Тёплые слёзы дождя. Глава 24

                24

                "Тёплые слёзы дождя».

        " Здравствуй, Илья!
         Илья, ты не удивляйся, что получил письмо от меня, Дашиной подруги, Наташи. И
 пусть Вадим там не бесится, что письмо это от меня тебе, а не ему. Просто мне нужно
кое-что у тебя спросить, но вначале я должна тебе рассказать один случай, который
 произошёл с одной из моих подруг. Только прошу тебя: пойми меня правильно и с ответом
не торопись, подумай вначале, прежде чем ответить.
        Только заранее предупреждаю, что я письменно рассказывать не умею, но постараюсь
 как можно ясней. Хорошо подумай и ответь обязательно - мне нужен твой совет, или помощь
 даже!
        Понимаешь, с моей подругой произошло несчастье, и она теперь никого не слушает,
 даже своих близких подруг.
        А случилось всё так. Подруга моя, как и я, работает на комбинате посменно. И вот,
 однажды ночью, после работы, она уезжала домой и на первой остановке её провожали
 подруги, а ехать ей приходится на двух автобусах, с пересадкой. Проводили мы её, и
 дальше она поехала одна. И вот, на второй остановке, а это было уже за 12 часов ночи,
к ней стали приставать. Она страшно испугалась и выбежала на дорогу, чтоб ей кто-нибудь
 помог, или остановить машину. А тут другой парень ехал на мотоцикле, и взял её с собой.
 Она же со страху, даже не посмотрела, что это за парень. Да разве ей до этого было? Она
 ему сказала, куда ехать, где она живёт. А он поехал другой дорогой! С девушкой со страху
 сделалась истерика. Она стала колотить этого подонка сзади по спине и по голове, но он
 не останавливался. А он был без каски. И тогда она так вцепилась в волосы этого урода
- чуть голову ему не оторвала (никогда у неё столько силы и смелости не было!). И они на
 полном ходу упали вместе с мотоциклом с дороги. Могли ведь и насмерть разбиться! Какая
 она отчаянная! И она сильно поранила ноги и руки, наверное, на всю жизнь останутся
 шрамы. И лицо её ужасно как пострадало. А этот "нелюдь" ещё со злости стал пинать её!
 Хорошо - другая машина ехала по той дороге и спугнула его, он уехал. А та машина даже
не остановилась. И моя подруга ночью, кустами, арыками, полем добралась кое-как домой.
А дома утром её мачеха ещё устроила ей взбучку! Вот человек! И ещё в бога верует! Ничего
 она не верует - только притворяется божьей овечкой! И как Бог таких терпит?
         Хорошо, что все кости оказались целыми. Мы, её подруги, хоть и успокаиваем её,
 что всё со временем у неё заживёт и незаметно будет, но... тебе, я думаю, не надо
 объяснять, что значат эти раны для девушки.
         И тут начинается самое главное. Чёрт бы с ними, с этими шрамами, мы бы
как-нибудь успокоили  нашу подругу, если бы ни мачеха её. Она всегда была такая злющая,
мы все её боялись как огня, а тут её будто подменили. Такая она стала с моей подругой
 ласковая и кроткая, и впрямь - божья овечка - да и только! И вот, в последние дни, мы
смотрим, а наша подруга на мачеху не жалуется, как обычно. А тут в субботу мы должны
были работать, а подруга сказала, что будто бы идёт на День рождения, чего сроду с ней
не было, и что на работе она возьмёт административный на один день. Я, конечно, ей не
 поверила и, когда подруги разошлись, я и стала её расспрашивать, и она проговорилась,
 что она теперь ходит с мачехой в церковь, и она, в частности, тоже стала верить. И всё
 это она скрывала от своих подруг! Боялась нас! Я давно знала, что её мачеха ходит ни в
 какую ни в церковь, а она баптистка, и где-то у них есть "молельный дом". Я стала
 расспрашивать, почему она так сделала, почему она мне ничего не говорила? И она все-таки
 потом со слезами рассказала, что, кому, "во-первых, она теперь будет нужна, кто её
 возьмёт замуж? (Это ей мачеха такое в голову вдолбила, я уверена в этом!)  А в  церкви,
 говорит, "как-то душу отводит и как-то легче становится. Да и мачеха теперь рада и мы
 теперь дружно живём». И что всё это ей "наказание за её грехи", что она "бога
 прогневила, вот он и наказал" её. И что теперь она "никому не нужна" и, если она
"будет молиться, то бог её простит и пожалеет!"
          И сколько я её не убеждала, что она не правильно делает, - она стоит на своём.
 И что теперь с ней будет - не известно, и, наверное, она может пойти по неправильной
 дороге. И мне её так жалко!
          А у неё есть парень, хотя она ни разу с ним не виделась. Она познакомилась с
 ним заочно и, если можно так считать, что бывает любовь по переписке, - то она полюбила
 его. И в тот день, когда с ней случилось то несчастье, она получила от своего парня
 письмо, и, если бы ни её подруга, она бы бросила писать, отвечать на его письма, и что
с ней стало бы - неизвестно.
         И вот, она мучается и не знает, как сообщить парню, что с ней случилось и как
 объяснить ему? И что будет дальше, и бросит ли он её?  Ведь она его ещё сильней полюбила
 за его ласковые и тёплые письма.
        Теперь ответь мне, Илья: КАК БЫ ТЫ ПОСТУПИЛ на месте этого парня? И что бы ты
 посоветовал? Только прошу ещё раз - не торопись с ответом, подумай, порассуждай, как
 следует, а потом уже ответь. Договорились? Я очень надеюсь и верю, что ты ответишь, не
 бросишь нас. В письме невозможно подробно всё описать, да я и не умею письменно
 рассказывать, но очень надеюсь, что ты понял всё только правильно. Да?!
        До свидания. Жду ответа. Наташа».


       " Дорогая Наташа!
        Спасибо тебе огромное, что ты так переживаешь за свою подругу и решила поделиться
 со мной своими тревогами! Ты просто - молодец! Я непременно напишу твоей подруге письмо
 обо всём, что думаю. А к тебе у меня огромнейшая просьба:  помоги своей подруге устроить
 переговоры по телефону со мной. Мне по вашей телеграмме на переговоры дадут
 увольнительную в город. А ты сделай так, чтоб Даша непременно пришла на наши переговоры.
 Пожалуйста, постарайся!
        Да, девчонки, - страшно жить и знать, что приходится жить среди уродов, которых
и на Земле-то не должно быть! Но, если пострелять их всех, то... и не заметишь, как сам
 превратишься в урода. Поэтому - крепитесь! держитесь друг за дружку! в обиду себя не
 давайте! А я помогу, я с вами! Потерпите!
        Ещё раз Спасибо тебе огромное, Наташа! Илья».



       "Здравствуй, дорогая моя, милая Дашенька!
        Посылаю тебе это письмо в надежде, что ты его получишь и прочтёшь, и придёшь
 непременно на переговорный пункт, и я смогу, первый раз смогу услышать тебя, твой голос.
 Пожалуйста, приди! Ты мне так нужна! Так нужна! Знай: что бы с нами не случилось - ты
 нужна мне, и я надеюсь на взаимность, что и я тебе нужен! Я буду ждать тебя, Дашенька!
         О, Дашенька!
         С тобою все мои мечты!
         И так хочется мне счастья!
         И есть пока на Свете Ты -               
         Не страшны мне все ненастья!
         Ах, Даша - Дашенька!
         Не знал я прежде ласки.
         И от тебя я жду её,
         Как дети ждут хорошей сказки!
         Тобой одной лишь я живу.
         Тобой одной лишь сердце бьётся.
         О, Даша, милая, прошу -
                Будь со мной!
         Уйдёшь - весь мир перевернётся!
         Всё тошно будет, ни к чему:
         Ни солнце, и не птицы, и ни мать...
         Тебя одну люблю, люблю!
         Тебя одну хочу ласкать и обнимать!
         Верю я - есть на Свете чудо:
         Даже в день ненастный и сырой,
                Будет счастье мне -
         Счастье, милая, с тобой!
         Я от волненья задыхаюсь.
         Хочу кричать: "Люблю! Люблю!
         О, Небеса, простите, каюсь!
         Но с Дашей быть хочу в Раю!"
         И ты придёшь и спросишь: "Это ты?.."   
         И замрёт душа, и станет тихо...
         А мечты!.. Мечты, мечты               
         Помчатся так безумно, лихо!

         Уж который день - а я во сне...
         Хоть не сплю совсем - ну что же...
         Ведь где-то, где-то обо мне
         Ты вспоминаешь тоже!..
         Чудо, что нашёл тебя
         За тридевять земель!
         Чудо, что люблю тебя!
         Жди, надейся, верь!
         Не разлучит буря злая,
         Не разлучит Дух судьбы,
         Когда сердце сердце призывает,
         И сердце знает: любишь ты!

     До скорого свидания, моя милая! Твой, и только твой Илья».    


               
             ------------------------------------------------

       На этом, к сожалению, записи в Тетрадях Ильи - закончились. Я думал, что это из-за
 того, что у него началась очень насыщенная событиями и делами жизнь, и к рукописи он не
 прикасался за неимением времени. Но позже он объяснил мне: "Каждый человек должен знать
 своё место. Не помню: кто это сказал, но я с некоторых пор понял: литература - это не
 моё... Забери тетради себе, совсем забери и делай с ними, что хочешь. Тем более что то,
 что я хотел рассказать, сейчас никто читать не станет: другие времена, другие интересы..." 
       Я хранил его рукописи несколько лет. Но недавно с Ильёй случилось такое, что мне
  захотелось рассказать... записать в его Тетради продолжение. И, мне так кажется, что
 найдётся хотя бы один человек, которому будет любопытно узнать эту историю до конца.
       А Время всё расставит на свои места.
                -------------------------------------------

       А продолжение этой истории такое...

       Через неделю пришла телеграмма с приглашением на переговоры, и командир роты дал
 Илье увольнительную в город. День тот выдался пасмурным, дождливым, с холодным ветром.
 Вокруг всё было серое и мокрое: и небо, и дорога, и дома, и прохожие.
      Илья задолго до назначенного часа пришёл на Главпочтамт, на переговорный пункт,
 показал в окошечко телеграмму с вызовом, где ему сказали: "Ожидайте". Уже не первый день
 и не первый час он обдумывал, что скажет Даше, и переживал: придёт ли она на переговоры.
 "Наташа, возможно, её уговорила... Даша согласилась... Дали телеграмму, а сегодня в
 последний момент... она и передумает», - крутилось у него в голове ежеминутно, как
 заевшая пластинка, да так, что позже, вспоминая этот день, он уверенно не смог бы
 сказать, что он делал в тот час или в тот, ел ли он хоть что-нибудь за весь день или
 нет, промок ли он насквозь от дождя или нет, и так далее... Он ждал вызова и стоял под
 навесом на крыльце у входной двери, откуда хорошо было слышно всё, что объявлялось по
 громкой связи, и курил, курил...
       Илья вздрогнул. Его испугал резкий, как ему показалось, очень громкий голос, будто
 кто крикнул специально так, чтоб напугать его.
       - Заказ 46 на 13 часов с А., 7-я кабина!
       Илья рванулся с места, дёрнул тяжёлую, застеклённую дверь седьмой кабины, схватил
 холодную, чёрную трубку - а в ней ни звука! ни привычных гудков или пощёлкиваний...
 только слабое-слабое потрескивание. Он в растерянности отстранил трубку от уха, поглядел
 на неё непонимающе: "Не соединили ещё? Или я не в ту кабину заскочил?.. Или... Ничего не
 понимаю!.." Он вновь со всей силы прижал к уху безжизненную трубку - но в ней тишина! А
 сердце так и ухало, вырывалось из груди - ему там было тесно и больно. И мысли у
 Ильи метались, путались. "Неужели... вот сейчас... вот в этой самой трубке... я услышу
 её голос!.. Неужели... она сейчас тоже... там... у трубки!.. на другом конце провода?"
- кружилось в его голове. До сих пор Даша существовала для него абстрактно, где-то там...
 будто и есть она, будто и мираж это; а письма её - как листочки из книги, только не
 печатные, а переписанные чьей-то рукой, поэтому даже не верилось ему, что она может быть
 живой, как он, и у неё может быть голос, живой голос! "Поэтому и в трубке такая
 пустота... тишина», - даже подумалось ему.
        - Даша… - позвал он в трубку, и голоса своего не узнал: какой-то приглушенный,
 слабый, не смелый, будто не он это, а кто-то чужой, больной и измученный  - в
 безнадёжности призывал кого-то в кромешной тьме, в пустом, в безжизненном пространстве.
 - Даша...
        - Илюша... Это ты? - услышал он вдруг и рядом голос, да так явственно и чисто,
 что сердце у него ёкнуло и остановилось, и он дышать перестал: будто он только что
 кричал, надрывая лёгкие, а тот, кого он звал, стоял рядом, - протяни  руку - и
 дотронешься!
        - Даша!?. Дашенька!.. Ах, как хорошо ты сделала, что пришла!.. Какая ты
 молодец!.. Дашенька... Я так рад!.. - полетели из него слова, как птички из клетки,
 почуяв свободу.
        - Да... Илюша... Я тоже... очень рада!..
        И оба враз замолчали, оба какое-то время не могли говорить, потому что все слова
 куда-то делись, потерялись, да и что-то говорить как бы и не требовалось: между ними
 были тысячи километров, а они... чувствовали друг друга - как они близки сейчас! Даже
 будто запах от её волос он чувствовал! Казалось - им и без слов было хорошо... "Вот,
 оказывается, какой у неё голосок! - радовался Илья. - И какой... милый!" А Даша и сама
 удивилась: на сколько слабенький и надтреснутый у неё голосок оказался в эту минуту!
- будто от простуды, но то он сорвался у неё от переживаний, от волнения, а потом ещё и
 весь остаток этого дня она не могла говорить - голос почти совсем пропал. Да ей и не
 хотелось в тот день ни с кем ни говорить, ни видеться… Она ещё долго была где-то там...
 где никого нет, а только ОН и его голос, необыкновенный голос, как казалось ей, который
 - она чувствовала это - никогда не обидит, не сделает ей больно. "Такой голос может быть
 только у НЕГО и ни у кого более! - думала она. - Как жаль, что подругам, да и никому,
 невозможно рассказать это!.. Никому на свете не понять этого...  Илья один-единственный
 такой на всём свете! Им это не понять!.." - была уверена Даша. А сейчас они молчали...
и Илье всё слышалось будто многократное эхо: "Да... Илюша... Я тоже... очень рада!.."
        - Дашенька... Я так разволновался!.. Прости... Я... я хотел так много сказать,
а тут совсем оглупел!.. Всё вылетело из головы!.. Ты с Наташей пришла? - заговорил он,
 чтоб вновь услышать её: здесь ли она ещё? а то - такая тишина! уж не показалась ли ему?
        - Нет... Она на выходные уехала... в деревню. Там... дела какие-то. Она не
 хотела... из-за меня, но я уговорила... А теперь, вот... мне плохо без неё, Илюша...
Мне даже не верится, что ты... Мне надо тебе сказать... так много сказать!.. Извини,
мне очень трудно... трудно говорить!.. - слышал Илья, и всё в нём дрожало от радости.
         Илья прекрасно знал: о чём она хочет рассказать ему, и как это ей мучительно
 больно, поэтому он перебил её.
        - Даша! Да ты что, Дашенька! Я же всё слышу! Милая ты моя! Ты умница, хорошая!
Не надо!.. Ты только послушай меня: ты не оставляй меня! Ладно? Ты пиши мне! Обязательно!
 Слышишь? - заторопился он вдруг, будто их уже разъединяли, и надо было успеть сказать
всё самое главное. - Мне нужны твои письма! Мне плохо будет без них!.. Мне плохо будет
 без тебя! Дашенька!.. Понимаешь?.. Я приеду к тебе, во что бы то ни стало!.. Слышишь?!
        - Извини, Илюша, это я так... Я больше не буду. Я постараюсь!.. Они сами...
 текут!.. Я  такая плакса...
        А Илья слышал её близкое дыхание - и ничего не видел вокруг! И не мог удержать
 телефонную трубку в руке:  как он не сжимал её  - она выскальзывала и крутилась, потому
 что ладонь его стала  мокрой,  да и  пот бежал по всему его телу, будто он стоял под
 горячим душем. Он двумя руками прижимал отяжелевшую вдруг трубку к мокрому уху и к
 волосам, и даже не замечал, что его фуражка  валяется у него под ногами на грязном полу.
        - Илюша, я совсем не такая, как ты думаешь! Ты приедешь... а я... а я такая!..
        - Не плачь, Дашенька! Я всё знаю! Мне Наташа написала... Не плачь! Милая!.. Здесь
 и так сырости хватает... Здесь дождь идёт.
        - Я не буду... Я постараюсь... Они сами... - шептала Даша, а Илья даже видел,
как она силится сдержаться, а по щекам её бегут горячие слёзы.
        - У меня служба скоро кончится... Полгода осталось... Это будет скоро, совсем
 скоро!.. И ты никого не слушай!.. Я же знаю, что мы встретимся! И ты верь!.. Верь,
 пожалуйста!.. - убеждал он её, то понижая, то повышая голос.
        - Илюша, а ты... жалеть потом не будешь?
        Илья вновь чуть не задохнулся.
        - Дашенька! Родная моя! Милая моя!  Да мало ли что было с нами!.. Я тоже не
с неба!.. Я боюсь, что ты во мне... разочаруешься... Это я... ужасный! Я... непутёвый!..
 Я... Я... - он даже слова все растерял.
        Даша не отвечала. Но Илья знал, что Даша "... жадно внемлет, чутко ждёт..." - как
 писал поэт Александр Блок, что она здесь,  и даже слышит, наверное, как бьётся и
 трепещет его сердце.
       - Ваше время кончилось, - вдруг громко и чётко услышали они оба в трубке, и этот
 чужой голос напугал их и враз вернул на "грешную Землю", а они и забыли, что есть такая
 - так им было хорошо где-то там, неведомо где...
        Илья в этот последний миг так и не смог собраться с мыслями и сказать ещё
что-нибудь. А Даша нашла ещё в себе силы.
       - Я верю тебе, мой милый... Мой хороший! - не то услышал он вновь её слабенький
 голосок, не то ему показалось это от пережитого напряжения и... связь оборвалась,
что-то щёлкнуло, и наступила действительно мёртвая тишина...
        Илья был пьян. Он едва-едва пришёл в себя и вновь увидел  и телефонную трубку у
 себя в руках, и тесную кабину, и фуражку на полу, и весь тот большой и шумный мир, что
 был за стеклянной дверью. А когда он вышел на улицу - на какой-то миг тучи разорвались,
 и на него брызнул яркий свет, и всё вокруг заблестело и заиграло красками. Казалось -
 весь мир приветствовал его и радовался его счастью! Бывает же такое совпадение! Как тут
 не поверишь, что "чудеса" - случаются...


                25

                Последнее письмо.