Последнее письмо. Глава 25

                25

                Последнее письмо.
 
         Илью демобилизовали 10 ноября, сразу после Октябрьских праздников. Двое с
 половиной суток он ехал в поезде до дома. Потом ещё полная неделя ушла на то, чтобы
 привести в порядок документы в военкомате и получить паспорт и прописаться. Без
 документов что-нибудь предпринимать - было невозможно. Одна была радость для Ильи в эти
 дни, что его новый отчим отсутствовал дома: он перевёлся на работу в другую автобазу и
 теперь "заколачивал деньги" дальнобойщиком. Ждала его и печальная новость: не стало его
 любимой кошки Василисы, а без неё дом будто опустел, будто ещё одной живой души в доме
 не стало... Мать же о пропаже кошки ответила Илье коротко и просто: "Месяц назад
 пропала. Может машиной задавило, может бездомные собаки задрали. Собак беспризорных
 развелось - тьма-тьмущая! По улицам самой ходить страшно стало: того гляди - покусают...
 Хоть и не люблю кошек, но мне её тоже жалко. Да и мыши обнаглели... Надо котёнка завести».
        Илья ещё не говорил матери про Дашу, о своих планах, всё откладывал решительное
 объяснение на последнюю минуту. Он понимал: она вновь будет шокирована тем, что он
 задумал!.. И почти каждый день, оставшись дома один, включив не громко свою любимую
 музыку, с любимыми исполнителями, чтоб не было слышно ничего другого вокруг - он всё
 перечитывал последнее письмо от Даши, которое получил перед самой демобилизацией. Нет,
у него не было сомнений - ехать или не ехать к ней, - он переживал, он настраивал себя
на будущее, которое должно будет случиться с ним уже совсем скоро. И это будущее виделось
 ему непонятным, но интересным, и манило своим возможным счастьем любить и быть любимым,
 а в голове плыли воображаемые картины различных вариантов встречи с Дашей, и всего, что
 должно будет последовать за этим...
        " Илюша, здравствуй!
        Ну вот, Илюша, скоро и наша встреча! Возможно ли такое? Никто, ни один человек,
 даже самый близкий мне, - не верит, а я верю. Потому что - тебе верю, что ты, раз
 сказав что-то, уже не сможешь не исполнить задуманное. Я поняла, что ты такой человек,
 по твоим письмам. И, даже, побаиваюсь этого. А вдруг обстоятельства изменятся, и тебе
 нужно будет делать что-то другое, а ты изведёшь себя тем, что ты себе уже наметил. Так
 что - подумай ещё, и спокойно переделай все дела, что возникнут по обстоятельствам, а
 там уж... поступай, как решишь. Как ты решишь, как ты поступишь - всё так и будет, и
 никак иначе.
         Сегодня 6 ноября, а на улице идёт дождь. Хоть бы завтра не было, а то на
 праздники не очень-то приятно.
         Илюша, ты спрашиваешь: знают ли мои родители о тебе, и что именно?
Расскажу тебе всё подробно, ничего не утаю. Только ты не обижайся, если что не так.
         Да, теперь они всё знают. И вперёд догадывались, особенно мать. Это когда мы с
 тобой поговорили, и я стала отказываться ходить с ней в молельный дом. Она сначала не
 могла понять - что это я так осмелела? А потом нашла твои письма! И при мне бросила их
в печь, сожгла... Хорошо хоть фотография твоя была у меня в другом месте, и она не нашла.
 Скандал был - будь здоров! Она даже сделала попытку - схватить меня за косу, как раньше
 делала несколько раз, когда я в чём-нибудь провинюсь. Но этот раз я ей не далась! Когда
 пришёл отец домой - она нажаловалась ему. Только он... даже насмешил меня. Знаешь, что
 он сказал? - "Девка - не корова. Ко двору - не привяжешь. Всё равно - уйдёт!" Вот так
 они узнали о твоих письмах, но о том, что мы не виделись - не знают, но, по-моему,
 должны догадываться.
         Конечно, когда ты приедешь, могут произойти кое-какие неприятности. Эти
 неприятности могут быть только из-за мамы. Она не любит, когда ко мне приходят. Недавно
 ко мне  пришла Наташа со своим братишкой, который приехал из деревни её навестить, и
 мама при них сказала на меня такое словечко!.. Ни в жизнь бы не поверила, что верующий
 человек может такие слова употреблять! Она же верующая, как же можно?! Бог же всё видит
 и слышит! Я от стыда готова была провалиться сквозь землю. Хоть бы мальчишку
 постеснялась, а то при нем!.. Так мне стыдно было!.. Ну и - у меня с ней вышел маленький
 конфликт. А ты, Илюша, не бойся, приезжай, и всё!  А папка у меня хороший. Он любит,
 когда ко мне подружки приходят. Он однажды даже Наташу и Саулешку поругал, что они у
нас не часто бывают. Я тебе всё это рассказала, чтобы ты мог представить, какие у меня
 родители. А так они у меня хорошие. Да я их в последнее время и бояться перестала, надо
 же когда-нибудь... Да и ты у меня теперь есть! Я, ведь, так поверила тебе! Приезжай! А
 там - будь, что будет! А то я не знаю... совсем не знаю, что со мной будет... без тебя.
        У тебя, кажется, есть мой домашний адрес. Я как-то описала тебе - где я живу, но
 я ещё раз напишу. Сойдёшь с поезда, спроси проспект "50 лет Октября", потом спросишь,
 где остановка автобуса №50. Скажи: тебе надо в посёлок "Дружба". Там я живу. В "Дружбе"
  сойдёшь на остановке "Магазин". У кондуктора спроси! А сойдёшь - спроси улицу
 Тургенева, тебе любой покажет.  Потом найдёшь дом №6. Ну вот - тут и я. А я нисколько
не изменилась, такая же, как на той фотке. Только похудела немножко - и всё. За лето все
 худеют, работы много. Ну ладно - шучу!
        Они даже о тебе спрашивали - кто да что? Я сказала, что ты живешь с мамой в Н.,
 служил в армии и после армии приедешь ко мне. Теперь они меня спрашивают: когда ты
 приедешь?  И вообще - приедешь ли?  Они не верят. Мама даже ругаться начала. Она
 говорит, что всё это глупости, не серьёзно. Даже "блаженной" меня обозвала, говорит,
что "не родился ещё такой..." чтоб я кому-то понадобилась. "Что ты за птица?.. Кем ты
 вообразила себя, чтоб к тебе кто-то поехал, да ещё из такой дали!? Если только такой же
 блаженный..." - смеётся она. Но последние дня два что-то молчит, ни слова о тебе. Не то
 что-то задумала, не то - предчувствует, что теперь её никто не боится. Так что ты,
 Илюша, телеграмму давай прямо сюда, домой. Скрывать уже нечего, и "на части меня не
 разорвут", зато я ещё смелее стану, и "нос всем утру!" А то даже подружки верить не
 хотят, и я порой слышу, как они у меня за спиной шепчутся, а некоторые даже
 посмеиваются. И я вправду начинаю чувствовать себя... "блаженной", и предательские
слёзы сами наворачиваются.
         Выходные у меня - суббота и воскресение. С 13 ноября я выхожу в первую смену.
 Так что можешь высчитать, когда я буду дома, а когда на работе. Если к 19-му успеешь
 приехать, то можем с моими подругами сходить во Дворец культуры на концерт  московских
 артистов. Мы с Наташей надеемся, что ты успеешь. Да, на всякий случай! - запомни и адрес
 Наташиного общежития, мало ли - вдруг меня не найдёшь. Адрес-то общежития у тебя есть.
 Да ещё её дальняя родственница, но наша ровесница почти - Катя, живёт в 10 микрорайоне,
 дом №9, квартира на первом этаже № 3. Это так - на всякий случай. Вдруг тебе
 пригодиться, вдруг потеряешься в городе, а то он у нас очень большой, а ты здесь
ни разу не был.
         Лучше телеграмму давай в пятницу, чтоб на выходные я была дома и смогла сама
 тебя встретить. Да в любой день давай телеграмму! Я встречу! Обязательно встречу! Только
 выходи с поезда на Центральном, Главном вокзале. Обязательно на нём! И жди меня у здания
 вокзала, у книжного киоска. Там мы с тобой и встретимся... Там два киоска: книжный и
 газетный, так мы встретимся у книжного, хорошо?
         Вот, Илюша, и всё. Да, поздравляю вас, тебя и твою маму, с праздником Великого
 Октября! И от всей души желаю вам здоровья, счастья, и хорошо провести эти праздничные
 дни! Будьте счастливы!
         С уважением к вам, Даша. До скорой встречи!
         Извини за почерк, тороплюсь на работу. Девчонки уже пошли».

         Вот такое было последнее письмо от Даши. Илья знал его уже наизусть, а всё
 читал, каждый день читал, и не мог... надышаться им, насладиться досыта, вдоволь, даже к
 лицу его прикладывал - а вдруг запах от Даши остался, и он его почувствует, и её
 фотографию изучал до мельчайшей чёрточки. И длинной, бесконечнодлинной показалась бы
ему эта неделя, если б он не развлекал себя "занятиями со своими тетрадями", вот этими
 самыми, - и очень жалел, что рукописи и книги можно только читать, но невозможно слышать
 их, и не текст, произносимый кем-то, а... слышать мелодию, ритм, музыку. "Ведь стихи же
 легче и приятнее и эмоциональнее слушать под музыку, от этого наложения и рождаются
 песни, - рассуждал он. - Так и любой текст может звучать. Этим хорошо пользуются
 режиссёры при создании фильма. Читает, например, героиня письмо и в это же время за
 кадром звучит какая-нибудь мелодия, и в зависимости от неё - и зритель воспринимает
и письмо и переживания героини очень даже эмоционально». И Илье очень было жаль, что
 невозможно было ему вот так же озвучить то, что он записывал в свои тетради.
"Это получилась бы такая симфония!.. - с сожалением вздыхал он. - Или песня "Гранада"
в исполнении Клаудио Вилла». Была у Ильи старая-старая пластинка с этим замечательным
 итальянцем и, когда он её слушал, - она непременно приводила его душу в приятный трепет,
 точь-в-точь в такой же, какой он переживал от Дашиной фотографии и её писем.
          Ещё в эти дни он согласился съездить с другом Андреем и его новыми друзьями
на мотоциклах на охоту, о чём потом очень жалел, потому что душераздирающий писк
 подраненного зайца, которого потом добивали и разделывали у костра у него на глазах,
- запомнился ему на всю жизнь. Над ним смеялись, а он страдал, и дня два любая еда
 вызывала у него отвращение. Да и разговор с другом получился тяжёлым; Илья даже пожалел,
 что начал его.
          - Началось всё с того, как вернулся я из отпуска, из дома, и "деды" нашей роты
 остались мною недовольны: и за отпуск, и что с пустыми руками приехал, и за всё
 прочее... И впятером в туалете "вправили мне мозги, по полной". Я тогда твёрдо решил:
в долгу не останусь и при первом удобном случае посчитаюсь с ними, и за себя и за Федю;
я узнал, что эти сволочи и его в каптёрке уму-разуму учили. Жаль парня. Жаль, что
 опередил меня, - он застрелился в карауле, на посту, - и, получается - спас меня, дважды
 даже спас... У меня же была задумка: после караула, пока оружие в руках, ещё не сдал в
 хранилище... пострелять над их головами, попугать их так, чтоб обмарались они и
 запомнили, что мы можем за себя постоять. Конечно, потом меня бы... или судили или...
 ещё что... Да после Фединой записки, что нашли у него, когда он застрелился, перевели
 этих подонков на танкодром, в роту обслуживания. И это в то время, когда их одногодки
 паковали чемоданы на дембель. Можешь себе представить их рожи?! Я потом их не видел
 больше, не довелось, но ребята рассказывали, что видели, как в Новогоднюю ночь возле
 штаба они плакали и хныкали, и слезами утирались... И это - "деды, старики", дембеля -
 как они себя величают! Во, картина! Хоть кино снимай! И дежурный по штабу без пяти минут
 двенадцать ночи 31 декабря отдал им документы на дембель и проездные до дома. Вот
тогда-то, в те дни, на меня и нашла тоска, да такая, что жить тошно стало! Тогда я и
 написал первое письмо незнакомой мне девчонке. Я даже не думал, что она мне ответит.
 Просто, написал в отчаянии от тоски и... и махнул на это дело. А она ответила! И так
мне приятно было!.. И, вот, уже год мы переписываемся. А теперь думаю...  съездить и
 познакомиться с ней ближе.
         - А я бы не рискнул... не посмел бы, - рассуждал Андрей, выслушав рассказ Ильи
о Даше. - Чужой город, никого знакомого... Нет, не поехал бы я так сразу. А тем более -
с твоим характером. У тебя же там одними смотринами - не кончится, ты же так просто не
 уедешь оттуда. Тут даже гадать на бобах не надо! А вдруг это только шутка, розыгрыш? Я
 тебе могу... кучу примеров привести заочных знакомств, по письмам; и они кончились
 ничем. Письма - это одно, а живой человек - совсем другое. Да чего далеко ходить?
 Серёга, однокурсник мой, да ты его должен помнить, - с ним тоже целая история была. С
 девчонкой соседской чуть ли ни с пелёнок дружил-играл, и во дворе, и в детсаде, и в
 школе за одной партой. А когда ей лет десять стало - её родители переехали в Красноярск,
 и она с ними, естественно. Она с Серёгой лет десять переписывалась, и фотки друг другу
 слали, и открытки, и стихи, и чуть ли ни в любви клялись. Он уж весь извёлся: скорей бы
 увидеться! Вот, как ты сейчас. И недавно - она приехала, бабушку навестить. Ну, и его,
 конечно. Приходит он домой - а она у них сидит с его матерью, и они мило беседуют. Он
- к ней!.. А, когда она встала, - она босая - на целую голову выше его оказалась! А в
 туфельках на шпильках?.. Короче: неделю погостила она у бабушки, с Серёгой по городу
 погуляли раза два, - и уехала. С тех пор они больше не переписываются...
        - Ладно, письма можно сочинить, - горячо начал спорить с другом Илья. - Хотя,
 такие письма, как Даша писала - навряд ли. В них - душа её... живая! Это же видно, это
- не придумаешь! А по телефону я с ней разговаривал!? Такой голос - не подделать! Надо
 быть актрисой... Я слышал, как она... плакала! Так - не сыграешь! А фотография!? Такой
 взгляд... чистый! Такие глаза врать - не могут! На, посмотри! - Илья показал другу фото
 девушки. - Хотя... конечно, ты скажешь, что и фото можно подменить... И ростом она
 нормальная... я уверен.
         - Да-а, на редкость - милая, - согласился Андрей. - Простая. И... если она
 действительно такая, то... я тебя понимаю! - даже посочувствовал он другу.
        С минуту оба помолчали.
        - Ну - встретитесь вы, понравитесь даже, а дальше-то что? - продолжал удивляться
 Андрей. - Тебе ж... учиться надо... или работать. Учиться, правда, теперь только на
 следующий год. Значит - работать.
        - Ты - прав, все вы правы! - рассердился Илья. - А душа не спрашивает рассудка,
 она кричит, орёт прямо во мне: "Хочу её видеть - и всё тут!" А уж там: обман это - или
 нет, то - потом. Всё потом. А сейчас - увидеть!.. и... и будь, что будет. Сам ничего не
 знаю. Но, пока не увижу - не будет мне покоя. Никакая учёба, ни работа - на ум не
 пойдут; вот это - точно знаю! Я, знаешь, что вспомнил, сейчас вспомнил? Марка Твена!
Его слова мне тогда очень понравились: "Чтобы быть счастливым, надо жить в своём
 собственном Раю!.. Один и тот же Рай не может удовлетворить всех людей без
 исключения..." Или что-то в этом роде, дословно не помню. Вот и хочу я - не как все,
 а... как мне хочется.  А ошибусь - научусь... Не дурак.
         Вот так Илья и Андрей поговорили не весело, пока разжигали костёр на берегу
 речушки, собирали сухие ветки и поджидали, когда соберутся все охотники. А потом
 собравшиеся ребята - всего шесть человек - сидели вокруг костра, ждали, когда поджарится
 тушка зайца, и закусывали тем, что "бог послал", рассказывали анекдоты, и подшучивали
 над Ильёй за его "жалость" к зайцу. А Илья был удивительно спокоен, замкнут в себя, и
 интересовался больше красивой, уже затухающей зарёй заката с одной стороны неба, и
 только что взошедшей над холмами и деревьями полной, огромной, яркой луной с другой
 стороны, великолепие и величавость которой не смогли испортить ни дым, ни танцующее
 пламя костра.
         Наконец 20-го до полудня Илья получил готовые документы, и теперь он был волен
 делать всё, что ему заблагорассудиться: работать, учиться, жить с родителями или
 отдельно от них, и так далее... Он же, первое, что сделал, даже не взвешивая, как всегда
 все «За и Против», и все последствия, - зашёл на железнодорожный вокзал и купил билет на
 сегодня же, на вечерний поезд  до А., на последние деньги, что у него нашлись в кармане.
 То, что нет денег на обратную дорогу, на еду, на все прочие расходы, - ему об этом даже
 думать не хотелось. Хотя он понимал, что это очень не серьёзно с его стороны - не
 думать, что будет завтра, и что будут денежные расходы, - глупо и безрассудно. Но... ему
 казалось, что весь Мир ополчился против него, а он безумно хотел счастья, и это был его
 "жест отчаяния" - ехать, во что бы то ни стало. На оставшуюся мелочь он дал телеграмму:
 «Приеду 22-го утром вагон 6 Илья".
        " Всё!.. Теперь отступать некуда! - положив билет в карман, даже с радостью
 подумал он. - Теперь только вперёд! Пусть бьют, убивают - меня уже не свернуть... не
 своротить. Я-то себя знаю. Если упрусь во что - это железно... И мама это во мне знает.
 Когда буду с ней разговаривать - она это почувствует, поймёт, что я в этом самом
 настроении, когда со мной что-либо делать - бесполезно... Поймёт - и согласится со мной.
 И... не отпустит меня просто так - и с деньгами поможет. Я же знаю - она только сердится
 сильно, а потом всё равно... любит меня. Главное - твёрдо стоять, не колебаться, а то
 она сразу почувствует слабину и начнёт переубеждать, а этого никак нельзя допустить.
 Никак нельзя! Всё равно - поеду, а там - будь, что будет..."
        Илья посмотрел на часы.
       " До отъезда - десять часов... В шестом часу мама придёт с работы домой. Три часа
 - на разговоры, и - на вокзал... Всё успеваю».

 
                26

                Детский лепет.