый и блестящий, а ввиду того, что занимался прозаической физической работой, ессно, голый по пояс. Вообще, когда наконец запретят эту порнографию летом – работающих мужиков с голыми торсами – невозможно смотреть, это не только красиво,  это возбуждает?! Вот женщины хоть голышом по улице пусть ходят, мне абсолютно никак. А вот мужчинам как-то скромнее надо быть, невозможно мимо стройки или асфальтоукладчиков пройти спокойно. Особенно в жару.
Ну так вот. Солнце, он, абсолютная красота и лучезарность, где-то на заднем плане моя самооценка слабо бормочет относительно лично меня по отношению лично к нему «тринадцать на дюжину»…Неизвестно зачем я пыталась, веселясь,  неизвестному мне человеку засунуть в плавки деньги, но повеяло стрип-баром… Деньги – что-то зачем-то по хозяйству надо было полезное забрать, но какое-то  (на фиг) хозяйство и польза, когда «тааааакой мальчик»! Материализация произошла в сексе. Самооценка обиженно молчала. Потом мы с ней вышли, обменялись: «может, хватит?» - «да ладно, один раз можно» - отмахнулась я – и решили забыть.
Как я  давно забыла себя.
Одно воспоминание из прошлой жизни – я вплываю в руки к человеку, а дальше не важно, потому что всё дальше неважно...
Это было, я это помню. Это даже не счастье, это … соединение, слияние, полный резонанс. И совсем не надо ехать в Питер, и даже в Амстердам. Потому что всё здесь.
Это было, было и теперь, сначала случайно, летом, но там солнце, понятно, но потом, когда я захотела проверить для чистоты эксперимента осенью – да, это было. Минута абсолютного сияния и радости.
Конечно, это воспоминание той жизни потом было забито, затоптано полными несоответствиями всего, потом была смерть, да и не одна (штуки три) – искренне пронзительная мысль «умереть», потому что потом будет только хуже, когда лежишь после, когда ты пришёл, любимый, долго-, очень долго- жданный, лбом в холодное стекло, когда ждёшь безнадёжно и бессильно, и потом вдруг ты приходишь, нет сил сопротивляться, хотя надо бежать или уползать, и дрожат руки, и какой тут к чёрту секс,  ты трахаешь меня прямо в открытую душу, измученную ожиданием, безнадёжностью и бесперспективность («наши отношения бесперспективны»), это не секс, это какая-то душевная расчленёнка по живому в особо извращённой форме.
А вот именно это и ценится, вот именно этого и надо, живого, тёплого, с кровью… кажется, это называется  «отношениями с чувствами».
Жить в состоянии – бог меня забыл – печально.
Ну как можно было не догадаться, только в середине всех событий увидеть  – самое божеское ремесло -  плотник – ну как этого можно было не заметить. Хоть в церковь иди. Более запутанных и приятных откровений небо мне ещё не подбрасывало. Оно (небо) с юмором.
Ну и пусть это был быстрый спонтанный секс. Пусть. Такой же солнечный, как и Стас. Но не расчленёнка…

Проституция
Вечер. Сидим. Мальчики начинают поглядывать на девочек и говорить, что-то насчёт чувств и романтики. Я, вся в защите, спрашиваю невинно:
- Ребята, а что вы девчонок по вызову не хотите вызвать? Они быстро обслужат, и наверняка…
- Да ты что, не могу я так – наперебой, практически в унисон  начинают ребята – мне надо, чтобы чувства были, а так…
- Может, денег жалко? – высказываю предположение.
- Да не… – уже неуверенно, но предполагая, что аргумент о чувствах сработал, говорят ребята.
В общем, живого, тёплого и с кровью. Я немного представляю, как выглядят эти отношения с чувствами, учитывая, что пареньки немолоды, обременены «долгом» и «обязательствами», или просто непростой судьбой. Уж лучше без чувств. Или за деньги…Вот так, наверное, и возникает проституция…

Немец — первая ночь
Путешествие продолжалось. Следующая достопримечательность отличалась иностранным акцентом. Учитывая, что действие происходило в промзоне провинциального городка, расположенного далеко за сибирскими рудами (очень далеко) — классический экстрим — сюжетная линия выхода на эту достопримечательность груба и незатейлива: Стас просто сдал меня своему другу. Стас свалил к жене,  я  с горя напилась и по забывчивости себя неожиданно… ну, в общем почему-то мы с его другом провели ночь вместе. С пользой, надо сказать. А Стас неожиданно решил быть всеобщим устроителем судеб и … Ну в общем закончилось конечно это совсем не так, как предполагали все. Но об этом после.
Первое впечатление наутро — в памяти — его горло, ритмично вздымающееся, запрокинутая голова, его движение туда, туда, его отчаянная свобода, руки на мне,  держался за меня, но как хотел улететь, куда – отсюда, улететь, прижимая меня – «девочка моя» - незнакомого человека, которого видел от силы пятнадцать раз, рвался, наверное, туда, где всё красиво и светло, главное – отсюда. Движения ко мне, прижимая, от меня, улететь, взяв с собой, закрывшись от одиночества, но всё-таки улететь, от однообразия и безнадёжности, от циклических пьянок, от трезвого себя, который давно уже говорит «ну что, дружище, кажется это и есть твоя жизнь?», от восьмидесяти существующих в телефоне любящих женщин, которые по первому (или второму) требованию, которых нет ни одной, от надежды на душевное тепло и глубокое взаимопроникновение душ, а только прижимая моё животное тепло, хотя бы это, сильнее, сильнее…
Ну, в общем,  он кончил. Секс был неплох – «в целом неплохо» (с). Конечно, всё это, и не только это, мозгами я поняла не сразу. А вот другими частями тела – на раз. Вроде всё хорошо, но когда – некоторые моменты – что-то поднималось внизу живота, и волна поднималась дальше, к горлу… Этот проклятый низ живота, он-то что может чувствовать? Говорят, это функция сердца… но оно тут было мимо… И прямо мимо сердца я влипла. Дальше – сплошная эстетика — сразу, от низа живота до возвышенного созерцания, страстного, чистого, без надежды, без утилитарного желания как-то его употребить (съесть), а только приблизиться и быть рядом, чтобы видеть, впитывать его появления, осторожно и нежно, и опять забыв себя (похоже, у меня это диагноз). Как-то так:
…он сел на боком на подлокотник кресла, на большом веселе, и вообще антуражик ещё тот – недопитая водка в руке, недоспанная вчерашняя ночь, недоделанная и слабо взывающая работа – «сроки, сроки» - но глаза… Этот взгляд вниз, абсолютно трезвый и живой взгляд, направленный светлыми ресницами,  тени у глаз – то ли от выпивки, то ли жизни. Хотя глаза… иногда их вообще не было. Только ресницы. А вообще, он из тех людей, которым не подходит «выражение лица», скорее, «выражение тела»…
… до горла поднимался комок  перехватывало дыхание, когда… когда, если откинуться немного назад и видеть его движения – лёгкий высокий затылок – шея – плечи – роскошный торс (кёрнинг: глубокая, хорошо развитая грудь, отличные параметры грудной клетки, совершенный ходовой аппарат, гармоничные движения на рыси)… причём во всём этом буйстве мужского тела не было одного – пошлости, вульгарности - не было, хотя должно было быть, учитывая много чего, что проявилось потом, потом…. А не было.
Он совершенен.
То, что я вижу, бьет по глазам и сразу напрямую по душе, перехватывает дыхание, и замираю от красоты. И даже самка во мне умолкает, даже мои  гены, которые постоянно ведут свой счёт-бормотание: «подходит» - «не подходит» - «совсем не подходит» - «а это вот это да, да, то что надо - каакой мальчик!» - замолкают в недоумении…
До такой степени он совершенен. И вся его мощь, его гибкость и лёгкость нежно ограничена северной сдержанностью  проявления в пространстве. Что говорить, когда нечего… делать. В общем, древняя сильная и жестокая Северная Европа в живом выражении. Может, потому и «немец».
И единственное, что я могу сказать, когда отойду от впечатления, только пошло полуиронично спросить «Ты сам-то знаешь, как красив?» - ответ не важен - просто надо же как-то защититься от этого наваждения, опять же потому что дальше надо общаться с человеком (личностью), и как-то избавляться…
Потому что есть ещё много всего. Ну, во-первых, брат.

Брат
В конце всегда появляется брат. И это конец – пришёл брат – пора собираться. А лучше делать ноги быстро-быстро.
Брат может быть родной, может двоюродный. Дальше обычно дело не доходит. Появляется (обычно) он в прямом смысле – приходит или приезжает из недалёкого города, где он живёт и работает для заработка. Зачем приходит – в гости к брату. Я предупреждена, надо ж когда-то знакомиться с родственниками моего любимого.
Следует отметить, что опять же обычно братьев (сестер) бывает много – штук пять, причём все они непростой судьбы. Кстати, и жизненные партнеры ихние – тоже все как один (одна) непростой судьбы. Хоть бы кто был простой; мне даже со своей несложной жизнью  неудобно перед людьми – у кого-то жена спилась, у кого-там там муж сначала запил, потом стал бить и издеваться, или наоборот, а она терпела, потом ессно денег не было, и там работать много надо было, или когда он (мужчина) ушёл из семьи, ему надо было много скитаться и работать, а бывшая ещё и денег…
Но, в общем, все выстояли против жизненных невзгод, жизнь помаленьку наладили и даже что-то купили, и на даче всё-таки сарайку вагонкой обшили, и картошку уже вывезли, и вообще надо в гости приехать, Ольга (Ольга=жена – далее по тексту) давно зовёт, она недавно из больницы, лежала, но вроде налаживается, только сейчас ей тяжелого нельзя, на следующей неделе на работу…
Картинка из прошлой жизни: я сижу у стенки в коридоре – спине прохладно, хорошо.. Мне нелегко после вчерашнего. Напротив – друг, тоже присел на корточки. И  тут на меня снизошло откровение – о болезнях – «Слушай» - говорю - «у всех приличных людей в нашем преклонном  возрасте болезни, тоже приличные, а у меня что-то только две – похмелье и аборт. Несправедливо»
… ну младший заканчивает, надо куда-нибудь в институт поступать, а старшая такая молодец, работает, дружит с парнем, он уже закончил, в Питер уехал (далее по тексту – Питер = город чёрная дыра), она тоже туда собирается… скоро северный стаж… с четырнадцати лет… вот на рынок… моя мне куртку…
Идёт снег, темнеет, за окном беспредельный город, а потом посёлок, а потом тайга и дорога, по которой мы с любимым поедем в гости к брату и Ольге, и хозяйка будет в скользкой пропахшей кухне что-то резать, а я буду ей помогать, и говорить о куртке (неплохой ведь, да? и недорого),  детях и болезнях.
А теперь визуальный ряд: а сам этот брат небольшой мужчинка с круглой головой и усами щёточкой, длиннорукий, неуклюжий, но бравый, с этакой житейской хитринкой и всепониманием жизни и вообще как устроен мир, и над всем этим такой кромешный нимб самодостаточности, что возникает только одно слово, переходящее в стон: «тоскааааааа».
Хотя кто я такая и что мне надо, что он тут стихи Тютчева к месту зачитал? Мужики – любимый и брат — разговаривают, ну, новая женщина у брата появилась, надо посмотреть, вроде серьёзно, худая только и зажатая,  наверное стесняется, ничё, откормим, будет как Ольга, а к хозяйству приучим, хозяйка, в смысле постирать – сготовить нужна, кто ж это будет делать, мужику хозяйка нужна, в смысле, постирать там… И ещё мы может быть потом переедем в Питер, там всё-таки «перспективы» и климат такой же – я не хочу в ваш Питер, я хочу в Амстердам! Ну правда.
Я вижу, что ОНИ ПОХОЖИ, и божественные черты моего любимого переплавляются в облике этого разговаривающего гриба. Даже несъедобного. И это ты, мой милый…  становишься гладким и законченным от родственного общения, совершенным, покрываешься скорлупой и превращаешься в яйцо. Мужчина-эмбрион.
Так, счас меня отправят постирать. Может, Ольга и вместе с ней вкупе вся женская часть населения нашей планеты счастливы от такой жизни - пора. Ну я ж говорила, что я не женщина!
А ещё ты мне как-то сказал, рассказывая о семье, что у брата был трудный период, и он жил там с одной женщиной, но теперь у них с женой всё нормально.

Порнография
Меня уже второй раз подвозил этот таксист. Обычно таксисты мне нравятся, довольно самостоятельные мужчины. Иногда даже сказать могут что-нибудь своё, интересное. Работа у них такая, одиночная. На одном я сразу чуть не женилась – набралась смелости и к концу десятиминутной поездки спросила, женат ли он. Тут правда всё очарование развеялось, он усиленно стал рассказывать, как хорошо он женат. Ну ладно.
Этот был иной, нелёгкая судьба в виде нездоровой кожи на лице читалась во всю ширь. При первом взгляде на него всплывали: «кормить семью», «заботы», «трудно». Круглоголовый, работящий, широкоскулый.
 Я в порядке социсследования гоняла мысль в голове, что ж у них-то  у всех любовницы? Ну и надо ж соцопрос провести, что тянуть-то…
- Вот, скажите, тут в порядке собственного небольшого исследования, можно, спросить…несколько особенный вопрос…
- Ну, попробуйте…- немного криво, но улыбаясь – значит, можно дальше.
- В выборку попадаете… Вам от тридцати до сорока?
- Ну.
- Скажите, у Вас есть или была любовница?
- Ну была.
- Ну вот! Я ж и говорю… - скорее себе сказала я, обрадовавшись, что статистика, она и есть статистика. Едем. Он, продолжая дальше:
- Сейчас у нас с женой всё нормально, чё ж сейчас, уже не надо…
Я, уже удивившись повороту (не на дороге):
- А что, когда ненормально, это надо?
- Ну да, придёшь, на душе плохо, весь негатив выльешь, оставишь… - я отметила модное слово «негатив» - куда культура дошагала.
- Подождите, а ей-то, любовнице, что с этим негативом делать?
- Да это уж её проблемы…
Тут я стала заводиться, потому что немного представила себе эту женщину, в кого сливают негатив, тсзать, «расслабляются», отдыхают там телом и душой.
- А Вы не боитесь, что она Вам это вернёт?
- Да я уже с ней не встречаюсь, как вернёт…
- Ну, как говорят, «прилетит», вернётся через что другое по жизни?
Успокаивающе усмехнувшись:
- Да нормально всё у меня.
Тут мы и приехали. Я, вываливаясь из машины, путалась в собственных ногах и возмущении. Это уже не домашняя диванная эротика, это порнография какая-то…

Малыш
Промежуточный полустанок.  Поскольку я в статусе «свободной женщины», отыгрываю роль по полной. Там надо встречаться с мужчинами. Ну надо так надо. Малыша намело случайно. Познакомил товарищ по несчастью. Несчастьем был сайт знакомств – совремённый атрибут одинокой женщины (простите, свободной – да не всё ли равно!). Товарищ по несчастью останется за рамками повествования, потому что прошли параллельно – не отразился в душе. Хотя конечно, напились и выспались, как без этого, славно пообщались наутро, и .. всё. А вот то, что он привёл, произвело впечатление. Я не против посмотреть ужастики, но так, чтобы в реале — в общем, Хичкок отдыхает.
Тижёлый мальчик. Просто просится запечатлеть в труде – то ли в «этологии», то ли в «этнологии». Всё-таки этнологии – уж больно их таких много – просто интернациональный этнос какой-то.
Вообще, сколько их, которых кто-то ел. Недоеденных и откусанных. Или убежавших и скупо охраняющих остатки.  Остатки жизни, которые почему-то они называют словом «стабильность» — остатки навыков и умений, отработанных до скуки, остатки семьи, так и недостроенной. распатроненной в процессе, остатки прошлого. Остатки души, а они думают, что это деньги. Потому что если всё это бросить, останешься один на один с собой как есть, голым, с тем, что наработал за все годы – но тут речь не о деньгах. И эти редкие всхлипы по большой пьяне «кому я буду нужен без…», по очень большой, перед тем как упасть, иногда можно позволить, если нет рядом тех, перед кем надо держаться и соответствовать, а перед этой можно, она и так даёт, в конце концов,  не вариант, есть женщины в русских селеньях, со статусными причиндалами, акт с которыми укрепляет самооценку, а ей, самооценке, это ох как нужно, а эта, что сейчас – так… Серый цвет. Мой любимый.
И если будет много денег, будет много всего. И будет он давать, давать, давать деньги, и будут все в шоколаде – и он, и она будут любить и лелеять, потому что он удачник, а неудачников не любят, а удачников  (сейчас называют «состоявшийся человек» - слогов побольше) любят, за то что он даёт (деньги), а то что не любят, а едят, это, конечно, чувствуется, но не говорится, потому что это жизнь.
Описать там повадки, хотя повадки – сильно сказано, животные всё-таки действуют со смыслом, нет, скорее «инструкции по поведению» в различных ситуациях, простые, правильные, в армейском стиле.
Туда же –дембельский альбом.
Туда же – работу, заработок и зарабатывание заработка.
Туда же – долг.
Туда же – долг перед детьми и «матерью моих детей» и уважение к ней же.
Туда же – понятия, принципы и правила. И железное уважение к себе, к правильной жизни по правилам (инструкциям) – опять же, если не по правилам, то как же без них-то, это ж уважать не будут, а так будут… Кто будут уважать – такие же  состоявшиеся мужики, которые есть соль жизни и на них-то всё и держится. Наверное.
Эх, хорошую бы женщину тебе… Ты б её…
Особенно весело выглядят страдания по инструкциям.
Правило 457, п.5:
«настоящий мужик спит с женщинами всегда. Наличие хотя бы одной женщины обязательно»
Там дальше про сначала свободных (в текущее время), потом про жён несколько пунктов…
Правило 481, п.1:
«если не получается вступать в половой акт с женой (надоела, достала, денег всё хочет, тут пашешь-пашешь, не понимает, да и вообще) так часто, как предписано (2-3 раза в неделю) – необходимо завести т.н. «любовницу» - желательно свободную (в текущее время) женщину, допускающую эти акты»
Правило 481, п.2:
« в ситуация, описанная в п. 1, допускаются и даже желательны (для психологического разнообразия) страдания по типу – я не могу оставить семью, разрываюсь, и т.д. Процесс страданий следует контролировать для исключения пробуждения души и перехода в необратимые формы; при первых симптомах сваливать. Процессы, описанные в п.п. 1 и 2, рекомендуется повторять циклически».
А вообще-то ты хороший. Очень. Искренний, не стесняющийся своих эмоций, радующийся как ребёнок, страдающий по жизни (см. инструкции),  обижающийся до слёз, когда тебя посылаешь за твою бесконечную тупость, но отходчивый, поэтичный, нежный, с мягкими переходами живого настроения. Писал стихи. Только вот когда ты эти же стихи в состоянии лёгкого опьянения пытаешься читать перед женщиной (женщина типа я), как-то это всё… Потому что стихи дурные, вялые от времени, написанные когда-то в искреннем удивлении от возможностей звуковых сочетаний и от собственной исключительности  (учительница литературы очень хвалила, да и потом тоже), и в принципе тебе плевать на реакцию слушающего, неинтересно, как вообще не особенно интересно нечто, перед чем ты сидишь. Но ты трогателен, у тебя большие глаза, мягкая улыбка, маленькие ручки. Ты напоминаешь ребёнка, совсем маленького, ещё не рождённого, который живёт в своей прозрачной оболочке, что-то делает, потягивается, зевает, сжимает ручки и ножки, щурится, раскрывает глаза, улыбается, говорит.
Говорит. Лучше б ты молчал. Потому что когда ты заговорил («а пагаварить?»), а о чем ещё можно говорить со случайной женщиной, кроме как о других своих женщинах, это круче, чем попутчик в поезде, а говорил ты образно, искренне, и о том, что жена Ольга тебя не понимает, она красивая, очень, и ты её очень любил, и о том, что при всём при этом ты долго не изменял, потому что считал это ниже себя, сколько раз вокруг тебя так и вертелись, а ты их посылал, потому что  ну как так можно, себя предлагать, это недостойно звания (в общем, чего-то там недостойно), и о том, как ты «пал» - одна из недостойных тебя соблазнила. Потом длинная история, как ты долго компостировал мозги этой недостойной, которая перешла в разряд повыше достоинством, но не очень, потому что «что может сравниться» с семьёй, долгом, долгом перед детьми,  хотя функционирование семьи свелось к чистоте, ежемесячному супружескому долгу, когда позволит хозяйка, долгу в прямом смысле — денежном — получению от тебя денег, а потому что детей надо поднимать (куда?).
У тебя есть принципы. Ты серьёзный работник, нежный отец, верный муж, хороший мастер, да и человек неплохой. С той, не очень достойной, после двух лет сложного самоопределения ты конечно расстался, она  подтвердила свою недостойность, что-то о деньгах стала намекать, что-то там ей перестроить надо в доме. В общем, банальщина и неинтересно. Так что правильно, что ты не изменил принципам, в принципе, правильно. Хотя секс с ней, особенно в начале, был замечательным. Она прям набрасывалась. Ну, одинокая, понятно.
Твои монологи о сложной внутренней жизни – той единственной тягучей любовной истории, которая у тебя произошла, причём даже не по твоей инициативе, отличались повторяемостью до словосочетаний и интонаций (я выдержала три раза, больше не смогла), и редкой закольцованностью — ты начинал всё правильно, и закончил всё правильно — принципы, не фиг собачий. Мне хотелось спросить – так какого чёрта ты здесь сидишь, и не только сидишь? Спрашивать было бесполезно, ты не слышал, я пыталась, но жанр монолога не предполагал. Да, ещё пара твоих типовых монологов, поскольку ты хороший работник — о том, как ты героически вытаскивал утонувший грузовик с ценным грузом под Мунчеварском и спасал сломавшийся и застрявший в тайге самосвал под Усть-Кулинском. Всё с   подробностями и полутонами. Ну и стихи, конечно.
Малыш. В общем, я его наладила. Написав мысленно на его нежном и обаятельном образе огненными буквами «Никогда!». Потому что чем больше он говорил, тем сильнее я представляла этих заледенелых женщин — жену и ещё, слабодостойную. Какой-то вывернутый аутизм. Даже моё минимальное общение с ним стало меня разрушать, я не на шутку засомневалась, а существую ли я вообще. А что получается с теми, кто вынужден общаться с ним по жизни… ужас, ужас… и уже получилось. Ауты — те,  за оболочкой. Потому что он их не видит. Вообще. Как и меня. Из всей моей кухонной и домашней утвари он наверное меня запомнил меньше всего. Если вообще запомнил.
Про секс… Да почти нечего сказать. Таксибэ. Он там конечно барахтался в своей оболочке, чувствовал, говорил пылкие слова, пару раз с мимолётной грустью к себе вспомнил жену (раз пятнадцать) типа а вот это она позволяет-не позволяет, потом ещё кого-то (чувства, понимаешь), в результате его сложной внутренней жизни нас оказывалось в постели человек шесть, не считая меня. Вообще не считая. Поражала искренняя раскрепощённость и отсутствие стеснения, как не стесняются животных и маленьких детей, которых за людей не считают. А кого стесняться? Меня, что ли, я никто, не «мать детей» или не начальник. По его классификации — а без жёстких ячеек классификации никак и никуда — нечто совсем случайное совсем без последствий — поэтому, а чего стесняться, поэтому можно ответить по мобиле, которая как всегда имеет свойство звонить утром и всех будить, можно ответить «я тут на женщине лежу, а ты мне звонишь», можно конечно порадоваться такому искреннему выражению разыгравшегося  тщеславия и желанию поделиться с миром что «вот я ещё ого-го», но меня это почему-то покоробило и съёжило, может, потому что оказалась предметом, посредством которого, может, потому что стала вольным свидетелем его полного бесстыдства, которое в его настоящей жизни наверное не заметно, потому что он — по правилам, и уважает, кого надо, а надо многих, почти всех, но это свойство – бесстыдство — как оказалось, имманентно его душе… В смысле, редкостный урод, я хотела сказать.

Эпилог
Я не могу писать о тебе. Да, это было на фоне тебя, или ты был на этом фоне… это был просто ты. Совмещал, так сказать, лучшие черты и моменты.  И даже путал расписание. Буквально бывало легкий пятнадцатименутный перерыв -  появлялся ты – Намбо Ван… Потом и я стала путать тебя с этим зверинцем, хотя, конечно, наедине с каждым впадала в резонанс. Но это – уже свойство, имманентное мне. «****ь и алкоголик» - классическая пара. Иначе… иначе я бы сошла с ума от унижения, а ты от вины. А так… «прососуществовали»)) некоторое время. Существование – из таких чернильных пятен и зачёрнутых эпизодов ворованных ночей, но по приколу похоже именно они определяют всю эту скоропись, а не то что старательно выведено и практически впечатано заглавными буквами…
Стас – ну что Стас, «тринадцать на дюжину» сыграли свою роль: жена, которую он никогда не бросит потому что у них ребёнок и она его любит, психанула и ушла, оставив ему ребёнка…
Немец – так и не уехал в Питер. У нас даже было что-то вроде любви, но… «брат» сделал своё дело – эти капли тоскливого сосуществования, эти проявления мелкой слабости и приступы внезапного эгоизма даже на фоне его огромной энергетичности… в общем, в ту ночь, когда он сказал «а я не против заиметь от тебя ребёнка» - тут всё и кончилось… я немножко поврала, а потом – нашёл кого-то. Говорят, живёт. Давно не видела. 
Малыш – был инфаркт. После него бросил пить, отбывает срок с женой. Которая давит тем, что изменил и вообще никто… Периодицки ходит по мелким девочкам, типа для здоровья и для «чувств-с». Но говорит, что они его «не задевают». Работает. Правда, тут по весне ночью пытался «увидеться». Наверно, снова запил…
Был ещё и «биоробот», как иронично обозвал его «доктор», и «доктор», который «следил за динамикой» и позволял себе иногда поучаствовать только из чисто профессионального любопытства, и скупой на чувства и деньги «таксист» с двумя детьми и хроническим неверием женщинам в целом и конкретной в частности… Все работают.
А ты просто пьёшь. Я вышла из роль ****и, и наш альянс распался.
Вы не можете создавать сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете…

2009-2010