Командировка 2. 8 Бухара

Мансур уставился на дверь и в проёме мгновенно выросла женская фигура в знакомом халате и шароварах. Было произнесено только одно слово, и перед ним через две минуты красовались на подносе два тяжеленных, старинной работы кинжала в кожаных с серебром ножнах, лежащих на кусках чёрной материи.

Моня вынул один из клинков и приложил палец к кончику острия – мгновенно показалась кровь. Потом он отмерил по длине комнаты пятнадцать шагов и на концах дистанции положил на пол кинжалы. Мы подошли к столу, на-брудершафт выпили  водки и аккуратно поставили обратно рюмки.

Каждый подошёл к своему кинжалу, засунул его за пояс и завязал себе глаза чёрной материей. Повернулись к друг другу спиной и одновременно произнесли армейскую не уставную команду парадных колонн:

-  И-и-и, ра-а-аз!!

Послышался свист разрезаемого сталью воздуха и два, почти одновременных, глухих удара. Я сдёрнул повязку. Мансур сидел на полу держась руками за голову, на пол капала кровь, между ног у него лежал мой кинжал. Между моих ступней лежал его кинжал, а от удара ныла грудь. Кинжал попал в меня плашмя.

Зная теорию метания поражающих объектов, я интуитивно, сделал шаг вперёд, ровно на четверть оборота разящего предмета, поэтому принял кинжал плашмя. В процессе этого движения я бросил кинжал сам, и он своей рукояткой угодил Моне в левую надбровную дугу, чуть выше наглазной повязки. А учитывая вес метаемого предмета, Моне вкусно не было, поэтому он сидел на полу и очухивался.

Я подошёл к столу, разлил по рюмкам и поинтересовался:
-   Ну как нормально?
-  Ну ты, Санёк, даёшь! Я думал, что половина из твоей брехни туфта, но оказалось в натуре, уважаю.

-  Пора представится, - чётко отрекомендовался я – командир переправочно-десантной роты, гвардии капитан-инженер. Правда в запасе, причём далёком.

Мансур, сидя, приосанился:
-  Командир отделения ГСП, гвардии сержант ... ну дальше сам знаешь. Хотя в охране Масуда , моя должность соответсвовала майорской.

-  Ну что, майор, подползай, по последней и разбежались, или помочь?
-  Обижаешь, Санёк, гвардия погибает, но не сдается, как сказал ... как сказал ...

-  Так сказал Пьер Камбронн, с маленьким уточнением в переводе - «умирает», хотя, что в лоб, что по барабану, один хрен. – Уточнил я и добавил, - что-то у тебя, Моня, я засиделся.

Мы лихо опрокинули по рюмахе и Моня , сдвинув брови  воззрился на дверь. Тут же в проёме показался силует его звероподобного нукера. Через пятнадцать минут я был доставлен в целости и сохранности в гостиницу.

Продолжение следует.