Парик

   Сидоров лежал на диване и тихо страдал. Полчаса назад от него ушла жена. Молча собрала в чемодан свои вещи и, проговорив: «Надоело!», покинула несчастного мужа. Сидоров хотел ей сказать нечто фундаментальное, но в голову пришло только: «Волчица ты! Тебя я презираю! К Птибурдукову ты уходишь от меня!». Однако промолчал. Во-первых, он вспомнил, что где-то уже это слышал, а во-вторых – причём здесь какой-то Птибурдуков. Решив, что в данном событии и заключается великая сермяжная правда, она же кондовая и домотканная, Сидоров включил телевизор и поудобнее устроился на диване.
   Агрессивно настроенная девица с надрывом в голосе вещала с экрана о том, что в Италии существует традиция – перед Новым годом выбрасывать на улицу старые вещи. Это символизирует избавление от прошлого и начало новой жизни.
   Сидоров саркастически ухмыльнулся: «Хорошо им там в Италии! С их-то зарплатами! А что я могу выбросить?! Холодильник? Телевизор? Щас!!!». Тем не менее, он поднялся с дивана и осмотрел комнату. Взгляд его остановился на шкафе. Открыв его дверцу, Сидоров внимательно изучил содержимое полок, даже тщательно покопался в них. На одной из них рука нащупала нечто мягкое и волосатое. Сидоров вытянул это и его взору предстал парик жены брюнеточной масти, который она любила натягивать при выходах в люди.
   - Как раз то, что надо! – удовлетворённо хмыкнул Сидоров, подошёл к окну и с весёлой злостью вышвырнул парик в открытую форточку. После чего, с чувством исполненного долга, вернулся на диван в ожидании перемен к лучшей жизни.
   В это время под окнами квартиры Сидорова довольно упитанная дама выгуливала свою белоснежную болоночку. Ничего не подозревая, собачонка присела на клумбе справить свою собачью нужду. Именно в этот момент на неё что-то шмякнулось и она оказалась в темноте. Болонка, видимо, решила, что от натуги ослепла. Взвыв, она рванула неизвестно куда. Её хозяйка, сражённая мгновенной цветовой метаморфозой, происшедшей с четырёхлапой любимицей, ахнула и сама села на клумбу. Аккурат в то место, откуда только что сорвалась собачка. Болонка же, накрытая париком жены Сидорова – а это именно он упал на неё, стремительно неслась по двору, не разбирая дороги.
   Тем временем из подъезда, с мусорным ведром в руках, вышла соседка Сидорова – тётя Маруся и направилась к ящикам для отходов. Её величественный бюст  не давал возможности опустить вниз массивный подбородок  и видеть то, что творилось под ногами. А навстречу тёте Марусе приближалась ошалелая болонка. Дилемма: что будет, если что-то не очень твёрдое столкнётся с чем-то не очень мягким – решилась быстро. Голосовые связки у тёти Маруси были в порядке, и двор огласился её зычным воплем ужаса. Собачка непроизвольно справила нужду ещё раз и, сбросив, наконец, с себя парик, как ни в чём ни бывало направилась на поиски своей хозяйки.
   Услышав голос своей супруги, из подъезда вылетел муж тёти Маруси. Трудно сказать, какие ассоциации возникли у него в голове при виде чёрного волосатого комка, валяющегося у ног дражайшей половины. Вероятно, он решил, что случилось непоправимое. Мужчина бросился к своему «Жигулёнку», на удивление сразу завёл машину и, визжа колёсами, подрулил к своей страдающей жене. Затолкав её в салон автомобиля, он помчался в больницу, надеясь спасти хоть что-нибудь.
   А в это время жена Сидорова ехала со своим любовником в его дорогущей иномарке в ресторан – отметить долгожданное воссоединение двух любящих сердец. Под негромкую романтическую мелодию они строили планы о своём светлом будущем. Полёт их сладостных мечтаний самым наглым образом был прерван на перекрёстке допотопной «копейкой», смачно приложившейся в сверкающий зад иномарки. Как всякий порядочный автовладелец, мачо Сидоровой тут же забыл обо всём на свете и, оставив в машине свою любовь, решительно направился разбираться с обидчиком дорогой игрушки. Из «Жигулей» с неменьшей решительностью выскочил муж, пострадавшей от собачьего произвола, тёти Маруси и между водителями завязалась оживлённая беседа, начисто лишённая аристократизма, который так пленил Сидорову в её новом избраннике. Она также выбралась из машины, что осталось совершенно незамеченным её кавалером. Вздохнув, Сидорова пришла к неутешительному для себя выводу: как ни крути, а всё равно лучше пузатенького, ленивого, но зато предсказуемого и главное – своего – мужа нет. Всё остальное – пустое и самообман. Преисполнившись нежности к своему благоверному, Сидорова забрала свой чемодан и направилась домой.
   Её муж мирно дремал на диване, убаюканный усыпляющим бормотанием спортивного комментатора в телевизоре. Скрипнула входная дверь. Сидоров приоткрыл один глаз. На пороге стояла смущённая жена. «Сработало!» - подумал Сидоров и, весьма довольный собой, повернулся на другой бок.