Тяжёлый груз

В течении 19 дней, которые Отто Квангелю пришлось провести в бункере гестапо, прежде чем он был передан судье народного суда, тяжелее всего ему было переносить не допросы комиссара Лауба , хотя этот человек употребил все свои немалые силы, чтобы сломить сопротивление Квангеля, как он это называл. Это значило, что он со всей своей немалой силой пытался превратить арестованного в кричащее, полное страха ничто.
Это и не была постоянно мучащая его забота о своей жене. Он не видел Анну, не слышал ничего конкретного о ней. Но когда Лауб заикнулся о Трудель Хергезель, он понял, что жена от испуга её выдала, ему удалось её перехитрить.
Позже, когда ему стало ясно, что Трудель и её муж тоже были арестованы, часами мучали его мысли, что он виноват, ведь это он рассказал жене о встрече с Трудель. Так затянул он молодых людей в своё дело, хотя никогда не хотел ни с кем связываться, жить только для себя, ни от кого не зависеть, ни в ком не нуждаться.
Не были самыми мучительными и почти ежедневные посещения камеры пьяными СС-овцами с их командирами, срывающими свой гнев на беззащитном, желающими видеть кровь, слышать стоны.
Самым тяжёлым было для Отто находиться в камере с сокамерником. Потому что это был уже не человек, а дикое животное, без сердца, грубое, трусливое, непредсказуемое. Даже видеть этого типа было противно, а приходилось ему подчиняться, потому что физически он был гораздо сильнее старого мастера.
Карл Цимкэ, называемый часовыми Карлочкой, был 30-ти летним мужчиной с телом Геркулеса, с круглой бульдожьей головой, маленькими глазками и длинными волосатыми руками. Его низкий лоб, с нависающими на него клочьями свалявшихся волос, был пересечён многими продольными морщинами. Говорил он мало, а если и говорил, то это были  всегда рассказы об убийствах и насилии. Скоро Квангель узнал из рассказов часовых, что раньше Карлочка был СС-овцем, выполнял роль палача, Сколько людей отправили на тот свет эти волосатые руки, дело тёмное, Карлочка и сам этого не знал.
Но и в это, переполненное убийствами по заданию время, Карлочке захотелось убивать и вне рабочего дня.Хотя он не забывал отнимать у своих жертв деньги и ценности, не они были причиной убийств. Главным мотивом было животное желание этого действа. И в конце концов он перешёл от убийства евреев и аналогичных врагов народа к убийству арийцев, а среди них даже окахался один член партии. После этого он и попал в бункер, где сидел, пока не решили, что с ним делать.
И вот тут вдруг Карла Цимкэ охватил страх за собственную жизнь, и в его голову, с мыслями 5-ти летнего ребёнка, пришла идея сыграть сумасшедшего, и тем самым спасти себя от последствий всего, что успел натворить. Для этого он выбрал роль пса. Но может также быть, что эта роль была посоветована кем-то из его товарищей, что даже более вероятно. Своей роли Карлочка придерживался строго.
Обычно  бегал по камере голым на всех четырёх, лаял, ел из миски как пёс и всё время пытался укусить Квангеля за ноги. Или часами требовал, чтобы старый мастер бросал ему щётку, которую он аппортировал, за что его полагалось гладить и чем-либо награждать.
Если Квангель проявлял малейшее нежелание участия в этих играх, «пёс» на него набрасывался, валил на пол и вгрызался зубали в горло. Никогда не было уверенности, что игра не перейдёт в серьёзное действие. Часовые же этими играми Карлочки наслаждались. Часто они стояли в дверном проходе и натравливали «пса» на старого мастера. 
И с таким типом Квангель, всегда живший один для себя, вынужден был находиться часами, днями, минутами. Даже ночью, когда тип засыпал, Квангель не мог чувствовать себя надёжно.Тот мог внезапно вскочить, потребовать воды или места на койке мастера. Потом он начинал скулить и облизывать сначала лицо, а позже и всё тело Квангеля. При этом от него ужасно воняло, потому что он никогда не мылся.
Это было особенно тяжело переносить, и часто спрашивал себя Квангель, почему же он всё это тепит, когда конец известен и близок. Но тут же в нём возникало сопротивление самомувсё кончить.  Облегчить палачам их грязное дело, нет они должны  вынести ему смертельный приговор, всё равно через повешение или гильонину. Они не должны подумать, что он чувствует себя виновным.
И со временем призошло что-то необычное. Чем ближе подходил 19-ти дневный срок к концу, тем покладестее становился «пёс» к своему сокамернику. Он перестал его кусать и опрокидывать на пол. Когда порой получал от СС-овцев лакомство, обязательно делился с ним. Мог проводить часы с головой у Квангеля на коленях, с закрытыми глазами, поскуливая. Квангель должен был его в это время гладить.
Старый мастер даже спросил себя, на перешла ли игра в реальность, не лишился ли этот несчастный рассудка?
Когда настал день перевода в другую тюрьму, Карлочка сильно опечалился. Он скулил, не находил себе места, заставил Квангеля взять себе весь его хлеб. Когда же Квагель должен был в коридоре встать лицом к стене с поднятыми руками, на всех четырёх выскользнул и он из камеры и сел около, тихо поскуливая. Такое поведение Карлочки положительно сказалось для старого мастера: СС-овцы не были с Квангелем так грубы, как с другими арестованными.