Борьба со страхом

Как вы поняли, здесь я поведаю о том, как я пытался помочь своей дочке, Алене 4,5 года, победить все свои внутренние страхи по поводу некоторых явлений, которые нам постоянно до этого (да и после этого) встречались. Ну, например, я стал замечать, что она побаивается темноты, и всего, что с ней связано: бабаек, домовых. Боится насекомых, особенно летающих рядом ос или пчел, боится заглядывать в колодец на даче, видите ли, там обитает «колодезная ведьма» и еще много чего еще, и причем совершенно безосновательно. К сожалению, по большой глупости, видимо вследствие недалекого ума, в этом виновата жена, это она по большей части настращала Алену, да напридумывала для нее всяких страшилок и баек.
-… Ты смотри! Так и до навязчивых страхов не далеко! - как-то невзначай сказал я своей жене Лене, когда мы находились на даче.
- Да, какие «навязчивые страхи»!? – раздражительно ответила мне жена, видимо, совсем не догадываясь, к чему я клоню, - Ты, в конце концов, воды мне наберешь с колодца!?  Уже час тут стоишь с ведром, только разглагольствуешь!

Это, как могли догадаться продвинутые в психологии читатели, у моей жены такая защитная реакция: как чувствует, что не права, что нечем, как говорится, «бить карту», так сразу находит для меня какое-нибудь «срочное дело». И главное, умеет же всегда подбирать такие дела, по которым уже полдня до меня допроситься не может.

Попутно занимаясь ведром и колодцем, я все же подумал, что дальше разговаривать с невменяемой женой бесполезно и пора самому поразмыслить над своей очередной педагогической идеей. Которая была в тот же момент и четко оформлена!

Но вначале расскажу про предысторию возникновения этой самой идеи. Свое начало оно берет с посещения мной, еще в далекие студенческие времена, Саентологических семинаров, проводящихся по методике известного, правда не очень признанного ученого Рональда Хаббарда. (Кстати, всем весьма рекомендую эти семинары, только тогда у вас есть шанс дойти приблизительно до моего уровня познания нейропсихологии человека).

Так вот, проводился там как-то раз один познавательный семинар-тренинг, суть которого состояла примерно в следующем, почти цитирую, только более понятными, специально для вас, словами:
«При борьбе с имеющимся у вас страхом к чему-либо, прежде всего, нужно отказаться от того, чтобы избегать объект страха.  Напротив, нужно, что называется, идти напролом. Не бояться объект, а подвергнуть его всяческому изучению со всех сторон и аспектов. Нужно разложить устрашающую информацию об объекте до мелких составляющих ее частей, довести ее буквально до абсурда. И на каком-то этапе можно почувствовать почти полное отсутствие какой-либо боязни перед объектом».

Вот этим мы на тренинге и занимались, что каждый из нас присутствующих говорил, что он боится, а все остальные, засыпали его информацией об этом, доводя его страх до абсурда, и после этого испытуемый уже ничего не боялся.

Впервые я этот прием применил по отношению появившегося страха у жены, когда Алену цапнула соседская собачка, когда дочка схватила ту за ухо. Лена стала сильно переживать: а вдруг, та собачка заражена бешенством.

Почувствовав появившийся у жены страх, который если не остановить на корню, может перерасти в навязчивый, я с этого момента начал с усердием засыпать Лену разнообразной устрашающей информацией о вирусе бешенства. Я подвергал свою жену этому психо-тренингу в течении ближайших трех дней, пока она в сердцах не приказала мне заткнуться и совершенно уверенно заявила, что ни у собачки, ни тем более у Алены нет никакого вируса бешенства.

Почувствовав, что страх, наконец, при помощи моей эффективной методики, отлип от моей жены, я успокоился и только тогда закрыл тему. Остался, правда, у всей этой истории один неприятный осадок. Жена внушила Алене еще один страх, что любая собачка может внезапно укусить, особенно если дочка будет тянуть ту за ухо или хвост.

А сейчас, опуская в колодец ведро с водой, я твердо решил, что, в целях устранения у моего ребенка различных страхов, я просто обязан еще раз применить когда-то полученные знания.

Правда, по отношению к четырехсполовиногодовалому ребенку  применять просто метод забрасывания информацией посчитал не совсем уместным, в силу ее небогатого лексикона. Ведь, как известно, чтобы взрослому педагогу чему-то научить ребенка, нужно опускаться на один с ним  уровень  развития. Что мне в принципе и пришлось сделать. 

То есть, проще говоря, я стал бояться всего вместе с ней, то есть я забрасывал свою дочку чисто эмоциональной и поэтому понятной ей информацией. При виде осы севшей на подокойник, я начинал дико и  истерично орать и прятаться от осы под диван стоящий на веранде. Я дрожал как кленовый лист, окунувшись с головой в одеяло, стучал зубами и боялся, что вдруг придет Баба-Яга.  Я наотрез отказывался выглядывать в окно, когда полностью садилось солнце, что даже жене с дочкой приходилось меня уговаривать. Поздним вечером я демонстративно при Алене, уговаривал жену проводить меня до деревянного уличного туалета, а то вдруг меня по пути захватит и съест выскочивший из леса волк. В итоге они вдвоем меня проводили. Наблюдая за Аленой, я стал обнаруживать, что мне в большей мере удалось навести абсурд на многие ее страхи. Например, при появлении очередной пчелы, её внимание уже было обращено больше на меня, чем на пчелу и она очень звонко смеялась, когда я снова начинал верещать, и убегать от насекомого.   

Апогей всего нашего с ней психо-тренинга состоялся в итоге на дачной кухне, где мы оба с Аленой находились. Когда из под холодильника неожиданно выбежала мышка, я сразу звонко завопил, и резко вскочил на стол с ногами, встав на него почти во весь рост. Поскольку ножки стола оказались некрепко привинчены к столешнице, то стол не выдержал моего веса и опрокинулся, вместе с чайником, тарелками, кружками и вчерашним супом, благо холодным.

Когда жена прибежала на шум с улицы и увидела образовавшийся погром, кучу разбитой посуды и лужу из супа, то она совершенно по-русски, не стесняясь в выражениях, обругала меня с ног до головы, даже не учитывая, что на кухне стоит еще несмышленое дитя и которому нельзя слушать все эти бранные слова. Ну что с нее взять, она вообще ноль в современной педагогике!

Я просто молча выслушал, наблюдая за Аленой, которая все еще держалась за живот от смеха. И в этот момент я почувствовал: что все! Со страхами внутри нее покончено! Прием нагнетания абсурда сделал свое благое дело в отношении к моей дочери!

Но, к сожалению, к ее страхам пришлось мне все же вернуться, причем с той стороны, с которой я и не думал подходить.

Алена почему-то стала требовать у мамы, чтобы она не оставляла папу ночью одного, а то ему (то есть мне) ночью очень страшно. Стала также просить, чтобы до деревянного уличного туалета мы провожали меня всей семьей. Дальше она стала меня предупреждать о подлетающей мухе и подсказывать, куда мне бежать от неё. И самое обидное, что я после заметил, что страхи ее, хоть и в несколько уменьшенном виде, но при ней все же остались, только теперь она не обращалась ко мне за защитой, но просила всегда защиты у мамы. То есть, я вынужден был признать, что у нашего с ней психо-тренинга появился крайне неприятный побочный эффект – она стала считать, что ее отец (то есть я) трусишка!

Естественно, от этого я крайне озадачился, и оставить все это так как есть не мог. Ребенок не должен считать, что его папа трус. И я непременно должен выпрямить этот излом в ее мировоззрении. 

Соответственно,  дальше я играл перед ней в совершенное бесстрашие. Я демонстративно не боялся ничего! Я хватал соседскую собаку за хвост и успевал отскочить, пока она меня не сцапнет. Я захватывал в кулак живую жужжащую осу. Я прыгал на землю с дачной крыши, высоко, почти до самой макушки залезал на дерево…

На все эти мои смелые действия Алена наблюдала с большим ужасом. Заметя что-то типо страха в ее глазах с приближающимся плачем, я подошел к ней и спросил:
- Ну что, дочь, теперь ты поняла, что я ничего не боюсь?
- Пап, я больше люблю, когда ты боишься, - захныкала Алена, - давай ты лучше будешь снова бояться!

Признаться, эти ее слова меня сильно озадачили. Я не знаю, как теперь бороться с этим крайне выраженным побочным эффектом, заключающегося в том, что ребенок не просто считает, что ее отец трус, а она еще сознательно хочет, чтобы так оно и было! Нет, определенно у моего ребенка что-то явно не в порядке с приоритетной шкалой ценностей. Может к детскому психиатру ее сводить… в тайне от жены.