Питерская речь

Моя мама – блокадница. Ей было всего четыре года, когда началась война, и не больше пяти-шести лет, когда её семье удалось эвакуироваться из блокадного Ленинграда. Зиму 41-42 годов она пережила в осаждённом городе на Неве. Что может запомнить ребёнок в таком возрасте? Какой отпечаток в её жизни мог оставить город, в котором ей больше так и не довелось  ни разу побывать?
Я помню мамину речь. Именно в ней я с удивлением для себя обнаружил: даже если бы она никогда не рассказывала о своем происхождении, по её речи можно догадаться, «вычислить», откуда она. И это - несмотря на семь десятков лет, проведенных вдали от Питера.
Мама всю жизнь называла подъезд – парадной, торговую палатку – ларьком, трамвайный круг – кольцом, вафельный рожок – трубочкой, прыгалку – скакалкой, телогрейку – фуфайкой, баранки – бубликами, пакеты – кульками или мешками, а в очереди всегда спрашивала последнего, но не крайнего…
Если обратить внимание на сравнительную таблицу говоров, то вывод напрашивается совершенно однозначный: это типично питерский (ленинградский) говор! У меня, как сына, до сих пор не укладывается в голове: как ей удалось сохранить свой индивидуальный питерский язык, невзирая на бездну прошедших лет? Но факт остаётся фактом: сохранила.