Только вперёд! Глава 32

                32

                "Только вперёд!"
 
         Утром, пока Даша хлопотала у плиты, Илья натаскал вёдрами воды в дом от колонки
 с соседней улицы. Потом они вместе пошли по посёлку в магазин за продуктами и
 здоровались с соседями, которые встречались им и внимательно рассматривали их. Шли они
 не столько в магазин, сколько в Поселковый Совет. Там попросили у секретарши заявление
 на регистрацию брака, заполнили его, но им категорически отказали регистрировать их
 сейчас же или в ближайшие дни: только по закону, через три месяца. Никакие уговоры и
 разъяснения - не подействовали. Вышли они из конторы на улицу, упавшие духом.
         И погода, как нарочно, была в тот день холодная, туманная, промозглая.
         Даша была очень удручена неудачей и решила пойти на работу раньше обычного,
 чтобы посоветоваться с подругами в общежитии; Илья - за ней, провожать. Клавдия
 Антоновна заметила странности в поведении Даши: и что та расстроена, и на работу идёт
не по времени, а, главное, что нарядилась она в лучшее платье, в тёплую "выходную" кофту,
 и новое пальто надела.
        - Ты что это... на работу - и наряжаешься? - вышла она из спальни на кухню,
 заподозрив неладное, и разом всё увидала, но было поздно - молодёжь стояла уже на
 пороге. - Ох, девка, смотри! - чуть ли не крикнула она им в след. - Дашка, потом
 хватишься, да поздно будет! - а их как ветром вынесло на улицу, даже ничего не
ответили ей.
         Подруги в общежитии сразу же набросились на Дашу с расспросами.
        - Ну, как ты? Ну, что? Ну, как он? Что он говорит? А чего грустная?
        - Что делать, девчонки, не знаю! Мы сейчас были в Поселковом Совете, заявление
 написали на регистрацию. А они - ждите, как все. Как будто мы - как все!
        В комнату вошла Лариса с чайником, и очень возбуждённая, даже Дашу не сразу заметила.
        - Нет, девчонки, это ж надо опуститься до такого скотства! - громко возмущалась
 она, громыхая на общем столе посудой. Лариса редко "выходила за рамки", как она сама
 выражалась, но сейчас она была вне себя от возмущения. - Ну, ничего, я им сказала пару
 ласковых - аж с лица сошли! Ничтожества!
        - Да что случилось? - чуть ни в один голос выдохнули все в комнате.
        - Поднимаюсь сейчас по лестнице, а впереди - идут две кикиморы... по-моему, с
 третьего этажа - и хихикают. Я бы ноль внимания на них, если бы - не письма: целая пачка
 писем у них в руках! Меня как кто по башке дал - сразу сообразила, что почём. Да они же
 обчистили все почтовые ячейки около вахтёрши, пока та не видит. Идут впереди меня, не
 видят, и рассуждают: вот сейчас, мол, побалдеем! Нет, вы понимаете, что эти скотинки
 задумали?! Ну, я их предупредила, что, если их администрация не выкинет на улицу, то
это сделаем мы всей общагой! С третьего этажа прыгать будут!
         - И правильно сказала! - зашумели все девушки.
         - А-а, Дашутка! - наконец Лариса наткнулась на Дашу. - А где твой?
         - Там, внизу.
         - А чего нос повесила?
         Даша вновь рассказала о заявлении в ЗАГС.
         - Мы им объясняем, что нам не надо торжественного... Нам только расписаться -
и всё. А они - ни в какую... Ждите, как все! Мы же хотели расписаться, что бы мои... Чтоб
 моим деваться не куда было потом! Потом бы всё равно не убили!
         - Да-а, теперь мачеха не даст тебе покоя, - вздохнула Наташа. - Уедет Илья -
она тебя загрызёт, поедом съест.
         - Это ещё мягко сказано! - добавила Саулешка, и "от расстройства" даже на
 кровать присела.
         - Нет, Дашка, а зачем дело-то стало? - напала на подруг разгорячённая Лариса.
- Он парень стоящий? Он тебе нравиться? Тогда о чём говорить? Беги за ним, куда позовёт
- и дело с концом! Хуже, чем сейчас с мачехой - тебе не будет. А, если любит, мужик
 надёжный - беги! На Край Света, на Камчатку!
         - А папа? А работа? Как же старики без меня будут? Они же - не постирать, ни полы помыть!..
         - Эх, ты! - махнула рукой Лариса. - Может, это счастье твоё! Держись за него
 покрепче, люби, детей рожай! А родители - не беспокойся, - живы будут. Они не первые и
 не последние. А на твоей мачехе - ещё пахать и пахать. Это она при тебе такая
 беспомощная, а нужда её заставит - так грязью не зарастёт, не бойся. И о работе не
 беспокойся. Да люби же ты, дурёха, пока счастье тебе само в руки идёт!  Тут ждешь, не
 дождёшься, чтоб хоть попробовать бы его чуть-чуть, чтоб хоть узнать - с чем его едят,
а оно тебе фигу показывает! Одни кретины попадаются...
          Лариса была постарше своих подруг и ей, почему-то, фатально не везло с парнями,
 хотя её все считали первой красавицей в общежитии. Она умела одеваться по моде, и её
 точёная фигурка и правильные черты лица невольно заставляли всех обращать на неё
 внимание: подружек - с завистью, парней - с восхищением.
         - Ты чего его на улице держишь? Наташ, сходи хоть ты, проведи его через вахту.
 Пусть хоть чайку горячего попьет, - скомандовала Лариса и выглянула в раскрытое окно.
          Илья увидел девушку и кивком головы поздоровался с ней. Лариса оценивающе
 посмотрела на него сверху.
         - Хоть он и не моего профиля... но я б своего счастья - не упустила! -
 задумчиво, но громко сказала она.
         - Девчонки! - вдруг вскрикнула Даша, даже со стула привстала, но потом вновь
 опустилась на него. - А я всё поняла, - уже тише, чуть ли ни шепотом добавила она.
         - Что поняла? - почти в один голос удивились её подруги, даже Наташа задержалась
 у двери.
         - Я всё поняла, - ещё раз повторила Даша. - Вот, как Лариса сказала, что он не
 её "профиля", - так и поняла. Мы... как влюбляемся? как выбираем парней? Сначала -
 встретимся с таким, который понравится... ростом, цветом волос и глаз, даже одеждой, ну
 и - так далее. Потом знакомимся ближе: какой он? добрый, умный, скупой? Или пьяница,
 драчун... И уж потом - влюбляемся, если всё сходится! Понимаете? А у меня сейчас - всё
 не так, всё наоборот! - вновь чуть не вскрикнула она. - Я была уже влюблена в него, ещё
 ни разу не видев. Понимаете? Влюблена в его письма, в его фото, в его голос по телефону.
 Влюблена так сильно, что мне уже было всё равно - я теперь точно уверена! - всё равно,
 как он выглядит, как одевается, даже... есть ли у него ноги и руки. Вот как!.. Я об этом
 даже не думала ни разу до вот этого момента: как он выглядит. Мне - было главное - чтоб
 голос был тот же, говорил так же, как письма писал и был похож на фото хоть чуть-чуть. Я
 даже не знала, что он курит. И мне теперь это всё равно: он теперь мне нравится - любой!
 Вот - какой он есть - такого и люблю. Я поняла, что любить нельзя - за что-то! Любовь -
 она... или есть, или - её нет! Это, наверное, и есть любовь, девчонки...
          - Ох, Дашенька, как здорово! - вздохнула Саулешка. - Но уж очень вы мало знакомы!
          - А письма? А - приехал! Никто ж не верил, даже вы, - а он приехал! Нет - он
 хороший! Он такой добрый! - вдруг вспыхнула Даша, даже щёки заалели.
          - А целоваться лез? - всё интересовалась Саулешка подробностями.
          - Кто? Он? Нет, он не из таких! - смутилась Даша, и улыбнулась. - Другой раз
 думаю: ну вот, ну, сейчас поцелует! Аж дрожу вся. А он - только пыхтит, да всё руку
 жмёт. Такой не смелый!
          - Может, он того - тюха-Матюха, маменькин сынок? - у Ларисы даже тоненькие
 брови приподнялись от удивления.
          - Нет, что вы, девчонки! Он совсем не такой, он - другой, он очень даже смелый!
 Он такое рассказал мне о себе, что с ним случалось, что... что...
          - Ладно, Дашка, не слушай ты меня и этих сорок! - обняла подругу Лариса. -
И мой тебе совет: не упускай своего счастья! Сама-то посмелее будь. Ишь как за него
 заступаешься! Ух, аж вся загорелась! Того и гляди - подруг ноготками поцарапаешь! -
 Лариса даже выставила вперёд свои красивые пальчики с накрашенными и острыми ноготками,
 и рассмеялась. - Хорош тарахтеть, девчонки, пора и на работу. А ты, подруга, напои
 своего героя чаем горяченьким - и догоняй нас.
          От общежития до цеховой проходной шли втроём: Даша, Наташа и Илья.
         - Наташенька, ну что же ты нам посоветуешь? - спрашивала Даша.
         - Да какой же я вам советчик! Мне, вон, Вадим, как с армии пришёл, ещё ни одного
 письма не прислал. Родные пишут, что - всё никак не нагуляется с дружками...
         - А, может, его письма... пропали с вахты в общежитии, как сегодня? -
 предположил Илья, чтоб успокоить девушку, но в ответ Наташа только усмехнулась.
         - Не надо меня утешать. Я-то его знаю. Ещё в детсад вместе ходили.  Его, что,
 бедняжку, в армии всех больше гоняли, что он до сих пор в себя прийти не может? Ты же,
 вот... с дружками вино не пьёшь!
         Немного прошли молча. Илья боялся, что Наташа будет расспрашивать его о Вадиме,
 а он не мог о нём сказать ничего определённого, потому что они были просто хорошими
 товарищами по службе, но не более: уж очень они разными были. Но Наташа будто и сама
 догадывалась об этой разнице между парнями - и не спрашивала.
         - Илья, а ты попробуй, поговори с моими, - предложила Даша, и тут же сама себе
 ответила: - Отец-то, пожалуй, не будет против. Он же у меня добрый, правда? А, вот,
 мать... А ты начни, Илья, а я тебя поддержу! А?.. А будут против - тогда... тогда я не
 знаю, что я сделаю... Я на всё решусь!
         - Хорошо... - согласился Илья, в задумчивости.
         - Слушай, а тебе никуда и идти не надо... Сейчас же папка выйдет! У него смена
 кончается. Ты с ним встретишься прямо здесь! Только подожди немного. С ним вместе и до
 дома дойдёшь, и поговоришь!.. А потом, обязательно, назад, сюда приходи! И всё мне
 расскажешь! Я же не утерплю, я буду ждать тебя! Меня можно будет вызвать через вахтёра.
          - Да, конечно, вернусь... и всё расскажу, - ответил Илья, а лицо его было очень
 грустным - ему не хотелось расставаться с Дашей, даже на время: он уже начал привыкать,
 что они постоянно вместе, и всё обсуждают вместе, все проблемы; порой одного взгляда на
 неё было достаточно, чтоб убедиться, в чём она согласна с ним, а в чём - нет.
          Илья остался один у проходной. Закурил. Ходил, как часовой, туда-сюда несколько
 минут. И чем дольше ходил, тем в большее возбуждение впадал. Наконец, ему даже страшно
 стало.
         "Надо что-то делать, - думал он, и действительно понимал, что так продолжаться
 долго не может, что что-то надо делать. - Надо действовать!.. Решительно и
 бесповоротно!" - понял он и обрадовался, своему знакомому состоянию, когда у него
 откуда-то появлялось столько решимости и силы, что все проблемы становились столь
 незначительными, что и "бояться их не стоит, это только у страха глаза велики", уже
не раз в прошлом убеждался он.
          А Илья любил и умел ставить себя в такие положения, чтобы уже не было никакого
 другого выхода, как только... действовать. "Чтоб отступать уже некуда было и нельзя!"
 Наверное, ему было так интереснее жить, чем... "жевать... пережёвывать... топтаться на
 месте", "или Пан - или пропал, но только сразу - и всё!" - был его девиз в такие минуты.
         - Илья, ты здесь? И давно ждёшь меня? - вдруг он услышал рядом знакомый голос.
         - Нет, недавно... Я Дашу проводил.
         - А у нас прекрасный душ на работе! Хочешь? Идём. Со мной пропустят, - предложил
 Пётр Сергеевич.
         - Да... нет, спасибо, - не ожидал Илья такого поворота событий, и немного растерялся.
         - Что же так? Тогда - домой? Через поле пойдём... или на автобусе? Нет, пойдём
 лучше на остановку, - Пётр Сергеевич тоже колебался, не знал, что предложить Илье, чем
 его занять.
         Они шли, не спеша, а у Ильи в голове и в груди всё кипело. А как начать разговор
 - он не знал, не мог насмелиться. И вдруг сказал то, чего и сам не ожидал: первое же,
 что ударило в голову!
        - Пётр Сергеевич... Сегодня мой поезд... - сказал Илья, и сам же на какой-то миг
 испугался такого смелого поворота событий. - Я сегодня должен ехать... домой. На работу
 надо устраиваться. Вообще - устраиваться...- говорил он, а сам даже глаз не смел
 поднять, и покраснел.
        - Вот-те на! - удивился Пётр Сергеевич, даже остановился.- Что же так спешно?..
 Ну... на работу, конечно, надо. Устраиваться - надо...
        - Извините, пожалуйста... если что не так, - продолжил Илья развивать мысль,
"на ходу" придумывая, что говорить дальше. - Я... очень рад, что приезжал к вам! И вы
 меня встретили так хорошо! Но... мне надо...
         Пётр Сергеевич только руками разводил от удивления и неожиданности.
        - У вас... очень хорошая дочь! - наконец, с трудом выговорил Илья, даже
 задохнулся от волнения. - Вы... не будете против, если... если...
        - Что же ты так скоро? Пожил бы ещё! - очень растерялся, и заметно заволновался,
и Пётр Сергеевич. - Ты парень хороший... Мне понравился. Но... всё так быстро!.. А ты вот
 что - ты с матерью приезжай! Познакомимся! Погостите у нас!.. И обо всём договоримся!..
         Они дошли до остановки молча, Илья понимал, что Пётр Сергеевич говорит
 правильно, как сказал бы любой отец. Но расстаться с Дашей даже на несколько дней, а
ей расстаться с ним! - это в его голове даже укладываться не хотело.
        - Поезд когда? - спросил Пётр Сергеевич.
        - В девять-сорок вечера.
        - Рано ещё. Едем домой. Успеешь ещё. Покушаешь.
        - Не могу, Пётр Сергеевич... - сказал Илья только потому, что ему не хотелось
 встречаться с Дашиной мачехой, и он заранее знал всё, что она скажет ему. - Билет надо
 купить... - продолжил он придумывать то, чтоб остаться одному и поскорее вернуться к
 Даше. - До вокзала далеко... Пока туда... сюда...
        - Ну что ж ты так неожиданно! И не предупредил! - Пётр Сергеевич даже погрустнел
 как-то. Чувствовалось, что ему было жаль Илью, жаль и дочь... Она была последней,
 младшей, и он любил её, и желал ей добра. И сейчас ему было больно от сомнений:
"Илья-то парень хороший! Неужели, у них не сладилось?" - Ну что же... раз надо...
значит - надо, - вздохнул он.
        - Большое вам спасибо!.. Мне у вас понравилось!.. - говорил Илья, а сам радовался
 и тому, что хорошо понял, что он понравился Дашиному отцу, и тому, что теперь ему нет
 отступления, что он - не топчется на месте, а действует!
         Пётр Сергеевич объяснил ему, на каком троллейбусе ехать до вокзала. А Илья
 слушал его и, всё-таки какой-то "червь сомнения пошевелился" в нём: а правильно ли он
 делает? не поспешил ли он?
        - Я приеду к вам еще... обязательно!.. и скоро!.. - пролепетал он, краснея ещё
 сильнее, и не смея поднять глаз, будто лгал только что "самым наглым образом", и готов
 был от стыда "провалиться сквозь землю".
        - И нам будет приятно познакомиться с твоей матерью! Привет ей передавай!
 Приезжайте, мы рады будем! - Пётр Сергеевич тепло пожал Илье руку.
         Троллейбус и автобус подошли к остановке почти одновременно. Илья заскочил на
 заднюю площадку и смотрел, как Пётр Сергеевич зашёл в автобус. А потом следил - куда
 свернёт троллейбус, а куда автобус. И свернули они в разные стороны! Сердце Ильи
 заколотилось, как обезумевшее. А с туманного неба посыпалось что-то в виде снежной
крупы или замёрзшего дождя.
         Всё! Дальше Илья вновь потерял счёт времени, оно для него перестало
 существовать, как всегда с ним случалось в решительные минуты. Теперь для него важно
 было только - "действовать! Не стоять, не колебаться! Только вперёд!" И он вышел из
 троллейбуса на первой же остановке и пошёл назад. Но к проходной комбината сделал
 большой крюк дворами, переулками, и всё время оглядывался по сторонам. Ему было ужасно
 стыдно перед Петром Сергеевичем за то, что он не всё сказал, что нужно было, не всё
 спросил, а, значит, обманул его! Но Илья гнал все сомнения и размышления о "стыде и
 совести", и шёл быстро, одержимый целью.
        Вот он вышел на широкую, людную улицу, огляделся, сориентировался, перебежал
 проезжую часть прямо между машинами и троллейбусами, и между строительных лесов,
куч кирпича и мусора пробрался к комбинату, к проходной.


                33

                "Эти глаза напротив!"