Мотопутешествия по СССР. 2. Сибирский тракт

Вверху: коллаж из фотографий Казани

Фотографии можно увеличить колёсиком мыши, удерживая нажатой клавишу Ctrl



       Приглашаю вас в путешествие по старому Сибирскому тракту.

        МАРШРУТ:
        Тюмень - Казань - Тюмень.               
        ПРОБЕГ:
        В оба конца 2973 км за 10 ходовых дней; среднесуточный пробег туда – 250 км, обратно – 367 км; средняя скорость движения* – 36 км/час.
        МОТОЦИКЛ:
        «Восход», 10 л.с..
        ПРОЖИВАНИЕ:
        У добрых людей в попутных населённых пунктах.
        ВЫВОДЫ:
        Затруднительные ситуации не приходится выдумывать – дорога создаёт их сама и притом, весьма часто.


        До самого последнего момента никто из  знакомых не воспринимал всерьёз мою затею с поездкой на крохотном мотоцикле «Восход» по огромной стране.
        Пессимисты предсказывали жуткие аварии, бесконечные поломки мотоцикла, дороги, сплошь усыпанные ржавыми гвоздями и битым стеклом, и нападения дорожных разбойников.
        Малодушные поёживались, представив себя один на один с бескрайними просторами нашей отчизны.
        Шутники интересовались моими видами на турне по Сахаре.
        Но мысль о дальней поездке так прочно завладела моим умом, что даже досужие россказни о страшных авариях и злодеях на дорогах не смогли поколебать моих намерений.
        Я уже познал неограниченную власть мотоциклиста над расстоянием и так собирался погостить в Казани у тетушки, а тут ещё и приглашение на свадьбу от двоюродной сестры Алины…
        Однако задержка с получением отпуска сильно подорвала мои планы и чуть было не пришлось отказаться от намеченного варианта. Но реклама, которую я поторопился создать задолго до вояжа, принуждала найти компромиссное решение.



                ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ ПОГОНИШЬСЯ, НИ ОДНОГО НЕ ПОЙМАЕШЬ

        2 августа

        При помощи деревянной ученической линейки и политической карты СССР были произведены нехитрые выкладки, которые блистательно доказали, что несмотря на большую задержку с отпуском, всё же можно убить сразу двух зайцев: успеть на свадьбу и совершить увлекательное путешествие по неведомым городам и весям страны.
        Вот эти расчёты.
        Расстояние до Казани по карте составляет примерно 1200 километров.   Принимая среднюю скорость мотоцикла условно 60 км/час, определяем чистое время езды до искомой точки маршрута – 1200 : 60 = 20 часов.
        Допустим, что в сутки я буду находиться в пути 12 часов, из которых 10 часов ходовое время и 2 часа на питание, отдых, заправку топливом и прочие сервисные затраты. Напряжённый, но необходимый график.

        Итак, поехали (пока теоретически).
        3 августа.
        Утром: небольшой ремонт прокладки левого амортизатора передней вилки,
        Днём: закупка необходимых в дороге мелочей, укладка и увязка багажа, получение отпускных в кассе завода.
        Вечером выезд в 17 часов и остановка около 22 часов в первой попавшейся деревне.
        Отбрасываем один час на отдых, итого в первый день 60 км/час х 4 = 240 км. Неплохо!

        4 августа.
        В этот день двигаюсь с максимальной физической нагрузкой. Подъём в 6 часов. Осмотр техники, завтрак. С 8 до 20 часов – в пути. Минусую два часа на сервисные затраты. Итого за второй день – 60 км/час х 10 час = 600 км.

        5 августа.
        Подъём в 6 часов, обычные хлопоты и в 7 часов выезд на трассу. До Казани остаётся примерно 350 – 360 километров, которые можно пройти за 360 км : 60 км/час = 6 час.
        Таким образом, после полудня 5 августа, в субботу, я буду в Казани и как раз угадаю к разгару свадьбы. Даже с учётом непредвиденных задержек (прокол колеса, сильный ливень) я всё равно достигну цели в ночь с 5 на 6 августа.
        Довольно потирая руки и с вожделением поглядывая на столбцы вычислений, прихожу к выводу, что арифметика – кристальная по своей ясности наука. Прочь колебания! Полный вперёд!
        Опережая события, следует отметить, что спустя всего два дня пришлось сделать другой, не менее важный вывод: непредвиденные обстоятельства порой сильнее самых могущественных наук, а не только арифметики. Или как писано у первопечатника Ивана Фёдорова: «Многи скорби и беды обрятоша мя на пути…»



                ДОРОГА В ТЫСЯЧУ МИЛЬ НАЧИНАЕТСЯ С ОДНОГО ШАГА

        3 августа.
        Дневной пробег – 120 км.
        Ходовое время – 2 час.
        Средняя скорость – 60 км/час.
       
        Чтобы ничего не забыть в спешке, ещё накануне составил списки необходимых в дороге вещей. Всё проверено и уложено до полудня. После обеда наконец-то удалось получить на заводе отпускные.
        Более всего в этот день я опасался дождя. К счастью, погода выдалась ясная, солнечная.
        Постепенно вокруг мотоцикла стали собираться соседи нашего посёлка, оживлённо комментируя предстоящую поездку по дальним далям. По традиции присел на крылечке своего щитового домика, прикинул, всё ли уложено.

        Надевая мотоочки и кожаные перчатки, я испытывал такое же волнение, как космонавт, покидая Землю. Это было первое мотопутешествие по бескрайним просторам нашей страны. Вот вставлен ключ в замок зажигания, идёт обратный отсчёт, осталось нажать на педаль запуска. И тут вечная проблема «Восходов»: после нескольких безуспешных попыток приходится заводить мотоцикл с толчка под улюлюканье провожающих. И вот мотор, наконец, победно взвывает, выбрасывая смрадные клубы дыма из глушителей.
        Словно легендарный Валерий Чкалов перед штурмом Северного полюса я вскинул над головой руку в кожаной перчатке и, сломя голову, ринулся навстречу опасностям. Толпа ревела!

        И вот пыльные улицы города позади. Вдруг вспоминаю, что не взял с собой курева. Покупаю пачку сигарет в последнем киоске на самой окраине города и в расплату за это снова приходится толкать мотоцикл.
 
        Закончился асфальт. Оставив позади километров двадцать разбитой грунтовки, у Тугулыма выхожу на гладь новой трассы. Не менее часа еду по прямой, как стрела, дороге, не встречая на пути ни одного населённого пункта, ни одного автомобиля. Создаётся подозрение, что эта дорога ещё не открыта для движения и ведёт в никуда. По сторонам мелькают свежевыкорчеванные пни, да тухлые болотца. Становится жутковато на душе от такого безлюдья. И лишь вспыхнувший в свете фары указатель «Юшала 3 км» подтвердил, что я на правильном пути. Просто новая трасса пробита напрямую и все деревни старого Московского тракта остались в стороне.

        На Юшалу сворачивать не стал, проехал дальше. И вот справа заблестели огоньки деревни Маркова. Прошусь заночевать в одну, в другую избу. Не пускают по разным убедительным поводам. Только в третьей избе хозяин оказал радушие, проявив интерес к дальнему путнику после сообщения о цели моего путешествия из Тюмени в Казань.
        Мотоцикл загнали под навес во дворе, а меня уложили на раскладушке. Именно так, в моём понимании, простые советские люди должны давать приют одинокому путнику.

        В этот день, в связи с поздним отъездом прошёл расстояние в два раза меньшее предусмотренного графиком – всего 120 км. Чтобы наверстать упущенное, завтра придется потрудиться основательно!
        Сегодня на отдельных участках скорость доходила до 90 км, но средняя скорость, как я и рассчитывал, составляет 60 км/час.


                И НА ДОБРОГО КОНЯ БЫВАЕТ СПОТЫЧКА

        4 августа.
        Дневной пробег – 383 км.
        Ходовое время – 9 час.
        Средняя скорость – 42 км/час

        Выслушиваю массу напутствий и пожеланий вовремя добраться на свадьбу, благодарю гостеприимных хозяев за приют и, отказавшись от завтрака, с нетерпением трогаюсь в путь.

        Утро настолько свежо и прекрасно, а дорога так манит вдаль своей бесконечностью, что хочется петь петухом. Изумрудная трава вдоль бетонки переливается под лучами жизнерадостного солнышка миллиардным бисером утренней росы. Добрым хлебом веет с пшеничных полей. По сторонам кружатся нарядные хороводы молодых берёзок. А когда остановишься и заглушишь двигатель, слышится разноголосое стрекотание кузнечиков и чистый щебет птиц.
        Впоследствии мне ни разу не доставляло такого восторга созерцание великолепных пейзажей, непрерывно сменяющих друг друга. Но об этом я узнаю чуть позже.

        За Камышловом белый мост через реку Пышму. Не удержавшись соблазна, съезжаю с дороги, раздеваюсь и ныряю в прозрачную воду. После купания уничтожаю остатки домашнего провианта.

        Позади Свердловск и Первоуральск. Более двух часов потерял на блуждания по улицам этих уральских городов в поисках выезда на тракт. По пути в Свердловске выпил стакан газировки и съел порцию мороженого.

        Справа от дороги граничный столб, разделяющий Европу и Азию. Обошел вокруг. Восхищаясь возможностью, постоял у столба одновременно на двух континентах, слегка расставив ноги.
        Европа в моём понимании была далеко впереди отсталой Азии. Я представлял, что если у нас, в Сибири, такие приличные асфальтированные дороги, то здесь, в Европе, они наверняка в три полосы в каждом направлении! Оказалось, что понятия  Европа и здешнее захолустье никак не связаны.
        Реальность, представшая моему взору сразу же за мостом через реку Чусовую, вскрыла чудовищную дорожную отсталость этих краёв: асфальт прервался самым неожиданным образом и начался щебёночный грейдер. Через некоторое время удивление перешло в панический ужас, когда от встречных шоферов узнал, что такая дорога до самой Перми. А это порядка 350 километров! Такого я не ожидал!

        Уральские горы. Дороги со щебёночным покрытием. Полотно хорошо укатанного грейдера посыпано щебнем, по которому мотоцикл рыскает в стороны, как по гороху, стремясь, во что бы то ни стало завалиться набок. Камни, со свистом рассекая воздух, прыгают из под колёс в разные стороны, стучат по крыльям. Один шальной осколок даже выломал кусок ребра охлаждения на цилиндре двигателя.
        Пытаюсь подбодрить аховое впечатление от дороги добрыми русскими пословицами:
        - назвался груздем – полезай в кузов;
        - двум смертям не бывать, а одной не миновать;
        - или грудь в крестах, или голова в кустах!
        После такой мощной идеологической самообработки всё же с большим трудом отбрасываю непреодолимое желание повернуть назад и отважно ныряю в клубы седой каменной пыли, постоянно висящей над дорогой.

        Скорость движения падает до 40-50 км/час, а порой и до 30, поскольку очень велика возможность заноса на участках дороги, покрытых толстым слоем крупного неукатанного щебня. Возможность оказалась настолько реальной, что я ею вскоре воспользовался.
        Падение привело к некоторым потерям. Я-то отделался дырой на брюках и ссадиной на левой ягодице величиной с ладонь. А вот «Восходу» повезло меньше. Правая подножка согнулась назад почти на 90 градусов, намертво заклинив педаль ножного тормоза, отчего мотоцикл потерял способность даже катиться. Хорошо, что не потерялся снявшийся с подножки резиновый чехол. Согнулись кронштейны фары, отчего она перекосилась вбок, но стекло фары уцелело, хотя на никелированном ободке появились грубые царапины и вмятины.

        Моё счастье, что во время падения на этом каменистом спуске скорость была не более 10 км, иначе своей пятой точкой пересчитал бы большее число камешков.
        Захлёбываясь в пыли проходящих машин, кое-как оттаскиваю мотоцикл в сторону, отсоединяю тягу заднего тормоза, чтобы мотоцикл можно хотя бы катить. На удивление легко заводится двигатель и я потихонечку «плетусь» до ближайшей деревни, поскольку с одним ручником на горной дороге нечего делать.

        В попутной деревушке находится деятельный мужичок, который приносит откуда-то огромную ржавую трубу и придаёт подножке первоначальный вид. Я напрасно опасался, что придётся искать сварщика. Труба подножки оказалась весьма пластичной и всё обошлось.
        Настроения продолжать путь совершенно нет, тем более, что ещё надо выправить фару и заштопать брюки.
 
        В знак признательности за смелые действия мужика, который назвался Володей, а также для снятия стресса, наступившего после такого благополучного исхода аварии, предлагаю отметить это дело. Володя мухой слетал в сельпо.   Поллитровку распиваем на троих с Володей и стариканом, его соседом, который тут же приглашает меня переночевать.
        Есть такая русская пословица: спать – не молотить, спина не болит. Но это в пословицах спать легко.
 
        В прошлую ночь спать не давала проклятая раскладушка, оглушительно скрипевшая всякий раз, едва я осмеливался пошевелить даже пальцем.
        В эту ночь сон срывается из-за часов с кукушкой. Дед говорит, ворочаясь на койке, что купил их нынче весной в Тюмени. Створки часов систематически с грохотом распахиваются и окаянная птица, выскочив по пояс из оконца, не своим голосом орёт своё дурацкое «Ку–ку!» в соответствии с наступившим часом.
        Едва вытерпев до рассвета эту нечеловеческую пытку, сажусь штопать огромную дырищу на штанах. А про себя сокрушаюсь, что нельзя залатать ободранную ягодицу, которая доставляет куда больше страданий, чем прорванные брюки.


                НЕ УГОВОРИВШИСЬ НА БЕРЕГУ, НЕ ЕЗДИ ЗА РЕКУ

        5 августа.
        Дневной пробег – 357 км.
        Ходовое время – 10 час.
        Средняя скорость – 36 км/час.

        С величайшей осторожностью проделываю «первые шаги» по коварной каменистой дороге, подтрунивая над собой: пуганая ворона куста боится. А дорога и впрямь отвратительная.

        Асфальт начнётся лишь в двадцати километрах от Перми. Он ещё закрыт для проезда знаками, но я так истосковался по ровной дороге, что отбрасываю прочь страх перед запретами и ныряю под «кирпич».
        Минут через 20 въезжаю в Пермь. Изрядно поплутав в лабиринте незнакомых улиц, выбираюсь на простор шоссе. Тут бы и подкинуть газку, но настораживает странный стук двигателя. Справа от дороги несколько старых тополей, в тени которых хочу проверить установку зажигания. И тут с ужасом вспоминаю, что ещё дома пытался проделать это, но не смог отвернуть один из винтов крышки генератора. Даже отвертку тогда сломал. В 850 километрах от дома даже и думать не стоит о снятии проклятой крышки. А вообще, не мешало бы заглянуть в генератор именно сейчас, хотя бы для снятия сомнений.

        После полуторачасового перекура трогаюсь в путь, но отдохнув, мотор стучит вроде бы не так дико.
        На стоянке прикинул своё местоположение по карте СССР. Выяснилось, что из-за бездорожья и различных потерь времени отстаю от расчётного графика чуть ли не в два раза. Сегодня я должен быть в Казани, а практически буду, вероятно, только завтра вечером, если ничего дополнительно не произойдёт. Предстоит пройти около 400 километров грунтовых дорог.
        Колёса быстро намотали три десятка километров асфальта и на начавшемся песке мотор потянул ровнее. На радостях помчался сломя голову наверстывать упущенное время.

        И вдруг совершенно неожиданно выявляется, что с самого утра у меня не было во рту даже маковой росинки.

        Деревушка. У колодца женщины. Останавливаюсь, прошу испить водички. Вид у меня явно не местный. Расспросы: куда да откуда. Приглашают заночевать, а завтра на пароме через Каму. Мол, сейчас-то куда поедешь – вон уж сумерки надвигаются. Но я спешу на свадьбу и наотрез отказываюсь терять золотое время.
        Одна из женщин приглашает в соседнюю избу. Дескать, не из ведра же пить. Посадила на лавку, приносит большущую кружку с молоком вместо воды и чуть ли не полкаравая хлеба. Смущённо отказываюсь, хотя в душе не против, и с аппетитом запиваю свежий хлеб молоком. Моё рвение не укрылось от внимания бабушки, хлопотавшей у русской печи. На столе появляется ещё одна кружка молока, ещё ломоть хлеба, да к тому же чашка свежей лесной малины. Того, кто отказался бы от такого угощения, я всю жизнь считал бы полным идиотом.
        От души благодарю радушных хозяев, неуклюже пытаюсь оставить деньги. Зря! Только людей обидел…

        Сразу за деревней дорога упирается в причал парома.
        Кама!
        Как говорится, по какой реке плыть, ту и воду пить. Правда я хорошо заправился молоком и пить не стал. Но, раздевшись по пояс, сполоснул дорожную пыль. Сейчас сижу на самом берегу и пишу в дорожный дневник. От реки несет сыростью, пароходами, пеньковыми канатами. Какой-то неописываемый запах большой реки. Наша Тура так не пахнет, она вообще ничем не пахнет.
        Паром отходит от этого берега по нечётным часам, а сейчас 21.20. Паром недавно ушёл и придётся «загорать» на берегу до 23 часов.

        Вообще-то Кама здесь не река, а… Вот у самого берега крупная рыбина плеснула. Так вот, Кама здесь не река, а настоящее море – Башкирское водохранилище. Днём, наверное, здесь была красотища, а сейчас опускаются сумерки. Плывут по трассам корабли – все в огнях. Далеко, далеко…
        С парома смотреть ещё интереснее. Какой простор! Встречные суда мигают друг другу вспышками, чтобы безопасно разойтись. Десятки разноцветных бакенов покачиваются, обозначая фарватер. Да, Каму с нашей Турой-матушкой не перепутаешь!

        Когда последняя машина покинула паром (я специально задержался, чтобы не глотать следом пыль), завёл двигатель, включил фару и едва отъехал от прожекторов парома, как жуткий мрак окутал меня со всех сторон. Только впереди бешено плясал неверный луч фары, выхватывая из темноты камни и ухабы на дороге, ведущей неизвестно куда
        Потом по сторонам замелькали какие-то дома, заборы, штакетники, запоздавшие прохожие. Ни одного фонаря на улицах. Это был город Оханск, от которого могла произойти (но не произошла) моя фамилия: откуда, мол, родом – с Оханска. Соханский, значит. Решаю проскочить городишко и заночевать в следующей, неизвестно где и  какой, деревне.

        Павел, у которого я остановлюсь через полчаса на ночлег, будет долго удивляться, что мне так повезло не заблудиться в этом городе. Но когда я въехал в первую деревню, то о Паше даже и не подозревал. Сначала прокатился по деревне из конца в конец, отметив, что свет горит лишь в трёх избах. В одной мне отказали в постое, так как никого из мужчин нет дома, в другой никто так и не вышел к воротам, в третьей тоже не пустили – вот-вот должна прийти машина с сеном и косари останутся ночевать. В отчаянии стучу в соседнюю избу, окна которой чуть-чуть светятся голубоватым светом. Громко лает собака, но никто не выходит. Стучу с настойчивостью обречённого.   Наконец, после перепалки с собакой, мужской голос спрашивает:
        - Кто?
        - Издалека, из Тюмени я. Нельзя ли у Вас переночевать?
        Калитка открывается и в ней появляется молодой мужик в одних трусах. После краткой информации он открывает ворота и приглашает загнать в них мотоцикл.
        Двор у него замечательный, крытый. Под крышей двора «Восход» оказывается в странной, полуразобранной компании. Тут и ИЖ с коляской, два «Ковровца» и мотороллер «Тула». Ну, думаю, дружище, либо ты жулик, либо барахольщик. Но всё оказалось проще. Этот Паша – большой дока по части ремонта мотоциклов и селяне приводят к нему свои мотоциклы с надеждой на исцеление от всевозможных механических недугов.

        На следующий день перед отъездом, помимо пяти литров бензина, Паша надавал мне кучу практических советов по эксплуатации мототехники, заодно послушал стук в цилиндре и бодро произнёс:
        - Ничего страшного! До Казани и обратно – гарантирую!


                БЫТЬ БЫ НЕНАСТЬЮ, ДА ДОЖДЬ ПОМЕШАЛ

        6 августа.
        Дневной пробег – 175 км.
        Ходовое время – 5 час.
        Средняя скорость – 35 км/час.

        Утренний воздух, казалось , наполовину был смешан с водой. Какая-то непонятная сила не давала воде падать вниз и только спустя три часа начал сеять противный мелкий дождь. Он проникал до самых костей, разводя в душе такую же слякоть, как на дороге.
        Скриплю зубами, но продолжаю упорно двигаться метр за метром вперёд, до тех пор, пока не замечаю, что зубы уже не скрипят, а стучат. Придётся в ближайшей деревне подыскивать хату для ночлега, хотя времени всего 4 часа дня.
        Для переговоров мудро зашёл в сельмаг за провиантом и там же договорился о постое на одну ночь.

        Поставили с хозяином мотоцикл во дворе. Войдя в избу, увидел кучу ребятни. Мал мала меньше, как мраморные слоники на комоде. Я бодро вскричал:
        - Ну и народу у вас!
        - Да всего шесть, - скромно возразил хозяин.

        Любопытен сам факт осознания того, что нахожусь в Удмуртской АССР, а не на Руси. Решив бесславно завершить свой сегодняшний путь в этой деревне, хотел попроситься к кому-нибудь, чтобы сначала хотя бы обогреться. Заметил старушку с вёдрами и по тропинке на мотоцикле к ней.
        - Бабушка, - говорю, - не пустите ли в дом обогреться?
        А она:
        - Гавари удмурски.
        - ?!
        В своё время где-то вычитал, что по-японски «коницы ва» означает «здравствуйте». А вот по-удмуртски не знаю даже этого. В ответ пришлось пожать только плечами и ехать дальше, хотя создалось впечатление, что чёртова бабка меня прекрасно поняла, но отвергла.

        И вот я делаю заметки в дорожный дневник у окна избы многодетного хозяина, а дождь снаружи всё моросит. И если эта слякоть затянется, то нескоро вырвусь отсюда. Мой план блицкрига окончательно сорван. Сначала бездорожье, а теперь затяжной дождь.
        Кстати, мои трудности перекликаются с анекдотом о том, что фашистский «Блицкриг» тоже провалился из-за бездорожья. Когда фашисты перешли границу, они были поражены отсутствием проезжих дорог. Своё изумление они выразили восклицанием: «О! Эти русские – великие стратеги! Перед отступлением успели разобрать все дороги!»

        Как разъяснили местные жители, я поехал на Казань прямой дорогой. Другая, длиннее и идёт через Ижевск. Но, ни про ту, ни про другую дорогу никто толком сказать не мог. Одни полагали, что через Ижевск до Казани идёт такая же грунтовка, как и по короткой дороге. Другие уверяют, что километров через пятьдесят за их деревней начинается асфальт до самой Казани. Если бы только жители Кабачигурта знали, что почти до самой Казани не будет и в помине никакого асфальта, а будет ужасная грунтовка на протяжении 400 километров!

        Скрипучая раскладушка. Часы с кукушкой. У Паши – «Интервидение» до половины второго ночи (дольше я не выдержал и уснул, как убитый, под рёв могучих динамиков). Что мне сулит эта ночь?
        Постелили на полу. Пол новый, ровный. Не то, что вчера у Паши. Тот и через подстилку врезался в позвоночник. Но в этот раз спать не даёт малюсенькая удмурточка, которая (как и приснопамятная кукушка в часах) каждый час начинает реветь во всё горло, пока мама Римма не заткнёт её рот грудью. Ни жаркая банька, подвернувшаяся так кстати этот промозглый день, ни стопка, опрокинутая после парной с главой семейства Николаем, не помогли нормально выспаться и в эту ночь. Вот, чёрт!

        Удмуртия – дикий край! Впрочем, это моё личное мнение и возникло оно так.
        Утром привычно достаю из моторюкзака нехитрые туалетные принадлежности и приступаю к элементарной чистке зубов в умывальнике за печкой.
        Ребятишки в это время обступают меня и с нескрываемым интересом наблюдают, как у меня во рту клубится белой пеной «Поморин». Да и Николай с Риммой вроде неравнодушны к моему занятию. Поэтому я поспешил закруглиться с утренними процедурами, считая недостойным отрывать у всей большой семьи уйму драгоценного времени на созерцание своей физиогномии с торчащей изо рта зубной щёткой. По вполне понятным причинам в то утро не рискнул воспользоваться и электробритвой. Чтобы не вызвать шокового состояния у наблюдающих…


                В РОССИИ ЕСТЬ ДВЕ БЕДЫ:  ДОРОГИ И ДУРАКИ

        7 августа.
        Дневной пробег – 74 км.
        Ходовое время – 6 час.
        Средняя скорость – 12 км/час

        Погода с утра была такой сверхпасмурной, что не хватало мужества покинуть сухую, тёплую избу. Да и хозяин с хозяйкой дружно отговаривали, как могли. Но ночевать дважды на одном месте не соответствовало моим походным принципам. Перебарывая душевные содрогания, вывел мотоцикл со двора гостеприимного дома и двинулся, как обречённый, вперёд сквозь пелену туманообразного дождя. Да и то, лишь на 1-й - 2-й передаче.
        Дорога настолько ужасна, что не поддаётся описанию. Это надо увидеть и проехать по ней. Если в сухую погоду на мою одежду наседало столько пыли, что при отряхивании она падала с меня сплошной стеной, то сейчас ноги по колено облеплены жижей, на ботинках сантиметровый слой глины с песком. И это не потому, что грязевые щитки плохо выполняют своё назначение. Дело в том, что большую часть пути приходится помогать ногами, шлёпая по жидкой пульпе, чтобы не соскользнуть в колею и не свалиться поперёк дороги вместе со своим стальным конём. Конь подстать мне оброс толстым слоем глины. Единственное более или менее чистый участок – это зона сиденья, которую я прикрываю от дорожных невзгод  о д н и м  местом.

        Сибирский тракт. Дорога каторжан…

        Историческая справка.
        Московский тракт – главная автомобильная магистраль, идущая из Сибири в европейскую часть страны.
        В 1763 году по нему было открыто движение. По тракту везли царские указы, почту, европейские товары на многочисленные сибирские ярмарки, гнали ссыльных, шли переселенцы и солдаты, на запад везли товары из Сибири и Китая.
        Несмотря на постоянный надзор, тракт оставался, по словам А.П.Чехова, проехавшего по нему в 1890 году, «самой длинной и самой ужасной дорогой в мире».

        К пятидесятилетнему юбилею Великой Октябрьской Социалистической революции тракт не претерпел практически никаких изменений, оставаясь самой ужасной разбитой грунтовкой.

        Постепенно тучи развеялись, выглянуло солнце. Но на дороге по-прежнему холодно и неуютно. Дорога кое-где подсохла и временами удавалось выжимать под шестьдесят. Но тут, как назло, кончился бензин.
        Каждый третий на земле – добрый. Почему? Только третий водитель остановился и плеснул литра три горючего. Плюс ещё пять удалось выпросить на колхозной заправке в попутной деревне.
        Теперь, казалось, можно бы навёрстывать упущенное. И всё же более 74 км пройти в этот день было не суждено: небо впереди почернело, заполыхали разряды молний, загремел гром…

               

                ТРУДНОСТИ СУЩЕСТВУЮТ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ИХ ПРЕОДОЛЕВАТЬ

        8 августа.
        Дневной пробег – 297 км.
        Ходовое время – 10 час.
        Средняя скорость – 30 км/час.

        И избёнка, в которой напросился вчера заночевать, понравилась. И угостили радушно. Свежая отварная картошечка со сметаной, солёные грузди, помидоры, огурчики. И вдобавок молочко.
        Постелили, как обычно, на полу. Да вот беда – поспать довелось лишь до половины третьего утра, пока не раскусил орешек этого жилища: к л о п ы!!!
        Убил на подушке двоих и, невзирая ни на что, попытался снова заснуть, учитывая предыдущие бессонные ночи. Но моя самоубийственная попытка потерпела полный и основательный крах. Эти твари накинулись на чужака как цепные псы. Я поднялся, сел рядом на скамейку и в раздумье закурил. Машинально направил луч фонарика на подушку, где только что находилась моя голова, и едва удержался от вопля. По ситцевой наволочке алчно рыскало несколько кровожадных насекомых, разъяренных моим бегством.

        Входная дверь в сени была открыта и в доме стало свежо. Решил надеть брюки и рубашку, что лежали подле меня на лавке. Каково же было моё состояние, когда в луче фонаря я увидел огромного «красноармейца», ползущего по рукаву рубахи!!!. После тщательного осмотра снял с поста ещё двоих.  Естественно, такую рубаху одевать расхотелось и я принёс из сеней куртку.
        Ужасно клонило в сон, сидеть на скамейке до утра было неосуществимо и, бегая лучом фонаря по горнице, я пытался отыскать такое место, где жизнь клопа была бы, на мой взгляд, бессмысленной. И, как мне показалось, такое место я нашёл. Это был обеденный стол и сундучок рядом с ним. Присел на сундучок, голову на стол, рука вместо подушки.

        Через полчаса, едва задремал, как что-то кольнуло в рукаве. Быстро включаю фонарик – так и есть! Убиваю очередное насекомое! Освещаю стол – никого. Направляю луч на сундучок… Господи, спаси! Мал мала меньше расползаются в разные стороны с того места, где только что сидел. Несколько штук этих тварей стряхиваю со штанин, бужу хозяина и, не объясняя особых причин столь раннего отъезда, стремительно покидаю этот клоповник.

        После вчерашнего дождя дорога раскисла на нет. За полтора часа упорного труда проехал 18 километров на первой передаче. На полотне дороги очень липкая густая глина, а стороной проехать никак нельзя – по обочинам либо кустарники, либо стерня убранного хлеба.
        В конце концов, вынужден остановиться – глина насмерть забила крыло переднего колеса и оно перестало вращаться. Пока увёл мотоцикл с проезжей части на обочину, пролил сто потов.

        Во встречном направлении вихляя задом, тащится грузовик. Его водитель сообщает, что такая глина на этом участке в связи с недавней подсыпкой полотна дороги, а до этого здесь вообще было болото. Но скоро, за деревней, начнётся песок.
        Кое-как выковыриваю глину отвёрткой и решаюсь пробиваться в деревню, благо крыши уже на виду. Пытаюсь пройти по полю, вдоль дороги, но жуткие ухабы вынуждают всё же выбраться обратно на дорогу. Вот и деревня. Примерно половину её проехал – и всё! Переднее крыло опять забито глиной наполовину с травой и соломой. Отвёртка даже не берёт этот добрый пуд армированного травяными стеблями грунта между крылом и покрышкой. Пришлось снимать крыло.
 
        Время по моим часам было раннее, а, значит, по-местному, и того раньше. В сволочных хлопотах пропустил даже восход солнышка и торчал теперь посреди деревенской улицы, не решаясь тронутся с места. Потому что в деревне глина ещё гуще, а, значит, через несколько метров все мои труды насмарку.
        В нескольких десятках метров справа от дороги заметил между домов пустырь от давно снесённого дома и решил пробиться до этой лужайки, где с некоторыми удобствами можно подождать, пока малость подсохнет дорога, а машины проложат по ней колею. Мой путь, как и ожидалось, оказался недолгим.   Когда до травы спасительного оазиса оставалось всего несколько метров, переднее колесо вновь заклинило. Под оглушительный рёв двигателя, отбрасывая назад ошметья глины и дымовую завесу, с моей помощью «Восход» всё же достиг желанной зелени лужайки!

        Сразу же захотелось чего-нибудь поесть, а в багаже в этот раз никаких припасов. Из окна дома, что через дорогу напротив, кто-то смотрел через ситцевую занавеску. Подошёл и попросил за деньги хотя бы кусок хлеба. Бабуля пригласила зайти. Две кружки молока и пара ломтей деревенского хлебушка – это не так уж плохо для отощавшего мототуриста.
        Солнце поднялось выше. Нашёл пару досок и соорудил лежак, на котором загорал до 12 дня, время от времени проверяя дорогу. Машин было мало, грязь просыхала плохо.

        Почти сразу за деревней действительно начался песок. Да такой глубокий и зыбучий, будто здесь всё лето и вовсе не было дождей. На этом песке крепко пришлось поработать и двигателю, и водителю.

        В этих местах встретил занятных мототуристов. То они меня на остановке обгонят, то я их. Мне интересными показались индексы их номерных знаков. На одной из остановок подруливаю к ним и спрашиваю:
        - Уж не хотите ли вы сказать, что едете из Хабаровска?
        - А как ты догадался?
        Да, эти двое парней второй месяц своим ходом добирались из Хабаровска и сейчас намерены достичь наших черноморских югов.
        Экипировка у ребят ещё скуднее моей:  полупустые рюкзаки, притороченные к седлу и перетёртые верёвками до дыр. Да и одеты ребята как-то легкомысленно – летние офицерские рубашки на голое тело, брюки, цвет которых не поддаётся определению и сандалеты на босую ногу. «Ковровцы» у них старые-престарые, Единственная дельная вещь – «Атлас автомобильных дорог СССР». А самое главное, что их двое.

        Остаток пути до Казани мы провели втроём. На остановках нам было о чём рассказать …
        Видок у нас после дальних дорог был, конечно, ужасный:  грязные, обросшие, облупленные от ветра, солнца и дождей носы. Не менее ужасно выглядели и наши машины. Поэтому, выбравшись на асфальт под Арском, вымыли их в первом же подвернувшемся ручье.

        Вот и Казань. Здравствуй столица Советской Татарии! Ты даже не представляешь, как нелегко было добраться до тебя на мотоцикле из Тюмени!

        Очень неуверенно чувствуешь себя при езде по большому незнакомому городу, совершенно не имея навыков в применении пунктов ПДД в отношении трамваев, светофоров со стрелками, трёхрядного движения и т.д. Нет такого в нашей древней Тюмени!
        Вскоре распрощался с ребятами-хабаровчанами, а, оставшись один, совсем оробел. Плёлся, не зная куда, по центральным улицам со скоростью 20-30 км, прижимаясь к самому бордюру. При этом интенсивно вращал головой и пялил глаза по сторонам, чтобы не пропустить запрещающий сигнал или знак и не въехать под трамвайчик. До этого я один раз был в Казани, но это ещё до армии. Да и с точки зрения водителя даже знакомые улицы, где бывал пешком, стали неузнаваемыми.
        Короче говоря, искал я свою тётю по городу Казани полтора часа. Но когда нашёл, эффект произвёл потрясающий и был принят не только как дорогой родственник, а и как национальный герой! Из Тюмени в Казань! На мотоцикле!

        Конечно, я опоздал на свадьбу на два с половиной дня по сравнению с расчётами. Но разве я мог знать тогда, что арифметика не очень надёжная наука при проверке её жизнью дороги?
        Вообще-то мои расчёты были правильными для асфальтированных дорог. Но, кто же мог предположить, что участок Сибирского тракта от Свердловска до Казани, нанесённый на географическую карту Союза Советских Социалистических Республик под условным обозначением «главные безрельсовые дороги страны», находится в первобытном состоянии времён Екатерины.
        На 1300 километров тракта от Тюмени до Казани асфальтом покрыто всего 500 км (37 % моего пути), в т.ч. 300 км от Тюмени до Свердловска. Остальное – бездорожье:  отвратительная, местами невыносимо опасная грунтовка, и, в лучшем случае, щебёночный грейдер - 700 км (53 %) и дремучий песок 130 км (10 %)!
        И это в юбилейный, пятидесятый год Великой Октябрьской Социалистической революции на «главной безрельсовой дороге страны»!

        Время в гостях пролетело незаметно. Были встречи и с молодыми, и с двоюродными братом и сестрой.

        Познакомился со столицей Татарии, а когда почувствовал, что родственникам уже наскучил, собрался в обратный путь.


                КТО КУДА ЕДЕТ, ТОТ ТУДА И ПРАВЬ.

        24 августа.
        Дневной пробег – 309 км.
        Ходовое время – 10 час.
        Средняя скорость – 30 км/час.

        За чертой города остановился на обочине передохнуть у большого указателя дорог. Ничего нового на карте не увидел, потому что в Казани стал счастливым обладателем первого в стране выпуска «Атласа автомобильных дорог СССР». Мне достался в казанском книжном магазине последний экземпляр (правда, с «нагрузкой»), который я схватил дрожащими от радости руками.
        Когда принес книги домой, дядюшка надел очки и внимательно обозрел обе. Сам он в молодости шоферил и Атлас дорог ему очень понравился. А вот зачем мне вторая книга он никак не мог взять в толк. Книга называлась «Международные отношения на Дальнем Востоке в период 1947-1949 г.г.» и насчитывала не менее 300 страниц.
        В шестидесятые годы в книжной торговле существовал обычай – к хорошей книге в нагрузку вешать неликвидное барахло, отказаться от которого было почему-то невозможно.
        Я поясняю дядюшке:
        - Да вот, в «нагрузку» дали. Придётся её выбрасывать.
        - Такие хорошие книги выбрасывать грех. Смотри, она же на газетной бумаге издана!
        После этих слов дядя ножницами просверлил в толстой обложке отверстие и повесил книжку на крючок в холодном туалете.

        Пока изучал схему дорог, мимо прошмыгнул «Запорожец» с тюменским номером. ЗАЗ вскоре притормозил. За рулём работник нашего завода Серёжа Хлебников возвращался с семьёй из Одессы. Вместе с ним мы пропутешествовали недолго. На разбитой мощёной  дороге я от него оторвался и в ожидании нового попутчика успел даже провести кое-какие профилактические работы. Но на начавшемся песке Сергей ушёл вперед, благодаря принудительному охлаждению двигателя, в то время как я был вынужден делать частые остановки для охлаждения двигателя, ибо «пилить» по песку приходилось на 1-й и 2-й передачах.
        Конный пешему не товарищ… Вскоре начало смеркаться и мы расстались. Он пошёл дальше под фарами, а я был вынужден искать пристанище на ночлег. Кроме того, бесконечными переключениями передач я так натрудил левую руку рычагом сцепления, что запястье распухло и, кажется, даже поскрипывало…

        На ночлег в первой же избе пустили сразу, постелили в сенях. И снова клопы! Когда «закусало» и посветил фонариком на стенку, то увидел картинку ничуть не радостнее, чем в ночь на 8 августа. Слава аллаху, нашлась сломанная раскладушка. Поставил её посередине сеней, чтобы клопы не сразу успели разведать и ворваться моё местоположение и, переволновавшись не на шутку, уснул крепким сном стреляного путешественника.


                ДОБРОМУ ЧЕЛОВЕКУ ВЕСЬ МИР – СВОЙ ДОМ.

        25 августа.
        Дневной пробег – 401 км.
        Ходовое время – 12 час.
        Средняя скорость – 33 км/час.

        Окончательно распухшая за ночь рука отказывалась повиноваться и каждый выжим рычага сцепления давался большим напряжением воли. Самое незначительное движение пальцами служило испытанием терпения, приспособился сцепление выжимать не кистью, а всей рукой, используя согнутые пальцы вместо крючка. На всякий случай смазал трос сцепления. Конечно, у «Восходов» сцепление выжимается туговато, но до этого я ездил нормально. Просто мышцы перетружены тысячами непрерывных выжиманий на тяжелом песке.

        Чувствуется неумолимое приближение осени. Уже нет и в помине той жары, которая сопровождала меня в первые дни путешествия и во время знакомства с Казанью.
        На коротких привалах с интересом изучаю новенький  Атлас дорог – мечту автомототуриста. Здесь можно обнаружить кое-что интересное. Например, в Пермской области, ближе к Каме, интересные названия у деревень – Сосновка, Дуброва, Берёзовка, Кленовка. Прямо-таки целый лес из деревень.

        Проезжая через Кленовку, не удержался и постучал к Паше. Тот страшно обрадовался, схватил за руль мотоцикл и стал его закатывать к себе во двор, несмотря на яростное сопротивление и энергичные просьбы выслушать меня. С огромным трудом удалось всё же объяснить, что отпуск мой на исходе и сейчас дорога каждая минута, тем более, что время еще слишком раннее для стоянки.
        Дружески прощаемся. Паша в расстройстве. И я с сожалением отправляюсь в дальнейший путь. Конечно, было бы очень неплохо воспользоваться гостеприимством Павла, погостить у него денёк-другой. У меня есть, что рассказать. Да и сам Паша не прочь бы покопаться в мотоцикле. Но времени действительно в обрез!

        Пермь миновал уже в сумерки. Сильно стемнело. С трудом устраиваюсь на ночлег на ж/д станции Юг-Мирный. Известно, что в крупных населённых пунктах народ имеет все основания быть недоверчивым, тем более к обросшим щетиной и пылью таинственным ночным мотоциклистам. Лишь после предъявления хозяину водительского удостоверения и убедительных разъяснений мне разрешили затолкать мотоцикл под навес и пустили на ночлег в одном из домов. Лучше избегать ночлега в городах и крупных посёлках. В маленьких деревушках гостей принимают лучше.


                ВЧЕРА НЕ ДОГОНИШЬ, ОТ ЗАВТРА НЕ УЙДЁШЬ.

        26 августа.
        Дневной пробег – 277 км.
        Ходовое время – 8 час.
        Средняя скорость – 35 км/час.

        Утро выдалось хотя и безоблачным, но весьма прохладным. На выезде из Кунгура заправился бензином. На бензоколонке почему-то лужи, будто здесь недавно прошёл ливень. Едва отъехал километров двадцать, как вокруг неожиданно потемнело и сверху закапало. Бросил мотоцикл на лужайке и заскочил в магазинчик, вовремя оказавшийся на пути в каком-то посёлке. И тут врезал такой ливень, что мигом вокруг запузырились лужи, побежали потоки воды. Чтобы спасти вещи, притороченные к мотоциклу, пришлось выскочить под дождь, чтобы прикрыть их своей курткой.
        Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Чёрные тучи ушли влево от дороги, солнце сделало попытку выглянуть из-за них.
        Но грунтовка приобрела устрашающий вид: в колеях вода по колено, автомобили идут, рассекая воду словно катера. Когда всё это придёт в божеский вид? А время не ждёт!
        Делать нечего. Пробую ехать. Мотоцикл как бешенный  рыскает из стороны в сторону. Жалобно воет первая передача. Заднее колесо на раскисшем грунте крутится почти впустую. И всё же километров через пятнадцать грязи становится меньше. И вдруг – совершенно сухая и донельзя пыльная грунтовая транссибирская магистраль.

        Отпуск кончался утром в понедельник, 28 августа, и у меня впереди оставался на возвращение сегодняшний день и воскресенье, 27 число. Но! Небо впереди мрачно потемнело и я въехал своим ходом под тучу на добровольных, так сказать, началах. Упорно шёл вперёд, предполагая выйти из-под тучи, как за Кунгуром, пока не промок до нитки.

        В Киргишанах Свердловской области есть крытая автобусная остановка, которая давала мне временный приют, до тех пор, пока не осознал, что дальнейшее сопротивление бессмысленно и надо пристраиваться в хату.
        Надо отметить, что по дороге в сторону Казани попадались более сговорчивые домовладельцы, чем на обратном пути. На сей раз только в пятой избе согласились приютить мокрого насквозь путешественника.
        А изба-то, господи! На глазах рушится некогда крепкое хозяйство. Всё сгнило, навес во дворе провалился, дырявый забор уже не спасает  от постороннего глаза. Вот, что значит без мужика в доме…
        Хозяйка принимает гостей из Свердловска (а иначе и сюда бы не пустили). Их несовершеннолетние отпрыски помогли скоротать вечер в «подкидного дурака».


                КОНЕЦ – ВСЕМУ ДЕЛУ ВЕНЕЦ

        27 августа.
        Дневной пробег - 483 км.
        Ходовое время -10 час.
        Средняя скорость – 48 км/час.

        На редкость неприветливое хмурое утро. Не хватает только дождя (тьфу-тьфу-тьфу). Главная задача – добраться скорее до асфальта. И я пру напрямую по кочкам и колдобинам, заполненным водой. Мне точно известно, что до комфортного асфальта осталось всего 50 километров, как показал Атлас дорог.
        Вот и река Чусовая, а за мостом через неё желанная твердь. Но ехать, чую, нет мочи! Замёрз напрочь! В одной из изб Билимбая замечаю сизый дымок из печной трубы и, клацая зубами, прошусь обогреться. Жадно вбираю тепло русской печи, напяливаю на себя все имеющиеся майки, рубашки, джемперы и куртки и снова в путь.

        Позади Свердловск. Бесконечно утомительной лентой уходит вдаль асфальтобетонная трасса. Она не пышет жаром, как в начале пути, а наоборот леденит кровь своей холодной синевой. Сквозь плотные кучевые облака, идущие по небу сплошными валами, изредка высвечивает солнце, но его лучи теперь не греют. Коченею живьём!
        Глушу двигатель и один километр по спидометру веду мотоцикл руками. Рассчитываю, что ходьба с нагрузкой хорошо согревает. Посматриваю на спидометр, а сам подумываю: вдруг мотоциклу это так понравится, что он не захочет заводиться посреди поля. Завёлся, но в подтверждение упадочнических мыслей через несколько десятков километров мотор вдруг захлёбывается и глохнет. Всё просто – кончился бензин.

        И как назло на дороге ни одной машины – воскресенье. Вот несколько легковых машин с тюменскими номерами со свистом проносятся мимо. Наконец милицейский газик резко притормаживает по воле моей руки.
        Несколько минут пытаемся протолкнуть шланг в извилистую горловину бензобака, но до бензина добраться так и не удаётся, хотя чувствуется, что он совсем близко. Как в ситуации с кувшином в басне «Лиса и журавль».
        В конце концов, мой опекун вынужден достать жезл регулировщика, чтобы тормознуть первый проходящий грузовик. И вот мой Росинант снова ожил и, закусив удила, пустился вскачь домой.

       Прелюбопытнейшая вещь ехать на мотоцикле по холодку. Если двигаться медленно, то не так сильно продувает, зато не успеешь в Тюмень и к утру. А на скорости 80 км коленки от дрожи так начинают стучать по бензобаку, что для предупреждения взрыва бензина приходится спешиваться через каждые 20-25 минут и делать энергичные пробежки и прыжки по обочине в бессмысленной попытке согреться.

       Остаток пути 40 км от Успенки преодолеваю, скрываясь от встречного потока воздуха за попутным грузовиком. В кузове на скамеечке люди. Смеются, манят к себе. Им хорошо – накрылись брезентом, сидят к встречному ветру спиной и покуривают. А у меня нос синий-синий. И сопли текут.



       Вернуться к оглавлению "Мотопутешествия по СССР. Обзор и адреса файлов": http://www.proza.ru/2013/12/12/882



        Александр Соханский
       Тюмень-Казань-Тюмень
                1967 год

* - средняя скорость это пробег за ходовой день, делённый на общее затраченное время в пути