Исповедь

Виктор постучал в дверь соседского дома.
- Открыто, - глухо послышалось из комнаты.
Хозяин, Петр, которого раньше никто никогда не видел пьяным, сидел за столом с початой бутылкой мутной самогонки, низко опустив голову.
- Что с тобой, сосед, может, горе какое приключилось? Вроде утром. я видел, жена с дочкой из дома выходили веселые, нарядные. Ты их к родителям отправил, а сам тут квасишь втихаря в одиночку, да еще и слезы проливаешь. В чем дело, братка?
- Сядь, Витёк, рядом, я тебе как перед священником покаюсь, нет сил молчать больше, - предложил Петр, - Плачу я о своей судьбе-злодейке и о загубленной молодости.
- Да ну, Петь, тебе ли на судьбу обижаться. У тебя же дом полная чаша, жена – замечательная, дочь - красавица.
- Выпей со мной, брат, да выслушай, - начал исповедь Петр, - Ты ведь Леонида Голубева и жену его Татьяну хорошо знал?

… Ленька меня с детства не любил: я был парень рослый, спортивный, а он - хлюпик, подтянуться на турнике ни разу не мог. Начну я «солнышко крутить», девчата стоят- любуются, а он злобно шипит: «Сила есть – ума не надо».

Однажды были мы с ним на вечеринке – провожали родственника в армию. Оказались мы с Ленькой рядом за столом и по-моему, чего-то он мне намешал – слишком сильно меня разобрало. Вышли во двор с ребятами покурить. Я поскользнулся да и хлопнулся на пятую точку. Ленька при всех подлетел ко мне, как петух, с размаху ударил по щеке: "Что, спортсмен, ноги не держат? А еще удалью бахвалишься! На выпивку-то слаб оказался!" Парни смеются, обидчик радуется: еще бы, такого богатыря одолел!
Мне так обидно стало, хотел подняться и всыпать ему хорошенько, но вовремя одумался: рука у меня тяжелая, еще инвалидом, неровен час, сделаю.
Затаил я на сердце зло, надумал отомстить подлецу его же монетой: исподтишка удар нанести, как только случай подвернется.

Вскоре и меня в армию забрали. Когда демобилизовался на родину, узнал, что Ленька на нашей однокласснице Танюшке женился, которую я провожал когда-то. Жаль мне стало девчонку – добрая она, а такому уроду досталась. Чувств никаких у меня тогда к ней не было.

Пока я служил, Ленька техникум окончил и заведовать мастерской устроился. Туда и я слесарем пришел. Думал, что все детские обиды в прошлом.
Парень я, ты знаешь, работящий, руки золотые, зарабатывал прилично. Женился на учительнице, дочурка родилась – все как у людей. Ленька, правда, придирался, кичился должностью – но мне не до того было, я и внимания не обращал первое время.

Стал я замечать, что жена его как-то по-особому на меня поглядывает. Я ее на танец во время новогоднего праздника безо всякой задней мысли пригласил – она ко мне льнет всем телом. Скромная, вроде, женщина, я ее с детства знаю, а тут такое. Я и подумал: вот и настал момент отомстить обидчику. В общем, стали мы с ней близки, а потом все завертелось-закружилось. Не думал, что со мной такая любовь случится. Может, и забыл бы, что из-за мести я с Танюшкой, если бы ее муженек хоть немного порядочнее был. Начнет он ко мне на работе придираться, а я стою, слушаю молча и думаю: «Видел бы ты, как мы вчера с твой женой ласкались!»

Хорошая она была, Танюшка, только деток не смогла родить ни от мужа, ни от любовника.
- А что, Петро, твоя жена так ни о чем не догадывалась? – спросил Виктор.
- Возможно, догадывалась, но ведь она у меня умница, никогда виду не подавала, ни в чем не упрекнула, - грустно вздохнул Петр, - А потом, ты же знаешь, трагедия случилась. Попали Ленька с Танюшкой в аварию. Он царапинами отделался, а любушка моя – насмерть! Я на похоронах слез не смог сдержать, вот и сейчас плачу. Даже во сне часто снится, будто рядом – мягкое податливое тело любимой.
Ленька, оставшись один, дом продал и в город уехал, издеваться надо мной теперь некому. Только в душе – какая-то неуспокоенность, боль и мука.

- Не кручинься, братка, время лечит. Слезами горю не поможешь, - стал успокаивать Виктор соседа, не заметив, что тот уже забылся крепким хмельным сном.