И был день, и была ночь. Глава 1

Был ласковый, солнечный день. В Прибалтике – подобные дни – редкость. Гарнизон шумел,  подготавливали взлетную полосу. Все активно настраивались к проведению ночных полетов.

В семье летчика Германа и его жены Анны внешне все проходило обыкновенным, привычным образом. Рядовой рабочий день Германа, был для Анны сложным и насыщенным внутренними переживаниями. После уточнения плана полетов, Герман приходил домой на отдых. Это был капитан,  двадцати восьми, чуть выше среднего роста, наделенный спортивным телосложением, широкими плечами и мускулистым торсом. Его доброжелательное лицо, с крупноватым носом и ртом, обрамлялось аккуратно стрижеными волосами с проседью и абсолютно белыми висками. А отличительными особенностями были: внимательный взгляд из-под чуть нависших бровей и приятное рукопожатие больших теплых рук. В галифе, сапогах и портупее Герман выглядел блистательно, но летчики носили эту форму только в те дни, когда проходили учения. Анна внутренне восторгалась, когда видела его в этой амуниции.

Анна – чуть полноватая шатенка, с  волнистыми волосами ниже плеч, с оливковыми глазами, с подвижным, привлекательным, тонким лицом  ожидала мужа. Она сразу же стремилась создать  все условия  для его полноценного тихого часа. Уводила мальчиков двух и шести лет в другую комнату, где читала им книжки, занималась с ними рисованием. Конечно же, Анне всегда очень хотелось просто прилечь рядом, тем более, что ночью она блюла «пост» – не спать. В этом заключался её «талисман». 

«Талисман» зарождался постепенно.

Когда она приехала с грудным ребенком в гарнизон, то даже смутно не представляла свое будущее. На первом плане был маленький сын, уход за ним, а только потом дела мужа.

Вначале их совместной жизни в полку произошел незабываемый случай. Трагедия врезалась в ее память, в ее существо. Погибли два молодых летчика во время ночных полетов. Погибли, скорей всего, из-за несовершенства летной техники – загорелись двигатели. Но также из-за служебного рвения руководителя полетов. Командир кричал: «Давайте, парни, тяните до взлетной полосы!» Да, зачем было тянуть? Ведь внизу лес, а не город! Летчики могли катапультироваться. В итоге и самолет разбился, и погибли люди в расцвете сил. Дети остались сиротами. Огромное горе – женам, матерям и отцам!

Постепенно Анна начала осваиваться в новой жизни и стала остро ощущать, свою сопричастность к профессии мужа. Участие состояло в создании стабильного психологического тыла. Еще раньше ей накрепко запомнились слова из песни «Темная ночь»:

          Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,
          И поэтому, знаю, со мной ничего не случится.

Вот в чем был «талисман!» Ночью, когда властвует «тьма», надобно не спать, охранять тем самым жизнь любимого. В этом будет его спасение и продолжение их обоюдного счастья! Свое волнение Анна всегда пыталась скрыть, чтобы не пошатнуть уверенность мужа в хорошем исходе полетов. Хотя оба знали, каждый полет – это смертельный риск! Супруга мужественно держалась, не позволяя себе лишних эмоций, способных разрушить шаткую конструкцию благополучия. Она подавляла любую сомнительную мысль, несущую крушение стабильного существования. Женщина всегда помнила о том, что ее задача – это спокойное и уверенное состояние дорогого человека.
 
После четырехчасового отдыха Герман уходил, Анна всегда провожала мужа до двери и тянулась к нему в поцелуе. Он грозил пальцем, что означало «не так», чмокал в губы и исчезал, поглощенный предстоящим свиданием с самолетами.

Его «не так» означало их необыкновенный поцелуй. Их тайное, невидимое постороннему глазу глубочайшее переживание…

В момент соприкосновения губ, возникало необычное явление. Сначала плотно закрывались глаза и пропадали внешние звуки. В самый первый миг проскакивала искра электростатического разряда, которая  вызывала трепет, подобный, разве, взмахам крылышек колибри.

Плотность их тел, находящихся в резонансном состоянии, внезапно становилась зыбкой и улетучивалась. При продолжительном слиянии губ мысли полностью рассеивались. Свершался переход в бесплотный мир, другую параллель. Существовало лишь единение мужского и женского начал во Вселенной. Наверное, это – экстаз, но без ощущения тела, рук или ног; чувство скорее духовного свойства, нежели материального. Герман и Анна перемещались в особое пространство, где нет вещественности, которую надобно всегда осязать. Слияние уст создавало магию волшебства и уносило в зону без условий, в макрокосм, в котором нет обязательств, требований, канонов, ограничений и рамок. Сия территория проявлена без перспективы, без прошлого и будущего. Экстатический мир состоял из безвременья и неограниченного пространства.

Такой поцелуй  очень сложно описать. Это сверхчеловеческое и труднообъяснимое понятие. Похоже, что подобное ощущение не может быть передано при помощи слов.
 
В момент соединения губ разноименно заряженных влюбленных, происходит химическая реакция растворения материи. Любая необходимость, или актуальность испаряется  напрочь. Куда-то пропадают родители, дети, служебные и первостепенные дела. Поцелуй полностью стирает понятие важности, собственной значимости, высокомерия, амбиций и жизненно необходимых дел. Заботы мгновенно улетучиваются вместе со своим зримым и ощутимым окружением.

Подобное чувствование намного выше физического влечения. Бестелесное пребывание больше похоже на полет бабочек в невообразимой чистой и прозрачной среде, счастье подъема и проникновения в пространство без гравитации. Подобно ли это чувство вечному несказанному наслаждению? Но нет же! Наслаждение кажется связанным с телесностью. Нереальное преобразование выше, чище, воздушнее! Оно уникально и не встречается нигде, кроме как в возвышенном поцелуе. Может быть, так ощущается блаженство?

Такого рода поцелуй подобен творчеству. Поцелуй – это магия создания нового пространства, с позволения самой Вселенной, где нет диктата плоти. На этой территории не действуют разноречивые законы и предписания, не властвуют обстоятельства. При соприкосновении губ рождается новый беззвучный и бестелесный Свет. Это чудо сотворено мужчиной и женщиной для мгновенного перемещения в страну, которая не существует, которую никто не может ни назвать, ни вспомнить. Они поднимаются в эту обитель по золотой лестнице без ступеней и перил. А может, поцелуй подобен самой Гармонии? Стоит только сойтись в поцелуе двум созвучным душам и мифическая юдоль предстает пред ними в новизне безвещественности.

Возвращение в чувственный мир происходит только неимоверным усилием воли, которая запускает деятельность ума. После столь тонкого восприятия, окружающий мир представляется влюбленным крайне грубым и приземленным. Лишь только отрада узнавания друг друга остается с ними и помогает принять реальность такой, какова она есть.

Почти с первых дней совместной жизни Анна осознавала, что столь глубокое переживание, как ЭТОТ поцелуй, муж не может вынести перед  встречей с «первой женой», такое определение Анна дала работе Германа. Пропадет концентрация  внимания на предстоящем полетном задании, а это может привести к непоправимым ошибкам. Небеса требовали абсолютной отдачи.

Полеты, особенно ночные, это самая высокая планка мастерства, которую достигает летчик. Слияние со сталью должно быть стопроцентным, почти невозможным. Летчик должен чувствовать крылатую машину каждой клеточкой своего организма, а не только умом. Если срастание не произойдет, то могут возникнуть непредвиденные сложности, и машина выйдет из-под контроля. Главное в летном деле - это любовь к полетам и полная самоотдача. Несомненно, жена  в данном случае, остается лишь надежным тылом. Но сим тоже можно удовлетвориться, учитывая сложность столь мужественной профессии

Анна всегда спрашивала у Германа, когда начинаются полеты, сколько они длятся и когда  завершаются. Также интересовалась прогнозом погоды. Потом она зорко отслеживала и полеты, и погоду. Прекращение полетов без видимых причин казалось зловещим.

У Анны в памяти сохранился случай, когда  весь полк улетал в командировку. Тогда она, как обычно, зорко следила за происходящим. Сначала взлетал разведчик. И только после его приземления вся армада взмывала в воздух. Такой парад стоит увидеть! Зрелище потрясает красотой. Волнение ощущалось всем телом, как говорится всеми «фибрами души». Дыхание перехватывало, вероятно, от восторга. Анна смотрела в небо, в котором неслась ее "вторая половинка". Жены высыпали во двор, чтобы еще раз взглядом проводить мужей. А они летели эскадрильями: три тройки и ведущий.

Но в тот памятный день что-то не заладилось. После вылета разведчика полк не поднялся в воздух. Прошло полчаса, потом час. Анна прилипла к окну. Когда она увидела, что во двор въехала черная волга, то руки непроизвольно вцепились в подоконник. Женщина обмерла. Ей было известно о мрачной и суровой связи между прекращением полетов и появлением черной волги. Все это – «не к добру»! Хотя на этот раз, она точно знала, что муж не был разведчиком. Выходит, ЭТО произошло с кем-то другим! Весь гарнизон был охвачен тревогой. Как же Анне не поддаться мучительной, гнетущей безысходности?

Черная волга медленно катила вдоль домов. Она почти кралась, как будто, внутренне сопротивляясь, не желая этого движения, пока не приблизилась к тому, «отмеченному судьбой» дому. Анна пристально следила за движением автомобиля, который двигался прямо на нее, но в последний момент остановился у соседнего здания. Анна словно окаменела. Весь ее организм отказывался принять безвременный уход жизни незнакомого ей летчика. Конечно же, муж хорошо знал его. Потому-то ощущалась значительная связь. Сама профессия накрепко связывала семьи. Несчастье касалось каждого непосредственно.

После возвращения из командировки муж поведал Анне о причинах аварии. Перегруженный топливом самолет не поддался летчику при выполнении фигуры. Командир экипажа крикнул:

– Катапультируйся! – и нажал на  ручку катапульты. Но второй летчик не успел спастись.  И… разбился!!!

Когда руководители прибыли на «яму». «Ямой» летчики называли воронку, оставленную разбившимся самолетом. То увидели фигуру в шлемофоне, сидящую на краю воронки. Это был спасшийся летчик, находившийся в потерянном состоянии.

Но служба есть служба! Командир полка приказал всем собраться и выполнить предстоящее задание на «отлично», особенно в этот раз. Их курс пролегал прямо над еще дымящейся, «ямой». В душе каждого пилота боролись противоречивые чувства: горечь за смерть товарища и ответственность за выполнение приказа.

Общий настрой летчиков в создавшихся обстоятельствах – непостижим! Они испытывают весь спектр человеческих переживаний, но, в конечном счете, побеждает чувство долга и стремление выполнить задачу государственной важности. Поставленная цель оттесняет личные эмоции в невидимую зону рассудка. Очевидно, в данной ситуации, действие является выходом и спасением каждого. Уметь управлять собой в любых обстоятельствах – черта, свойственная мужественным людям.

окончание следует  http://www.proza.ru/2013/12/01/1599